Труд и талант

Период Сенгоку. Эпоха первых демонов. И первых дыханий. Эпоха страшнейшего террора и величайшего героизма. В этот период истории Японии впервые зародилось такое секретное подразделение, как «Корпус Истребителей Демонов», в который входили величайшие мечники той эпохи, поставившие себе цель искоренить каждого демона до единого. Но даже среди величайших были свои идолы. Два брата-близнеца. Ёриичи Цукигуни — первый охотник и создатель изначального дыхания солнца и его брат Мичикацу Цугикуни — второй по силе мечник из когда-либо существовавших, создавший первую производную от Дыхания Солнца — Дыхание Луны. Одно появление этих двоих на поле боя вселяло надежду и уверенность в сердца воинов, несмотря на весьма… необычное поведение этих двоих. Если Ёриичи был терпеливым, добрым и невероятно спокойным человеком, настолько спокойным, что у него, по слухам, совсем не было эмоций, то вот Мичикацу представлял из себя сконцентрированный комок гнева и раздражения, который, однако, несмотря на явное нежелание с кем-либо общаться, всегда доводил дело до конца. Эти двое всегда были вместе, но в то же самое время всегда были по отдельности. Почти никто никогда не видел, чтобы они разговаривали, да и с ними самими мало у кого получалось завести диалог. Ёриичи постоянно отмалчивался и лишь улыбался блаженной улыбкой, а от Мичикацу всегда веяло такой злобой, что ни у кого не хватало смелости подойти к нему без острой необходимости. Внутренняя кухня величайших охотников оставалась для людей загадкой, что, само собой, порождало множество слухов от самых бредовых до вполне себе разумных. Кто-то считал, что два брата — это на самом деле один брат, а те, кто видел их вдвоём, просто врут. Кто-то считал, что между братьями идёт скрытая вражда и на самом деле они ненавидят друг друга. Некоторые думали, что братьев и вовсе не существует. Так или иначе, сущность их загадочных натур оставалась для людей покрытой туманом. Разумеется, когда и без того редко выходящие на контакт братья Цукигуни напрочь пропали с радаров, взбудораженные умы обывателей начали сходить с ума, пытаясь объяснить причину их самовольной изоляции, сводя всё то к запретной любви, то к смертельной болезни одного из охотников. Однако правда была гораздо более странной, чем любые из теорий, что выстраивали жители Японии…

***

Как. Это. Случилось. — Братик! — проснувшись и увидев рядом с собой брата, Ёриичи тут же выставил вперёд свои маленькие ручки и, шатко поднявшись на ноги, весело потопал в сторону мужчины. Завидев ковыляющее в его сторону маленькое нечто, Мичикацу тут же сорвался с места и, как ошпаренный, метнулся в другой угол. Маленький Ёриичи, видимо, воспринял это как игру и, заливисто хохоча, начал гонять старшего брата по всей комнате. Агония луны продолжалась минут пять, пока мужчине не удалось каким-то образом заманить своего брата в другую комнату и с громким хлопком закрыть дверь. — Блять… — тяжело дыша, Мичикацу пытался успокоить беспокойное сердце. Маленький Ёриичи тем временем неустанно бил кулачками по двери, но его сил было совершенно недостаточно, чтобы вырваться, поэтому через какое-то время он успокоился. Грудь мужчины покинул облегчённый выдох. Это было слишком странно, чтобы быть правдой, но всё же Мичикацу был не настолько глуп, чтобы отрицать то, что видел собственным глазами. Этой ночью они с Ёриичи охотились за одним из приближённых демонов Кибуцуджи. Пришлось побегать, но в конце концов, им удалось загнать трусливого демона в заброшенный храм в глубине леса. Однако перед смертью адская тварь выпустила из своих рук какой-то луч, который полетел в сторону Мичикацу. При помощи восьмой каты охотнику удалось срубить демону голову, но уклониться в сторону от луча он уже не успевал, готовясь принять свою судьбу, как вдруг Ёриичи, с невероятной скоростью подскочив к брату, закрыл его своим телом. Резкая вспышка на секунду ослепила Мичикацу, однако вскоре он как следует проморгался и сумел оглядеть комнату. Игнорируя поднимающееся в груди волнение, он пытался найти своего брата или, по крайней мере, его останки, но когда ему всё же это удалось, он увидел, что Ёриичи стал… таким. И вот он здесь. Один, не считая маленького Ёриичи. Каким-то образом тому демону перед смертью удалось откатить возраст первого охотника до его детских лет. Увидев, как маленький Ёриичи стоит перед ним в одежде на добрый десяток размеров больше его, смущённо оглядывается и непрерывно хлопает глазёнками, Мичикацу полностью утратил душевный покой. Мало ему было взрослого брата, теперь ещё и с его детским воплощением возиться. — Надо что-то придумать… — пробормотал охотник себе под нос.

