Зверь с человечьими глазами

      Небо с раннего утра было затянуто тучами и ни одна из них не спешила разразиться дождём. Жизнь шла своим чередом: Аарон что-то писал в бумагах, сопоставлял, считал, подводил итоги, выносил в отдельные таблицы; прислуга заправляла кровати, стирала вещи, вытирала пыль. Отдельно ото всех, на улице, делами занимались садовник и конюх. Только Элиот спокойно спал на кресле, в кабинете у хозяина. Время от времени Аарон посматривал на него и думал, что есть моменты, когда быть химерой — не так уж и плохо.       Ну, только если хозяин у тебя хороший…       Большинству таких, как он — повезло гораздо меньше. В попытках вспомнить хоть кого-то, кого он мог бы назвать хорошим заводчиком, на ум пришёл лишь Дуглас. Он честно выполнял свой долг: лечил их, ухаживал, учил. Ни разу не поднял на химеру руку и уж тем более — не пользовался ими, как бесплатными куртизанками. «К слову о нём… Надо бы наведаться.» — подумал Аарон.       Прошло некоторое время с момента похорон и с тех самых пор Аарон был занят своими делами. Он знал, что Дуглас — не из тех, кто станет долго горевать и опускать руки, а потому не слишком сильно переживал за своего друга. Также, у него была достаточно надёжная поддержка — все химеры Дугласа уважали его и были искренне преданы своему хозяину. Они ни в коем случае не дали бы ему «раскиснуть» слишком сильно. Тем не менее — это совсем не означало, что нет никакой необходимости иногда видеться с тем, с кем ты хотел бы поддерживать дружескую связь. — Элиот!       Он довольно быстро поднял свою голову, однако по глазам было видно — проснуться пока ещё не успел. Немного подёргав своими ушами, химера издала короткое, тихое «мяу». — У тебя нет желания наведаться к Дугласу? Пообщаешься там с другими химерами… Если, конечно, сам того захочешь. Элиот ничего на этот раз не ответил. Он только встал, зевнул и по-кошачьи потянулся, а через минуту уже сидел у ног Аарона, смотря на него своими ярко-синими глазами.       Бывали случаи, когда для того, чтобы понять друг друга — им абсолютно не требовалось слов: Аарон научился читать некоторые «знаки», которые подавал ему Элиот. Так, размахивая хвостом в разные стороны, Элиот показывал, что он либо абсолютно спокоен, либо же попросту скучает. Когда он «бил» им по любой находящейся рядом поверхности — чувствовал некоторое психологическое напряжение. Подёргивание ушами — прислушивание к чему-нибудь, гораздо реже — знак «я тебя услышал», особенно, если после этого Элиот мяукал, как делал это сейчас.       Химеры живут в основном по законам животного мира, ими же они пользуются при общении между собой. Правил у них немного: уважай тех, кто сильнее; не заходи на чужую территорию.       В придачу к тучам на улице бушевал холодный ветер. Аарон немного поёжился, пока стоял на крыльце в ожидании конюха. Мужчина замёрз, чего совершенно нельзя было сказать про Элиота — с тем добротным слоем шерсти, которым он обладал — казалось, что никакие холода не смогут выбить этого кота из привычной колеи. — Зима близится… Не люблю это время года. — Аарон высказывал свои мысли химере, чтобы хоть как-то скрасить ожидание. Не так давно наступила осень. Нагрянула она довольно резко, неожиданно. Ещё вчера было тепло, а с ночи начало холодать.       Поездка выдалась спокойной, Элиот воспользовался лишней возможностью поспать — на коленях у Аарона. Так им двоим было теплее, пускай и не слишком. Мужчина молчал, смотрел по сторонам. Кроны деревьев постепенно покрывались желтизной, сейчас её можно было заметить только на некоторых листиках. Очень скоро всё вокруг окрасится в жёлто-красный и тогда даже самые привычные места будет не узнать.       Двери открыли сразу, ко всеобщей радости — Дуглас оказался дома и не был сильно занят. Конечно, приходить вот так к кому-либо без предупреждения — не слишком прилично, но за давностью лет, которые Аарон и Дуглас были знакомы, они позволяли друг другу такое поведение. Мужчины расположились в ближайшей к ним гостиной, Элиот ушёл общаться с химерами Дугласа, пускай и не был заинтересован в этом. Первое, что бросилось Аарону в глаза — так это то, что с момента похорон изменилось немного. Дуглас держался крайне хорошо — знай Аарон его недостаточно тесно — сказал бы, что тот просто спокоен. Однако Вескалис всё же видел в очертаниях этого спокойствия печаль и скорбь, что естественно не могло его не волновать. — Как вы, друг мой? — странно спрашивать нечто подобное, когда и сам всё видишь, но убедиться, всё же, нужно. Как и начать с чего-то разговор. — Уже лучше… По какому случаю пожаловали? Или «так»? — Сегодня, благо, без причины.       