Трое в больнице, не считая врача...

Суббота. - А-а-а-а-а!!!... - орал как резаный Ян Чонин. -А-А-А-А-А!!!... - еще громче вопил Ким Сынмин. Этот содержательный диалог случился субботним утром в ванной комнате, когда Чонин после целого часа отмокания в горячей воде отодвинул запотевшую дверцу душевой и обнаружил за ней Минни. Оба от неожиданности закричали, при этом альфа зачем то задрал руки вверх, а омега спрятал руки за спину. В таком виде они несколько секунд соревновались у кого крепче лёгкие, потом одновременно стихли. - Какого хера ты тут делаешь?!... - после небольшой паузы рявкнул Чонин. Он наконец-то пришёл в себя настолько, чтобы опустить руки и скромно прикрыть ими пах. - Я... Я… - Минни сначала смутился, как и подобает человеку, которого застукали с поличным, а затем вдруг разозлился и перешёл в атаку: - Я вообще то здесь живу! Понял? Это мой дом! Мой!!! Куда хочу, туда хожу! И когда хочу!... - Ты - ненормальный?.. Псих?...- уже спокойнее поинтересовался Ян: - Ты вообще понимаешь разницу между альфами и омегами? Представляешь, что я могу сделать с тобой прямо сейчас?... Минни тяжело сглотнул, глаза его тревожно забегали, но упрямое желание показать альфе, кто в этом доме хозяин было сильнее страха: - Ничего ты мне не сделаешь, альфа!... - выкрикнул он тонким срывающимся голоском: - У меня есть оружие… - Какое? Визг?...- усмехнулся Чонин. Первоначальный шок миновал и ситуация начала его откровенно забавлять. Ким Сынмин еще в больнице показался ему довольно странным типом. Пока они вместе сидели в приёмном покое, Минни постоянно косо поглядывал на сводного брата Хванов, иногда отпускал в его адрес язвительные комментарии, игнорировал его вопросы, хотя видел Чонина первый раз в жизни и никаких причин вести себя столь безобразным образом у него не было. Когда он неожиданно смягчился и предложил альфе ночлег, лишь чудовищная усталость заставила Чонина принять его предложение, иначе бы он конечно сто раз подумал прежде чем пойти вслед за этим неуравновешенным и малоприятным созданием. Одна мысль о здоровом сне в нормальной кровати заставила альфу простить Минни все его странности, просто потому что Чонин к тому времени не спал уже несколько суток - пока добирался из своего маленького городка в столицу, потом в больнице еще просидел не сомкнув глаз. Последнюю неделю перед отъездом из родного дома ему тоже редко когда удавалось поспать за ночь больше двух-трёх часов. Всё из-за отца… Тот вздумал каждый вечер напиваться в хлам, а когда пьянел, то без конца порывался устроить разборки с соседями, или открывал окно нараспашку, чтобы оскорблять прохожих на улице, или же начинал петь во весь голос грустные песни об ушедшей любви и рыдать. В промежутках между слезами и скандалами он пересказывал сыну подвиги своей юности и даже безуспешно пытался воспитывать отпрыска с помощью ремня, забывая, что тому уже за двадцать. Такие кризисы у старшего Яна случались не редко и Чонин более-менее умел с ними справляться, но в этот раз отец допился таки до белой горячки - ему начал везде мерещиться покойный муж, и тут Чонин решил, что с него пожалуй хватит, побросал в сумку самое необходимое и уехал. Кто же знал, что из одного сумасшедшего дома он попадёт прямиком в другой, возможно еще хуже. Чем не повод посмеяться над иронией судьбы? Желательно конечно смеяться сухим и одетым… - Может перестанешь на меня глазеть и дашь полотенце?.. - попросил Чонин. В ответ омега презрительно фыркнул, одной рукой сорвал с вешалки полотенце и со словами “Было бы на что глазеть!.. “ швырнул его гостю, вторую руку он продолжал прятать за спиной. - Что там у тебя?... хохотнул альфа: Твое супер-оружие? -А то!… - после секундного колебания Минни вытащил из за спины и продемонстрировал тяжёлую сковородку на длинной ручке. С одной стороны ее толстый, стальной бок был вмят так, словно когда то она с силой приземлилась на чью то голову: - Хватит скалиться, альфа! Только попробуй устроить какую нибудь пакость в моем доме! Я слежу за тобой и могу постоять за се… Договорить Минни не успел. В маленьком, замкнутом пространстве душевой Чонину хватило одного шага, чтобы добраться до омеги и прижать его своим телом к закрытой двери. Размахнуться для удара в таком положении тот не мог. - Ну давай… Постой… - сквозь зубы тихо процедил Чонин. Его лицо вдруг оказалось в опасной близости от лица Минни. Хищный, лисий взгляд скользил по губам и шее омеги, рот кривился в ехидной полуулыбке, обнажая белые, острые клыки: - Между прочим, для психа ты неплохо пахнешь… Что это? Яблоко?... Я думал, с таким характером ты должен пахнуть уксусом … - альфа склонил голову ещё ниже, совершенно не церемонясь оттянул пальцем ворот футболки Минни и принялся обнюхивать его так тщательно, что носом почти елозил по тонким ключицам. Для Сынмина это оказалось последней каплей. Он взвизгнул, выронил сковородку, про которую напрочь забыл, изо всех сил отпихнул от себя альфу и с громким воплем “Папочка!!!” вылетел за дверь… - В следующий раз думай на кого лапу задираешь, омежка!