schein

4 месяца спустя

      Чимин завершил часовую трансляцию на своём канале и растянулся в кресле-мешке, который давно нужно было выбросить. Но за последнее время он заново к нему привязался. Настолько, что выставить сомнительный атрибут из дома могли разве что без него. Он был уверен, что после долгого отсутствия его блог уже не спасти. Однако распространившаяся весть о смерти его брата-близнеца выбила ему не только скидку и прощение, но и сочувствие, в котором, как он думал, не нуждался. Теперь же он видел в этом человечность. Такую же, какую испытывал сам, когда старался кому-то помочь.       Первая и единственная на его теле татуировка всё ещё сильно чесалась, но с неё хотя бы перестал слазить излишек пигмента. В момент, когда он потянулся к шее, на которой была вытатуирована его вторая фамилия или прозвище брата, Чимин успел остановиться.¹³ Он вылез из кресла, в которое успел провалиться, одёрнул пурпурное поло¹⁴ и вышел из своей комнаты в светлый коридор. Гук заглядывал к нему в спальню с полчаса назад, когда приехал. Но, несмотря на зазывающие жесты Чимина, входить не стал. И сейчас он быстро нашёл его, благодаря приоткрытой двери в спальне Шейна.       — Я закончил трансу, — сообщил Чимин, войдя в комнату, в которую пробивался яркий дневной свет.       — Я видел, — ответил Гук, сидя на полу у кровати. Перед ним находились ножницы, клей, по одному листу бумаги и картона, а также половинчатая модель комнаты из картона, часть из которого помялась, а часть отсутствовала напрочь. — Я нашёл его старый макет и решил доделать.       Чимин сел рядом и привлёк к себе внимание молчанием. После того как Чонгук поднял на него взгляд, блондин простым жестом передал, насколько сильно его тянет содрать кожу от плеча и до уха с правой стороны. До выхода из дома оставалось мало времени, а потому Гуку не было смысла переодеваться после работы. Но даже при этом вид его чёрных брюк и белой рубашки с тремя расстёгнутыми верхними пуговицами мог передавать расслабленность. Чонгук наклонился, чтобы подуть на кожу лёгкой струйкой воздуха и провести по шее большим пальцем с перстнем.       — Скоро пройдёт, не надо её трогать, — попросил он, отставил макет в сторону и притянул Чимина ближе, чтобы усадить его между ног и спиной к себе.       — Архитектура не была его сильной стороной, — в шутку заметил Чимин, пододвигая косой макет для какой-то презентации обратно под чужую усмешку.       — Тебе не звонили сегодня из полиции? Через неделю будет суд. Хоби попросил узнать, пойдёшь ты или нет? Он не хочет, но если ты решишь пойти, мы будем с тобой.       — Звонили, и я тоже сказал, что не хочу туда идти. Может, лучше съездим куда-нибудь втроём на пару дней? Вам с Хоби неплохо бы отвлечься перед поездкой и соревнованием.       — Спроси его сегодня. В другое время я бы сказал, что он будет за, но теперь он ухлёстывает за той девушкой. Вдруг у него важные планы, — предположил Чонгук.       — Если я спрошу прямо, он всё отменит. Надо узнать как-то по-другому, — обернулся к нему Чимин, чтобы в основном найти поддержку. А после того как Чон кивнул, он коротко поцеловал его в губы и вернулся к новому занятию.       — Тц… Я перевёз все остальные вещи. Они внизу, я не стал их пока разбирать.       — Вечером разберём. Или сам разберёшь, если мне сильно влетит во время боя, — добавил Чимин, вызвав у Чонгука очередную усмешку.       Вдвоём им понадобилось не так много времени, чтобы сделать косметический ремонт бумажной комнаты. Когда до конца оставалось только заново приклеить полку и поправить несуразное квадратное кресло, Чонгук предоставил эти хлопоты Чимину, который успел увлечься забавной ерундой. К тому же из-за того, что Чимин сидел чуть впереди, а Гук не хотел отстраняться, ему приходилось натурально изощряться, чтобы внести в макет свою лепту. Правда, он не имел представления зачем. Даже после того как они облагородили его, модель в любом случае останется в комнате. Чон немного сгорбился, чтобы положить подбородок на плечо блондина, а потом обхватил его руками вокруг живота.       — Чимин? Чем ты считаешь начало наших отношений?       — Отвали, я занят.       — Тц, я не знаю, откуда считать, — продолжил Гук. — Если с самого начала, то прошло уже… тринадцать лет, — подсчитал он и присвистнул. — Тогда можно ли считать, что у тебя задатки педофила, хён?       Чимин повернул голову, чтобы искоса бросить на него недовольный взгляд.       — Мне было десять, — напомнил Чонгук.       — А мне — двенадцать! Тогда ничего не было, придурок.       — Может быть, — неохотно согласился Гук, но сделал это исключительно из-за того, что про педофила он, конечно, гнусно пошутил. — К тому же это я тебя поцеловал. Но я не думал, что ты ответишь, просто приревновал тебя к Хоби.       Чимин молча закатил глаза и отвернулся.       — Как это понимать? Мы дружили с тобой три года, а потом появляется какой-то пацан, которого ты начинаешь защищать, как меня когда-то. Как я должен был реагировать? — задавался он, судя по всему, риторическим вопросом, потому что Чимин не ответил. — А если считать с первого секса, то прошло девять лет. Но тогда это было… странно. Мне кажется, что-то серьёзное началось пять лет назад. Незадолго до того, как мне исполнилось восемнадцать.       — Оттуда и считай.       — Я так сказал, потому что в то время, после всех твоих дурацких проверок на зависимость от тебя, я только убедился, что чувствую к тебе гораздо большее, чем к Шейну и Хоби. С тобой я был нужным и привлекательным парнем, а не другом. Если вспомнить, как ты тогда смотрел на меня.       — Тогда? — ожидаемо ухватился Чимин.       — Я говорю про начало. Сейчас ты иногда смотришь так, как будто мне нечем тебя удивить, — с выражением протянул он тонкую иронию, чем вызвал у Чимина улыбку и лёгкий смех.       — Беда… Ты сегодня сам на себя не похож, — заметил блондин, на секунды закинув руку назад и погладив Гука по затылку.       — Почему? — спросил Чонгук и улыбнулся. — Слишком счастливый?       — Да. С самого утра со мной флиртуешь.       — Ты сам сказал, что любишь меня, как только проснулся, — чуть не прижался он губами к правой стороне его шеи с татуировкой, но вовремя вспомнил про зуд и просто коснулся кончиком носа местечка за ушком.       — Из-за этого тебя так размазало?       Чонгук сначала усмехнулся, а потом тихо засмеялся:       — Я не слышал этого много лет.       — Как же. Я часто это говорю. Может, реже, чем Хоби, но чаще, чем ты. Что ты принял? — спросил Чимин под его тихий смех. — Отсыпь и мне немного... Готово! Теперь он выглядит гораздо лучше, да?.. Гук, а зачем мы вообще доделали эту штуку?       — Понятия не имею.       Чимин засмеялся и вместе с макетом обернулся к Чону, чтобы поставить картонную модель на кровать за спиной брюнета.       — У нас осталось минут… — Чонгук не дал ему договорить, так как коснулся его лица и следом увлёк в настойчивый и пьянящий поцелуй.       От неожиданности Чимин усмехнулся через нос, а затем обхватил молодого мужчину за шею, чтобы полноценно развернуться и прижаться ближе. Пожалуй, сейчас их отношения были похожи на самые типичные. Настолько, что Хоби иногда приходилось разводить их по разным углам, чтобы они наконец-то отклеились друг от друга. Но когда друг не ночевал дома и оставался в квартире — своей или чужой, — тормоза слетали. И по этой причине тоже Чонгуку не было смысла разделять свои вещи между двумя домами, в одном из которых он вовсе перестал появляться.       Поцелуй стал пылким, дыхание сбилось, и им приходилось прижиматься кончиками носов к щекам друг друга, чтобы взять паузу на вдох. Чонгук проникал прохладной ладонью под пурпурное поло Чимина, сжимая пальцами нежную кожу талии. Хотя он не думал, что они успеют зайти дальше, но при звуке входящего сообщения недовольно простонал в чужой рот. Чимин отстранился и чмокнул его в щёку со шрамом.       — Прости. Это Хоби, — сказал Чимин, подняв телефон с пола и прочитав сообщение. — Идём, а то он передумает. А потом вернёмся к тому, на чём остановились.

