За кулисами славы

Ханди стояла у зеркала, собирая свои отросшие волосы в небольшой хвостик. Несколько непослушных прядей выбивались из прически и падали на лицо. "Волосы отросли… надо бы подстричься", — подумала она, но тут же отмахнулась от этой мысли. Сейчас были дела поважнее. Девушка вошла в гостиную и сразу увидела Билла кухни. Он стоял спиной, нарезая ингредиенты для своего любимого салата. Ханди сделала глубокий вдох и прошла вперёд. Пумба, заметив девушку, сразу подбежал к ней, виляя хвостом. — Привет, мой хороший, — Ханди присела на корточки и погладила собаку по голове. — Ты уже кушал сегодня? Вижу по довольной мордашке, что да. Она снова посмотрела на Билла, который уже повернулся к ней и наблюдал за ней с лёгкой улыбкой. Ханди встала и направилась к дивану, захватив со столика свой планшет. — С добрым утром?… — неуверенно сказал Билл. — Доброе, — ответила она. Девушка присела на диван, глубоко вздохнув, и подняла глаза на парня. Только сейчас она заметила изменения в его внешности. "Обрезал волосы?" — с удивлением подумала она. Его короткие, чёрные волосы были небрежно заложены назад. Выглядел он сегодня намного лучше, чем вчера. Глаза не такие потухшие, да и тембр голоса радовал своей живостью. — Обижаешься… я понимаю, — тихо сказал Билл. — Нет, — Ханди покачала головой. — Я не обижаюсь. Просто… была немного зла. — Прости, — Билл подошёл ближе. — Знаю, сдуру наговорил. Самому неприятно от этого. С меня херовый друг… — он замялся. — Мир? — Билл протянул ей руку. — Разве я могу на тебя долго злиться? — Ханди сжала его руку и, он резко потянув на себя, заключил Ханди в объятия. — Главное, что с тобой все хорошо… Все же хорошо? Билл молча кивнул, все ещё держа голову на плече у девушки. — Не делай больше так, — сказала она серьёзно. — Если тебе плохо, то лучше поговори со мной. — Хорошо, — кивнул Билл. Ханди молча кивнула, пряча лицо у него на груди. Она чувствовала биение его сердца, тепло его тела, и ей было так спокойно и уютно в его объятиях. — Хорошо, — она улыбнулась, когда посмотрела на его волосы. — Изменения в стиле? — она зачесала несколько его прядей назад. — Тебе идёт. «Даже слишком», — подумала она, чувствуя, как лёгкий румянец появляется на её щеках. Билл улыбнулся в ответ и отошёл от девушки в сторону кухни. Ханди наблюдала за ним с улыбкой. Румянец так и не сходил с её лица. В голову лезли мысли и о вчерашнем вечере. Она хорошо понимала, что поддалась слабости и манипуляциям Тома, что было не хорошо, очень не хорошо. Ведь по контракту так делать нельзя, и даже нарушив его, неизвестно, как потом сам Том будет пользоваться этим. "Полная идиотка", — ругала она себя. — Твой кофе и любимые пирожные, — Билл поставил перед ней на столик завтрак. — Надо же… А ты, Каулитц младший, оказывается, умеешь извиняться, — удивилась Ханди. — Ради такой дружбы — стоит… — Билл улыбнулся. — Прости ещё раз… — Я же сказала, что все хорошо… Нависла тишина. — Ммм… сегодня Йоган приезжает… — начала Ханди, нервно поправляя волосы, чтобы разрядить обстановку. — Это хорошо, — сказал Билл, отводя взгляд. — Тебе легче будет. — Скорее всего, мы не сможем больше вот так видеться каждый день… – продолжила Ханди, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. – Это ещё почему? Что ты уже себе там придумала? – спросил Билл, нахмурившись. – Я же обычный координатор. Помощник менеджера. Моё дело – организовывать ваши переезды, бронировать отели, следить за расписанием, решать бытовые вопросы… – Ханди замолчала, подбирая слова. – Я не должна жить с вами, ездить в одном автобусе, завтракать, обедать… вести вечерние и даже ночные разговоры… "Но я хочу этого! Хочу быть рядом с вами каждый день, каждую минуту. Мне жутко будет не хватать вас!" – Ну, я думаю, что это не так… – начал Билл, но