Twin Flame

      Тэхен пьет уже третий коктейль, наблюдая за танцующей толпой сверху, лениво присматриваясь. Клуб, в которой притащил его Тэян и впрямь хорош, особенно если твой столик находится в VIP зале, на балконе, с которого открывается шикарный обзор на танцпол. А ещё тут есть комнаты, если пройти дальше, вглубь, для тех, кто не собирается покидать это место ради секса. Тэхен вот не собирается тоже. Прошла уже неделя с того дня, как фортуна смешно пошутила над близнецами и Тэян на следующий день забыл о приключении, как бывало уже ни раз, только вот Тэхен кажется застрял там, ежеминутно вспоминая жаркую ночь и жгучего брюнета, чье имя так и не выветрилось из головы. В этом был существенный плюс: Сухо в первый же день отошел на второй план в мыслях, к сегодняшней же пятнице от него там не осталось и следа. Думать о Юнги не в пример приятнее, воспоминания о нём не выжигают внутренности, но только что-то все равно тоскливо тянет в груди, это порядком подзаебало, длительные рефлексии не сказать что частое явление, а потому план максимум на сегодня: напиться, выцепить более менее сносного мальчика, трахнуть его прямо тут, в клубе, а после выпить ещё, чтобы по приезде домой отключить голову. Просто неделя была сложная, да. И видимо пора действовать.       Он ставит недопитый коктейль на столик и неспешно спускается вниз. На нём сегодня простые черные джинсы и белая футболка, только он все равно выглядит как гребаное совершенство. Внизу душно, воздух тяжелый от смешения запахов, от нагретых танцами тел, и Тэхен брезгливо морщит нос. Долго не думает, заметив призывно танцующего стройного блондина, направляется к нему, отрезает собой от толпы, вторгается в личное пространство, делая вид, что увлечен танцем. Блондинчик окидывает взглядом, — оценивает, и потому как вьется навстречу можно сделать вывод, что увиденное ему нравится. Что ж, Тэхен знает, что он хорош, у него НИКОГДА не было осечек.       Если только осечкой не считать ледяного принца, отказавшегося дать номер.       Руки сами укладываются на талию, отмечая болезненную хрупкость под пальцами. Очевидно перед ним еще одна жертва бесконечных диет. Парень плавно двигается, неплохо чувствуя музыку, разворачивается спиной и призывно трется. Они не говорят друг другу ни слова, вполне нормальное развитие событий для таких мест. Молодежь, скованная собственной ориентацией приходит сюда чтобы потусоваться и если повезет хорошенько потрахаться. Что ж, у меньшинств и правда не так много вариантов досуга. Тэхен быстро устает от бессмысленных телодвижений, мягко толкает того, чье имя даже не стал спрашивать, и он лишь покорно отправляется туда, куда его ведут.       На втором этаже музыка звучит мягче, тут в основном сидят люди другого уровня, не чета обычным студентам, сэкономившим на вход сюда, жертвуя обедами, а возможно и проездом. Тот, кого приводит сюда Тэхен явно из вторых. Плевать, со спины они все плюс минус одинаковые. Тэяна за столиком нет, он скорее всего либо ещё дрыгается внизу, либо давно потеет в одной из комнат, как знать, может прямо сейчас Тэхен открывает ту, что по-соседству?       За дверью нет лишней мебели, нет громкой музыки. Лишь огромная кровать, с абсолютно безвкусным балдахином, подсветкой красного цвета и ковром, на который отчего-то брезгливо вставать. Парень, по виду совсем молодой, радуется, как ребенок тому, что его трахнут не у черного входа или туалете, старается изо всех сил, когда одежда летит на пол. Сосет правда всё равно на троечку, даже кончить не удается, но всё же когда встаёт на четвереньки выставив тощую задницу, а Тэхен с оттяжкой берет то, что так беззастенчиво предлагают, разрядка наконец-то приходит, после того уже, как белобрысый пачкает семенем постель. После секса дико хочется курить, а ещё помыться, доходяга тарахтит что-то о хорошем сексе и восторгается размером члена.       Какое клише.       Но Тэхен сегодня добрый, называет это недоразумение заей и угощает коктейлем, когда наконец-то возвращается за стол и закуривает, блаженно прикрывая глаза. Зая попадается умный, за коктейль благодарит, предлагает свой номер и получив отнюдь не вежливый отказ рисует сквозняк. Тэяна так и нет, а потому докурив Тэхен вызывает себе такси и уезжает, решая, что от этого клуба сегодня он взял абсолютно всё.       В таком же ритме пролетает ещё две недели. Учеба отнимает много сил и времени, отец умудряется среди недели вытащить их с братом на светский раут, где только и можно что дохнуть со скуки и убивать время подсчитывая наличие бриллиантов у гостей. Тэян брыкается и рвется куражить, его кровь кипит, а жажда приключений не дает спокойно жить, тогда как Тэхен ощущает себя так, словно повзрослел на несколько лет. В клуб не тянет, одноразовые мальчики набили оскомину, а собственное дурное сердце, что сохраняет в жестоких реалиях наивную тягу любить вдруг хочется скормить псам, чтобы быть как все, а не ворочаться на огромной кровати, безбожно утопая в воспоминаниях.       Flashback: — Ты такой чувствительный. — Не всегда. — Но... — Послушай, – перебивает — я не знаю, чувствуешь ты это или нет, но лично меня просто пиздец тянет к тебе. Хочу тебя, аж колени слабеют. И не то чтобы так было всегда, когда я уезжаю с клуба.       Flashback and.       Блядский Юнги въелся под кожу, отравил ядом, или проклял, в лучшей из традиций ведьм, даром, что не рыжий. Тэхен измучил себя настолько, что кажется стал ненавидеть всё, что включало в себя чёртово имя. Какого хрена вообще, после траха, пусть и качественного, так сильно рушится внутри то, что там строилось на протяжении многих лет, сыпется, как домино, пришедшее в движение легким касанием. Однако, Тэхен и думать не мог, что своими душевными терзаниями изводит не только себя. Не даром же говорят, что у близнецов особая связь. Тэяну не надо говорить, что что-то случилось. Проницательности ему не занимать. А потому на исходе третьей недели в его голове созрел план. Посвящать в который Тэхена он конечно же не планировал.       Юнсо ударяется мизинцем о стол, когда идет на звук домофона в коридор, и, каково же его удивление, ведь непрошенный гостил никто иной как парень из клуба. Тэян. Он помнит его имя, как и обладателя, очень хорошо, ведь не каждый день ты встречаешь близнецов, один из которых к тому же оказывается эпатажным малым, выносливым в постели, так ещё и красивым, как боженька. Но всё же, спустя практически месяц застать его на пороге квартиры не самая ожидаемая вещь. Любопытство побеждает, гость поднимается, шестеренки в голове крутятся. Хорошо хоть Тэян не девушка, подобный визит мог бы напугать беременностью, да и снизу всё же был Юнсо. Подобные глупости лезут в голову, пока лифт поднимает наверх свалившегося как снег на голову парня. Впрочем его встречает теплый прием. — Давай вот прям сразу без предисловий, я пока ты поднимался передумал столько всего, что если ты начнешь мямлить, то покинешь данный комплекс через окно. — Ласково и тепло "здоровается" Юнсо. — И я скучал, Оцелот. Пустишь? — Не остается в долгу и тоже любезничает. — Имя моё всё же забыл? — Гневно выгибает бровь. — Не, ты что? — Не спрашивая ломится в квартиру и разувается. — Тату у сердца набил. Показать? — Воздержусь. Так с чем пожаловал? Не поверю, что соскучился. — Вот портишь ты всю романтику! — Щелкает языком. — Может я правда страдал, ночами не спал, думал о тебе. Влюбился с первого взгляда. — Это с того, что снизу вверх в сортире был? — Ухмыляется поганенько так. — Будешь пиздеть вообще не скажу, зачем пришел. — Мгм. Уверен, что это нужно мне, а не тебе? Ну типо... Пришел все же ты, а не я? — Включает логику. — И ты если я прямо сейчас молча свалю мозг свой чайной ложечкой не схаваешь? — Тут же логику эту шлет к чертям, проходит на кухню и берет печенье с вазочки. — Угощайся. —Шпашыбо. — Умудряется с набитым ртом не только говорить, но и улыбаться. —Так чего пришел? Выкладывай, я так и быть чай заварю. — О, вообще кайф, а то я после пар сразу к тебе! — Прожевав всё так же улыбается. — И да, сорян, худи забыл. Думал завезти, но потом что-то как-то лень стало. — Ой, забей. Оставь себе. — Ставит чайник и старается не показать любопытства. — Брат твой дома? — Нет. — Дергает плечом. — А тебе нужен и он тоже? Созрел на тройничок? — На розетку блядь, Оцелот, ну ты как ляпнешь. — Вытирает рот от крошек. — То что его нет наоборот хорошо, потому что речь пойдет как раз о нем. — Выдерживает драматическую паузу, наслаждаясь тем, как Юнсо практически рвет на части от сдерживаемого любопытства. — Ладно, ладно, не зыркай так. Короче, расклад такой, что мой брат слегка словил гиперфикс на твоем, рефлексирует, спит плохо, глаза грустные и всё такое. Тусить с ним стало невозможно, потому молю – спасай! — Ты ёбнулся? — Осторожно так интересуется забывая в моменте, что чай заваривал. — То есть рефлексирует Тэхен, а ёбнулся я? — Обижается. — Ещё скажи близнюк твой весь в отношениях и я зря перся сюда через весь город. — Нет, не в отношениях, да и насколько я знаю, не собирается. — Ну вот и пускай, дай только мне номер? — Не дам. — Категорично. — Это фамилия ваша? Стремная, не произноси. — Слушай, я тебя сейчас ударю. — Устало угрожает. — Лучше бы ты потрахаться ехал. Честное слово. — Можем и потрахаться, если тебя это остудит. Мне не сложно. — Стоять! — Юнсо потихоньку веселит происходящее. — Я тебе что, пёс дрессированный? Ты бы еще лапу дать сказал. Оцелот, не вредничай, ну что тебе стоит? — Ну даже не знаю. — Делает вид, что задумался. — Может уважение личных границ брата? — И ты мне сейчас скажешь, что твой не ходил задумчивым, не менял привычек и не вздыхал томно? Да по Тэхену ссытся пол Ёнсе, не зависимо от пола. И да, преподы тоже в этом числе! — А теперь после того, как ты прорекламировал брата напомню, что мне всё ещё не интересно. — Я тебе отсосу. — Ляпает от отчаяния. — Заманчиво звучит. Знаешь, никогда ещё мне не предлагали отсосать за номер моего брата. Я уязвлен. — Ну хорош паясничать? — Вдруг становится серьезным. — Я серьезно. В любом случае они потом сами решат, не так ли? Им бы поговорить. Только и всего. Поможешь? — Да Юнги пошлет его сразу же, как тот позвонит. Это он только с виду мягкий, но подобное дерьмо выведет его из себя, однозначно. — Покусывает губу, что говорит о заинтересованности. — Говоришь прям страдает брат твой? Не такой уж и мачо оказался, да? — Мачо не мачо, а мне неприятно видеть его таким. Так же обычно и бывает, да? Ему эти номера пачками несут, а зациклился на твоем припадочном! — Полегче! — Тон холодеет на десяток градусов. — Мы говорим о моем брате все еще! — Да хорошо, хорошо, и всё-таки! — Заинтересовать ты меня так и не заинтересовал. — Отрезает, видит, как что-то тухнет во взгляде напротив, а напускная дерзость падает вниз. — Ладно, не кисни, у меня есть идея получше. И то только потому что Юнги как ты и сказал вначале тоже сам не свой после клуба, будь он проклят. Но только обещай, что согласишься со всем, что я скажу. Юнги очень непрост, тут нельзя обойтись просто номером. — Я весь во внимании, Оцелот! — Тэян засиял так, что на кухне стало светлее от прямоугольной улыбки. — Тогда заткнись и слушай. Значит у меня есть знакомый...

