Жертвы обстоятельств

Было до ужаса непривычно идти по пустому коридору школы, когда никто не кричит, не говорит, не бежит, а ты слышишь даже звук своих собственных шагов и бульканье аквариумного фильтра где-то вдалеке. Но я не дошла до аквариума, я свернула на лестницу и, нервно хватаясь за перила, поспешила вниз. Не то чтобы я боюсь темноты или вроде того, просто… За последнее время произошло так много всего жуткого, что из безрассудной девчонки, которая готова бежать за каждым незнакомцем спасать котят, лезть на забор второго яруса, я превратилась в трусишку, дрожащую в страхе от вида собственной тени. Это плохо, просто ужасно, но моё поведение полностью оправдано, ведь мы так и не нашли Тайлера, исследовав все этажи вдоль и поперек. Все, кроме одного. Но туда нам путь закрыт, потому что… Никто не знает почему, по крайней мере, ребята точно нет. Но это ещё не всё — никто также не знает, что там находится. Даже я уже наслушалась историй про этот этаж. Неугомонная Бритни Лиджер твердила, что там находится камера пыток, куда отводят самых гадких хулиганов и преступников, Сэм придерживался точки зрения про библиотеку, а Сэн уверяла, что на самом деле последнего этажа нет вовсе, а то, что мы видим — иллюзия, прекрасная иллюзия. Раян как всегда отличился: он пугал пятиклашек историей, что там — заброшенная лаборатория, в которой проводились запретные опыты с запретной магией запретного характера над детьми, которые нарушили запреты. Я лично верила во всё, но не до конца, ведь с детства придерживалась точки зрения «Всё подвергай сомнению», поэтому и в подземный мир особо не верила, и в богиню, и в призраков… А зря, наверное. И сейчас я сама же придумала теорию, что там — гигантская библиотека, но никому о ней не говорила, потому что не была уверена сама, просто мне так казалось. Я дошла до нашего штаба и приоткрыла дверь. Там уже восседали на своих креслах Мэтт и Шарлотта, а Джеймс стоял у окна и вглядывался в темноту. В комнате царил уютный полумрак за счёт слабого света торшера, который сюда принёс наш олень-переросток. Я вошла внутрь и молча села на кресло, молча взяла оставленное Сэн печенье и молча принялась его есть. Да, Сэн знала толк в выборе сладостей! — Привет, Оливия, — шёпотом сказала Шарлотта, а Мэтт просто кивнул, приветствуя меня. — Что-то случилось? — неожиданно поинтересовался Джеймс. — Ты выглядишь так, будто увидела призрака. Да, увидела! И не кого-то, а свою собственную сестру, Оливию Савэйрин, ту, которая должна сидеть здесь вместо меня и говорить с вами. Сердце моё всё ещё билось быстро, как будто хотело разбиться. Что бы ни говорила сестра, я всё равно чувствую вину перед ней. Я так легко подружилась с кучей людей под ее именем, наладила контакты с теми, о ком Лив и не слышала и получаю подлинное удовольствие от всего происходящего. Но ещё хуже мне было от бессилия, безграничного бессилия. Я не могу рассказать, кто я, как и поведать про Оливию, я совершенно ничего не могу. Поэтому я просто хочу проводить время с сестрой. И с ребятами. Чего скрывать, я уже привязалась к ним. К неугомонности Сэма, к креативности Сэн и даже к надменности Джеймса. Более того, я ещё сильнее подружилась с Мэттом и снова бросать его точно уж не хотелось. И к Шарли я привяжусь, наверное. Мы ведь в чём-то похожи: обе с опаской подпускаем к себе людей. Я это делаю из боязни привязаться, ведь потом будет больно расставаться. Я не могу отпускать людей мгновенно, я ценю каждую связь и боюсь потерь до дрожи в коленках. И вот, я опять нашла компанию, опять подружилась со всеми. А потом будет больно, больно до потери пульса. Но я уже готова к боли. Я всегда готова к боли. — Нет, всё в порядке, — я поглядела на Джеймса, который смотрел на меня как-то иначе. Наверное, не как на милашку Оливию, а как на