Дневник юной шиноби

      Неделю и три дня спустя.       Пару дней назад я и мои сопровождающие пришли в Туман.       Тут очень, что не удивительно, туманно. И блёкло. Тускло-зеленоватые мшистые скалы, тёмно-синее холодное море, грязно-сиреневые тяжёлые тучи, однообразные коричневые дома. И серые люди.       Деревня давит на меня всем своим весом. Мешает двигаться, не даёт вздохнуть полной грудью. Кристально ясно, что я здесь чужая. Лишняя. Ненужная. Мешающаяся. Окружающее пространство хочет избавиться от меня.       Кажется, будто я до костей продрогла в местном тумане. Я дрожу, и хочется кричать и плакать, но себе этого не позволяю.       Не то чтобы у меня был выбор. Я должна быть здесь. Поэтому я выпрямляю спину и решительно смотрю вперёд. Я не позволю себя сломать.       Два дня спустя.       Мне устроили «проверку». Было бы совсем отвратительно, если бы я не понимала здешних порядков. Выживает сильнейший, слабому — смерть.       Вот только всё равно тошно. Мерзко. Убей или будешь убит. Без необходимости. Просто потому что.       Я отказалась. Я бы не стала поступать как монстр. Это подло. Это неправильно. Так я давно решила.       Поэтому я не стала убивать человека, с которым меня заставили сражаться.       Но также я не могу позволить себе быть слабой. От этого, пусть даже косвенно, зависят жизни дорогих мне людей. От этого зависит моя жизнь. От меня зависит благополучие Исобу.       Поэтому я должна была действовать с холодной головой, жестоко-логически обосновать «милосердие».       И когда это не сработало, я не почувствовала ничего, кроме равнодушия к чужой смерти от моих рук. Как и всегда.       Пять дней спустя.       Мне выдали форму местных шиноби и отправили на миссию. В какой-то степени, я рада наконец не быть запертой в одном месте.       Правда, с командой работать у меня складывается не слишком удачно. Мне нужно привыкнуть к новым людям, и я не спешу доверять. Ко мне тоже относятся настороженно, даже неприязненно, меня ненавидят и боятся. Я совсем не ожидала страха от шиноби Тумана.       Здесь так принято, что каждый сам за себя. Здесь в принципе не бывает постоянных команд для людей со званием выше генина. Здесь я могу рассчитывать только на себя.       Я много знаю о поведении шиноби тумана, об их тактиках и техниках, но в традициях и менталитете я не слишком хорошо разбираюсь. А нужно. В ближайшее время следует этим заняться.       Три недели спустя.       Иногда на меня совершаются покушения. Обычно раз или два в неделю. Однажды меня пытались отравить, но чаще это просто внезапные нападения.       Пока что мне удаётся выжить. Я стараюсь не убивать нападавших, но не всегда получается, иначе я сама пострадала бы.       Меня предупредили, что такое может произойти. И в будущем мне тоже следует быть готовой.       Также я недавно познакомилась с Такаги Акаде-сан. Он уже не молод, можно сказать, стар, и сейчас является джинчурики Рокуби, имя которого мне неизвестно.       Такаги-сан, по его словам, встретился со мной из интереса, в тайне, вопреки прямому запрету.       Он казался свирепым, несмотря на возраст, и хитрым. Несомненно опасным. По коже от его пристального взгляда бежали мурашки. В бою я бы не победила.       Такаги-сан обещал навестить меня позже. Это не обнадёживает.       Два месяца и две недели спустя.       Моя жизнь в последнее время довольно обыденна и скучна. Хожу на простые миссии, возвращаюсь в пустую, одинокую комнату общежития, которую мне выделили на время, отдыхаю, тренируюсь. Примерно раз в пару недель случайным образом встречаюсь с Такаги-сан.       Иногда спускаюсь в подсознание к Исобу. Он рассказывает интересные истории из своего прошлого, иногда учит чему-то полезному. С ним комфортно и спокойно, и я не опасаюсь сделать что-то неправильно.       