Горящий тур до Гонолулу

      Когда Юнги просыпается, оказывается, что кино закончилось. Он в реальном мире, где у него ноет спина, а голова слегка побаливает от количества выпитого алкоголя. И только слегка хлюпающая задница заставляет поверить в то, что этой ночью действительно все было на самом деле. И на душе становится тепло, когда он понимает, что где-то в этом отеле ходит Ким Тэхен, который так чертовски прекрасно трахается. Который так хотел его вчерашней ночью и совсем не прочь повторить. Потому что Юнги с него слезать теперь не планирует.       Провалявшись в постели до четырех вечера, он все же решает, что не стоит просто так тратить время и имеет смысл насладиться местными достопримечательностями и красивыми видами, за которые он очень ценит все подобные курорты. Он решает съездить и посмотреть на гейзеры. О них он наслышан от Чимина, который в прошлом году ездил с Чонгуком в это же место и был в полном восторге от природы. Именно поэтому друзья в своем сговоре и решили отправить его сюда. Потому что с их слов, Юнги точно останется под впечатлением.       Он обильно намазал лицо солнцезащитным кремом, нацепил на голову панамку и вышел из номера. Арендованный джип отлично справлялся с местным бездорожьем. Юнги только и успевал, что нахваливать себя за то, что получил права международного образца в свое время и теперь ему не придется потеть с толпой туристов в пыльном фургоне, который отправляется на организованную экскурсию от отеля. Он мог себе позволить путешествовать с комфортом и в гордом одиночестве. А возможно, он мог бы как-нибудь взять с собой и своего нового знакомого.       На парковке, собираясь выезжать, он цепляется взглядом за любопытную картину: его вчерашний знакомый стоит рядом с группой туристов, ожидающих свою очередь забраться в тот самый фургон, направляющийся к гейзерам. Юнги не может сдержать улыбки. Тэхен действительно существует. Такой же красивый, каким он его запомнил. Парень лениво осматривает периметр парковки. На нем гавайская рубашка и бежевые шорты, а на ногах вьетнамки. Темные волосы, Юнги хмыкает, вчера они казались ему короче, да и менее вьющимися, забраны ото лба солнечными очками. Да и вообще он выглядит совсем иначе. От вчерашнего странного одеяния ничего не осталось. Прошлым вечером на нем были светлые широкие брюки со стрелками и безумно эстетичные, наверняка безумного дорогие мюли, сверху на нем была классического кроя рубашка и широкий пиджак, а на шее был завязан галстук, который Юнги крайне понравилось стягивать.       Сегодня Тэхен выглядит как обычный парнишка, приехавший на уик-энд с семьей. Ни грамма вчерашнего лоска. Однако же, лицо его такое же красивое, как и прошлым вечером, этот парень точно какая-нибудь модель, не иначе. Почему даже в этой дурацкой гавайской рубашке он выглядит неотразимо?       Юнги внезапно замечает, что Тэхен смотрит на него и до того скучающий его взгляд в мгновение становится хитрым, а губы его расползаются в ухмылке. Юнги улыбается ему в ответ, когда Тэхен машет рукой и бежит в сторону его машины. Он заблаговременно открывает дверь и убирает свой рюкзак на заднее сидение.       — Эй, красавчик, возьмешь меня с собой насладиться видом на гейзеры? — улыбаясь во все тридцать два зуба спрашивает он, как подбегает.       Юнги радостно видеть его снова и в душе вновь зарождается надежда, что у него может быть неплохой такой курортный роман с этим потрясающим во всех отношениях парнем. Теперь, когда они встретились при свете дня, он кажется ему очень веселым и даже чудным. Вчера, конечно, тоже было весело, но по-другому. Вчера его очень спокойно и волнующе соблазняли, сегодня очень быстро кадрят. Это льстит. Очень.       — Ну разумеется, Юнги-хен подвезет тебя, малыш, — весело подмигивая, Юнги приглашает вчерашнего знакомого в свою машину.       Парень, очевидно, младше, но Юнги приятно, что он перешел на «ты». Видимо, он так же хочет быть ближе. Совсем не против.       — Можешь звать меня просто Тэ, приятно познакомиться, Юнги-хен. — Он сверкал своей квадратной улыбкой и сердце Юнги вновь забилось, словно пойманная в ладони птица. Перед этой улыбкой просто невозможно устоять.       Тэхен разваливается на сидении и даже не заботится о ремне безопасности. Юнги удивляется этому различию с тем, каким он видел его вчера. Сегодня он действительно смотрел какой-то другой фильм. Наверное, что-то с Джимом Керри. Кажется, он там тоже был в гавайской рубашке и легкой сумасшедшинкой во взгляде. А еще Тэхен слегка гиперактивный. Спустя каких-то пять минут поездки он подключается к стерео в машине и включает свою музыку. В колонках играет корейский поп и он во всю ему подпевает своим бархатным и нежным на верхах, а на низах грубым и очень глубоким рычащим голосом. Юнги не перестает удивляться его талантам. Вчера он так прекрасно танцевал, а сегодня вот поет.       — Воу, прикинь, в грязной одежде тоже можно ходить по улице… — во все горло кричит Тэхен, а Юнги поглядывет на него и улыбается. Поездка будет веселой.       Юнги не далек от музыки, она его восхищает и сам он, в какой-то степени, с ней связан. Тэхену об этом знать не обязательно, но включенная им песня, принадлежала группе, в которую он пару лет назад инвестировал серьезную сумму денег, и сейчас от их агентства он получает дорогой алкоголь на новый год в качестве благодарности. И музыка их ему нравилась именно посылом.       Он трясет головой, прогоняя непрошеные мысли о работе. Сейчас он в отпуске и рядом с ним потрясающей красоты парень, который, к тому же, великолепный любовник. У Юнги аж ладони потеют от того, как он жаждет повторить вчерашнюю ночь.       — Чем ты занимаешься дома? Ты, кстати, откуда? — невзначай бросает он, чтобы разбавить образовавшуюся тишину, после завершения песни.       Тэхен убавляет звук, чтобы было комфортнее разговаривать.       — Да ничего особенного, так, фотографирую периодически для всяких журналов, ничего такого интересного, — отмахивается он от разговоров о работе, все-таки у него тоже отпуск и думать обо всяких съемках наверняка не хочется. — Вообще, я для себя больше люблю снимать, но особо мои фото нигде не выставлял, все думаю о том, чтобы организовать свою выставку, но честно сказать, не перевариваю критику.       — В критике нет ничего страшного, когда она конструктивная. А если нет, то и пошла она, — усмехается Юнги. Нет, этот парень должен быть в объективе фотоаппарата, а не за ним. Но если он фотографирует в журналах, значит толковый фотограф и его личные фото тоже должны быть достойными внимания. — Я вот всегда на хер слал людей, которые критикуют просто ради критики, и ничего ужасного не случалось. Некоторые умеют только пиздеть, а на большее ума не хватает.       Ким хмыкает, пытаясь обдумать такую точку зрения. Вчера вечером Юнги чувствовал себя рядом с ним каким-то неловким и... маленьким? Словно он был его добычей. А сейчас Тэхен внезапно кажется ему ребячливым и наивным.       — А сам ты чем занимаешься? — спрашивает он, когда молчание затягивается.       Юнги фыркает, отгонял мысли о работе? Зря, все зря.       — Ох, и почему я спросил про род деятельности, а не про хобби? — он смеется хрипло, качая головой. — Компания, в которой я работаю, занимается программным обеспечением для музыкальных пультов и микшеров и всякого подобного, ну, знаешь, для создания музыки, — уж очень обобщенно начинает рассказывать Юнги. Видя сомнение во взгляде собеседника, он решает пояснить подробнее. — Мы не создаем саму технику, мы создаем программы, в которых создается музыка. В общем и целом, я занимаюсь чем-то вроде маркетинга или продаж, налаживаю связи с разными ребятами, чтобы позже внедрить наши технологии в их продукты, — Юнги замялся и заправил выбившуюся прядь за ухо, попутно поправляя панамку. — Ох, это действительно так скучно или просто звучит так? — Юнги неловко, что он кажется каким-то снобом, говоря обо всей чепухе, связанной с его реальной жизнью. Такие рассказы вряд ли годятся для комедии.       Однако Тэхен смотрит на него восхищенно, когда Юнги бросает взгляд в его сторону. Похоже, ему до жути интересно.       — Это очень круто! Я мало что понял, но звучит очень круто! Сколько тебе лет, хен? — его горящие глаза смотрят прямо на Юнги, что для самого водителя слегка смущающе. Но это льстит.       — Мне тридцать два, а тебе? — он глянул в чужие глаза и сразу вернул внимание на дорогу.       — Мне двадцать восемь, — откликается Тэхен. Юнги кивает, примерно так он и предполагал. — И ты, типа… Какую должность занимаешь в этой компании?       Юнги поджимает губы. Ну кто его за язык тянул?       — Вообще-то я директор, — скомкано произносит он, слегка тушуясь. И тут же спешит уточнить: — Не генеральный!       Бывали случаи, когда он говорил о своей должности на свиданиях и парни, с которыми он встречался, решали, что он просто толстосум или чеболь. Их интерес таял, как оставленный на солнце леденец. Хорошие парни богатеньких не любят, считают их напыщенными индюками, в которых нет и капли уважения к обычным людям. Юнги даже не успевал особенно разговориться, как со свидания хотели уйти.       — Значит, шишка! Много ты работал, наверное, — в его взгляде так и сквозило уважение.       — Ты почти первый, кто так говорит, — отзывается Юнги. — Обычно все решают, что невесть каких кровей и мне все подали на блюдце с голубой каемочкой. В целом, да. Я не был в отпуске уже лет пять. Уже и забыл какого это, не думать обо всем этом рабочем дерьме. Всю работу оставил в Сеуле, а сам укатил сюда. — Юнги так легко разговаривать с ним, будто он один из его лучших друзей. И он как-то невзначай ловит себя на мысли, что Тэхен очень поладил бы с Чонгуком и Чимином. — Ты так и не сказал, откуда ты? — этот вопрос все сильнее его волнует. Вчера Тэхен не распространялся о себе.       — Я тоже из Сеула и тоже давно никуда не выбирался, мой брат затащил меня сюда, — делится Тэхен.       Юнги не может сдержать улыбку. Этот отпуск — лучшее, что могло с ним случиться. Может в качестве сувенира он привезет с собой парня?       — Нам было суждено встретиться, не считаешь? — он подмигивает своему пассажиру и улыбается еще шире, когда видит довольную квадратную улыбку напротив.       — Вот уж точно, иначе я бы сдох в этом вонючем фургоне, а так еду с кондером и приятной беседой, да еще и с красавчиком. — Тэхен иронично хохочет, откидываясь на сидение на свои сложенные на голове руки.       Кажется, он привык брать от жизни все. И он такой откровенный с Юнги, словно они знакомы с ним как минимум всю жизнь. Он вообще себя ведет так, будто они вместе приехали. И Юнги кажется, что он теряет от него голову. Снова.       Дорога длинная и сопровождается она увлеченным разговором и легким флиртом. Юнги наслаждается пристальным вниманием к себе. Он никогда не считал себя особенным красавцем, но цену себе знал. Однако его давно так не пожирали глазами, что он уже успел заскучать за этим чувством искры с кем-то. А Тэхен продолжает завораживать его. Все же, это не комедийная лента. Тэхен больше похож на Элио. Конечно, ему не семнадцать, но выглядит он таким же молодым и свободным подростком, в которого Юнги мог бы влюбиться на самом деле. Он такой же дурашливый и его волнистые волосы придают ему романтичный антураж. Такая красота, которую античные скульпторы запечатлели в мраморе. Когда Тэхен замолкает, его взгляд становится томным и задумчивым. Снова эта вязкая, как патока, меланхолия. Из-за нее Тэхен кажется загадочным, как предмет искусства. Словно снятый в свой собственный объектив фотокамеры.       