before the viperr.

ужин в кругу сережиной семьи был немного неловким, но идеальным завершением сегодняшнего дня. честно, дима впервые видел, чтобы вся семья собиралась за столом и вместе ела, а не перебивалась в течении дня тем, кто что найдет. отчасти, наверное, поэтому у ицкова и были проблемы с едой, потому что о нем никто так не заботился, как о сереже. родители дмитриева много спрашивали о диме, сначала тому было до ужаса неловко, но потом они уже вместе с сережей рассказывали всякое, улыбаясь и смеясь все вместе. ближе к одиннадцатому часу, вся семья вместе убрала со стола, а родители ушли в спальню, оставив мытье посуды на парней, проявивших инициативу в этом деле.   — у тебя крутые родители, — дима улыбается, насухо вытирая полотенцем помытую сережей тарелку. — но это так странно, пиздец, я во время всего этого опроса себя чувствовал так, будто я не дружу с тобой, а жениться на тебе собираюсь…   — ты придурок? — сережа смеется, домывая последнюю тарелку и выключая воду. — просто они стараются быть заинтересованными в моей жизни и жизни тех, с кем я общаюсь. это же нормально!  — возможно, но я еще никогда никому вот так не рассказывал «топ десять интересных фактов о дмитрие ицкове, поехали», — дима пародирует голоса дикторов, снимающих подобный контент с топом чего-либо на ютубе, а сережа посмеивается. закончив с посудой, парни наперегонки добежали в комнату, толкаясь по пути, буквально как маленькие дети, что дурачились в любой удобный момент, когда родители не видели. время было позднее и, на удивление, мальчишки сошлись на том, что сразу лягут спать. сережа взял какие-то вещи и полотенце из шкафа, попросив диму застелить постель ко сну, пока сам дмитриев сходит в душ. дима без проблем управился с поставленной задачей, а там и сережа вернулся, одетый в шорты и футболку, вытирая на ходу волосы белым полотенцем.   — пойдешь в душ? я тебе вещи дам щас какие-нибудь только, подожди, — сергей открывает шкаф, вешает на его дверцу полотенце и начинает что-то искать на полках.   — да я бы и так спать лег, — дима пожимает плечами, пряча кисти рук в рукавах оверсайз свитера.  — иди нахуй, я тебя в уличном в кровать к себе не пущу, — дмитриев посмеивается, доставая из шкафа какие-то классические серые шорты адидас и белую футболку. — на вот тебе, полотенце там найдешь, любое можешь взять. там шкафчик в ванной стоит, если видел.  дима прижимает к себе полученные вещи и неуверенно кивает, выходя из комнаты, краем глаза замечая, что сережа на кровать лег и телефон взял с тумбы.  было немного неловко мыться в чужом доме, потому ицков торопился, будто боялся, что каждая лишняя минута намыливания головы шампунем может осудиться и покараться. стоя перед большим зеркалом в ванной, переминаясь с ноги на ногу на белом пушистом коврике, дима смотрит на свое отражение, туже затягивая и завязывая на бантик шнурки в шортах, висящих на худых бедрах, как на манекене. ицков звучно сглатывает, осматривая свой обнаженный зататуированный торс, плоский, почти впалый, живот, две сережки в сосках, острые ключицы, худые, покрытые выпирающими белыми шрамами от порезов, плечи и предплечья. стыдно. стыдно долго смотреть на себя без мешковатой кофты, стыдно за свои руки, за такой дурацкий, сделанный по глупости, пирсинг, за худобу как у аскета, за, набитые импровизированной тату-машинкой из маторчика и ручки дома у димы кузнецова, татуировки. ицков кидает взгляд на свои аккуратно сложенные на стиральной машине вещи, сминая в руках сережину футболку...  дима заходит в комнату, закрывая за собой дверь на замок, потому что сережа так обычно делал, и кладет, принесенные из ванной, вещи в кресло у письменного стола, потому что больше некуда, и ловит на себе взгляд сережи.   — и чо ты в свитере опять, а? — дмитриев откладывает телефон на тумбочку, садясь и недовольно смотря на старшего. — если брезгуешь, то эта футболка почти новая, я ее один раз носил и то, после этого она стиралась.  — да нет, просто… мне так комфортнее, — дима взъерошивает влажные белые волосы, подходя к кровати и уже собираясь залезть в нее, как сережа из положения сидя на колени встает и подползает к нему, останавливая.   — я сказал: в уличном в постель не пущу.   — я думал ты шутишь! — дима пожимает плечами, — я могу и на полу лечь. сережа глаза закатывает и с кровати встает, диму за руку хватая и к себе лицом поворачивая, а тот даже среагировать не успел, как дмитриев его за края свитера хватает и вверх тянет, чтобы снять вещь с друга.  — ты что делаешь, совсем больной?! — дима начинает немного нервно смеяться и сопротивляться, хватая младшего за запястья.  — а ты чо стесняешься, как девчонка, — сережа же смеется по-задорному весело и улыбается хитро, продолжая наступать в попытках раздеть ицкова.  небольшая «драка» медленно набирала обороты, оба парня смеялись громко, пока сережа не бросал попытки снять с ицкова свитер, а тот перехватывал его руки, не позволяя подобной наглости, а потом дима оступился и на кровать упал, смеясь и начиная отползать дальше от сергея, что довольно быстро над ним навис. дима в физической подготовленности сильно отставал, но все равно сумел сережу повалить, уже сам сверху нависая и блокируя тому возможность подняться, садясь ему на бедра и руки к кровати прижимая над головой.  — как-то по-пидорски, дим, — сережа тяжело дышит и не прекращает улыбаться, осматривая снизу вверх ицкова, так без стеснения буквально оседлавшего его. дмитриев ерзает на месте бедрами, в попытке вынудить диму слезть, но тот и не собирался поддаваться.   — ты мне это говоришь после того, как раздеть меня пытался? — дима посмеивается, задерживая внимание на сережином лице, рассматривая внимательно, будто первый раз его видит. честно, никогда бы и не задумался о том, что с подобного ракурса младший еще куда более симпатично выглядит, а эта одышка, волосы растрепанные и то, как он губы закусывает, улыбаясь, казалось даже сексуальным.   — ну я ж не с плохими намерениями, — дима отпустил сережины руки, потому что счел, что победа за ним, а дмитриев приподнимается, опираясь на локоть одной руки, второй скользя по диминой ноге от колена до бедра, так же в ицково лицо всматриваясь.  взглядами встречаются и диме становится ужасно неловко, тут же теряется будто, а сереже этого и уровня адреналина в крови достаточно, чтобы взвесить все «за» и «против» и в итоге резко сесть, схватив ицково лицо в свои ладони, и поцеловать того в пухлые губы, от которых взгляда оторвать не мог последние недели, думая о всяких непристойностях, которые никогда нельзя было совершать, но, почему-то сейчас сережа решил, что можно. ицков теряется еще сильнее прежнего, но на поцелуй отвечает, руки закидывая младшему на плечи, запуская пятерню в рыжие кудрявые волосы на затылке. сережа скользит руками по диминому телу вниз, снова края чужого свитера в кулаках сжимает, на этот раз вполне успешно стягивая вещь с друга, совсем без сопротивления. прерывают поцелуй всего на мгновение, и вот уже дима снова оказывается лежа на спине на кровати, прижатый чужим телом, только уже полуобнаженный, и только сейчас на сережу, нависшего сверху, смотрит. осознание бьет по голове тяжелым молотком и ицков чувствует, как уши и лицо краснеют от страха и стыда. хочется прикрыться, не знает куда свои изувеченные руки деть, а сережа, разместившись между ног димы, на коленях садится, осматривая всего ицкова целиком. молчит ощутимо долго, а дима, правда, готов почти расплакаться от страха осуждения, жмурится и закрывает лицо ладонями, желая лучше умереть на месте, чем услышать, что сережа скажет, видя все это безобразие.  