Ангел Тьмы: Фиолетовая трилогия-1

Ночью в Парламенте было темно и тихо. Башня с красно-жёлтым флагом терялась в пучинах мрака, а единственным звуком оставался стук часов на ней. В кабинете мэра горел неяркий свет. В этом уютном помещении с деревянными панелями собрался внутренний круг д’Обстера: он сам, генерал Вольдемар и доктор Грабовски. – Поздравляю вас, господа, – досадно ухмыльнулся мэр, – мы их упустили. И подвели Хозяина. Самый важный человек в городе стоял у комода со статуэтками и кубками и пил чай. Два доверенных лица д’Обстера выстроились перед ним. Мэру приносило удовольствие наблюдать за толстым, взволнованным Вольдемаром. Пышные усы генерала раздувались и сдувались от дыхания, а маленькие глазки бегали по кабинету в поисках надежды, которую правитель никак не мог ему предоставить. – Господин мэр, – пыхтя, сказал Вольдемар, – нужно бросить все силы, всю армию, всех агентов на этот проклятый дом! – Не выйдет, Вольдемар, – д’Обстер прервал генерала рукой, – эта сволочь Арабелла плотно окопалась с помощью своей мерзкой магии. Наших сил не хватит, чтобы её уничтожить. Грабовски, в противоположность военному, оставался спокоен и невозмутим. Даже слишком спокоен… – Может, взорвать дом? – суетливо предложил генерал, – обложить его взрывчаткой из шахт и… – Молчать! – внезапно рявкнул мэр, – вы подвели меня, а сейчас уже поздно что-либо делать. Эти треклятые маги всё равно выиграли. И я знаю, кто именно из вас тому виной. Доктор Грабовски бросил на д’Обстера полный ненависти взгляд. Похоже, врач знал, что его рано или поздно раскроют, и сейчас ему можно было лишь стоять до последнего. – Грабовски… – сказал мэр, глядя доктору в глаза, – а я вам доверил своё здоровье, скользкий предатель. – Я не в меньшей мере предатель, чем ты, – процедил Грабовски сквозь зубы. – Я служу народу верой и правдой, – притворно улыбнулся д’Обстер, – знаю его психологию, желания, скрытые комплексы. Поэтому он будет со мной, и, значит, я буду с ним. Я, а не ты и маги, которых ты любовно выгораживал. Как же ловко ты провёл меня, убедил, что решительные меры подточат мою репутацию, а на самом деле пытался спасти тех детей. Мы ведь могли пристрелить их на балу. Или тихо связать и увезти на машине в застенки, подальше от Арабеллы. Тогда мы бы от них избавились, а сейчас уже не можем. Сейчас они владеют магией, и на их стороне Невидимые и ангел-хранитель! – Д’Обстер, какой же ты дурак! – выпалил Грабовски. Доктор уже не боялся, поскольку тренировался побороть страх. И бояться врачу было нечего. Он сделал своё дело. Он вытащил из кармана нож и занёс над д’Обстером, а мэр лишь чуть-чуть отошёл в сторону, смотря на доктора выпученными глазами. Генерал Вольдемар со скоростью, удивительной для человека его комплекции, подбежал к столу и нажал на кнопку вызова охраны. Дверь открылась, и два крепких мужчины в чёрной форме схватили доктора Грабовски. Они выбили нож из его рук, и оружие теперь упало на каменный пол. А Грабовски смеялся д’Обстеру в лицо. – Даже если ты и убьёшь меня, то всё равно проиграешь! – кричал врач, почти не сопротивляясь, – ты и твой «Хозяин»! – Да ты сумасшедший, – зло, но спокойно, играючи ответил д’Обстер, – таких умалишённых, как ты, я убивать не буду. Я добрый человек… в отличие от Хозяина. В тюрьму его! – приказал он телохранителям. – Есть, господин мэр! Охрана увела мятежного доктора в тюрьму на первом этаже здания. Д’Обстер подобрал нож Грабовски и сел в своё кресло, а генерал Вольдемар последовал за ним. – И что теперь нам делать, господин мэр? – пропыхтел генерал, словно старый паровоз. – Нам нужно дождаться Хозяина, – д’Обстер поднял нож лезвием вверх, – и взять реванш. Лицо мэра самодовольно скривилось, отчего генералу Вольдемару стало не по себе. Эрнст и Изабелла нашли Люциуса в его комнате. Ангел над