Ханди перебила его. – Такова реальность, Билл, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Но мне будет весело и с членами команды. Конечно, вас никто не заменит… "Я и не хочу заменять вас! Я хочу быть с вами!" Билл молчал, глядя на Ханди с непониманием и тревогой. Он не хотел терять эту близость, связь, их сильною дружбу которая возникла между ними. "Что же делать? Как ей сказать, что она мне нужна? Что я не хочу, чтобы она уходила?". *** Ханди сидела на диване, она прекрасно понимала что привязалась к парням и не хотела быть так далеко от них. С другой стороны, она устала от постоянного напряжения, от сплетен… И возможно так будет лучше. Лучше если она будет в тени. Внезапно её размышления прервал шум. Ханди подняла голову и увидела Тома, который с хохотом убегал от Густава, размахивая над головой полупустой банкой с нутеллой. — Отдай сюда! — кричал Густав, пытаясь догнать Тома. — Это моя нутелла! — Не отдам! — кричал в ответ Том. — Я первый её нашёл! Они бегали вокруг дивана, перепрыгивая через подушки и мебель, смеялись, дразнились, кидались друг в друга остатками еды. К ним присоединились Георг и Билл. Георг, вооружённый виноградинами, начал обстреливать Тома и Густава, а Билл, смеясь, пытался их разнять. — Эй, вы что, совсем с ума сошли?! — кричал Билл. — Прекратите сейчас же! Но парни не слушали его. Они продолжали свою безумную гонку, превратив гостиную в поле битвы. Ханди наблюдала за ними с улыбкой. В этот момент она поняла, насколько сильно она привязалась к этим неугомонным ребятам. Как будет не хватать всего этого, этих безумных погонь, этих шуток, этих споров, этих моментов чистого детского веселья. Именно такими она запомнит их — Tokio Hotel, какими их видела только она, без масок и притворства, настоящими и живыми. — А ты чего не присоединяешься? — спросил Том, вырываясь из объятий Густава. — Давай, старик, покажи нам, на что ты способен! — Я уже слишком стар для таких игр, — ответил Билл с улыбкой. — Да ладно тебе, — сказал Густав. — Не притворяйся старым. Ты ещё ого-го! — Ого-го? — Билл рассмеялся. — Ну спасибо, подбодрил. Внезапно Том споткнулся о ковёр и растянулся на полу во весь рост, выронив банку с нутеллой. Густав с воплем "Моя прелесть!" кинулся на Тома, пытаясь отобрать свою добычу. Георг, не удержавшись от соблазна присоединиться к веселью, подскочил к ним с криком "Эй, оставьте и мне!", и вскоре все четверо оказались на полу в куче-мале из рук, ног и растекшейся нутеллы. Том пытался вырваться из-под Густава, Георг И Билл щекотали Тома, а Густав грозно рычал, защищая свою банку. Ханди, наблюдая за этой сценой, залилась звонким смехом. Её смех был таким заразительным, что парни, подхватив её веселье, захохотали до слез. Они валялись на полу, обнимаясь и дурачась, как маленькие дети. – Не желаете сладенького? – вырвавшись из этой сладкой схватки первым, Билл с хитрой улыбкой подошел к девушке и мазнул ей нос нутеллой. – Ей! – с улыбкой вскрикнула она. – Ну я тебе сейчас покажу! – девушка с боевым кличем вскочила на ноги, и Билл, предчувствуя неладное, бросился наутек. Ханди схватила с дивана горсть подушек и обрушила их на убегающего Билла, не промахнувшись ни разу. – Ханди! Ханди! Ханди! – кричали хором Густав, Георг и Том, словно болельщики на стадионе, подбадривая её. Она догнала Билла в коридоре и, словно ловкая обезьянка, взвилась ему на спину. Успела достаться до нутеллы и с криком "Получи!" размазать лицо парню шоколадно-ореховой пастой. А сама потом, довольная своей победой, бросилась наутёк, её веселый смех эхом разносился по коридору отеля. Билл, весь перемазанный нутеллой, сначала опешил, а потом расхохотался. – Это война! – прокричал он и бросился догонять Ханди. Билл, разгоряченный погоней и азартом, быстро догнал Ханди. Он