***

— Эй, мелочь пузатая, выходи есть! — Ответа на его зов не последовало, поэтому Мичикацу, начиная закипать, уже более громко прикрикнул. — Ёриичи! Детская головка брата осторожно выглянула из-за двери. По какой-то причине с самого его возвращения Ёриичи не спешил выходить к нему, хотя до этого измывался над Мичикацу так, что у того чуть сердце не выскочило. За всё то время, что мужчина готовил ужин, первый охотник так ни разу и не вышел из той комнаты, в которой был оставлен. И если ранее подобный расклад вещей охотника более чем устраивал, то сейчас взявшаяся из неоткуда робость Ёриичи начинала выводить его из себя. — Ты… на меня злишься? — пролепетал его брат. — Да, — честно признался Мичикацу. — И чем дольше ты там стоишь, тем злее я становлюсь. Хватит морочить мне голову и садись есть. — Не пойду, — дрожащим голосом отозвался Ёриичи. Закрыв лицо рукой, мужчине едва удалось подавить рычание. Как же его всё это достало. Очень хотелось что-нибудь сломать, но в гостинице, в которой они сняли номер, всё было казённое и ему жутко не хотелось платить за сломанные вещи. Они и так были на мели, а уж теперь, когда ему пришлось потратить столько денег на рис и новую одежду для Ёриичи, Мичикацу вообще не представлял, на что они будут жить этот месяц. — Почему не пойдёшь? — едва сдерживая себя, спросил мужчина. — Потому что ты на меня злишься. — Не поспоришь… — тихо пробормотал Мичикацу, после чего, подняв голову, спросил. — Я злюсь, потому что ты не идёшь есть, а ты не идёшь есть, потому что я злюсь. Не видишь корреляцию? — Корре-что? — не понял мальчик. — Связь. — Так ты… только из-за этого злишься? — невинно спросил маленький Ёриичи. Мичикацу задумался. А из-за чего ещё он мог злиться? Или, может, в его отсутствие маленький Ёриичи сделал что-то, чего теперь стыдится? Так, вот теперь он был действительно зол. — Что ты натворил? — мужчина тут же нахмурился. — Н-Ничего, совсем ничего… — тут же затараторил мальчик. — Что. Ты. Сделал. — Взгляд Мичикацу стал по-настоящему страшен. Даже взрослым истребителям было сложно смотреть ему в глаза, когда он был зол, а маленький Ёриичи так и вовсе, завидев гневное выражение брата, заплакал и убежал обратно в свою комнату. Прекрасно. Просто прекрасно, Мичикацу. Ты ведь так хорош в общении с детьми. Теперь придётся думать, как успокоить это плачущее нечто. Плюнув на всё, мужчина принялся набивать желудок сваренным рисом. Порция Ёриичи всё это время одиноко стояла поодаль, испуская клубы пара. К тому моменту, как Мичикацу съел всё до последней крошки, тарелка брата уже немного остыла, но была всё ещё тёплой. — Эй, хватит дуться, а то рис остынет! — прикрикнул охотник, однако из комнаты Ёриичи не донеслось ни шороха. Почесав затылок, мужчина решил, что ему всё-таки надо что-то сказать. Ему не стоило срываться на ребёнка. Хотя, с другой стороны, это же Ёриичи. Он даже в детстве был во всём лучше. Ходил со своим пустым выражением по дому, постоянно цеплялся за юбку матери, а все тумаки отца доставались Мичикацу. Мужчина скрипнул зубами от злости и резко мотнул головой, отгоняя воспоминания. Ребёнок, не ребёнок — это всё равно был его брат, пусть и значительно помолодевший. Просто оставлять его сидеть в своей комнате и обижаться до бесконечности было бы жестоко. Хотя… Нет, всё равно жестоко. Тяжело вздохнув и собравшись с духом, Мичикацу взял тарелку брата и направился в соседнюю комнату. Встав около двери, он сначала несколько раз постучал, а после, так и не услышав ни единого звука с той стороны, открыл дверь. Увидев, что Ёриичи нет в комнате, мужчина от удивления выронил из рук тарелку с рисом, а та, упав, раскололась на тысячу частей. Кусочки варёного риса валялись на полу, но Мичикацу не было до этого дела. Сорвавшись с места, охотник на ходу подхватил с пола катану и на полном ходу выбежал из гостинной, помчавшись в сторону леса, к которому выходило открытое нараспашку окно в комнате Ёриичи.

