Змеи, которых я пригрел

Середина лета одарила столицу королевства Амал — город Уэрбенг — воистину замечательной погодой для прогулок. К сожалению, дворецкий говорит, что довольно много служанок перестали добросовестно выполнять свою работу и мне нужно на свой вкус подобрать хотя бы десятерых, некоторые из которых будут прибирать мою комнату. Говорит, что разбаловал их своей самостоятельностью. Считаю, что это не самостоятельность, а ответственность. Каждый раз после уборки обыскиваю все шкафчики в поисках документов. Нет, чтоб их на столе оставить. Только и делаю, что повторяю каждой в индивидуальном порядке, что рабочий стол трогать нельзя, а всё равно на девочек больше действуют крики старого дворецкого, что не должно быть и пылинки. Теперь вместо того, чтобы наслаждаться свободным днём с прекрасной погодой, пришлось идти на аукцион, обещавший продлиться весь день, ведь недавно герцог Эдингтон захватил небольшое соседнее княжетво, славившееся плодородной землёй и красивыми девушками. Эх, а ведь вместо сада с мраморной беседкой и чтения книги в плетёном кресле придётся сидеть в душном зале и слушать выкрики аукциониста. После подобного всегда голова болит. — Скажи лекарю приготовить отвар от головной боли к вечеру, — паж поклонился и развернулся обратно во дверец, один из стражников последовал за ним. Люди расступаются перед воронным жеребцом, кланяются, выкрикивают благословения, пока маг шёпотом обновляет защитные чары. Вполне обоснованно могу назвать его единственным, кто не капает мне на мозги. Стефан всегда стоит немногим ближе стражи, почти всегда молчит, не пытается оспаривать те или иные решения и не лезет с советами, когда не просят. Его присутствие не вызывает дискомфорт, поэтому до сих пор считаю его зарплату даже маленькой, хотя дворецкий периодически и как бы невзначай говорит, что за эти же деньги можно нанять пять или шесть таких же. Молчание — золото, поэтому пусть сам Форд заткнётся, глядишь, жалование повышу. Спешиваюсь перед дверьми аукционного дома. Провожатые нервничают, ведь их не предупреждали о моём появлении именно сегодня. Девушки в строгих костюмах переглядываются, в один голос приветствуют и вдвоём сопровождают меня в персональное ложе. Подниматься, как всегда, приходится долго. С таким количеством ступенек везде, куда бы я ни пришёл, при всём желании не выйдет быть толстым. — Дорогие дамы и господа! "Ещё бы не дорогие, столько толстосумов собралось. Вовремя пришёл, ждать не пришлось". Одна из провожатых осталась в ложе, чтобы исполнять мои пожелания. Раз так, то стоит скрасить этот день хотя бы закусками. — Чайную заварку, кувшин воды, лёд, хлеб, колбасную нарезку и фрукты, — девушка поклонилась и ушла, пока я садился в кресло, рядом с которым стоял чайный столик. Ещё несколько лет назад по моему приказу отсюда вынесли все картины, вазы и ковры, оставив ложе практически пустым. Как по мне, рисунок пакета был намного интереснее красного ковра, да и мраморная плитка не так напрягала, как портреты. В подобной пустоте вазы с традиционным ярким красно-зелёным орнаментом смотрелись дико, как и огромные букеты в них, что сбивали все запахи вокруг, поэтому их тоже вынесли. Чувствительный нюх — радость и горе. Заместитель советника передал список необходимых людей от дворецкого. Служанки 50шт., садовники 