растерянную Мирель. — Правда. — Ну, смотри у меня, — буркнул он и снова «вошёл в образ». — Он только что беспокоился о тебе? — удивлённо спросил Мэтт. — Или у меня эти… слуховые галлюцинации? — Вовсе нет, тебе показалось. — Но я тоже слышала, — выпалила Шарлотта и сразу напряглась, будто бы ожидая осуждения. — Показалось, — прошипел Джеймс и отвернулся к окну. Дверь открылась и вошли Сэм и Сэн, держась за руки, причем Аями-младший так вцепился в руку сестры, что мне показалось, вот-вот её вырвет. Но вот, он оказался в безопасном помещении и выпустил ладонь сестры, важно прошёл мимо стола и плюхнулся в кресло, облегченно вздохнув. Девушка лишь захихикала. — Салам, господа пельмени, — Сэм развалился в кресле, вызвав у нас приступ смеха своим поведением. Сам-то на пельмень больше всего похож! — Пельмешек Сэм, сядь нормально, у нас собрание, — дружелюбно отозвалась Сэн и подошла к доске. — Итак, все в сборе? — мы закивали. — Приступим. Исходя из анализа, нам всем капец. Но этот самый капец пока далеко, и мы можем всё исправить. Давайте подведём итоги. Шарли замечала странные звуки по ночам и тени в зеркалах, Сэм видел, как на последнем этаже горел свет, это же видел Джеймс. Зеркало в комнате Оливии поворачивалось к ней, как бы она его ни ставила. Что касается меня — я видела какого-то человека на крыше, Мэтт же вчера приметил то, что некоторые люди в один момент, будто по щелчку пальцев, становятся сонными, но стоит только сменить обстановку или тему, они снова становятся бодрыми. Мы все заметили странности: учителя и осколки стекол, но сегодня ночью мы наконец-то соберём полные данные о школе! Мы пойдём на последний этаж! — Но разве это не запрещено? — удивился Мэтт. — Правила созданы для того, чтобы их нарушать, — хитро улыбнулась Шарлотта. — Но как туда добраться? — У меня есть проверенный человек, — хихикнул Сэм. — Только можно взять фонарик? — Конечно, трусишка, — мило улыбнулась я. Ну, я надеюсь, что мило… — Кайф! Всю жизнь мечтал туда попасть! — обрадовался Сэм и вытащил из шкафа фонарь. — Идём! Нам в библиотеку! — В библиотеку? — не поняла я. — За человеком, — лишь сказала Сэн, и мы двинулись в путь. Вшестером идти по тёмному коридору не так жутко, как в одиночку. Да и все странные тени, которые я замечала по дороге, куда-то растворились. Эта темнота не казалась мне пугающей, она скорее была бархатной и уютной. И, если честно, я не знала причины. Возможно, это было потому что я была не одна, а, может быть, дело совершенно не в этом, а в том, что Сэм светил фонарём. Но факт остается фактом: мне было хорошо. По-настоящему хорошо. Не так, как на уроках, не так, как в парке развлечений. Я улыбалась. Не потому, что так было надо и не чтобы скрыть правду. Я просто улыбалась, потому что хочу. И это было лучшее чувство в моей жизни. Мы подошли к массивным дверям библиотеки, но когда Джеймс уже хотел дёрнуть ручку, Сэм его отодвинул и постучал трижды. За дверью завозились, заскрипели и мои уши услышали звонкий девичий голосок из-за двери: — Сэм, это ты? — Я, Сэн и мои друзья, — сообщил парень. — Сейчас открою, — и снова возня. Дверь открыла низенькая девочка с короткими ярко-рыжими волосами. У незнакомки были большие карие глаза, которые возможно казались такими из-за очков в синей оправе. На носу и щеках – веснушки, которые в свете фонаря напоминали блёстки, зачем-то приклеенные к симпатичному лицу. На самой девочке было какое-то подобие домашнего халата и носки с авокадо. Она внимательно разглядела нас всех и гостеприимно сказала: — Привет! Проходите, пожалуйста! — Рада слышать, что ты выздоровела! — доброжелательно улыбнулась Сэн и погладила Сильвию по голове. — Знакомься: это Шарлотта, остальных ты помнишь, даже этого дуралея-шкафа. — Моё имя Джеймс! — буркнул парень. — Рада познакомиться, я