На самом деле, я чувствую себя почти хорошо здесь. За мной наблюдают, но не ограничивают, я вольна заниматься чем угодно, в том числе выполнять миссии даже если не совсем так, как мне больше всего хотелось бы. Изначально я доказала свою силу, и сейчас ко мне особо не лезут. Всё достаточно неплохо.       Два дня спустя.       В последнюю нашу встречу Такаги-сан по какой-то причине решил дать мне совет по жизни в качестве джинчурики.       Не привязываться, не искать помощи и понимания, не ждать признания и ненавидеть мир в ответ на ненависть. Жить только для себя.       Я так не смогу.       Вот только и совет Узумаки-сан мне не подходит. Я не могу отдать своё сердце какой-то идее. Просто не получается. Не работает.       Тогда мне просто нужно найти свой путь. Всего-то. Это же так просто.       Неделю и три дня спустя.       У меня ощущение, будто АНБУ везде одинаковые. Я не должна так легко отслеживать их, верно?       Даже когда они используют туман, чтобы скрываться. Даже когда везде тишина. В воздухе просто висит тяжёлое напряжение, как сильная влажность. Пугающе и утомительно. Они просто наблюдают, ничего больше не делая.       Наверное, думают, что знают, что я знаю, что они знают, что я чувствую их наблюдение. Забавная игра. Мне не нравится.       Почти как дома.       Две недели и день спустя.       Я познакомилась с Хошигаки-сан. Он… Яркий. Не такой, как большинство здесь.       Он позволяет себе быть громким и заметным. Он не подавлен окружающим миром. Он каким-то образом всё ещё не сломлен. Это замечательно.       Я давно такого не видела. Почему мне так больно внутри?       Я вижу в нём отражение Момо. Те же стойкость и смелость. Хотя, даже не отражение — слабую тень.       Но усмешка так естественно ложится на губы, бездумно слетает с языка колкая фраза. Завязывается шуточная перепалка.       И в итоге я остаюсь с лёгким, почти радостным настроением. Я закрываю глаза, пряча слёзы. Мне очень этого не хватало.       Три недели и пять дней спустя.       В конце этого месяца я должна вернуться в Лист. Я жду этого почти с нетерпением. Хотя я не могу не надеяться, что мне позволят хотя бы брать миссии.       Скорее бы снова увидеть Момо, Ёшико-чан и Рин. Я скучаю по ним. И волнуюсь, особенно за Ёшико-чан. Мне неизвестно, есть ли у неё хоть какая-то поддержка.       Я надеюсь, что дома всё в порядке.       Две недели спустя.       Осталось всего несколько дней, и я увижу свою семью.       Хошигаки-сан и Такаги-сан уже попрощались со мной. Не то, чтобы это стало сюрпризом, но я не ожидала.       Неделю и пять дней спустя.       Я вернулась домой. Непривычно теперь видеть дальше, чем на несколько метров вперёд. Непривычно слышать гул толпы на улицах деревни. По сравнению с Туманом так и вовсе будто в иной мир попала.       У входа в деревню меня встречали Момо и Рин. Я так счастлива их видеть снова. Они, наверное, тоже выглядели радостными от встречи.       Мы вместе посидели в кафе, Рин рассказывала от том, что происходило в деревне за последнее время, Момо просто слушала и иногда остро шутила.       Было здорово.       Неделю спустя.       Жизнь в Листе быстро вошла в колею, и всплыла проблема. Мне абсолютно нечем заняться.       Меня не отпускают на миссии. Все мои знакомые заняты своими делами. Обратно в отдел шифрования меня не принимают. Просто шататься по деревне — такой себе вариант.       От бездействия я начинаю беспокоиться обо всём и обращаю больше внимания на окружающих людей, которые шарахаются от меня и шепчутся за спиной.       Может быть, я достану из глубин шкафов какую-нибудь ткань и попробую вспомнить, как шить. Это не должно быть скучно.       Три недели и четыре дня.       Я беспокоюсь, потому что никак не могу пересечься с Ёшико-чан. Она почти всё время на территории клана Хьюга, и я не хочу пытаться туда незаметно проникнуть, но уже почти решилась на это.       Я чувствую, что что-то не так. Если в следующие три дня я не найду способа встретиться с Ёшико-чан… Я это сделаю.

Следующая запись была уничтожена.