5шт., конюхи 10шт... Повара, швеи, кожевники, писарь (надо же, только один), стихийные маги (и ещё уточняет, что вода-земля-воздух; то-то я не знаю, что в моём королевстве каждый второй маг — огненный), кузнецы для подмастерья, зверолюди... Пусть сам Форд и разбирается, кого я взял и кого не хватает. Нашёл себе моду, мой единственный выходной в месяц занимать своими проблемами. Чуть только девушка с подносом переступила порог, как аукционист крикнул поставленным голосом: — Ваше Величество, дамы и господа, рад представить вам первый лот, — мужчина наконец-то закончил вступление, а провожатая поставила поднос на чайный столик и отошла к двери. — Десять молодых и сильных зверолюдов. Первоначальная ставка составляет пятьдесят серебряных, шаг — пять серебряных. — Шестьдесят, — поднял руку. — Как пожелаете, Ваше Величество. Кто предложит больше? — все промолчали. Если повезёт быстро набрать хотя бы полсписка, то можно будет уйти пораньше. Как же хорошо, когда все опасаются разгневать. Боги, будто я такой мелочный. — Никто. Господин, ваш слот будет ожидать вас в комнате досмотра. Продолжим... Парни ушли со сцены собранной ширенгой. Решили показать себя. Псы явно хорошо знают, что значит служить. Жаль, что нужно намного больше. Хоть яблоки вкусные. Надо было уточнить, что зелёный чай, а не чёрный. Ладно. Что там, лисы? По такой логике и коты должны быть, их и возьму. — ...достаётся сэру Лазару через пять, — аукционист ударяет молоточком по подставке на кафедре, отсчитывая каждый удар. — Один! Продано! Следующий лот... сорок серебряных... Ещё псы. Может взять? С аппетитами Форда лишними не будут. Может среди них и высчитает свой чёртов список. — Пятьдесят. Может его уже отстранить от должности? Ага, и сколько я уже об этом мечтаю? Лет десять? Старый скряга, зараза, справляется и даже не думает сдавать позиции. Ещё бы, половину своего времени в медпункте у Розалии сидит, помогает ей и себе... А вот и коты. Как мех на груди распушили, красавцы. Видимо, уже успели перекинуться парой слов с псами, в одну ногу идут. А если кого-то из них в личные слуги взять? Они должны быть достаточно своевольными, чтобы правильно расставлять приоритеты. Рыжий или сиамский? Или обоих. Интересно, есть ли девушки, способные игнорировать крики Форда или так могут только парни? Немного жаль, если так и есть. — Пять замечательных зверолюдов-котов. Сильные, выносливые и грациозные. Могут как выступать на светских приёмах, так и вести разведывательную деятельность. Воистину украшение для дома и души, — как поёт, но время тратит. — Ставка — семьдесят серебряных, шаг — десять. — Девяносто, — какие довольные, аж здесь мурлыканье слышно. — Ваше Величество, считаю должным спросить, желаете ли Вы приобрести ещё пятнадцать котов за два золотых. — Желаю, — а у него есть интуиция, неплохо. — В таком случае продано. Теперь же, дамы и господа, мы переходим к людям. Благодаря герцогу Эдингтону состоялся сегодняшний аукцион и сейчас мы все сможем оценить его труд на благо королевства Амал. Мы непременно вернёмся к группам, но советую не торопиться и оценить женскую красоту. "О нет, поштучно! А всё так хорошо начиналось!" Аукционист замер на секунду, так и не начав приглашающий жест. — Но мы можем разнообразить представление. Дорогие гости, давайте проверим ваши азарт и