Рыжики из Линчёпинга

      Обычно Хольгер Драган Саландер спал сном праведника. Шестнадцатилетний подросток погружался в царство Морфея сразу и спал как убитый. Разбудить его могли только две вещи: надоедливый звук будильника или, но лишь в крайних случаях, прыжок Агнеты на кровать. Когда Хольгер проспал будильник, а щекотка не подействовала, сестра-близнец прыгнула с разбегу на спавшего юношу, порядком его напугав. Тогда между двойняшками возникла небольшая шуточная драка, которая прекратилась с приходом Лисбет в комнату. Это было знаком того, что надо собираться в школу.       Хольгер в этот раз проснулся посреди ночи. Причиной этому пробуждению стал внезапный грохот вперемешку с криком в гостиной. Саландер резко распахнул глаза и вжал голову в подушку. Он пробыл в таком состоянии примерно минуту, потом встал и пошёл в комнату, откуда доносился звук. Картина, мягко говоря, поразила подростка. Его мама лежала на полу: запутавшаяся в одеяле, сжимавшая руками голову, свернувшаяся калачиком. Хольгер подбежал к ней. — Мама?       Лисбет его не слышала. Когда сын подбежал ближе, он услышал её шёпот. Мать семейства старалась сохранять спокойствие, но получалось с трудом - это было видно. Хольгер не замечал за ней ничего подобного. Подросток подбежал к Лисбет и начал её трясти за плечи. — Мам, ты слышишь меня?! — У тебя не выйдет, - выдавила Лисбет, внезапно начав хвататься за свою шею. — Мама! Мама, всё хорошо! - воскликнул Хольгер, чувствуя, как по коже побежали мурашки.       Подросток не знал, что делать. Он знал, что мама не страдает эпилепсией. Ни одно ранение не заставляло её биться в конвульсиях на полу, не вызывало судороги. Хольгер предпринял последнюю попытку достучаться до мамы. В противном случае он побежит к телефону и наберёт скорую помощь. — МАМА, ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!!!       Это дало результат. Лисбет ослабила хватку и перестала прерывисто дышать. Постепенно мать-одиночка начала приходить в себя. Это не могло не радовать Хольгера. Он радовался, что Агнеты на данный момент ночевала у Фриды. Лишние лица, как подросток считал, сейчас ни к чему. — Мама, всё хорошо, - успокаивающе ответил подросток. — Хольгер? - спросила Лисбет, открывая глаза. — Мама, это я. Всё хорошо.       Лисбет попыталась подняться, но чуть не упала. Хольгер вовремя подхватил мать и помог ей сесть на диван. Потом он поднял скомканное одеяло и положил его рядом с матерью на диван. Лисбет смотрела невидящим взглядом в одну точку. — Мама, посмотри на меня.       Мать-одиночка повернулась к севшему рядом сыну. Дышала она теперь медленнее, периодически моргая. — Мама, что случилось? - спросил обеспокоенно Хольгер. — Всё нормально. Почему ты так разволновался? - осведомилась Лисбет сонным голосом, постаравшись сделать невинный вид.       Хольгер сел перед матерью на корточки и воскликнул: — Нормально?! Ты буквально тряслась пару назад и била себя по шее! Ты дышала так, словно тебе кислорода не хватает!       Лисбет не хотела, чтобы дети видели её такой. К ней приходили иногда воспоминания, однако после рождения детей они обрели форму ночных кошмаров. Кошмарные сновидения снились ей не очень часто. Лисбет снился Телеборьян, который просто ходил по её квартире и задерживал недвумысленные взгляды на портретах детей. Ей снился Никлас Эрикссон, с улыбкой маньяка вертевший стеклянную статуэтку - подарок Анники на рождение мальчика и девочки. Ей мог сниться Бьюрман, готовый перенести свои домогательства и насилие на детей. Снилась даже Камилла, которая отмечала сходство двойняшек с собой. Но чаще Лисбет снился именно Зала. — Просто приснилось нехорошее. Иди спать. — Сначала расскажи, что случилось, - потребовал сын.       Лисбет укуталась в одеяло и вздохнула, закрыв глаза: — Зала. — Зала? Александр Залаченко? - ошарашенно переспросил Хольгер.       Лисбет кивнула. Раньше этот психопат просто сравнивал её с Камиллой и оскорблял ныне покойную мать. Теперь он перешёл на детей. Но не осыпал их ругательствами, а хвалил их. Саландер давно усвоила, что в словах её отца искренности не было и нет. Но самое страшное было для неё то, что он сравнивал Агнету и Хольгера с собой. — Он пытался тебя убить? — Под конец, - ответила неживым голосом Саландер. - До этого просто говорил. Сначала расхваливал Агнету: говорил, какая она красавица и умница. Прямо как ваша тётя Камилла...       Хольгер сглотнул. Что тут говорить, Агнета Анника Саландер действительно родилась красавицей. И с возрастом она расцветала. Но Агнета не любила, когда ей так говорили, а потому усвоила, что красоту унаследовала от бабушки и немного от отца. Хотя на самом деле свою маму девушка считала самой красивой. — А про тебя сказал, что ты его копия. — Копия Залы? Я? - переспросил Хольгер. — Да. Он рассказывал про свою криминальную империю и утверждал, что ты был бы достойным наследником. Что его гены в тебе обязательно дадут знать.       Хольгер закрыл глаза и опустил голову. Правда о родстве с Залаченко была для него словно удар хлыстом. Он всегда думал, что бабушка просто познакомилась с мужчиной старше неё, но разошлась с ним. Но ему никогда бы не пришло в голову, что тот, о ком рассказывали в гимназии, о ком говорили в новостях и полиции как о психопате и создателе преступного синдиката, и есть бабушкин спутник жизни. Самым шоком для Хольгера было то, что частичка Залаченко есть в нём и в Агнете. Их дед по матери - советский перебежчик и мучитель. Тут хоть в голову стреляй, ничего не скажешь! Хольгер обнял маму за плечи и произнёс: — Мама, я не он. Я не такой, как Зала, и ты это знаешь. — Я боялась, что вам с Агнетой передадутся гены этого ублюдка, когда узнала о беременности. Хотела даже аборт сделать. Потом хотела отказаться от вас после рождения. Я не знала, что отталкивало меня от этих шагов, но понимаю только сейчас.       Хольгер округлил глаза и спросил: — И что же это?       Саландер усмехнулась кривовато в своей манере: — Наверное, то, что вы с сестрой - частичка моего друга и единственного человека, в которого я влюбилась по-настоящему.       Лисбет легла на диван и заснула, сама того не зная. Заметив это, Хольгер не стал уходить к себе. Хоть он и был уверен в мамином бесстрашии и каждом её решении, подросток чувствовал, что не может оставить родительницу в таком состоянии. Саландер сильнее укрыл маму, свернувшуюся калачиком на диване. Та чуть сморщилась, но не открыла глаза. Хольгер сам не заметил, как стал снова погружаться в сон. И сидячее положение никак на это не влияло.