***

      Тэхен вяло изучает барную карту, находясь мыслями далеко за пределами клуба, в который его притащил брат. Сегодня настроение с самого утра максимально отвратное, потому приглашение было принято на ура, в надежде, что алкоголь и музыка заткнут стенания в голове. Пора бы уже выбросить мимолетную интрижку из головы, но, видимо, для этого необходимо эту самую голову выкинуть тоже. Однако же место, куда неугомонное отражение приволокло на этот раз очень удивило. Нет, это все так же крутое и статусное место, только вот... Наличие девушек прямо-таки кричало, что тут надо быть осторожнее с подкатами к парням, можно и в глаз получить. Да и похер, не очень-то и хотелось. Просто... странно? — У нас точно тусовка, а не встреча с папиными подчиненными? —Язвит. — Бесишься? А я все думал заметишь или нет вообще. Тэхен, ты последнее время сам не свой, жизнь живешь как дремлешь. Вот я и подумал, что может ты переобулся? На сиськи поглазеешь и опомнишься? Ну, знаешь, вдруг у отца ещё есть шанс на внуков. — Какой же ты идиот. — Беззлобно. —Так чье ж воспитание, ну. — Рассеянно мямлит, постоянно отвлекаясь на телефон. — Кто тебе там все время пишет? — Хотелось бы пошутить, что жена, которую ты не заметил, потому что забил на меня хер, но это жестоко даже для меня. —Ты не ответил. — Забей, ничего важного. —И это цепляет. — Прости, я виноват, что отдалился, я не думал, что прошло столько времени и что это сказалось на тебе. Сам знаешь, расставание с Сухо меня подкосило, а потом... — запинается, но решает идти до конца в своем откровении. — А потом я лоханулся. Знаю, ты не веришь во всякое дерьмо типо соулмейтов, но будь я трижды проклят, если ошибся в том, что чувствую. Я же с первых секунд как его увидел, так пропал. Какое-то ебаное узнавание. Понимаешь?       Тэян не понимал. Ему эта вся хрень с предназначенными не нравилась и вызывала внутри бунт, протест и революцию. Ну как? Как можно родиться ДЛЯ КОГО-ТО. Что за убогий такой жизненный путь? А поди как суженный твой будет вообще вон... с Аляски! Ищи его по всему миру. И вообще. Чушь это ваше "человеку нужен человек". Человеку нужен "поесть, поспать и потрахаться." Как база для здоровья и хорошего настроения. А люди они разной степени вредности. Не все так сказать полезны. Но с братом спорить тем более сейчас дело дурное, вот и он не стал, молча кивнув. Это же вроде и как "да", а вроде как "я не согласен с тобой, но ебись оно конем, полемику разводить на ровном месте." Второе ближе. — Чем займемся? Ты уж прости, девок цеплять я точно не буду, значит просто выпьем посидим? Ты специально кабинку снял? — Ну да, ага, типо того. — Цедит из себя. —Я все же переспрошу: у тебя всё ок? Какой-то ты дерганный и рассеянный. — Отвык с тобой общаться нормально. — Вновь отвлекся на телефон. — Слушай, я сейчас в бар спущусь и приду. Тебе вина взять? — У них нет обслуги? — Хмурится. — Есть, но я хочу наглядно их бар увидеть. — Без проблем, иди. — Всё ещё с подозрением смотрит       на Тэяна. Тот как-то очень неуместно улыбаясь покидает кабинку, оставляя наедине со своими мыслями. Тэхен закуривает, включая вытяжку и полулежа скролит ленту инстаграмма. На нём свободный и легкий шелковый костюм, больше похожий на пижаму, только стоимостью как неплохая машина. Ему удобно, это главное, а ещё белый цвет хорошо гармонирует со смуглой кожей. Мерный звук вытяжки и музыка доносящаяся с танцпола скрывают хлопок двери. К слову VIP кабинка просторная, у неё есть своя маленькая раздевалка, а так же уборная. В углу, который не виден от входа стоит просторный кожаный диван и стол. Там-то и находится скучающий Тэхен, полулежа, когда вдруг сердце внезапно начинает колотиться быстрее. Так, словно адреналин зашкалил. Он резко поднимает взгляд от бездушного гаджета и забывает дышать. Сердце летит на огромной скорости в желудок, нервно отстукивая там сумасшедший ритм.       В помещение заходит никто иной как Юнги, одетый в черную водолазку, черные же брюки, классического кроя, а завершает образ кожаный ремень с аккуратной бляшкой. Волосы у него уложены наверх, открывая лоб, придавая лицу серьезности. Что-то сдавливает грудь, мешая дышать и в целом становится на миг очень радостно, чтобы в ту же секунду трансформировать это яркое чувство в тревогу. — Я так понимаю ты тоже удивлен. —Холодно изрекает Юнги, продолжая стоять непростительно далеко. — Удивлен? — Внезапно хрипло отзывается. — Более чем. Ты как тут... — Юнсо отправил меня сюда, сказав, что сейчас подойдет. — Это какая-то ошибка. Мы с Тэяном пришли сюда отдохнуть, он бронировал заранее. Просто вышел за вином, сейчас придет. — Тэхен принимает сидячее положение и ищет куда приткнуть руки, вдруг ставшие лишними. — Что-то мне подсказывает, что не придет. — В смысле? — Хмурится. — Вот ты тугой — вздыхает, и Тэхен отчаянно надеется, что не видно, как полыхнули кончики ушей от этих слов — ты сам сюда собирался идти? Или тоже внезапно? — Говорю же, Тэян бронировал. — Место типичное для вас? Были тут с ним уже? — Нет. — А я был. Это место принадлежит одному нашему старому приятелю. И он бы точно не ошибся в наших фамилиях принимая бронь. Шаришь?       Сложно "шарить", когда глаза жадно едят, а сердце тоскливо ноет. Тэхен не соскучился, он истосковался, оголодовал, измучился. Он взглядом старается как художник набросок под веки кинуть, чтобы было что отрисовывать и красить долгими ночами. Какой же он красивый... — Ты меня игнорируешь? Или у тебя по расписанию связь с Андромедой? — С чем? — Это галактика такая. Так что? Всё ещё думаешь, что наша встреча тут случайна? — Но я... — Ладно, успокойся, я и так вижу, что ты не знал. Тогда я быстро обрисую ситуацию для тех кто в космосе. Это место принадлежит нашему с Юнсо другу, ошибки в брони быть не могло, следовательно бронировал именно мой брат, а не твой. Но раз он тоже где-то здесь, как и ты, но уже длительное время к нам никто не заходит, значит нас просто столкнули лбами.       Тэхен переваривает услышанное так долго, что сигарета в пепельнице успевает истлеть. — Звучит логично. — Бесцветно говорит, сжав руки в замок на коленях. — Что ж. Ты прав, видимо мне вино можно не ждать. В остальном даже не знаю что сказать. — Да ладно, не говори ничего, я тоже не планировал глаза мозолить. Сиди, пойду найду брата и повезу домой на воспитание. Отдыхай, прости, что так вышло.       У Тэхена эта самая галактика Андромеды, появившаяся в груди взорвалась превратившись в черную дыру. Столько времени убить на то чтобы выбросить его из головы, при этом безрезультатно, чтобы сейчас перекинувшись парой слов отпустить? — Постой! — Тэхен даже встаёт с места, окрикнув и Юнги замирает. — Раз уж мы встретились, то, может правда поговорим? Рука на ручке вздрагивает, легкий поворот головы и упрямый взгляд. — О чём? – утомленно.       Вопрос легкий и логичный, да. И черт, как же неловко от того, что ответа на него нет. Тэхен просто смотрит, наполняясь болезненной обидой. Может ли он понять этого парня? Само собой! Разве кто-то вообще цепляется за разовый перепих? Даже если он был ярким, незабываемым. Хотя...       Для обоих ли? — Прости, я правда не знал, что ты будешь тут. — Искренне говорит, ведь ему от всей души жаль. — Надеюсь, что не сильно испортил тебе вечер.       Юнги так сильно хочется провалиться сквозь землю, а ещё хочется подальше от этих разочарованных глаз, но сначала он должен задушить Юнсо. Да, с этого и начнет. Потому что не ясно, чем руководствовался долбанутый братик, но ударил сильнее, жестче, чем мог бы, желай этого нарочно. Что ж, Юнги не тешил себя надеждами, принял сразу, что сказка длится только ночь, но черт, вся эта вина и сожаление в глазах напротив причиняют боль. Неужели Тэхену НАСТОЛЬКО невыносимо видеть его? Да, переспали, разбежались, встретились сейчас, довольно эпично, ничего не скажешь. Скорее всего его вечер должен был пройти иначе, но ведь и Юнги не мог знать, что разрушит чьи-то планы. — Ничего, я бы тоже не пришел, знай, что ты тут. — Платит той же монетой и дергает ручку.       Закрыто.       И хоть сомнений в этом нет, Юнги нервно дёргает ручку ещё несколько раз, убеждается в первичном выводе и чертыхается в голос. — Там под столиком кнопка вызова официанта. Нажми? — Цедит. — Да без проблем! — Щетинится уязвленный парень и дергано наклоняется, чтобы уж точно найти необходимое, но чувствует себя полнейшим идиотом, заметив, что тонкий провод оказывается оторванным. — Не выйдет. — Качает головой, показавшись над гладкой столешницей. — Провод поврежден. — Я придушу Юнсо голыми руками, сученыша такого. — Бубнит себе под нос и нервно ерошит волосы. Тэхен закипает, злится, глядя на это и думает, что ещё немного и клокочащее и страшное в груди вот-вот лопнет, расплескавшись на пол. — Настолько невыносимо находиться со мной? — Скалится, закуривает и набирает номер Тэяна. Тот трубку не берет, и настает очередь Тэхена сдавленно ругнуться. — Собираешься стоять там все время? — Нет. — Безлико роняет, утыкаясь в телефон, явно печатая эмоциональное сообщение брату, о чем говорит злющий взгляд и скорость набора текста.       Тэхен курит мелкими тягами, и старается не погрязнуть в мыслях. То что для Юнги он не более, чем мимолетное знакомство ясно и так, он убедился в этом, принял и проглотил. Только вот все равно хотелось бы не давиться его холодом, граничащим с брезгливостью. Юнги же давит волнение внутри, надеясь, что легкая дрожь и потеющие руки не бросаются в глаза. Тянет чертовски, но только он привык выбирать СЕБЯ, сердце своё беречь привык тоже. Доводилось видеть, как ломает людей то, что принято считать самыми светлым чувством. А тут... Человек, у которого часы на руке стоимостью как крыло от самолета, а под кроватью коробка для секса, глядящий как удав на кролика, явно бесящийся от ситуации. У него таких толпы, он пресыщен, для него ведь все интрижки не более чем игра, только без правил, только вот Юнги в такие не играет.       