Дом, в котором тепло

Кайзер метался туда-сюда по комнате, словно загнанный зверь. Надевал то одну то другую рубашку, завязывал и снова распускал волосы, перерыл всю свою коллекцию одеколонов, начистил до блеска черные туфли с острым носком. И, в конце концов, застрял у зеркала, тщетно пытаясь повязать галстук. Пальцы упрямо не слушались, выходило невесть что. В таком плачевном состоянии его застал вошедший в комнату Исаги. — Что ты делаешь? — спросил тот недоуменно, с удивлением разглядывая нервного парня при полном параде. — Пытаюсь завязать чёртов галстук. — прошипел в ответ Михаэль. Шелковый край в очередной раз выскользнул из его руки, и дальше последовал ряд истошных непереводимых ругательств на немецком. Йоичи лишь усмехнулся и тихо вздохнул. А потом подошёл к страдальцу и выдернул у него злополучный галстук. — И зачем всё это? Просто оденься как обычно. — Разве я не должен выглядеть прилично на знакомстве с твоими родителями? — Прилично — не значит как на похороны. Кайзер закатил глаза, но всё-таки послушался и снял и накрахмаленную рубашку и выглаженные до остроты стрелок брюки. Черные туфли с острым носком тоже отправились обратно вглубь шкафа. Сегодня был важный день. Наверное, один из самых важных в его жизни. Знакомство с родителями Исаги Йоичи. Людьми, которые вырастили и воспитали его замечательного парня. Ему никак нельзя ударить в грязь лицом. Поначалу Михаэль даже не думал, что будет так сильно переживать, но потом, чем ближе становился этот знаменательный день, тем тревожнее билось его сердце. Понравится ли он им? Может, стоит пока ещё не поздно остричь крашеные волосы? Смыть красную подводку у глаз? Всё-таки надеть смокинг? Нет, лучше что-нибудь с высоким воротником и длинными рукавами, чтобы спрятать татуировки… Но под руководством Исаги, Кайзер всё-таки выбрал один из своих обычных повседневных комплектов — джинсы и лёгкий свитер, никаких излишеств. Только ещё надел на шею тонкую цепочку из платины, чтобы родители Йоичи видели, что избранник их сына очень даже материально обеспечен. Обычно Кайзер никогда не кичился своими деньгами, но сегодня ему почему-то хотелось продемонстрировать все свои достоинства. Пусть знают, что он богатый, известный и успешный. Именно таких партнёров и желают для своих детей, верно? До места назначения они добирались на такси, и всю дорогу Михаэль лишь молчал и нервно барабанил пальцами по колену, отстранённо пялясь в окно. Йоичи не знал, смеяться или волноваться, глядя на побледневшее лицо парня. Казалось, ещё немного — и тот либо сбежит, либо рухнет в обморок. — Ну же, расслабься. — попытался ободрить его Исаги. — Ты так не переживал даже перед чемпионатом мира. Кайзер только фыркнул. Чемпионат мира? Детский лепет, чего ему переживать, если уверен в победе? А вот сейчас… В победе он уверен не был. Когда такси остановилось у нужного дома, Йоичи почти силой пришлось выпихивать Кайзера из машины. На негнущихся ногах тот проволочился за ним к крыльцу и сделал глубокий вдох, когда в ответ на дверной звонок послышались шаги и голоса. Дверь широко открылась и из дома повеяло запахом горячей еды, выпечки и… Уюта. — Йо-чан! С возвращением! Родители Йоичи накинулись на него с объятиями. Михаэль застыл на месте с неестественной улыбкой на лице, всем своим видом стараясь излучать дружелюбие. Счастливое воссоединение семейства вызвало странный болезненный укол в его сердце. Но он быстро отбросил невесёлые мысли, сосредоточившись на своей главной задаче — понравиться. И когда все трое наконец закончили обниматься, спешно выдал заученную фразу: — こんにちは! Следом — вежливый поклон, который Кайзер репетировал перед зеркалом на протяжении последних двух недель, и вручение подарка — набор дорогого чая и красиво упакованные сладости. Послышались