Когда ты была рядом

Та фотография изменила что-то. Памятная совместная фотография, нарушающая все правила. Сделана неизвестным человеком и непонятным способом в месте, которого уже не должно быть. И это фото пробудило что-то в памяти человека. Итэр, сколько бы не пытался разогнать туман в голове, не мог вспомнить, что произошло после "смерти" Кариберта. Чувство утраты - вот и всё, что осталось, но оно преследовало путешественника постоянно, так что он действительно успел к нему привыкнуть. Затем и Дайн взглянул на фотографию. На несколько секунд воцарилась тишина, прерываемая лишь мерцанием плащика Паймон. Наконец мужчина взял карточку в руку, и ответил: — Кариберт исчез, а вместе с ним и пространство его разума. Если же ты встретился со своей сестрой после этого, вполне возможно, что ни один бы после ничего не вспомнил. Но в ответ на вопрошающий, молящий взгляд, Дайнслейф покачал головой. — Нельзя исключать вероятность того, что это фото - всего лишь одно из изменений воспоминаний рукой Кариберта, и её там вовсе не было. На этом вера Итэра покачнулась, очень сильно покачнулась, но он никогда бы не стал отказываться от надежды - не тогда, когда именно это чувство потери было так ощутимо.

***

Следующим утром Итэр проснулся совсем немного обновлённым. Хотелось бы верить, что ему впервые за долгое время удалось поспать без кошмаров, но то был сон другого толка. Скорее уж, Итэру казалось, что во сне он успел побывать в чьих-то весьма напряжённых воспоминаниях. Там, наверное, было поле. Или утёс, а дальше бескрайнее море. Чем-то похоже на пространство сознания Кариберта, но память о месте, где они разговаривали, медленно стиралась. На такой мирной поляне - или гладком утёсе - у спокойного моря просто не могло бы произойти что-то плохое. Почему тогда я, — выпытывал у себя утром Итэр, — ощущаю себя так, словно стал свидетелем ужасной ссоры? Или, лучше бы сказать, горького расставания? Ему некого было спросить об этом, и ему не слишком хотелось посвящать в переживания Паймон; оставалось только попробовать забыть или отложить до лучшего момента. Жители деревни Вимара стали спокойнее и счастливее, пускай радость за Кариберта оставалась грустной. Итэру, на самом деле, просто было верить, что фотография - дело рук несчастного человека и Плетения Судьбы, и путешественнику хотелось бы, чтобы те "сплели" ему встречу с Люмин. Паймон бы наверняка не одобрила. И точно бы не одобрил Дайн. И в глубине души даже Итэр знал, что не хотел бы иметь ложные воспоминания. Но, Люмин... Кажется, я был так близко, мы были так близко... И всё же я упустил тебя - снова. Пожалуйста, дайте мне вспомнить.

***

Теперь Итэр уверен, что старые кошмары покинули его, и новые ночные спутники - тревожные, странные и незнакомые воспоминания. И как будто... не его. Двое сидели на утёсе и смотрели на простирающееся море - нет, конечно же, смотрели они только друг на друга. Ловили взгляды, движения и выражения лиц, запоминали. И всё-таки не спорили. Но столь горький разговор никак не мог существовать в таком умиротворённом месте. И Итэр стал свидетелем расставания. И последующей печали. Итэр совсем не был глупым, и он не имел привычки отрицать вероятное. И хоть он также никогда не верил в желаемое просто потому что, сейчас что-то говорило ему правду. Он точно встретился с Люмин. Я точно встретился с Люмин. Я встретился с Люмин и даже не могу вспомнить этого. Но всё же... Жаль, что Кариберта больше нет. Я даже не могу поблагодарить его за драгоценные воспоминания. И даже пускай они - не явь, я не мог бы мечтать о большем.

