Тело на двоих: запретные вещи

Ночь выдалась на удивление жаркая, что бывает нечасто. Дело было не только в том, что братья недавно разделились и теперь совместно их тела выделяли в два раза больше тепла, но и в удивительно жаркой погоде. Особенно страдал от нее Драйкер, который любил прохладу. Он уже перепробовал, кажется, все: вытащил одеяла из пододеяльников, брызгал водой свою половину кровати, без конца переворачивал подушку холодной стороной вверх, но все было бесполезно. В конце концов, пропотевшая насквозь ночная рубашка полетела на стул и Драйкер остался без одежды. Правда, совсем не укрываться он тоже не мог, ведь привык к ткани, обволакивающей кожу и дающей ощущение безопасности и комфорта, а поэтому, кутался во влажный, но все еще слишком жаркий пододеяльник, по очереди высовывая из своего кокона то ногу, то руку, то половину туловища. В это время Дэвиду было не легче. Если по началу у него еще был шанс уснуть, то на второй час борьбы брата с подушками и одеялами он сдался и просто лег на спину, смотря в потолок. — Дурацкая жара, зимой и то приятней было! — Драйкер тихо ворчал себе под нос, получше кутаясь в пододеяльник. — Может тогда не стоит так заворачиваться? — проявляя стоическое спокойствие, заметил Дэвид. — Не могу! — паразит еще раз яростно перевернулся и уткнулся лицом в подушку. Полминуты он не дышал, но затем все же пришлось прекратить притворяться, что задохнулся. — Без одеяла как-то… не так. Как будто… — Драйкер поежился всем телом и сделал недовольное лицо. Он очень старался, но не мог уловить, что же так его беспокоило? На ум приходила разве что тишина в голове, ведь раньше, братья всегда оставались в диалоге, даже перед сном, а на утро не могли вспомнить, на каком моменте разговора уснули. Сейчас же Драйкер был полностью предоставлен сам себе и некому было заглушить его собственные мысли. Что-то не давало ему покоя, что-то, что он никак не мог поймать. Ага! Точно! Ему не хватало Дэвида. Точнее, тот был совсем рядом, на своей половине кровати, но для того, кто привык делить тело на двоих, это было невыносимо далеко. Да, они с братом часто спорили и ссорились по пустякам, но за всю жизнь у Драйкера не было более близкого человека. Впрочем, у него вообще никого не было, ведь только единицы знали о его существовании. — Может, обнимешь меня? — привычная интонация с претензией плохо маскировала уязвимость. — Иди сюда, наказание ты мое, — произнес Дэвид, сначала скидывая рубашку, а потом притягивая к себе «гусеницу» из пододеяльника. Он развернул кокон, не церемонясь, затем прижал брата к себе, и тут же почувствовал, как напряженные мышцы того расслабляются, словно он только этого и ждал всю ночь. Дэвид откинул ткань со спины Драйкера и погладил того между лопаток. Теперь паразит не протестовал против голой, неприкрытой кожи, словно Дэвид одним прикосновением мог разогнать все опасности и неприятности. — Ммм, — простонал Драйкер от удовольствия, зарываясь в шею брата. — Прости что мешаюсь. — Мешаешься? — доктор слегка нахмурился, услышав любимую тему для переживаний паразита. — Знаешь, я тебя очень сильно люблю. В доказательство своих слов он прижал того еще крепче и поцеловал в висок. — И я тебя… тоже люблю, — Драйкер засмущался, растаял в его руках и позволил себе практически заползти сверху на Дэвида, словно сытый крокодил на берег. Животы братьев соприкасались во время дыхания, ноги оказались запутаны в постельном белье. Колено Драйкера упиралось в матрас между слегка разведённых ног Дэвида, а его уже успевший потяжелеть от физической близости с другим мужчиной член лег на чужое бедро. Паразит сам от себя такого не ожидал, ведь раньше он не испытывал подобного влечения к Дэвиду. С другой стороны, раньше они жили в одном теле, а испытывать желание к своему же телу странно. Немного поразмыслив, Драйкер пришел к выводу, что ничего плохого не происходит. Им с братом все равно скрывать друг от друга нечего, а после прошлого раза — тем более. Дэвид был явно не против и продолжал нежно целовать его и поглаживать спину. Драйк редко в этом признавался, но он всегда любил получать нежности от брата. Когда тот обнимал себя за плечи или касался его половины лица, это всегда значило для него так много, что не выразить словами. Паразит вырос в среде, где ему желали смерти самые близкие люди и он думал, что так будет всегда, но теперь повзрослевший Дэвид не упускал ни одной возможности чтобы доказать ему свою любовь. В такие моменты Драйкер даже забывал, что он скорее всего обречен на одиночество до конца своих дней из-за их особенности. Он купался в ласке, которую дарил ему брат и переставал жалеть об отсутствии любимого человека, как и о той досадной неудаче с продавцом цветов. Сейчас же Драйкер мог получить гораздо больше, чем обычно. Сейчас у него было свое собственное тело, которое, оказывается, отзывалось на «чужие» прикосновения совсем не так, как на «свои». Для обоих братьев подобное было в новинку. Они обнимались довольно неуклюже, ведь никогда до этого не занимались любовью и даже не целовались. Оказалось, что лежать в обнимку неудобно, ведь вторая рука затекает от веса чужого тела, и положить ее особенно некуда, разве что можно нелепо вытянуть вдоль тела.