чем-то работал за своим столом, взяв горелку и надев сварочную маску. На этом столе с красной столешницей громоздилась куча инструментов, деталей и всякого оборудования. И вся комната Люциуса выглядела очень необычно. Переступив порог, Изабелла и Эрнст увидели стены, покрашенные в совершенно разные цвета и совершенно вразнобой – как будто над ними трудилась бригада пьяных хомяков-маляров. Эти стены были заставлены стойками с инструментами и запчастями. У входа в комнату стоял столик с плитой для приготовления пищи и небольшим компьютером. Брат и Сестра не сомневались, что всё это Люциус сделал сам. Рядом с этим столиком находилось одно из самых эксцентричных изобретений ангела – самодвижущееся кресло на колёсиках, управляемое рычагами. В комнате пахло машинным маслом, словно в гараже. Эрнст и Изабелла всегда удивлялись, как в ней Люциус ещё и спал – рядом с тележками и домкратами стояла огромная кровать с кислотно-салатовой простынёй, которая во всём этом бардаке оставалась невероятно чистой. – А, это вы, – устало сказал ангел, сняв маску и повернувшись к Изабелле и Эрнсту. – Чем занимаешься, Люциус? – спросила Изабелла. – Да вот, делаю экзоскелет, – улыбаясь, ответил Люциус. – А что это такое? – поинтересовался Эрнст, услышав незнакомое слово. – Броня с мотором, – пояснил хранитель, – повышает физическую силу. Это примерно как магические доспехи эльфов, только здесь в основе лежат технологии. В борьбе с д’Обстером и демонами нам понадобится тяжёлая броня, вот я её и делаю. – Интересное у тебя увлечение для ангела, – сказала Изабелла. – А ты думаешь, мне надо петь в хоре? – горько рассмеялся Люциус, – сколько себя помню, моей страстью была техника. Жаль, в этом мире она стала развиваться сравнительно недавно, а потом война остановила прогресс. – Люциус, а как ты вообще здесь оказался? – поинтересовалась Сестра, – почему ты тут, с нами и с Арабеллой, а не в Раю с Зевсом? – А, Арабелла вам рассказала про Зевса и Рай, – тяжело выдохнул Люциус. – Да, показала Храм Камней, – подтвердил Эрнст, – там мы узнали о Зевсе и Аиде – от древних механизмов. И потом она сказала, что нас создали с помощью генной инженерии, как Арахноктопуса. – Но про тебя нам так и не рассказала, – добавила Изабелла. Люциус отвёл глаза в сторону. Казалось, сейчас его сознание находилось где-то очень далеко от дома номер двадцать восемь и мира Пяти Рас вообще, а на молодом и жизнерадостном лице проступила мудрость многих лет и даже столетий. – Пожалуй, я расскажу вам, – горестно сказал Люциус, вернувшись из собственных мыслей, – ангелы, или Посланники, были созданы по той же технологии, что и демоны, только не Аидом, а Зевсом. Верховный Бог тайно экспериментировал с искусственной жизнью ещё во время войны с Древними. А ангелов он сотворил, чтобы помочь другим Богам и смертным отразить нашествие орд демонов Аида. Они были светлыми воинами с внешностью, приятной для смертных, крылатой гвардией Зевса. Остальные Боги поначалу не одобрили создание ангелов, но позже изменили свою точку зрения, увидев, как много их собратьев пало от рук демонов. Одетые в белое и вооружённые крестами, стреляющими энергией Света, ангелы появлялись в мирах Богов и смертных, где сражались против полчищ Аида. Сначала Небесную Рать возглавлял сам Зевс. – А потом что изменилось? – полюбопытствовал Эрнст, – почему ангелы перестали появляться в нашем мире почти сразу после Великой Битвы? – Они ушли, потому что Зевс изменился, – ответил ангел, – он больше не вставал со своего трона, пребывая в полусонном состоянии. И ангелы с тех пор только охраняли Рай от демонов Аида и славили Зевса. – Может, ты знаешь, что с ним случилось, Люциус? – в голосе Брата послышалась тревога, – может, Аид его ранил или поразил тёмной магией? – Увы, я ничего не знаю, – ангел тяжело вздохнул, – о