Вспомни меня!

Эван и Леонард прилетели в Гамбург вечером следующего дня и вместе с Фишером, которому они позвонили и рассказали о случившемся, приехали домой к близнецам. - Привет, Леон, - поздоровался Рональд, когда Леон открыл им дверь. – Как Дориан? - Вроде бы, нормально, - не слишком уверенно ответил парень. - Мы зайдём? – спросил Леонард. Кивнув, Леон пропустил их в квартиру. Сев на диван, Рональд вновь обратился к нему: - Что случилось? Леон неопределённо скривил губы и обернулся в сторону второго этажа, где сейчас был близнец. - Я толком не понял… - ответил он. – Мы гуляли по городу, потом поехали в торговый центр, прошлись по магазинам. Совершенно ничего не предвещало беды. - То есть, Дориан вёл себя спокойно? – уточнил Фишер. - Совершенно! – воскликнул Леон. – Мы болтали, смеялись. Он вёл себя абсолютно нормально. - А что произошло потом? После чего ему стало плохо? Леон вновь скривил губы и опустил взгляд, нервно скребя ногтями по джинсам. - Мы пошли в кафе, - произнёс он, - я кофе захотел. А потом Дориан просто прибежал, схватил меня за руку и начал просить, чтобы мы ушли оттуда. - Что случилось? – повторил Фишер, пытаясь добиться более ясной картины произошедшего. – Что случилось с Дорианом? Почему-то же он испугался? - Я не знаю… - вздохнул Леон, ещё больше опуская голову. - Я стоял к нему спиной и ничего не видел. - Понятно… - ответил Рональд и перевёл взгляд на лестницу, задумчиво перебирая пальцами по колену. - А что именно Дориан говорил? – спросил Леонард. Леон пожал плечами. - Сначала, в торговом центре, он просто просил, чтобы мы ушли оттуда, едва ли не силой меня оттуда утаскивал. - А ты заметил там что-нибудь подозрительное? – также спросил Эван. - Ничего, - покачал головой Леон. – Вернее… до того, как ему стало плохо, я особо не приглядывался, а потом мне было не до этого. Эван покивал, а Фишер спросил: - А что было потом? - Потом, в такси, он всё время молчал. А когда мы вернулись в отель… Когда мы вернулись, он снова начал умолять меня уехать: сначала просто, а потом… кричать начал. У него истерика началась. Это было очень странно. Он какое-то время просто стоял и таращился на меня, а потом вдруг начал орать. Я так испугался… - Понимаю, - покивал Рональд. Помолчав немного, он добавил: - А что теперь? Дориан говорил что-нибудь об этом? - Если честно, я не разговаривал с ним об этом… - тихо ответил Леон, вновь потупив взгляд. – Мы как вернулись домой, он у себя заперся. Я всю ночь не спал и под дверью у него сидел, боялся, что что-нибудь случится. - И? - И ничего. Утром он просто вышел и вёл себя, будто ничего и не было. Рональд, Эван и Леонард пересмотрелись. Фишер взялся озвучить страшную догадку, которая мучила всех. - Извини, Леон, но, по-моему, у Дориана что-то с психикой. - Что?! – воскликнул Леон, с шоком смотря на продюсера. Ей Богу, попадись что-нибудь под руку, он бы бросил этим в него за такое предположение. - Не ори! – осадил его Рональд. – Леон, а ты сам подумай, на что это похоже? Долгое время Дориан вёл себя совершенно нормально, а потом на пустом месте вдруг впал в истерику. - Не на пустом месте, - процедил Леон, смотря на Фишера так, будто он был его злейшим врагом. - А на каком? – резонно спросил Рональд. – Что случилось? Ты не знаешь, Леон, признай. Значит, ничего нельзя списывать со счетов. - Не делай из Дориана психа, - едва не прорычал Леон. - Я не пытаюсь этого сделать. Но если был первый звоночек, то нужно принимать меры. Потому что, прости за грубость, но он реально может двинуться умом. Этих слов Леон Рональду простить не смог. Хорошо, что Эван и Леонард успели вовремя схватить его, пока он не успел врезать Фишеру. - Успокойся, - твёрдо сказал Эван, усадив Леона обратно на диван и на всякий случай продолжая крепко держать. - А если нет?! – воскликнул Леон, начав вырываться. – Что, и меня в дурку сдадите, как неадекватного?! Фишер уже хотел нелестно ответить ему – достал уже, но в последний момент передумал, потому что увидел Юлия, тот стоял на лестнице, обнимая себя за плечи, и переводил взгляд с одного из них на другого. Он слушал их разговор почти с самого начала и поняв, что он заходит куда-то не туда, решил спуститься. Заметив, что Рональд куда-то смотрит, Леон также обернулся. - Дориан, ты давно здесь стоишь? – спросил Фишер. Ему совершенно не хотелось, чтобы Дориан слышал их разговор, его можно было очень неправильно понять. - Нет, - покачал головой Юлий. Фишер мысленно выдохнул, но зря, потому что Юлий добавил: - Но я и так слышал, как вы ругались. Леон бросил на продюсера испепеляющий взгляд, после чего прошипел Эвану: - Может быть, отпустишь меня уже? - Дориан, извини, что мы потревожили тебя, - произнёс Рональд. - Всё в порядке, - покачал головой Юлий. – Вы меня не тревожили. Наоборот, это же из-за меня вы поругались… - Дориан, - вздохнул Фишер, - ты не виноват. Спустившись, Юлий сел на диван рядом с Эваном и Леоном. Посомневавшись немного, Прежан всё же спросил: - Ты как сейчас? - Вполне нормально, - кивнул Юлий. Все пересмотрелись, всех ведь мучил вопрос о том, что же всё-таки произошло там, в Шанхае. И снова