тихие смешки. Что не так? Неужели произношение неправильное? Поклон недостаточно низкий? Советы с сайта «Подарок для родителей невесты» оказались враньём? На плечо легла чья-то рука, мягко похлопывая. Кайзер поднял голову и не увидел ни насмешки ни осуждения в глазах людей напротив него. — Guten Tag, Michael. — в один голос сказали Иссей и Йо Исаги, с тёплыми улыбками принимая подарки. Похоже, не он один готовился. Их позвали наконец зайти в дом, и Михаэль незаметно для самого себя с облегчением выдохнул. Пока что, всё идёт неплохо. Не ударить в грязь лицом во время первого приветствия — самое главное, не так ли? Стоило ступить внутрь, и Кайзер столкнулся с чувством, незнакомым ему до этого момента. Чувство дома. Было тепло, из кухни доносился аромат горячей еды, комнаты были уютно обставлены. Дом был живым, это ощущалось во всем: в оставленном на мягком диване вязании, открытой газете рядом, в густо зеленеющих растениях на подоконнике, даже в застарелых пятнышках на ковре у двери. Ничего общего с местом в котором он провел детство, или с теми арендованным квартирами и гостиничными номерами, в которых оставался после матчей. Этот дом определенно был местом, в которое хотелось возвращаться, знать, что тебя ждут. Внутри вдруг вспыхнуло желание — однажды создать такой дом с Йоичи. Под лёгкую болтовню между членами семьи Исаги они уселись за щедро накрытый стол. Кайзер сохранял молчание, пусть уже в понимании собеседников и не было проблемы — родители Йоичи получили в подарок также и два набора наушников от корпорации Микаге, которыми раньше пользовались все в Блю Локе. Перед Михаэлем лежало два вида столовых приборов — вилка и традиционные палочки. Он прищурил глаза и напряжённо задумался. Проверка, или знак внимательности к его иностранному происхождению? Не медля больше ни секунды, Кайзер уверенно взял в руку палочки. Благо, долгосрочное наличие под боком парня-японца помогло ему усовершенствовать навык владения ими. — Расслабься, это не экзамен. — шепнул ему Йоичи, пока его мама наполняла их тарелки горячим карри. Не экзамен, верно. Это испытание не на жизнь, а на смерть. В котором Кайзеру нужно выжить и доказать, что он подходящая партия для сына четы Исаги. Ведь отправляя Йоичи в «футбольный лагерь», те вряд ли ожидали, что через пару лет тот вернётся домой с иностранцем, который выглядел как мафиози. А уж если вспомнить их вражду и стычки, которые транслировали по всему миру в прямом эфире… В общем, первое впечатление могло сложиться явно не самое лучшее. Но… — Мы очень рады с тобой познакомиться, Михаэль. — улыбалась госпожа Исаги. — Йо-чан много о тебе рассказывал. — вторил ей муж. — Вот как? Я тоже очень… Рад. — стараясь не выдавать волнения промямлил Кайзер. Много рассказывал, значит? Боги, что он там мог рассказать? В каждой фразе Михаэль ждал подвоха. Но подвохов не было. Семейство вело непринуждённый разговор, а Кайзер слушал, изредка вежливо кивая. Казалось, ему давали время привыкнуть. И хотя в глазах Йо и Иссея он явно видел любопытство и желание завалить его вопросами, они видимо не собирались устраивать допрос с пристрастиями. В атмосфере чувствовалось… Понимание. — И потом я забил последний гол и мы выиграли! — делился рассказами о последнем матче Йоичи. И Кайзер всё же решил наконец подать голос, не в силах отказаться от привычных поддразниваний: — А потом ты почти свалился в обморок, потому что снова слишком истощил себя и мне пришлось тащить тебя с поля. — Эй! — Кстати, можете не волноваться о том, хорошо ли он ест. Такой тяжёлый стал. — Это мышцы! Лёгкий смех наполнил комнату. Улыбка Кайзера наконец перестала быть вежливо-натянутой. — Хорошо, что ты теперь заботишься о нём. Йо-чан иногда может слишком увлекаться. — одобрительно кивала мама Исаги, накладывая обоим