Черта

Семь лет спустя       - Алина, поговори с отцом! - одновременно произнесли Глеб и Агата. За столом повисла тишина.       Алина, до этого момента увлеченно разглядывающая свой завтрак и размышляющая, а есть ли у нее аппетит, подняла голову и удивленно уставилась на молодых людей, которые теперь переглядывались с недовольным видом. Хихикнула Злата и уткнулась в свой чертеж, которым занималась прямо за завтраком. Алина дернула уголком губ.       Она знала, о чем хочет попросить Глеб. Недавно приехавший из путешествия, наследник рода Морозовых, снова хотел умчаться в археологическую экспедицию. Не далее, как вчера за ужином, задыхаясь от восторга, молодой мужчина рассказывал о том, что рядом с Кофтоном обнаружили остатки какого-то древнего храма, принадлежащего одной из малочисленных народностей Нового Зема. Александр кивал с интересом, но очевидный намек предпочел проигнорировать, ведь сын вернулся всего три дня назад.       В свое первое большое путешествие юный граф отправился в восемнадцать, компанию ему составили Федор и Иван. Улыбчивый доктор и мрачноватый адвокат обещали присматривать за Глебом. Но при этом за спиной Александра Каминский делал большие глаза Алине, давая это обещание. Девушка едва сдерживала смех. Глеб писал и присылал открытки, воспоминаний о почти годичном путешествии ему хватило не надолго, а потом он вновь уехал из отчего дома.       Таков уж он был, не мог сидеть на месте, активно переписывался с учеными из Равкианского Географического общества, путешествовал, участвовал в мелких и крупных раскопках и серьезных археологических открытиях. Алина нарадоваться на него не могла. Александр же хоть и отпускал сына, а все же спрашивал с него немало, ведь Глеб оставался наследником его титула, он должен был унаследовать шахты под Аркеском и управление добычей глины и производством керамической посуды в поместье герцогов Старковых, а еще магазины по ее продаже в Удове и Балакиреве. И, возможно, если у них получится, они откроют продажу в самой Ос Альте. Поговаривали, что их производство заметил сам царь, даже припомнив отца Алины, что, конечно, не слишком радовало женщину, но было в перспективе выгодно, как говорил Ланцов.       Пару лет назад Николай получил должность министра путей и сообщений, переехал в Ос Альту, Зоя блистала при дворе. Женя шила только для нее эксклюзивные наряды, смеясь рассказывала, что герцогиня Ланцова всех затмевает своими платьями, отказываясь раскрывать личность той, что ее одевает. - Вообще мне не помешала бы реклама, - веселилась Евгения и заказывала новую партию самых лучших тканей у Сергея Безникова.       Их история была похожа на историю Алины и Александра. Обжегшись с Давидом, Евгения не спешила связывать свою жизнь с графом Безниковым, оставившим невесту ради Сафиной. Общество в Аркеске называло Женю разлучницей, ее ателье стали обходить стороной одни, а другие, наоборот, устремились туда, желая получить свежую порцию сплетен, ведь Мария и Сергей ничего не комментировали. Бывшая невеста Безникова вскоре уехала из города. Время шло, история потеряла свою новизну и привлекательность, в ателье Евгении вновь потянулись люди. Сафина пережила все это стойко.             За чашкой чая в гостиной поздним вечером она сказала: - Я посвящу это время тому, что создам целую коллекцию нарядов, которые потом продам втридорога, - она ухмыльнулась, - по тем эскизам, что ты, - бесцеремонно ткнула пальцем в Алину, - мне нарисуешь. И Алина нарисовала. Ей нужно было как-то отвлечься от произошедшего в ту ночь в доме Морозовых. Воспоминания эти, пробирающие своим холодом до костей, буду преследовать ее, наверное, до конца жизни: безумный смех давно умершей Людмилы, насмешливая злоба в глазах Мальена, холод и дым, пожар. И тот звук, с которым рухнул дом. И ужас, когда она подумала, - всего на мгновение, но подумала! - что больше никогда не увидит Александра.       