… - расхохотался ему вслед Чонин. Тут до него дошло, что выкрикнул Минни перед тем, как сбежать: “Папочка?…” То есть Ким Сынмин живёт с родителями? Вчера вечером, когда они добрались до дома омеги, Чонин уже буквально вырубался на ходу и единственное, что запомнил - это как Минни завел его в крошечную комнату, где была кровать. Дальше альфа пришёл в себя только утром и по дороге в ванну не встретил ни единой живой души… - Ладно, надеюсь хоть этот папа не плод больного воображения… Обмотав бёдра полотенцем, Чонин поглазел пару секунд на сковородку, размышляя стоит ли к ней прикасаться или лучше не оставлять на возможном орудии убийства свои отпечатки, затем всё таки подобрал. Если папа Ким Сынмина действительно существует в природе и хоть немного адекватнее своего сына, то он будет рад получить обратно кухонную утварь, ну а если нет - на чём то же надо приготовить себе завтрак… Итак, одетый в одно полотенце и со сковородкой наперевес, Ян Чонин вышел из ванны, чтобы нос к носу столкнуться с незнакомым омегой средних лет. В тот момент он даже не подозревал, что чуть не сшиб с ног своего будущего тестя… . *** Для доктора Бана утро субботы началось тоже не слишком приятно. Тёплый и мягкий бочок Со Чанбина из под его руки куда то пропал, лампы дневного света прожигали глаза сквозь закрытые веки, к тому же, почти над самым его ухом кто то чем то шуршал и бормотал хрипловатым, смутно знакомым голосом: - Поразительно… Просто поразительно… Итак, что мы имеем? Стандартные половые аттрактанты, как у всех - это понятно. А вот сенсорные симуляторы, модификаторы поведения и эмоций, болевые блокаторы, феромоны тревоги - это что то новенькое… Значит у них должны были развиться дополнительные рецепторы, но только какие? Внешние или внутренние? Или и те, и другие?… “С каких это пор во сне читают лекции по биоорганической химии? Жуть какая… Надо срочно поменять сон!”- подумал Крис, решив, что всё еще спит, и собрался повернуться на другой бок. - Лежать!!!...- вдруг захрипел незнакомец, после чего доктора Бана весьма ощутимо шлёпнули по ягодицам. Во всей бескрайней Вселенной только одно существо имело право наглость шлёпать доктора Бана, оставаясь при этом в живых … - Бинни?... - Крис, щурясь спросонья, вглядывался в этого “избранного”, сидевшего на диване у него в ногах: - Бинни, что у тебя с голосом?... - Кхе -кхе… Не важно!!!... - откашлялся доктор Со, продолжая раскладывать веером по дивану и по ногам терапевта многочисленные распечатки: - За неимением другой мыслящей аудитории я всю ночь и всё утро рассуждал сам с собой и похоже слегка охрип, но… Это не важно, старый волк!… - произнёс с нажимом омеголог, метнув на друга огненный взгляд такой неистовой мощи, что Крис непроизвольно вздрогнул - давно он не видел столь яростного, фанатичного пламени в глазах Чанбина… Наверное со студенческих лет и не видел, когда во время прохождения практики Бинни впервые столкнулся с парой весьма редких на тот момент истинных и, по мнению Криса, слегка “поехал крышей” от того, что не мог найти этому явлению какого то вменяемого, научного объяснения… - Всё это абсолютно неважно… - негромко повторил доктор Со, перевёл взгляд на бумаги, разложенные перед ним и, казалось, забыл про терапевта, еле слышно забормотав: - Альфы принимают сигнал от омеги… Может ли быть обратный вариант? Хмм… Пока что ближе всего пчелы… Пчеломатка в улье, да… Приказ, закодированный в феромонах… Необходимо определить дальность применения… Пять метров? Десять? А может быть сотня?