том, что произошло с Зевсом, не знали даже серафимы, высочайшие из ангелов, и среди нас не было принято об этом говорить. – А ты участвовал в Великой Битве? – осведомилась Изабелла. – Не участвовал – меня тогда ещё не создали, – ответил Люциус, – я принадлежу к одному из последних поколений ангелов – мне всего-то двести пятьдесят с чем-то лет. Я даже моложе Арабеллы. – И чем же ты в Раю занимался? – спросил Эрнст. – Я был архангелом, – сказал хранитель. – То есть, командовал обычными ангелами? – уточнила Изабелла. – На самом деле архангел – не такой уж и высокий чин, – пожал плечами Люциус, – что-то вроде вашего сержанта или капрала. Тогда я командовал отрядом ангелов из стражи Зевса. Носил белую тунику. Да у меня и волосы были светлыми, – ангел потрогал чёрную прядь своих волос, – и крылья. Я был воином света, но не видел смысла вечно сторожить Небесный Престол. Я хотел свободы, хотел свободно странствовать по Вселенной и помогать нуждающимся. Хотел видеть не только сады, колонны и облака, но и разные миры, которые другие мои собратья считают низшими. Хотел быть открытым смертным, а не говорить загадками и недомолвками, как ангелы-посланники давних времён. И вот однажды я попытался сбежать из Рая, но меня поймали и привели к Зевсу. Он наказал меня. Лишил силы и изгнал из Рая. И так я пал. – Что? – хором выкрикнули Брат и Сестра. – Получается, ты падший ангел? – негодовал Эрнст, – ты демон? Люциус с грустью посмотрел на него. – Да, я падший ангел, – спокойно признал хранитель, – но я не перешёл на сторону Аида, в отличие от многих из нас. Хоть я и пал, но до сих пор творю добро и сражаюсь с демонами. – Хорошо, – холодно ответил Брат, – что ж, поверим тебе, – сказал он так, будто совсем не собирался верить ангелу. – Пожалуйста, поверьте, – попросил Люциус, – у меня нет причин служить Аиду. – А как ты попал к Арабелле? – поинтересовалась Сестра. – Я бежал из Рая так далеко, насколько это возможно, – продолжил рассказ хранитель, – Зевс отправил за мной в погоню других ангелов. Так я оказался в одном сером, необитаемом мире, и там увидел Арабеллу. Она излучала свет и сияла, словно луч надежды. Она предложила мне служить ей. Сражаться с демонами и менять Вселенную к лучшему. И я попал в Лимбо – в крепость, парящую между Раем и Адом. Когда-то это был бастион Аида, где командовал демон Харон. Но Арабелла захватила Лимбо и сейчас использует его как свою базу. Именно там она собирает Стирателей. Ей служит много «Серых» ангелов – тех, кто пал, но не примкнул к силам Ада. Арабелла нам всем вернула силу Света, которой лишил нас Зевс. – Выходит, у Арабеллы есть целая крепость? – удивилась Изабелла. – Она не рассказывала, – закончил за неё Эрнст. – И ты, получается, стал нашим ангелом-хранителем по её просьбе? – Сестра сделала вывод. – Да, – сказал Люциус, – воины Зевса только охраняют его дворец, и ангелы-хранители – лишь выдумка смертных, которые верят в чудо. Но в вашем случае Арабелла воплотила её в жизнь. – А где сейчас другие падшие, но не совсем падшие ангелы? – осведомился Брат. – В разных мирах, – ответил хранитель, – борются с демонами, основывают общества вроде Невидимых. – Пожалуй, теперь я тебе поверю, – заключил Эрнст, – твои слова про Арабеллу были убедительны. – Благодарю, – улыбнулся Люциус, – нам незачем враждовать – к тому же кто, как не я, вам несколько раз жизнь спас. – А как ты выглядишь в виде ангела? – Изабелле было любопытно, – пожалуйста, покажи нам, если можешь. Люциус закрыл глаза, и комнату озарила вспышка света. Когда она погасла, Сестра и Брат увидели вместо него ангела в чёрном балахоне. Бывший воитель Зевса широко расправил свои иссиня-чёрные крылья, подняв их к потолку. Его лицо было таким же, как и в человеческой форме – молодое, с живыми, полными энергии глазами и лёгкой, приятной