ВИНО И СТРИПТИЗ

— Красавчик, сколько стоишь? — издевательский смешок раздаётся прямо над ухом. Поднимаю голову, отрываясь от чтения многочисленных бумаг, и оценивающе разглядываю незнакомца. Кошачьи чёрные глазки кокетливо сощурены, пепельный ёжик волос непослушно топорщится, придавая очаровательно неряшливый вид, тонкие губы изогнуты милой усмешкой. Настолько фальшивой, что хочется стереть её навсегда. Снимаю очки и снова обращаю пристальный взгляд на дерзкого нарушителя покоя. — А сколько дашь, Лапуля? — невинно улыбаюсь проскользнувшему в глазах удивлению. — Считаешь себя слишком дорогой сучкой? Скучно. Пассивная агрессия выдаёт неуверенность молодого человека. Кажется, он даже не понимает, зачем пришёл в это место. — Что привело тебя сюда? — отодвигаю ноут и предлагаю гостю сесть рядом. Парень жмётся к спинке диванчика, трусливо пряча глаза. — Спор, — мямлит, краснея ушами. — Почему именно здесь ищешь горячего жеребца для первой ночи. В яблочко. Вскидывает голову и смотрит испуганно. Не понимает, откуда знаю подробности. — Не трясись. Тебя легко прочесть. Учись скрывать эмоции. — Ну… это же стрип-клуб! — нервно выпаливает парнишка, мечущимся взглядом окидывая зал, залитый приглушённым зелёным светом. — Разве не здесь легче всего найти спонтанный секс? — Не в этом клубе. Здесь нет места разврату. Только человеческой красоте. Несколько минут смотрим на красивых людей, чьи обнажённые тела, разукрашенные блестящими узорами, танцуют, повинуясь мягкому ритму музыки, негромко звучащей по всему помещению. — Что ж! — нарушаю мирное молчание. — Каждому новому посетителю клуба полагается приветственный «комплимент». Уверен, тебе есть что воплотить в жизнь. Опять смущение на грани обморока. — Я хотел бы видеть Вас… в танце, — мило запинается, когда шепчет эти слова. — Вы правда очень красивы… Успокаивающе сжимаю похолодевшую руку: — Как зовут тебя, юный искатель приключений на пятую точку? — Марк! — говорит торопливо, будто боится, что передумаю. — Тебе повезло, Марк. Сегодня ты здесь — особенный гость. Терпение — оплата за карт-бланш. Про себя смеюсь. Пора похрустеть костями! *** В VIP-комнате царит тёмно-красный полумрак. У стены стоит широкий мягкий диван, на котором сидит Марк. Он не может расслабиться, сгорая от стыда и предвкушения, судорожно прячет руки между острыми коленками и подрагивает осиновым листиком, вот-вот готовый сорваться и бежать куда глаза глядят. — Успокойся и получай удовольствие! — растягиваю слова, создавая вибрирующее эхо. — Пи’, не честно заставлять клиента ждать! — тихонько смеюсь. — Что я говорил о терпении? — говорю в микрофон низким голосом. — Забыл? — Н-нет! — мотает головой. — Хороший мальчик. Щёлкаю пальцами. Мелодия движется неспешно. Иду за ней, делая первый поворот. Ладони медленно скользят по телу, очерчивая через тонкую ткань майки, позволяют лямкам ползти вниз по плечам, обнажая грудные мышцы, проходятся мягким движением по серым брюкам, комкая и приспуская до тазобедренных косточек, оставляя их дразняще болтаться.

Я хочу прекратить Глупые маленькие игры, в которые мы с тобой играем И я чувствую себя хорошо Если ты чувствуешь то же самое, детка Дай мне знать прямо сейчас...