… Крис протянул руку и осторожно потрогал лоб омеголога. Тот показался ему горячим. - Какие пчёлы, Бинни? Ты бредишь? Тебе плохо?... Доктору Со Чанбину в этот момент действительно было плохо. От переизбытка новой информации он чувствовал себя, как голодающий, который случайно наткнулся на огромный торт и попытался съесть его целиком за один раз. Слишком много идей приходило ему в голову одновременно, так что доктор Со не знал за какую хвататься, и слишком много возможностей открывалось перед ним, как перед учёным, ведь он наконец то мог наблюдать за истинными, причем не просто истинными, а двойными, буквально на расстоянии вытянутой руки. Нет, конечно Бинни и раньше по работе сталкивался с этой редчайшей разновидностью lupus sapiens, но это были одни омеги, а вот с их вторыми половинками омеголог встречался только при выписке пап с новорожденными. На омеголога эти мимолётные встречи всегда производили неизгладимое впечатление - в основном из-за той необыкновенной атмосферы, что окружала родителей словно невидимый кокон. Истинные смотрели друг на друга с безграничной нежностью, улыбались, всё больше молчали, а доктор Со почти физически чувствовал как от них волнами расходится абсолютное счастье - счастье просто быть вместе… Иногда, глядя на эти идеально совпавшие половинки яблока Бинни ловил себя на мысли, что ещё чуть-чуть и он поверит в мистику, красную нить судьбы и всякие кармические связи, но потом в нем снова просыпался учёный. “Раз уж мутации привели к тому, что у человека появились периоды активного спаривания, и он стал вырабатывать половые феромоны для привлечения партнера, то кто сказал, что природа должна остановиться на этом? Почему она не может пойти дальше? Для нее нет ничего невозможного!” - так каждый раз доктор Со выметал из головы всякую антинаучную ересь, мечтая что однажды ему выпадет шанс познакомиться с истинными поближе. И вот наконец-то мечта сбылась, так что Бинни не собирался разбрасываться удачей, принявшись использовать ее по максимуму! Для начала он озадачил большую часть молодых дежурных ординаторов, и те пахали для зав.отделением, как рабы на плантатора - искали нужную ему информацию в интернете, с которым доктор Со не очень дружил, распечатывали материалы, делали выписки из справочников и пособий… Но кипучая натура Бинни конечно не могла насытиться одной голой теорией. В отличие от Криса, всю ночь проспавшего бревном, омеголог каждые два часа бегал в палату Хван Ли, чтобы самолично проследить за лечением маленького омежки, а заодно собрать побольше драгоценного материала о поведении истинных внутри их крохотной “стаи”... - Ты даже не представляешь на что они способны… - хрипло вопил Бинни, размахивая перед носом Криса своими записками: - Вот смотри: “Время наблюдения - два часа тридцать пять минут. Омега Ли Ликс заметно нервничает, его что то беспокоит - он ничего не говорит, кусает губы, мнёт в руках одеяло, колени поджаты к груди. Альфа Хван Хён молча берёт омегу Ли Ликса на руки и несёт в уборную, после чего оставляет его там, закрывает за ним дверь и возвращается к постели, чтобы помочь брату Хван Джину перестелить её…” Доктор Бан закатил глаза: - Бинни, если ты вдруг начнёшь кусать губы и поджимать коленки, я тоже молча возьму и отнесу тебя в туалет, потому что ты всегда так делаешь, когда зашиваешься с отчетами и нет времени даже на пописать… Ты не забывай, что братья Хван живут с Ликсом не первый день. Конечно они изучили его мимику так, как умеют только по уши влюбленные люди, и читают его теперь словно открытую книгу… - Да причём тут мимика!.. - разозлился омеголог: - Ты слушай дальше!... По словам Чанбина, близнецы минуты три спокойно занимались своими делами. Затем совершенно неожиданно оба как по команде вскинулись, бросились к туалету, вырвали дверь, сломав между делом замок, и Хван Джин вынес на руках мертвенно-бледного, перепуганного омегу. - У Ликса закружилась голова, Крис… Он всего навсего испугался, что опять упадёт в обморок. Даже пискнуть не успел - просто подумал, я специально у него уточнил! А теперь представь себе - его тревожные феромоны за какие то доли секунды просочились в щель под дверью или через вентиляцию, братья Хван их приняли, моментально обработали и вуаля - “омега в беде” спасён, замок уничтожен, все счастливы!... - Особенно ты, Бинни. - усмехнулся Крис. - Особенно я… - не стал отпираться доктор Со: - И стану еще счастливее, когда вычислю, на каком расстоянии действует их система сигналов… Она чем то напоминает мне поведение пчёл… Между прочим… - резко перескочил на другую тему омеголог: - Пока кое-кто храпел на всю больницу, я взял у нашей троицы согласие на участие в исследованиях, а ещё мазки с брачных желез и анализы крови - общие, клинические, на гормоны…, на генетическое родство… - Так… - из всего перечисленного последнее терапевта заинтересовало больше всего: - То есть скоро мы узнаем, есть ли родственники у нашего маленького Дэви? У будущего владыки мира?... - усмехнулся врач, а потом резко посерьёзнел: - А что если Ликс окажется из клана Хан? Ты об этом не думал, Бинни? Ведь по твоим словам, они вырезали всех омег- доминантов - не просто же так они это сделали. У них должна была быть причина уничтожить эту ветвь рода, сейчас уже не важно какая - доминанты в любом случае стали для клана врагами и проиграли. Теперь представь себе, что кто то из них уцелел, пустился в бега, а Ликс - его потомок. Как думаешь, что сделает с ним семья Джисона, когда узнает о его существовании? - О боже!