***

— Мог ли я правда встретить её там? — спросил Итэр у Дайна. В его голове сейчас яростно сталкивались надежда и осознание такой суровой к нему реальности. Он даже не верил, что сможет встретить его так скоро. И путешественник даже не воспользовался способом Дайнслейфа - не искал Орден, но желал встречи с Сумеречным Мечом. — Если я зашёл в сознание Кариберта, а затем и она... — осторожно продолжил юноша. Дайн глубоко вздохнул, прикрыв глаза. — Как я и сказал в тот раз, нельзя исключать этот вариант. Кариберт исчез, и пространство его сознания продолжало существовать лишь за счёт тебя. Оно разрушалось, и ты не мог запомнить ничего с того момента. — Знаешь, я верю, что ты правда встретился с сестрой, — постаралась утешить путешественника Паймон. С событий деревни Вимара она стала немного скованней, словно неуверенной в правдивости всего произошедшего. Итэр слабо улыбнулся самыми уголками губ, и Дайн, внимательно следивший за ним, вдруг вздрогнул. Путешественник даже не стал бы утверждать, что ему не привиделось. Наконец он глубоко вздохнул и попробовал спросить: — Не расскажешь мне о ней? Дайнслейф явно был готов к такой просьбе рано или поздно. Он просто смотрел на огонь костра, и ни одной эмоции не показалось на лице. — Ты очень похож на неё. На самом деле... — мужчина неожиданно замялся. Совсем не в его характере. Но Люмин правда была очень дорога ему. — Порой, когда наши с тобой пути пересекаются, мне кажется, словно я вернулся в то время. Как будто я вновь путешествую с ней. Паймон понимающе молчала, даже не ввернув возмущение о "наших с тобой путях". Итэр кинул веточку в костёр и резко встал. — Спасибо. Я пойду спать. — Если ты захочешь поговорить о ней, я обещаю рассказать, — слегка кивнул Дайн. — И тогда просто пожелай пересечься со мной - я найду вас. До встречи. Мужчина встал и ушёл в другую сторону, ни разу не подумав обернуться. Дайн замечательный, — отстранённо подумал Итэр, пока устанавливал Чайник. — И Паймон тоже.

***

— Редко... возможность отложить... и спокойно... ... — Я не могу пове... что... происходит... деле. ... — Сражение было тяжёлым... ... — Я про битву с Дайном. ..?

***

— Ты же встретил тогда Люмин? — даже не звучало, как вопрос. — Да, — не таясь, подтвердил Дайн. Итэр пару раз вдохнул и выдохнул. — Я не буду пытаться узнать, почему ты не сказал мне, — Я знаю, почему. — Я хочу спросить, как это было. Этим вечером они сидели чуть ближе, чем обычно. Паймон и вовсе прижалась к Итэру и грустно молча жевала. — Я не смог сразу поднять на неё меч. И она победила. Но это не слишком важно. Итэр решился. Дайн был искренен с ним, и он заслуживает хотя бы знать, как путешественник понял. — Во снах я вижу чьи-то воспоминания. И в них я разговаривал с Люмин. На этот раз мужчина точно вздрогнул и отвернулся к огню. Итэр принял это как знак продолжать. — И она сказала, что была удивлена, когда ты засомневался. И что если бы не это, ты бы победил, даже несмотря на эти 500 лет. Дайнслейф медленно кивнул и провёл пальцем по чёрному наручу ниже локтя. — Мы устраивали дуэли. Она сказала, что её силы были запечатаны, и, хотя по мере путешествия они возвращались, ей ни разу не удалось победить меня. — Значит, по её словам, за все эти годы вернувшихся сил всё ещё недостаточно, чтобы победить тебя? — внезапно подала голос Паймон. — Мне хочется в это верить. Дайн резко замолчал, но через секунду словно нехотя продолжил. — Мы не знаем, какие цели преследует Орден Бездны. Но если она пойдёт на радикальные меры... Я остановлю её. — Но ты сделаешь это не потому, что волнуешься за мир? — Нет, — честно покачал головой мужчина и продолжил со странной интонацией. — Я сделаю это, потому что пообещал. Я дал клятву.

***

— ...Небесный порядок ещё не пробудился... ... — Да... порядок погрузил... в сон пятьсот... назад, после... Каэнри'ах. И... пор он спит... — Но небес... порядок ...зательно проснётся... Просто... знаем, когда это случится... ... — Ты ненавидишь небесный порядок? ... — Пожалуй.