***

Дэвид продолжал поглаживать кончиками пальцев влажную кожу брата. Он искренне радовался, когда тот опускал свою защиту, не перечил, не язвил, а позволял себе наслаждаться заботой. Сейчас Драйк был так непривычно открыт и так беззастенчиво прижимался, да и его постепенно встающий член недвусмысленно намекал на его удовольствие. Дэвид наслаждался близостью с Драйкером, постепенно позволяя себе все более и более смелые касания. Теперь одна его ладонь гуляла по его округлой ягодице, время от времени сжимая крепкие мышцы, а вторая лежала на задней стороне бедра. В это время сам паразит мокро дышал в ухо доктора через полуоткрытый рот и рассеянно сжимал руками простынь по бокам от тела Дэвида, иногда ложа ладонь на его грудь, но тут же убирая, будто чего-то испугавшись. Вдруг Драйкер приподнялся над братом и серьезно уставился на него своими черными глазами. Его рот был приоткрыт, а язык беспокойно облизывал губы. Пару секунд он словно сканировал лицо брата, а затем, встретив ободряющую улыбку, внезапно впился в губы того своими. Получилось довольно неуклюже и мокро. Драйкер понятия не имел, что делает, но компенсировал отсутствие навыков старанием. Он сразу постарался проникнуть языком в рот брата, но встретил на пути его язык. Лишь после нескольких проб и ошибок у братьев получилось поцеловаться нак надо. Для Дэвида этот поцелуй стал полной неожиданностью, но он с готовностью принял его, пустил чужой язык в свой рот и позволил ему делать все, что вздумается. Вскоре он и сам заметил, что начал заводиться. Близость чужого разгоряченного тела щекотала нервы и манила новыми, неизведанными ощущениями. Получив безмолвное разрешение на любые действия, Драйкер ущипнул брата за сосок, заставив его протяжно застонать. В ответ Дэвид сделал с ним то же самое, от чего уже паразит тихо зашипел. Какой-то невинной прелюдии ему было мало, член ныл и требовал разрядки, поэтому Драйк просунул руку между их телами и начал эгоистично себе дрочить. — Нет, братец, так не пойдет, — Дэвид схватил его руку и завел себе за голову. — Разве это все, что тебе нужно? — А… а можно? — Драйкер залился краской, словно на большее и не думал рассчитывать, доктора же наоборот забавляла и умиляла такая стеснительность. Из-за нее хотелось только больше любить, нежить и ласкать этого не привыкшего к любви мужчину. Поэтому, легко переложив брата на его сторону кровати, Дэвид торопливо сходил за мазью, которая могла бы сойти за смазку. — Помнишь прошлый раз? — спросил он, и сам немного смущаясь. — Мне понравилось то, что ты сделал. Можешь меня?.. — К-конечно, то есть, наверное да, — Драйкер начал заикаться от волнения, но поспешил доказать свое желание делом. Доктор на это улыбнулся, садясь возле брата, позволяя делать с собой всё, что Драйкеру в голову придёт. Тот сначала осторожно погладил наружную часть бедра брата, после прочертил невидимый след до внутренней стороны, прошелся пальцами по манящему напряженному члену, по яицам и промежности и, наконец, его большой палец уперся в мышечное колечко. — Ты точно хочешь? А вдруг не… — Драйкер не был уверен, но Дэвид, тихо хмыкнув, его перебил: — Неужели испугался? Видимо, не я один «маменькин сынок»? — шутил Ливси, что будто придало уверенности паразиту и у того появилось сильное желание познать до сей поры неизведанную сторону своего брата. Драйкер, быстро смазав пальцы принесенной братом мазью, начал аккуратно массировать чужое колечко, вызывая у «маменькиного сыночка» тихие постанывания, но паразиту этого было мало, потому свободной рукой тот спустился к ягодицам братца и легонько шлепнул того, вызвав на удивление громкий стон. — Ну и кто теперь из нас маменькин сынок? — смеялся он своей победе. — Мм, ах, пока ты! Аха, меньше слов больше дела, Драйк! — Ливси ухватился за руку брата и резко насадил себя на пальцы, от чего жалобно застонал — было больно. — Дэвид! Осторожнее, дурак! — ругался паразит, но одновременно ласково гладил брата по спине свободной рукой. Дэвид сменил положение для более удобной подготовки и более глубокого проникновения. Теперь он лежал на спине, притянув к себе согнутые в коленях ноги и, тяжело дыша, поднимал голову, чтобы посмотреть, что там делает Драйкер. Вскоре подготовка была завершена, тот, как бы замер в нерешительности. — Ты уверен? — спросил Драйк в последний раз. — Да-да, уверен. Ну же, братец, не тяни! — поторопил его Дэвид и брат послушался.