… А ведь ты прав… - лицо Бинни побледнело: - Я отправил образцы в лабораторию еще ночью, результаты скоро будут… Что же делать?!... - Уже ничего. Только молиться о том, чтобы его семейное древо не заинтересовало никого, кроме тебя… . *** Телефон всё звонил и звонил... Джисон ругнулся, в третий раз не глядя сбросил вызов. Он терпеть не мог разговаривать за рулём и готов был сделать исключение только в одном случае - если бы телефон замурлыкал (этот звук он поставил на вызовы от Минхо), а все остальные могут и будут ждать… Минхо… При мысли о нём у Джисона на губах расцвела глуповатая улыбка. Он взглянул на себя в зеркало заднего вида и ужаснулся - до вечера ему нужно было успеть заехать в пару мест, забрать кое-что важное, пообщаться с серьёзными людьми по серьезным вопросам, а у него на лбу только что не написано огромными буквами “ВЛЮБЛЁННЫЙ ДУРАК”! Чудовищным волевым усилием улыбка была стёрта с лица. По крайней мере до первого светофора, где он засмотрелся на красный свет и и-и-и… губы Минхо сегодня горели так же пунцово и ярко… Джисону пришлось долго, нежно целовать и зализывать эти губы, после того как омега искусал их в попытках не стонать на весь дом. Он такой милый, когда пытается сдерживаться рядом с Джисоном и у него ничего не получается… А еще он мило хмурится, размышляя над чем то. Сегодня он чуть не отправил Джисона прямиком в кому, когда задумчиво водил пальчиком по рисунку на своём новом халате и мягкая, вертикальная складочка между его бровями прямо таки вопила - “Поцелуй меня, альфа!!! Живо!!!”. И альфа, с замиранием сердца, поцеловал. Минхо в ответ только тихонько рассмеялся, игриво шлёпнул Джисона по плечу и снова принялся разглядывать ткань. Было время обеда, они сидели на кухне за столом. Точнее за столом сидел Джисон, а Минхо устроился у него на коленях и периодически открывал рот, в который альфа отправлял кусочки обжаренной в остром соусе курицы, но всё внимание омеги казалось было сосредоточено на халате. - Зай, что ты там обнаружил? - наконец не выдержал Джисон: - Тайное послание художника? Мольбу о помощи? - Нет… - шутку Минхо не поддержал, даже не улыбнулся, вместо этого помолчал немного, потом развернул рукав, показывая его альфе: - Эти цветы… - Ты не любишь пионы?... - сразу предположил самое худшее Джисон. - С чего ты взял… - ровным голосом ответил омега: - Просто… почему именно пионы?... Почему не лотосы, или … или розы например? Прежде чем ответить Джисон прокрутил в голове всё возможное, что могло насторожить омегу в пионах, но так ничего и не придумал, разве что цветы были лишь предлогом, и поговорить Минхо хочет совсем о другом. А может он слишком много думает, и Минхо действительно интересно, по какому принципу он выбирал - на этот случай Джисон решил зайти с козырей. Уж он то знает, как его омега любит дорогие, уникальные вещи, так что начало должно его немного задобрить: - Ну во первых рисунок на твоем халате ручной работы и сделан он в единственном экземпляре. А во вторых “лоянский цветок “ - древний символ моей семьи, и мне показалось, что на тебе он будет смотреться просто чудесно, раз ты скоро официально станешь частью клана… - Какой цветок?.. - удивлённо переспросил Минхо, пропустив мимо ушей большую часть сказанного: - Так это не пион?… Растерянный Минхо выглядел еще очаровательнее задумчивого Минхо, и альфа почувствовал, что скоро стол им понадобиться совсем не для еды. Он принялся потихоньку сдвигать блюда к другому краю стола, чтобы расчистить пространство на котором могла уместиться омежья попка, и одновременно продолжал беседу: - Лоянский цветок - это и есть пион… Так его называли на родине моих предков… Цветок из Лояна, древней столицы империи Хань, символ императорского дома… В нашей семье пион играет особую роль… - Вот как... А именно... - тихо и безэмоционально произнёс омега. - Ну-у-у … - Джисон на секунду задумался. Откуда то возникла уверенность, что Минхо не нравится весь этот разговор. Его тело под ладонями альфы ощущалось, как сжатая пружина, а голос наоборот был слишком спокоен и тих. Тем не менее, омега продолжал задавать вопросы, и при этом словно боялся услышать на них