прижал её к стене, удерживая за плечи, и уже занес палец с нутеллой, готовясь оставить шоколадный след на её лице. Ханди, зажмурившись, ожидала сладкой мести, лёгкая улыбка играла на её губах. Но вместо этого Билл замер, завороженный её лицом. Вблизи её веснушки казались ещё прекраснее – словно тысячи крошечных звёздочек рассыпались по её щекам и носу. Они сияли золотистым светом в отблеске отельных ламп, и Билл не мог оторвать от них взгляд. Осторожно, словно боясь спугнуть этот волшебный момент, он убрал прядь волос, упавшую ей на лицо, за ухо. Ханди открыла глаза и встретилась с его взглядом. Её щёки вспыхнули ярким румянцем. В эту секунду что-то изменилось. Азарт игры исчез, уступив место непонятному, но приятному волнению. "У неё такие красивые глаза", – подумал Билл, утопая в их глубине. – "И эти веснушки... словно солнечные зайчики." "Он так близко...", – промелькнуло в голове у Ханди. – "И смотрит так... не как обычно. Что это со мной?" Внезапно до них донесся голос Густава: – Билл, ты её там не съешь! Оставь хоть немного нутеллы! Магия момента рассеялась. Ханди, смущенная собственными мыслями и внезапной близостью Билла, резко отстранилась и, не сказав ни слова, убежала в номер. Билл остался стоять у стены, прикоснувшись к своим губам, на которых ещё оставался привкус шоколада и... чего-то ещё, неуловимого и сладкого, как её смущённая улыбка. *** После небольшой передышки, во время которой все немного успокоились и пришли в себя, пришло время репетиции. Однако начать её сразу не получилось. В воздухе по-прежнему висело напряжение – предконцертная лихорадка, знакомая каждому музыканту. Георг бесцельно бродил по комнате, нервно перебирая струны гитары, извлекая отрывистые, хаотичные звуки. Том, наоборот, замер на месте, словно статуя, сосредоточенно вглядываясь в дебри своего усилителя, бесконечно подкручивая ручки и нажимая на педали. Густав же пытался разрядить обстановку шутками, но его остроты сегодня звучали как-то натянуто и неубедительно, словно он сам в них не верил. – Может, хватит уже тянуть кота за хвост? – нетерпеливо произнес Билл, прерывая затянувшуюся паузу. – Время идет, а мы все еще не сыграли ни одной нормальной ноты. – Да подожди ты, – отмахнулся Георг, не отрываясь от гитары. – Я еще не настроился. – А что тебе настраиваться? – удивился Билл. – Взял гитару и играй. – Легко тебе говорить, – пробурчал Георг. – Ты вон с микрофоном стоишь, а мне тут риффы правильно брать надо. – Да ладно тебе, Георг, не кипятись, – вмешался Том, наконец оторвавшись от своего усилителя. – Мы же не в первый раз играем. – Ага, не в первый, – согласился Георг, – но каждый раз волнуюсь, как будто в первый. Этот концерт важен для нас. – Ладно, хватит болтать, – сказал Билл, беря в руки микрофон. – Давайте начнем. Они заиграли "Love Who Loves You Back", но с первых же аккордов стало ясно, что что-то не так. Музыка звучала фальшиво и рассинхронно. Густав сбивался с ритма, Том брал не те аккорды, а Билл не попадал в ноты. – Стоп! – резко крикнул Билл, отшвыривая микрофон. – Что за бардак блять? Вы вообще слышите, что играете? – Сам ты бардак… – возмутился Том. – Это ты фальшивишь, как пьяный ежик! – Я? – вскипел Билл. – Да это ты берешь не те аккорды… Полностью сбиваешь! – Ребята, успокойтесь, – попытался вмешаться Георг, но его никто не слушал. Братья продолжали ругаться, переходя на личности и вспоминая старые обиды. Ханди наблюдала за этой сценой с некоторой тревогой. "Ну вот, опять началось. Кажется, сейчас полетит не только нутелла, но и гитары с барабанами." Она понимала, что это их способ справиться с напряжением, и надеялась, не вмешивалась, что все же они скоро успокоятся. "Интересно, они всегда так будут репетировать?" Наконец, исчерпав запас взаимных упреков, братья