***

Драйкер не верил, что это действительно произошло. Все происходящее казалось сном. Он не ожидал, что Дэвид простит ему дурацкую выходку с поцелуем и тем более не ожидал, что тот сам предложит заняться любовью. Вставить член оказалось совсем не сложно, хотя паразит в тайне боялся, что у него и это не получится. По началу ему не удавалось сделать брату приятно, наоборот, его стоны теперь были вызваны болью. Драйкер беспокоился. Он злился на себя, что не оправдывает возложенного доверия и вообще рискует навредить, но Дэвид просил его лишь дать немного времени чтобы привыкнуть, а затем продолжать. — Дэвид, миленький, может не будем рисковать, а? — совсем распереживался Драйкер. В ответ брат лишь притянул его к себе и поцеловал. Пока их тела находились в тесном контакте, Драйкер ощутил, как его поясницу обняли ноги Дэвида. Это простое действие придало ему уверенности и он, уже смелее, спросил: — Ну что, аха, братец, готов? — Двигайся! — Дэвид кое-как дотянулся чтобы шлепнуть его по попе. — Аха, слушаюсь, сэр! Драйкер начал очень медленно трахать своего брата, внимательно следя за его реакцией. Не сразу удалось начать попадать по простате, но скоро неуверенные и болезненные постанывания сменились громкими и развратными, такими долгими и сладкими, что у паразита не осталось никаких сомнений — это звуки наслаждения, а не страдания. Поубавившееся на время желание вернулось с двойной силой и теперь уже у Драйка появился новый повод для тревоги — как бы не кончить раньше времени. Внутри брата было так мягко и приятно, что держаться долго было совсем невозможно, особенно, когда ты занимаешься любовью в первый раз. — Дэйв, я скоро… а черт! — Драйкер плюнул на ладонь и принялся энергично дрочить брату, от чего тот заметался на постели, хватаясь пальцами то за простыни, то за спину близнеца, и застонал совсем уж откровенно. «Ну же, милый, еще чуть чуть!» — мысленно кричал паразит, чувствуя приближение собственного оргазма. — Не останавливайся, прошу! — умолял доктор. — Только... Аах! Не... оста...на...вли...вайся! А-а-а-ах! — Всего через несколько секунд его тело выгнуло дугой от мощнейшей вспышки удовольствия. Они кончили практически одновременно, дрожа от сильного возбуждения. Все тело Драйкера трясло и он кое-как вышел из брата, а затем повалился на постель рядом с ним, не дожидаясь пока наступит прояснение в сознании и дадут о себе знать последствия безрассудства. Очень скоро, несмотря на жару, оба брата отправились в царство Морфея.