Сначала они остановились в гостинице в Аркеске, затем Морозов арендовал дом. Небольшой особняк прятался в глубине сада, он не мог сравниться с домом Морозовых размахом и богатством, но Алине нравился.       Много бессонных ночей провела Старкова размышляя о том, что же случилось в ту ночь. Официальной версией пожара стала старая проводка. Алина в нее не верила. Никто не верил. Александр предпочитал молчать, ничего не обсуждать.       Улла же однажды задумчиво сказала: - Больше всего выгорело крыло, где жила мама.       Багра скончалась через пару дней после пожара, так и не приходя в сознание. На Александра и Уллу было страшно смотреть. Все похороны они держались за руки, вцепились друг в друга, бледные, молчаливые, оцепеневшие. С холма, на котором находилось кладбище, был виден выгоревший остов дома, страшный скелет с провалами окон, пепелище, где более не было жизни. - И не будет, - коротко сказал Александр. Алина более не решилась его ни о чем спрашивать.       В Аркеске Морозовых жалели, им выражали соболезнования. Алине рассказывали, что рабочие шахты, собравшись, вместе пришли в кабинет к Александру, чтобы выразить свое сочувствие, сказать, что готовы помочь всем, чем угодно, хоть лично помогать в строительстве нового особняка. Со стороны могло показаться, что графу, привычно ушедшему с головой в работу, чтобы как-то справиться со свалившимся на него горем, не нужны слова поддержки. Алина знала, что это не так. И, несмотря на холод, который царил между ними, снова и снова говорила, отвлекала, приносила кофе, целовала, заводила разговоры ни о чем. Хоть понимала, что так долго продолжаться не может. Прежде всего потому, что ее собственные внутренние силы были на исходе. Алина держалась, но в начале декабря когда сначала уехала Улла, взяв со Старковой обещание непременно приехать в гости, а потом и Женя отправилась в Ос Альту, где должна была встретиться с Сергеем, Старкова осталась совсем одна.       Через два дня после отъезда подруг Морозов огорошил ее сухим и спокойным: - Мы уезжаем. Тогда они страшно поругались. Весь ужас, что копился так долго, выплеснулся в возмущенные крики, которые, наверное, слышал весь дом. Но ни Александр, ни Алина не заботились о том, что их могут услышать и слуги, и дети. - Ты не можешь принимать решения в отношении нас один! - рычала Старкова, - не можешь! Могла бы сказать, что если он желает себе молчаливую и покорную спутницу жизни, то ошибся с выбором, потому что она точно терпеть это не станет, но это было слишком подло, отдавало гнусным и противным шантажом, потому девушка смолчала. И ушла, не желая продолжать.       Признаться, она сама пребывала в растерянности. Дом в Аркеске был хорошим, но Старкова хотела свой, а еще видела, как угнетает Александра близость его собственных земель, где теперь не было более жизни, видела, как до сих пор с криками по ночам просыпаются близнецы, видела, как молчалив и отчужден Глеб, замыкающийся в себе все больше и больше. Алина согласна была с тем, что они должны уезжать, но куда? Александр все решил за них. Старкова не могла этого позволить. Они должны решить все вместе.       Видимо, так же решил и Морозов, который на утро после скандала, собрал всех в гостиной. - Что же, семья, мы должны выбрать, где жить дальше, - произнес скупо улыбнувшись, - пожелания? - и посмотрел при этом на Алину. Старкова растерялась еще больше. Ей хотелось в столицу, вновь почувствовать темп и ритм Ос Альты, но девушка понимала, что Морозов никогда на это не пойдет, а еще будет несчастен. Стоило выбрать то, что подошло бы всем.       