Они обсуждали последние события, немного поговорили о чувствах Дугласа. Ему всё ещё казалось, что если бы он был более внимательным — смог бы что-нибудь изменить. Аарон усиленно убеждал друга в обратном, поскольку любил читать книги о медицине и понимал: в том состоянии, в котором находился погибший перед смертью, сделать что-либо было уже нельзя. — Я держусь сейчас в основном для остальных… — Дуглас старался быть откровенным и открытым, хоть и давалось ему это с трудом. — Ты же знал, что настроение хозяина может повлиять на химеру? Они очень тонко ощущают подобные вещи. Аарон вспомнил, как Элиот приходит к нему по ночам, когда он видит кошмарные сны и как сидит у него на коленях химера, в те ночи, когда Аарона мучают бессонница, тоска и уныние. — Да… Кажется, я замечал что-то подобное. — Они зависят от нас не только материально и ты всегда должен об этом помнить.       Немного погодя к ним подошла одна из химер Дугласа — кошка чёрно-белой окраски, Ру́би. — Что-то произошло? — спросил у неё Дуглас. Руби обладала тревожным складом психики, поскольку на ней сильно сказалось то, что довелось ей пережить в прошлом. Руби являлась ярким примером того, что может стать с химерой, окажись она в плохих руках. — Нет, всё хорошо. Могу я посидеть рядом с вами? — было видно, что она слегка смущалась и чрезмерно осторожничала, хотя никакой необходимости в том не было. — Конечно можно. — рядом с ней Дуглас старался улыбаться. Знал — ей и без того досталось, не хватало ещё, чтобы она о нём беспокоилась.       Аарон был с ним в тот вечер: очередной приём, устроенный человеком, имени которого он не запомнил, даже если и знал когда-то. Дуглас, на удивление, был трезвый, а вечер подходил к концу. — Я заметил странную вещь… — весь вечер он пилил глазами одну и ту же кошку. — Какую же? — поинтересовался Аарон. — Мне не нравится поведение вон той химеры. — он указал рукой на Руби, она пришла со своим, теперь уже бывшим, хозяином и весь вечер держалась чуть поодаль от него. — И что же с ней не так? — Я не пойму: обычно же химеры на руках у хозяина сидят или хотя бы рядом, а эта весь вечер его избегает… Не нравится мне это. — Дуглас задумался и минут через пять отошёл от Аарона. Он направился в ту сторону, где сидела Руби.       Аарон не слышал, о чём они вели беседу. Видел только, как Дуглас поздоровался с мужчиной, владевшим ей, а затем присел на корточки и начал тихо о чем-то расспрашивать кошку. Лицо его изменилось удивительным образом — от натянутой, вежливой улыбки в момент приветствия хозяина кошки, до чего-то, по-отцовски строгого, но в то же время заботливого. Руби оставалась в форме кошки и ничего не говорила, только махала хвостом, ушами, иногда совершала действия, подобные человеческим кивкам головой. Время от времени Дуглас посматривал на хозяина Руби — то сказать ей что-то, то убедиться, что на них не смотрят.       В итоге он встал, и как-то необычайно громко обратился к тому мужчине: — Могу я забрать её на один вечер? Прошу простить мне мою грубость, право, но у вас такая чудесная химера! — Да, делай, что хочешь. — мужчина был пьян и занят беседой с дамами. Он лишь махнул рукой, даже не посмотрев в их сторону. Дуглас сильно напрягся, но ничего не сказал. Только позвал Руби к себе и отвёл туда, где их уже давно ждал Аарон. — Нет, ну, ты видел это? — Не совсем вас понимаю, друг мой. — Аарон был спокоен и заинтересован в происходящем, он вникал каждому слову Дугласа. — Он с таким безразличием отпустил свою химеру, не пойми куда и непонятно с кем… Не должно быть так. Кроме того. — Дуглас посмотрел на кошку и обратился уже к ней — Прошу, не могла бы ты стать человеком ненадолго? Руби обратилась в девушку. На ней было лёгкое чёрное платье, выделяли её также и волосы тёмного цвета, жёлтые радужки глаз; чуть розовая кожа и худое телосложение. Она молча смотрела в пол, голос дрожал: — Ч-что вам от м-меня нужно? — Я лишь хочу задать тебе ряд вопросов. Вредить не буду — зачем мне это? Прошу, не бойся нас. — только сейчас, будучи вблизи, Аарон наконец заметил, сколько тревоги было в глазах Дугласа. Он искренне переживал за эту девушку. — Если ты будешь достаточно честной — я, может даже, попробую тебя выкупить. — А для чего?.. — она перебирала в руках средней длины подол своего платья. — Как твоё имя? — Дуглас, кажется, не обратил внимания на то, что только что сказала девушка и начал неспешно расспрашивать её. — Руби. — кошка отвечала односложно, иногда дёргая черными с белыми пятнами, ушами. — Руби… — Дуглас то и дело осматривал её с головы до ног, будто пытаясь что-то отыскать. — По какой причине ты не хочешь контактировать