Аладдин и потерянный брат

В один из дней немолодой уже султан пребывал в раздумьях, а вокруг него, аки королевская кобра, вился его советник. — Вот сидишь, чахнешь на троне... — изрек султан. — А годы-то идут! Надо что-то делать со всем этим... — Жениться Вам надо, милостивый государь. — пропел медовым голоском Джафар. — Я подыщу Вам в невесты самых красивых принцесс соседних королевств! Молодой Джафар не просто так старался выбрать самых пригожих и перспективных невест своему повелителю — он собирался сделать так, чтобы во дворце была очаровательная девушка, лишь для того, чтобы ухаживать за ней, целоваться, а потом и не только. Султан из предложенных ему остановил свой выбор на принцессе соседнего государства Ширабад, Захре, и после сыграл с ней свадьбу, а Джафар потирал ручки в надежде на шуры-муры с султаншей, однако его ожидания не оправдались — на вводный комплимент и пышный букет местной флоры из дворцового сада Захра никак не отреагировала. Вернее, отреагировала, но не так, как бы Джафару этого хотелось — она гневно прокричала: — Молодой человек, имейте все-таки совесть! Я замужем как-никак! Если Вы не прекратите поползновения в мою сторону, то я пожалуюсь мужу, и Вы вылетите с должности! Прошу иметь это в виду! Джафар был до глубины души поражен ответом Захры, ведь он же — молодой мужчина двадцати шести лет и потому всяко симпатичнее старого пня, которому уже сильно перевалило за полтинник. — Конечно, выйти замуж можно за кого угодно, но это же не мешает обращать внимание на таких красавцев, как я! — поделился после Джафар своими мыслями с Яго, который был его постоянным собеседником, а затем заключил: — Ладно, потерплю ее еще какое-то время, может быть, она и поймет, какой я обаятельный и привлекательный. Захру полюбил весь дворец (кроме Джафара и Яго, естественно), ведь она была милой, добродушной и ко всем хорошо относилась. Султанша была скромной девушкой, на рожон никогда не лезла, но если ее обижали или унижали, мгновенно забывала об учтивости и скромности и быстро ставила обидчика на место. За это Джафар ее и невзлюбил, ведь он был убежден в том, что женщины должны повиноваться мужчинам — всем без исключения — ни в чем им не перечить и вообще не распускать язык в их присутствии. Захра же была совсем не такая — она знала себе цену, невзирая на угнетенное положение женщин в исламских государствах, и не была намерена стоять, как статуэтка, и молчать, поддакивая всем, кто был в поле ее зрения. Захра жила в Аграбе уже без малого год, и она оказалась куда умнее своего доверчивого и простодушного муженька, поэтому быстро просекла, что собой представляет главный визирь: Джафар пользовался своим привилегированным положением в обществе, терроризировал бедняков, дурил недалекого простачка-султана, присваивал себе денежки из казны. Ей не нравилось то, как себя ведет этот мерзавец, поэтому Захра не раз рассказывала об этом своему мужу, но хитроумный Джафар каждый раз гипнотизировал султана и потому каждый раз выходил сухим из воды, но вскоре Захра просекла и это и принялась угрожать визирю, что если тот не перестанет так себя неподобающе вести, то она сдаст его с потрохами своему супругу. Спустя время Джафара отправили в соседнюю страну для мирных переговоров, и тот решил этим воспользоваться, чтобы обеспечить себе железное алиби. Вечером одного из дней Джафар поставил перед собой несколько пузырьков, вынутых из жезла (золотой посох был полым внутри и в нем чародей частенько прятал что-нибудь нужное ему), а затем принялся смешивать их содержимое. — Джафар, а что это будет? — поинтересовался Яго, который был в командировке вместе со своим хозяином. — Будем травить Захру. — ответил тот попугаю настолько безразличным и спокойным тоном, что складывалось ощущение, что он это делал уже не раз, не два, и