Сложные отношения с мамочкой-красавицей

      Мой телефон выпал из руки на кровать. Джессика жалась ко мне совсем не как мать к сыну.       Её упругие мячики упирались мне прямо в спину, а ручки нежными, но сильными движениями массировали мои плечи.       — Майк, сегодня для тебя был очень утомительный день…       Она гладила мои руки и делала это невероятно умело. От одних лишь её поглаживаний я уже начал плыть сознанием, но когда она лизнула меня в шею я…       — Нет, мама! Прекрати!       Собрав всю силу воли в кулак я оторвался от затягивающей пучины. Но стоило мне развернуться как мама больно толкнула в грудь и я упал на роскошную кровать.       Она не замешкалась залезть на меня зафиксировав своей попкой.       В полумраке отельного освещения надо мной угрожающе возвышался сиськастый силуэт.       Она скинула с себя пиджак и избавилась от очков.       — Майк, скажи, — меня дёрнула от её холодной руки под моей футболкой, — Ты меня хочешь?       — Нет! — сразу же от страха выдал я.       — Врунишка!       Гигантская грудь свалилась на меня словно гильотина и в ней было достаточно сил, чтобы выбить из моих лёгких воздух.       На время я потерял доступ к кислороду, а лицо мамы уже шептало что-то рядом со мной.       — Ты хочешь меня, Майк, и очень сильно.       Она очень жадно всматривалась в моё лицо.       — Ты возмужал. Все эти два дня ты не прекращал обращать на меня внимание ни на секунду.       — Потому что я твой сын! Это нормально!       — Нормально говоришь? — она схватила меня за пах, — Тогда у тебя проблемы, если твои сыновья чувства выражаются вот так.       Её сильные пальцы нащупали мой стояк. Даже сквозь одежду мама умудрилась обхватить его очень крепко       — Майк у меня для тебя плохие новости, ты плохой сын.       — Стой! Джессика… Отец! Что он на этот скажет?!       — Вспоминаешь папашу только сейчас? У меня для тебя ещё одна новость, — она снова выпрямилась на мне и начала растёгивать рубашку, — На прошлой неделе мы развелись.       — Что?       — Что слышал, — белая рубашка полетела мне в лицо.       Когда я её откинул Джессика уже лежала рядом в одном корсете и брюках.       — Теперь официально, я могу спать с кем захочу, к счастью для тебя… Майк, сможешь показать мне чем ты покорил моих дочерей?       Впервые я видел лицо мамы без очков в близи. Оно было не таким молодым как казалось мне раньше. Джессика сильно отличалась от моих сестёр, но всё же… Открытость и смущение Саманты, похоть и сила Сары, нежность и грусть Элизабет: в этой женщине прятались черты всех трёх моих сестёр. Этот ягодный микс был слишком сладок.       — Ты знала?       — Я же ваша мама, ещё в прошлом году по сообщениям Сары и Саманты мне всё стало ясно. Но ты удивил меня Майк, забрать себе сразу троих. Скажи было приятно лишать девственности своих сестёр. Элли и Саманта, ты был их первым, не так ли? Ты был нежен? Или жесток? Боже, это так захватывает. А Сара? Наверняка с ней было не просто. Скажи как ты смог её укротить?       Джессика с неподдельным интересом хотела узнать подробности моих отношений с сёстрами, её дочерями. Это женщина была готова на самые откровенные разговоры.       — Но знаешь, Майк, это сейчас не важно. Ты ещё всё мне расскажешь и покажешь, а сейчас… — она потянулась ко мне, — Может начнём свою историю?       Я вспомнил крики Элли вчера, залитое спермой тело Сары сегодня утром. Все эти разы меня что-то беспокоило. Что-то было не так.       И это «не так» было прямо передо мной.       С прихода матери я не мог найти себе места. Да, она бросила нас, но почему меня это нисколько не беспокоит? Одного взгляда на эту женщину достаточно, чтобы я простил ей всё.       Ответ был прост.       Я больше не хотел есть плоды, когда передо мной было дерево.       Я ответил взаимностью на желание матери.       — Да! Да! Сынок! Ты стал честным с собой!       Пока я впивался губами а её сладкую шею она избавилась от ненужных больше брюк.       — Одна деталь мешает нам повеселится по настоящему…       Корсет всё ещё сжимал её развратное тело.       Сложная тканево-ниточная конструкция напугала бы любого инженера.       Джессика откинула меня на подушки, а сама встала на кровать своими длинными ножками.       Я не хотел сдавать инициативы, но стоило маме заметить моё сопротивление, как она резко наступила мне на грудь.       — Я больше не собираюсь носить эту штуку, поэтому смотри внимательно, ты последний кто видит это шоу.       Всё ещё вжимая меня в кровать своей ступнёй Джессика принялась за корсет. Количество застёжек, крючков и липучек просто ужасало, но мама медленно переходила к каждой из них. Её руки скользили по собственному телу, носочек давил меня всё сильнее, а корсет начинал скрипеть от ослабления конструкции.       Сочный хлопок разорвавшегося корсета стал самым приятным звуком, что я слышал в своей жизни.       — Аааааааххх…       А стон Джессики от обретённой свободы вторым.       Нечеловеческая грудь Джессики буквально распёрла корсет изнутри, но мама даже не посмотрела как он упал к её ножкам. Она просто ненавистно пнула его в сторону.       Джессика аккуратно спрыгнула с кровати и присела на краешек кровати. Лёгким движением руки она приманила меня к себе.       Как послушный зверёк я тут же послушался по пути скинув с себя футболку.       — Вижу тебе понравилось представление, сынок. Впервые я так сделала, когда выбивала себе роль в сериале, представляешь, режиссёр кончил от одного лишь вида, вот неудачник.       Невзначай я узнал, что моя мама была шлюхой, пробивающая себе место в шоу-бизнесе через постель за спиной мужа. Но сейчас… это выглядело больше плюсом чем минусом.       — Но тебе я хочу показать кое-что ещё. Мне всегда нравилось спать больше с творческими людьми, они лучше понимают всю ценность моего тела.       Она слегка прогнулась и упёрлась руками в кровать.       — Ну же, потрогай!       Многие продали бы душу всей своей родни за подобное предложение, а я получал его задаром. Может потому что моя мама и была самым настоящим демоном-искусителем?       Грудь Джессики была настолько тяжёлой, что еле поднимались от её дыхания.       — Ах! Да! Правильно! Ах! Ты всё понял сынок…       Она легонько застонала, когда мои руки упали ей на животик. Да, истинная ценность маминого тела была не в гигантских сиськах.       Несмотря на размер они не обвисли, они сохранили свою красивую форму, это была идеализированная грудь из какого-нибудь хентая, но только в реальном мире. Усилия для достижения подобного должны были быть невероятными.       Прощупывая сильные мышцы Джессики я всё больше проникался уважением к этой девушке. Под этой тонкой бледной кожой прятались усилия не одного десятка лет.       — Самое сложное было следить чтобы мышцы не проступали. Всё-таки я была известна как модель с самой большой грудью и самой тонкой талией, это конечно не так, но этот контраст заставлял людей в это верить. Кстати я пыталась трахаться со спортсменами, но это скучно. Они так затягивают прелюдию, а когда доходит до дела сдуваются за пять минут.       Я сполз с кровати и пробрался маме между ног. Отсюда её лицо было полностью закрыто её шикарной грудью.       Мама не просто кинула нас на несколько лет, всё это время она кувыркались с парнями со всего мира, с каждым кто мог быть ей полезен. А теперь она стоит передо мной, своим собственным сыном.       Её вздохи усилились, когда я пригубил её животик. Возможно это была единственная женщина в мире у которой эрогенная зона это пресс.       Мой язык не мог давить сильно, но даже его хватило, чтобы сквозь её бледную тонкую кожу прочувствовать каждый кубик, каждую мышцу.       — Майк… Ты быстро понял… Что мне нравится…       Мама вцепилась мне в волосы и подсказывала мне верные направления. Руками я исследовал её лопатки и сильную спину, а головой я упёрся в её мягкую грудь. Я ещё не исследовал весь её животик, мне хотелось забраться как можно выше, поэтому я протаранил эти молочные мешки приподняв их повыше.       Лизнув до этого недоступные уголки я вызвал в Джессике самый сильный стон за вечер, и в порыве экстаза она оттолкнула меня от себе своими сильными руками.       — Хах… Хах… А ты довольно быстро разобрался в моём фетише, но Майк… — ногой она стянула с меня штаны, — Я знаю, что чем парни моложе, тем более они нетерпеливы…       Запах духов Джессики одурманил меня, когда она обняла меня и легонько выскользнула из-под меня. Она усадила меня на кровать, а сама уселась на меня сверху своими натренированными, но мягкими бёдрами.       У меня захватило дух, когда её шикарная грудь оказалась прямо перед моим лицом. Я невольно сглотнул.       