Сильвия Соил, я из седьмого класса, – наконец представилась она. – А почему вы пришли ночью? — Я ждал этого вопроса, — хихикнул Мэтт. — Нам нужна твоя помощь, Сильви! — Какая помощь? Разве я могу чем-то помочь? Я же просто семиклассница… Нет, я думаю, вы сами справитесь, вы ведь старше и опытнее… — засуетилась она и начала переминаться с ноги на ногу. Она напомнила мне своим поведением Оливию, но ещё более неуверенную. — Нет, нам поможешь только ты, — Сэм устроился на стуле, так, будто он тут хозяин. — Почему я? Тебе разве не плевать на меня? Ты же понимаешь, что я… Прости, я просто действительно не могу помочь, — она даже не спросила, что нам нужно! — Сэм сказал, что ты знаешь, как пройти на последний этаж, — встряла Шарлотта. Сильвия оживилась, неожиданно вскочила и убежала вглубь библиотеки. Да, здорово. Она миленькая, но какая-то психованная, даже неловко немного. Чтобы скоротать время я начала разглядывать библиотеку. У высокого окна находился стол, на котором лежало несколько книг, названия их были позолоченными, поэтому слегка поблёскивали. Первая книжка называлась «Лимонница, Застрявшая во времени и другие рассказы», а вторая то-ли одиночество в сети, то-ли Одиночество в сказке. Я перевела взгляд на высокие и до безумия длинные стеллажи, а потом и на потолок, который был украшен странными узорами, как в соборах. Наконец-то в глубине библиотеки хлопнула дверь и Сильвия вернулась, в этот раз одетая в синий свитер и розовую юбку. Она поправила причёску и достала откуда-то маленький золотой ключик, похожий на тот, что изображён на обложке книги «Дверь к надежде», любимой книги Оливии. Ключ был с завитушками, украшенными листочками и блестящими камнями, на цепочке, также ярко поблёскивающей. — Идём, — задыхаясь от волнения, сказала она. — Всю жизнь об этом мечтала! — А я-то как мечтал! — восторженно заявил Сэм, и мы вышли из библиотеки. — Сколько мы с Сил знакомы, столько и думал об этом! Но она всё говорила, что время ещё не пришло, что рано. По ней не видно, но она зануда похлеще нашего Мэтта! — Ну уж спасибо! — буркнул Кайто и наигранно обиделся. Ступать по огромнейшему количеству ступенек — такое себе удовольствие. Я никогда не была вынослива в этом плане, поэтому после четвертого этажа уже была без сил, а после пятого вовсе почти волочила ноги где-то по земле. У Шарлотты была похожая проблема, а остальные поднимались так быстро, что, смотря на них, я чувствовала огромный прилив сил, будто их нечеловеческая энергия передавалась и мне. Кажется, я энергетический вампир, впрочем, ничего особенного. А если серьёзно, после всего произошедшего я была готова поверить во всё, даже в то, что в нашей совершенно немагической семье был мощный маг, сила которого передалась мне или Оливии. Я бы, наверное, только небрежно пожала плечами: «Ну, это в порядке вещей». Первой преградой оказался массивный турникет, преграждающий путь на последний, седьмой этаж. К нему был умело прикреплён знак, гласящий, что там опасно, радиация, запретная магия, трёхглавые кролики и треугольные квадраты. Но жизнь научила меня тому, что за такими знаками обычно самое интересное, а главное — совершенно безопасное, ведь эти наклейки продаются сети магазинов «Шестёрочка» и стоят десять-двадцать мой, в зависимости от размера и надписи. И если бы там действительно было опасно — школу бы давно закрыли. У нас с этим строго. — Вау, какое сложное препятствие, — с сарказмом в голосе сказал Джеймс и, подняв ногу, переступил преграду. Мы с Сэн и Сильвией переползли под турникетом, хотя для меня это было не так уж легко, Мэтт как-то умудрился перелезть через него, а Сэму едва хватило роста, чтобы повторить подвиг Джеймса. Шарлота осталась стоять, смотря на преграду, как на восьмое чудо света. — Что такое? — спросила я. — Я… Не