Сложные отношения с мамочкой-красавицей

      Мы были в кино.       Я и моя младшая сестра Саманта.       Она никого не предупреждала о своём приезде.       — Соскучилась, — так она сказала.       Просто приехала и всё. Одной на хуторе должно быть было одиноко.       Не знаю о чём было кино.       Какие-то ребята как всегда спасали мир, но меня не получалось сосредоточиться на картине. Кадры сменяли друг друга, а я никак не реагировал на красочные взрывы, и интересные ракурсы на героинь от оператора.       Саманта тоже скучала. Точнее она мирно посапывала на моём плече под пафосный саундтрек фильма, который не отзывался в нас обоих.       За год Саманта немножко подросла, но это всё ещё была всё та же моя милая младшая сестрёнка. Как бы она не старалась выглядеть старше, с помощью короткой стрижки и более сдержанного поведения, её истинная натура всё равно пробивалась наружу. Да и грудь не подросла ни на сколечко, но при ней об этом лучше не говорить.       С её приезда прошло уже пару дней и вне учёбы я как мог пытался развлечь её в городе. На деле же я просто пытался пореже появляться дома.       Когда-то весёлые деньки прошли. Неприятная тишина и неловкость повисла в нашем доме.       Мы ввели Саманту в курс дела. Она была не в восторге, но сказала, что нам нужно держаться всем вместе.       Элизабет предлагала подождать, когда все разъедутся и продолжить жить вдвоём как раньше.       Сара решила поддержать маму и помогала ей ходить по врачам, за что ей спасибо.       Батя вообще не знаю чем занят, но по нему видно, что он переживает.       А я… Я не знаю чего хочу.       — Хорошее кино, — прозевала Саманта под конец фильма.       — Ха! Ты же проспала весь сеанс.       — Но мне было та-ак хорошо.       Я пошобуршал сестрёнку по волосам и мы направились домой.       — Братик, зайдём попить чего-нибудь?       — Только если ненадолго, уже поздновато.       Я бы с радостью затусил с ней на всю ночь, но мне не хочется приучать Саманту к ночному образу жизни.       Её счастливая улыбка, была наверное моим единственным удовольствием последним пару дней. Чтобы я делал без своей сестрёнки? Мне даже стыдно, что я вынуждаю её поддерживать меня.       Мысленно накрутив себя в очередной раз я вернулся с сестрой домой.       Теперь мы жили в этой квартире вчетвером. Это уже многовато. Я всё так же спал на диване на кухне, мама спала отдельно в своей комнате, а Саманту пришлось подселить к Элли и спят они в одной кровати. Для сестёр это не должно быть проблемой. Хотя раньше, подобная мелочь была бы недоступна при их прежнем уровне отношений.       Ни о каких ночных визитах друг к другу и речи ни идёт. Настроение совсем не то.       Папа не знаю где живёт. К ночи он всегда уходит. Да и вообще, Джессика вроде упоминала, что они развелись. Как-то совсем не укладывается в голове.       Кстати сейчас, когда мы с Самантой вернулись из кино, Оливер ждал нас на кухне.       Саманта тактично ушла к сестре и мы с папой остались одни в моей «спальне».       Перед ним стояла банка пива, но он её даже не открыл.       Уже по традиции мы немного помолчали перед разговором.       — Смотрю сёстры и вправду тебя любят.       — К чему ты это?       — Сам подумай, Саманта готова проехать треть страны только чтобы увидеться с тобой, Элизабет только о тебе и думает, а Сара…       Он задумался.       — Чего с Сарой?       Оливер не отвечал. До чтоб тебя, что вообще могло вызвать в нём такую реакцию?       — Понимаешь… Сегодня… Она так мило покраснела… — Мне кажется батя нарочно издевается, — Нет, но мы же говорим про Сару. Она всегда была такой серьёзной и собранной, ну кроме моментов, когда она с мамой… Не думал, что в ней есть… Такая сторона.       — Можешь поверить, она более чем разносторонняя личность. Про некоторые её увлечения тебе лучше не знать.       Мы говорили о всякой фигне усердно пытаясь избегать единственной важной сейчас темы для разговора. Мы оба жалкие дураки. Наконец мы собрались с духом.       Сегодня врачи должны были сказать последний вердикт.       Оливер на удивление был спокоен.       — Четыре ребёнка, первый в шестнадцать, близнецы в двадцать два, третий в двадцать четыре. Ранняя и богатая половая жизнь и несколько абортов. Плюс тяжёлая работа и экстремальные диеты…       — Не продолжай…       — Но зато никаких веществ и алкоголя. Сказали, что в целом она более чем здорова, только…       — Я сказал не продолжай!       Всё-таки я был не готов.       Почему-то, всё это меня сильно задевает.       Я рад, что мама в целом здорова, но… Она же так и не может исполнить своё желание. Чтобы изменилось если бы у неё всё было в порядке? Родители свалились бы на нас со словами, что в семье скоро пополнение? Вряд-ли мы бы радостно это приняли.       Как я и ожидал придя домой мне стало только хуже. Почему мне кажется, что это я во всём виноват?       Оливер сказал мне всё что хотел. Его больше ничего здесь не держало.       — Майк, если Джесс станет лучше… — он не закончил.       Мы и так оба понимали, что бессильны. Ясное дело, мы оба хотим как лучше, но… Всё не так просто.       Проводить папу выбежала Саманта, Элли тоже безмолвно постояла рядом. Со стороны мы могли показаться более менее нормальной семьёй. А так ли это на самом деле?       Оливер ушёл.       Сёстры не стали меня беспокоить и тоже ушли к себе.       Я опять остался один. Только я и не открытая баночка пива оставленная папой.       С пивом у меня ассоциируется только Сара. Как сейчас помню, как она залпом запивала таблетки, которые я пропихнул ей языком будучи закованным в наручники. Сейчас это было приятным воспоминаний, несмотря на то что тогда мне было страшно.       Откупорив банку я решил повторить за Сарой. Осушить разом не вышло и потому я ещё долго сидел и вдупливая в стенку медленно попивал пивко.       Забавно, пил я его впервые, но из-за тесного общения с Сарой вкус и ощущения были мне абсолютно знакомы. Без понятия как можно пить эту дрянь с удовольствием. Хотя сам процесс затягивает, может в этом что-то и есть.       Я даже пропустил как Джессика вышла из комнаты. Я очнулся только когда она уже почти вышла из квартиры.       — Постой.       Я кинул банку в раковину и подбежал к маме. Меня встретил полусонный скучающий взгляд.       Мама была одета гораздо проще чем обычно. Мешковатая невзрачная кофта на молнии полностью закрывала её объёмное тело оставляя бёдра только под защитой сапожек, а волосы хоть и были ровно расчёсаны, но просто свисали с неё местами закрывая лицо.       Жестом, она молча сказала мне одеться. К счастью, ей кажется было проще взять меня с собой чем что-либо мне говорить. Я всё равно не мог отпустить её неизвестно куда одну на ночь глядя.       Не спеша мы вышли на улицу. Было холодновато. Пусть и тёплая, но сейчас всё же осень.       Мы остановились на выходе. Мама слегка подула на свои ладошки.       — Ты куришь?       — Нет.       — Молодец, я тоже не курю.       Сейчас она была без макияжа и словно бы от этого она выглядела даже моложе чем раньше. Её натуральная внешность совсем не соответствовала её возрасту. Она больше была похожа на ещё одну старшую сестру чем на маму.       Джессики было чуть больше сорока. Не так уж много, учитывая, что у неё уже четыре ребёнка и выглядит она всё ещё очень хорошо. Наверное от этого ей ещё больнее.       Мама тяжело вздохнула. Возможно она думала о том же о чём я.       И вправду возникло желание закурить. Я нашёл в кармане чёрную гелевую ручку.       Недолго думая, я приложил пластик к губам. Лучше не стало.       — Поделись.       Я передал ручку маму. Она тоже воображаемо затянулась.       — Фигня, — был её вердикт.       Ручка вернулась ко мне в карман. Скучающее лицо Джессики не изменилось ни на йоту. Внешне она была спокойна и можно было даже сказать что всё в норме, но… Её доброта, радость, откровенность: всё то, что окружало её со дня приезда, всё это пропало. Я боялся, что навсегда…        — Майк, — её голос был сух и ровен, — Прокатимся?       Я не стал возражать.       Мы сели в уже знакомый мне кабриолет, и без спешки покатили по городу.       Я не спрашивал куда и зачем мы едем, возможно мама и сама не знала.       Время в дороге воспринимается иначе, но неприятный осадок было не так легко свести. Слишком многое было не так.       Даже водила Джессика не как раньше. Не было больше крутых поворотов, не было светофоров в последнюю секунду. Мы ехали даже слишком медленно по полу пустому ночному городу.       