***

— Жители Кхаэнри'ах ненавидят Селестию? — Я бы не сказал, что у проклятых людей был шанс её ненавидеть. Всё произошло быстрее, чем можно представить, — Дайн погрузился глубоко в воспоминания, невидящим взглядом уставившись на лес. — Но чистокровные - да, они бы хотели... В любом случае, не стоит говорить об этом прямо. "Они услышат." — Они не услышат, — отрицательно качнул головой Итэр. Но, чисто теоретически... Случайно словить шип с неба было бы неприятно. — Люмин сказала, что они не очнулись даже после разрушения трона Гидро Архонта. Дайнслейф неопределённое повёл плечом, глядя теперь на небо. — Если ты хочешь знать... Пять Грешников совершенно точно стремятся сломать устойчивую систему Селестии. Кроме них... Вряд ли остались желающие мести. — Люмин ненавидит Небесный Порядок, — озабоченно напомнил Итэр. На руках у него сидела Паймон, волосы которой он периодически перебирал. Коротать вечера, сидя втроём на одном бревне перед костром и ведя серьёзные разговоры, входило в привычку. Девочку же они отчего-то расстраивали. — И у неё есть на то причины, — неожиданно легко согласился мужчина. — Вы же начали путешествие вместе уже после бедствия? — поинтересовался путешественник. На сколько раньше проснулась Люмин, что Кхаэнри'ах успела стать ей дорога? — Расскажи о её жизни там. Дайн вздохнул, но отказываться от обещания ответить на вопросы не стал. — Она уже жила в Кхаэнри'ах, когда я стал капитаном дворцовой стражи, и точно до этого, хотя у меня не было возможности увидеть её. Более того, когда я впервые её встретил, её уже провозгласили принцессой. — Но почему именно она? — Связанно ли это с нашим происхождением? Или с сошедшими и информацией о Люмин в Ирминсуле? Я говорил ему об этом, но помнит ли он о чём-нибудь пятисотлетней давности? — Династия Чёрного Солнца, а до того и Алой Луны, ждала сошедшего, который будет способен затмить богов. Не трудно догадаться, что именно она являлась этим сошедшим для них, — Дайнслейф незаметно поморщился. Значит, сошедшие. Как он относится к этому? К стремлениям своих предков? — Я видел твою сестру только издалека. Затем случилось бедствие. Я сражался, и потому не знаю, где в то время была она. Судя по твоему рассказу, как раз тогда она разбудила тебя, и вы попробовали улететь. — Но у нас не вышло. И Люмин снова очнулась первой, — тихо продолжил Итэр. Что-то в этой истории ему не нравилось. Он неосознанно раздражённо повёл плечами. Мужчина повернул голову и вгляделся в глаза путешественника, ловя в них что-то. — Она нашла меня в пустыне и предложила путешествовать вместе. Долгое время наши цели совпадали. Какие цели. Почему вы разошлись. Почему она закончила своё путешествие одна. Ждёт ли то же самое меня? Паймон уже успела перебраться с колен путешественника на бревно и задремать. Итэр подтянул колени к груди и отстранённо оглядел костёр. Дайн всё ещё пристально ловил его движения. — Как же меня раздражает эта неопределённость, — неожиданно выдал Итэр, откинув предыдущую тему. Глаза Дайна распахнулись чуть шире. — Надеюсь, ты простишь меня за то, что я сейчас скажу, — он медленно встал, завершая разговор. — Ты похож на неё больше, чем думал я и мог бы считать ты. О, да, — грустно подумал Итэр вслед уходящему... другу. — Я знаю. Если половина души утеряна, я заполню пустоту. Пусть даже это будет лишь притворство, лживый отголосок её присутствия.

***

— Взгля... на Кариберта. Он... чистым и искрен... Место... мы ...зались, лучше... отражает его сущ... Спокойную и умиротворённую. — Даже когда он... маску и... зеркале хиличурла... не отравило его душу. — Он при... ...тешение людям... лишили права... частью... мира. ... — И теперь задай себе вопрос: кто отказал ему в праве на жизнь?