Юнсо молчит, даже не читает, да это и ожидаемо. Стучаться как припадочный в дверь с криками "помогите" вероятно тоже не лучшая идея. Медленно развернувшись Юнги на негнущихся ногах подходит к столу, садится с края, достает сигареты и закуривает, лениво пуская дым к потолку, провожая взглядом. Конечно, можно завести разговор, только от типичных "как дело" тянет истерически рассмеяться. Тэхен обходит стол и уходит в уборную, даже не закрыв за собой дверь. Вскоре оттуда слышится шум и плеск воды из крана. О да, самое же время умыться. — думает Юнги. Только вот Тэхен дышит по специальной технике, чтобы успокоиться и моет руки, позволяя то и дело воде стекать по ладоням, унося волнение в слив. Это помогает решиться. Сейчас или никогда, ведь если откинуть рефлексии им было хорошо вместе? И это то с чего можно начать, возможно колючки уберутся если показать, что Тэхен... помнит? Это помогает собраться, вытереться и сделав глубокий вдох дать себе мысленного пинка. Он выходит, рукава закатаны по локоть, а взгляд решительный. От сжатой до боли челюсти выделяются скулы и он даже не представляет, как сильно пугает и заводит таким своим видом. Это уже не тот пацан с клуба, что умолял трахнуть, насаживаясь на пальцы. От такого Тэхена веет силой и уверенностью. Присев напротив ставит локти на стол, сцепляет ладони в замок и упирается подбородком. Как на допросе. — Раз уж мы оказались тут на неопределенный срок предлагаю начать заново? — Вытягивает руку. — Меня зовут Тэхен, я студент Ёнсе, мне двадцать три года. Не женат, детей не имею, судимостей тоже. — Привит? — Хмыкает дерзко доламывая что-то внутри. — И к лотку приучен. — Бесцветно парирует, опуская руку. — Ладно, прости, я просто пытался сделать всё правильно. — Ой, брось! — Закатывает глаза и видно, что злится. — К чему цирк? Я помню, как тебя зовут, а даже если бы и забыл, что бы это изменило? Или ты просто ждал, что я назову в ответ свое имя и тебе не придется ломать голову, чтобы вспомнить? Юнги. Меня зовут Юнги, ученик колледжа Ёнджин, двадцать один год, не женат, не судим.       Виснет пауза. Воздух тяжелеет от чужого эмоционального накала, кажется, что вот-вот искрить начнет. — Я не понимаю, почему ты так разговариваешь со мной. — А я не понимаю, что тут делаю. — Предлагаешь сидеть и молчать? — Предлагаю сразу расставить все точки над ё. Мы круто потрахались, мне правда понравилось, стонешь ты так, что признаюсь, весь следующий день я посвятил воспоминаниям, всё же это и впрямь было на высоте, но черт, эти твои попытки быть... вежливым? Они ни к чему. Я мальчик не маленький, свадьбы после секса не ждал. Но мне не понятно, искренне не понятно, почему ты так рьяно навязываешься мне в... — растерянно разводит руки. — Друзья? Тебе оно зачем надо?       Сам того не желая Юнги одним словом сковыривает болячку с раны, причиняя боль.       Flashback: — Сухо, я не понимаю, чего ты бесишься? Это ведь просто завтрак. — Просто завтрак. — Передразнивает интонацию, выглядя раздраженным. — Как же меня достала твоя навязчивая забота! — Резко встаёт из-за стола и порывается уйти. — Что прости? — Плохо слышишь? Ты душный, Тэхен. Все эти твои звонки, завтраки и прочее дерьмо – бесят! Тебя стало слишком много в моей жизни. И знаешь что? С меня достаточно! Flashback and. — Окей, я тебя услышал. — Кивает и давит в себе желание постучать по грудной клетке, потому что там коркой льда всё стягивает, выстуживая тепло.       Тэхен думал, что просить номер после секса нормально, обычно этого делать не приходилось, потому что он был в числе не тех, что просят, а в числе тех, кому с надеждой дают.       Тэхен думал, что ночь понравилась не только ему, и раз уж нет ничего из того, что сжирало эти дни его самого у сидящего напротив, то каков был шанс повторить? Ни одного из многочисленных пассий вторично встретить не доводилось, но что-то внутри подсказывало, что произойди такая встреча вдруг и Тэхен процентов на восемьдесят хотел бы скорее уйти. У Юнги же такой возможности нет и приходит понимание того, что все колкие и резкие слова — реакция на ситуацию. Это помогает избавиться от злости, но надлом внутри все же тянет, а ещё уязвленное эго, и совсем не веселые мысли о том, что возможно они правы? И он навязчивый? Что ж, видимо удел Тэхена одноразовые мальчики, алкоголь и сигарета после. Эта мысль пеплом оседает на языке и Тэхен закуривает, чтобы сбить горечь. — Я обидел тебя? — Проницательно смотрит Юнги. — На правду не обижаются. — Глубоко затянувшись Тэхен выпускает дым и откидывается на спинку. — Раз уж мы ни жениться ни дружить не собираемся, может потрахаемся? Это ведь то, чего ты ждал от сегодняшнего вечера? — Нарочно грубит, чтобы не выдать того, как сильно задето что-то очень важное внутри. — Надо же, не думал, что такие как ты спят с кем-то дважды. Удивлен. — Такие как я? — Хмурится. — Ну, мажоры, у которых трахательные коробки под кроватью, и записные книжки для наивных остолопов на журнальном столе. Ах, прости, я кажется понял! Тебя задело, что сверху был не ты и решил отыграться? — Юнги очевидно несет, и хотелось бы вовремя тормознуть, но ситуация выходит из-под контроля. — Ты знал, что я не шутил? — Вдруг слишком серьезно говорит Тэхен, вмиг роняя маски. — Не шутил, когда говорил, что топ? А теперь задай себе вопрос, так ли меня это задело, когда я подставлялся раз за разом? И что это блядь вообще за вывод такой дерьмовый? Трахнуть тебя чтобы что? Отыграться? Один один, так? Тогда знаешь что, одним разом ты бы не отделался, если уж начинать вести счет, по справедливости. — Неосознанно повышает голос. — Значит я прав? Ты хочешь меня трахнуть? — Громко и совсем не смешно смеётся. Сигарета молча умирает в пепельнице, но от искр между ними можно прикурить вновь. — Прости, не сегодня. Я опять не готовился, какое разочарование. — Звучит так насмешливо, что хочется ударить. — Хватит. — Строго. — Уверен? — Юнги поднимается на ноги, движимый какой-то иррациональной обидой и злостью, потому что больше всего хочется чтобы человек напротив помнил его самого, а не стоны, помнил улыбку и утомленный смех под утро, а не количество заходов, но увы, так бывает только в сопливых дорамах. Подойдя к Тэхену он смотрит прямо в глаза и медленно, словно опасаясь опускается сверху, седлая бёдра.       Тэхен просто не успевает сдержать судорожный вдох, его тело коротит от близости, а он не смотря на все эти слова остается человеком. Руки сами, на автомате укладываются поверх бедер, стараясь толи удержать, толи зацепиться, но всё теряет значение, когда Юнги резко подавшись вперед впивается поцелуем-укусом в шею, засасывает тонкую кожу и тут же зализывает. Тело откликается сладкой судорогой, а глаза сами по себе закрываются. Как же это приятно, просто невыносимо. Через тонкий шелк ощущается грубая ткань штанов Юнги и этот контраст обжигает. Тэхен крошится на части, когда его шею кропотливо и старательно вылизывают, уже нет сил держать оборону, дыхание вмиг сбивается и с шумом покидает легкие, а когда Юнги прикусывает кадык, одновременно с этим дернув бедрами, вжимаясь в Тэхена, с приоткрытых губ срывается стон. Парфюм Юнги дразнит рецепторы, он такой знакомый. Впитать бы порами. Последней каплей становятся сухие ладони под рубашкой, потому что если не остановиться сейчас, то потом просто не хватит сил. Даже сейчас стоит железно, уже болезненно, лишая возможности рационально мыслить. Тэхену кажется, что это как наркотик, и если сейчас же получить дозу, то ломать после будет по-страшному. Он не готов. — Перестань! — Хрипит, упираясь в грудь Юнги.       Тот правда останавливается, смотрит гневно. — А что не так? Ты же шел в клуб именно за этим? — Я шел в клуб просто отвлечься. — Говорить тяжело, потому что Юнги все еще седлает бедра. — И как? — Не помогло. Юнги... — Тэхен топчет прямо сейчас свою гордость, ломает ей хребет и борется с самим собой, но всё же решает, что если упустит шанс – жалеть придется долго. — Я пришел в клуб из-за тебя. — Машет головой, увидев перемену в лице. — Не в этом дело, я правда не знал, что ты будешь тут. Я пришел, чтобы выпить и хоть на одну ебаную минуту перестать думать о тебе. — Не убедительно. — А я убеждать и не планировал. — Говорит Тэхен и впивается в губы, желая наказать. Не понятно только кого.       Юнги вздрагивает в хватке рук и отвечает. Поцелуй выходит голодный и злой, отчаянный, напористый, но такой необходимый. Тэхен ощущает себя так, словно только что возродился из пепла, ласкает хаотично спину и плечи руками, уже плевать, что раскрылся человеку душой, плевать, ведь по тому как ему вторят крохотные губы можно сказать, что скучал явно не он один. Юнги ёрзает, доламывая выдержку, и Тэхен первым разрывает поцелуй, судорожно дыша. От такой желанной близости кроет, мысли врассыпную, хотя они, трусы, перестали формироваться в нечто сносное с момента, как Юнги вошел в дверь, прикрывая за собой. — Слышь, Ромео, трахался с кем-то в эти дни? — Щурясь выдает Юнги и от этого вдруг хочется провалиться. — Да. — Честное в ответ. — И как, записная книжка именами пополнилась? — Предпочитаю не спрашивать имя, всё равно не запоминаю. — Но моё имя ты всё же запомнил. — В произнесенном отсутствует вопросительная информация, а потому Тэхен не видит смысла отвечать. — О чем ты думал? Даже нет, не так. Как ты мог думать обо мне, если ты ничего обо мне не знаешь? — Юнги уверен, что его просто клеят, по накатанной схеме. — Правда хочешь это услышать? — принимает упрямо вздернутый подбородок за согласие. — Думал о том, что меня чертовски тянет к тебе. Думал о том, что хочу увидеть тебя ещё раз. — По мере того, как звучит исповедь выдержка и холод Юнги идут трещинами. — Думал о том, что начал не с того и рефлексировал, много, долго, на тему "что было бы если". Даже не представляешь, как много сценариев родилось в моей голове. И ни один из них и близко не был о том, чтобы трахнуть ради ровного счета. Да, я хочу тебя. Так сильно, что башню рвет, но знаешь, это только потому что ты запал мне куда-то глубоко. Говоришь, что я ничего о тебе не знаю? Тогда слушай: твое имя Юнги, ты младше меня, а ещё учишься в колледже — Юнги фыркает, но осекается — тебе нравятся цитрусовые, вместо воды ты пьешь газировку. Долго спишь, умильно подкладывая ладони под щеки, куришь мало, но крепкие. Умеешь держать взгляд, подолгу не моргая, когда смеешься, то у тебя трясутся плечи. Ах, да, плечо. Шрам на левом, форма полумесяца, довольно тонкий и бледный. Рядом с ним крохотная родинка, которая выглядит как веснушка. Морщишь нос, когда тебя застают врасплох. Печатаешь сразу двумя руками, вечно трогаешь волосы, и задумываясь трогаешь мочку уха. Не тратишь время на слова, предпочитая действовать. Ну и ещё ты просто невозможно красивый, но это очевидно, тут я читер, каюсь. Достаточно знаю для человека, что хотел бы просто нагнуть тебя и трахнуть? — А ты хотел бы? — Хрипит а ответ. Ему явно нужно время, чтобы прийти в себя, слишком за живое всё сказанное. — Нагнуть и трахнуть? Нет. Но хотел бы уехать с тобой домой и ласкать до самого утра, в перерывах разговаривая. Я имею ввиду ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Понимаю ведь, что как раз таки ТЫ меня не знаешь. И если ты позволишь, то я покажу тебе, каким могу быть. — Не хочу. — Отрицательно мотает головой, разбивая вдребезги, но сказанное следом залечивает. – Не хочу знать, каким ты МОЖЕШЬ быть. Хочу знать, какой ты есть. Это принципиально разные вещи.       Тэхен впервые с момента как пришел сюда улыбается. Так лучезарно, ослепительно красиво, что кажется вокруг светлеет. — Значит дашь номер? — Номер не дам, я как ты мог понять вредный. — Тэхен выгибает бровь скептически. — Но я мог бы — наклонившись шепчет — дать нечто иное. — Провокационно ведёт бедрами вверх, проезжаясь по затвердевшему члену скрытому шелком. — Ты не готовился. — Цедит сквозь зубы, впиваясь пальцами в бедра. — Я соврал.