Когда они доезжают до места назначения, выходят из машины и идут в гору, к гейзерам, в задумчивом молчании. Почему-то говорить не хочется. С одной стороны скалы, с другой вид на шумный океан, чьи волны разбиваются о каменистые выступы. Небо кажется тяжелым от того, что тучи сгущаются. Ветер переменился и стал слегка порывистым. О надвигающейся буре не предупреждали, но вполне мог начаться дождь, и Юнги думается, что Тэхену действительно повезло, что он поехал с ним. Возможно, туристический фургон сегодня так и не доедет до сюда.       Они поднимаются выше, следуя указаниям в путеводителе, который Юнги откопал в интернете. И душа проникается тихим благоговением перед силами природы, когда они выходят на небольшое плато из грубой вулканической породы, испещренное кратерами.       Долгие тридцать минут они проводят в созерцании. Пар, исходящий от камня, и извержения толщей кипящей воды на несколько метров вверх — все это завораживало. Ради этого действительно стоило перелететь океан, просто чтобы хоть раз в жизни посмотреть на то, как извергается гейзер. Складывается впечатление, что они перенеслись во времени на многие тысячи лет назад, в начало времен, когда человек, как вид, еще не был в проекте.       Подходить близко нельзя: не знаешь, когда фонтан кипятка вновь появится — через миг или через несколько минут. Не повезет — сваришься заживо в этом чуде природы. Об этом Юнги так же прочитал в путеводителе. И об этом он не забывает рассказать Тэхену. Он, конечно, не экскурсовод, но в технику безопасности его необходимо посвятить.       Позже Тэхен достает фотоаппарат из своего рюкзака и начинает делать снимки. Затвор камеры щелкает, а Юнги думает, что это кто-то наблюдающий за ними сверху, переставляет слайды в диапроекторе фильма о его биографии. Он не сразу понял, что фотоаппарат в руках его спутника пленочный, и он не сможет сейчас попросить посмотреть снимки. Тусклое сожаление растекается в его грудной клетке. Если Тэхен вдруг не захочет продолжать их общение, он никогда не сможет увидеть его фотографии.       — Ну как, получается? — спрашивает он просто так.       Тэхен улыбается и поворачивается к нему, быстро щелкая камерой, стараясь запечатлеть живые кадры. Юнги неловко поджимает губы, но старается расслабиться. Его мало кто фотографировал вот так. У него и социальные сети не шибко чем-то заполнены. В основном только он сам фотографировал что-то впечатляющее.       — Я проявлю фото и отдам тебе, ты очень красивый, — Юнги смущенно улыбается на этот комплимент. Хоть ему Тэхен уже говорил это вчера. — И ты очень вписываешься сюда, в эту атмосферу. Такой же… гм, холодный, как скалы, а взгляд словно пламенный и горячий, как эти гейзеры. Кажется, ты много в себе таишь, — произносит он задумчиво, а Юнги снова удивляется его непосредственности в том, как он говорит такие романтичные и высокопарные вещи.       Он смущенно опускает взгляд на свои ноги. Кажется, Юнги слишком трезвый, чтобы принимать такие слова спокойно. Тэхен продолжает играть свою роль в очередном выдуманном им фильме или он просто сам по себе такой?       — Ты больше подходишь этому месту, особенно учитывая твой наряд. — Он неопределенно машет рукой, указывая на гавайскую рубашку. Хочется перебить тему разговора на что-то более приземленное. Хочется продолжать шутить.       — Ха, а что тебе в ней не нравится? — удивленно спрашивает Тэхен, глядя на себя сверху вниз. — Очень аутентично, я же на гавайях, в конце концов. Мой брат вот вообще не чувствует атмосферу в этом плане, — хихикает он, не уточняя, что именно имеет в виду. Но Юнги Тэхен гораздо интереснее его брата.       — Я просто жду, пока ты ее снимешь, — ухмыляется Он. Прямой намек на его желания. Он собирается сорвать с него эти нелепые шмотки и отсосать ему сразу, как они вернутся в отель. Желание это появляется так же неожиданно и ярко, как очередное извержение гейзера. Еще вкус вчерашней ночи не совсем сошел с губ, а он снова этого хочет. Они, конечно, планировали встретиться в баре, но им ничто не мешает пропустить этот пункт и сразу перейти к главному.       Ведь они оба хотят этого.       — Вернемся и сниму, — спокойно говорит Тэхен, пожимая плечами. — И с тебя твои штанишки стяну, ты не переживай, — он кивает в сторону льняных брюк Юнги.       А он только счастливо улыбается на это заявление. Они оба хотят одного и того же. Тэхен вновь прислоняется к видоискателю. Фотоаппарат в очередной раз щелкает, когда за спиной Юнги, впервые за время их пребывания здесь, извергся самый крупный гейзер. Снимок наверняка получился удачный и живой. Юнги уже не терпится посмотреть проявленное фото.       Обратная дорога проходит тихо. Музыку Тэхен не ставит, лишь разваливается на сиденье и прикрывает глаза. Юнги краем глаза поглядывает в его сторону и в образовавшейся тишине думает, что парень заснул. Уже свечерело. Солнце давно зашло, а дождь их так и не застиг. Юнги доволен тем, как прошел день, и спящий Тэхен на соседнем сидении заставляет в его груди растекаться теплу. Он ему нравится все сильнее с каждым новым проведенным вместе мгновением. И внезапно он ощущает тонкую ладонь на своем члене.       Наглые пальцы усердно поглаживают его достоинство через тонкую ткань брюк, добиваясь желаемого. Долго чуда ждать не приходится, Юнги и так был заведен с самого начала этой поездки. Да что говорить, он заведен со вчерашней ночи. Ему не хватило и он не уверен сколько ему нужно пробыть с Тэхеном, чтобы утолить свой нестерпимый тактильный и сексуальный голод. Тэхен его с ума сводит с первого появления и не собирается останавливаться. В ответ на шевеление в его штанах, он нагло усмехается.       — Юнги-хен, я хочу отсосать тебе. Как ты на это смотришь? — спрашивает он, открывая глаза и поворачиваясь.       Юнги уже не стесняется ничего. У него тормоза слетают напрочь. Каким еще Тэхен может быть рядом с ним?       — Абсолютно положительно, — невозмутимо говорит Юнги, улыбаясь. — И я хочу отсосать тебе последние тридцать минут.       Тэхен только коротко вдыхает, отзываясь на это заявление. А следом он уже переваливается через коробку передач и обеими руками принимается расстегивать чужую ширинку. Юнги надрывно стонет от этого действия и быстро сворачивает на обочину, глуша двигатель. На улице уже темень, а трасса полупустая. Идеально для траха в машине, которого у Юнги никогда в жизни не было. Но он рад, что это случится именно с Тэхеном.       Он легко проводит по его члену вверх и вниз, прежде чем с чмоканьем коснуться головки губами. Юнги закатывает глаза и откидывается на сиденье. Эти бесстыдные руки и губы он вряд ли когда-то сможет выбросить из головы.       Можно ли ощутить что-то большее, чем то, что случилось с Юнги вчера? Он об этом и не мечтал. Но Тэхен ему уверенно показывает, что возможно. Возможно, черт возьми. Вчера он был в шоке, от того, насколько ошеломительно он его трахал. Насколько идеальный был его член. А теперь он изо всех сил пытается себя сдерживать от того, чтобы не толкаться в его рот. Тэхен берет глубоко и жадно. Он заглатывает до упора и принимает его в свое узкое горло. Юнги испариной покрывается от того, как его тело дрожит под ним. Что за чертовщина? Может ли этот парень быть таким восхитительным во всем? Тэхен вновь подводит его к грани, но Юнги знает, что сам он дважды не кончит. А он не хочет заканчивать на этом.       — Тише, тише, прошу, — молит Юнги, дергая ногой и хватаясь за ручку на потолке салона. Он уже теряет себя. Но Тэхен двигает головой и не хочет останавливаться. — Я еще хочу тебя трахнуть, боги! — вскрикивает Юнги, трепеща ресницами.       При том, что он не знает, как к этому относится Тэхен. Вчера он был сверху, может ли он не быть готовым к тому, чтобы поменяться? Он отстраняется и смотрит безрассудно.       — Блять. Я только за, — говорит он и собирает слюни с губ. Выглядит при этом до безобразного затрахано. Глаза стеклянные, а Юнги выдыхает воздух сквозь стиснутые зубы, бросая взгляд на бугорок в его шортах. Тэхен так сильно завелся от того, что отсасывал ему, что у Юнги свербит где-то внизу живота. Он его хочет до потемнения в глазах и потому отодвигает сиденье назад, освобождая больше пространства.       Руками он тянется к его пресловутой рубашке и поспешно стягивает ее через голову. Его кожа кажется мерцающей под теплым светом лампочки в салоне. Тэхен кажется волшебным. И сексуальным, таким, что слюни скапливаются во рту. Юнги себя чувствует потекшей девочкой и голодным псом одновременно. Он остервенело впивается в его губы, целуя жадно, теряя всякий стыд и степенность. Такого у него точно никогда не было. Все похоже на какое-то сумасшествие.       Юнги нетерпеливо дергает за его пуговицу на шортах и стягивает их вместе с бельем, руками так же быстро пробиваясь к его члену, по которому со вчерашней ночи успел заскучать. Он себя не чувствует самим собой. Чересчур он страстный и быстрый. И чересчур смелый. Он рукой массирует его гладкие яйца, а другой ему дрочит. И стоны у Тэхена опять оглушающе громкие и высокие. В ушах звенит и собственные яйца звенят от желания войти в него. Но рано. И он совершенно не думал о таком развитии событий, когда собирался в чертовую поездку на гейзеры. Конечно же у него с собой ни смазки, ни резинок нет. И он уже хочет завыть в голос от того, насколько идиотское у них положение.       Но на этот раз именно Тэхен его удивляет своей готовностью, потому что в губы ему он шепчет хрипло, смешивая слова со стоном:       — В рюкзаке, черт, в рюкзаке есть смазка и… — Он вскрикивает, когда Юнги плотнее стискивает пальцы под его головкой. — Презерватив есть в кошельке.       Юнги все-таки взвыл. Он вновь его целует и прикусывает его уже совершенно истерзанную нижнюю губу, оттягивая ее. Тэхен сам свободной рукой копошится в своих вещах и бросает тюбик ему на колени.       — Будь со мной нежен, хен, — говорит он и ладонью забирает волосы ото лба. Юнги руки перемещает к нему на талию и притягивает его к себе. Тэхен с охотой перебирается на него и прижимается к его лбу своим, дыша сбито.       — Мгм, — кивает Юнги, подтверждая, что сделает все так, как Тэхен попросит. Уж подстраиваться под чужие желания Юнги умеет. В этом у него опыта полно, в отличие от того, чтобы принимать, как данность то, что партнер полностью соответствует его собственным.       Юнги греет смазку в ладони и размашисто смазывает его промежность, начиная пальцем тесно прижиматься к проходу. Он трет, трет и трет, заставляя Тэхена самого двигаться по его пальцу от нетерпения. Дыхание сбитое, хриплое. Они оба друг в друге задыхаются. Все кажется ярким и потому оба жмурятся, чувствуя друг друга только осязанием. Тэхен пропускает палец внутрь. Очень легко, очень быстро. И сам хочет больше. Он заводится с каждым новым движением внутри. А Юнги умеет делать массаж простаты. И он этим умением гордится в глубине души почти так же, как своим вакуумным минетом. По правде, даже жалеет всех парней, что его отшивали, потому что знает, что они потеряли. Он снова наслаждается самим собой. Каким же высокомерным эгоистом он себя чувствует.       