улыбкой. В руках он держал крест, вокруг которого кольцами обвивалась каменная змея. Точно такой же, как у… – Стой, Люциус! Да ты же Ангел Тьмы! – воскликнула Изабелла, – с колонны! – Не люблю, когда меня так называют – я же не демон. Этого ангела создал мой друг, – грустно и мечтательно произнёс Люциус, – я хоть и служил Арабелле, но она мне позволила покинуть Лимбо и странствовать. В вашем мире я очутился в начале XIX века, задолго до рождения даже первых Эрнста и Изабеллы. Участвовал во Второй Войне под видом обычного полевого инженера армии Священной Империи Людей. А когда мы победили нежить Луи Ле Бона, то отправился в имперскую Столицу приобщиться к культурной жизни. Там я встретил молодого скульптора, который показался мне весьма занятным собеседником, и со временем мы стали близкими друзьями. Тогда как раз строился Имперский Дворец, и Бальтазар сделал статую ангела для колонны на Дворцовой площади похожей на меня. Люди уже тогда недоумевали, почему тот ангел выглядел так мрачно и держал крест со змеёй, и некоторые даже боялись, что мой друг одержим Дьяволом. Но я ему помог, и люди перестали его подозревать, а статую поставили. Бедный Бальтазар… Он давно умер, а я даже ничуть не постарел. – Сочувствую тебе, Люциус, – сказала Сестра, – не знаю, но, наверное, это больно – знать, что точно переживёшь своих друзей. – Очень больно, – согласился ангел, опустив крылья, – поэтому Арабелла ни к кому не привязывается. У неё нет ни друзей, ни возлюбленных. Вы, пожалуй, исключения. А я так не могу. Я хочу жить в полной мере, ощущать всё – и радость, и боль. Иначе бы остался в Раю и вечно охранял трон Зевса. Поэтому и приходится мириться, что живые существа смертны. И что ничто не вечно. – Это грустно, Люциус, – сказал Эрнст. – На самом деле, не очень, – ответил Люциус с улыбкой. Он закрыл глаза и снова предстал перед Эрнстом и Изабеллой в форме человека, – а хотели ли вы спросить меня о чём-то ещё? – Да, пожалуй, – произнесла Изабелла, – почему статуя Ангела Тьмы исчезла с колонны? – Это был знак, – сказал Люциус, – так я намекнул, что снова вернулся в этот мир, вернулся в игру. – А что, если д’Обстер и Вельзевул его заметили? – спросил Эрнст. – Они на такие вещи внимания не обращают, – махнул рукой Люциус, – по крайней мере, д’Обстер, эта серость в костюме. Для него руины Столицы всегда были сплошным неприятным пятном. – И… Твоё имя звучит почти как «Люцифер», – заметил Брат, – в нашем мире так называли… – Дьявола, – закончил Люциус, – а на самом деле это распространённое имя среди ангелов. «Люц» означает «свет», и Люцифера звали так ещё до падения. – А как он пал? – поинтересовалась Сестра, – мы что-то слышали из церковных учений, но ты сам был в Раю и, по идее, лучше знаешь. – Это точно, – улыбнулся ангел, – религиозные учения, созданные смертными, так же отражают действительность, как и древние мифы о Зевсе и Одине. Что-то передано верно – особенно пересказанное самими ангелами, а что-то является домыслами авторов и плодами культуры, в которой они жили. Я не знал Люцифера лично, потому что родился после его падения. В Раю ангелы говорили о нём, но тихо – так, чтобы серафимы и Зевс не услышали. А когда-то Люцифер был величайшим из херувимов, предводителем Небесной Рати. Несущий Свет, Денница – так его величали. Во время Вселенской Войны Богов Люцифер повелевал всеми ангелами и сам летел в бой в первых рядах, сокрушая огромных архидемонов своим Молотом Света. Но Люциферу было мало быть первым среди ангелов. Он возгордился и захотел стать выше Верховного Бога. Он обратился к Аиду, и Тёмный Бог предложил ангелу сделку – новую силу, которая поможет победить Зевса, в обмен на служение хаосу и разрушению. И Люцифер согласился. Аид превратил его в одного из своих архидемонов, в абсолютный ужас. Он лишился крыльев