и, конечно, сережа мог бы что-то сказать, мог бы встать и кинуть в диму свитер, позволяя одеться, мог бы начать расспрашивать и высказывать свое мнение, но сейчас в голове так много мыслей, что хоть одну выделить невозможно и только одно сережа знает точно — дима ему нравится, и не важно, что у того живого места на руках нет, потом разберутся с этим, когда ицков будет готов, да и сейчас момент немного не тот. сережа хмыкает, обращая тем самым на себя димино внимание и тот, наконец убирает ладони от лица, видя, как дмитриев с себя черную футболку снимает, кидая куда-то в сторону, на пол. дима хотел что-то спросить, но язык не поворачивался, а сережа ничего говорить и не хотел, снова немного придавливая диму своим весом и целуя в губы.  ицкову понадобилось время, чтобы осознать, что только что произошло. от понимания, что, видимо, сережа принимает его изувеченное тело, внизу живота растекается тепло, а в желудке раскрывается кокон бабочек, и старший улыбается сквозь поцелуй, от чего они зубами стукаются, и сережа отстраняется. опираясь о кровать локтями, дмитриев ниже спускается, оставляя влажные поцелуи на челюсти, шее и худых плечах, закусывая нежную бледную кожу на выпирающих ключицах, спускаясь все ниже, оставляет алые засосы на груди. проводит горячим языком по ореолу, обводя кончиком холодное украшение и затвердевший от возбуждения сосок, а у димы с губ непрошенный полустон срывается, от чего он краснеет гуще, закрывая рот ладонью, пока сережа позволяет себе одной рукой по его талии скользить, ребра пересчитывая, на вторую продолжая опираться, чтобы окончательно на ицкова не свалиться.  младший отстраняется, дышит тяжело, языком по губам проводя, и взгляд исподлобья на диму бросает, что голову назад запрокинул, закусывая кожу на тыльной стороне ладони, вытягиваясь и ноги все сильнее сгибая, в попытке их вместе сдвинуть, чему сережа мешал. дмитриев на колени встает и ицкова за бедра хватает, даже немного больно, так, что, вероятно, синяки от пальцев останутся, и к себе притягивает рывком, заставляя все-таки посмотреть на себя. дима на локтях приподнимается, пытаясь отдышаться и смотрит на сережу. взгляд опускает и пухлую нижнюю губу закусывает, обращая внимание, что младший возбужден не меньше него самого.   — блять, сереж, — дима говорит тяжело и с придыханиями, садясь, все так же на руки опираясь. худая рука скользит по подкаченому телу вниз и останавливается у резинки шорт. дима смотрит неуверенно на сергея, сжимая резинку в руках, но не осмеливается стянуть вещь, потому отпускает и дальше рукой ведет вниз, ладонью накрывая возбужденный член, выпирающий под черной тканью домашних шорт. сережа перехватывает димину руку, убирая ее в сторону, и снова целоваться лезет и практически толкается вперед, снова ицкова на кровать вынуждая упасть. сережа отстраняется и без лишних промедленний с димы шорты стягивает, что тот охотно позволяет сделать.  дмитриев снова сверху нависает, мажет своими губами по диминым, целуя в подбородок и снова в шею утыкаясь, пока одной рукой тому в нижнее белье лезет и возбужденный член в кулак обхватывает. у старшего перехватывает дыхание, и он выгибается в спине, руки сереже на плечи вскидывая и снова его кудрявые волосы на затылке сжимая, между тем как он очередной засос ставит на его шее. чужая рука скользит по горячей плоти, то ускоряясь то замедляясь, не позволяя ицкову и лишний вздох сделать, от чего он почти задыхается, мыча и простанывая сквозь сомкнутые губы на каждом редком выдохе.  дмитриев выше подтягивается, горячим сбившимся дыханием кожу обжигает, от чего тело мурашками покрывается.   — тише, — шепчет это и целует куда-то в изгиб челюсти, — ты же не хочешь, чтобы нас услышали.  и правда, дима вовсе забыл, что в доме помимо них кто-то еще есть и нужно быть тише, чтобы не разбудить никого и не привлекать лишнего внимания. ицков на выдохе шепчет «хорошо», а сергей улыбается, снова того в губы целуя.  дима вытягивается и гнётся под чужими ласками, царапает короткими ногтями сережину спину и плечи, а тот, понимая, что одноклассник уже на грани, ускоряется, в конечном итоге позволяя старшему с приглушенным стоном кончить ему прямо в кулак, моментально чувствуя, как ицков расслабляется, дыша тяжело и раскрасневшееся лицо с мутным взглядом ладонями закрывая.  