***

— Как думаешь, уже можно их отмыкать? Почти два часа сидят. — Вертит в руках бокал с коктейлем Тэян и тяжко вздыхает. — Я тут знаешь что думаю? Что я не готов видеть Юнги ещё дней сто после этого. Что-то мне подсказывает он меня убьет. — Юнсо опрокидывает в себя текилу и закусывает лаймом. — Ты вот мне тут не разводи, а то я начинаю за брата переживать. — Да ему он хрен что сделает, а вот меня за подобную выходку даже не знаю. Черт, почему мы не подумали о том, что будет ПОТОМ? — Даже не знаю, может потому что это они сами виноваты? Не могли просто поговорить, а мы страдаем. Так теперь ещё на нас значит злиться? Да и пошли они нахер, пусть сидят взаперти! — Нелогично бузит Тэян. — Знаешь, чем дольше они там, тем страшнее мне открывать чертову дверь. Ещё пара часов и будет проще мигрировать. Например в Японию. — Я с тобой! — Тут же оживляется. — Мне так-то тоже страшно знаешь ли. Особенно если они так ни до чего и не договорятся... — Его аж дергает от сказанного. — Мы ещё перед моим уходом так поговорили... Нет, точно пора по съебам. — Предлагаешь правда мигрировать? Отомкнут же их там однажды? Ну там вечерний обход... — Ага! Вода там есть? Есть! Куда нужду справить тоже есть. — Воодушевляется. — Не помрут! — Давай может мы поднимемся? Через дверь хоть послушаем? — Ты думаешь там дверь из бумаги и мы услышим? — А если в соседнюю кабинку проникнуть? И послушать там? — По Тэяну видно, как его вдохновила эта мысль. — Где там твой знакомый? Спроси у него, можем ли мы попасть в кабинку рядом? — Напомни, зачем нам это? — За тем, чтобы знать, мигрировать ли нам в Японию, ну или куда там ещё можно. Если они там ссорятся и очень громко? Мммм? — Блядь, ладно, умирать так с музыкой. Пошли. — Юнсо поднимается и совсем не вежливо тащит за собой Тэяна.       Они идут до стены, где заканчивается барная стойка, заворачивают в небольшой "карман", Юнсо смело открывает дверь, спрятанную от чужих глаз, попав на кухню. Ярко улыбнувшись спрашивает что-то, Тэян из-за музыки не разобрал, но судя по довольной роже там всё хорошо. Он отвлекается на телефон, сердце пропускает удар, потому что это могло быть смс от брата, но к счастью, пишут в группу по учебе и он выдыхает. Ведь раз Тэхен не обрывает телефон, значит там все хорошо? Так? Юнсо вырывает из мыслей весьма эффективно, а именно толкнув в стену и крепко поцеловав. Не то чтобы долго, но очень жарко. Это он от счастья наверно, потому как в руке показался ключик, которым и тряс перед лицом, идиотски улыбаясь. — Что застыл? Пошли скорее, там бронь через пол часа, я сказал, что нам ну очень срочно! — Черт, пошли!       Они срываются так быстро, как только могут, пробираясь через редкую толпу. Переглянувшись начинают глупо хихикать, но все же поднимаются наверх и радует уже то, что звука борьбы не слышно, вероятно, что все хорошо? Хотелось бы верить, потому что по прошествии времени умные мысли все же посетили бунтарей, хоть и ненадолго. Они отомкнули дверь своей кабинки и вошли. Юнсо оглядевшись почесал короткий, светлый затылок и сказал: — Стакан бы нам. Было бы не плохо. — Блин, а в уборной не будет? Или для этого места паста с одноразовыми щетками роскошь? — Ой, пошёл ты в жопу, нормальное место! Не знаю я, что там есть, а чего нет, но нам в любом случае в туалет. Он и граничит с той кабинкой, где они. — Ну заебись, чё. Как бы я ещё вечер скоротал? — Не нравится не слушай, а я пошёл!       Юнсо бодрым шагом идет в уборную, и да, Тэяну ничего не остается как следовать за ним.       Оказавшись внутри Юнсо прикладывает палец к губам, как-то отчаянно осматривается и не найдя никаких стаканов обойдя фаянсового друга прижимается к стене ухом. Тэян смотрит на это с тенью любопытства и брезгливости. Любопытство в итоге пересиливает и не теряя времени он отзеркаливает поступок Юнсо. Какое-то время слышно только мерный шум собственного пульса, словно за стенкой пусто. Но не успевает данный вывод натянуть и так натянутые нервы до предела, как раздается низкий стон...

***

      Тэхен откинув голову позволяет мягким губам вольно гулять по шее, только губу закусывает с силой, потому что терпеть уже невыносимо. Юнги ласкает будто пытает, то нежно, едва касаясь, то на грани укусов, сдавливая тонкую кожу зубами, оттягивая и следом отпуская, чтобы кончиком языка зализать собственную страсть. Тэхен забирается руками под водолазку, гладит спину, осторожно проводя вверх-вниз, медленно, но верно сходя с ума. Близость будоражит, а член болезненно стоит, и, когда Юнги принимается плавно двигаться, вращая бедрами, Тэхен сдается. Сдавленно стонет, интуитивно вскинув бедра навстречу движению, опустив руки на крепкие, такие аппетитные ягодицы, и дернув на себя, помогая. Юнги вздрагивает и выгибается, крепко зажмурившись, безмолвно распахнув рот. — Юнги, я пиздец тебя хочу. — Возьми! — Хриплое в ответ. —Я не буду заниматься с тобой сексом в каком-то отстойнике. — Совсем идиот? — Шипит, провокационно трется, имитируя толчки. — Я не хочу так... Аааах! Блядь, что ты... — Тэхен давится стоном, когда его пах грубо накрывают через ткань рукой, принимаясь ласкать, с нажимом. — Ты меня пиздец возбуждаешь, не могу остановиться. — Чертов ты Дьявол! — Рычит, подхватывает под задницу тяжелого парня и с трудом поднявшись на ноги, сажает на стол. — Меня блядь бесит, что ты шел сюда подготовленный под член, и я понимаю, что ты мог бы потрахаться к этому времени, но я не хочу начинать так! — Тэхена потряхивает от возбуждения, из-за чего слова выходят обрывистыми. — Ты уверен, что сможешь дотянуть, пока нас откроют? — Нет. — Сдается. — Тогда поцелуй меня. — Это однозначно не звучит как просьба.       Тэхен целует, дергая на край, вжимаясь телом в такого желанного, вновь скользит под ткань, оглаживая разгоряченное тело, языком мягко двигаясь в чужом рту, стараясь этим поцелуем передать всю искренность, посадить на цепь похоть, страсть, все те чувства, что одним своим появлением удалось разбудить где-то глубже, чем просто сексуальная тяга. Но Юнги кусает за язык, прямо в поцелуй, кольцует ногами и стонет, до болезненного облегченно. Тэхен сглатывает стон, кормит беснующихся бабочек им же, задирает черную ткань, пахнущую хорошим парфюмом, немного дезодорантом и самим Юнги, проводит ладонями по жилистому, стройному телу, внутри от этого такой трепет разгорается, что ничем не потушить. Стоя в шаге от безумия тяжело остаться на праведной стороне. Мин ухмыляется криво, его глаза блестят от возбуждения, а губы от общей слюны, но он одним движением снимает с себя водолазку, растрепав волосы и грузно дыша — пялится. Ест глазами всё ещё полностью одетого Тэхена, раздевает ими же, нагло, с вызовом, кроша выдержку, с хрустом выламывая последние её крохи. — Всё ещё думаешь, что способен остановиться? — Чистая провокация, и да, Тэхен ведется.       В этот раз не целует, а нападает, рассыпая поцелуи по линии челюсти, крепкой шее, плечам, их же оглаживая, словно он зависим. От Юнги в целом, от его округлых плеч в частности. Мин путается пальцами в крупных белых пуговицах, сдерживая порыв порвать к чертям гребаную преграду, и, когда чертыхается, ему помогает тот, на ком эта шелковая тряпка все ещё надета. Юнги слишком оголодало льнет, стоит им остаться на равных в обнажении. На местах, где стыкуются разгоряченные тела кожу покалывает возбуждением, это слишком, но одновременно так мало.       Пиздец как мало.       Руки Юнги пьяно гуляют по спине и ребрам, Тэхен же изнемогает, его обжигают ласки, до костров внутри и пепла снаружи, он весь крошится и разрушается, потому что надо быть полным ослом, чтобы не понять: то что они делают не похоже на перепих по-быстрому, чтобы снять напряжение. Крупные ладони мягко давят на лопатки, сокращая расстояние до самого минимума, а губы жаждут напиться чужими губами, но выходит хреново, с каждым влажным и напористым движением голод только сильнее, и поцелуй становится мокрым, развязным, шумным, из-за отяжелевшего дыхания. Они буквально сопят, трутся телами, хаотично ласкаются, отчего внизу живота болезненный пульс, разливающийся жаркими волнами. Дышать нечем, температура подскакивает, а взаимная дрожь уже не скрывается. Она как по замкнутой цепи от одного к другому, питает, наполняет, распаляет. Тэхен пылко расцеловывает порозовевшее лицо, взяв в ладони, тыкается лбом в лоб и качает головой, сорванно дыша. — Юнги... — Произнеси ещё раз. — Просит так ранимо, черт, в самую душу корни пускает тембром этим бархатным. Мурлыкающим. — Юнги. — Басит Тэхен, собственный голос слышится как через вату. — Юнги, хороший мой, Юнги... — Заполошно шепчет, пока расстегивает ремень на брюках. Юнги помогает ему, приподнимая зад, опираясь на руки и облегченно стонет, потому что наконец-то не так больно, ширинка не давит на затвердевшую до предела плоть, но вскоре всхлипывает, потому что согнувшись в неудобную позу Тэхен целует самый кончик, обводит головку языком, чтобы сразу же плотно сжать губами и начать медленно опускаться. — Черт! Всссс! — Шипит, интуитивно вцепившись в волосы и до хруста закидывает голову вверх, застонав и дернувшись.       