      Два дня спустя.       Я должна сохранять спокойствие. Никому не станет лучше, если я попытаюсь устроить резню. Мне нельзя срываться. Даже если очень хочется. Нет.       Вдох.       Выдох.       Вдох.       Выдох.       Спокойнее. Я не должна действовать на эмоциях. Нельзя. Ярость никому не поможет.       Хорошо, теперь я более или менее успокоилась и могу адекватно мыслить.       В первую очередь, мне нужно осмыслить, что вообще произошло.       Пока меня не было в Листе, Ёшико-чан исполнилось четыре года. В связи с этим, в клане ей поставили печать. Момо, к которой я отвела Ёшико-чан, как только узнала об этом, ещё не до конца разобралась с функциями фуина, но мы точно знаем, что он должен подчинять носителя кому-то и запечатывать глаза после смерти носителя.       Я очень зла. И напугана. Человеку, за которого я несу ответственность, причинили вред, и я не смогла предотвратить это.       Мне остаётся только пытаться смягчить последствия.       Пять дней спустя.       Момо до конца разобралась с печатью, и теперь мы точно знаем, для чего она нужна. Это разумно, но всё равно отвратительно.       И конечно, когда Момо потребовала рассказать, кто такая Ёшико-чан, почему она так похожа на Коджи и как она связана со мной, я получила нагоняй за сокрытие важной информации. Я на самом деле не подумала, что Момо бы хотела знать. Как полная идиотка.       Теперь Момо хочет нормально познакомиться с Ёшико-чан. И, может быть, у меня появится помощь в заботе о ней. Я бы хотела этого.       Три дня спустя.       Я поговорила с Ёшико-чан и объяснила ей, что она всегда может обратиться ко мне или моей подруге Момо, если чувствует, что нуждается в помощи.       Я не хочу, чтобы Ёшико-чан пострадала из-за невозможности просить о помощи. Это было бы ужасно глупо.       Возможно, мне также следует начать заниматься с ней физической подготовкой и основами самообороны. Не думаю, что это будет лишним.       Решено, займусь этим, пока есть возможность.       Неделю спустя.       Иногда мне кажется, что я задыхаюсь в своей родной деревне.       Чем-то Лист напоминает мне Туман. И Туман, почему-то, похож на Лист.       Может быть, манерой поведения АНБУ? Или отстранённостью к посторонним и необычным людям? Возможно, тем, что всё жёстко контролируется? Скорее всего, всё скопом.       Философия может быть разной, внимание уделяется отличным друг от друга качествам и аспектам личности, но в обеих деревнях требуются преданность и внутренняя сила. Готовность к сражению.       Поэтому похоже, будто Лист больше не ощущается как дома? Или это Туман становится для меня таким же родным?       Три месяца, неделя и три дня спустя.       Занятия с Ёшико-чан проходят хорошо, она очень быстро учиться. Я так ею горжусь. Конечно, тренировки устроены так, чтобы постепенно увеличивать нагрузку, а не перегружать организм, также я стараюсь, чтобы занятия были похожи на игру. Мне пришлось изучить огромное количество различных свитков на эту тему, чтобы не навредить ненароком.       Однако, я обеспокоена тем, что никто не интересуется, где Ёшико-чан пропадает часами. Подозреваю, что родители относятся к ней так же, как к Коджи, может быть, даже ещё более холодно.       Поэтому я стараюсь подарить Ёшико-чан хоть какие-то, какие умею, тепло и заботу.       Я провожу с ней время не только на тренировках: учу готовить, шить, наносить косметику для маскировки и красоты. Учу ухаживать за оружием. Учу заботиться о себе. Показываю, как могу, что можно развлекаться и хорошо проводить время.       Может быть, частично моя забота чрезмерна. Но я уже ничего не смогу с собой поделать.       Иногда к нам присоединяется Момо. Она тоже вносит вклад и в тренировки, и в совместное времяпрепровождение. Мне кажется, что Момо тоже нравится Ёшико-чан.       И иногда, когда Момо смеётся, а Ёшико-чан слабо улыбается, мне становится так спокойно, и я на мгновение могу забыть о своём беспокойстве.       Три недели и пять дней спустя.       Скоро мне нужно будет снова отправляться в Туман. В этот раз я почти не беспокоюсь. В конце концов, Ёшико-чан не остаётся одна и Момо понемногу работает над возможным изменением печати, а в способность остальных своих близких защитить себя я верю безоговорочно.       Сейчас всё будет в порядке.       