***

      — Спасибо, что собрались в этой дыре, — наигранно обращался Хоби к несуществующей публике. Чимин и Чонгук не сговариваясь закатывали глаза, а Гук ещё прибавлял драматизма фирменным «Тц…». — Свою победу я хочу посвятить лучшему другу Чонилю.       — Эй! Победа будет за мной, и это я хочу посвятить её Шейну!       Из-за того, что в просторном двухэтажном гараже не было окон, а потолок был высоким, громкое возмущение быстро расходилось по всему помещению и эхом отражалось от металлических стен. К счастью, сегодня не было тренера, который вышел бы на свет и потребовал вести себя тише. Впрочем, здесь не было не только тренера. Они вовсе здесь были втроём, когда Чимину удалось умаслить старшего и выхватить у него ключи от гаража с боксёрским рингом.       — Шейн въебал бы вам обоим, если бы увидел здесь, — поспешил обрадовать Чонгук, приваливаясь к бортику низкой площадки. — Хоби, если у него будет какая-нибудь ссадина, ты — труп.       — Спасибо, Шейн, — съязвил Чимин, адресуя фразу своему мужчине.       — Соберись, Чимин, давай быстрее, — попросил Хоби, вставая в угол площадки. — Гуку надо съездить по роже.       За последние полтора месяца они собирались здесь втроём всего дважды. Чимин был уверен, что в первый раз ему было сложнее всего уговорить Хоби на то, о чём они договаривались ещё в прошлом году. После сломанных рёбер и полученных травм Хосок долгое время не реагировал на нытьё, мольбу и угрозы. Даже когда Чимин полностью восстановился, друг перестраховывался и тянул. Но во второй раз вышло не проще. Правда, дело было уже в загруженном графике. И, пока Хоби не вылазил из тренировок, Чимин уже сам хотел дать ему лишнюю возможность выдохнуть, а не заставлять его опять соваться на ринг.       Их поединки были больше разрядкой или поводом для смеха, когда Хоби пытался скорректировать его стойку или правильный удар. В обе их встречи они обходились без капы во рту, потому что на удары в лицо и челюсть был строгий запрет. Впрочем, на все остальные, по большому счёту, тоже. Именно поэтому сегодня дома на слова Чимина о возможном избиении Чонгук усмехнулся. Единственным, кто мог нанести удар, был Чимин, и то это происходило либо случайно, когда он начинал махаться хаотично, либо делал это намеренно в надежде одолеть. Как сегодня, когда он стал бить в открывшийся корпус, но быстро сорвался на быстрые и беспорядочные удары, потому что Хосок признался, что ему было щекотно. И чёрт его разберёт, врал или нет, но Чимину он и в подмётки не годился. Хотя блондин никогда не видел Юнги в деле, но почему-то был уверен, что Хоби уложил бы его на раз-два.       Хосок обхватил его за шею рукой, прижимая к коленям, чтобы нейтрализовать. В этот момент сердце билось где-то в пятках. Платиновые волосы взмокли у корней, и Чимин вовсю пытался отдышаться, чтобы внятно произнести:       — Руку, Хоби, убери руку, там татуировка…       — Твою мать, извини, я забыл, — торопливо ответил он, выпустив Чимина из захвата. — Больно?       — Нет.       Хосок шагнул ближе, чтобы рассмотреть лучше. Стоя в одних боксёрских трусах и майке, его грудь плавно и размеренно вздымалась вверх, в то время как Чимин дышал, как больной раком лёгких, хотя не сказал бы, что его физическая подготовка была слабой. А Хоби курил явно больше. Впрочем, глупо было сравнивать свою активность с активностью профессионального боксёра.       Так как в тренировочном комплексе Хосока нельзя было проворачивать подобные делишки, как поединок с лучшим другом, им ничего не оставалось, кроме как возвращаться в эту, как сказал Хоби, дыру.       — Ах, походу, она перестала оставлять хлопья на руке, ты знал? — спросил Хосок, несколько раз коснувшись шеи перчаткой.       — Да. Но чешется пока так же, — признался Чимин, и смешным жестом руки всё в той же массивной перчатке Хоби пытался успокоить участок кожи.       — Хватит его лапать, — простонал Чонгук, чем вызвал смех двух друзей.       — У тебя очень нервный мужик, — заметил Хоби.       — Лучше радуйся, а не жалуйся, — ответил Чимин, скидывая его руку и принимая стойку, которая снова вызвала у Хосока улыбку.       Но едва они успели выполнить несколько безобидных комбинаций, как дверь гаража открылась, и внутрь вошёл худощавый брюнет. То, что он замялся на пороге, говорило о том, что он понятия не имел, что здесь будет Чимин. Сам же Чимин тем временем пытался по ощущениям прикинуть и осознать, что для отведённого для них часа прошло ничтожно мало времени.       — Привет. Давно не виделись, — бесцветно произнёс Тэхён, снимая со своего плеча спортивную сумку на длинном ремне.       — У тебя тренировка? — спросил Чимин. — Тренер отдал мне ключи и сказал, что у нас будет один час, пока кто-то не придёт.       — Я пришёл раньше. Ничего, можете продолжать, я пока переоденусь.       