Тэхен ласкает мокро, громко, с упоением, помогая себе рукой, массирует поджавшиеся яички, задевая чувствительное место под мошонкой, насаживаясь горлом всё глубже, издавая кашлящие звуки, давясь, отчего горло спазмически сдавливает член несколько раз. Юнги трясет, а бедра сами по себе дергаются, он не в силах это контролировать. Оргазм накатывает так стремительно, как было тогда, когда девственником постигалась вся эта наука. Тогда семяизвержение происходило за считанные секунды, ну, потому что отсутствовал опыт, а возбуждало практически все на свете, сейчас же, когда можно было гордиться своей выносливость, умелый, горячий рот высасывал её, заставляя кричать. Стало не важно, слышно их за дверью или нет, придут ли братья с повинной или нет. К черту всё! Пока Тэхен так правильно растягивает полные губы по тонкому члену, смакует, причмокивает, когда все же выпускает наружу с громким звуком, дышит, хрипло, но трется губами и щекой о головку, будто не может держаться, такой ненасытный, заведённый. — Я хочу тебя! — Надрывно молит Юнги, поглаживая затылок узловатыми пальцами. — Обязательно, как только выберемся, я положу тебя на кровать и возьму. Юнги, я хочу тебя, просто пиздец, но хочу по-настоящему. — Не хочу ждать, ну же, давай мы, ааааах! Блядсво, Тэхен, я спущу сейчас как школьник! Ос... Остановись... Мммммм! — Закусив губу мычит, а хватка в волосах причиняет боль.       Тэхену хватает около десятка тугих движений головой вниз, чтобы Юнги сорвало. Захлебнувшись стоном его выламывает от оргазма, с такой силой, что сводит мышцы судорогой, и эта боль какого-то черта и дискомфортна и приятна одновременно, тело гнет и выкручивает, пока сперма толчками выплескивается в горло. Тело разлетается на осколки, грудную клетку разрывает и печет, а пульсация в животе такая сладостная, что его скручивает в жгуты и отпускает, скручивает и отпускает, прошивая горячим током насквозь. Юнги хватает сухими губами воздух, забивая легкие и осознает, что с уголков глаз текут слёзы.       Просто пиздец.       Тэхен выпрямляется, облизывается и... обнимает. Нежно, как родного человека, мягко гладит, что-то шепча, баюкает. Покачивает в своих сильных руках, волосы приглаживает и целует, прямо в спутанные вихры. Юнги слышит буйное сердце, стучащее так быстро, как не бывает у людей, только птиц. Почему же оно, такое глупое не может войти в ритм? Отчего так сильно с ума сходит? Тонкие, бледные руки утомленно обнимают в ответ, пока голова покоится на ходящей ходуном груди. Они молчат, Тэхен всё, что хотел сказал телом, шепотом, поцелуями. Даже больше, чем можно было сказать словами, его каждое касание было наполнено тем самым, что не про секс и похоть, хоть это именно то, что было сделано. Юнги котенком жмется поближе, ужасно неудобно, задница уже имеет форму столешницы, а в спущенных штанах некомфортно до жути, но в объятиях так тепло и хорошо, как не было со времен наивного светлого детства, когда тебя если и обнимают, то только так.       Как будто ты самое дорогое, что есть на свете.

***

      Внезапно Юнсо издает странный звук и краснеет. Обнаруживается это только тогда, когда он в прямом смысле оттаскивает Тэяна от тонкой стенки. — Если тебе не хватает порно в жизни, то можем пойти и посмотреть, давай оставим их в покое? И так уже натворили. — О, а ты не такой уж и придурошный, да? — Поддевает, но слушается. — Пошли, надо ключ отдать, да и ну, всё же отомкнуть этих кроликов сейчас самое время, тебе так не кажется? — Ты прав, сейчас им не до двери, вряд ли услышат щелчок. Но чтобы уж совсем не лохануться как только на безопасное расстояние уйдем надо бы скинуть смс, что они открыты и могут выйти. Что скажешь? — Скажу, что ты чертовски прав, Оцелот! — Тэян самодовольно закидывает руку на Юнсо, когда они выходят из соседней кабинки.       Отомкнуть братьев получается почти бесшумно, и хорошо, что тут слишком громко слышна музыка, иначе краснеть пришлось бы обоим, не смотря на то, что ханжой никто не являлся. Отдав ключи и расплатившись они вышли из клуба в сырую ночь, закурили, рассеивая дым по ночному воздуху. — По домам? — Оцелот, не знаю как ты, а я домой сегодня точно не сунусь. Во-первых я не уверен, что брат не притащит к нам твоего, во-вторых если НЕ притащит, это означает, что пизды я огребу сегодня, а завтра на пары. Я в мотель. А ты? — На самом деле я думал позвать тебя домой к себе, но теперь задумался, не придет ли злой Юнги чтобы казнить меня. Так что я наверное тоже воздержусь попадаться ему на глаза. — Скооперируемся? — Давай. Только пожрать заедем купить? — А зачем ехать, вон смотри гипер стоит, пошли пройдемся, а потом уже оттуда на такси? — Ну погнали. — Жмет плечами и ёжится. — Ты замерз? — Немного. —Иди сюда?       Тэян распахивает объятия, куда всё же идет шокированный Юнсо. И не успевает его рот съязвить, как Тэян мягко накрывает его губы своими, увлекая в поцелуй. Сначала он теряется, не отвечая, лишь позволяя себя ласкать, но спустя несколько уверенных движений откликается, без обыденной дерзости, наслаждаясь нежностью и теплом. Руки прячет под чужую куртку, прижимается близко, и целует, целует, целует... Пока губы не начинает покалывать а легкие печь. — Согрелся? — Тембр голоса такой приятный, обволакивающий. — Мгм. Ты кстати очень хорошо целуешься. Мне нравится. — Вот и хорошо, потому что мне тоже. Пошли? А то ненароком выйдут наши копии и дадут пизды прямо тут. Не так я планирую провести этот вечер. — Согласен, сваливаем! — Улыбается Юнсо и что-то в груди Тэяна теплеет от этой улыбки.       До маркета доходят тихо болтая о всякой ерунде, обмениваются вкусом на музыку и фильмы и впервые не пререкаются и не язвят. Колеся тележкой между полок сходятся во вкусе на незамысловатую еду, что в их случае можно расценить как победу, ибо Тэян избирателен до мании, что касается продуктов. В какой-то момент Юнсо сладко зевает, и парни решают, что пора закругляться. Стоя на кассе Тэян бронирует номер в лав отеле и вызывает такси. Оно приезжает достаточно быстро, ещё пара минут уходит на то, чтобы погрузить пакеты в багажник. — Пиздец мы нагребли, Оцелот. Предлагаю не появляться домой пока все это не съедим! — Ты плохо знаешь мои аппетиты, такими темпами мне придется бросить тебя одного уже этой ночью! — Не отпущу. — Просто говорит Тэян и не видит, как от этих слов тупит взгляд Юнсо.       В дороге оба запоздало спохватываются, что не отправили смс. Кто именно напишет выбирают через КНБ, выигрывает Тэян и Юнсо надув губы всё же отправляет сообщение, в котором не только об открытой двери, но и о том, что дома его сегодня можно не ждать, как и Тэяна. Он надеется, что этой честностью поможет брату скорректировать сегодняшнюю ночь. До этого вечера можно было сомневаться в природе падения в затяжное молчание и задумчивые взгляды от Юнги, но кажется, что никто не ошибся и разговор был не просто нужен, он был необходим. Во всяком случае хочется в это верить.       Пройдя регистрацию парни волокутся на второй этаж по лестнице, пыхтя и посмеиваясь, что всё это выбивается за рамки и они выглядят как старая женатая пара. Обоих сравнение веселит, так же настроению способствует поздний перекус и вино. Смеются много, подшучивая и закатывая глаза, ощущается внутри это так, словно они являются приятелями лет эдак десять, не меньше. — Что-то меня так увлекло, что я и спать уже не хочу. А надо бы. — Бормочет Юнсо, с трудом удерживающий голову на руках. — Пошли спать, балабол, ты уже даже не на азиата глазами похож, а на слепца! – Тут же выводит его на чистую воду. — Вот это я нарвался на комплимент, спасибо. — Щетинится, но теряет запал, потому что да, утомился очень, а алкоголь сверху разморил лишь сильнее. — Брось, ты не можешь не знать, какой ты красивый. — Ты подкатываешь что ли не пойму? — Ох, Оцелот, ты такой проницательный, не могу. — Давай мы завтра потрахаемся, ммм? — Сладко потягивается и зевает. — Я сейчас только на позу спящей звезды способен, а мне бы очень хотелось запомнить секс с тобой. — Я имел ввиду кое-что другое, но ладно, я тебя понял. — Посмеивается Тэян. — В любом случае разберемся утром, хорошо? — Без проблем. Иди в душ, я постель расправлю. — Ты такой заботливый, я тебя уже почти люблю. — Бубнит Юнсо и проходя мимо благодарно целует. — Иди давай, герой любовник. Уснешь же в душе! — Шлепает в ответ по заднице и идет расправить кровать.       Позже, укладываясь в общую кровать где-то на окраине Сеула, в голову проскальзывает мысль, что если бы они потрахались прямо с порога, то это не было бы так странно как то, что они просто тепло обнялись, обменявшись ленивыми поцелуями перед сном и уснули, лелея хрупкое и такое новое чувство в груди, когда рядом с человеком внезапно комфортно и безопасно настолько, что вся ночь проходит без сновидений, а так же удается хорошо выспаться, не смотря на то, что уснуть удалось далеко за полночь.