***

Охотник на невероятной скорости нёсся сквозь густую чащу, не глядя перепрыгивая через препятствия. Как он мог это допустить?! Это же просто ребёнок, как ему удалось столь бесшумно покинуть комнату? Мичикацу даже шороха не услышал, а ведь слух у него был хороший. Не идеальный, конечно, но отточенный долгими годами тренировок и сражений с демонами. В ответ на вопрос о маленьком мальчике в красном кимоно с отметиной на голове, местные подсказали ему, что видели кого-то похожего на пути в лес, а после как-то странно, осуждающе зыркнули на него. Мичикацу, сдержав злость, поблагодарил незнакомцев и побежал дальше. И чего они так на него смотрят? Разве это он потерял Ёриичи? Ну, технически, да, конечно, но он сам выбрался в окно! Это не было его недосмотром! И всё же, рассуждая логически, куда Ёриичи мог сорваться посреди ночи? Единственным местом, которое приходило Мичикацу на ум, был заброшенный храм, в котором они сразили того демона, превратившего его брата в ребёнка. Но чего Ёриичи там надо? Быть может, он отправился туда, чтобы что-то забрать? Когда мужчина увидел своего брата в бессознательном состоянии, да ещё и в детском обличии, он не придумал ничего лучше, как замотать его в слишком большое для мальчика кимоно и запереться в первой попавшейся гостинице. Что они могли там оставить? Внезапно, мужчина остановился. Каждый волосок на его теле встал дыбом. В лесу пахло демоном. Это неестественное давление и запах крови, создающие на удивление мерзкую комбинацию, Мичикацу бы не спутал ни с чем. Охотник ускорился многократно. Он бежал на пределе своих возможностей, как вдруг на линии взгляда показался тот самый храм. Маленький Ёриичи сидел на карачках и шарил руками по полу, словно ища что-то. Запах демона ударил мужчине в нос. До здания оставалось всего пол сотни метров, как вдруг за спиной его брата выросла высокая тень. С чудовищной силой оттолкнувшись от земли, Мичикацу прыгнул вперёд и завертелся в воздухе волчком, одновременно вынимая катану из ножен. — Дыхание Луны… — мужчина набрал в грудь побольше воздуха. — Первая Ката — Тёмная Луна: Вечерняя Святыня! Повернувшись в его сторону, демон успел лишь замахнуться рукой, как вдруг волна полумесяцев, ведомая клинком охотника, срубила ему голову. Приземлившись, Мичикацу выдохнул и, удостоверившись, что демон действительно мёртв, подошёл к всё ещё сидящему на коленях Ёриичи. — У тебя что, совсем мозги вышибло?! — прокричал мужчина и, схватив младшего брата за плечи, начал трясти его. — Ты чем думал?! Что если бы тебя убили?! Зачем ты, вообще, сюда пришёл?! — Я свисток искал… — всё ещё не отойдя от шока, пролепетал мальчик. — Какой к чёрту свисток?! — во весь голос закричал Мичикацу. — Твой свисток… Бамбуковый… Который ты мне подарил… Ёриичи начал плакать, утирая маленькими кулачками катящиеся по лицу слёзы. Мичикацу от такого зрелища совершенно утратил контроль над собой и на какое-то время забыл как говорить, однако мысли в его голове, наоборот, ускорились, несясь по рельсам сознания бурным потоком. Про какой свисток говорит Ёриичи? Он про ту дудочку что ли? Ту, которую Мичикацу сделал ему ещё тогда, в их детстве? — Ёриичи, я… — Мужчина не сразу нашёлся, что сказать. Он был одновременно тронут и зол, но злость его в этот раз была направлена лишь на него самого. — Мне не стоило так на тебя сердиться. Ты думал, что я злюсь из-за свистка, да? — Да… — ответил его брат, продолжая хныкать. — Да я и думать забыл про этот свисток. Пошли отсюда, здесь небезопасно. — Не пойду… — запротестовал мальчик и совсем тихо добавил. — Я ещё не нашёл его… — Я тебе другой сделаю, не реви, — успокоил Мичикацу. Мальчик всё ещё плакал, но, по крайней мере, теперь он делал это молча, не надрывая горло криками. Конечно, Ёриичи был ребёнком и потому ему было трудно взять себя в руки, но он пытался и Мичикацу было этого достаточно. В какой-то момент младший брат неуверенно протянул к охотнику руку и взялся за его ладонь. Мужчина, хоть и смутился, но не отстранил брата, а позволил его пальцам переплестись с его, чуть сжав хватку на ладони Ёриичи на тот случай, если ему вновь взбредёт сорваться куда-нибудь в лес. Остаток пути братья прошли молча, держа друг друга за руки.