даже не три. — Сейчас мы вдали от дворца, и на меня подумают в самую последнюю очередь. Так, сейчас насыпем черного порошочка, и все, кто увидит тело этой дряни, решат, что на нее было покушение, кровавая резня. А для правдоподобности отравим еще и охранников, с которыми наша жертва завтра утром отправится гулять по Аграбе. Короче говоря, мой пернатый друг, все карты нам в руки! Утром следующего дня кухарка напекла пряников и положила мешок в колесницу, в которой Захра поедет на прогулку. Девушке нужно было немного отдохнуть, так как она пару дней назад родила. Джафар, прознав об этом, силой магии остановил время, отправился во дворец и напитал выпечку ядом, затем переместился назад и заставил время снова течь. Пробыв на свежем воздухе несколько часов, Захра проголодалась, взяла один пряник, а остальными оделила охранников, которые шли вокруг неспешно едущей кареты и охраняли правительницу. «Как хорошо, что этот гнусный Джафар, визирь моего мужа, сейчас в командировке. Без него куда лучше...» — пронеслось в голове у Захры, когда она надкусила сладкую выпечку. Когда же она доела, у нее неожиданно потемнело в глазах, и она осела на землю, вслед за ней упали и стражники. Когда солнце начало закатываться, султан отправился на поиски супруги, гадая, почему она еще не вернулась с прогулки, хотя ушла сразу после завтрака. Каково же было его удивление, а затем и горе, когда он узрел мертвые, испещренные многочисленными рваными кровавыми ранами тела охранников и своей любимой. Захру и стражей похоронили со всеми почестями. Потеряв молодую жену и оставшись с младенцем на руках, султан столкнулся с большими трудностями и стал еще больше доверять Джафару, который вскоре вернулся. Весь дворец наивно полагал, что на султаншу было совершено покушение, в результате которого ее умертвили, и лишь двое знали истинную причину этого происшествия, но, естественно, никому не не раскрывали — это было их общей тайной. А султан, не способный принимать решения самостоятельно, стал полностью зависимым от своего визиря. Малышка Жасмин подрастала, радуя своей лучезарной улыбкой всех во дворце, в частности, своего родителя, который узнавал в ней черты своей покойной жены и ее матери. Правда, простым жителям Аграбы, в отличие от правителя и его придворных, радоваться не приходилось — с каждым днем Джафар становился все наглее, а султан все больше ему доверял.

****

Близнецы влюблялись и расставались, обзаводились все новыми и новыми детьми, сватали и отпускали в свободное плавание подросших, но что самое главное — они всегда были друг у друга. Их жизнь шла плавно и размеренно ровно до тех пор, пока однажды от Джафара не перестали приходить ответы на весточки Назиры. Конечно, они могли затеряться и не дойти, но не дюжину же раз кряду! — Ну, сейчас я тебе устрою! — взбесилась Назира и отправилась во дворец султана. — Будешь знать, как меня игнорировать! Обшарив все принадлежавшие ее брату покои и не найдя его там, она с помощью своей магии затем выяснила, что Джафар в мучениях погиб, и эта новость едва не убила Назиру. Выяснив все подробности произошедшего, на ватных ногах она вернулась в родной особняк и, притворив за собой дверь, приготовилась дать волю своим слезам. Встретил Назиру ее младший двухлетний племянник, стремглав выбежав в коридор навстречу ей. Малыш Тефар, отыскав один из отцовских тюрбанов и нацепив его на себя, решил показаться домашним во всей красе, придерживая, однако, ручонками слишком большой головной убор. — Какой же ты у меня красивый! Ну вылитый Джафар! — прослезилась Назира при виде племянника, а затем слезы и вовсе брызнули у нее из глаз в три ручья, а сама женщина осела на пол, лишившись чувств. Все, кто был в этот момент дома, кинулись помогать Назире: приехавший в гости Ильдар, старший из ее племянников, взял