***

      Тэхен сковано отстраняется, берет лицо Юнги в теплые ладони и мягко улыбается, а потом целует в кончик аккуратного носа. — Давай выбираться? Ты говорил, что это твоего знакомого место? Так может наберешь ему? — Черт, я чувствую себя идиотом. — Покрывается румянцем внезапно. — Хэй, я не жалею ни о чем, просто локация слегка надоела.       У Тэхена грудь ходуном, а на лбу легкая испарина и до Юнги доходит очевидный факт, что разрядку получил только он один. Поэтому на пробу опускает руку и проводит по вздыбленной ширинке. Тэхен дергается и глухо стонет, видно, что держится с огромным трудом, но руку перехватывает и тихо просит "не надо". — Но ты такой возбужденный, тебе не больно? Давай я помогу тебе. — Скользит ладошкой через ткань, с нажимом. Горячая плоть под рукой дергается, а Тэхен мычит сдавленно и крупно вздрагивает. — Тэхен...       Это последняя капля, то как севшим от оргазма голосом произносится имя, толкает в пропасть, и Ким едва успевает отскочить назад, чуть сгибаясь и тяжело дыша. — Хватит...       Юнги смотрит озадаченно, но вскоре до него доходит простая истина: еще немного и Тэхен спустил бы в штаны. Неужели... — Я так сильно тебя возбуждаю? —Даже не представляешь насколько. Прости, я не готов идти с пятном на штанах через весь клуб, а потом ещё добираться до дома. — Оу. — Емкое, удивленное. — Но... — Я спущу в секунды. — Стыдливо. — И это лучший комплимент       Иди сюда, обещаю, что твои штаны не пострадают.       Юнги плавно соскальзывает со стола, наспех натягивает на себя штаны и ждёт. Разгоряченный и дико желанный Тэхен подходит и обнимает. Можно почувствовать его мелкую, едва заметную дрожь. Юнги целует взмокшую шею, проводит по ней языком, пока сам приспускает чужие штаны, ныряет рукой под резинку боксеров и проводит по крупному, до предела твердому, члену. Раздается шумный вздох, а Тэхен предельно напрягается, возбуждая своей реакцией вновь. — Черт, – шепчет Юнги, продолжая целовать — как же я хочу тебя внутри.       Тэхен прерывисто выдыхает, сильно цепляясь пальцами и вскидывается навстречу. Юнги ускоряется, отмечая насколько много естественной смазки.       Тэхен течет.       Из-за него.       Блядь. — Какой ты мокрый, Боже. — Жарко шепчет и едва успевает подхватить кулаком самые первые, мощные толчки спермы, чтобы не заляпать одежду, только руку.       Тэхен стонет вымучено, его сотрясает от оргазма, короткого, но острого как бритва, он обжигающе дышит, судорожно и сухо, видно, что тянется очень, только вот липкая рука между ними как преграда. Наступает неловкий момент, отпускает как-то резко, принеся только разрядку, но не облегчение, однако же тело ватное, как и мысли. — Мне надо помыть руку. — Улыбается Юнги так тепло, словно желает доброго утра.       Тэхен лишь кивает, всё ещё ошеломленный их внезапной страстью. Однако пока Юнги плещется в раковине, наспех вытирается салфетками, морщась от такой гигиены и одевается. Вещи на взмокшем теле ощущаются неприятно, остается одно желание — душ. Поэтому когда они вновь оказываются вдвоем на плечи оседает неловкость. Мин одевается спешно, в целом выглядит дерганным и это передается Тэхену. — Что-то не так? — Решается спросить. — Просто ты сказал, что хочешь свалить отсюда домой, и я занимаюсь тем, что обдумываю варианты как сделать так, чтобы туда тебя не отпустить. — Серьезно говорит и приближается. — Хочу тебя, мне мало. — Глаза в глаза, так откровенно, что выдержать трудно. — Даже после того, как я спустил за три секунды? — Поджимает губы. — Вот и покажешь, что умеешь держаться дольше. Ну, если вдруг потерпишь фиаско, так и быть, чтобы не додрачивать, разрешу отсосать. — Улыбается. — Ну, если только так. — Расслабляется, хоть и видно, что не до конца. — Давай, звони этому своему другу, нужно выбираться? — Да, конечно. Хотя больше всего я хочу тебя поцеловать. — И мы сорвемся опять. — Смеётся. — Давай, давай, пока не передумал! — шлепает по бедру. — Щегол! — Кривовато усмехается и все же отходит.       На поиск мобильного уходит некоторое время, а вот потом он так долго возится, так и не набирая никому, зато мимика от серьезной меняется к шкодно-возмущенной, и Тэхен не выдерживает: —Что там? — Да вот думаю, обрадуешься ты или психанешь. — Смотрит исподлобья. Выдерживает паузу, накручивая нервы на кулак. — Нас отомкнули, видимо как раз в процессе... разговора. Более того, засранцы смылись тусить вдвоем на безопасную локацию, обеспечив нам возможность выбирать. Не против, если поедем ко мне? — Идиоты. —Тряхнув головой щетинится Тэхен. — Сейчас, такси закажу, диктуй адрес. — Решает не медлить и тем более не спорить, потому что затхлая кабинка осточертела.       И Юнги диктует, конечно. Только дожидаться решают на улице, потому что взгляды, опять же, именно они, воспламеняют, вспарывают кожу, потрошат внутренности, забираясь так глубоко, как никто ещё не доставал.       Невыносимо.       Курят одну на двоих, по очереди передавая как эстафету, словно даже так жадничая, силясь урвать тепло чужих губ. В машине держаться ещё сложнее, темнота салона и мерный шум слишком интимны. Хоть бы таксист болтать начал что ли! Но нет, водитель пофигистично тих и сосредоточен на дороге, поэтому Юнги мягко гладит колено на одной из широко расставленных ног, отчего не ожидавший такого Тэхен дергается, привлекая-таки внимание. Смотрит так, что становится ясно: в этот взгляд он вложил обещание скорой расправы, и это тугими узлами закручивает низ живота. Кажется, что Юнги готов возбудиться от одной только мысли об этом человеке и сейчас неуютно ерзает, потому что стояк упирается в ширинку и давит. Дорога выходит долгой и выматывающей, оба выскакивают из машины как только она паркуется у жилого комплекса. Тэхен платит, явно больше, но сдачи не ждёт, и Юнги торопится тоже, когда увлекает за собой, мимо будки с охранником, вглубь, минуя сонные детские площадки и турники. В лифте поднимаются молча, буравя друг друга взглядом и лишь оказавшись в квартире — срываются. Тэхен рычит в губы, напирает, сдирая с себя обувь так и не наклонившись, Юнги же за ним не отстает. Их квартира с Юнсо маленькая, тесная, но прямо сейчас это плюс, потому что врезаясь спинами в стены и мебель они как-то очень уж быстро добираются до спальни, умудрившись потерять в процессе почти всю одежду и Юнги не берется утверждать, что помнит момент, как снимал неудобные между прочим брюки.       В спальне темно, только свет из окон соседних домов, да уличных фонарей проникает через огромное, во всю стену окно. Пахнет чем-то сладким, но приятным, и краем глаза Тэхен отмечает диффузор, стоящий на небольшом комоде. На этом его румтур заканчивается, потому что Юнги трется откровенно и страстно, открывая себя с новой стороны. Напористый, но такой жаждущий, что Тэхена коротит от его вида. — Тшш, тише, Юни, Дьявол, я сейчас сорвусь. — Успокаивающе гладит плечи. — Мне в душ надо. — Глядит пьянючими глазами, но в противовес ласкает крепкую мужскую грудь, слегка хаотично, маниакально. — Если тебе тоже, то иди первый, я чуть задержусь. — Надо. — Дыхание тяжелое, вязкое. — Но если ты не прекратишь меня трогать, то я обещаю, у нас будет грязный секс, не имеющий ничего общего с пошлыми словами в процессе. — Животное. — Нервно смеётся Юнги, всем своим естеством продолжая голодно тянуться в руки. — Иди мойся, варвар. —Кому-то точно надо помыть рот с мылом. — Усмехается. — Я знаю ему лучшее применение. – Подмигивает и покидает личное пространство так резко, что вдруг становится неуютно. — Обязательно сегодня заценю твои умения. А пока пошли, покажешь, где тут у тебя можно помыться. Срочно хочу смыть с себя клеймо животного и варвара. — Ну пошли, пошли, раз уж ты уже в моем логове. — Идиотничает, разряжая обстановку.       И в душ они чуть не уходят вместе, потому что ну, откровенно херовая идея начать целоваться прям там, ещё и напротив зеркала, в котором отражение беспощадно являет взору два красиво сложенных разгоряченных тела.       Юнги входит в комнату, на нём только полотенце повязанное на бедрах и гулко сглатывает. На его кровати лежит абсолютно голый Тэхен, облокотившись спиной о кровать. В его руках телефон, который молниеносно откидывается на комод. Они буравят друг друга взглядом и воздух вокруг густеет. — Юнги...       Звучит призывно и он повинуется. Сбрасывает вниз тяжелую, махровую ткань и подойдя тут же карабкается переставляя руками и ногами. Тэхен шумно втягивает в себя воздух и напрягается весь, а Юнги не медлит, накрывает собой и целует. Они путаются друг в друге, ласкаясь руками, сплетаясь ногами и дыханием, а ощущение кожа к коже делает тело чувствительным. Тэхен мягко переворачивает на спину и накрывает собой. Юнги разводит под ним ноги, сгибая в коленях и сопит в губы. — Как же я хочу тебя, Юни. — Мажет поцелуем по скуле, переходя на шею, призывно выгнутую в ту же минуту.       Балансируя на грани нежности и грубости губы чертят карты, покрывая поцелуями пульсирующую венку, плечи, грудь. Тэхен подолгу ласкает маленькие, затвердевшие соски, выбивая тихие стоны. Ему мало. Юнги мало, он хочет внутрь, заполнить собой, чтобы одним целым стали, но сам же себя пытает и его мучает, затяжными поцелуями лаская живот, кончиком языка пройдясь вокруг пупка, потирается носом, вдыхая аромат возбужденного тела и слегка отстранившись дует на блестящую от естественной смазки головку. —Перевернись, пожалуйста? —Просит, и ему подчиняются.       Без слов он помогает Юнги встать на четвереньки, давит на лопатки, прогибая под собой, и мнёт крупными ладонями молочные ягодицы. Юнги распаренный и чистый, а ещё, видно, что готовый. Не даром столько времени провел в ванной. Тэхен гладит атлас кожи, стискивает упругие половинки, дурея от того, как кожа краснеет под пальцами, и невесомо, пока лишь на пробу, длинным мазком проводит языком от ануса до копчика.       