Te amo infinitum

      Пуля летит вверх, разбивая декоративный потолок из закалённого стекла, которое в этот же момент разбивается на множество мелких осколков, оставляя после себя мертвую тишину и два сердца, отчаянно бьющихся в унисон.       Тоже разбитых вдребезги.       Чонгук закрывает собой омегу, прижимая ещё ближе. Инстинкты кричат о том, чтобы защитить свою пару. Даже от самого себя. А следом они оба слышат одновременно дикий рёв гиены и пробивающее до мурашек шипение питона. Их частички стучат в закрытые двери души ментально, что им тоже чертовски больно. Что близнецы окончательно заигрались в свои игры. Что в этот раз всё вышло из-под контроля.       — У тебя кровь, — Чонхён поднимает голову, сталкиваясь нос к носу с братом, замечая, как от виска по щеке течёт, словно алая слеза, красная тонкая линия.       — Дай я... — альфа уворачивается от руки, что тянется к его лицу. Продолжать разговор бессмысленно. Всё, что только можно, уже сказано ранее. Лишь что-то очень хрупкое витает где-то подле них. Остатки разума? Надежды? Или чувств?       Награждая брата полным безразличия взглядом, он разворачивается к выходу. Стиснув зубы до боли, Чонгук стремительно покидает комнату, а вскоре и особняк, полностью игнорируя вопросы всех на своём пути, особенно, нескончаемые голоса питона и гиены в голове.       Пульсация в висках чертовски раздражает, пока он шагает в сторону гаража. Гон наступает в настолько неподходящее время, что хочется завыть от безысходности и уничтожить всё вокруг. Он должен сконцентрироваться. Его не покидает надежда, что оно могло сохраниться. Нужно удостовериться лично, найти его. Несколько месяцев он работал над ним. Сколько сил было вложено. Сколько времени потрачено. Чон не может смириться с тем, что всего этого больше нет. Но когда Парцифаль доезжает до склада и находит горелую груду металла, отдаленно похожую на его байк, все надежды в миг растворяются. Присев на корточки, он тянется рукой к тому месту, где раньше был скрытый небольшой кофр-батон. И, конечно же, ничего там не находит, лишь горелые остатки самой сумки. Садясь рядом, Чонгук опускает голову и издаёт нечеловеческий отчаянный рёв, который разносится по всему помещению склада.       Беснующиеся мысли не дают сконцентрироваться и решить, что делать дальше. Нужно, как минимум, пережить гон и остаться собой, не превратившись в безумное животное. Чёрт с ним, с его байком, он купит новый. Не в этом суть. Ведь главное...       Внутри лежал его подарок, изготовлением которого он занимался лично последние месяцы. Подарок Чонхёну на их день рождения, что уже не за горами.       Чон столько раз слышал от брата о давно потерянном кольце. Серебряном кольце в виде короны. Специфической формы, которое он много раз рисовал в своих альбомах. Найти похожий омеге так и не удалось, что сильно расстроило его. Так и родилась у альфы идея для подарка. Чонгук сделал то самое идеальное кольцо по эскизам близнеца, о котором он мечтал, добавив драгоценные камни и гравировку с одной важной для них фразой на внутренней его стороне. Всё свободное время, что получалось выкроить, он приезжал в свой лофт. Его личную квартиру-студию в центре Токио и работал над подарком. Почему он спрятал его в мотоцикле? Альфа на сто процентов знал, что его любопытный мальчик уж точно не будет искать там, если каким-то образом узнает о сюрпризе.       Действительно, потрясающий получился сюрприз. Для обоих.       Бесконечное количество раз пожалев обо всём, особенно о том, куда он спрятал кольцо, Чонгук направляется в студию, планируя провести там ближайшие часы, а может и дни. Альфа говорит ментально Луи, чтобы он держал язык за своими острыми змеиными клыками. Никто не должен знать его место нахождения.       Врываясь в студию, альфа небрежно сбрасывает с себя одежду на пол, направляясь под холодный душ. Всё тело горит, требуя омегу. Его омегу. Стоя под струями ледяной воды, Чон проводит сжатым кулаком вверх-вниз по колом стоящему пульсирующему члену, мучительно простонав. В таком состоянии его хватает не больше, чем на полминуты. Со свистом выдыхая и зажмурившись, он кончает с именем брата на губах. И в попытках привести дыхание в норму, он думает только об одном. Как же ему необходимо сейчас поцеловать его, обнять, нагнуть и хорошенечко трахнуть. Прямо в этой душевой. Плевать на ссору, плевать на всё сказанные слова, плевать абсолютно на всё. Парц бы хотел очень хорошо проучить его за все грехи последних дней. Есть только невероятное желание приехать домой, ворваться диким зверем обратно в их обитель, закинуть омегу на плечо и увезти в закат. А точнее, уже встречать рассвет. Но он остается здесь один со своими бесконечными мыслями, не планируя ничего менять.       Чёртов гон!       Чёртово кольцо!       Чёртов Чонхён!       Отчаяние и выдержка - его спутники этой ночи.       Иллюзия и свет - его ангелы.       А эмоции и гордость - его демоны.       Близнецы - это безумие в чистом виде. И братья Чон - самое что ни на есть доказательство.