ее на руки, притащил в спальню и аккуратно уложил на кровать, ее дочери, Белладонна и Флоренсия, притащили аптечку, а Аделлина, ее племянница, принесла воды, которой Назиру обрызгала Джафария, еще одна ее племянница. Назира принялась жадно пить из протянутого Аделлиной стакана, а ее горькие слезы ручьями бежали по впалым щекам и капали в стакан. Не в силах совладать с собой, Назира принялась сбивчиво рассказывать о произошедшем. — Я даже не успела с ним проститься! Ну все, вот я и стала недокомплект… — причитала Назира. Ее мысли теперь были заняты самой ужасной для нее утратой, и она больше ни о чем не могла думать и говорить. — Как же мне не хватает Джафара! Просто сердце разрывается! Я ни дня не жила без него, и тут такое… — Хочешь, тетя, я тебя обниму? — предложила Джафария, ее племянница. — Да! Обними, обними поскорее! И все остальные пусть тоже обнимут! Так и сидела Назира, прижимаясь попеременно то к дочерям, то к племянникам, то к племянницам, и горько оплакивала брата. Сколько она себя помнила, Джафар всегда был рядом с ней, а теперь его не стало. Малыш Тефар пока что в силу возраста пребывал в блаженном неведении — он не понимал, отчего все плачут, но из солидарности тоже ударялся в рев. — Утешь меня, Джафария, прошу, расскажи что-нибудь! — просила Назира племянницу. — Тетя, скоро из Египта обещала приехать твоя дочка Айла с мужем и сыном. Кстати, она беременна во второй раз… Повзрослевшая Айла уже давно не жила с матерью — девушка, отметив свой шестнадцатый день рождения, затем обосновалась в Египте, выйдя замуж за Нефиража Хасенафа, сына Нефира и Мираж, и родила ему сына Азизи, который с рождения обладал способностью превращаться в любое животное. — Джафар никогда больше не увидит Айлу и Азизи, а еще ни разу не увидит моего будущего второго внука! — взвыла Назира еще горше, а Джафария растерялась, не зная, что следует говорить. Сполна поскорбев о своей утрате и придя к выводу, что слезами горю не поможешь и надо бы предпринимать какие-либо решительные действия, через неделю Назира начала попытки возвратить брата в этот мир. Она была сильной колдуньей и потому у нее это удалось, да вот была загвоздка — только в виде призрака.

****

Спустя два года после того, как Джафар отправился в мир иной, после стольких попыток Назире чудом удалось вернуть любимого брата в этот мир не на время, в виде духа, а насовсем, в виде человека. С этим ей помог один из ее бывших, Арбатас, предоставив особый компонент, помогающий существенно замедлить старение и продлить жизнь. Этим особым компонентом был лепесток той розы, которая росла и цвела у него на груди, даруя вечную жизнь и неуязвимость. Когда же стебель цветка был перерезан, Арбатас скончался, однако переродился вскоре после того, как эту самую розу посадили в землю. — Назира, твой брат погиб не в результате несчастного случая, а по собственной вине. Джафар сам себя погубил, и это после произойдет и второй, и третий раз, ведь твой брат неисправим. — резонно заявил Арбатас, выслушав внезапно пришедшую к нему Назиру и уже приготовившись было выслушивать ее гневные вопли в ответ на голос его разума. Однако Назира опустилась перед Арбатасом на колени и взмолилась: — Арбатас, пожалуйста, помоги мне вернуть брата! Хоть я, в отличие от Джафара, родилась с магическими способностями, их хватает лишь на то, чтобы ненадолго вызвать дух Джафара и потолковать с ним о том о сем! Кроме тебя, мне больше некого просить! Назира хоть и была лукавой и лживой, но в этот раз ее слезная мольба была действительно искренней. Арбатас вздохнул, аккуратно отделил от своей розы один из лепестков и сунул его в руку Назире. В этот момент та роза, которая цвела у дендрита на груди, образовала новый лепесток, а лепесток в руке у его бывшей увеличился до целой розы. — Загодя до того, как