Неделю и четыре дня спустя.       Я вернулась в Туман. И, на самом деле, кажется, что деревня больше не пытается заставить меня уйти.       Да, туман здесь тяжёлый, но скорее как плотное одеяло, дающее чувство защищённости, а не как гранитная плита, выдавливающая из тела жизнь. Да, воздух холоден, но как речная прохлада в летний день, а не пробирающий до костей мороз. Да, люди скрытны и суровы, но не бесцветны и не безлики.       Будто я по какой-то причине перестала быть инородным элементом.       Что бы не произошло, я скорее благодарна. Так гораздо лучше.       Три недели и четыре дня.       Ко мне приходил Хошигаки-сан. У меня появилось ощущение, будто это должен был быть допрос-вербовка под видом приятельской беседы, но не сложилось.       Хошигаки-сан спросил, почему я не передавала информацию о Тумане Листу. На самом деле, это даже не пришло мне в голову. Тем более, риск развязать войну между деревнями совсем не в моих интересах.       Хошигаки-сан интересовался, чего мне бы ещё мне хотелось: повышения в звании, силы, знаний или чего-то иного. На самом деле, я хочу только простой жизни шиноби и безопасности своей семьи.       И никому не нужно знать, что под «семьёй» я подразумеваю не только кровную сестру, но и названную младшую и свою подругу-товарища-по-команде, и даже одного застенчивого и мудрого Биджу.       Хошигаки-сан, очень завуалированно и коротко предупредил, что, возможно, моё молчание принесло немного уважения, но также оно вызывает подозрение, и о том, что мне следует быть осторожной.       Приму это к сведению.       Три дня спустя.       Не затуманенным взглядом я могу по новой посмотреть на… По всей видимости, на свой второй дом.       Тут, на самом деле, не так уж плохо. Наверное, я вписываюсь сюда даже лучше, чем в Лист. Туман — деревня сильных индивидуалистов.       Здесь слабые не выживают. Я уже видела это.       Сложно было осознать, что я действительно… Могла бы звать себя сильной. Раньше я никогда не была кем-то хоть сколько-то выделяющимся. Странно, и всё ещё не верится.       Но мне все равно следует быть осторожность. Двойственная верность в нашем мире точно не приветствуется.       Такаги-сан продолжает периодически ко мне захаживать, по ощущениям, всё более часто. Иногда даже ловит меня на полигоне и гоняет до потери сознания, а после волочит до общежития. До него мне ещё далеко. Но я становлюсь лучше. Правда, Я всё ещё не понимаю, какое ему до меня дело. Интерес к новому давно должен был угаснуть.       Месяц и шесть дней спустя.       Обстановка в Тумане всё время накаляется. Жизнь здесь и раньше была не сахар, но сейчас становится всё тяжелее и опаснее.       Гражданские недовольны недостатком еды и бытовых вещей, шиноби — всё более и более жестокой политикой в их отношении, особенно кланов и выпуска из академии.       Пока что всё это происходит медленно и тихо, не будь у меня опыта сбора информации, я бы и не заметила.       В данный момент я собираюсь просто наблюдать за ситуацией. Не знаю, чью сторону приняла бы прямо сейчас: властей или восставших. В любом случае, пока что я не собираюсь вмешиваться.

Следующая запись была уничтожена.

      Два месяца, неделю и три дня спустя       Ситуация в Тумане становится всё тяжелее. В академии стали убивать сирот, пробудивших улучшенный геном. Проблема была не в предательских настроениях кланов. Проблема в пустой жестокости. Так глупо.       И выпускной экзамен глупый. Половина людей погибает просто так, по воле случая. Естественный отбор… В последних выпусках после экзамена оставались всего два или три человека. Около пяти лет назад выпустился и вовсе один ученик из всех.       Детям не дают вырасти. Детям не позволяют развиваться. Так не должно быть.       Плевать, что происходит со взрослыми, они опытные и самостоятельные шиноби. Дети не должны страдать из-за идиотской политики.       Если бы я могла что-то изменить, то хотела бы это сделать.       Я такая слепая дура.       Не знаю, могу ли так рисковать. Не знаю, могу ли не рискнуть.       Не знаю, почему мне вдруг стало не всё равно. Меня давно не волнует то, что происходит с незнакомцами. Сломанный разум ведь не может исцелиться. Да?       Я должна всё обдумать и посоветоваться с Исобу. Мне нужно принять решение.

Следующая запись была уничтожена.