Под гомон девчонок, предлагавших то Удову, то Ос Керво - очень уж им хотелось жить у моря, в чем их поддерживал грезящий морскими путешествиями Глеб, Алина крепко задумалась. Ведь оставалось еще поместье Старковых. Но отчего-то Алине не хотелось там жить, возвращаться - быть может, но не жить. Девушка желала обойтись без прошлого, конечно, невозможно было забыть о своих корнях, но позволить им влиять на свою жизнь, как позволил Морозов, Алина не могла. Им нужно было что-то новое, что-то свое, а еще...       - Алина? - сквозь ее мысли пробился вопросительный голос Александра. Старкова посмотрела на мужчину. И пропала в ласковом взоре, привычно, отмечая чужую красоту, чувствовала, как по коже бегут мурашки. Морозов приподнял бровь, во взгляде его появился знакомый насмешливый огонек. С губ Алины сорвался прерывистый вздох, девушка качнула головой, будто бы отгоняла наваждение, а потом произнесла: - Нам нужно что-то равноудаленное от твоих земель и моего поместья, - посмотрела на притихших близнецов и скомандовала, - несите карту. Так они и выбрали.       Их дом находился неподалеку от Крибирска, через их владения протекал Сокол, а еще проходила железная дорога с красивым арочным мостом над водами своенравной реки.       Алине нравилось теплыми летними вечерами сидеть на балконе, глядеть на зеленоватые воды Сокола, слушать его мерный, едва слышный шум. Иногда вдалеке раздавался гудок поезда, приветствовавшего владельцев поместья, приходил Александр, целовал ее, и они долго сидели, обнявшись, глядя на угасающий день. Никто их здесь не знал, для всех Алина была графиней Морозовой. А официально ею стала только через два года после пожара. Они с Александром поженились тихо, никому не сказав, за что потом долго выслушивали упреки и от Жени, и от Уллы, и от Ланцовых.       С тетей Аной Алина встретилась вскоре после переезда в новый дом. Поняла, что дальше тянуть не может: нужно было закончить эту историю, перевернуть страницу, идти дальше. Алина не кричала, не упрекала, просто, встретившись с тетей в номере гостиницы в Крибирске, не слушая ее оханий и причитаний, не глядя на фальшивые слезы по поводу смерти «дорогой подруги Багры», положила на стол письмо управляющего, договор аренды с Вознесенским, выписки со счетов. Тетя тут же примолкла, перестала плакать, с подозрением уставилась на Алину, ожидая ее криков. Старкова просто произнесла: - Забирайте. Я благодарна вам за все, что вы для меня сделали, за то, что вырастили, за то, что дали образование, за то, что не оставили и воспитывали, - на этом слове Алина запнулась, набрала в грудь побольше воздуха, ожидая, что в любую секунду тетя перебьет ее и начнет свой обычный спектакль, - как могли и как умели, но я больше не желаю вас видеть, слышать и знать. Прощайте. Алина двинулась к выходу, уже у дверей ей в спину полетело привычное визгливое: - Ты! Неблагодарная девчонка! Алина молча вышла за дверь. Сердце билось ровно, и девушке было удивительно спокойно. Прошлое уходило в прошлое, никак более не влияя на их настоящее.       Вынырнув из воспоминаний, Алина решительно отодвинула завтрак и отпила кофе. Федор велел ограничить, но пристрастившись к бодрящим свойствам этого напитка в тот период, когда вникала в работу фабрики, Алина не могла уже больше от него отказаться. Слишком много тогда на нее свалилось: она разбиралась в свойствах глины и в том, как из нее производят посуду, лично искала хорошего управляющего, который, как говорил Александр, не слишком бы воровал, был компетентен в своем деле. Адрик Жабин был молод, улыбчив и умен, он сам много работал в юности, потерял руку на производстве, но не утратил силы духа. Они с Алиной быстро сработались. Морозова вела с ним активную переписку, часто приезжала в поместье Старковых, рисовала эскизы для посуды, вникала во все тонкости производства. При этом наведывалась и в Аркеск к Жене, лично привозила рисунки новых нарядов. Морозов ворчал, что их можно и почтой отправить, но понимал, что Алине нужно выбираться к подруге, поболтать, посплетничать, просто обнять, в конце концов.       