ответы: - Детка, почти все наши легенды так или иначе связаны с пионом - про чистую кровь, наследников императора, власть над людьми и всякое такое. Мне их дедуля когда то рассказывал. Он сам был главой клана, и на семейных преданиях можно сказать волка съел. Если захочешь, я тебе тоже как нибудь перескажу его сказки, если вспомню конечно… Повисла небольшая пауза. Судя по отрешённому, задумчивому выражению лица, мысленно в этот момент омега был где то очень далеко. Он помолчал немного, потом как будто позабыв, что говорит вслух, рассеянно произнёс: - Интересно,... есть ли что нибудь про розы в этих ваших семейных преданиях?!.. “Вот оно! “ - про себя воскликнул главврач: “Вот вокруг чего.. или точнее кого вертятся все твои мысли… Я так и знал! “ - Зай, что тебя беспокоит? - решился напрямую спросить Джисон: Ты со вчерашнего дня просто сам на себя не похож. Всё из за той суматохи в больнице с истинными? Этот маленький Ли, который пахнет розами, он… - Нет, дело не в нём!!!... - почти выкрикнул Минхо, потом глубоко вздохнул, после чего спокойным голосом продолжил: - Не обращай внимания. Наверное я и правда слегка на взводе… Всё думаю про завтрашний день и твоих родичей императорских кровей. Как они меня воспримут?... - Насчёт этого не волнуйся, зай… - Джисон легко поднялся с омегой на руках и посадил его на стол, сам умостился между его ног, не давая их свести: - Видишь ли, я немного аутсайдер в нашей семье, если можно так сказать. После смерти деда, я не стал поддерживать никого из кандидатов на его место главы, я не участвую в клановых интригах, у меня нет опоры в лице влиятельного омеги, а значит нет и поддержки клана, чтобы делать карьеру в политике, так что мой выбор спутника жизни никого не волнует… Всё, что от нас с тобой требуется - просто соблюсти положенные ритуалы: представить тебя семье и объявить о помолвке, ну и пригласить потом на свадьбу всех от мала до велика… По отсутствующему взгляду Минхо было ясно, что он опять о чем то задумался и не слушает, так что фонтан красноречия Джисона начал потихоньку иссякать… Он конечно всегда готов трепаться на любую тему до бесконечности, лишь бы отвлечь любимого человека от тягостных мыслей, но раз этот способ не работает, то пора переходить к следующему. Только тупой бы к этому времени не понял настоящую причину беспокойства Минхо, а тупым Джисон никогда не был… как и назойливым. Не хочет омега рассказывать про своего младшего брата, племянника, двоюродного кузена троюродного дядюшки или кем там ему приходится Ли Ликс (для сына Минхо он всё же слишком взрослый) - его право! Джисон и сам всё выяснит и решит все проблемы своего котика, так что тот даже не узнает - зачем ему нервничать лишний раз! А пока… В больших, темных глазах омеги переливались крошечные звездочки. Джисон поймал взглядом их сияние и на пару ударов сердца утонул в нём с головой: - Ты такой красивый, когда думаешь обо мне, зай… - Глупый альфа!.. - сразу пришёл в себя Минхо: - Хочешь сказать, что я некрасивый, когда не думаю о тебе? - Хочу сказать, что наверное ты всегда думаешь только обо мне… - прошептал Джисон, легко касаясь губами губ омеги, потом так же мягко поцеловал округлый подбородок и когда чуть отстранился - Минхо сам приподнял голову, как бы приглашая его продолжить. Неспеша и со вкусом альфа выцеловывал каждый миллиметр тонкой, шелковистой кожи на шее, чувствовал как под губами постепенно ускоряется пульс и с трудом сдерживался, чтобы не завалить омегу на стол немедленно. Ему хотелось растянуть удовольствие, а заодно и немного подразнить Минхо, чтобы тот шипел и нетерпеливо ёрзал попкой по столу, пока Джисон будет долго и кропотливо его вылизывать, останавливаясь в самые ответственные моменты, и не даст ему кончить до тех пор пока Минхо сам не попросит его об этом - словами… - Ты там заснул что ли?... - А?!... - осоловелыми глазами Джисон уставился на Минхо. - Я говорю, ты заснул что ли? Или тебе плохо?... Лицо Минхо медленно растаяло и вместо него возникла изрядно помятая рожа незнакомого мужика. С видом злым и обеспокоенным одновременно, он заглядывал в окно автомобиля. Джисон протер глаза, сел прямо, огляделся - кажется он отключился на пару минут, пока стоял на светофоре. Замечтался и собрал за собой приличный хвост из машин. Увидев, что водитель не собирается помирать, мужик сначала вздохнул с облегчением, потом начал что то раздражённо ему выговаривать, но у доктора Хана в данный момент не было ни времени, ни настроения выслушивать чьи то претензии - он коротко извинился и вжал педаль газа в пол, так что бедолага еле успел выпрыгнуть из под колёс. Десять минут спустя автомобиль Джисона заехал на парковку одного из самых дорогих и престижных офисных центров столицы. Один месяц аренды скромного кабинета обходился здесь дороже, чем платил главврач за всю свою квартиру за полгода, а ведь тот человек к которому он приехал, снимал в этом здании целый этаж под свои нужды. “Итак…” Джисон потянулся за телефоном. Прежде чем идти на встречу, нужно дочитать сообщение от информатора. Он получил его сегодня утром, но так и не осилил, потому что проснулся Минхо. “...