первым заговорить решился Эван. - Дориан, может быть, ты всё-таки расскажешь, что с тобой произошло в том торговом центре? Мы же все переживаем за тебя. Юлий молчал несколько секунд, затем пожал плечами. - Я не знаю, - ответил он. – Всё было хорошо, мы отлично проводили время, а потом… - он отвёл взгляд. – Я толком не понял, что это было. Пока Леон покупал кофе, я стоял около входа в кафе и рассматривал людей. И… в какой-то момент я увидел какого-то мужчину, он остановился и тоже смотрел на меня, а потом начал подходить ко мне… Наверное, он просто хотел спросить что-то. А я… Я не знаю, как так получилось, но меня это почему-то так напугало, и я побежал к Леону. И после этого иначе начала восприниматься и огромная толпа, которая была там, она начала пугать. Я не понимаю, что на меня нашло, мне просто вдруг стало так жутко… Юлий говорил и даже сам себе верил, потому что представлял в этот момент своих кредиторов, встречу с ними и те эмоции, которые он бы испытывал. Потому он даже почти не врал, просто подменял в картине реальности переменные. Отличный способ успокоить себя и не чувствовать себя последней дрянью. Выдержав паузу, он снова заговорил: - Извините меня, пожалуйста. Я понимаю, что испортил всем поездку и… - Ты ни в чём не виноват, - твёрдо сказал Леон, перебив его. – Не извиняйся. Юлий грустно улыбнулся, не поднимая взгляда. - Спасибо за то, что вы так считаете, - произнёс он. – Это очень дорого мне, потому что я действительно боялся того, что всё испортил, что подвёл вас… - Господи, Ди… - вздохнул Леон и обнял близнеца, после чего заглянул ему в глаза. – Повторяю, ты ни в чём не виноват. Не смей корить себя. Юлий ответил ему слабой благодарной улыбкой. Как же ему повезло с братом… Чёрт! Он уже сам начал думать так, позабыв о том, что всё – лишь игра, ложь, а он настоящий по-прежнему одинок и никому не нужен. От этих мыслей душа заскулила, и Юлий уткнулся носом Леону в плечо. Да, ему нужен был родной человек, пусть даже чужой, как бы безумно это ни звучало. И ему нужна была эта жизнь, пусть даже не принадлежащая ему, украденная. Но ведь Дориан добровольно ушёл, отказался от всего, что имел? А значит, Юлий и не воровал у него ничего, просто подобрал брошенное. Подождав, пока близнецы отлипнут друг от друга, Фишер сказал: - Дориан, не подумай плохого, но, может быть, тебе стоит показаться врачу или даже лечь в клинику на лечение? Юлий нахмурился. - А без этого никак? - Понимаю, что ты не хочешь в больницу, но то, что случилось, очень настораживает. Мы все очень боимся того, что твоё состояние может усугубиться, потому стоит сделать всё, чтобы предотвратить это. Юлий понимающе покивал. Подумав немного, он спросил: - Может быть, повременим с этим? - Дориан, - вздохнул Рональд, - если уже был один подозрительный эпизод, то лучше не тянуть. - Но я хорошо себя чувствую. - Но ведь вчера тебе стало плохо? Тебя напугали люди, а ведь скоро вы начнёте работу над альбомом, а потом будут гастроли, а там, на концертах, народа тоже будет очень много. Что будет, если тебе на сцене вдруг станет плохо? Юлий закусил губу, опустив взгляд. Ну вот он и загнал себя в угол. Что-то нужно было срочно придумать. - Рональд, - произнёс он, подняв на продюсера взгляд, - я и до этого ведь видел других людей, был с ними рядом, но ничего подобного не происходило. Давай поступим так – мы с Леоном до начала работы постараемся почаще бывать на улице и в общественных местах, чтобы проверить, как я реагирую на людей. И если я почувствую, что что-то не так, то я лягу на лечение. Хорошо? Фишер вздохнул. Он хотел бы не согласиться, но не мог, потому что предложение Юлия действительно было логичным и обоснованным. Да и не мог он силой заставить его лечиться. - Может быть, - добавил Юлий, - это была простая паническая атака. Так ведь бывает у многих. Просто у нас был долгий перелёт, мы не отдохнули, а сразу отравились смотреть город, вот я и отреагировал таким странным образом. - А я об этом тоже слышал, - кивнул Эван, - мол, в толпе у людей может начаться паника без видимых на то причин. А в Шанхае, согласитесь, толпы везде, да какие! - Значит, больше в Китай мы ни ногой, - заключил Леон. - Хорошо, - кивнул Фишер. – Пусть будет так. Значит, пока у вас свободное время, вы побольше гуляете, только не забывайте охрану брать с собой. А там посмотрим, что будет. Юлий согласно кивнул, а Эван спросил: - Кстати, а когда у нас запись стартует? - Шестнадцатого декабря. - И всё уже готово? – также поинтересовался Леонард. - Почти. Я отправил на доработку одну песню, меня заключительные строки не устроили. В остальном всё готово. Ноты я разошлю вам завтра, а тексты отправлю Дориану, когда будет готов последний. - И вот осталось совсем немного, и мы вновь приступим к работе… - протянул Эван, откинувшись на спинку дивана и сцепив руки на затылке. – Даже не верится. - Будьте добры, поверьте, - кивнул Рональд. – И потренируйтесь дома с новым материалом хотя бы немного, а то за два года могли и забыть, с какой стороны к инструментам подходить. - Талант не пропьёшь, - гордо ответил Леон. - Хотя попытки были, - подмигнул ему Эван.