      Три недели и шесть дней спустя.       После прошлой записи я поговорила с Исобу. Он решил доверить выбор мне, и объяснил, что примет и поддержит любое решение.       Поэтому я начала искать способ выйти на возможное восстание.       И… Хорошо, поиск лидеров несогласных оказался не такой сложной задачей, как казалось изначально. Взять простую миссию, которую можно в одиночку выполнить за два-три дня, и по пути обратно в деревню выйти к примеченному в прошлые разы посту, показывая мирные намерения. Попросить пообщаться с командиром.       Попытаться убедить, что я не собираюсь сдавать их и не потребую долг в счёт Листа — другой разговор. Пришлось долго и упорно объяснять, что нет, я не пытаюсь ослабить Туман. Да, мне просто не нравится нынешний режим. Да, я — джинчурики, и нет, я не претендую на какую-либо власть.       В конце концов, ко мне перестали относиться откровенно враждебно, хотя я уверена, за мной будут наблюдать. Сомнения и подозрения — вполне понятная реакция. Не то чтобы меня изначально приглашали присоединиться.       Я заранее записала всё, что посчитала возможно-полезной информацией о состоянии Тумана, чтобы при встрече передать из рук в руки. Возможно, это подтвердит донесения разведки, расширит их или, в крайнем случае, подтвердит мои намерения. Всё равно чем-то, но пригодиться.       В лагере я также встретила Такаги-сан. На самом деле, это вовсе не неожиданно. Он посоветовал мне быть осторожнее. Мне оставалось только решительно кивнуть.       Если меня собираются принять в расчёт, то на подготовку к перевороту будет где-то от шести месяцев до года. Достаточно времени, чтобы разобраться со всеми планами и разногласиями.       Посмотрим, чем это обернётся.       Две недели и три дня спустя.       Пару дней назад я вернулась в Лист. У меня появилось ощущение, что здесь почти ничего не меняется. Только Ёшико-чан немного подросла, да Момо таскает с собой больше свитков хранения, чем раньше.       Не знаю, буду ли участвовать в восстании в Тумане, но в любом случае буду готовиться, как будто так и есть.       Я собираюсь сделать большой упор на свои тренировки. Но также не следует забывать об отдыхе и своих обязанностях.       Почти полгода спустя.       Уже через пару дней я должна отправиться в Туман. Немного волнуюсь, но в то же время мне всё же хочется вернуться.       Последние полгода прошли спокойно.       Ёшико-чан весной поступила в академию. Я так горжусь ею, и в то же время беспокоюсь. Мне бы очень хотелось, чтобы она могла выбирать свой путь без давления своего наследия и тени клана за спиной. Жаль, что мир не идеальное место.       Из-за занятий у Ёшико-чан стало меньше свободного времени, поэтому я могла спокойно тренироваться в одиночестве или с Момо.       Которая заметила, что я не договариваю. В целом, не удивительно, она хорошо меня знает. Мне пришлось частично рассказать о происходящем в Тумане. Я хожу по очень тонкой грани между интересами «чужой» деревни и верностью «своей».       В случае неудачи, моё участие в восстании в соседней деревне может послужить поводом к началу новой войны. Технически, Лист может отмахнуться от обвинений, ссылаясь на мирный договор, где указано, что я не подчиняюсь одной из деревень, когда нахожусь под руководством другой. Я проверяла. Но на практике… Кто знает, как сложится. Поэтому у меня нет права на провал.       Момо заставила меня выкладываться по полной, когда присоединялась к тренировкам. В некоторые моменты, мне казалось, что она намерена меня убить. Но я знаю, что это для моей же пользы. И я благодарна за помощь.       Когда я недавно встретила Узумаки-сан, узнала, что она беременна. Она выглядит очень счастливой и взволнованной.       Я могу только надеяться, что её ребёнок не увидит новой войны, не переживёт того, что выпало на долю нашего поколения. И я собираюсь этому поспособствовать.

Следующая запись была уничтожена.