замолчали. В комнате повисла тяжелая тишина. Первым её нарушил Том. – Может, ну его, этот концерт? – предложил он с улыбкой. – Пойдем лучше пива попьем. Все невольно улыбнулись. Напряжение спало, и они вновь смогли сосредоточиться на репетиции. На этот раз все пошло гораздо лучше. Они сыграли "Black" с первого раза, и музыка полилась плавно и мощно. Густав четко отбивал ритм, Том виртуозно перебирал струны гитары, Георг зажигал с бас-гитарой, а голос Билла лился мощно и эмоционально, заполняя собой все пространство. > If I was your lover, would you be my friend? > If I was your brother, would you share your bed?... > Звук был чистым и профессиональным, голоса – сильными и эмоциональными. Ханди, закрыв глаза, наслаждалась музыкой и чувствовала, как мурашки бегут по коже. Ей всегда нравилось наблюдать за репетициями Tokio Hotel. Это было как магия – видеть, как рождается музыка, как отдельные звуки превращаются в нечто целое и прекрасное. Она чувствовала энергию каждой ноты, каждого аккорда, каждого удара в барабан. Эта музыка проникала ей под кожу, заставляя сердце биться в такт, а душу – парить вместе со звуками. Группа решила отдохнуть, и Ханди тоже захотелось немного отойти, подальше от пульсирующей музыки, которая, казалось, вибрировала в каждой клеточке её тела. Голова гудела, веки тяжелели. Девушка сегодня была рассеянной и усталой – сказывалась непростая ситуация в соцсетях и бессонная ночь. Как только она закрывала глаза, перед ней всплывали картины вчерашнего вечера: Том и его горячее дыхание, а потом внезапно появившийся Билл... Она смогла заснуть только под утро, и сейчас её клонило в сон. Позехнув, Ханди посмотрела на кофе, который медленно, словно в замедленной съемке, наполнял стаканчик. "И как только я могла так поддаться ему?" – с досадой подумала она. – "Еще и думаю об этом целый день. Работа стоит. Я никак не могу сосредоточиться... Scheiße." – Детка? Крошка? – послышался тихий, хрипловатый голос позади, и чья-то рука легла ей на талию. Ханди вздрогнула и резко обернулась. – Чего?! – воскликнула она, бросив негодующий взгляд на руку, которая все еще обнимала её за талию. – Том... – Как лучше ты любишь, чтобы тебя называли? – проговорил он таким томным голосом, что у девушки мурашки побежали по коже. Она почувствовала, как щёки начинают пылать. – Руки убрал, – процедила она сквозь зубы, пытаясь сохранять спокойствие. – Вчера ты была не против, – с ухмылкой прошептал Том, приближаясь к ней. – Я всегда против, – отрезала Ханди, сделав шаг назад. – Убрал руку, я сказала! Том, нахмурившись, поднял руки и отошел на шаг. – Какая недотрога... Или это только здесь? – с насмешкой спросил он. – Ты что несешь? – воскликнула Ханди, делая жест "не все дома". – Ты вообще того, да? На уме только одно и все... – А как иначе? – с улыбкой возразил Том. – Ты запретила мне выходить, а единственная девушка среди нас – только ты. – Каулитц, ты, похоже, не тем местом думаешь... – прошипела Ханди, чувствуя, как гнев начинает захлестывать её. Она потянулась за кофе, чтобы немного остыть, но в голове внезапно потемнело. Тело шатнулось, и она едва успела ухватиться за край стола, чтобы не упасть. – Ты чего это? – испуганно спросил Том, подхватывая её за локоть. – Ничего... – прошептала Ханди, делая глубокий вдох. – Просто... голова закружилась. – От моего присутствия перехватывает дыхание? – с самодовольной ухмылкой спросил Том. Ханди резко выдернула руку и повернулась к нему, щёки её пылали. Она схватила стаканчик с кофе и, бросив на Тома гневный взгляд, поспешила прочь. "Боже, какой идиот..." – ускоряя шаг. – "Неужели он действительно считает, что я могу вот так просто... после вчерашнего?" В её голове вновь всплыли воспоминания. «И что это было с Биллом? Эти братья с ума меня сведут.» И