Чёрная шляпа закрывает томный взгляд. Придерживаю её невесомым касанием, когда плавно вращаю бёдрами, заставляя тело чертить в густом от чужого возбуждения воздухе изящную спираль. Она взлетает в пальцах, приоткрывая губы, падает в ладони, пригладившие взъерошенные длинные пряди, и остаётся лежать на столике, пока продолжаю соблазнительно следовать за жаркими нотами, оглаживая себя и с режущим звуком разрывая майку, раззадоривая ещё сильнее бедного мальчика. Склоняюсь к нему, не переставая танцевать. Разрешаю его рукам жадно скользить по оголённой коже, ощущать её жар, насладиться крепкими мышцами, с волнением ощупывая. И уткнуться лбом в твёрдый живот, пытаясь перевести дыхание. — Вы… невыносимы…, — хрипит Марк, вызывая печальную усмешку. — Хочется Вас созерцать. В то же время забыть. — Darling! — приподнимаю голову парня, ловя замутнённый остатками тлеющего вожделения взор. — Поэтому в этом клубе не ищут секс. Здесь ищут красоту, захватывающую, чистую, искреннюю. Помогающую понять, что всё ещё впереди, — мягко улыбаюсь, нежно целуя в лоб. — Терпение, Марк. Не спеши познать всё в кратчайшие сроки. Сегодня ты узнал, как важно различать сексуальную и истинную красоту человеческого тела. Остальное придёт позже. Но поверь мне, то, что ты получишь терпением, будет прекраснее и чище, чем то, что схватишь второпях. Понял? — милашка кивает и внезапно крепко обнимает, вжимаясь всем своим существом. — Спасибо Вам! — помедлив, застенчиво лепечет. — Я до сих пор не знаю Вашего имени. — Байбл! — слышится в динамике спокойный голос. — Владелец клуба собственной персоной, — закатываю глаза. — Как пафосно, Вичипас! — усмехаюсь нахмурившемуся Марку. — Но да. Он прав. Рад знакомству, Марк. Если захочешь поболтать — заходи. Здесь тебе всегда будут рады. Парень ярко улыбается, кивая. Ещё раз прижимается, запоминая тепло надёжных объятий. — Обязательно приду, Пи’Байбл. *** — С каких пор проводишь лекции по секс-психологии? — язвит Вегас. Пожимаю плечами, делая глоток гранатового вина. Меняю ногу, удобно устроившись на столе. — Мне стало жалко мальчика. Наделает ошибок из-за спора, потом будет жалеть до конца жизни. — Каждого встречного жалеть будешь? — Вегас криво ухмыляется, приближаясь. Раздвигаю ноги, приглашая в мучительный плен. — Нет, конечно! — облизываю губы, собирая капли. Делаю глоток из горла. — Ты ради него станцевал стриптиз! Даже я не удостоился чести лицезреть танец самого владельца клуба. — Ах вот оно что? — звонко хохочу. — Хочешь прямо сейчас? — Да! — рявкает с яростью. — Всё, что пожелаешь. Нежно улыбаюсь, глядя прямо в горящие гневом глаза. Аккуратно встаю коленями на стол и медленно приподнимаю торс, дразнящее двигаясь назад, несильно вздёрнув бёдра. Глажу себя, не стесняясь, вожу ладонями по всему телу, скользя к пряжке ремня и со звоном расстёгивая, разрешая брюкам немного сползти, открывая голодному взгляду ягодицы. Вращаю бёдрами интенсивнее, плавно сводя и шире разводя в стороны. Подношу ко рту бутылку вина и с мурлыкающим стоном провожу языком по горлышку, не спеша, прикрыв в наслаждении глаза. Мягко обхватываю губами и несколько раз веду по прохладному стеклу, прежде чем сделать глотки. Алая, терпко-сладкая жидкость стекает по подбородку, капая на грудь.

Рано утром, когда я думаю о тебе

Да. Я зову тебя, ну что скажешь?

И утром, когда я хочу трахаться с тобой

Да. Я зову тебя, что скажешь?

Невинно хлопаю ресницами, вскидывая бёдра в такт музыке и низкому рычанию Вегаса: — Грейт! — Да, Ви? Смотрю преданными, широко распахнутыми глазами, не прекращая извиваться. Неторопливо подползаю к краю стола и переворачиваюсь на спину, выгибаясь крутым мостом и медленно растягиваясь на скрипучем столе, маняще напрягая бёдра. — Не хочешь попробовать? — шепчу с придыханием. В следующий миг сильные руки притягивают к себе, заставляя сжать ногами талию. Вегас впивается поцелуем в губы, слизывая оставшийся на них вкус, а потом тщательно вылизывает от сладких капель грудь, холодя кожу тяжёлым дыханием и злым шёпотом: — Совсем распоясался! За тобой глаз да глаз! Хихикаю на это ревнивое нытьё и сам терзаю глубокими поцелуями, прося чуток помолчать. Кусаю шею, играю пальцами с покрытой мурашками кожей и дёргаю чужую ширинку с такой силой, что, кажется, крошится молния. — Выеби меня, Ви! Накажи так, чтоб ноги дрожали! Поворачиваюсь спиной к Вегасу и ложусь на стол, расставляя ноги пошире. Слышу нервный вздох и глоток. Ощущаю руку, обхватившую талию, и головку, упёршуюся в ложбинку. Вегас поначалу скользит членом между половинок, потирая горячую кожу. Раздразнивает дырочку, оставляя на ней вязкий след. А затем вторгается внутрь, бесцеремонно размыкая стенки. Двумя толчками погружается полностью, довольно мыча от жаркой тугости. Не даёт сделать и рваного выдоха, принимаясь вколачиваться с грубой, разрывающей силой. Таранит тело быстрыми долбящими ударами, заставляя видеть перед глазами звёзды. Вмазывает голову в стол до жалобного скрипа древесины. Бешено вращает мощными бёдрами, шлёпаясь об ягодицы и оставляя на них синяки. Больно тянет за волосы, вынуждая держаться на трясущихся от разрядов удовольствия руках и прогнуться в спине до хруста. Вгрызается зубами в затылок, царапает ногтями кожу до крови. И целует по-звериному жёстко, смешивая кровь с вином и создавая трепещущее сочетание страсти и любви, чьи глубины не осилит никто. Теряюсь в поцелуях, отбирающих душу. Толчках, сильных и безжалостных, но дарящих покой и заботу. Укусах, рисующих слова безоговорочной любви на коже, чтоб жжением напоминали, для кого живу. И наслаждении, отдающимся в каждой кричащей от жара клетке. — Ви! — достаточно пары ритмичных касаний к болезненно напряжённому органу в такт ударам глубоко внутри. Кончаю со стоном, звенящим в ушах, пачкая пальцы Вегаса. Чувствую, как брат следом заполняет расслабленную дырочку до краёв. Несколько минут пытаемся отдышаться. Ви осторожно поднимает на руки и тащит в ванную. — Всё-таки ты неженка! — хмыкает он, смешливо ткнувшись лбом в лоб. — Каким бы суровым не был, всё равно нежность в тебе цветёт. Даже в грубом сексе. — Потому что для меня это — любовь. Вряд ли с кем-то другим я вообще смог бы что-то почувствовать. Ты воспитываешь во мне нежность, Ви. Ты — её причина. Шумит вода, тихо играет музыка в нашей маленькой коморке. И слышен свист рваных вздохов, тонущих в нежных поцелуях...