добавку. — Да он сам такой же. — буркнул сам Исаги, набивая рот едой. — Тогда заботьтесь друг о друге. И после этого, лёд наконец треснул. Кайзер мысленно сложил воображаемое оружие, которым так и не понадобилось воспользоваться. Незаметно для самого себя он влился в разговор. Они говорили о работе и матчах, о том, как им обоим живётся в Германии, о новых знакомых, трудностях из-за постоянных перелётов, о соседской кошке, которая выбрала клумбы во дворе Исаги в качестве лотка, о всем подряд. За этой болтовней незаметно с тарелок исчезли закуски и основные блюда, пришло время десерта.Когда на столе появились пирожки со сладкой бобовой пастой, Иссей вспомнил: — Это были любимые сладости Йоичи в детстве. Ты и сейчас их любишь? — Конечно! — Йо-чан вообще был тем ещё сладкоежкой в детстве. — добавила госпожа Исаги. Кайзер глянул на сидящего рядом парня, который жадно жевал предложенные пирожки, и про себя отметил, что и сейчас ничего особо не изменилось. А потом попросил: — Расскажите. Какой родитель будет не рад прожужжать кому-нибудь все уши о своем ребенке? Получив условный зелёный свет, родители Йоичи принялись за истории из его детства. Из-за чего тот уже через десять минут краснел и время от времени бурчал, что «Всё было совсем не так». Хуже стало, когда к устным рассказам добавился альбом со снимками. — Можно ведь не показывать хотя бы такие фотографии? — хныкал Исаги, прикрывая лицо рукой, когда его мама с гордостью и слезами ностальгии демонстрировала Кайзеру старые фото, на которых совсем маленький Йоичи голышом плескался в море. — Стесняешься? Чего я там не видел. — хмыкнул Михаэль, пихая его локтем, и лишь после понял, что сболтнул лишнего. Йоичи дико покраснел и зашелся в приступе кашля, словно умирающий от последней стадии туберкулёза. — Ох, вот тоже хорошее фото. — тут же протараторил Кайзер, желая не допустить наступление неловкого молчания. — Но почему он тут плачет? На снимке большие синие глаза мальчика были наполнены слезами, а сам он указывал пальцем в пустой угол. Господин Исаги с усмешкой поправил очки и сказал: — В детстве Йо-чан часто плакал и пытался нам что-то показать. Мы думали, что он боится каких-нибудь воображаемых чудищ, поэтому я сделал это фото, чтобы доказать ему, что в углу ничего нет. Оказалось, пугали его вовсе не монстры, а комары. — Он был тем ещё плаксой. Лил слезы даже из-за туч на небе. — Уж как он плачет я знаю, ха-ха. — снова не подумав ляпнул Кайзер. Даже не поворачивая взгляд к сидящему рядом парню, он ощущал на себе убийственный взгляд. Кажется, не стоило так уж сильно расслабляться. Родителям Йоичи явно не нужна была информация о том, что тот бывало не мог сдержать слёз во время близости. Но если они теперь подумают, что Кайзер его обижает, заставляя плакать? Лихорадочно пытаясь придумать оправдание, он сбивчиво пробормотал: — После матчей иногда… Плачет от радости. — Прекращай. — угрожающий шепот на ухо и болезненный щипок за бедро. Дальше обошлось без непрошеных комментариев. А когда фотографии в альбоме закончились, вместе с ними закончились и сладкие пирожки. И после ужина оба парня вызвались помочь с уборкой. Как никак, должен же Кайзер продемонстрировать свою хозяйственность, верно? — Ну? Как ты? — тихо спросил Йоичи, когда они вдвоем убирали грязную посуду со стола. — Всё хорошо. Твои родители замечательные. Михаэль и сам не ожидал, что к концу вечера будет чувствовать себя так хорошо. Он действительно… Приятно провел время. — Ты им понравился. — Думаешь? — Уверен. Но радость на лице Кайзера вдруг померкла, голос помрачнел: — Жаль, что я не могу познакомить вас со своей семьёй. Но не успели темные мысли захватить его голову, как он почувствовал теплую руку, что легла ему на плечо. Позади него оказался отец Исаги, в глазах