херувима и Молота Света, но приобрёл демоническую силу. Так Люцифер, который когда-то нёс свет, стал нести тьму. Как другие архидемоны до него, он пикировал на поля сражений и уничтожал тёмной энергией Богов и ангелов – своих бывших соратников и собратьев. И за ним последовали падшие ангелы – те, кто, как и он, повернулся против Зевса, но не видел другого пути, кроме как встать под знамёна Аида. – А я думала, что Аид и Люцифер – одно лицо, – сказала Изабелла. – Что ж, многое со временем забылось, – ответил Люциус. – Всё же странно, что вас похоже зовут, и вы оба пали, – произнёс Эрнст. – Не исключено, что вся партия ангелов с именами, начинающимися на «Люц-», вышла дефектной, – усмехнулся хранитель, – по крайней мере, я знаю, что архангел Люциил тоже пал. Но я не верю в предопределённость. Не верю, что наши судьбы вырезаны в камне раз и навсегда. Не хочу верить, иначе в моей жизни не будет смысла. – Мы тоже не верим, Люциус, – улыбнулась ангелу Изабелла. После рассказа об ангелах они втроём сели на большую кровать и долго говорили о разном, веселясь и смеясь. И Брат и Сестра поняли, что нашли в Люциусе того, кого у них давно не было – друга. На Арене Страха было удивительно тихо. В её измерении царила ночь, ведь искусственное солнце выключили. Но сам амфитеатр светился изнутри неким внутренним светом. Нелли сидела на трибуне и озирала пустующую арену, зрительские ряды, арки и флаги. Она любила туда приходить и размышлять в одиночестве, где её никто не потревожит. Только сейчас она была там не одна – на трибуну поднялись Эрнст и Изабелла. Они увидели ассистентку доктора Грабовски и сели на скамью по обе стороны от неё. – Мы не ожидали увидеть тебя тут, Нелли, – сказала Сестра. – О, это вы, – Нелли немного смутилась. Её голос был тихим и робким. – Прости, что потревожили тебя, – мягко произнёс Брат. – Ничего страшного, – неуклюже покачала головой Нелли, – я буду рада вашему обществу. А зачем вы пришли на арену? – Посмотреть на место, где мы победили свои страхи, – ответила Изабелла. – А ты сражалась на этой арене? – спросил Эрнст, – с какими-нибудь монстрами и… – Нет, – тихо сказала Нелли, – мои страхи сложно воплотить в виде монстра. Моё прошлое – само по себе монстр. В детстве я быстро поняла, что обладаю магическим даром, но ещё не понимала, как это воспринимают остальные. Родители возненавидели меня, узнав, что я не такая, как все. Били меня, валили на меня свои беды. И пытались вылечить от магии в психбольнице. А однажды вызвали на дом экзорциста – они решили, будто я одержима демонами. Совсем не знали, как настоящие демоны ведут себя. Ад в моём доме продолжался до окончания школы, пока я не встретила Грабовски. Он обучил меня медицине и поначалу предоставил мне кров. А потом я стала его ассистенткой. Я многим обязана Грабовски. Этот на вид суровый, но добрый человек впустил меня в нормальную жизнь. Без тех ужасов, которые были в моём детстве. – Сочувствую тебе, Нелли, – Изабелла повернулась к ней. И Сестру, и её Брата тронула история девушки. Они вспомнили свою жизнь, в которой не было такой ненависти со стороны окружения, но всего лишь потому, что с раннего детства они скрывали, прятали часть себя. И даже старались забыть немногочисленные проявления своей магической силы. – Спасибо, – вздохнула волшебница, – правда, ненависть к себе страшнее ненависти других. С малых лет я чувствовала свою неправильность, свою противность Богу. Родители убедили меня в этом, и я верила, что я, Нелли Цукерман, не должна была существовать. Я даже думала покончить с собой, но, к счастью, дальше мыслей это желание не зашло. – Мы с Эрнстом раньше решили, что какой смысл уходить из жизни, если в ней мы можем что-то сделать? – твёрдо сказала Изабелла, – что-то изменить, исправить, сделать лучше. – Хорошие слова, Изабелла, – ответила