〄〄〄〄〄

      Омега неподвижно стоит в полумраке посреди усыпанной стеклом спальни альфы, когда на пороге появляются Луи и Хель. Он резко вытягивает руку вперед, тем самым давая понять, чтобы они не сделали ни шага вперед.       Чонхён медленно движется в сторону выхода, отряхивая с одежды и волос остатки стекла. Под подошвой противно хрустит. Омега поднимает свой пистолет с пола, раздражённо выдыхая. Ему немедленно нужно на свежий воздух. Хочется поскорее сбежать от этого удушающего запаха кокоса. Просто жизненно необходимо.       — Мне никогда не нравился этот потолок, — пытаясь выглядеть невозмутимо, возвращает пистолет в кобуру, — Не идите за мной. Все разговоры позже. Я хочу побыть один, — питон с гиеной лишь молча переглядываются и уходят в другом направлении.       Время тянется слишком медленно для Чонхёна, которое он проводит в плетёном кресле на балконе и выкуривает уже, наверное, десятую сигарету. Он не считал. На часах уже два часа ночи, а Чонгук так и не вернулся. Он до последнего надеялся, что они смогут всё-таки поговорить спокойно, но... А вернётся ли он сегодня?       — Не вернётся, Принц, — Луи перебирается с огромной ветки ближайшего дерева на перила балкона, устраиваясь рядом с омегой. — Ты отпустил своего альфу в гоне, ты понимаешь это? Ты хоть на секунду представляешь, что сейчас он испытывает?       — Я? Отпустил? Ты думаешь, я смог бы его остановить? Этого огнедышащего монстра?! Луи, напомню тебе, это он устроил хаос в спальне, а не я.       — Ты устроил хаос в его сердце, Чонхён. Иного исхода и быть не могло, — омега цокает, закатывая глаза. Чуть сползая в кресле вниз и кутаясь в куртку, он продолжает смотреть в темноту перед собой. — То есть, ты считаешь, мне надо было бежать за ним, пока он гнал куда подальше от особняка, да? — Снова пытаясь скрыть свои истинные эмоции, которые уже, кажется, льются через край, омега вспыхивает, слово спичка, а изнутри уже почти дотлело всё. Он морально сгорел, перегорел, развеялся пеплом. Больше нет никаких сил переживать и думать обо всём. Ему бы поспать, на свежую голову подумать вновь. И всё понять. Принять. Что-то решить. — Я не могу отследить. Он выбросил свою серьгу с трекером, когда ушёл.       — Я могу лишь сказать одно. Ты даже не представляешь, как сильно заблуждаешься, — питон, концентрируясь на эмоциях своей души, чувствует в эту секунду всё, что происходит с Парцем. Тот тоже сейчас не спит, сгорая в попытках обуздать своего внутреннего альфу. — Сейчас он не хочет, чтобы ты знал, где он. Я искренне надеюсь, что вы решите эту проблему как можно быстрее. Ваше безумие не знает границ, господа. Между вами слишком много недосказанности в этот раз.       — Значит, всё-таки не скажешь, где он? — его вопрос остаётся без ответа.       Омега остаётся на балконе до полудня, лишь немного задремав, периодически поглядывая в сторону дороги, в надежде, что брат вернётся домой. За это время он приходит к выводу, что ему что-то не договаривают. События вчерашнего вечера можно описать только одним словом. Сюр. Картинка в голове не сходится. Сон улетучивается моментально, и Чон подрывается с места, возвращаясь в дом.       