***

Драйкер проснулся довольно-таки рано. На удивление, брата не было рядом. Мужчина устало потёр глаза в попытках вспомнить, что же вчера произошло? И в голове начали всплывать одно воспоминание за другим, начали всплывать моменты как Дэвид сладко постанывает, прижимается к Драйкеру своим разогретым телом, что-то шепчет на ухо и просит ни в коем случае ни останавливаться. От всех этих воспоминаний щёки паразита приобрели багровый оттенок, а вскоре румянец, словно болезнь, распространился на уши и шею мужчины. Стыд медленно наполнял паразита, словно вода кувшин. «Нет, нет, это не может быть правдой, мы бы никогда! Мы же братья!» — твердил про себя Драйкер, сжимая волосы на голове. Он тяжело свалился на подушку, прижался к ней головой и что-то прокричал на шотландском. Вдруг в комнату зашёл сам Дэвид Ливси. — Драйк? Все в порядке? Что такое, братик? — доктор тут же подбежал к нему, обнял и начал успокаивать. Оказалось, что он уже успел помыться и от него приятно пахло, в отличие от самого Драйкера. — Мне приснилось, что мы с тобой… — паразит не мог подобрать слов. Удивительно, каким застенчивым он становился, когда речь заходила об интимных отношениях. — Это произошло на самом деле, — просто произнес Дэвид, от чего его близнец резко отвернулся к нему спиной и снова упал на подушку, подогнув под себя ноги. — Н-но так нельзя! Это же ненормально! — причитал он, смотря в стену. — Мы с тобой ненормальные, Драйк, — мягко произнес доктор, перебирая пальцами его волосы. — И я люблю тебя. Очень сильно. — Но ты же любишь меня как брата! Не как мужчину! — не унимался паразит. — Как самого близкого человека. А еще, у нас обоих есть потребности, — уклончиво ответил Дэвид. Драйкер зацепился за эту идею, как за соломинку. — Да-да, точно! Просто потребности. Нельзя было упускать возможность узнать, что такое эта ваша содомия, да? — похоже, он начал приходить в себя и привычная саркастичность тоже вернулась. — Кому-нибудь расскажешь — убью! — Расскажу? Драйк, нельзя согрешить с тем, кого официально нет, — посмеялся Дэвид прежде чем чмокнуть братца в висок. — Поднимайся, там уже миссис Хейзел готовит завтрак. Хорошая новость: она ничего не слышала! — Это хорошо, что она ничего не слышала, иначе тебе пришлось бы выдумывать дурацкую историю про то, как тебе внезапно стало плохо среди ночи, или ты подавился и я тебя спасал, или… — …или ты был капризным врединой и всю ночь не давал мне спать! — Иди ты! — в Дэвида полетела подушка, но лицо его брата было радостным, так что доктор был счастлив. Жалеть о содеянном он точно не собирался.