Нелли, – очень похожи на слова Арабеллы. – Ну, теперь ты знаешь всю эту небесную кухню от Арабеллы и Люциуса, – улыбнулся Эрнст, – Зевсу глубоко плевать на то, маг ты или нет. Как и вообще на твоё существование. – Я верю, что где-то есть высший, добрый разум – не Зевс, разумеется, – ассистентка доктора Грабовски задумалась, взявшись за подбородок, – и я верю, что он не считает меня неправильной – иначе бы не создавал. И это мне помогает справляться со своими страхами. – А нам помогает вера, что мы способны что-то изменить, – сделав паузу, произнёс Брат, – и история Зевса и Аида подтверждает, что мы можем надеяться не на богов, а на самих себя. – На этой вере держится всё общество Невидимых, – ответила Нелли, – думаю, Арабелла ей же руководствуется. Но, увы, не все маги такие сильные и могущественные, как она или вы. Большинство предсказывает будущее в трёх случаях из четырёх или двигает предметы со скоростью сантиметр в минуту. Или обладает способностями, как у меня – я вижу магию в других, но это никак не поможет мне в бою. Помню, в молодости я как-то возгордилась от своей принадлежности к избранной касте. Это была ответная реакция на моё прежнее самоедство, ещё одна крайность. А на самом деле мы, маги, не лучше обычных людей. Не лучше, но и не хуже. Мы с ними просто разные. И я бы хотела, чтобы мы жили вместе с людьми и не считали друг друга низшими или, наоборот, высшими существами. – Ты верно говоришь, – признал Брат, – нам нельзя забывать об этом. – Как бы ни был велик соблазн, – добавила Сестра, – когда ходишь сквозь стены и стреляешь фиолетовыми шарами, у тебя поедет крыша. – Да, – согласилась Нелли, опустив голову, – простите, что я вам всё это рассказала. Я говорю, потому что мне уже нечего терять. В моей жизни случилось столько неудач, что я даже потихоньку теряю веру во всё хорошее. Вот сейчас я люблю кое-кого и не знаю, полюбит ли он меня. Она всхлипнула, и в её глазах появились слёзы. – А ты узнай, – предложила Изабелла, – всё равно это лишним не будет. Потому что пока не подойдёшь к нему, ты можешь построить кучу иллюзий и принять их за реальность. – Причём плохих и мрачных иллюзий, – добавил Эрнст. Нелли подняла голову. Вид у неё был осунувшийся и несчастный. – Да, пожалуй, ты права, – горько улыбнулась она. Изабелла улыбнулась ей в ответ, и настроение Нелли поднялось. – Не падай духом, – сказала Сестра. – Ни за что, – ответила Нелли. Прошло немного времени, и Нелли подошла к двери Люциуса. Девушка застенчиво постучалась, и Люциус спросил: – Кто там? – Это Нелли, – она заставляла себя быть храброй. – Входи, – ответил ей Люциус. Нелли открыла дверь и оказалась в чудной комнате ангела. Тот сидел в своём высокотехнологичном кресле и делал на компьютере чертёж нового изобретения. – Ты пришла по поручению Арабеллы? – спросил хранитель. – Хм… нет, просто зашла к тебе, поговорить, – ответила Нелли, – надеюсь, я тебя не отвлекла? – Ничуть, – сказал Люциус, – заходи, не бойся. Он провёл её дальше в комнату. – У тебя так много инструментов, – произнесла Нелли, оглядывая стол и стены, – ты очень хороший изобретатель. – Благодарю, – Люциус слегка поклонился. – И… – девушка покраснела, – я знаю тебя уже давно… и могу сказать, что ты и хороший человек, то есть ангел. – Ты тоже хороший человек, Нелли, – с улыбкой сказал Люциус, – говорю, как тот, кто прожил не одну сотню лет. – Я… люблю тебя, Люциус, – тёмные глаза ассистентки встретились с голубыми глазами ангела. Люциус постоял немного, думая над этими словами, и сказал: – Я тоже тебя люблю, Нелли. Девушка расцвела от переполнявшего её счастья. – Мы давно знакомы и можем довериться друг другу, – произнёс ангел, – пойдём по жизни вместе, как два хороших… существа. – Да! – Нелли радостно кивнула. Они подошли поближе и взялись за руки. Девушка