которого была бесконечная доброта. — Не думай об этом. Мы будем рады, если ты станешь членом нашей семьи. Это было слишком. Бедное сердце Михаэля, не привыкшее к подобному хорошему отношению, уже не выдерживало. Конечно, время проведенное с Йоичи залечило его старые раны и научило любви, но ему по-прежнему порой не верилось, что кто-то может вот так просто принимать его. Он хотел что-то ответить, но подходящих слов не находилось, а голос грозился сорваться. К счастью, вовремя подоспел спаситель. — Пойдем, покажу мою комнату. — Йоичи взял его за руку и потянул к лестнице на второй этаж. — Я пока подготовлю для тебя диван в гостиной, Михаэль! — крикнула вслед госпожа Исаги. Кайзер недовольно насупился. Диван в гостиной? Зачем ему ночевать на диване, когда у него был законный парень с отдельной комнатой и кроватью. — Я не-- — Спасибо, мам! Он конечно поспит на диване! — перебил его Йоичи, в синих глазах читалось предупреждение. Что ж, похоже другого выбора нет. Они поднялись наверх и зашли в комнату Исаги. И тут же оба застыли на входе. На стенах висели плакаты и фотографии Ноэля Ноа. На полках стояли коллекционные фигурки Ноэля Ноа. Спортивная форма, автографы, значки, диски, футболки, чашки — на всем было изображено лицо их бывшего тренера, а теперь соперника. Настоящее фанатское логово. Кайзер многозначительно прокашлялся, Йоичи неловко замялся. — Гм… Ещё не успел прибраться. Молча и не сговариваясь, они принялись отдирать со стен постеры и прятать прочий хлам в коробки. — Предлагаю устроить праздничный костёр. — злорадно ухмыльнулся Михаэль, сметая с полки последнюю сувенирную фигурку и плюхаясь на кровать. — Думаю, это лишнее. — Вовсе нет. Или ты будешь скучать по своей коллекции открыток с этим стариком? Но торжественное сожжение мерча с Ноэлем Ноа было решено отложить на неопределенный срок. Пока, Кайзер просто наслаждался мягкой постелью и мельтешащим по комнате Йоичи, что показывал ему свои вещи. Вскоре, в дверь постучалась госпожа Исаги, объявляя о том, что спальное место для дорогого гостя готово, и он может отправляться отдыхать. Но «дорогой гость» вовсе не хотел покидать уже полюбившуюся ему кровать. — Йоичи, не прогоняй меня. Мне будет так холодно и одиноко. — капризничал тот, пока его насильно выпихивали из комнаты. — Сожалею. Вали давай. Дверь жестоко захлопнули у него прямо перед носом, и Кайзеру не осталось ничего другого, кроме как послушно спуститься в гостиную. Но на заботливо устеленном одеялами диване сон к нему не шёл. Проворочавшись какое-то время, он встал и снова тихо прокрался на второй этаж, а потом бесшумно проскользнул обратно в «запретную» комнату. В отличие от него, Йоичи проблем со сном не испытывал — уже давно сладко сопел. Кайзер змеем заполз под одеяло, привычно обхватывая руками чужое тело. Исаги что-то пробубнил во сне, но глаза его остались закрытыми. Порадовавшись своей победе, Михаэль тоже наконец уснул. А проснулся уже от возмущенного шипения над ухом и толчков в плечо. — Ты должен был спать внизу! — отчитывал Йоичи, но в ответ получил только беспечный сонный зевок. А потом раздался стук в дверь и лишь тогда Кайзер испуганно подскочил на кровати. — Мальчики, завтрак скоро будет готов. Спускайтесь. Они одевались и чистили зубы под сердитое бормотание Исаги о том, что теперь все знают, что они спали вместе, о том, как это неловко и о том, какой Кайзер невыносимый дурак. А когда после завтрака пришло время прощаться, Михаэль поймал себя на мысли о том, что совсем не хочет уходить. Всего за день, и этот дом и эти люди стали казаться такими родными. — Приезжайте ещё! — провожали их к двери. — Обязательно приедем. — пообещал он. И снова долгие семейные объятия. И Кайзер терпеливо ждал в стороне, пока вдруг в это объятие не втянули и его. Так тепло.