Раздается приглушенный всхлип, от которого в жар кидает. Застревает осознание, что прямо сейчас всё случится. Впервые секс ощущается чем-то настолько важным, от этого волнение до краев, но, когда вновь наклоняется и в этот раз кружит кончиком языка вокруг разработанного входа, оно отступает на задний план, потому что Юнги стонет. Высоко, утыкаясь головой в подушку. Бедра напряжены и Тэхен массирует, сильнее разводя ягодицы в стороны, дразнит, мелкими, короткими мазками вылизывая, то и дело спускаясь ниже, к мошонке, бережно, с оттяжкой кусает тонкую кожу, отчего тело под руками дергается и слышно шипение, тут же сменяющееся на скулеж, потому что на этот раз Тэхен толкается языком сквозь вмиг сжавшегося кольца мышц, и ещё, и ещё, ощущая каждую самую мелкую вибрацию, проходящую по телу Юнги.       Он целует мокро, присасываясь губами и всё настойчивее прорываясь внутрь, совершая языком фрикции, наращивая темп, то и дело разминая чужую задницу, ввинчивается языком глубже, откровенно вылизывая, отчего раздаются мокрые, такие смущающие звуки, которые своими несдержанными стонами перекрывает Юнги. Он теряется в ощущениях, его тело горит огнём от возбуждения, а член сочится смазкой. В какой-то момент языка становится дьявольски мало, он крутит бедрами, стараясь насадиться, ерзает по чужому лицу, но крупно вздрагивает и вскрикивает, когда язык заменяется пальцем, с первого же проникновения задевая простату. Горячая волна проходит по всему телу и скатывается обратно. Член дергается и прижимается к животу, а Юнги рассыпается от удовольствия. Ему настолько хорошо, что в груди пузырится шампанское, а от предвкушения, поджимаются яички и пальчики на ногах. Тэхен продолжает, рассыпает мокрые поцелуи, по спине и ягодицам, поворачивает тонкий, но такой длинный палец под другим углом, чуть сгибает и постукивает прямо по средоточию нервных окончаний, доводя до исступления. Юнги мычит на одной ноте, крутит тазом, сам себя по пальцу раскатывает. Шипит котом, когда в нем оказывается уже два, он готовился, он растянут, но черт, как же это невыносимо. В комнате душно, потому что тела на кровати пылают, с члена срываются первые тяжелые капли, впитываясь в постельное, но когда Тэхен помогая себе слюной и языком принимается трахать пальцами, точечно, с нажимом массируя простату, член дергается на каждое движение и сладкого предвкушения становится так много, что Юнги выгибает до хруста, тело напряжено до боли и дрожит, а дыхание вылетает со свистом. Хочется коснуться себя, потому что стоит каменно, причиняя боль, словно тонкая кожа вот-вот не справится с притоком крови, он хнычет и течет, как последняя сучка, потому что его так качественно трахают пальцами, что низ живота медленно тяжелеет, а по телу проходит первая волна наступающего оргазма.       Тэхен чувствует, как сжимается вокруг его пальцев Юнги, толкается языком туда, где уже находятся пальцы, толкается, резонируя движениями, ускоряется, двигая всё быстрее, так, что запястье начинает ныть. Юнги то ли скулит, то ли воет на одной ноте, сводя бедра, крупно дрожа, настолько, что приходится удерживать, потому что его неконтролируемо начинает уводить от сильнейшей стимуляции, словно он хочет соскочить, Тэхен отстраняется, чтобы теперь только пальцами, двигает ими все быстрее, и Юнги натурально трясет, а ноги разъезжаются, хотя бедрами он судорожно сжимается, а позвоночник гнет волной, заставляя то горбиться, то вжиматься в кровать. Стоны учащаются, становятся сломленными, и Юнги мечется, ища трения, находясь на грани. Тэхен последний раз глубоко толкается, согнув пальцы, давит на уплотнение, замирая так, наслаждаясь тем, как разбито на это стонет Юнги и вынимает, жадно следя за тем, как он интуитивно тянется следом. На спину Юнги переворачивается сам, его волосы мокрые от пота, липнут ко лбу и он пытается трясущимися руками их убрать. Тэхен помогает, ласково зачесывает, открывая лоб, любуется. У Юнги глаза прикрыты и дышит он как в лихорадке, всё ещё находясь во власти пронзительного удовольствия. Но Тэхен не дает отдохнуть, сейчас, пока его желание кончить настолько острое, самое время заполнить собой. — Юни, где у тебя всё? — Посмотри... По-посмотри в комоде... — Сухо шепчет и облизывает губы. Приходится встать, в полутьме теряя координацию. Помогает ночник в форме кота, и это вызывает улыбку. В верхнем ящике обнаруживается все необходимое и радует, что коробка резинок ещё новая, не вскрытая. Вернувшись, он наспех растягивает латекс по члену, кривится, от плотного давления, разрывает пакетик со смазкой, греет, и как-то слишком бережно начинает смазывать вход. Юнги лежит, с широко расставленными ногами, сверкая худыми коленками, на которых тут же оказываются нетерпеливые губы. Ким не торопится, увлажняет как можно больше, пожирая глазами с таким откровенным вожделением, что у Юнги всё тело плавится. Он нервничает, да, хоть и умело скрывает. От себя не спрячешься, ему по-хорошему страшно, от размера, от чувств, от реакции своего тела. Но Тэхен словно видит эту внутреннюю панику. — Ты в порядке? Выглядишь напряженным. Все хорошо? — и под пристальным взглядом так сложно лгать. — Прости, просто твой член... Он огромный. И прямо сейчас я боюсь, что не смогу принять его, чтобы ты меня не порвал. — Нервно обнажает правду. — Если ты не уверен, то давай не будем, ну? — Тэхена самого потряхивает от возбуждения, а предвкушение секса подстегивает все рецепторы, но всё же он замирает в ожидании, давая Юнги право выбора. — Ну уж нет. Просто... — Сглатывает. — Будь немного нежнее в начале, хорошо? — Конечно. — Кивает. — Конечно я буду, Юни.       Тэхен ещё некоторые время возится с тем чтобы достаточно увлажнить обоих, неловко шатнувшись нависает сверху, утягивая на дно глаз и приставляет головку к мокрому от смазки входу. Юнги дышит напряженно, хватается за плечи. Первые короткие толчки даются тяжело, Тэхен держит свой вес на руках, сосредоточенно контролируя себя. У Юнги испарина на лбу и пылающие щеки, различимые даже в темноте. Новый осторожный толчок и тугое кольцо раскрывается под напором, причиняя боль. Юнги жмурится и усиливает хватку, терпит, старается расслабиться и дышать, только шепчет "подожди". Некоторое время они не двигаются, даже шумное дыхание приходит в норму, когда слышится тихое "можно". Тэхен постепенно проникает глубже, то и дело замирая, стараясь сделать плавно, хорошо отвлекают короткие ногти впившиеся в плечи. — Все хорошо, я уже почти, ты такой молодец, Юни. — Успокаивает, целуя лицо и одним слитным движением скользит внутрь, заполняя собой. Юнги резко сжимается, стукаясь ногами о бока придавившего собой Тэхена, и полосует спину, распахнув глаза. — Дыши, ну, ты чего? — Больно. — Доверительно сообщает Юнги. — Мы можем прекратить, если хочешь? — У Тэхена дрожит голос, ему сложно вести беседы, когда член так горячо сжимают, а глаза напротив лисьи, распахнутые на максимум, выглядят как-то уязвленно. — Поцелуй меня. — Требует.       И Тэхен целует, успокаивающе, нежно, но когда у них выходило так? Голову сносит моментально, Юнги расслабляется, а опавший от болезненных ощущений член вновь твердеет, он потирается им о прижатые друг к другу животы, тонко простонав в губы и выдохнув "двигайся".       Первые фрикции приносят болезненные ощущения обоим, слишком тесно, слишком на грани, так тяжело, что все силы уходят на то, чтобы контролировать ситуацию, но когда Тэхен просовывает руку между взмыленных тел и кольцует член, Юнги шумно выдыхает, подаваясь навстречу, расслабляясь, и Тэхен начинает двигаться увереннее, подстраиваясь под движения руки. Неловко, словно сомневаясь, Юнги обвивает ногами талию как раз в тот момент, когда Тэхен отведя бедра назад толкается в очередной раз. Мин ругается сквозь зубы, вскрикивает задрожав. — Так? — Ещё один толчок, от которого Юнги выгибает на простынях. — Да-а! — Протяжно выстанывает, полностью расслабляясь и Тэхен отпускает себя.       Они оба мокрые и липкие от пота, он лезет в глаза, капает с висков, но будто открывается второе дыхание. Юнги стонет, высоко, с рваной бахромой придыхания, жмется ближе, извиваясь под крупным телом, вжимающим в матрац. Двойная стимуляция выбивает все мысли и чувства, оставляя лишь одно острое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Ему так чертовски хорошо, хоть натруженный вход и печет при каждом шлепке тел, в крови разливается адреналин, служа хорошим обезболивающим. Они целуются, жадно, мокро и абсолютно не киношно, потому что стукаются зубами, пока их тела умудряются издать поистине смущающие звуки, от которых нелепо смеются в поцелуй. Тэхен целует всё лицо, уголки губ, вколачиваясь всё резче, глубже, ласкает ушную раковину, кусает за мочку. Юнги не отстает, метит шею, куда только получается достать, рассыпает засосы, отчего Тэхен глухо стонет, сбиваясь с ритма. У него дрожит рука, на которую опирается, у Юнги же сводит бедра, но он все равно остервенело вскидывает их, встречая каждый толчок, дышит учащенно, жмурится, вновь впиваясь в спину, потому что оргазм надвигается такой силы, что страшно лишиться чувств. — Юни, боже... — Заполошно шепчет Тэхен, он тоже близко, поэтому меняется амплитуда движений, на более резкие и короткие. — Юни! Юни... — Не останавливайся, Тэ, я близко... — Юни!!! — Отчаянно, срывающимся шепотом, потому что это откровение срывает тормоза.       Тэхен принимается кончать, совершая последние, самые глубокие, резкие толчки, продолжая вбиваться в содрогающееся тело сквозь обоюдный оргазм.       Тело насквозь прошивает горячей волной, выламывая навстречу, сводя мышцы, отчего они сокращаются во всём теле, вынуждая сотрясаться. Юнги на пике стонет звучно, протяжно, с плаксивыми нотками, и да, по щекам текут слёзы облегчения. Оргазм такой силы, разрушительный, как цунами. Он делает чувствительными каждый рецептор, проникает разрядами до самых позвонков, поэтому отголоски яркой вспышки длятся утомительно долго. Они лежат, сцепившись друг с другом, разморенные, уставшие, с шумным дыханием, абсолютно мокрые, настолько, что простыни под телами остывая приносят дискомфорт. И все же когда Тэхен хочет выскользнуть из Юнги, тот мягко давит на поясницу, не давая этого сделать. — Полежи так немного? — Просит. — Нравится чувствовать твой вес. — Хорошо, конечно.       Они лениво целуются, не добавляя языки, только губами, перебирая ими, ласкаясь нежно. Тэхен все так же оставаясь внутри осторожно соскальзывает на бок, гладит волосы и спину парня, целуя, прижимая к себе. И это такой удивительный контраст тому, как только каких-то пол часа назад под ними натужно поскрипывала кровать, а тела издавали чавкающие, мокрые, неприличные звуки. — Останешься? — Тихо шепчет. — Если разрешишь себя обработать.       