смогу. Я не такая гибкая, как Мэтт, да и к тому же в платье. И я слишком высока, чтобы переползти внизу. Но всё ещё не доросла, чтобы перешагнуть. — Дело сложное, — подтвердила Сильвия. — От турникета ключа нет. — Видимо, мне придётся остаться тут, — криво улыбнулась черноволосая и что-то прошептала себе под нос. — Остаться… — Сэн уставилась в темноту. — Мы что-нибудь придумаем, правда! — Нет выхода. Но ничего, я уже привыкла, — Джонс снова попыталась улыбнуться. Привыкла… Сколько боли было в этих словах, до горечи знакомых мне. Привыкшая быть лишней, привыкшая быть призраком среди всех, она так напоминала меня. Я будто бы смотрела в зеркало и внимательно следила за отражением. Смотрела, как Шарли в попытках улыбаться, чуть ли не плачет, ведь она надеялась. Надеялась, что в команде у неё будет место, что она больше не будет неигровым персонажем и вот, будто бы судьба пресекает все попытки начать жить, всё твердит, шепчет на ухо о том, что у неё нет шансов. Что никогда она не будет со всеми, что этот пластмассовый турникет будет преградой для неё всю оставшуюся жизнь. Что преграда выглядит так просто, но не может она с такой же лёгкостью её преодолеть. И мне впервые стало так ясно, что чувствует другой человек и впервые мне захотелось помочь практически чужому человеку, с которым я познакомилась меньше суток назад. Возможно, меня заставило беспокоиться чувство схожести наших жизней, возможно я начала быть нормальной — не знаю. Но неожиданно ко мне пришло озарение. Я увидела длинные, наверняка сильные руки Джеймса, посмотрела на самого парня и тихо выдала: — Джеймс, выход есть… И не успела я договорить, как парень наклонился, подхватил Шарлотту на руки и опустил на ступеньку рядом с собой. Я понятия не имела, как парень понял, что я хотела сказать, но довольная рожа Кацейро и удивлённое выражение мордашки Шарли заставила меня расплыться в улыбке. Мои щёки даже заболели, но я продолжала лыбиться, подобно зубастому коту. — Тебе следует больше есть, Шарли, для твоего роста ты слишком лёгкая, — прошептал Джеймс, и, кажется, это услышала только я. — Обратно переставлять не буду. — Перенесёт, куда он денется. — хихикнула Сэн. Шарлотта молчала. Мы все посмотрели на неё и притихли. Девушка смотрела в пол, а по щекам её текли слёзы. Казалось бы — сущий пустяк, а какой значимый! И я прекрасно понимала её чувства, ощущала их каждой клеткой тела, поэтому обратилась к девушке: — Если до этого тебя бросали самые близкие друзья, но это не значит, что все люди такие. Мы тебя не бросим, какая бы преграда ни стояла на пути, — чёрт, сказал бы мне кто-то нечто подобное! — Но мы только недавно познакомились, — хрипло прошептала Лотти, не в силах сдержать слёз. — Я же чужой человек. — Значит, станешь своим. Нам надо держаться вместе, — закивал головой Мэтт. — Мы долго будем сопли по стенке размазывать или уже идём? — буркнул Сэм, исподлобья глядя на нас. — Чувств у тебя нет, баклажан ты паукообразный! — рявкнула Сэн. — У нас тут драма, эмоции! А ты! — Мистер выскочка в чём-то прав, мы так до рассвета не доберёмся, так что вытирай слёзы, милашка, и вперёд навстречу опасностям! — Ага, — Джонс вытерла слёзы. — И я не милашка! Подъём по лестнице занял всего несколько секунд, потому что все мы неожиданно стали до неузнаваемости бодры и быстры, даже я за время нашей переправы успела кое-как отдохнуть и набраться сил на новое приключение. Следующая преграда оказалась куда серьёзнее цепи с дешёвым знаком. Это была красивая дверь, сделанная из непонятного происхождения металла и украшенная красивым узором. Завитушки, крючочки и палочки напоминали мне чудесные деревья, на которых висели не менее прекрасные плоды. У самого потолка на двери была выгравирована золотистая надпись на неясном языке, отдельно похожим на