Ким Уджин, омега, пятьдесят восемь лет, разведён, два сына, бла-бла-бла…” - личные данные Джисон быстро пролистал, его интересовало другое: Вот оно! “... окончил с отличием по специальности акушерство и омегология, дополнительная специальность - репродуктолог. Во время учёбы проходил практику в “Пак Индастрис”, затем ординатура в Первой Городской Клинической больнице номер один, после принят туда же врачом акушером- омегологом… через пять лет возглавил отделение омегологии, еще через пять лет был уволен…” Тут Джисон решил на всякий случай проверить себя. На заднем сиденье стояла коробка с документами из архива, главврач достал из неё первый попавшийся журнал регистрации рождений, открыл в галерее смартфона фотографию рецепта на подавители, выписанного омегологом Ким Уджином для Ли Минхо и еще раз сверил его подпись на рецепте с той, что стояла в журнале… Сомнений быть не могло - подписи совпадали полностью. Эта затейливая, размашистая закорючка слишком часто попадалась Джисону в архивных документах, так что когда он увидел ее в рецепте, то узнал практически моментально. Значит Ким Уджин работал в больнице как раз в то время, когда там десятками умирали дети истинных, мало того, он заведовал тем отделением, в котором они умирали, и его подписи нет только на страницах, что идут после вырванных…. Но самое интересное было ещё впереди! Ким Уджина попросили из больницы пятнадцатого сентября, а уже шестнадцатого он оказался на должности директора… сиротского приюта для омег “Цветы жизни”! Приюта в котором вырос Ли Ликс…А если принять за аксиому, что маленький Ли приходится не чужим человеком Ли большому, то… На этом месте Джисон от души выругался - в случайные совпадения он не верил, и значит теперь, изначально не имевшая к нему никакого отношения, мутная история о гибели новорожденных каким то образом пересекается с его личными, или лучше сказать - семейными делами! Перебрав все известные ему ругательства, главврач вздохнул и, скрепя сердце, дочитал сообщение до конца. Выходило так, что директором бывший омеголог проработал целых восемнадцать лет, затем вышел на пенсию, но через весьма недолгое время решил вернуться к первой профессии и открыл свой собственный медицинский центр, причём сразу в самом дорогом офисном здании в городе, где почти четыре года умудряется держаться на плаву - без громкой рекламы и с весьма скромной клиентской базой. Джисон готов был поклясться, что до этого дня он никогда и ни от кого не слышал ни об этом враче ни о его “выдающемся” заведении. Кто же стоит за Ким Уджином и долгие годы поддерживает его, а главное зачем? Ответ на первый вопрос Джисон и так уже знал - все разрозненные нити в его руках тянулись только в одну компанию, под началом того, с кем Джисон хотел бы столкнуться в последнюю очередь. А вот второй вопрос.. Прежде чем на него ответить придётся найти ответы на множество других. Связана ли как то массовая гибель детей в больнице с экспериментами над истинными? Имеет ли отношение Ким Уджин к этим смертям и к тому, что произошло с семьей двойных истинных двадцать два года назад? Куда делся их ребёнок, а вместе с ним и записи из архива, кто такой Ким Сонхва, и кто такой на самом деле сирота Ли Ликс ? Тоже результат чьих то экспериментов? Но тогда почему он жил в приюте, всего лишь под надзором бывшего омеголога, а не в закрытой лаборатории?... Хотя бы на часть этих вопросов должен ответить доктор Ким Уджин... . *** . Очередной звонок застал Джисона на выходе из лифта. Он только два шага успел сделать в сторону приёмной частного омеголога и тут опять началось… В этот раз главврач не стал сбрасывать вызов, тем более что номер был ему хорошо знаком - звонили из городской лаборатории: - Доктор Хан… Я вам сейчас пришлю результаты одного генетического анализа. Думаю, вам будет очень интересно на них взглянуть… . *** -Ликси?.. -Ммм?... -Дыши глубже… Всё хорошо… В этот раз Ликс был в сцепке с Джинни - лежал у альфы на груди и дышал его