Юнги теряется. Юнги не верит своим ушам. Тэхен – Что? — Что? — Я хочу о тебе позаботиться, Юни. У тебя же должна быть заживляющая мазь? Если этого сейчас не сделаем, то утром тебе придется не сладко. Ну же, твоя попка была прямо у моего лица, неужели ты сейчас смутишься? — Да ну тебя, дурной. — Прячет сытую улыбку.       И, конечно же, позволяет за собой поухаживать, когда они все же выползают из душа. Не смотря на длительный и такой яркий оргазм, в душе их накрывает по-новой, и так как сил нет, они просто дрочат друг другу, под струями теплой воды, а потом да, Тэхен бережен, как никогда, и это подкупает. Они поздно ужинают, когда небо за окном уже светлеет, наспех меняют постельное, не донеся его до ванны, свалив бесформенной кучей возле кровати, и обрубаются почти сразу, как только удается устроиться удобнее в объятиях друг друга.       3 месяца спустя.       Тэхен звонко смеётся, сгибаясь от хохота, когда видит насупленного Юнги и держится из последних сил, чтобы не утянуть его куда-то в темноту, чтобы зацеловать прямо в сладкие щеки, которые сейчас ну честное слово как у бурундука. — Вот что ты ржешь, как идиот? — Потому что ты предложил мне держаться за твою руку, чтобы мне не было страшно! В итоге чуть не сломал её мне и орал так громко, что очередь рассосалась! — пытается сдержать рвущийся наружу смех, но куда там, прямоугольная улыбка так и лезет на лицо.       Юнги очень по-взрослому показывает средний палец и гордо движется в сторону палатки с тиром, где уже битый час Тэян пытается выиграть игрушку для Юнсо, и перед тем как сесть на "молот судьбы" у Тэяна уже имелся мягкий брелок в виде розового зайца, но, в мечтах был огромный плюшевый тигр, и что-то подсказывало, что в конечном итоге владелец просто сдастся о подарит им его, чтобы у других людей тоже появилась возможность реализовать себя в стрелковом навыке. Тэхен догоняет своего парня и неуловимо целует в плечо, сразу же отстранившись, дабы не шокировать людей. — Юни, не дуйся, а то придется тебя украсть и увезти далеко-далеко, чтобы вымаливать прощения. — Тихо бормочет. — Высасывать ты хотел сказать? — Усмехается лишь одним уголком губ, так необычно и присуще лишь ему. — Как пожелаешь. — Наклонившись шепчет и с удовольствием отмечает, как Юнги судорожно выдыхает.       Всё это время им было легко и хорошо вдвоем, они почти съехались, точнее, конечно, официально всё так же живут порознь, только вот друг без друга их увидеть сложно в любое время суток. И всё же, не смотря на то, что номер давно получен, а секса много, даже очень, оба загораются, как спички, в считанные минуты. Вот и сейчас мысли утекают в иное, чем парк развлечений, русло. — Уедем? — Давай. Я накатался, ты, думаю, тоже. — О да, мне хватило. Что-то посмотрим сегодня? Там вроде фильм новый вышел. С Ыну. — Мы же не досмотрели дораму, ну? — Да какая-то затянутая! — Юнги сплетает их пальцы в замок и фыркает. — Ну да, ты прав. — Разберемся по ситуации, только заедем за продуктами? Дома шаром покати! — А мы не ко мне? — Не, я насколько понял Юнсо сегодня у Тэяна будет? — Тогда заедем я возьму с собой ноут, да лекции. Хорошо? — Без проблем.       Они доходят до палатки и оба закусывают губы, чтобы не заржать. Потому что Тэян сосредоточенно, с высунутым кончиком языка пристреливается к мишеням, размером пожалуй с булавку, у него блестит лоб и вздувается вена на шее. Юнсо же стоит со скучающим видом рядом и настоятельно просит бросить эту затею. — Оцелот, закрой свой оральный аппарат, матом прошу. Я сказал, что у тебя будет этот лев, я... — Это тигр. — Да хоть зубр! — Рычит Тэян и сбивается. — Да что ж за блядсво! Это все вы! — Нападает на Юнги с Тэхеном. — Чего надо? — Пришли сказать, что уходим. — Все еще улыбается Тэхен. — Ну и валите. — Бурчит устало. — Вы же в курсе, что вы сегодня у нас ночуете? — Интересуется Юнсо. — Да. — Коротко отвечает Юнги.       Тэян теряет к ним интерес, оплачивая новый заход и парни махнув рукой уходят, двигаются в толпе довольных людей, держась за руки. Им хорошо вдвоем, в каждом дне. И если их зеркальные копии всё ещё в статусе "всё сложно", балансируя где-то на грани дружбы и партнеров по сексу, отрицают какие-либо чувства, то им смысла отрицать нет никакого. Потому что тепло, спокойно и уютно. Потому что можно разговаривать до утра на кухне, выпивая три бутылки вина на двоих, потому что Тэхен забирая с учебы всегда привозит с собой мандарины. Потому что можно до сорванных глоток, несдержанных отметин, до донышка, как никогда не получалось с другими.       Потому что смс-ки без повода и забота в мелочах.       Потому что внутри очень много всего родилось с появлением друг друга.       Друг у друга.       Они уже почти на выходе, тихо беседуют, все ещё планируя предстоящий вечер, как вдруг женщина-гадалка, коих тут очень много, окликает их. Вначале им хочется отмахнуться и уйти, так как хироманты и тарологи в сегодняшнюю программу максимум никак не входили, но, Юнги замечает, что это не обычная гадалка, а именно Гадалка Саджу. Однажды такая напророчила ему очень даже крутое будущее, финансовую независимость и крепкую любовь, и вот, видимо как раз этот факт и сыграл свою роль. — Пошли? Это не долго, ну? — Ты правда в это веришь? — Скептически, но капитулируя авансом, потому что разве можно сказать "нет", глядя в блестящие от счастья лисьи глаза? — Да просто по-рофлу, мм? — Пошли, — тепло смеётся. Они подходят к низкому столику, встают на колени, на специальный ковер, здороваются. Женщина миловидная, располагающая к себе уточняет даты рождения и собственно то, о чем им хотелось бы узнать? А они пьяны от счастья, за спиной очередное свидание, впереди жаркая ночь и ужин под дораму. Чего бы хотелось? Проверить гадалку на толерантность, поэтому с пляшущими чертиками в глазах они признаются, что пара и хотели бы узнать, совместимы ли? Впрочем оба настроены скептически, только вот Гадалка не смеётся и не прогоняет, более того, приступая к гаданию ничем не показывает удивления или же пренебрежения. Они скучают откровенно и перебрасываются взглядами, но возвращают внимание женщине, когда она удивлённо восклицает и вдруг смотрит так, словно перед ней только что произошло небывалое чудо. — Что-то не так? — Севшим голосом спрашивает Тэхен и Юнги мягко сжимает его руку. — О, нет-нет, что вы, я бы сказала, что даже наоборот, я просто удивлена. Не каждый день встречаешь пару близнецового пламени. — Кого? — шокированно выдыхает Юнги. — Вы ребят не просто пара. Вы близнецовое пламя друг друга. — Можно подробнее? — Не сдается Тэхен. — Близнецовое пламя – это глубокое совпадение и связь между двумя родственными душами. Это то, что многие люди отвергают, считают иллюзией и ненужным опытом в жизни. Близнецовое пламя – это тот человек, с кем вы чувствуете связь на нескольких уровнях:физическом, эмоциональном и духовном измерениях. Близнецовое пламя отличается от родственных душ. Родственная душа – это человек с тем же типом энергии, что и у вас, в то время как близнецовое пламя – это тот, кто когда-то существовал в слиянии с вами, душа, которая разделилась на две части в прошлых жизнях. После этого, возможно, душа попадает в два разных тела. Уверена, вы, ребят, это чувствуете и так. С первого взгляда. Тот момент, когда человек встречает своё Близнецовое Пламя – это подобно землетрясению, которое сотрясёт все ваши устои и изменит вашу жизнь. Было ли что-то такое у вас?       Flashback: — Юнги. — Тэхен. Их ладони встречаются и пол под ногами плывет. Какое-то иррациональное тепло разливается от пальцев к локтю и приходится отдернуть руку, чтобы не дошло до легких. Задохнется. Звуки вокруг меркнут, люди испаряются, существенны только взгляды. Две пары глаз на стыке вероятно искрят, но это и хорошо, никто не сунется. — Уйдем отсюда? — Сдается Тэхен. — Ко мне нельзя, очередь Юнсо тусить дома. Юнсо значит. Что ж, его имя это последнее, что интересует, потому что с телом творится непонятное, оно горит предвкушением, а от прямых заявлений и согласий сводит живот. Flashback and. — Да, мы в принципе с первого дня ощутили, ну, химию? — Растерянно говорит Тэхен. — Да, согласен, меня тянуло так, что даже пугало. Но... Это значит, что мы... Были вместе в прошлой жизни? — Может быть, может быть. Скорее были не вместе, а были единым целым. Одно очевидно, ваша встреча не случайна. Берегите себя, у пар близнецового пламени чаще всего не легкая судьба, много испытаний, судьба словно давая вам такой ценный дар тут же устраивает тест драйв: достойны ли? Но я вижу, что вы достойны. Вы обязательно справитесь со всем, обязательно. — Спасибо, ачжума. — Искренне благодарит Юнги. — Спасибо большое! Мы и правда справимся, не сомневайтесь. — Вот, возьмите. Вместе со свитком пергамента, где она как и положено записала полное гадание, парням в руки попадают два амулета, на которых можно разглядеть пару уточек. Это вызывает улыбку. — Для чего это? — Эти амулеты традиционный символ брачного союза и семейного счастья. Пусть же для вас это будет моим благословением. — И взгляд полный восхищения и трепета. — Но ачжума! Мы не можем принять их, вы... — Можете. — Отрезает. — Носите их и сохраните любовь в своих сердцах, чтобы ни уготовила судьба. Знайте, что порой будет очень тяжело, но она, любовь, такая как у вас, бывает только раз в несколько десятков лет, а то и вовсе раз в столетие. Храните её и друг друга. — И поклонившись вежливо начинает собираться, словно сидела тут только в ожидании этих двух.       Парни забирают свиток и амулеты, прощаются тепло и поднимаются. Покидая парк то и дело переглядываются, храня молчание. Обоим нужно принять факт того, что услышали. И пусть она, эта женщина, просто гадалка, так хочется поверить в то, что за руку держит не просто тот, в кого ты так отчаянно, всем своим сердцем, до мурашек глубоко под кожей, а твое близнецовое пламя. Они сделают всё, чтобы оно продолжило согревать и дальше, и ни за что не позволят себе сгореть в нём, чтобы потом, и в следующей жизни, их так же притянуло друг к другу.