она почувствовала, как сердце начинает биться чаще. «Ханди что ты думаешь? О ком ты думаешь?» Вернулись в отель уже под вечер, вымотанные после долгого дня репетиции. Ноги гудели, желудки урчали, а веки сами собой закрывались. – Есть охота… – простонал Густав, без сил падая на диван в общей гостиной. – А когда ты не хочешь? – усмехнулся Том, устраиваясь напротив. В этот момент в гостиную вошла Ханди. – Ужин сейчас принесут. Поэтому все в душ и бегом назад! – скомандовала она, не отрываясь от телефона, и тут же скрылась в своей комнате. – У нее парень есть?.. – задумчиво протянул Том, провожая девушку взглядом. – Насколько я помню, нет… – ответил Густав, с любопытством глядя на друга. – А тебе-то что? – А Тому как всегда только одно и надо, – со смехом поддел Георга. Том, проигнорировав подколку, молча встал и ушел к себе. Билл, помедлив, последовал за ним. – Нотации читать будешь? – с вызовом спросил Том, едва Билл переступил порог. – А есть толк?.. – устало вздохнул Билл, присаживаясь на кровать. – Тогда чего тебе? – Вот не знаю теперь… Есть ли вообще смысл тебе что-то говорить. Ты то ссоришься с девчонкой, то интересуешься, и … – И что? – Том резко обернулся, в его глазах сверкнули искры. Билл внимательно посмотрел на брата, пытаясь понять его мотивы. Что скрывается за этой резкостью, за этими перепадами настроения? Неужели Том и сам не понимает, что творит? – Тебе-то что до этого, не пойму? – повторил Том, стараясь говорить спокойно. – Ладно, не хочу усугублять ситуацию… – Билл поднялся и вышел, оставив Тома наедине со своими мыслями. После ужина, который, несмотря на поздний час, был невероятно вкусным и сытным, парни развалились в мягких креслах гостиной, наслаждаясь приятной усталостью и обществом друг друга. Георг, разморенный едой, почти мурлыкал от удовольствия, поглаживая свой довольный живот. – Ну и обжора же ты, Георг! – со смехом сказал Билл, наблюдая за ним. – Ты съел вдвое больше нас всех! – Еда – это топливо для рокера! – важно заявил Георг, не переставая улыбаться. – А нам завтра на сцену выходить, энергия понадобится! – Ты просто любишь поесть, признай это, – поддразнил его Том. – Помнишь, как ты в Милане целую пиццу умял перед концертом? – О, эта пицца… – мечтательно протянул Георг. – Она была божественна! С прошутто и грибами… – А помните, как в Токио Густав упал со сцены? – вдруг вспомнил Билл, и все дружно расхохотались. – Эй, не смешно! – возмутился Густав, но в его глазах тоже плясали веселые огоньки. – Я тогда чуть ногу не сломал! – Зато какой фурор произвел! – сказал Том. – Фанатки визжали от восторга! Думали, это часть шоу. Смех заполнил гостиную, отражаясь от стен и создавая атмосферу теплоты и беззаботности. Парни вспоминали разные случаи из своей гастрольной жизни: смешные, неловкие, трогательные. Они делились впечатлениями, шутили друг над другом, подкалывали и смеялись до слез. В эти минуты они были не просто звездами мировой величины, а обычными парнями, друзьями, которые радовались жизни и друг другу. – Знаете, – сказал Билл, когда смех немного утих, – я счастлив, что мы вместе. Что у нас есть эта группа, эта музыка, эти фанаты… и вы, ребята. – Мы тоже, Билл, – ответил Георг, и остальные поддержали его кивками. В гостиной воцарилась тишина, но это была не неловкая тишина, а тишина, наполненная теплом и взаимопониманием. Парни сидели, погруженные в свои мысли, и каждый из них знал, что в этой комнате, среди друзей, он настоящий, искренний и счастливый. Но тут их внимание привлекла Ханди. Она вышла из своей комнаты, волосы распущены, на плечи накинут тонкий кардиган. Направляясь к кофемашине, она задумчиво всматривалась в экран планшета, изредка хмуря брови и что-то шепча себе под нос. – Она даже не ужинала с нами… – заметил Густав, с сочувствием