      Неделю спустя.       В пути я немного поторопилась и смогла выкроить день на то, чтобы заглянуть в лагерь сопротивления.       Сразу видно, что людей стало гораздо больше. На вскидку, тут наверное может быть от четверти до трети всех шиноби Тумана. В последний раз такой большой лагерь я видела во время войны, перед крупнейшими сражениями. И ощущение похожее, кто-то взволнован, кто-то воодушевлён, кто-то замер в ожидании. Везде знакомые и незнакомые лица.       Наверное, я даже видела мельком Хошигаки-сан.       В общих чертах мне объяснили планы. Быстрое нападение с выведением конкретных людей из массового противостояния. Моя задача — отвлечь столько людей, сколько будет возможно.       Больше всего меня беспокоит, что собираются делать с Мидзукаге-сан. Каге — сильнейшие. Но есть те, кто может сравниться с ними по силе. Видимо, девушке Мэй, которая собирается стать следующей Мидзукаге-сан, придётся войти в их число.       Атака планируется через неделю. На это время я возвращаюсь в деревню, чтобы не привлекать внимания.       Три недели спустя.       Прошло около двух недель с начала восстания, закончившегося удачно. Почти не верится. С таким перевесом сил на стороне Третьеого Мидзукаге, этого не могло случиться. Но мы справились.       Жертв было много, хотя и меньше, чем должно было быть. Шиноби в тумане меньше, но в среднем они действительно сильнее. И поэтому, они более способны выжить в нашей ситуации. Это неплохо.       Я только надеюсь, что это был правильный выбор.        Четвёртая Мидзукаге-сан сейчас создаёт новую систему управления деревней. Из того, что я вижу, выходит очень даже неплохо.       Хотя репрессии против верных лично Третьему людей удручают. Таких ведь много.       Также мне пришлось указать на неэффективность системы, состоящей только из Каге и старейшин. Если у одного или других больше рычагов правления, то в конце концов равновесие нарушится. Туман обжёгся с Каге. Листу мешают старейшины. Моим советам не обрадовались, но я хотя бы их высказала. Хорошо, я больше не буду вмешиваться.       Я стала почти каждый день видеться с Такаги-сан. Иногда мимолётно. Чаще достаточно долго для тренировки или спарринга. Вот где меня действительно пытаются убить.       Впрочем, пока что я получала только достаточно лёгкие травмы.       Неделю спустя.       С государственного переворота прошёл всего месяц, но уже заметны изменения.       Воздух стал заметно легче. Из него пропал металлический запах, который раньше был настолько привычен, что люди перестали обращать на него внимание. На улицах не царит тишина, наполненная ужасом. Из своих домов постепенно выползают гражданские.       Наверное, это хорошо. Неплохо, по крайней мере.       Хотя не обходится без проблем. Старожилы, заставшие ещё Третьего, в большинстве не рады изменениям.       Но в целом всё в порядке.       Две недели и шесть дней.       Кисаме-сан вытащил меня к морю. В нём действительно вода — солёная. Не то, чтобы я моря никогда не видела, но всё походя, да издалека. А тут спокойно поплавала без спешки или необходимости, хотя и скрываясь от слежки за лёгким гендзюцу.       Немногим позже к нам незаметно присоединился Акаде-сан. Сидел на песке. Бросал грубые шутки. Слушал море.       Когда-то я не могла бы подумать, что буду чувствовать себя спокойно рядом с шиноби не из Листа. На самом деле, нет особой разницы. Везде есть разные люди. И многие меня ненавидят.       Мы провели весь день на берегу моря. К вечеру развели костёр. Обменивались историями под треск пламени.       У меня было не так много интересных случаев и одновременно безопасных, и всё же что-то, да можно было рассказать.       Незаметно, наши разговоры становились всё более личными.       Акаде-сан рассказал, что познакомился со мной из интереса, а потом я ему понравилась. Наверное, я никогда не узнаю, что он во мне увидел, ведь я всего лишь глупая девчонка. Сломанный солдатик. Но я рада. Иначе я бы так и осталась здесь одинокой и чужой.       Кисаме-сан о том, как унаследовал Самехаду. О предательстве учителя и об убийстве товарищей.       И я, о нападении на академию в далёком прошлом, о смерти названного брата и Хоши. О том, что я вписываюсь в Туман, деревню, которая принесла мне столько бед и стала мне вторым домом.       Что-то сегодня изменилось, но всё же осталось прежним.       Два месяца и день.       Почему мне больно? Так не должно быть. Давно же уже не больно, почти со смерти Коджи. Тогда почему сейчас?       