сапфирские руны и письмена бланидов, живших некогда в степях Южного Теодора и близлежащих земель. Разумеется, прочитать это не смог никто из нас, так что я решила просто сфотографировать это на телефон. Телефон, кстати, был не мой, а Оливии, хотя свой у меня тоже был, с помощью его я разговаривала с мамой. На смартфоне сестры сохранились все её фотографии, заметки и прочее, так что Сэн нередко использовала это для «возвращения» моей памяти, и клянусь, это сработало бы, будь я действительно Оливией с амнезией. Но, к глубочайшему сожалению, это был лишь театр. Театр одного актёра с мистикой и элементами детектива. — Господи, это так волнительно! — пискнула Сэн, внимательно следя за тем, как Сильвия открывает ключом дверь. — Там… Ничего, — с болью и разочарованием сообщил Сэм, заглядывая Сильвии через плечо. — Вообще ничего! Я заглянула в щель и увидела пустой чердак, похожий на те что есть в старых домах. Только этот чердак был очень просторный и очень извилистый. Из окон струился молочно-белый лунный свет, а пол будто бы был деревянным. Я видела совершенно голые стены, унылые шторки на окнах и унылую пыль, которая покрывала весь седьмой этаж. Я разочарованно вздохнула и пожала плечами, уже хотела уходить, но тут Сильвия распахнула дверь, сделала решительный шаг вперёд и потянула нас с Сэмом туда же. Я переступила порог и не поверила тому, что увидела. Неожиданно я будто бы прошла через пелену и разглядела перед собой сад, шикарный сад. Там, в странных углублениях с землёй, росли огромные деревья, которые, доходя до потолка, изгибались и превращались в арки. На деревьях этих висели чудесные плоды, похожие на яблоки и лимоны, а по стволам вился плющ. Под ногами у меня была дорожка, как в старых садах, а сквозь нее в буквальном смысле росла кислотно-зелёная травка. Всё помещение казалось огромным, и было освещено приятным голубоватым светом. Под деревьями виднелись густые кусты и высокие цветы, а у самых корней деревьев-арок — самые настоящие грибы разных форм и цветов. Но это было ещё не самое удивительное! Прямо мимо меня пролетела огромная бабочка и села на не менее большой цветок. Игриво раскрывая да закрывая крылышки, она просидела там несколько секунд и улетела, оставив нас недоумевать. Где-то точно журчала вода и квакали лягушки, что было ещё более прекрасно, но в то же время до дрожи пугающе. Я поглядела назад и заметила, что за нами нет совершенно никого, то есть дальше была раскрытая дверь и за ней — странная фиолетовая спираль. Возможно, это был портал. Я моргнула, чтобы наваждение пропало, но всё осталось, как прежде. Всё, происходящее со мной, было явью. — Всё, как говорил мой дедушка! — Сильви восторженно хлопала своими рыжеватыми ресницами. Она стояла передо мной, потрясённая и радостная. Девочка неожиданно будто бы стала выше и казалась менее хрупкой и безобидной. В правой руке она сжимала ключик, а левой теребила край юбки. — Что он говорил? — удивился Сэм. — А ты мне не рассказывала! — Понимаешь, Сэм, есть такая вещь, как тайна, — мило улыбнулась девочка и быстро посмотрела на меня. — Ливи, зови остальных! Я слегка высунулась из «портала» и, интереса ради, поглядела назад и увидела, что моего тела там нет, будто бы я лишилась ног. Это было довольно жуткое зрелище, так что я перевела взгляд на ребят. — Идите сюда! Видимо, без пространственной магии не обошлось! Когда я уже твёрдо стояла в садике, смотря на траву под ногами, из фиолетовой спирали вылетела Сэн, таща за собой Мэтта, вышла Шарлотта, и в буквальном смысле вывалился Джеймс, который хотел прыгнут в портал, чтобы было как в фильмах. Но это было совершенно не нужно. Все они сначала замерли и стали до безобразия похожи друг на друга: все четверо распахнули глаза широко-широко, вытянулись и сжали руки в кулаки от