Просто так он это не оставит.              Конец света отменяется!       Полный энтузиазма, он принимает душ, завтракает и зовёт к себе сладкую парочку предателей, которые точно что-то утаили от него. Сначала он устраивает блиц-опрос своей гиене, которая покорно отвечает на все вопросы, при этом не давая никакой конкретики.       — Да что за издевательства! Отвечайте, где он, чёрт возьми?!       — Где-то в Токио, — змей устраивается на кровати Принца, сворачиваясь в кольца, а гиена на мягкий ковер рядом с кроватью.       Принц, тянется к верхним полкам в гардеробной в поисках определенных вещей, упрятанных подальше и ожидающих своего часа, но задевает стопку альбомов, которые с грохотом падают на пол. Чонхён раскладывает одежду и аксессуары на кровать, трепетно рассматривая.       — Ему должно понравиться, — кивает сам себе и переводит взгляд на питона, всё еще ожидая вразумительного ответа. Но получает лишь тишину.       — Да ты мне скажешь или нет?!       — Допустим, Принц. Что дальше? Что ты так рвёшься ему сказать?       — Я планирую помириться с ним! Да, я признаю свою ошибку! Чтоб я ещё хоть раз связался с его вещами! — резко останавливается, с прищуром смотря на Луи, — Что не так было с этим мотоциклом, мм?       — Чонгук просил не говорить. Но, всё-таки, я кое-что скажу тебе. В мотоцикле было что-то очень важное.        — И это что-то сгорело? Да что там могло важного вообще быть? Документы? Ценные вещи? Чонгук никогда не оставляет ничего просто так где попало. Уж я-то хорошо знаю своего брата, — омега возвращается в гардеробную, чтобы поднять упавшие альбомы, но останавливается перед ними, замерев. В одном из скетчбуков вырвано несколько листов.       — Какого?.. Кто трогал мои вещи?! — омега потрясённо берёт его в руки, листая и рассматривая свои старые рисунки. Его самый первый альбом. Так дорог сердцу, ведь он начал рисовать после того, как потерял своё любимое...       — Очень близко, Принц.       — Мои скетчи с кольцом. Их нет, — догадка приходит неожиданно. Только он и Парц в курсе, где лежат альбомы. — Только не говори, что...       — Что это был его сюрприз, Чонхён? Это был именно он. Кольцо, о котором ты так мечтал.       — Где он нашёл такое же? Даже я не смог его найти!       — Нигде, мой Принц. Именно поэтому он и взял твои наброски, чтобы сделать всё самому.       — Чонгук сам занимался отливкой кольца? Ты шутишь? — омега так и застывает, сжимая альбом в руках, не в силах пошевелиться. Осознание истинных масштабов происходящего пронзительно трогают его дьявольскую душу.       — Теперь ты понимаешь, почему он настоятельно просил тебя не трогать его байк, и почему последовала такая реакция? — змея плавно движется к выходу из спальни, довольный положительным исходом разговора.       — Мне срочно нужно к нему! — в быстром темпе начиная переодеваться.       — Скажу адрес, но при одном условии. Если будет омега, назовёте его... — конец фразы обрывается хлопком закрываемой перед его змеиной мордой дверью.       Но Принц всё равно слышит это имя, снова и снова проносящееся в его голове.              Как и адрес нахождения близнеца.