возьмешься возвращать брата к жизни, изготовь отвар из этой розы. Когда вызовешь дух Джафара, дай ему выпить этот отвар. Как только Джафар его выпьет, то сразу же из духа станет человеком и останется с тобой навсегда. Да, и сама выпей немного, чтобы жить вечно и не стареть. — А почему отвар, а не живую розу присоединить, как у тебя? — озадачилась Назира, не веря своим ушам. — Так надежнее. Если отсечь стебель с бутоном от тела, что однажды сделали со мной, то тело тут же рассыпется в прах. Ты ведь не хочешь, чтобы с твоим братом приключилось такое, так ведь? — А-а-а, ясно... Да... — Я сам так сделал, как только вернулся к жизни, а эту розу ношу для красоты. Для меня это было непростым шагом, но мой сад со всеми моими детищами нуждается во мне живом и без меня завянет. На удивление, с Арбатасом Назира регулярно поддерживала общение, позволяя ему видеться с их общими дочерями-погодками, юными дриадами Белладонной и Флоренсией, и даже приглашать их к себе в гости. Просто вот так вышло, что они не сумели построить совместную жизнь друг с другом, не сумели идти на компромиссы. Например, Назире, как и любой женщине, хотелось, чтобы ее засыпали цветами, а Арбатас искренне не понимал, как можно относиться к столь прекрасным и совершенным созданиям столь варварским образом, обрекая их на медленную и мучительную смерть. Также маг-дендрит не признавал использование Назирой растений в качестве компонентов для колдовских зелий. А так каждый из них был довольно хорошего мнения о другом и отзывался как об очень интересном и разностороннем человеке, с которым очень приятно общаться и проводить время. Каждый из них умел видеть хорошее в том, кто был настолько близко рядом и не причинил за все это время сознательного и явного вреда. Белладонне и Флоренсии, которые не раз интересовались причиной расставания родителей, каждый из них отвечал: «Не смогли ужиться, не ладили, не умели договариваться и идти на уступки. Не сумели построить совместную жизнь, но нам нравится время от времени общаться». В скором времени Назира вновь вызвала брата и без лишних слов споила ему отвар из розы, а остатки дала слизать Яго, который даже в загробном мире не оставлял хозяина, появляясь вместе с ним, когда неугомонная Назира проводила бессчетные спиритические сеансы. — Наконец-то я могу обнять тебя! — обрадовалась колдунья, заключив брата в крепкие объятия. Будучи в этот момент вне себя от радости, Назира, продолжая обвивать руками брата, спустилась с ним по винтовой лестнице с крыши самой высокой из башен особняка, которую ранее избрала для проведения спиритических сеансов, вниз, где располагались покои каждого из членов семьи Ферраджи и кухня со столовой. — Папочка, ты вернулся! — взвизгнула обрадованная Джафария, кинувшись к отцу. — А Аделлина, дрянь такая, лгунья, говорила, что ты умер! — Папа действительно был мертв. — замогильным голосом ответила Аделлина, скрестив руки на груди. — Я узнала об этом от Айям-Агула, а он уж врать не будет. — Джафария, я действительно умер, а Назира сумела вернуть меня к жизни. — растолковал дочери Джафар. Все члены семьи Ферраджи были вне себя от радости — они душили Джафара в объятиях и осыпали поцелуями. Сконфуженный Яго, все это время сидевший у хозяина на плече, остался не у дел — домочадцы, поглощенные радостью от возвращения Джафара, просто не обратили на попугая внимания. — Это никуда не годится! — возмутился Джафар, заметивший растерянность своего пернатого любимца. — Должен же кто-то обрадоваться и Яго! — И обрадуются, непременно обрадуются! — промолвила Назира, нежно погладив попугая по голове. Ее примеру последовали и остальные. — Я первая очень рада, что вновь вживую вижу Яго! С Джафаром жизнь потекла по-прежнему. «Терки», споры о насущном, без которых ни один из близнецов не мыслил своей жизни.