запахом, уткнувшись носом в основание шеи, пока Джинни легонько водил кончиками пальцев по спине омеги, вырисовывал на ней затейливые узоры и отчаянно старался не зацикливаться на том, как сильно выпирают у Ликса позвонки и ребра. Полтора года Хваны откармливали своего омежку, который до встречи с ними питался на свою мизерную стипендию более чем скромно, зачастую вообще ограничиваясь только обедом в студенческой столовой. Полтора года неусыпной заботы сгорели в пламени затянувшейся течки, растаяли за какую то неделю… И вот их Ликси снова похож на оголодавшего котёнка - милые щёчки исчезли, так что о скулы теперь можно порезаться, кисти рук истончились до полупрозрачности… ”Хватит!...”- мысленно прикрикнул на себя Джинни. Он чувствовал, что с Ликсом что-то не в порядке - омега был то ли расстроен, то ли напуган, а своими переживаниями Джинни мог растревожить его еще больше. Беспокойство омеги передалось и Хёну - это неприятное ощущение, от которого горчило во рту и зудело под кожей, не давало ему уснуть. Сидя на краю кровати, он весь извертелся в безуспешных попытках поймать взгляд Ликса, гладил его по голове, поправлял одеяло, молча переглядывался с братом и в глазах его читал немой вопрос: “В чём дело?”. Оба перебирали в уме, где и когда они умудрились облажаться? Из за чего их солнце вдруг спряталось в тучи? А потом до близнецов как то одновременно дошло, что запах омеги немного изменился… - Малыш… - осторожно начал Джинни, удвоив нежные поглаживания по спинке: - Как ты себя чувствуешь? Что то болит? - Н.. нет… - невнятно прошептал в шею альфе Ликс, заставляя Джина покрыться мурашками с головы до пят. Конечно, вопрос был глупый и изначально бессмысленный - если бы Ликсу было хоть капельку больно, Хваны давно бы это почувствовали и поставили на уши всю больницу. За последние дни братья научились определять физическое состояние своего ненаглядного не хуже врачей, а может и лучше. Все разновидности недомоганий Ликси - от головной боли до жжения в местах уколов они сполна прочувствовали на себе, и неплохо приноровились разделять неприятные ощущения между собой, постепенно поглощая их, но вот что сейчас происходило с омегой пока оставалось для братьев загадкой, и, в то же время, что то подсказывало им - причина кроется именно в этом, пока еле заметном, изменении запаха Ликса… - Ликси… Твоя те.. - тут Хён наткнулся на предостерегающий взгляд брата, запнулся и начал заново: - Ликси, похоже мы скоро сможем вернуться домой. Правда здорово?... - Очень… - всхлипнул омега, сжал коленками бока альфы почти до хруста рёбер и вцепился пальчиками в плечи мужа так, словно его пытались силой от него оторвать. Секунду спустя шею Джинни, там где к ней прижималось лицо Ликса, защекотали горячие капли влаги. - Он плачет?!... - в панике Джинни забыл, что всё еще намертво связан с Ликсом и попытался сесть, придерживая его на себе. Совершенно неожиданно для братьев, омега сам откинулся назад, раздвинул сжатые колени, плотнее усаживаясь на бедрах мужа, его лицо, влажное от слёз, разгладилось, глаза были полузакрыты, по телу пробегала легкая дрожь, но удивительнее всего было то, что на какое то мгновение тревожное чувство, исходившее от Ликса, исчезло, а потом он как будто опомнился, закрыл лицо ладонями и тихо заплакал. - О боже, солнышко, да что с тобой?!... - Джинни обнял дрожащего омегу, прижал к себе, снова переживая целый шквал непонятных эмоций Ликса, которым никак не мог подобрать названия. Рядом крутился растерянный Хён - не имея возможности толком обнять и утешить любимого, он тыкался губами в свою метку у него на шее и жалобно поскуливал. Запах роз стремительно исчезал и, казалось, уносил вместе с собой всю радость из молодой семьи, а на смену ей приходило… - Разочарование… - выдохнул Джинни. Он наконец-то понял, что мучает омегу, что это за сложная смесь из тревоги, грусти, страха и опустошенности, которая сейчас буквально пожирает его целиком. - Разочарование, хмм… - повторил за братом Хён и о чём-то задумался, не забывая поглаживать Ликса по голове и пропускать его волосы сквозь пальцы. - Ты не хочешь возвращаться домой, малыш?.. - после минутной сложной мыслительной работы наконец выдал Хён. На что омега, отчаянно шмыгая носом, пробормотал: “Хочу!.. Конечно хочу!...” и снова вцепился в Джинни, как утопающий в спасательный круг. Тут у Хёна закончились блестящие идеи и он выжидательно уставился на брата. - Я кажется понял… - не подвёл его Джинни, правда, вместо дальнейшего объяснения, резко перевернулся, подминая под себя омегу и несколько раз