Вкрутую!

В глубине логова, окутанного непроглядной тьмой, время неумолимо поджимало. Драксум, чьи руки лихорадочно двигались, его мысли вихрем кружились, пытаясь найти ответ на эту загадку. – Несомненно, это апокалипсис, – прошептал он, – кладка должна была произойти два года назад, но подобной задержки я никогда не встречал. Его пальцы осторожно раздвинули края отверстия мутанта, обнажая пульсирующую полость. Нардо вскрикнул от мучительной боли, его хриплый стон. – Расслабься, Леонардо, – спокойно произнес йокай, – твое напряжение лишь усугубляет ситуацию. Мне не удастся извлечь яйца, если ты будешь так напряжен. Осторожно погрузившись в полость, Драксум мягко нащупывал гладкие жемчужные сферы. С каждым прикосновением боль все росла. Пальцы Драксума сомкнулись вокруг хрупких скорлупок, и он бережно потянул их наружу. Одна за другой, драгоценные яйца выскользнули из полости, их поверхности мерцали в тусклом свете. Драксум поместил яйца в подготовленный контейнер и облегченно вздохнул. Кладка завершилась, и мучения наконец подошли к концу, или нет... После братья сразу проникли в комнату бедного брата, по приказу отца. Им необходимо было привести Лео в порядок после ужасных испытаний, которым он подвергся. Слабое, обессиленное тело Лео было бережно поднято сильными руками Рафаэля. Микеланджело кружил рядом, засыпая брата вопросами. Лишь Донателло сохранял обеспокоенное выражение, его взгляд был прикован к полу. – Не могу поверить, – нарушил он внезапную тишину, – я действительно отложил яйца. Лео стыдливо прикрыл лицо рукой, отпуская сдавленный смешок. – Учитывая все признаки, наш Леон-неон, самка, – произнес Донателло достаточно тихо, чтобы это прозвучало как шепот, но достаточно громко, чтобы его услышали остальные. – Чувак, ты сделал это! – воскликнул Микеланджело, лучезарно улыбаясь. – Это же так круто! Братья направились в ванную комнату. Донателло немедленно приступил к настройке идеальной температуры воды, в то время как Микки принялся искать самые лучшие бомбочки для ванны — те, которые так любил Лео. – Раф, прошу тебя, утопи меня прямо сейчас, – пробормотал Лео, его голос сочился сарказмом, но в его словах слышалась неподдельная мольба. – Лео, это было необходимо, – произнес Рафаэль, запуская воду в ванну, – мы просто делаем то, что нужно, для семьи, как и всегда. А вот по поводу того, кто тебе дал этот проклятый пармезан... – Не начинай, – перебил Лео, – не помню, от боли. – Ну, а вот я помню, – Раф ухмыльнулся, – не кто иной, как Донни. Он сам сказал, что пармезан более « мужественен » для мутанта. А моцарелла – это для тех, кто откладывает яйца! – Раф! – Близнецы хором вскрикнули. Донни знатно краснел от стыда, но не отрицал. – Пармезан настоящий, мужской сыр, – пробормотал он под нос. – И я не виноват, что у тебя такое произошло! – Возмутился умник. Закрыв глаза черепаха, глубоко вздохнула. Семья — это то, что всегда будет с тобой. Даже если ты отложил яйца. Ванна была наполненa теплой водой, а воздух ароматом лаванды м миндаля. – Вы лучшие, – прошептал Лео, – спасибо. – Не за что, братан, мы всегда рядом. Микки сидел на краю ванны и подбрасывал в воду бомбочки. Каждая бомбочка взрывалась ярким цветом, и вода заполнялась пузырьками. Дональд наблюдал за братьями, его глаза были полны любви и заботы. Он знал, что такой безрассудный брат как Нардо нуждается в их поддержке. – Ты, кхм, можешь расслабиться, – сказал Донни, – мы здесь, с тобой. Лео усмехнулся, закрыв глаза. Он почувствовал себя в безопасности. Он почувствовал себя любимым. После ванны Рафаэль укутал Лео в полотенце и сразу отнёс его в спальню. Уютно устроившись под одеялом, черепаха закрыла глаза. Щель все ещё болит, но он все равно счастлив.