почувствовала тепло от тела ангела – почти человеческое, но в то же время неземное. – Ты очень добрый, Люциус, – сказала Нелли более уверенным тоном, – в городе мужчинам всегда была важна внешность. Понятно, что все эти разговоры о красоте души – лицемерные выдумки поэтов, которых никто не читает. На самом деле всем нужно тело, и все проходили мимо меня как мимо серой мыши. А тебе, как оказалось, всё равно, ты ценишь в женщинах другое. – Да, мне это не важно. Для меня ты красива, – ответил ангел, – потому что у тебя честная, светлая душа, а это я больше ценю, чем яркую внешность. Говорю тебе как ангел, хоть и изгнанный. Нелли засмеялась. – Вместе мы сделаем мир лучше, – произнесла она, – хотя бы вдвоём, для себя создадим место, свободное от ненависти и лжи. – Сделаем, обещаю, – сказал Люциус, крепче держа её руки, – у нас получится. – Я верю в Арабеллу Левски. Она сильная и на стороне нас, слабых. А такое редко бывает – обычно сильные защищают существующий порядок, который построили они сами. – Она и меня спасла. И мы поможем друг другу. Люциус и Нелли подошли ещё ближе и поцеловали друг друга в губы. Девушке казалось, что происходящее ей приснилось, но на самом деле всё было явью. Затем они, подкосившись, дружно упали и плюхнулись на кровать, смеясь, как маленькие дети. В городе Последняя Надежда наступила ночь. Обитатели квартиры двадцать восемь спали – в том числе и Эрнст и Изабелла. Брат и Сестра улеглись в своих кроватях и закрыли глаза. Но желанный сон не принёс им ни радости, ни отдыха. Они одновременно увидели, как их взор окутала кроваво-красная дымка. В ней выросло ночное кладбище, где земля дрожала, и из могил неуклюже вылезали зомби с неестественно-серой кожей и безумными глазами… Сонм оживших, ковыляющих мертвецов наводнил город, и его сдерживали войска с винтовками и бронемашинами… И над всем этим дьявольским побоищем реял огромный чёрный демон с крыльями. Зловеще ухмыляясь, он поднялся к шпилю здания Парламента, увенчанному флагом… Толстый человек с бородой и в очках в ужасе поднял руки перед кем-то. Сердца Изабеллы и Эрнста забились сильнее – это был их отец… Гигантский демон шёл вперёд, гремя копытами и потрясая рогатой головой. Его уродливое лицо было перекошено от злобы и ненависти – единственных эмоций, ему ведомых… Меч демона вспыхнул красным, и из него вырвалась молния и поразила отца Эрнста и Изабеллы. Тот бездыханно упал на брусчатку у порога своего дома, убитый демонической энергией… А улицы Последней Надежды пылали от огня и разрушений. Брусчатка была завалена трупами. Мимо заброшенных зданий рыскали кровожадные демоны, ища новых жертв, а за ними медленно шла армия скелетов, стреляя из винтовок. Над всем этим воинством возвышался гигантский демон, вооружённый топором. Его алые глаза пылали во мраке. А чёрный демон с мечом сжал в кулак безобразную лапу с красными от крови когтями и торжествующе захохотал… Изабелла и Эрнст проснулись одновременно от этого кошмара. Они тяжело дышали и никак не могли прийти в себя – не отпускали страшные мысли об этом сне. Немного успокоившись, Брат и Сестра сели на кроватях и повернулись друг к другу. – Не думаю, что это просто сон, – взволнованно произнесла Изабелла. – Я тоже, – согласился Эрнст, – это видение. Оно не было похоже на обычный сон. – Значит, демоны убьют папу… – охнула Изабелла, – если уже не убили. – Не думаю – если бы демоны появились в городе, мы бы об этом уже узнали, – успокоил Сестру Брат, взяв её за руку. Он поднялся и включил свет в комнате. Изабелла тоже встала с кровати, и вместе близнецы приблизились к окну, за которым чернела ночь. – Пойдём к Люциусу – может, он знает, что это было, – предложила Сестра, поглаживая Брата. – Давай. И фиолетовые маги, надев костюмы с плащами, вышли в коридор и направились в комнату ангела-хранителя.