килограмм за килограммом

– Что значит я не могу с ним поговорить? – Мильярд был зол, нет, он испытывал ужасающую ярость. Уже какое-то время ему отказывали в визите, под дурацкими оправданиями: "Мистер Джостен спит, не стоит его беспокоить", "Сегодня меняют полы, ни зайти, ни выйти! Просто ужас!", но всё это время они не запрещали звонки, и парни активно этим пользовались, они общались чуть ли не каждое утро и вечер, временами, когда на подработке был перерыв удавалось позвонить днëм. Сейчас же ему отказали в этом разговоре. – У мистера Джостена случился рецидив, поэтому главврач принял решение забрать у него телефон и назначить другое лечение. – Это может быть как-то связано с тем, что я таскал ему клубнику? – он так действительно делал, через окно... Полы меняют внутри, значит можно передать что-то снаружи. – Нет, я не уверена, но возможно это из-за перехода на неподходящий препараты, – протянула девушка с другого конца линии. – Зачем? – Простите?.. – Зачем переходить на неподходящие, если предыдущие хорошо работали?! – он знал, он прекрасно знал как это работает, что всегда нужна штука посильнее, пока у организма не выработался иммунитет, но зачем... Зачем это делать с его мальчиком? – Оу, понимаете, очень редко можно сразу отыскать подходящие препараты... – Я понял, но вы не имеете права, отнимать у него грëбаный мобильник. – Прошу обратить внимание, на пункты 3 и 7 в соглашении, которое вы подписывали. "Главврач имеет право забирать личные вещи пациента, если считает, что они наносят вред психики" и "Главврач может забрать личные вещи, если считает, что они негативно влияют на терапию." Чëртов старик, он не глядя подписывал бумаги?! Эндрю кипит, ему хочется рвать и метать. Собственно, именно это он и делает. Отключает всë ещë что-то объясняющую работницу больницы и откидывает телефон как можно дальше от себя на кровать. Долгий вдох, руки опускаются на лицо, он не долго масирует ими виски, тяжëлый выдох. Сейчас ещë рано, чтобы впадать в панику и поздно чтобы что-то делать. Нет. Кое-что сделать можно. Эндрю садится на кровати, оглядывает еë в поиске только что откинутого кирпича. Находит и быстро набирает номер. – Да? – ему быстро отвечают. – Они не дают мне с ним говорить. – Тебе известно, что произошло? – Они отобрали у него телефон. – Ты знаешь причину? – Пункт 3 и 7. Они имеют на это право. – Нет, милый, я спрашиваю о причине этого поступка. Что случилось с Нилом? – У него забрали мобилу. – Эндрю. Ты мне позвонил не для этого, я права? – Как всегда, – Би молчит, как и Эндрю. Это не было долго, но казалось, что прошло часа два, не меньше. В итоге Мильярд сдаëтся. – Другие препараты, рецедив... – Это нормально, ты понимаешь? – Это НЕ нормально. – Да, извини, не то слово. Скорее это обычно для терапии, не для Нила конечно, но с ним работают профессионалы, не стоит переживать. – Это опасно. – Нет, милый, всë хорошо. – Нет, Би, это опасно. Я могу нарушить закон. – Что ты хочешь сделать? – Возможно проникнуть к нему, а лучше забрать его. – Если ты его заберëшь, что будет потом? – парень молчит, думает, и, к сожалению, ни к чему хорошему не приходит, все мысли приводят к плачевному исходу, чаще всего в них Эндрю не успевает спасти Нила от себя самого. – А что будет когда он вернëтся? Вернëтся уже пройдя как-то путь? – Будет тяжело. – Что именно? – Мне, мне будет тяжело. Как я смогу ему помочь? – Ты уже ему помогаешь. – Он стал таким из-за меня, я не заметил во время. – Нет, милый, у Нила есть множество проблем, но пока он сам не захочет, он с этим не справится, среди этих проблем точно нет тебя. – Пока, Би, – выдохнул парень, может так и есть, но Эндрю не может быть не проблемой, он всегда ей был. – До свидания, Эндрю, – Миньярд знает - она сейчас улыбается своей рабочей улыбкой. Очередной раз откинув телефон он тянется к пачке сигарет. Закуривает прямо в комнате, может Кевин и будет против, но сейчас его тут нет, а значит совершенно всë равно. И вообще! Королева не имеет права без разрешения входить в его комнату, тем более иметь, что-то против курения в такое время. – Ты идешь есть? – Вспомни говно - вот и оно. – А теперь по английски. – Ты говно. А теперь, закрой дверь. – Ужин? – Скоро буду. Дверь закрылась и напряжение, которое не понятно от куда взявшееся, была замечена только когда испарилась. Тело расслабилось и мысли ушли. Эндрю ещë немного полежал и всë же встал с кровати. Еда была сносной. *** Настроения сегодня не было и это, совершенно точно, не из-за того, что Миньярда опять послали в больнице. – Эй, у тебя яйца горят, – на кухню заходит зевающий Аарон, ещë слишком рано. Эндрю без особого желания переворачивает яичницу. – Зачем перевернул? – А ты желток жидким есть будешь? – отвечает. – На медленном огне готовить надо и с крышкой. – Готовь, – махнув рукой блондин схватил пачку сигарет, которая лежала на тумбе, иногда кажется, что у них в доме, находится по одной пачке в каждой комнате, и вышел на улицу. Выйдя на улицу он закурил одну. Какое-то время он стоял, но позже, для пущей драматичности, сел на крыльцо. Теперь это точно напоминает сцену из какого-нибудь фильма, где главный герой сидит-курит-думает. Первая сигарета закончилась быстро, но вторая не заставила себя долго ждать. – Эндрю? – выглядывая из окна своей комнаты зовëт Хэммик. – Всë хорошо? – Миньярд принял решение игнорировать его, кажется, что и так понятно, что он "в порядке". Только хочеться кого-нибудь ударить, да так, чтобы зубы выбить. Тишина сильно затянулась и тогда Эндрю поднял взгляд на окно, Ники там уже не торчал. – Куда смотришь? – тот появляется с богу, чем пугает блондина. Но Эндрю остаëтся холодным на вид. – Чего тебе? – Грубо, но я тебя прощаю, – на какое-то время между ними стояла тишина. – Как там Нил? Они дали тебе поговорить с ним? – Нет. – Слушай, такое бывает и... Как бы. Ну это, Нил - он сильный и всë такое, он справится, – Ники слегка заламывает себе пальцы, чтобы сосредоточиться, но это никак не помогает. – Отвали, – цедит Миньяр через зубы, но позже выдыхает. "Быть ближе к семье, да, Джостен?" – Спасибо. Ники... О, Боже, нет. Его глаза полезли на лоб, но в них читалось не удивление (хотя на самом деле оно тоже), а такая безудержная радость, что даже слово "безудержная" не может в полной мере еë передать.