глядя на девушку. – Работает… – тихо протянул Билл. – Это ее работа… – ответил Том, не отрывая от Ханди взгляда, полного странной смеси раздражения и волнения. – За что ей платить должны? – Эй, звезда наших глаз! – крикнул ей Густав, протягивая театрально руки к девушке. Ханди вздрогнула и подняла глаза на парней. Её лицо было бледным, а глаза красными и усталыми. – Ооо, похоже, кому-то нужен отдых… – продолжил Густав, с заботой глядя на девушку. – Нет времени… – почти прошептала она. – Йоган не смог приехать сегодня, поэтому все скинул на меня. Рейс опоздал. Будет завтра к обеду. — Все же думаю, тебе нужно немного отдохнуть… – мягко вговаривал Билл. – Нам бы всем не мешало немного развеяться… – многозначительно намекнул Георг, подмигивая Тому. – Святые слова, – поддержал его Том, снова устремив взгляд на Ханди. – Нет, – отрезала девушка, не поднимая глаз от планшета. – Да ладно тебе, Ханди. Мы вели себя хорошо все эти недели. Хочу заметить, – улыбнулся Том. – Ага, особенно ТЫ. Тебе напомнить, как ты… – начала Ханди, но осеклась, бросив на Тома многозначительный взгляд. – … как ты пытался пробраться в женскую часть сауны? – закончила Ханди, и Густав с Георгом снова расхохотались. Том молча отвел взгляд и посмотрел на Билла. Между ними произошел безмолвный диалог, полный недосказанности. Том выразительно посмотрел на Ханди, потом на Билла, слегка кивнув в сторону девушки. Билл в ответ лишь нахмурился и покачал головой, давая понять, что не собирается вмешиваться. Том еще раз умоляюще посмотрел на брата, и Билл вздохнув встал с места идя к девушке. – Пирожочек… – Билл мягко отстранил планшет, заставляя девушку поднять на него взгляд. – Может, всё же немного убавишь нам ремни? Ханди вздохнула и обвела взглядом каждого из парней. – Нет. Приедете с тура – и делайте что хотите! А пока – режим. – Да что взять с этой зануды? – проворчал Том, откидываясь на спинку дивана. – Это я зануда?! – Ханди возмущённо вскинула брови. – Я вас от всех бед спасаю! Особенно твой зад прикрываю, молча обо всем, не говоря Йогану! Так что лучше молчи! – Мы тоже хотим немного отдохнуть! – воскликнул Георг. – Не роботы же! – Ты даже пиво нам не разрешаешь... Хорошо хоть курить можно. – добавил Том – Вам обоим напомнить, почему пиво тоже под запретом? – с укоризной спросила Ханди, глядя на Георга и Тома. – Вы же даже им умудрился напиться и устроить «концерт» посреди коридора в отеле в прошлый раз! – На этот раз все будет по-другому, – заверил Георг, подняв руки в знаке защиты. – Обещаю! Ханди колебалась. Она устала и сама не прочь была бы расслабиться, но... Георг переглянулся с Биллом и, кивнув в сторону девушки, снова обратился к ней с мольбой в голосе: – Пирожочек… Чуть-чуть? – он сложил пальцы в щепотку, изображая крошечное количество. Девушка не выдержала и расцвела в улыбке, глядя на "кошачьи" глаза парней. – Ладно, уговорили, – согласилась она, кивнув. – Юху! – воскликнули парни и захлопали в ладоши. Георг с Томом тут же начали обсуждать, какое пиво взять и что заказать к нему в качестве закуски. Ханди тяжело выдохнула, уже собираясь пойти к себе, но Том остановил её: – А ты с нами не будешь? – спросил он. – Опасно пить в компании, где есть ты, – с иронией ответила Ханди. – Да ты што… – протянул Том, делая кривое лицо. – Присоединяйся, – предложил Георг. – Поиграем в "Правду или действие". – Ну… – Ханди немного замялась, но, соблазнённая интригой, отложила планшет и согласилась. – Хорошо, я в деле. Через некоторое время им принесли несколько упаковок пива, разнообразные закуски и одну бутылку виски. Вечер обещал быть весёлым! Георг разлил виски по стаканчикам, а Ханди открыла пару банок пива. – Итак, правила просты, – объявил Георг, поднимая свой стакан. – Крутим бутылку. На кого укажет – тот выбирает: правда или действие. Первым крутил Том. Бутылка показала на Густава. – Правда, – не раздумывая, выбрал Густав. – Окей, – Том хитро прищурился. – Расскажи самый неловкий случай из твоей жизни. Густав покраснел и замялся. – Ну… однажды… в общем, я перепутал двери и зашёл не в тот номер в отеле. Который на минуточку был открыт. А там… – он замялся ещё больше. – В общем, там пара занималась… сексом. Все расхохотались. – А ты что сделал? – спросил Георг, еле сдерживая смех. – Извинился и быстро вышел, – пробормотал Густав. – До сих пор стыдно. Я их тогда на следующий день видел. Краснел что я что они. Следующим крутил Густав. Бутылка указала на Ханди. – Действие, – уверенно сказала девушка. – Хм… – Густав задумался. – Спой нам песню! – Только не Tokio Hotel! – сразу же предупредил Том. Ханди засмеялась и начала напевать какую-то весёлую попсовую песенку. У неё оказался приятный голос, и парни с удовольствием подпевали. Вопросы становились всё более личными и провокационными, и в воздухе повисло ощущение напряжения, смешанного с возбуждением. – Билл, правда или действие? – спросила Ханди, слегка закусив губу, когда бутылка остановилась на нём. – Правда… – ответил Билл, встретившись с Ханди взглядом. – Ты когда-нибудь в своей жизни был по-настоящему влюблен? – спросила она, стараясь говорить ровным голосом, хотя сердце её билось как бешеное. Билл задумался на мгновение. – Это, наверное, сложный вопрос, – начал он, избегая прямого ответа. – Был влюблён в человека, который, как мне кажется, с самого начала не был таким, как я себе представлял… Том наблюдал за братом и заметил тень печали, промелькнувшую на его лице. Он прекрасно знал этот период жизни Билла и то, как сложно он отходил после расставания с тем человеком. "Неужели он до сих пор страдает?" – с тревогой подумал Том. Игра продолжалась. Крутили бутылку Георг, Ханди, снова Густав... Наконец-то она указала и на самого Тома. – Правда… – сказал он, ухмыляясь. – Твой идеал женщины? – с улыбкой спросил Георг. Том довольно улыбнулся и на мгновение даже задумался. "Мой идеал? Хм… наверное… Умная, сильная, независимая… и чертовски привлекательная." – Ого, наш Том думает? – с насмешкой сказал Георг. – Я думала, ты такое не умеешь… – язвила Ханди, смотря на парня с хитрой улыбкой. – Джессика Альба, – выпалил Том, первое, что пришло ему в голову. – Та точно. – Кто бы сомневался, – засмеялся Билл, качая головой. Георг махнул рукой на ответ друга, разочарованный его предсказуемостью. Они сидели почти до утра, увлечённые игрой и друг другом. Время летело незаметно, наполненное смехом, искренними рассказами и неожиданными открытиями. Волшебная атмосфера доверия и раскрепощённости позволяла им быть собой, снимая маски и забывая о своём звёздном статусе. Они смеялись до слёз над детскими проказами друг друга, с сочувствием слушали истории о первых любовных разочарованиях, с удивлением узнавали о скрытых талантах и странных привычках. – Фу, и ты это съел?! – восклицала Ханди, слушая рассказ Густава о его экспериментах. – Ты никогда такое не рассказывал! – удивлялся Билл, узнав о тайной страсти Георга к коллекционированию статуэток кошек. – Я не буду танцевать стриптиз! Идиот! – возмущался Том, когда ему выпало слишком провокационное действие. Но даже его попытки "схитрить" и отшутиться вызывали лишь новый взрыв смеха. Они были на одной волне, понимая друг друга с полуслова и получая удовольствие от каждого мгновения, проведённого вместе. Игра "Правда или действие" стала для них не просто развлечением, а своеобразным путешествием в глубины души друг друга. Они открывали свои секреты, делились мечтами и страхами, становились ближе, чем когда-либо. И в этой атмосфере искренности и доверия между ними зарождалось нечто больше, чем просто дружба.