удачу. На сегодня было запланировано выйти двухстам девушкам. Предлагаю назвать номер лота от одного до двухсот, если не приглянётся — разыгрываем в зале. По желанию можно назвать несколько номеров. Первое слово предоставляется Его Величеству. "Понятно, телепат. Советую потом подойти ко мне". "Не сочтите за дерзость, но мне нравится моя работа. Я приму к сведению, если Вы не против". "В таком случае буду ждать". Повезло. Их почти невозможно сейчас встретить. Ни драконов, ни единорогов, ни фениксов, ни телепатов. Забавный список. — Три, восемь, пятнадцать, двадцать, семьдесят пять, сто девяносто восемь. На сцену вывели шесть огненно-рыжих девушек, как на подбор страстных в чертах приятно веснушчатых лиц. Бёдра покачиватся в неспешном шаге, а крупные кудри горят в тёплом свете. На сарафанах были прикреплены соответствующие номера. — Дамы и господа, наш король оказался любимцем Фортуны. Вышедшие девушки являются ведуньями и знахарками, немногочисленными в родных краях. Господин, осталась лишь одна девушка, что наделена древним знаниями и уменями от Природы. Можете попытаться угадать её номер. "Подсказок не будет?" "Вынужден отказать. Репутация". — Сто сорок. Вышла ещё одна. Сухая, высокая, воронная и травами от неё пахнет больше, чем от остальных. А ещё кровью. "Её зовут Оливия. Она весьма своенравна, но сильнее остальных. Не мне Вам указывать, но искренне советую беречь и себя, и её". — И вы абсолютно правы! От такой удачи не стоит отказываться! — Беру. — Тогда слово предоставляется... А глаза то стальные. Розалии будет помогать, а остальных в сад и к животным. Ещё больше сорока нужно... Вздох уж больно горький получился. — Мясо с кровью, гарнир и десерт, — провожатая кивнула и тихо ушла. — Стефан, — маг приблизился на полшага, — аукционист — телепат. Внеси его в реестр, чёрную к Розалии, остальных по специальности. И пусть принесут кресло и стол, в шахматы сыграем. "Позовёте, когда посчитаете нужным". "Всенепременно".

***

Третья партия. Ничья. Ещё на второй Стефан поставил заглушающее поле, чтобы крики разгорячённых торгами людей не были так слышны. Просто прекрасно. Один неверный ход и маг меня обыграет. Хотя он по долгу службы видел практически все мои партии, так что ничего удивительного. "Ваше Величество, Вам пора включаться в аукцион". "У меня сложная партия". "Среди оставшихся есть те, кто стоит Вашего внимания". "Сколько?" "Всего четырнадцать, талантливых — восемь". — Шах и мат, Повелитель. — "Ладно", — Стефан чуть улыбнулся, как и аукционист. — Ваше Величество, Вы великодушно дали нам замечательно поторговаться. Не желаете ли напоследок выбрать кого-нибудь ещё? — Покажите оставшихся. — Будет исполнено! Лебеди и лани. Есть предположение, из-за кого же так прекрасно всё совпало, но нет смысла на это жаловаться. Прекрасные, утончённые и с волевыми лицами. Стоит брать, чтобы позлить Форда. Такие держатся дольше всех. "Вообще я говорил про непробуждённый талант к магии, но если Вам так важно позлить уважаемого дворецкого..." "Ему — ни слова!" — мужчина на сцене еле заметно дёрнулся. "Не гневайтесь, Повелитель. Я могу поспособствовать Вашему скорейшему уходу. Будет выглядеть странно, но знахарки это перебивают с головой. Просто прочтите сейчас список и берите всех до особого лота, после него никого нужного Вам не будет".