〄〄〄〄〄

      Фиолетовая ламборгини паркуется у одной из высоток в восточной части района Синдзюку, известной своими многочисленными офисами и небоскрёбами. Разгоняя городской шум улиц стуком своих ботфортов, омега уверенно шагает к двери в здание, отчего полы его чёрного длинного плаща эффектно развеваются.       С легким волнением он заходит в лифт, нажимая на кнопку двадцать девятого этажа. Пока лифт плавно движется вверх, омега расстёгивает плащ, поправляя свои волнистые фиолетовые волосы и рассматривает себя в зеркале с нескрываемым удовольствием. Чонхён проводит пальцами по чёрной короткой плиссированной кожаной юбке, в которую заправлена чёрная шёлковая блузка, так идеально подчёркивающая узкую талию, и открывающая соблазнительный вид на его ключицы. Аромат дыма с каждым этажом раскрывается всё сильнее от предвкушения их внезапного рандеву.              Наконец-то двери лифта распахиваются на заветном этаже с одной единственной квартирой, но омега не успевает выйти, как его мигом заталкивают обратно. Ступор. Один вдох. И он тонет в насыщенном запахе альфы, который стоит вплотную, тяжело дышит и жадным взглядом рассматривает его.              — Воооу, — брат облизывает свои пересохшие губы, встречаясь с голодными глазами, полными похоти. — Куда-то спешишь, красавчик? — Белые волосы распущены и взлохмачены, а футболка прилипла к телу. Чонхён чувствует, как цепкие руки медленно пробираются под его короткую юбку, а пальцы сжимаются на мягких ягодицах. На которых нет трусиков, а лишь чёрные колготки в крупную сетку. Реакция молниеносная. Небольшая кабина лифта заполняется беспрерывным рокотанием. А пальцы Чонгука двигаются всё дальше сквозь сетку к дырочке, обводя по кругу и чуть надавливая, заставляя близнеца задыхаться.       — Спешил. К своему омеге, — хрипло шепчет в ушко альфа, убирая волнистые пряди назад, и жарко выдыхает. — Но ты, куколка, кажется, меняешь мои планы.       Чёрт! Чёрт! Чёрт!              Им бы сначала поговорить!       Чёртова ситуация повторяется!       — Подожди... Ч-чонгук, — ноги отрываются о пола. И вот он уже прижат к стенке лифта. Ждать, видимо, больше никто не собирается.       — Ни слова больше, пока я не закончу с тобой, — окончательный вердикт вперемешку с давящими феромонами альфы в гоне. Чонгук одной рукой нажимает на кнопку открытия дверей лифта, которые уже закрылись, а второй удерживает своё сокровище. Его малыш сам пришёл в логово зверя. Ещё и в таком виде, раздразнив окончательно внутреннего альфу брата. Теперь его не скоро отпустят отсюда. Они испробуют каждое подходящее и нет место в этом лофте в ближайшие дни.       — Надеюсь, ты приехал, как послушный мальчик, сам на своей ламбе, иначе мне придётся выколоть глаза водителю и всем, кто видел моего омегу в таком сногсшибательном виде!       Чон заходит с Принцем на руках в квартиру, захлопывая дверь. Ногой, конечно же. Ведь он хочет закончить начатое. Пока он доходит до центра комнаты, на шее его брата расцветает несколько засосов. Омега сводит его с ума ароматом и собой в целом.       — Мне так нравится быть твоей куколкой, — простанывает омега, когда его опускают на черный кожаный диван. Бесконечные жадные касания всюду, это то, что Чонхён чувствует сейчас. Его обувь, плащ и блузка уже валяются где-то на полу, а соски стоят от возбуждения. Треск сетчатых колготок между ног разрезает тишину лофта. Он низко рычит, когда горячие грубые пальцы его близнеца оказываются в его уже текущей попке. Сначала один. Второй. Омега сам начинает насаживаться, обнимая Парца за шею, целуя куда только может дотянуться. Его природная смазка тонкой струйкой течёт прямо по черной коже дивана, спускаясь вязкими каплями на пол.       — П-папочка, — так робко и тихо. Околдовывая окончательно. — Я был очень непослушным мальчиком. Я взял твой мотоцикл без спроса. Я хочу извиниться, как следует, — омега переворачивает их, седлая крепкие бедра своего альфы, заглядывая в безумные глаза и так невинно хлопая пушистыми ресницами.       Дьявольский омега медленно ведёт своими пальчиками по горячей груди брата, задирая его футболку, потираясь своей уже влажной мягкой попкой в юбке о стоящий колом член.       Эта чёртова юбка и эти чёртовы колготки доводят Чонгука практически до истерики, блять!       