Так они и жили, в постоянных разъездах, в переписках, делах. Им нравилось. Их не тревожили никакие призраки.       Глеб окончил свое образование в столице, девочкам наняли новую гувернантку. И, ох, как же придирчиво выбирала Алина из нескольких кандидатур! Александр потом долго над ней смеялся. Сейчас, параллельно размышляя о том, что ей надо бы ответить на письмо Адрика, Алина глядела на Глеба и Агату.       - Ты хочешь поехать на раскопки, - кивнула Глебу, перевела взгляд на старшую из близнецов, - а вот насчет тебя, моя дорогая, у меня ни одной идеи. Что случилось? Агата вдруг зарделась, словно маков цвет, опустила взгляд на свои руки, чинно сложенные на коленях, изумляя Морозову еще больше. Снова хихикнула Злата, Агата бросила на сестру недовольный взгляд, но младшая даже головы не подняла от чертежа. Она готовилась поступать в Университет Ос Альты изучать архитектуру, одна из немногих девушек, подавших документы и удостоившаяся приглашения, Злата теперь активно собирала портфолио. - Я бы хотела, - помялась Агата, - поехать на прием к баронам Гершау. Алина закусила губу. Задачка была не из легких. Александр терпеть не мог ближайших соседей, Алине не нравились взгляды, которые баронесса кидала на ее мужа, но тем не менее по-соседски они порой появлялись на балах и ужинах, устраиваемых Гершау. Недавно пришло приглашение на бал, но они не собирались на него ехать, Алина уже подготовила вежливый отказ, который, правда, еще не успела отправить. - Агата, - мягко начала женщина, - ты ведь знаешь, что твой отец... - Знаю! - тряхнула кудрями девушка, - потому и прошу тебя. Пожалуйста! - посмотрела умоляюще и добавила поспешно, - если вы с отцом сами не хотите меня сопровождать, то со мной поедет Глеб. - Что? - тут же вскинулся молодой мужчина, - нет-нет-нет! И не проси! Он терпеть не мог приемы и балы, считая их бесполезной тратой времени, его раздражало, что матери незамужних девушек накидывались на него каждый раз, стоило ему появиться в обществе. Он был красив, умен и баснословно богат - завидная партия, Алина их понимала. Она посмеивалась над Глебом, не спешившим искать себе жену, Александр пожимал плечами, полагая, что его сын сам разберется с этим вопросом. - Глебушка, пожалуйста! - сложила руки у груди Агата, - ты же знаешь, что... Она осеклась и снова покраснела. Алина нахмурилась, обвела детей взглядом. Совсем взрослые, такие самостоятельные, они все равно оставались ее детьми. Девочки всегда шли к ней за советом, делились секретами. Но вот появилась какая-то тайна. - Я, похоже, не знаю, - вполголоса произнесла Алина.       За столом повисла тишина. Глеб глядел на сестру откровенно насмешливо, так напоминал сейчас своего отца, что у Алины сжалось сердце. Она не видела Морозова со вчерашней ночи, когда он вернулся из Аркеска и тут же лег спать, даже не поцеловав ее. Утром Алина решила его не будить, слишком уж уставшим был ее муж, а она еще взыщет с него за все время отсутствия.       Агата молчала, лишь кусала губы да теребила подол платья. - О хватит! - отложила карандаш Злата, закатила глаза в манере своей тети Уллы, - она просто хочет увидеть младшего сына барона! - доверительно сообщила девушка Алине. Этого Морозова не ожидала. Они все трое были ее детьми, но порой графиня забывала, что девочки выросли, им было уже семнадцать, а это означало и интерес к противоположному полу, и первую любовь. Алина понимала, что Александр будет не в восторге. Но не было ничего предосудительного отправиться на бал и потанцевать там с понравившимся молодым человеком, пусть и из семьи, с которой не сложилось хороших отношений.       