сережа на колени встает, осматривает парня, а потом свою ладонь, не подумав вытирая ее о собственную штанину, постирает потом. ицков наконец руки от лица убирает и на партнера смотрит, все никак отдышаться не имея возможности. натягивает нижнее белье и садится напротив, на четвереньки вставая, и ближе подползает. сережа же позволяет старшему доминировать и вперед наступать, после чего они в очередной раз местами меняются и сережа оказывается в положении полусидя, спиной упираясь в изголовье кровати, а дима между его ног на коленях стоит, все так же на четвереньках ниже сползая. зацепает резинку шорт и стягивает их с младшего, а тот наблюдает внимательно, как дима между его ног садится, ноги под себя поджав.  не то, чтобы ицков делал что-то подобное до этого, даже более того, то, что сейчас происходило — было его первым опытом, но он видел достаточное количество фильмов, чтобы импровизировать. тянет резинку брендовых боксеров на младшем вниз и плотно обхватывает его член в кулак, делая несколько плавных движений, большим пальцем головку масируя. разгоняет смазку по всей длине, кидает взгляд на сережу, что смотрел выжидающе, губы закусывая, и наконец вниз наклоняется. длинный горячий язык скользит по набухшей головке, лаская и обжигая своим теплом. дима смыкает губы и поддается вперед, беря сразу почти половину и тут же чувствуя, как дмитриев ему руку на затылок кладет, немного даже больно сжимая светлые волосы в кулаке. щурится, но сопротивляться не намерен, продолжая влажные ласки, двигает головой плавно и языком скользит по возбужденной плоти. сережа дышит с придыханиями, закусывает костяшку указательного пальца одной руки, второй ицкову на затылок надавливая, чтобы тот все глубже брал, что тот делал подозрительно умело для первого раза.  густая слюна течет по подбородку, глаза слезятся и дышать тяжело, от чего дима иногда отстраняется, чтобы дыхание перевести. последние пара движений и сережа кончает с глухим стоном, еще сильнее чужие волосы в кулаке сжимая, не позволив отстраниться в нужный момент. стоит только хватке на затылке расслабиться, дима садится, руками о сережины бедра опираясь и почти задыхаясь. звучно проглатывает, кривя лицо от горячи жидкости во рту и запястьем вытирая слюну и сперму с подбородка и припухших покрасневших губ.   — ты мог сплюнуть, — сережа говорит тихо, посмеиваясь и боксеры натягивая.   — уже поздно, — дима, раскрасневшийся и уставший, садится, взглядом комнату обводя, в поисках выделенных ему серых шорт, которые сережа в порыве бросил куда-то на пол. — можно твою зубную щетку взять?   — да, там черная электрическая, — сережа наблюдает за тем, как ицков с кровати встает и шорты подбирает, надевая. с головы до пят его взглядом смеряет, улыбаясь тому, что на бледном теле живого места не осталось от укусов и ярких засосов.  дима уходит в ванную, а сережа, достав и надев уже новые шорты, испачканные с собой берет, и следом торопится, дверь в уборную за собой закрывая. кидает шорты в корзину для белья на стирку, а сам к диме, уже чистящему зубы, со спины подходит, руками плавно ведя по его талии вниз к бедрам, и поцелуи оставляя на покрытом алыми пятнами плече. дима улыбается, потому что сережина челка щекотит кожу. ицков вынуждает сергея отстраниться, наклоняется и мятную пасту в раковину выплёвывает, прополаскивая рот водой.   — спать пора, — дима разворачивается к сереже лицом, смотря немного сверху вниз, потому что выше был на пару сантиметров. — а ты тут… пристаешь. ицков краснеет немного и взгляд отводит, а сережа смеется, шаг назад делая.   — ладно, больше не буду.  парни в комнату уходят и закрываются, в кровать заползая. сережа уснул быстро, диму обняв со спины, к себе прижимая, а самому ицкову не спалось. мысли роились в голове и осознание произошедшего медленно подкрадывалось, охватывая ужасом. диме начинает казаться, что это все было ужасной, глупой и стыдной ошибкой…