Так его омега еще никогда не встречал. Эти кошмарные колготки, от которых руки трясутся и чешутся их порвать на мелкие куски. Эта невероятная коротенькая юбочка, так не свойственная для образа его близнеца. Главы чёртового мафиозного клана! Его максимум всегда был - облегающие кожаные брюки, обтягивающие его волшебную сладкую задницу.       — Я очень, очень виноват, — Чонхён ведёт носом по торсу, пытаясь надышаться кокосом, спускаясь всё ниже, параллельно расстёгивая молнию брюк альфы и снимая вместе с боксёрами. Покрасневший тяжёлый пульсирующий член шлёпает о живот Чонгука. А омега немедля обхватывает его своими пухлыми губками, посасывая головку, смакуя, как самую потрясающую сладость, после погружая всё глубже и глубже в горло. Слушая сбитое дыхание альфы, он берёт в руки тяжелые, но такие нежные яички, мягко перекатывая их в руке, получая несдержанный стон от Чона. Полностью утопая в процессе, он даже не замечает, как его близнец почти доходит до грани.       — Б-блять, — Чонгук держится из последних сил. Но кончит он только в попку своего омеги, запечатывая сперму узлом, только так. И никак иначе. — Стой!       Чонхён выпускает член из своего мокрого, полного слюней рта, что стекают на яйца альфы. Парц тянет его к себе, обнимая и напористо целуя. Нет сейчас ничего важнее омеги в его руках.       Ночь. Утро. Половина дня. Столько раз он порывался поехать домой, когда эмоции от произошедшего немного поутихли. И какого было его удивление, когда он, выбегая из квартиры, видит Чонхёна.        — Давай, безумие моё, хорошенечко попрыгай на моём члене. Возможно, тогда я, — Принц обхватывает рукой член альфы, направляя к своей дырочке и одним плавным движением опускается до конца. — Прощу тебя, дьяволёнок! Ах, чёрт! — омега медленно раскачивается на крепком члене, а его юбочка задирается так, что видно собственный. Аккуратный и истекающий предэякулятом. Ему безумно нравится, как его стеночки изнутри распирает толстый член его альфы. И он насаживается снова и снова, прикусывая свои пухлые губки.       Чонхён чувствует себя настоящей куколкой, когда горячие пальцы с силой сжимают его ягодицы, насаживая до упора. Он ложится на крепкую грудь Чонгука, принимая в себя ритмичные властные толчки. И громкие шлепки. Чёткие движения бедрами, член внутри, проезжающийся по простате каждый раз, заставляют омегу всхлипывать и дрожать.       — Мне так хорошо, — его член трётся между их телами, пульсируя без остановки. — Чонгук, я сейчас кончу!       — Я тоже, малыш, — рычит альфа и зарывается носом в изгиб шеи брата, смыкая клыки на своей метке. Содрогаясь всем телом, омега кончает, туго сжимая мышцами член близнеца. Следующее, что он чувствует, как его попка стремительно заполняется долгими струями горячего семени. И увеличивающийся узел, ещё сильнее растягивающий его дырочку.       Пытаясь привести дыхание в норму, они так и лежат некоторое время в объятиях друг друга, не решаясь начать разговор. Не решаясь разрушить то хрупкое, что есть сейчас между ними. Хочется так много всего сказать. И не хочется говорить ничего.       Парц медленно поднимает голову брата за подбородок, сладко чмокая в губы.       — Чонгук, я... — пронзительный взгляд любимых глаз сейчас такой грустный, понимающий. — Я знаю про кольцо. И я безмерно сожалею!       Омега хочет скорее навести порядок в этом хаосе, который сам и сотворил.       — И кто же рассказал тебе о нём?       — Я нашёл сегодня свои альбомы с рисунками, когда мы говорили с Луи. И я догадался обо всём. Если бы я только знал, что оно было там, я бы никогда не поступил бы так! Это была ужасная ночь. Без тебя...       — Иди ко мне, — альфа нежно прижимает своего мальчика и проводит рукой по длинным фиолетовым волосам, спускается к юбке, забираясь под неё, чтобы сжать свою любимую попку. Они еще успеют поговорить обо всём. И не раз. — Теперь тебе придется подождать ещё несколько месяцев свой подарок. Весь процесс с нуля у меня занял... — договорить ему не дают мягкие губы близнеца, прижимающиеся в трепетном извиняющемся поцелуе.              — Чонгук, я говорил тебе, какой ты у меня замечательный?       — Сейчас самое время сказать. А ещё… С тебя новый байк, куколка.