Чимин бросил взгляд на Хоби, хотя и сам уже знал ответ. Если другу было наплевать на лишних людей, так как он привык к этому, благодаря работе, то Чимин совсем не хотел лишних глаз. Особенно когда он целенаправленно хотел провести время с друзьями, а не просто развеяться чёрти где и чёрти с кем.       — Я выиграл! — громко заявил он и поспешил ретироваться с ринга прежде, чем Хоби успел бы поймать его за плечо.       — Ха, чёрта с два! — бросил Хосок.       — Да! Ты проиграл. Если хочешь поспорить, то можем устроить реванш позже.       Хосок в ответ на его слова прищурился с подозрением, но всё-таки промолчал, когда явно решил оставить их привычные подъёбы для более уединённой локации. Чонгук помог ему снять перчатки и вытереть руки, пока Хоби отвлекал его бутылкой с водой, когда поил, словно ягнёнка. Чимин и Хосок переоделись в повседневную одежду и растолкали форму с перчатками по своим спортивным сумкам. Все трое собрались уже выйти из помещения, но Тэхён задержал Чимина, ухватив за плечо поверх пурпурного поло.       — Слушай, я хотел спросить… — тихо заговорил парень. — Ты не знаешь, кто стукнул на Феникса?       — Убери руку, — также тихо попросил его Хоби, сжимая пальцами уже плечо Тэхёна. — Если можно окликнуть, а не касаться неблизких людей, то почему бы не использовать голосовые связки?       Тэхён не стал перечить ему, как в прошлом году, и молча отпустил бывшего друга или настоящего знакомого. Возможно, если бы они до сих пор сталкивались здесь, как прежде, он всё ещё считал бы Чимина своим другом. Но теперь блондин всё своё время посвящал Чонгуку, Хоби и работе. А на тренировки по боксу он ходил только со своим карманным боксёром, который по совместительству всё ещё бывал сторожевым псом на привязи.       — Это я, — ответил Чимин и взял Чонгука за руку свободной от сумки рукой, когда тот подошёл ближе. — Это не совет, Тэхён, а простой вопрос: что бы было, если бы ты вместо приёма стимуляторов попробовал дать себе отдохнуть по-настоящему? Я бы не хотел, чтобы твои батарейки сели. Береги себя, хорошо?       И трое друзей вышли на улицу в закатные часы тёплого весеннего дня.       — Я хочу оторваться сейчас, но приду на ночь сегодня, — сказал Хоби и достал пачку сигарет из заднего кармана голубых джинсов. — Не хочу ночевать один.       — Тебе предлагают один фиговый поединок через неделю, планы есть? — пропустив слова, которые не требовали ни ответа, ни комментария, спросил Гук.       Чимин в это время тянулся за сигаретой к Хоби. Хотя он по-прежнему не увлекался и курил редко и по настроению, но сейчас почему-то особенно хотел затянуться. Возможно, из-за звонка полиции сегодня утром. Или после вопроса Тэхёна, который тоже вернул его к воспоминаниям. Закуривал он вслед за Хоби и с его помощью, когда от вопроса Чонгука друг с выражением поморщился.       — Нет, но наплети там что-нибудь. Может, свалим из города перед следующими выходными? — спросил он так внезапно, что дым встал поперёк горла, и Чимин закашлялся. — Осторожнее, эй. Помереть захотел?       — Я сам думал, чтобы съездить куда-нибудь втроём через неделю… Фу. Ну и мерзость, когда застревает в глотке, — его лицо перекосило от едкого и горького привкуса сигаретного дыма.       — Дай сюда, — выхватил Хоби сигарету из его руки. — Хватит на сегодня. Выгуляй его по улице, Гук, пусть продышится.       — Твою мать… Выгулять? — переспросил Чонгук, намекая на то, как несуразно прозвучал вопрос. — Я разберусь, Хоби.       — Окей. Я пошёл, — потрепал он обоих по волосам, возомнив себя, по всей видимости, самым старшим, — увидимся ближе к ночи.       — Старший здесь — я, Хоби, — возмутился Чимин.       — Да? Докажи! — нахально подмигнул друг и ушёл.       — Вот же… Давай подкараулим его вечером за входной дверью и отомстим? — предложил Чимин и перевёл взгляд на Гука, не услышав от того ответа. — Ты чего?       — Я ухожу, — Чонгук шагнул к нему, чтобы нежно поцеловать в шрам над правой бровью, которую сам же и зашивал. Он вызволил свою руку и медленно зашагал спиной вперёд. — Раз у нас освободилось время, я хочу сходить в кино.       — Гук!       — Ты можешь пойти со мной, — великодушно разрешил он, но на самом деле открыто провоцировал.       Чимин опустил взгляд на собственные руки, которые в последнее время вновь начинали беспокоить его мелкой дрожью и зудом, особенно когда дело касалось общественных мест.       — Веришь мне? — услышал он вопрос Чонгука и, подняв голову, заметил, что его мужчина уже стоял неподвижно с протянутой рукой.       За несколько секунд варианты ответов успели поменяться десятки раз. Ощущение паники перехватывало грудную клетку, а затем спешно пряталось в уголках сознания. В конце концов, Чимин ухватился рукой за лямки спортивной сумки и преодолел расстояние до Чонгука, чтобы ухватиться за его пальцы.       — Ты просил отсыпать тебе того же, — вспомнил он, забирая форму для боя и коротко целуя Чимина в полноватые губы. — Я тоже тебя люблю.