Все изменилось

~~~

«Из множества голосов в своей голове Дрим ненавидит свой собственный так же сильно, как он ненавидит голос Найтмера в своем разуме.»

~~~

— Эм, босс? Кошмар вздохнул. Виноватый голос Хоррора дает ему плохое предчувствие. — Что такое? — Ты помнишь, где огнетушитель? Я забыл, куда ты поставил его. — … — … — Кто, черт возьми, спалил кухню? — Кросс, Даст и Киллер. Я пошел закупаться после полудня и оставил их на час. Когда я вернулся, огонь не был таким большим перед тем, как- — ПЕРЕД ТЕМ, КАК КИЛЛЕР ЗАЛИЛ ОГОНЬ ЧЕРТОВОЙ ВОДОЙ! — голос Даста прозвучал паникующи и одновременно раздраженно. — Я НЕ ЗНАЛ, ЧТО ОГОНЬ СТАНЕТ БОЛЬШЕ, ХОРОШО?! — запротестовал Киллер. — AAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAA- — и крики Кросса на заднем плане. — Я оставил вас на один. Чертов. День. Тишина. — Прости… — Я поставил огнетушитель в… Скелет задумался на несколько секунд. — Знаешь что? Я возвращаюсь, чтобы я мог разбить ваши головы одну за другой, кроме Хоррора. Прежде, чем кто-нибудь из них мог протестовать, Найтмер повесил трубку и исчез в земле. В следующее мгновение, когда он открыл глаза, он появился снаружи своего замка. Даже снаружи он мог видеть тревожный дым, исходящий из одного из окон. — Почему я не могу хоть раз провести спокойный день? В тот момент когда он отворил главную дверь своего замка, из нее повалил дым. Он немного прокашлялся. — Ах, головная боль когда-они-делают-что-либо-глупое приближается. — МАЛЬЧИКИ!

***

Найтмер смотрит с равнодушным взглядом на стыдливо склонивших головы трех молодых скелетов в то время, как также ищет какие-либо ранения на них. Он вздыхает с облегчением, когда не находит ни одной. Кроме черных пятен на их лицах и одеждах, они выглядят абсолютно в порядке. Пока Хоррор наблюдает со стороны с удивленной ухмылкой. — Я запретил вам, ребята, посещать кухню несколько месяцев назад — Найтмер скрестил руки на груди с раздраженным взглядом. — Что ж, мы смотрели видео как сделать пышные блины — начал Кросс. — Выглядело легко, поэтому мы попытались сделать их сами, пока Хоррор пошел в магазин — Киллер добавил. — Но огонь был большим. Он поджег блин, когда мы его готовили — закончил Даст. — … черт, дайте мне передохнуть. — Нам жаль. Своим щупальцем Кошмар ударил их по головам. Хотя немного играючи. — Наведите порядок. Если вы хотите готовить и в будущем, дождитесь Хоррора для надзора, я ясно выражаюсь? — Да, пааап — трое сказали в унисон. Они убежали на кухню прежде, чем Найтмер успел их снова отругать. Хранитель покачал головой. — Ав, папа в стрессе — Хоррор посмеялся. — Заткнись, Хоррор. — Где ты был прошлой ночью? На мгновение Найтмер задумался рассказать ли об этом своему товарищу. Но… — У меня были важные дела, которые я не мог оставить. И я не думаю, что это то, что я могу рассказывать остальным. — Дай подумать, это что-то, связанное с твоим братом? — Это так очевидно? — Ты уже сказал в нашей последней битве, что ты хочешь кое-что проверить. Обычно ты сражаешься со своим братом на том же поле, что и с нами, но вчера ты разделил себя и его от нас. Конечно, мы заметили, что, или более точно, кого ты хотел проверить. — Если обстоятельства вынудят, может быть, я вам расскажу — он остановился и прошептал: — надеюсь, не понадобится. Хоррор сделал вид, что не слышал прошептанного Кошмаром.

***

Дрим почувствовал, как кто-то покинул его вселенную, и, наконец-то, вздохнул с облегчением. По крайней мере, если Найтмер в другой вселенной, это не будет так легко для него ощущать… негативные эмоции здесь. Его контроль ослабел в последнее время, и он не уверен, что сможет прятать это, пока они в одной вселенной. В любом случае. Ничего не поделаешь, он не готов снова встретиться со своим братом. Он хочет извиниться, да. Но он не хочет сделать это прямо сейчас… или в ближайшее время тоже. — Простит ли Найтмер меня? Ты причинил ему боль. Ты сделал это снова. Разве этого не достаточно? Почему ты всегда причиняешь ему боль? Неудивительно, что он покинул тебя. Ты просто не можешь прекратить заставлять его страдать, не так ли? Он же страдает, верно~? Теперь он не будет заботиться о тебе! АХАХАХАХАХА- Его голова звенит. Снова. Этот смех громкий. Очень, черт возьми, громкий. Дрим издал сдавленный смешок. — Это точно, он не простит меня, я отбросил единственный шанс, зачем ему вообще прощать меня? Все, что я делал это причинял ему боль, прямо как я делал в прошлом. Хех, какой глупец. Какой бессердечный ██████. Дрим резко разрывает свои повязки, в результате чего открываются некоторые раны. Но шепот в его голове все равно становится громче. Голос изменился. И это не просто какой-то случайный голос — а его собственный. Недостаточно, эти шрамы недостаточны. Хранитель взглянул на свои руки █████████ с испуганным взглядом. Из всех голосов Дрим ненавидит свой собственный так же сильно, как он ненавидит голос Найтмера в своем разуме. Потому что глубоко внутри он знал, что этот голос не просто обычный. Это его запретное желание, которое он отчаянно прячет, чтобы сохранить рассудок. ██████████. Одна его рука сжимает голову, пока другая ищет острый предмет на тумбочке. Он не может найти нож. Он помнит, что оставлял его на тумбочке вчера. Мои шрамы никогда не будут достаточны. Дрим чуть не упал, когда вставал с кровати, но ему удалось встать, держась за тумбу. Он открыл ящик и начал выкидывать случайные вещи оттуда. Он все еще не мог найти его. — Давай же! Нож! Ножницы! Что-нибудь! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мне нужно прекратить это! ██████████. Я больше не могу терпеть. — ПРЕКРАТИ! Хранитель ударил ближайшую к нему вещь. Зеркало на стене. Оно разбилось на кусочки. Кровь потекла из его раненной руки. Боль немного облегчила, но голос в голове не исчез. Я хочу покончить с этим. █████████████. Это бессмысленно. Я даже не смог спасти свою семью. Не говоря уже о других людях. █████████. █████████████. Внезапно рука Дрима прекращает поиски чего-нибудь, чтобы «остановить» его собственный голос. ████████████████. Его голос один из самых ужасающих. Даже более ужасающий, чем Найтмера. ████████████████. Потому что чем дольше он говорит, тем меньше остается здравомыслия. ████████████████. Чем дольше он говорит… Найтмер больше не будет страдать снова, правда, я? Тем больше его речь приобретает для него смысл.