толкнулся между его ног. Эффект от сего нехитрого действия был просто поразительный - Ликс вскрикнул и забился под альфой, выгибаясь ему навстречу. Зудящее, горькое тревожное чувство, исходившее от омеги моментально исчезло сменившись сладким удовольствием и томлением к которым братья успели пристраститься за неделю. Довольно хмыкнув, Джинни склонился над Ликсом, нашёл губами его губы и втянул в долгий, глубокий поцелуй, при этом он не прекращал двигаться, хоть и получалось у него это с трудом - узел всё еще не спал, так что толчки получались короткими, зато, судя по реакции Ликса, ощущения он получал просто незабываемые. Омега тяжело, с надрывом стонал, шире раздвигал ноги и приподнимал бёдра вверх, стараясь принять в себя альфу, но сил у него не хватало и тело дрожало от слабости, постоянно оседая обратно на кровать… - Так что ты там понял?...- прошипел Хён на ухо брату, одновременно просовывая руку под талию Ликса, чтобы поддержать его: - Что происходит?... Не заставляй меня чувствовать себя третьим лишним… Джинни наконец прервал поцелуй и хищно улыбнулся, внимательно вглядываясь в лицо омеги. Тот похоже пребывал в полубессознательном состоянии, ничего не видел и не слышал, весь сосредоточенный на своих внутренних ощущениях и, судя по каплям, стекающим с его члена на живот, уже находился на грани. -Ты почти прав… - каждое свое слово Джинни подкреплял сильным толчком, заставляя Ликса вскрикивать: -Наша детка не хочет домой… Потому что не хочет, чтобы течка заканчивалась… - Э-э-э… А как связано одно с дру… - альфа не договорил, так как в этот момент Ликс судорожно вздохнул и замер, только пальцы сжимались и разжимались на плечах Джинни, оставляя красные следы от крошечных, но очень острых ногтей. Хён едва успел накрыть омежий член ладонью, чтобы брызнувшее семя не попало Ликсу в лицо… . *** - Ликси, послушай меня… Пару минут спустя Джинни снова лежал на спине, устроив омегу у себя на груди, и медленно поглаживал его по талии и ягодицам, а Ликс снова прятал лицо в основании шеи альфы. Возле намертво слипшейся парочки, подпирая голову рукой, лежал Хёни и с любопытством переводил взгляд с мужа на брата и обратно. От Ликса теперь исходило горячее, почти обжигающее чувство смущения и одновременно радости пополам с волнением. “Малыш счастлив, что ему не нужно нам ничего объяснять, иначе он бы умер от стыда, но при этом он боится услышать о своих переживаниях от нас… Ну какая же милота-а-а-а…”. - про себя пищал от восторга Хён, с трудом удерживаясь от того, чтобы не затискать омегу прямо сейчас: так можно было случайно оторвать брату член, а это в планы Хёна пока не входило. - Ликси, то, что у тебя заканчивается течка вовсе не означает, что мы перестанем быть…эээ…вместе…, то есть … - Джинни замялся подбирая слова: - То есть мы не перестанем заниматься сексом, малыш! - рубанул с плеча менее деликатный Хён, до которого наконец то дошло от чего их омега сам не свой. - Глупенький, ты что, правда думал, что как только мы вернёмся домой, то разойдёмся по разным комнатам как раньше? И следующие два-три месяца ты снова будешь спать один? Ну уж нет… - негромко рассмеялся Джинни и чмокнул смущенного омегу в растрепанную макушку. - Не дождёшься, котёнок!... - почти прорычал Хён, придвинулся ближе к Ликсу и принялся легонько покусывать его за бочок, заставляя взвизгивать и ёжиться от щекотки: - Как только ты отклеишься от этого пельменя, я покажу тебе насколько глубоко ты неправ, и мне абсолютно плевать, течка у тебя или нет… . *** Свежий, терпкий запах грейпфрута потихоньку заполняет комнату, вытесняя приторный аромат розы, но Ликса это больше не тревожит: его альфы рядом с ним - по прежнему любят, оберегают и понимают его как никто другой. А он заставил их переживать из за какой то ерунды! Почему он вообще раскис и решил, что их близость закончится вместе с течкой? Наверное потому, что последние несколько дней он словно плавал в тяжёлом, горячем тумане, голова плохо соображала от температуры и лекарств, да и сама атмосфера больницы плюсов к настроению не добавляла… - Шшш, Ликси… Подумай о чем нибудь хорошем, котёнок, и засыпай… - с нежностью просит омегу Хён. Джинни сонно целует мужа в висок, трётся о него щекой, ворчит что то ласковое… “ О чём- нибудь хорошем...” - вздыхает Ликс. На языке чувствуется привкус смолы - кедра или сандала - и в памяти сразу всплывает тот день, когда они поклялись друг другу быть вместе навсегда “...в печали и в радости…”. Ли Ликс успокаивается, закрывает глаза и погружается в блаженную полудрёму. Он вспоминает… . ***