удивления. Первая пришла в себя Сэн: — Чёрт, мы так удивились, когда вы пропали! Мы думали, что вы попали в другое измерение! — Мы скорее испугались, — поправил девушку Мэтт. — По крайней мере, я. — И я, — вздохнула Шарли. — Испугаться в этой ситуации вполне логично. А вот прыгать было нелогично. Логично для ребёнка, но не для шестнадцатилетнего лба! Девушка с победной улыбкой посмотрела на Джеймса, а тот покраснел до кончиков ушей. Сэн захихикала в кулачок, — Кстати, про другое измерение красиво сказано, — Сильвия повернулась к нам. Глаза её сияли. — Это пространственная магия, причем очень искусная! Если точнее, это заклинание, искривляющее и изменяющее пространство, благодаря которому мы, вместо темного коридора, попадаем в другое измерение, которое, несмотря на свой вид, бесконечно широкое и может преображаться, в зависимости от желания создателя. Создатель также может делать в нём дыры и тогда из окон, например, будет видно это пространство… Потрясающее колдовство! Хотела бы я пообщаться с таким магом. — Стоп! Тогда ясно, откуда был тот свет! Значит, создатель этого места в школе? — Сэмми, такого быть не может, — ласково ответила Сильви. — Этаж уже давно заперт… — Но как тогда это объяснить, мелкая? И сфига ты такая умная? — Джеймс сверху вниз глянул на Соил. — Я-я н-не з-знаю… — девочка резко отвернулась и отошла. — Мажор-переросток, пожалуйста, не будь с ней так груб! Рожа обезьянья! — начала ругать Кацейро Сэн. — Ребята, давайте жить дружно, — тихо прошептала я, но как ни странно, это сработало. — Лучше осмотримся! — Ливи, ты как всегда права, — одобрительно закивала Аями. — Идём! Дорожка уходила в глубину чудесного сада, который разве что не блестел, так был прекрасен. Под некоторыми деревьями стояли скамейки, совсем старые, деревянные, ножки их были обвиты плющом, а сквозь щели прорастала трава. В ветвях деревьев пели птицы, и голос их был несравним ни с какими знакомыми птичьими песнями. Потолок становился выше, а вскоре стал напоминать небо, только очень низкое небо. И вот мы вышли на поляну. Тут не было ни деревьев, ни кустов, ни лавочек, только высокая трава, до того высокая, что некоторые стебли доставали Джеймсу до плечей, а для нас это был вообще своеобразный травяной лес. Но было кое-что странное. Когда мы вошли в заросли, то увидели фигурку, куклу, до безумия похожую на человека. Она была наполовину сгоревшей. Я посмотрела вниз. Мои ноги стояли на пепле. Уши мои обдало жаром, а по коже прошёл легкий холодок. Пепел был фиолетовый. Мы обошли эту ужасного вида куклу молча, молча дошли до следующей, которую буквально вывернуло наизнанку, а затем и до самого жуткого. Это был чей-то скелет, лежащий в траве. Самый настоящий скелет, наполовину чёрный, наполовину закопанный в землю и очень, очень жуткий. Я напряглась. — Фу, — поморщилась Шарлотта. — Что это? — Это кости, красотка, — буркнул Джеймс. — Понятно, что кости, но чьи они? — Походу очень невезучего человека, — Сильвия опустилась на корточки рядом со скелетом и поковырялась пальцем в земле. — Голубое пламя. Она произнесла вслух то, что боялись сказать мы. От одного этого словосочетания бросало в дрожь и потели ладони. Это была не просто запретная магия, это была стихия, сокрушающая всё на своем пути, убивающая миллионы людей, считавшаяся самой опасной наравне с магией сознания или загадочным «созданием». Сильнее и мощнее этого огня лишь зеленое пламя, но оно не оставляет ничего, только пепел. Но почему следы голубого пламени тут? В этом прекрасном садике, который кажется самым лучшим местом в мире? Почему в Миолской академии следы запретной магии, если она никогда не практиковала такое? Хотя, был один человек, но она же герой, спасший мир от конца света… Но спросить было надо. — Джеймс, — тихо сказала я. — Та легенда… Про