***

— Расскажи об отношении Люмин к жителям Кхаэнри'ах, — миролюбиво попросил Итэр. Сегодняшнее короткое воспоминание было пропитано горечью и обидой, но отчего-то сам юноша тяжести эмоций не ощущал. — Её все любили, — отстранённо ответил Дайн. Этим вечером он сидел не рядом, а напротив, словно бы конец предыдущей встречи что-то изменил. Он хочет смотреть на меня. — И она была приветлива со всеми. Порой могла проходить мимо и ввязаться в детскую игру. Или кому-то помочь, или поболтать. Она... Казалась довольно расслабленной, не считая выражения глаз. Он смотрит мне в глаза, потому что видит там то же выражение. Он хочет видеть её. И я тоже хочу. — Статус принцессы никак не разделял их? — поинтересовалась Паймон, заставив Итэра отвлечься от мыслей. Белая девочка сегодня была куда оживлённей, чем обычно, и это правда обрадовало путешественника. — Я мог видеть только то, что она показывала. Я не знаю, что они могли обсуждать с ней за стенами, — тема становилась неприятна мужчине, и Итэр поспешил перевести её. — В последнем воспоминании она глубоко сочувствовала Кариберту. Она ненавидит Небесный Порядок, потому что они просто так распоряжаются чужими жизнями. — В этом наши с ней мнения сходятся, — Скажи, где они разошлись. — Жаль, что под конец нашего путешествия таких моментов стало ничтожно мало. Вместо каких-либо слов Итэр кивнул и опустил глаза. Продолжать разговор не было смысла - он узнал что-то, и пазл в его голове чуть сложился, являя образ сестры. Я очень скучаю, Люмин. Я бы хотел быть там с тобой. Почему?

***

—...Итэр? ..? — Итэр! Да, да... Я и есть Итэр... — Никто в мире не зовёт меня этим именем, только ты.

***

— Меня зовут Итэр, — вдруг нарушил тишину путешественник. Он дождался момента, когда Паймон точно заснёт, потому что ему хотелось сказать это именно Дайну. Мужчина повернулся и внимательно посмотрел на него. — В этом мире так меня зовёт только Люмин, — пояснил Итэр. — Я просто подумал, что хотел бы, чтобы и ты знал. То есть, ты, конечно, знаешь, но я никогда не говорил прямо. Он не ждал какой-то особенной реакции, потому что и сам понятия не имел, как бы можно было принять подобное откровение. Дайн, должно быть, тоже не был уверен. — Это многое значит, — медленно кивнул он. — Спасибо. — Я подумал... Я не хочу, чтобы кто-то кроме вас знал, — многозначительно произнёс путешественник. — Я понимаю. Спасибо, правда. Если нашему путешествию суждено быть хоть немного похожим на твоё с Люмин, я буду счастлив.

***

— Почему... мы не можем продолжить наше путешествие вместе? Я очень хочу, Люмин. Я бы пообещал тебе сделать всё, что ты скажешь, даже если бы ты пошла войной на Селестию, лишь бы мы воссоединились. — В конце своего пути я попала в место под названием «Последнее Море Цветов». — Помнишь? Давным-давно... когда мы вместе путешествовали между мирами... — Ты сказал... что хочешь отыскать во Вселенной... где цветёт тот самый цветок. — И... перед моими глазами раскинулось целое цветочное море... ... — Думаешь... это было совпадение? Почему мы не можем найти ответ вместе..? — Я тоже скучаю по тебе, Итэр. А я скучаю по тебе больше.

***

— Интейват - национальный цветок Кхаэнри'ах, так ведь? — Итэр задумчиво крутил в пальцах какой-то цветочек. — Что ты... вспомнил в этот раз? — Это не совсем связано с моими снами, — Итэр выкинул растерзанный пальцами цветок. Вздохнул, сложил руки на коленях. — Ладно, связано. Во время нашего с Люмин путешествия я хотел найти мир, в котором бы рос цветок нашего родного мира. — И этот цветок... — поражённо уточнил Дайн. О, да, это правда не может быть совпадением. — Интейват. Но что гораздо интереснее, — или страннее. Или забавней. Всё же ироничней... — В конце путешествия Люмин попала в место, название которого - «Последнее Море Цветов». Как можно догадаться, это было море интейватов. — И именно поэтому она решила остаться в Тейвате? — предположила Паймон, внимательно слушая. Как будто это натолкнуло её на какую-то мысль. — Она не думает, что это было совпадением, — и я с ней согласен. — Как минимум одна её цель - докопаться до правды. — Нам всем бы не помешало отыскать эту правду, — высказал Дайн. Как можно было хоть на секунду забыть? Нам всем надоела эта лживая игра. Она ломает нас всех.