со своим хозяином? Он тебе не нравится? — Нет… Не нравится. — Допустим, а причина? В этот момент руки девушки сжались чуть сильнее. Она долго молчала, не желая говорить об этом. — Прошу тебя, Руби, от этого зависит твоя жизнь! — Дуглас продолжал стоять на своём. Аарон старался не влазить и наблюдал за всем со стороны. Он понял, что Дуглас действительно проникся состоянием девушки, а потому всерьёз намерен забрать к себе. — К-каждый вечер… О-он… — её щеки сильно покраснели, бровные дуги напряглись, уши дёргались. Свой хвост она старалась держать как можно ближе к телу. — Ясно. — Дуглас тяжело вздохнул, — такими темпами я от тебя ничего не добьюсь. Хорошо. Давай тогда я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай: да или нет. Идёт? — ему и самому весьма непросто давалась эта беседа. — Хоро… Да. — девушка немного дёрнулась, произнося это. — Руби, ответь, пожалуйста на самый главный вопрос: он делает тебе плохо, так? — Да. — Он тебя бьёт? — И-иногда. — в моменты, когда она отвечала не так, как было оговорено с Дугласом — дёргались либо её уши, либо она сама. — Он… — мужчина замялся. Старался подобрать слова так, как делал бы это профессиональный дипломат. — Делает с тобой что-то ещё, я так понимаю? — Да. — Это… Форма насилия, верно? — Д-да… Дуглас сложил руки на груди. Он долго стоял, смотрел в пол и притоптывал ногой. — Что же делать? — Он обернулся в сторону, где стоял хозяин Руби. Мужчина всё также пил и смеялся в окружении красивых женщин, вероятно, уже и позабыв давно про свою химеру. — Ни разу на нас не обернулся. — Аарон, как главный свидетель и наблюдатель, смотрел всё это время не только на своего друга и девушку. — Да понял я уже, плевать ему. — Дуглас вновь посмотрел на химеру и спросил: — Руби, если я предложу тебе уйти ко мне, ты согласишься? Прежде, чем ты ответишь, я скажу — у меня дома много разных химер. Они все хорошо воспитаны и, что самое главное — без насилия. Я никогда не позволю себе обидеть кого-то, вроде тебя. Прошу, подумай над этим.       Руби ничего не ответила. Она стояла, всё также перебирая в руках край платья. Дуглас немного наклонился, дабы взглянуть на её лицо и заметил, что всё это время девушка не поднимала головы, так как пыталась спрятать полные слёз глаза и плотно сжатые, дрожащие губы. — Руби? Я не смогу ничего сделать без твоего согласия. — Да. — наконец дала свой ответ кошка.       Дугласу пришлось поспорить некоторое время с хозяином Руби. Несмотря на всё то безразличие, что он проявлял к ней весь вечер — продавать свою химеру не хотел. Около десяти минут они стояли, говорили, спорили и что-то крайне активно обсуждали. В конце концов, мужчина сдался. Дуглас отсчитал ему монет из своего кармана и ушёл с лицом победителя. — Сколько? — Аарона, как статистика, в первую очередь интересовали цифры. — Восемь. — Дуглас произнес это, не дрогнув даже бровью. На удивлённое лицо Аарона, по которому и без слов было понятно: «почему так дорого?», Дуглас ответил: — На меньшее сторговаться у меня не вышло. Он вообще изначально просил десять… — Ну и ценники, конечно. — Нет, это нормально. При продаже химеры с «рук» приходится просить деньги не только за саму химеру, но и за то, что было в неё вложено… Хочу тебе сказать, что это ещё дёшево. — Вот как… — Аарон взглянул на Руби ещё раз. — Удивительно, как просто можно продать чью-то жизнь.       В особняке своего бывшего хозяина Руби активно подвергалась физическому, психологическому и сексуальному насилию. Сейчас, когда этого больше нет — она выглядит гораздо лучше. Руби очень сильно привязалась к Дугласу и по возможности — старается не отходить от него.       Сейчас она спокойно сидела рядом, пока хозяин то и дело гладил её по голове. — Элиота видела? — Дуглас аккуратно интересовался её состоянием. Химера кивнула утвердительно. — Познакомились хоть, или нет? На этот вопрос она покачала головой, значит — ответ отрицательный. — Стесняешься? И вновь утвердительно. — Ясно… — Ей всё ещё тяжело? — Аарон, как и все, кто был посвящен в эту историю — старался лишний раз не поднимать её. — Столько времени уже прошло… Кажется, это было за год до того, как я Элиота к себе взял. Почти два лета тому назад. — Да, тяжело. Боюсь, что это никогда не пройдёт: такие травмы не могут уйти бесследно.       На том они закрыли эту тему. Аарон вновь многое узнал о том, как воспринимают этот мир химеры и понял, что быть ей — то ещё испытание. Вероятно, окажись он на их месте — не смог бы жить так. Точно сел бы на наркотики или покончил жизнь самоубийством… А они держатся; живут дальше и даже верят людям. Тем, кто их создал и одновременно — предал.