***

— Ёриичи! На этот раз мальчик вышел из комнаты сразу. Это слегка порадовало мужчину и вселяло надежду, что, может быть, в этот раз всё будет не так сложно. — Садись есть, — подозвал он брата, похлопав по месту рядом с собой. — Я ещё риса сварил. Маленький Ёриичи слабой походкой направился к Мичикацу и рухнул на подушку рядом с ним. Он был всё ещё слаб и его взгляд расфокусированно блуждал по комнате без особой цели. На лицо были последствия пережитого недавно стресса, хотя мужчина не был до конца в этом уверен, поскольку его опыт общения с детьми был весьма скромен. Своего собственного ребёнка он никогда не воспитывал, да и не хотел воспитывать, возложив ответственность за его жизнь на плечи жены, а после и вовсе бросив их обоих на произвол судьбы. В груди что-то неприятно кольнуло, но Мичикацу быстро отмёл эти мысли в сторону. Даже если бы он захотел увидеть их вновь, они бы едва ли ему обрадовались. Сделанного однажды уже не воротить. К тому же, он даже приблизительно не знал, где их искать. Он был почти уверен, что они уже не жили там, где он их оставил. Возможно, переехали к родителям его жены. Почему он думал об этом сейчас? Мичикацу не мог ответить себе на этот вопрос. Раньше ему было плевать на всё и вся — желание превзойти Ёриичи затмевало всё в его жизни. Однако с недавних пор что-то изменилось. Его неизмеримая жажда мастерства практически полностью сошла на нет. Ему больше не хотелось одолеть Ёриичи. Тут и одолевать-то было нечего, раз уж на то пошло. В тот момент, когда он увидел появившуюся за спиной брата фигуру монстра, Мичикацу показалось, что его сердце на мгновение остановилось. Он бы умер прямо там от страха, если бы не был единственным, кто мог спасти брата от смерти. — Знаешь… — слова давались ему с трудом и всё же он чувствовал смутную необходимость произнести это вслух. — Я действительно испугался за тебя. Там, в храме. Ёриичи на секунду поднял пустые глаза, а после вновь уставился в свою тарелку с рисом. Мичикацу не ждал от него ничего большего. Он уже привык. В детстве его постоянно выводило из себя это бессмысленное выражение на лице его брата, однако сейчас он не испытывал по этому поводу ничего. Ни злобы, ни ненависти, ни раздражения. Только какое-то… спокойствие? Да, наверное, спокойствие. Ёриичи был здесь и, что куда важнее, он был жив. Ничего помимо этого охотника не волновало. Вновь повернувшись в сторону брата, Мичикацу, вдруг замер. По щекам Ёриичи снова катились слёзы, но он всё равно продолжал дрожащими руками держать в руках палочки. — Эй, ты чего? — мужчина начал потихоньку паниковать. Он что-то не так сказал? В чём дело? Почему, чёрт возьми, Ёриичи снова плачет?! — Мне было так стыдно… из-за свистка… — пробормотал его младший брат. Ах, вот оно что… Он всё ещё переживает из-за этой дурацкой дудочки. — Да ладно тебе, я же сказал, что новый сделаю. — Дело не в этом… — помотав головой, отозвался Ёриичи. — Этот свисток мне сделал братик. Это единственный подарок, который мне когда-либо дарили. — Ах… Вот оно что… — протянул мужчина. Это… Многое объясняло. Мичикацу и правда никогда ничего не дарил Ёриичи. Тот свисток был единственным исключением. Мужчина и подумать не мог, что для его младшего брата эта самодельная дудочка имела такое большое значение. И тем не менее, она имела. И в этом даже был какой-никакой смысл, поскольку ни отец, ни мать никогда ничего не давали Ёриичи просто так, а с другими людьми за пределами поместья тот никогда не общался. Сколько Мичикацу знал своего брата, у того никогда не было ни друзей, ни любви, ни даже приятелей. Даже с другими охотниками он контактировал исключительно по мере необходимости. И всё же, он всегда был лучше. Во всём и всегда. Этот чёртов Ёриичи. Этот слабый Ёриичи. Этот жалостливый Ёриичи. Мичикацу всегда считал своего брата маменькиным сынком