Он Тэхена не просто растягивает для себя, он делает эту растяжку такой приятной, что он просит еще и еще. Пальцами он быстро находит простату и точечно уделяет ей внимание. Он ее гладит и гладит, а Тэхен скулит на нем, руками блуждая по его волосам, шее, груди. Тэхен такой жадный и отзывчивый, когда принимает, что Юнги даже неловко за то, каким бревном он был прошлой ночью.       — Больше не могу, — стонет он, утыкаясь ему в шею взмокшим лбом. — Либо ты меня трахнешь членом, либо я скончаюсь на твоей руке, — угрожает он, а Юнги бы и рад проверить, может ли эта угроза воплотиться в жизнь или нет. Но сам уже совсем не может терпеть.       Юнги вытаскивает пальцы и уже хочет потянуться к фольгированному квадратику, брошенному на соседнем сидении, но Тэхен его опережает и сам берет его в руки. Зубами вскрывает упаковку, на что Юнги только стонет шокировано. Они же не в чертовом порно! Тэхен только ухмыляется, когда раскатывает резинку по его члену. И сам плавно садится, запрокидывая голову назад, зажмуривая глаза сильнее, так, что кажется, он куда-то далеко улетает от чувства, в которое его Юнги своим членом погружает. А когда он мягко покачивает бедрами, Юнги пропадает.       Он с силой сжимает чужие бедра и кусает его прекрасную смуглую кожу где-то в районе ребер. Тэхен на нем жалобно скулит и трепыхается, требуя внимания к себе снизу. И тогда Юнги дает ему то, чего он заслуживает, он быстро и методично вбивается в него. Не давая времени привыкнуть. Не давая плавно разогнаться. Это все равно что с места стартануть на сто километров в час. Шины визжат, оставляя следы на асфальте, а тело припечатывает к сиденью. Это мертвая петля на американских горках. Это хлопушка с конфетти.        Если прошлой ночью Тэхен разрушил его своей нежностью, то теперь Мин Юнги разрушит его своей охрененной грубостью. И судя по его несдержанным визгливым стонам и рыкам, судя по истекающему смазкой члену — ему очень нравится быть разрушенным. Он сам скачет на нем, подмахивая грубым и быстрым толчкам. Он царапает его спину, хватает за волосы и вгрызается поцелуями в его губы, не прекращая стонать плаксиво.       Юнги хватает его член и начинает подводить к разрядке, сам же закусывает губу, чтобы продержаться дольше, чтобы не кончить раньше него. Он отчаянно жалеет, что они не пара и так мало друг о друге знают. Ведь тогда бы, он мог трахать его без презерватива и наполнить его нутро своим горячим семенем. Он отчаянно нуждается в том, чтобы покрыть этого чудесного парня своими засосами и забрать его себе. Он отчаянно нуждается в том, чтобы это наваждение осталось с ним навсегда. Потому что живее, чем в их кинофильмах он себя в реальной жизни не чувствует.

***

      Когда они подъезжают к отелю, Тэхен, разморенный и размотанный спит на пассажирском сиденье справа от Юнги. На часах около одинадцати вечера, но как бы Юнги не хотелось, чтобы этой ночью Тэхен остался с ним, ему приходится разбудить его, чтобы отвести в номер. Он сонный и еле разлепляет глаза, пока Юнги заботливо ведет его по коридору отеля. Его ноги путаются и он виснет на его шее. Вот и очевидный минус секса в машине. Каким-то образом надо добираться до дома, где уже получится нормально помыться и разгрузиться после таких интенсивных скачек. Но они наконец подходят к двери в номер и Юнги пытается найти ключ-карту в рюкзаке Тэхена. Но там полный беспорядок, который пониманию Юнги не поддается. Ругнувшись себе под нос, он просит:       — Тэ, помоги найти ключ.       Но он только что-то мямлит, словно пьяный, а не сонный.       — Отучи… — слишком неразборчиво произносит он, махая в сторону двери.       — А? — слегка раздраженно спрашивает Юнги. — Тэ, я не могу найти ключ, — повторяет он.       — По…стучи, — бубнит он и сам кулаком слабо стукает по двери.       Юнги вздыхает и вновь ныряет в его рюкзак. Проходит еще несколько минут. И, уже совсем отчаявшись, он вскрикивает:       — Тэхен, ну проснись же, ты не сможешь попасть к себе в номер, если ты не поможешь мне найти ключ!       Парень внезапно встрепенулся.       — Меня зовут Тэ… — хочет сказать он, но дверь в номер распахивается.       — Ян. — Взору Юнги предстает Тэхен, облаченный в широкие брюки и бежевую шелковую блузу. Волосы были короче и менее вьющиеся, чем у парня в объятиях Юнги. Он вздрагивает, распахивает глаза и тут же оборачивается на того, что стоит рядом с ним. — Его зовут Тэян. А я — Тэхен.       — Чего бл… — произносит он заикаясь. Он хлопает ресницами и переводит взгляд с одного парня на другого. По-прежнему не понимая, что происходит. Почему Тэхенов внезапно стало двое? И почему один из них говорит о том, что… Что?       — Эй, ты что, уже познакомился с моим братом? — Тэян буквально висит на Юнги и внезапный укол в пояснице заставляет его поморщиться и потереть больное место.       Тэхен, что стоит в дверном проеме, смотрит на них странным непонимающим взглядом. Пока наконец не разглядывает белесые пятна на черной рубашке Юнги и красные истерзанные губы обоих. Их прически и одежда изрядно растрепаны. Тут он осознает, что произошло. Его брови лезут на лоб, а рот распахивается.       — Я надеялся встретить тебя сегодня в баре, как мы и договаривались… — Он закашливается судорожно. — Но вижу, что немного опоздал.       Юнги еще раз смотрит на братьев. Родинки в тех же местах, тот же разрез глаз, те же манящие губы и такая же волнующая аура. Какого черта? Они одинаковые! Полностью. Один в один. Как две капли воды похожи. Все его надежды буквально рушатся как карточный домик, и он хочет провалиться сквозь землю.       — О, мне жаль, — сипло произносит он, пряча глаза, устремляя их в пол. — Очень жаль, что все так обернулось. — Он неловко переминается с ноги на ногу и Тэ… Тэян наконец отцепляется от него и смотрит очень расстроенно. Юнги оборачивается на него и виновато кивает головой, подтверждая его догадки. После снова смотрит на Тэхена. — Вот твой брат, почти в целости и сохранности. Я бы сказал, что жаль, что это был не ты, но… — И вновь оборачивается на Тэяна, который поджимает губы, совсем печально, словно Юнги ему сердце разбивает, когда говорит это. И это действительно так. Он думал весь день, что он с его братом, черт возьми! И это звучит грубо! А самое ужасное, то, что он не то, что разницы не заметил, так он в него влюбился по-другому. — Я что-то совсем запутался… — признается он сиплым голосом, боясь их обоих обидеть. — Удачного вам вечера и отпуска, пока! — Юнги кланяется им коротко и быстрым шагом покидает коридор.       Сперва его сердце колотится взволнованно, и он хочет кричать от паники. В свой номер он вбегает уже истерически хохоча. Потому что… Что вообще произошло?       Захлопнув дверь, он быстро достает телефон и включает групповой фейс-тайм. Судя по времени, у ребят сейчас ранний вечер. На экране постепенно появляются лица его друзей. Хосок и Сокджин едят, видимо, в кабинете в танцевальной студии. Чонгук сидит на диване, а Намджун в рабочем кабинете. Чимин подключился последним, он стоит в ванной, обнаженный по пояс. Все его шумно приветствуют, спрашивая на перебой, как ему Гавайи и как ему отель. Юнги ждет, пока они замолчат, а после дрожащим голосом произносит, сам не веря в свои слова:       — Я здесь ровно сорок восемь часов и, кажется, уже успел переспать с двумя близнецами.