С невиданной жадностью я бросился покорять эти Гималаи. Углубляясь между гор в самую впадину я невольно щекотал маму своими волосами, а развлекаясь на вершинах я вынуждал её прогибаться сидя на мне для удобства. Меня было не остановить, я не мог насытится.       Джессике было не так весело. Её не очень интересовала явно очередная нападка на её грудь. Всё её внимание было сконцентрировано не там.       Пока левой рукой она нежно поглаживала меня, поощряя мои слюнявые поиски, то правая, её ведущая рука, первым делом освободила мой член из темницы.       С неподдельным интересом она ощупывала член собственного сына.       — Удивительно… Совсем не похож на отца… — маленькая слюнка вытекла ко мне на грудь, — Форма головки… Ярко выраженные яички… И такой приятный на ощупь… Не удивительно, что доченьки так сплотились вокруг него…       Её восхваляющий мой член шёпот заводил меня похлеще любого афродизиака.       — Хочу…       Её грудь напрягалась всё больше и больше в ответ на её всё растущее желание. Мне становилось всё труднее продираться вглубь. Упругость её груди говорила об одном — мама готова.       Наши взгляды пересеклись.       — Прости за всё, что будет дальше…       Взмахнув своей жопой она смело запрыгнула на мой член и немного застряв на кончике, стремительно провалилась вглубь.       — Гхааагххх…       Она сильно сжалась. Её дыхание углубилось, а глаза вовсе не моргали.       — Ты в порядке, мам? — всё-таки она была не молода.       Вместо ответа она толкнула меня на кровать не выпуская мой член из своей хватки.       — Это будет гораздо… Гораздо приятнее, чем я себе представляла.       Со скрипом удовольствия мама медленно привыкала к моему члену.       — Если так подумать… Я целый месяц воздерживалась… С семнадцати лет я не делала таких долгих перерывов…       — Сколько же секса… было в твоей жизни?       — Много… Очень много… И знаешь, что? — она выпрямилась сидя на моём члене, взмахнув своей грудью, — Мне ещё ни капельки не надоело.       Джессика постепенно набирала обороты.       Мне было уже абсолютно по барабану, что она моя мать, мне просто хотелось продолжать наш аморальный акт.       Мама была лучшей. Ещё никто не сжимал меня так сильно, не шептал мне так сладко, каждое её движение было событием в мире моих ощущений.       Я почти никак не мог ей помочь, Джессика полностью взяла всё под свой контроль. Я не хотел быть единственным кто получает удовольствие и ничего не делает, но мне было не пересилить тело матери. Она была слишком сильна как женщина, а я ослабевал после каждого её погружения.       — С тобой так весело, Майк, — Джессика слезла с члена, — Хочешь сам наставлять мамочке?       Не знаю, что выдало мои желания, но мама уже плюхнулась на подушки и раздвинула свои ножки.       — Ты уж прости, после инцидента с одним уж очень замкнутым сыном миллионера, я предпочитаю в начале всегда брать инициативу на себя. Прости с тобой это ведь лишнее не так ли?       Ручками она раздвинула свою киску, чтобы облегчить мне труд, но у меня возникла идея получше.       Я вошёл в Джессику натянув её руки на себя, тем самым она сама сжимала свою грудь своими же предплечьями.       — Сегодня утром… Саре очень понравилась эта поза!       — Правда? Тогда я доверяю вкусу своей доченьки.       Утром я ебал в этой позе Сару, ночью же, я веселюсь тем же образом с её матерью. Это была чертовски приятная мысль.       Из-за веса грудь Джессики мотало слабее чем у Сары, зато у мамы были более аккуратные бёдра, что позволяло мне быстрее продвигаться всё глубже и глубже.       — Майк… Хах… Ты неплох… Мамочка гор… Хах… Мамочка гордится тобой!       Может Джессика и не кричала как её дочь, но её развратные стоны всё равно радовали мой слух.       Хотелось продолжать это вечно, но я уже давно был на пределе. Я собрался закончить это также как с сестрой, в последний момент засунув свой кончающий член маме меж грудей. Уверен, что меня ждёт незабываемое зрелище.       Но в последний момент, как раз когда я хотел вытащить, мамины ножки обхватили меня со спины заставив войти ещё глубже.       — Мам?       — Даже не думай остановиться на пол пути.       Я был уже за гранью всякого сдерживания. Голова раскалывалась от набухшего члена, в глазах то темнело то светлело, но я не мог позволить себе кончить в мать!       