за то, что он постоянно ошивался около их матери. Он считал, что таким образом Ёриичи ищёт у неё защиты, клянчит, требует ласки, как последний трус. Лишь много лет спустя мужчина узнал, что Ёриичи просто помогал ей идти, придерживая за больное место. В тот момент, когда он впервые осознал и осмыслил эту мысль, сдерживаемая годами злость вырвалась каскадом ненависти и зависти. Он хотел, чтобы Ёриичи умер. Настолько жестоко, насколько это возможно. И тем не менее, именно от такой смерти он сам же его сегодня и спас. Что с ним происходит? — Давай лучше… пойдём спать, — неуверенно произнёс Мичикацу. Ёриичи отложил тарелку в сторону и коротко кивнул. Приняв решение уложить младшего брата в его комнате, мужчина довольно быстро расстелил постель, однако мальчик не дал ему уйти, крепко удерживая крохотными пальцами рукав кимоно. В ответ на недоумённый взгляд старшего брата, Ёриичи тоненько ответил. — Не уходи… Сердце Мичикацу разрывалось на части. С одной стороны, он не мог и не хотел отказывать брату. С другой, он боялся, что если поддастся этой волне нежности, не оттолкнёт Ёриичи до того, как станет слишком поздно, то больше не сможет возненавидеть его вновь. Гнев и ненависть были основными источниками его упорства. Только благодаря ним он смог забраться так далеко. Он не хотел их терять, поскольку не представлял без них своей жизни. Поскольку без них он сам по себе не представлял из себя ничего стоящего. У него не было ничего, кроме этих чувств. И всё же… — Хорошо, — согласился мужчина. — Я полежу рядом. До тех пор, пока ты не уснёшь. Ёриичи, кажется, устроила эта идея. Во всяком случае, он немного сдвинулся к середине и приподнял одеяло, как бы, уступая старшему брату место. Немного поколебавшись, Мичикацу всё же пристроился рядом. Раздеваться он не стал, поскольку собирался пойти в город после того, как Ёриичи провалится в сон. Было во всём происходящем что-то странное. Нет, ну, помимо очевидно ненормального превращения его брата в ребёнка. Когда они последний раз разговаривали так, как сегодня? Когда в последний раз спали в одной кровати? Когда он, вообще, в последний раз испытывал к Ёриичи что-то помимо жгучей зависти и всепоглощающей ненависти? Вспоминая о том, какие чувства вызывал в нём его брат раньше, Мичикацу становилось мерзко от себя. Всю свою жизнь он завидовал тому, с какой лёгкостью его младший брат шёл по жизни. Помнится как-то раз они обсуждали то, что произойдёт с миром, после того, как они умрут. Кто унаследует их дыхание и что, вообще, будет с истребителями демонов в будущем. Пока в Мичикацу эти мысли вызывали беспокойство, Ёриичи, казалось, совершенно не волновался по этому поводу. — Давай просто… без тревог на душе проживём оставшееся нам время, — сказал ему тогда младший брат. В тот раз Мичикацу принял этот ответ за очередное проявление глупости, слабости и безразличия его брата, но лишь сейчас до него дошёл истинный смысл этих слов. Ёриичи не было плевать — он просто считал себя частью большого целого, не стремясь никому ничего доказывать и просто следуя течению. Для него счастье было не в мастерстве меча или в любом другом искусстве, а в людях, которые его окружали. В том числе, в его старшем брате. Как жаль, что для того, чтобы понять это, мужчине потребовался столь необычный пинок под зад от судьбы. Страшно представить, что бы было, если бы он так этого и не осознал. — Ёриичи, — позвал охотник. Младший брат, до этого лежащий к нему спиной, повернулся и мужчина увидел, что в глазах мальчика снова стоят слёзы. — Тебе тоже не спится, да? — Угу… — кивнул Ёриичи. — Может… пойдём змеев позапускаем? — не придумав ничего лучше, предложил мужчина. Его младший брат сначала не поверил, но, поняв, что брат говорит серьёзно, улыбнулся самой широкой улыбкой из всех, которые Мичикацу когда-либо доводилось видеть. — Давай!