Алина прямо посмотрела на Глеба. Молодой человек фыркнул: - Я знаю-знаю, что ты сейчас скажешь! Ладно! Ладно! - он поднялся из-за стола и совсем по-детски дернул Агату за кудряшку, заставив девушку вскрикнуть, - считай, что тебе повезло! Я сопровожу тебя на бал в обмен, - он многозначительно посмотрел на мачеху. Они понимали друг друга с полуслова. - Отец отпустит тебя на раскопки, - нежно улыбнулась пасынку Алина. Тот хмыкнул и вышел из столовой. - Алина, ты лучшая! - восторженно запищала Агата, - самая-самая! - она выбежала из-за стола и кинулась обнимать и целовать женщину. - Я могу быть еще лучше, - хмыкнула Морозова, - отец привез подарки от Жени, думаю, что там найдется что-нибудь для бала. Агата еще раз крепко поцеловала Алину в щеку и, напевая, выбежала из столовой. Повисла тишина. Злата придирчиво разглядывала чертеж. - Ну, а ты, милая, - произнесла Алина, - чего хочешь попросить ты? Злата подняла на женщину недоуменный взгляд. - Ничего, - произнесла, пожав плечами, - всего добьюсь сама. А если отец не захочет отпускать меня в столицу, то всегда есть тетя Улла, она пообещала меня поддержать. Да и Зоя велела ее навещать, - в глазах Златы танцевали озорные искорки. Алина хмыкнула. Какие же они разные - Агата и Злата. И как же она обеих их любит! - У тебя есть и моя поддержка, ты же это знаешь? - произнесла женщина. - Это не обсуждается, - нахально заявила Злата, заставив Алину рассмеяться.       Появившаяся служанка доложила, что его сиятельство граф просят жену пройти в кабинет. Алина кивнула и встала из-за стола. Очень удачно все складывалось. Уже у двери ее остановил вопрос Златы: - Алина, когда отцу скажешь? Морозова полуобернулась и вскинула вопросительно бровь. - О чем? - Роди мне брата, - требовательно выдала Злата, - пусть он занимается шахтами, а Глеб путешествует. Графиня уставилась на падчерицу изумленно. Она еще никому не говорила. - Откуда ты узнала? - Случайно услышала твой разговор с Федором, - пожала плечами девушка. - Случайно? - вторая бровь Алины взлетела вверх. - Мимо проходила, - хладнокровно заявила Злата, ничуть не смутившись. - И задержалась, - фыркнула Алина. Злиться на своенравную девчонку не было никакой возможности. Злата хихикнула. Алина покачала головой и вышла из столовой.       Семь лет она не могла забеременеть и уже смирилась, что иных детей, кроме близнецов и Глеба, у них с Александром не будет. И вот теперь...       Ей было и волнительно, и страшно. Федор утверждал, что бояться нечего, что возраст не станет помехой, что все будет хорошо. И Алина верила Каминскому. Он ни разу за эти годы не подвел их семью.       - Ваше сиятельство, - в коридоре Алина столкнулась с Яниной, - во сколько подавать обед? Пожар сплотил их, как бы страшно это ни звучало, борьба с общей бедой, попытка выстроить новый быт, отличный от того, к чему привыкли слуги в доме Морозова, а потом и переезд, перестройка и ремонт дома, все это сблизило экономку и Алину. И пусть порой Янина все равно ворчала, но прежней злости больше не было. Хоть и особенной теплоты - тоже. - В час, - произнесла Алина и улыбнулась. Янина коротко кивнула. Графиня же поднялась в кабинет мужа.       - Привет, - шагнула к мужчине и склонилась для поцелуя. Морозов утянул ее к себе на колени и уткнулся в шею, мерно дышал. Алина молчала, давая ему время вновь к ней привыкнуть. Взгляд женщины уперся в картину прямо напротив стола. Картина изображала саму Алину. Ее нарисовала Злата, поймав момент, когда вернувшаяся с приема Алина села прямо на пол перед Лучиком, уснувшим на кровати в ее комнате. Глядеть на себя, пусть и со спины, было все еще странно, но Александр забрал картину себе в кабинет.       - Очень соскучился, - пробормотал Морозов, оставляя на нежной коже шеи поцелуй. - Люблю тебя, - отозвалась Алины и улыбнулась, глядя в глаза мужчине, - ты завтракал? Александр мотнул головой, поцеловал в уголок губ. - Позже. - Как там дела? - сочла нужным поинтересоваться Алина. Ей нравилось спрашивать о шахтах, нравилось вникать, даже бывать там, приезжая вместе с Александром. Поначалу на нее смотрели настороженно и удивленно, но постепенно привыкли к тому, что графиня сопровождает мужа, ее приветствовали, ей улыбались. А она постепенно узнавала этих суровых людей, которые так напугали в ее первый день в Аркеске, она знала их семьи, их истории, простые и сложные, и для каждого находила доброе слово. - Позже, - вновь отозвался мужчина, утягивая жену в поцелуй. Алина с готовностью поддалась, чувствуя, как разгорается желание, заставляющее задыхаться, а тело пылать. Обхватив руками, лицо мужчины, не желала от него отрываться. - Я вчера совсем не уделил тебе внимание, - произнес Александр, голос его хрипел и срывался, - но я обещаю, что все-все компенсирую. Алина рассмеялась и поцеловала мужчину в нос. - Очень на это надеюсь, - гладила мужчину по щеке самыми кончиками пальцев, очерчивала линию челюсти, касалась шеи и вновь возвращалась к лицу, - есть одна новость и две просьбы, - произнесла. - Вот так сразу? К делу? - приподнял брови граф, но глаза его смеялись, - ну, начни с новости.       Улыбка тут же слетела с губ Алины, женщина отвела взгляд. Не то, чтобы она сомневалась в реакции мужа, но отчего-то стало боязно. Граф, тут же чутко уловивший ее настроение, коснулся подбородка, побуждая женщину посмотреть ему в глаза. - Алина? Графиня закусила губу, посмотрела исподлобья. - Ваше сиятельство... - Ого! - рассмеялся мужчина, - как официально! И Алина не могла не улыбнуться, вскинула подбородок, состроив самое что ни на есть официальное выражение лица. - Итак, - продолжила, - ваше сиятельство, - помедлила и выдохнула, вновь отчего-то смутившись, - готовы ли вы в четвертый раз стать отцом? Александр замер, посмотрел недоверчиво, взгляд его метнулся к еще плоскому животу Алины, потом к ее лицу. А затем Морозов крепко-крепко обнял женщину. - Ты рад? - неуверенно спросила Алина. - Глупый вопрос, - глухо произнес Александр и стал ее порывисто целовать, в губы, в щеку, в скулу, в висок, в шею, - всюду, куда мог дотянуться. - Мне страшно, - тихо произнесла Алина, - мне тридцать три, и... - Шшш, - приложил к ее губам палец мужчина, - все будет хорошо, - произнес твердо и деловито спросил, - что говорит Федор? Ты же его пригласила? - тон его стал строгим. Алина закатила глаза. - Говорит, что пока все хорошо, но срок еще очень маленький, и трудно сказать, что будет дальше. - Может, тебе уехать на время к Улле? К морю, - продолжал Александр, - климат там лучше, и... - Что? - тут же переполошилась Алина, - нет! У меня фабрика, эскизы для Жени. Дела. Нет-нет-нет! - Алина, - в тоне Морозова сквозил легкий упрек, - ты будешь матерью, и... - Я свои дела не оставлю! - решительно выдала Алина. Александр скептически поджал губы, а потом крепче прижал к себе женщину. - Ладно, - проворчал, - я придумаю, что можно сделать. - Ничего ты не придумаешь, - поддразнила Алина и снова поцеловала мужа.       Она знала, что они будут вместе решать, что делать дальше, ведь жизнь их все равно изменится с новым человеком, которого Алина приведет в этот мир, знала, что будут спорить и даже ругаться, знала, что будут мириться и обсуждать дальнейшее.       Знала, что будут вместе.