***

— Повелитель, дамы и господа! Выдался долгий день, поэтому считаю необходимым представить особый лот, только лишь слухи о котором собрали ползала богатейших представителей со всей страны! Аукционист честно исполнил сказанное. Стоит отдать должное, от людей действительно пахло, чем нужно по списку. А паники и неразберихи сколько было за сценой от срочных перестановок. Двое или трое должны быть посвещены в его дар, чтобы такое организовать, не сходя со сцены. Зал притих. Все действительно чего-то очень ждали, а я даже не в курсе дела. Надо секретаря найти, иначе пропущу, что волнует народ и знать. Уже как второй год надо... — Перескажу некоторые из слухов, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что они дождались именно того, о чём слышали. К сожалению, не всё правда, но таковы и должны быть слухи. Приукрашенные, невероятные, будоражащие. Более чем уверен, что часть приехала только от того, что услышала о юных близнецах невероятной красоты. С этим сложно спорить, я за всю жизнь не видел детей красивее и милее, чем они, а у меня есть опыт в вопросах прекрасного. "Они холодны и спокойны, а светящийся взгляд их не по годам мудр". Красиво и правда. Их глаза, чей цвет встречается только у диких зверей, действительно холодны и рассудительны. Такие дети не доставят проблем, они слишком умны для этого. "Их кожа нежнее шёлка и мягче бархата". Ничего не могу сказать, они не дают к себе прикасаться, но чистота и гладкость неоспоримый. "Если не боги порядка, то их посланники". Они, бесспорно, безупречны, но не абсолютны, как шар. "Каждый их жест требует воли". Не сказал бы, ведь они поклалисты, но кто сможет крикнуть, что его сердце желает быть на цепи? "Затягиваешь". "Ради Вас стараюсь, так что слушайте и не говорите, что не предупреждал". Кто-то явно напрашивается на должность секретаря. — Я слышал даже о том, что они сильнее монстров. Что их нашли средь мёртвых тел ужаснейших созданий, что только могут существовать в нашем мире. Есть мнение, что они пришли из-за Грани. Им не страшны ни сталь, ни яды. Они страшнее ужасов глубин и прекрасней звёзд темнейших небосводов. Столько слухов вокруг детей и это всего за месяц, что знает о них мир. Вы сможете узнать истину, только если они выберут вас. Вы не ослышались. Мы ничего не решаем. Их свобода в их руках. Они бесценны оттого, что за наши головы давно назначены награды. Встречайте, близнецы! Пусть же удача улыбнётся одному из здесь присутствующих! — подмигнул, будто вообще не сомневается в исходе. Хотя он наверняка знает больше, чем говорит. Телепаты — любимые и ненавистные. На сцену вышли двое мальчишек лет девяти или десяти... Нет, больше. Намного больше. Сильные маскировочные заклинания или амулеты... Не амулеты, ткань настолько прозрачная, что её будто бы и не существует. Кожа у одного благородно бледная, а у второго переливается от молочного до песочного через пшенично-серый. Красиво. Лица практически одинаковые, но их легко различить. Маленькие, но уже без детских черт... А глаза действительно дикие. Чёрные и нежно красные, близко к розовому. Интересно, кого высматривает? Хм? Черноглазый на меня смотрит, кажется. За рукав дёрнул, шепчет и продолжает держать. Милые дети, только кровью уж больно пахнет. Дружно посмотрела на аукциониста. От такого впору отшатнуться. — Мы заботимся о безопасности наших гостей, поэтому не будем разглашать выбор близнецов, — поклонились и ушли. Какое же неприятное предчувствие, будто я не решил проблему, а приобрёл её. И почему же у меня нет сомнений, кого они выбрали? "И вы абсолютно правы". "Что из сказанного правда?" "Что их нашли среди свежих трупов. Они не из наших мест, про Грань не точно, но будто бы близко. Я видел их неуязвимость... Могу лишь пожелать удачи". "А как же то, что они непроблемные?" "Я это еле ощущаю, но что-то не то с возрастом", — как запереживал. Страх. Неподдельный страх и беспомощность. А ведь день был вполне хорошим. Ещё и голова именно сейчас заболела. "Почему они выбрали меня?" "Из-за драконьей крови". С каждым словом всё лучше и лучше. И споры в зале такие громкие. Они вообще способны быть тихими? — Уходим, — последний глоток чая. Встаю. Давление в голове поднимается, поэтому замираю на секунду. Стража выстроилась для сопровождения и ждёт, Стефан встал рядом. Может