***

— Всё, что здесь случилось, будет стёрто... и воспоминания о нашей встрече тоже... ... Теперь я понимаю. Стоит ли мне и правда благодарить за это Кариберта, или всё же не он... О, как бы я хотел никогда не забывать ни о секунде, проведённой с тобой, сестра. Но, кажется, чем дольше мы разделены, тем сильнее стирается моя память, тем сильнее разрывается моя половина души, пока вторая всегда была у тебя. Если бы я только мог получить какой-то знак, всего лишь убедиться, что и ты чувствуешь то же, что и я, что ты тоже ощущаешь это чувство потери и одиночества. Я бы хотел убедиться, что, несмотря ни на что, я всё ещё "твой брат, твой близнец и половина тебя". Ведь ты же сама всегда говорила так..? Ты всегда будешь самым близким моим человеком, Люмин. Я бы не простил себе, не смог бы смотреть в свои - те же, что и у тебя - глаза, если бы хоть на мгновение допустил сомневающуюся мысль. Сколько ещё я смогу смотреть в своё отражение и видеть тебя? И имеет ли смысл то, что я до сих пор иногда оборачиваюсь, чтобы разделить с тобой миг радости или печали? Дайну наверняка невыносимо находится рядом со мной. И я собираюсь подарить ему или всё больше страданий, или краткое освобождение от прошлых ошибок. Потому что... Если рядом нет тебя, я возьму эту роль на себя, Люмин. Вторая половина души никогда не будет настоящей, но я смогу справиться с этим. Я справлюсь с этим, если постараюсь стать тобой - ты всегда была сдержанней меня в этом плане.

***

— Сегодня я точно узнал, что правда встретил Люмин там, — тихо поделился Итэр, уткнувшись лицом в колени. Он был и ужасно рад, и до странного расстроен, что череда сна подошла к логическому концу - они дарили ему возможность отдохнуть от кошмаров, но продолжали мучить днём. — И я окончательно удостовериться, что я эгоист, и я даже не жалею об этом. Дайн удивлённо обернулся к нему, ловя взглядом макушку путешественника. Конечно же, спрятал он лицо специально. Паймон же заголосила: — Нет! Как ты можешь так говорить? Ты никакой не эгоист, ты самый добрый и... и бескорыстный человек, что я встречала! Ха, — нервно усмехнулся про себя Итэр, — как раз сейчас корысти, хочется верить, выйдет больше мне. Но всё-таки меня это не радует. Получается, даже эгоист из меня никакой. — С каждым днём я понимаю, что теряю всё больше и больше воспоминаний о Люмин, — Итэр резко поднял голову и отчаянно впился взглядом в глаза Дайнслейфа. Паймон же он решительно проигнорировал. — И это... Как если бы я терял половину себя, понимаешь?! Путешественник резко выдохнул и постарался перевести дух. Если я хочу, чтобы мой план сработал, стоит начать держать свои эмоции уже сейчас. Давай, Итэр. Ты знаешь, ради кого всё это. — Сколько ещё я смогу путешествовать один, когда рядом могла быть она?! — сейчас его правда не волновала ни Паймон, ни, тем более, многочисленные друзья по всему Тейвату - всё это даже близко не стояло. — И я знаю, что тебе от этого будет очень больно, хоть боль и отличается от моей, но... ... Давай, Итэр. Дайн не откажет. Он прекрасно осознаёт, что впутан давно и сильно, и что он зацепится за любую нить. И ему это нужно так же, как и мне. — Мы должны начать путешествие заново, втроём. Чтобы ты и я. И Паймон. И я хочу, чтобы с этого момента ты видел вместо меня Люмин, потому что я, чёрт побери здесь всех, собираюсь. стать. Люмин. Молчание, тишина была оглушительной. Легко можно было оторваться разумом от ничтожной земли и взмыть вверх, туда, где прямо сейчас умирают и рождаются заново планеты, пролетают звёзды, кто-то смеётся, кто-то плачет... Вот только и смеются, и плачут прямо здесь, перед Итэром. Два из трёх самых дорогих ему человека. "Тяжело существовать одному, когда она - часть тебя, вторая половина души, продолжение мыслей и чувств. Задумайся, был бы у тебя шанс остаться в своём уме, если бы ты не нашёл её рядом, если бы ты не стал ею?"

***

Плетение Судьбы было запущено. Старый мир пал, новый восстал на его месте - без небесного узурпатора. Итэр обрёл давно утраченную половину души. И теперь, — думает он, вместе с сестрой кладя букет родных белых цветов на могилу самого верного и близкого друга, — мне больше не страшно её потерять. Спасибо, Дайн. И, улетая, последнее. Спасибо, Паймон.