Я уснул под нежное урчание мотора.       Проснулся почти сразу же. По крайней мере, мне так показалось. На деле, мы уже давно приехали и мама одиноко сидела на капоте. Сколько я проспал?       Было зябко, а ещё рука затекла от сна в машине. Я отстегнул ремень.       Джессика легонько обернулась на меня, но сразу отвернулась.       Прогнав слабую дремоту я вышел из машины. Без понятия где мы были.       Джессика отвезла меня куда-то за город. Днём отсюда, наверное, открывался хороший вид на город, но сейчас нас встречал лишь слабый свет ночных огней.       Было темно и тихо. Лишь ветер слегка колыхал листья на верхушках деревьев.       — Не замёрзла? — я подошёл к маме.       Она не ответила. На ней конечно была кофта, но коротенькие джинсовые шортики не выглядели надёжной защитой от ночных заморозков.       — Сегодня… — белёсые волосы закрывали её лицо, — Сегодня я уеду от вас…       Я хотел было оборвать её, но поднятый на меня взгляд остановил меня.       — Я прекрасно вижу, что я вам мешаю. Ты проделал прекрасную работу, Майк, помирил сестёр, спасибо… — она даже слабо улыбнулась, — Я не хочу портить вам жизнь, вы вчетвером прекрасно продержитесь вместе. Живите как хотите, мама вам не помешает.       — Но… — я был очень не согласен.       — Не надо, Майк. Мы оба знаем, что я провалилась как мать. В прошлое не вернёшься, а делать вид, что мы семья у нас всё равно не выйдет… Только не после того, что мы делали.       — Ты про ночь в отеле?       Она молча кивнула.       — Подумаешь.       — Подумаешь? — кажется она относилась к этому серьёзнее меня, — Майк, тогда я… Я не знаю, что на меня нашло… Тогда…       Не договорив она прижала руки к лицу. Я боялся пошевельнуться, всё тело Джессики слабо дрожало.       — Мать не должна чувствовать подобное к сыну… — еле слышно процедила она сквозь ладони.       Я прекрасно всё услышал, но не успел осознать. Мама спрыгнула с капота и шлёпнула себя по щекам.       — Не так, — она оценивающе посмотрела на меня сверху вниз,       — Точно! Мне просто интересно было на что способен мой сын, верно. Так всё и было, я встретилась с сыном спустя много лет только для того, чтобы убедиться, что он в состоянии удовлетворить моих дочерей.       Её голос повеселел, но мне стало от этого как-то не по себе.       — Слушай, Майк, раз я уезжаю, может попрощаемся более приятным нам обоим способом?       С этими словами, она опустилась на колени и закрыла глаза.       — Ну же, Майк, устроим последний экзамен.       Жёсткая трава зашуршало под её мягкими ляшками, а груди явно было тесно в этой плотной кофте.       Мама была красивой. Даже сейчас: с раскрытым ротиком, на коленях, готовая раздвинуть ноги по первой же просьбе, она всё равно была прекрасна. Мне ничего не стоило воспользоваться ей сейчас и моральные нормы меня уж точно не сдерживали, но…       Упав к ней, я покрепче обнял Джессику в своих объятиях.       Я был бы только рад если бы моя мама была шлюхой, но…       — Пожалуйста, не прячь себя…       — Майк?       — Уедешь?! Провалилась как мать?! Не неси чепухи! — я посмотрел прямо маме в лицо, — Я прекрасно всё видел, ты любишь каждого из нас, что ещё нужно?!       У Джессики было ещё более бледное лицо чем раньше. На это было буквально больно смотреть, но я не хотел сдаваться. Было гораздо проще просто попрощаться друг с другом и разойтись, но я не хотел такого финала.       — Я… Плохая мать…       — Неправда! Ты лучшая!       — Майк… Меня никогда не было рядом.       — Неправда! Ты же сама говорила, что всё про нас знаешь. Каталась по миру по работе, это же здорово! А у нас всё было хорошо. Сара, Элизабет, Саманта, всё выросли прекрасными девушками именно под твоим присмотром.       — Это не так…       Она всё ещё была в нерешительности. Я не понимал, что говорю, но уже не знал, что сказать. Было лишь огромное желание не обложаться.       — Как я уже сказал, не прячь себя… Джессика… Мы все хотим, чтобы ты была с нами, да что там… Я тоже хочу…       Я не мог понять по её лицу проняли ли её мои слова. Выдержка модели позволяла ей сдерживать свои эмоции в себе. Сейчас ей это только мешает разобраться в собственных чувствах.       — Майк…       — Да?       Она говорила очень слабо.       — Если… Если я не буду прятать себя, то… То… Ты полюбишь меня?       Я не совсем понял, что она имеет в виду, но сейчас я не мог позволить себе сомневаться.       — Да.       Стоило мне это сказать, как Джессика набросилась на меня.       — Тогда прости…       Её губы грубо нарвались на мои. Под весом её холодного тела я мог лишь улыбнуться.       Никакая моя мама не шлюха, она просто влюблённая дева.       В порыве обжиманий мы измяли всю окружающую наш траву. Было приятно то как её тело тянется ко мне. Лучше всяких слов оно передавало её истинные чувства.       Забравшись на меня Джессика резко дёрнула молнией на кофте.       — Знаешь, когда ты делал это с Элизабет, я — под ней оказался лёгкий топ, — Немножко завидовала.       Её было не унять и чтобы хоть как-то направить нас к самому главному мне пришлось обхватить маму за бёдра и чуть не надорвав спину закинуть на капот кабриолета.       — Хотя кого я обманываю, я до ужаса завидую дочерям, что они так близки с тобой.       — Молчи, — меня затягивало всё больше, — Сейчас здесь только мы…       — Это ты им и говорил?       Джессике было лучше. Ей было веселее. Нам обоим было веселее. Мы были искренними.       Медленно она провела по мне пальчиком.       Её кофта совсем сползла на руки оголяя нежные плечики, шортики так и умоляли, чтобы их скорее спустили, а грудь всё также как и раньше была восьмым чудом света.       — Мы не пожалеем об этом?       — Конечно нет. То что произошло дальше стало для нас новым началом. Не только для нас двоих, но и для нашей странной семьи в целом.       Джессика не прекращала меня удивлять тем как можно использовать машину в наших играх. Не было места на кабриолете, которое мы бы не опошлили.       Одно из боковых зеркал было тогда утерено, салон пришлось отдавать в чистку, и ещё по какой-то причине багажник стал плохо закрываться.       Я всё боялся за подвеску автомобиля, но к счастью инженеры учли подобные нагрузки на конструкцию.       Фары были отличными прожекторами для силуэтов наших тел, а вечерний эфир радио был словно создан, чтобы под него взбивать сливки своей мамаше.       Одним словом мы отлично провели время. Все проблемы ушли куда-то далеко и я надеюсь, что возвращаться они не собираются.       Когда мы закончили уже начало светать.       Абсолютно голые мы в обнимку грелись от печки нашего пострадавшего автомобиля на задних сидениях, больше напоминающих диван, чем кресла.       Солнце медленно начало освещать мою прекрасную спутницу.       Хоть её волосы и больше не были причёсаны, а были взъерошены, пусть её кожа местами покраснела от слишком экстремальных поз, пусть её запах смешался с окружающим нас лесом и кожей салона автомобиля, пусть… Сейчас, в лучах рассвета, в моих руках, она выглядела так как должна была. Счастливой, а это для меня главное.       — Люблю тебя, сынок.       — И я тебя, мам.       Сегодня она была гораздо чувствительнее чем тогда в отеле, да и я сам получил сегодня гораздо больше удовольствия. С чего бы это? Если так подумать не так уж многое изменилось.       Задремав, Джессика покрепче прижалась ко мне. Она словно не хотела отпускать меня.       Аккуратно и нежно я погладил мамины волосы.       Не так давно я относился к ней как к солянке из Саманты, Элизабет и Сары, но каким же дураком я был. Это - Джессика и место ей с остальными наравне.       Я люблю всех четверых девушек, как бы это плохо не звучало.       Здесь, в дорогом кабриолете с видом на просыпающийся город я уснул вместе с мамой.       Нас ждёт ещё много таких рассветов. У нас ещё будет много шансов посмотреть на них вместе.       А сейчас… Я хочу просто закрыть глаза…       Время потерпит. Сейчас нам хорошо.       Саманта, Сара, Элизабет, а теперь ещё и Джессика. Кто знал, что наши отношения из сложных перерастут в это?       Точно не я, но я рад, что эти девушки есть в моей жизни.       Да, они — мои сёстры, и да, она — моя мать, и что? Зато это мои любимые сёстры и моя любимая мать.       Я сладко уснул зная, что завтра я смогу без лишнего смущения и проблем встретится с каждой из них.       Большего… Большего мне и не надо.