Но я кончил. Без помощи Джессики я сам дёрнул бёдрами. Моё тело само решило не сопротивляться накопившемуся удовольствию. Всё прекратило иметь хоть какое-то значение. Мой стон был куда громче чем стон Джессики.       Меня вырубило от настолько бурного всплеска. Последнее, что я увидел это похотливую страшную улыбку матери.       Первым, что я увидел при пробуждении, это её сосущий ротик. Словно вакуумный пылесос она не оставляла моему члену ни секунды отдыха.       Не знаю сколько я проспал, но этого хватило, чтобы мой член снова встал.       Ощущения были совсем другими. Больше не было весело. Какой-то моей половине было откровенно херово, хотелось сжаться и уснуть, но другой половине… Хотелось продолжения.       У Джессики кажется обе половины были солидарны с этим желанием.       Без лишних слов она продолжила скакать на моём члене.       Мама говорила что-то про кабину самолёта, корейский бой-бэнд, конкуренток моделей, настоящего ковбоя, секретных агентов, охотников за головами, британских принцесс… Я уже не мог слышать с кем переспала моя мать. Гул в голове и моё собственное тяжёлое дыхание мешало мне хоть что-то понимать.       Она слезла с меня так и не добившись новой порции спермы, но было наивно полагать что на этом всё. Мама просто сменила подход. Она ещё не использовала свой самый весомый козырь.       Мой потрёпанный член окутала невероятная мягкость и нежность. Блаженное чувство наполнило всё моё тело. Я не мог дышать от силы этого эффекта. Мамины сиськи можно было смело записывать в целительные книги первее любого подорожника и иван-чая. Нет, эта грудь была самым настоящим гриммуаром целительной магии.       От этих перепадов ощущений меня совсем повезло. Всевозможные видения посещали мой мозг слишком быстро, чтобы я их замечал. Всё, что я мог чувствовать это невероятную мамину заботу ниже пояса.       После подобной обработки я кончил сразу же как Джессика снова на меня запрыгнула. Уже вторая порция спермы устремилась прямо внутрь моей мамы.       Во мне уже не было сил даже отрубится. Даже моргнуть казалось невероятным подвигом. Я нарвался на что-то выше моих сил.       Я надеялся, что на этом всё. Что Джессика отпустит меня, что мой еле дышащий труп больше не представляет для неё интереса.       Маленькая слезинка вытекла из меня когда я понял, что это не так.       Я не понимаю что движет этой женщиной. Её мотивация была уже выше всякого разврата. Возможно что-то подобное испытывали пары, когда пытались зачать бога.       Впервые за ночь, Джессика поцеловала меня. Алчно, грубо, страстно, совсем не как мать сына перед сном.       Её язык творил что-то страшное у меня во рту, а грудь жалась настолько, что даже мне было больно. Настоящий слюнявый коктейль был замешан между нами. В её рту я чувствовал привкус собственного члена, но во мне не было сил противится.       К моему удивлению, мой член предательски затвердел. Единственный выживший в бойне знаменосец отчаянно рвался в бой на танкетки с поддержкой артиллерии сквозь минное поле наполненное трупами его павших товарищей.       На лице мамы был и восторг, и удивление, и забота: всё подряд. Это уже не имело значения.       — Единицы отважились на третий раунд со мной.       Словно заправская шлюха она раздвинула ножки арочкой, встав в недошпагат и кошечкой выгнула спинку уперевшись подбородком в свои же сдавленные сиськи.       Не слыша ни звука, не различая цветов я вышел на последний бой. Осталась лишь одна граната. Подорвать себя вместе с противником. Не ничья, но поражение обоих.       Отступление было не вариантом.       Птички за окном разбудили меня утром следующего дня.       День, ночь, я был совсем потерян. Может я вообще на том свете?       Тело болело, но я всё равно заставил себя встать. Мамы нигде не было рядом, но онемевшие конечности с болью приливающей крови верещали, что она была здесь.       Она нашлась довольно быстро.       Расвирипевшая женщина вылетела из уборной громко хлопнув дверью.       — Такой же как твой отец! Сранный импотент!       Нежданная пощёчина почти взаправду унесла меня на тот свет.       Я ничего не понимал.       Отец? При чём он здесь?       В гуле помутневшего сознания мой взгляд упал на пол. Там валялся обронённый мамой тест на беременность.       Импотент?       — Что за… хер. ня?