Рокуби собираются запечатать в нового джинчурики. Это значит, что Акаде-сан умрёт. И от этого у меня болит сердце.       Я не думала, что Акаде-сан стал для меня кем-то важным. Казалось, что такого не может произойти. Мне не может быть больно.       Это не так.       Я не хочу снова терять близких. И впервые за долгое время мне невероятно страшно.       Неделя и пять дней.       Мне пришлось принять свои новые эмоции и сложившуюся ситуацию в целом. Это сложно. Но я стараюсь.       Провожу с Акаде-сан столько времени, сколько могу. Разговариваю. Хочется спросить о его мнении на счёт будущего, но я опасаюсь, сама не знаю чего. Вдруг просто пропадают слова и силы говорить. И я просто не могу.       Вот бы всё наконец закончилось. Закончилась боль. Переживания. Потери. И не нужно было страдать и сдерживать себя и свои эмоции. Несбыточная мечта.       В одном из последних спаррингов я смогла победить Акаде-сана. Это так странно. И больно. Почему он казался довольным? Почему он такой смиренный? Не похоже на него.       Я узнала больше о будущем джинчурики Рокуби. Ему сейчас всего три года. Утаката-кун — маленький радостный, но тихий ребёнок. Туман уже сказался на его личности.       Туман оставляет отпечаток на всех.       Месяц, три недели и два дня.       Я попрощалась с Акаде-сан в последний раз. Когда снова вернусь в Туман, его уже тут не будет. Может быть, это к лучшему, что во время его смерти я вдали. Может быть, ему было бы лучше, если бы с ним был близкий человек.       Я не знаю. До сих пор, эмоции людей остаются странными и непонятными.       В горле у меня стоит ком, приходится сдерживать слёзы. Ужасное чувство, будто человек умер, когда он ещё жив. Пусто. Просто… Ничего нет. Абсолютный вакуум.       Мне придётся это пережить.       Пять дней.       Может быть, неправильно, что я стараюсь отвлечься от пустоты потери на простые повседневные задачи. Возможно, мне стоит просто остановиться и позволить себе пережить боль.       Но я привыкла справляться со всем в движении. Быть занятой чем-то важным. Делать что-то полезное.       Но я не могу почти ничего. Только заниматься с Ёшико-чан, когда она свободна, да наблюдать за шевелением АНБУ.       Насколько я поняла, Кушина-сан на днях должна родить. И роды джинчурики могут очень быстро стать разрушительными.       Буду надеяться, всё закончится хорошо.       Три дня спустя.       Ненавижу.       Как же мне отвратителен этот старик Данзо, руководящий корнем. Просто тошнит от любого его действия, которые я вижу в украденных документах. И это только в той части, что осталась у меня, а не была доставлена «на стол» к Хокаге-сан.       Политические убийства внутри деревни. Кража детей. Жестокая система их воспитания.       Позволение атаки на Академию, чтобы скрыть дешифровку сообщений Тумана.       Я даже ни капли не жалею о его смерти. Он сам виноват.       Решил под шумок создать нового джинчурики, вместо не устраивающей меня. Воспользовался отвлечением на обеспечение безопасности. И притащил меня прямо пред свои очи.       Вот только я не идиотка. И я не была одна.       И мы с Момо уже работали под прикрытием. В Листе все, кто знает о Корне, примерно представляет, как туда попасть. И когда вы посылаете убийц к монстру, то потери ожидаемы. Если из двадцати бойцов вернуться только двое, это не будет подозрительно. Главное — цель выполнена.       И тогда мы не встретили непреодолимых препятствий.       Сначала я полезла, чтобы узнать, какого чёрта происходит. В итоге, признаюсь, я действовала на эмоциях, даже когда увидела только часть происходящего в Корне.       Единственное, о чём я немного сожалею, это моя «смерть». Мне жаль, что это причинит боль Рин. Но я просто больше не могу оставаться в Листе. Мне пришлось уйти. Даже если я не хочу.       И всё же я не осталась в одиночестве. Момо последовала за мной. Ёшико присоединилась к нам, когда мы заглянули, чтобы попрощаться.       Официально мы погибли из-за предательского нападения АНБУ Корня, в ночь, когда был казнён его глава.       Я чувствую себя разбитой и потерянной. Я не знаю, что делать дальше. Что было бы лучше для Ёшико и Момо? Что будет для меня?       Мы не можем вернуться в Лист, потому что мы "мертвы" и будем объявлены нукенинами, когда правда вскроется. Мы не можем отправиться в Туман, пока что я опасаюсь приводить туда Ёшико, и опять же, мы "умерли".       Пока что мы пойдём в Страну Горячих Источников. А дальше... Дальше мы что-нибудь придумаем.