Сорами. — Сорами? — Сильвия замерла. — Запретная магия… Разумеется! Это, скорее всего, была её тренировочная оранжерея! — Но она ведь героиня! — удивился Сэм. — Спасительница мира! А скелеты... — Нельзя верить всему, что тебе говорят, — грустно улыбнулся Мэтт, и по спине моей пробежали мурашки. Прямо сейчас он процитировал меня. Мы пошли дальше, сохраняя молчание. Следующим местом был красивый прудик с фонтаном, на верхушке которого красовалась золотистая штуковина, похожая на огромный душ. На зеркальной водной глади покачивались большие цветущие кувшинки, а у противоположного берега прудика-фонтана красовалась беседка. Мы обошли прудик и остановились перед этим произведением искусства, непонятно какого года изготовления. На крыше беседки красовался золотой петушок, а сама крыша, да и стены, были ажурными и заросшими виноградом, отчего на блестящем полу лежали неровные тени. Посреди беседки находился столик, на котором что-то лежало. И именно этот предмет был освещён радужным светом за счёт проникновения лучиков искусственного солнца сквозь непослушные струи кристально-чистой воды. Конечно, это всё было чистой воды случайностью, но выглядело так бесподобно, что на сердце становилось тепло и спокойно. — А что там лежит? — поинтересовался Мэтт. — Так иди и про… — не успел договорить Сэм, поскольку его толкнули навстречу беседке. — Ах ты! Ладно, побуду подопытным кроликом, договорились! Сэм сделал шаг в сторону беседки, а потом побежал очень быстро, добежал до столика, взял записку, а это была именно она, и молнией ринулся обратно, попутно чуть не упав в воду и не потащив за собой Сильвию, которая вышла «встречать» парня. Но когда Аями уже отдышался и сообщил, что радуга на руке — прекрасное зрелище, мы поняли, что пора приступать к самому важному: изучению записки. На пожелтевшей бумаге было красивым, почти каллиграфическим почерком написано: «Привет, герой. Ты и правда герой, ведь не побоялся и нашёл это место, а если ты его нашёл, то это значит лишь одно: Он вернулся. Ты не сможешь победить Его сам, но я могу это сдесделать. Только мне понадобится твоя помощь. Ты знаешь, где меня искать, но для того, чтобы я поверила тебе, мне нужен код. Его ты найдёшь там, где сможешь увидеть моё лицо. Всегда твоя Сорами, причина всех проблем.» — Оптимистичненько, — фыркнул Джеймс. — Но мило. — У неё такая красивая подпись! — заметила Сэн. — Но да, надо что-то делать. — Искать её надо, идиоты! — буркнул Мэтт. — Точнее её лицо… Хотя, какая разница, как может быть лицо без человека. И тут до меня дошло. Лицо без человека, это же… — Портрет! — воскликнули мы с Мэттом одновременно. — Так что же мы стоим?! Мы побежали по дороге, не реагируя ни на кукол, ни на красоты сада. Я не знаю, что было в головах у других, но у меня в уже складывался какой-то пазл. Сорами, как и Оливия, говорили про какого-то «Его», появление которого также служило объяснением странному поведению зеркала и предположительно пропажам в школе. Возможно, наш новый учитель тоже почувствовал то, что он вернулся, или же… Нет, бред какой-то. Непобедимые существа красивые и злые, а этот глист паникёр, который даже нормально хмуриться не умеет. Едва ли он — тот, кто во всём этом виноват. Мы без труда перелезли через турникет и бросились вниз по лестнице, а уже через пять минут были около портрета. Сорами смотрела на нас своими голубыми глазами, будто бы упрекая в чём-то. Её тонкие губы в ночной темноте почти шевелились. Я дернулась, чтобы избежать подобных мыслей. Джеймс засунул руку за портрет и радостно прошептал: — Тут что-то есть! — И что же? — спросили мы в один голос. Кацейро молча показал нам записку. На ней было лишь два предложения: «Айсавэрский лес павших душ. Код: команда по спасению мира» И подпись. Такая же, как и на предыдущем листе.