***

— Помню когда-то давно ты, братик, пришёл и предложил мне позапускать с тобой змеев. Отец накричал на тебя, но ты всё равно позвал меня, как только у тебя выдалась свободная минута. Я был очень счастлив в тот день. — Ясно. — Мичикацу кивнул. Он снова не знал, что сказать, но в этот раз ему отчего-то казалось, что говорить ничего и не надо. На горизонте медленно поднимался рассвет, освещая летающего в небе воздушного змея, на которого мужчина спустил последние деньги. — Погоди, подержи-ка змея. Мне надо отвлечься на минуту. — Хорошо. Ёриичи принял из рук брата верёвочку и встал на месте. Мичикацу вернулся довольно быстро и, сев на камень, принялся стругать что-то, наказав брату не отвлекаться от змея. Вскоре солнце выплыло на небосвод и осветило холм, на котором они находились. В этот момент мужчина подошёл к брату и, сунув в его карман какую-то вещь, принял из его рук змея. — Хорошо летит, — просто произнёс Мичикацу. — Хорошо, — кивнул Ёриичи и, не сдержавшись, спросил. — А что ты мне дал? — А ты возьми и посмотри, — предложил охотник. На его устах заиграл призрак улыбки. Не сдержав любопытства, мальчик тут же запустил руку в карман и достал лежащий там предмет. В его руке лежала небольшая самодельная дудочка из бамбукового стебля, освещённая лучами солнца. Широко раскрыв глаза, Ёриичи тут же попробовал дунуть в свисток и, услышав характерный звук, зашёлся заливистым смехом и прижался к ноге старшего брата. — Свистит, свистит! — восклицал он. — Да слышу я, — ответил Мичикацу, растянув губы в настоящей улыбке, после чего указал брату пальцем в сторону неба. — Смотри, вон, как высоко змей взлетел. Ёриичи вновь засмеялся. Стоя на холме в лучах рассветного солнца и ощущая дуновение прохладного ветра на своей коже, Мичикацу глубоко вздохнул. Так спокойно ему не было уже давно, и он очень хотел сохранить это чувство на подольше. Туманное будущее всё ещё таило в себе много загадок. Демоны всё ещё не были побеждены. Мужчина даже не представлял, как вылечить своего брата и можно ли его вылечить вообще. И тем не менее, теперь он был готов ко всему. До этого он относился к Ёриичи по-скотски, но с этого момента мужчина дал себе клятву, что никому и никогда не позволит навредить своему брату.