завтра всё отложить и отдохнуть? Да, отложить встречу с послом, о которой договаривались больше двух лет, еле уговорив. И ведь главное, кому это надо? Им! Им на севере нужны огненные маги! Цирк, да и только. Политика у них такая, невмешательство и абсолютная самостоятельность. Как же раздражает... Провожатая ведёт по обходным коридорам. Лестница вверх, лестница вниз, лестница вверх, лестница вниз... Боги, покажите мне человека, который первый придумал подобную национальную архитектуру. Насколько же всё проще у южных и северных. У одних площадь нижнего этажа всегда больше последующих и поднимаешься всегда по внешней стороне сразу на нужный, а у вторых круговая лестница внутри здания. Всё! Нет, у нас особая система залов и переходов над и под ними. Рациональность ушла умыться и не вернулась. Не нравятся мне эти "мальчики". Нет, не внешне. Внешне вопросов нет, они прекрасны, а уж какими станут, когда вырастут... Если вырастут. Боги, ниспошлите мне терпения во всём этом разобраться. Что известно? Да ничего!... Вдох... Выдох... Первая ступенька, вторая ступенька, третья ступерька, четвёртая ступерька... Жар гнева спадает и облегчение приходит вместе с ощущением изморози под кожей, хотя я прекрасно чувствую, что всё ещё значительно теплее окружающих меня людей. Кроме Стефана, но на нём такой слой поддерживаемых для меня заклинаний, что температура за ними просто не чувствуется. Ощущение перебивается... Чем ближе к двери, тем холоднее. Они там. Волнение так неприятно расползается по душе, занимая все углы и изгибы сознания. Их не видно, но странный трепет колотит пальцы. Острое чувство чужой силы. Следить или расспросить? Они же не дети. Дети не могут так остро пахнуть кровью. Даже от прожжённых вояк и наёмников так не разит смертью, как из-за двери передо мной. Пара стражей заходит впереди меня, потом через порог переступаю уже я. Все разговоры мгновенно притихли, а взрослые выстроились вдоль стен. Только близнецы стоят посередине комнаты и смотрят на меня. Глаза сами начинают подмечать новые детали. Первой в глаза бросилась одежда. Стиль был будто бы южным, но... Нет, определённо нет. Казалось бы, что как ни юбку должны носить на жаре, но там одежда всегда была белой и полностью закрывающей тело, а близнецы переоделись в какие-то платки, в три, если не больше, круга обвязанные на бёдрах, от чего множественные золотые и серебрынные цепочки на холодной тёмно-бордовой с какими-то нашивками золотой и фиолотовой ткани наслоились друг на друга и это выглядело неестественно. Вшитого золота и драгоценных камней хватило бы на обеспечение всей столицы в течении года, если не больше. От малейшего движения в свете магических огней всё это начинает переливаться всеми цветами и тонко звенеть. Голова болит так невовремя. Грудь прикрывают широкие полосы кожи в цвет глаз, тоже со сложным тонким, но многочисленным узором, будто новую картину рисуют поверх строй лишь фрагментарно, вычёркивая фон и всё незначительное. Тонкие кольца соприкасаются с круглыми пластинами, свисающими по нижнему краю, заполняя пространство звуком. Можно устроить пытку непрерывным шумом. Не могу понять, они накрасились или наоборот смыли макияж. Или сняли маскировку. Теперь у песочного чёрные губы, хотя скорее тёмно-серые, где посередине нижней есть шрам почти до подбородка, и тонкая обводка глаз по ресницам. На шее и плечах красноглазого, помимо такой же обводки ресниц, появились бледно красные круги и вокруг них кожа была кристально белой и совершенно невозможной в плане блеска. Кожа... Они точно не люди. Мельчайшая чешуя покрывает всё тело, создавая ложный вид мягкости и бархатистости. С каждой секундой наших гляделок в звоне нарастало напряжение. Взгляд обоих немного мутный, а их спокойствие слишком отрешённое, чтобы быть нормальным. Смотрят и не моргают. Первым отвожу взгляд. Почему рядом с ними я чувствую себя провинившимся мальчишкой, а не королём? Что в них такого особенного, кроме красоты? Окидываю взглядом остальных. Все без исключения нервничают и переминаются с ноги на ногу, бегают глазами или мнут пальцы, силясь успокоиться. Вдох... Выдох... Выберу сейчас личных слуг и можно уходить, дальше сами разберутся. — Карету, — один из стражников выходит исполнять приказ. Двадцать котов, из которых хочется погладить абсолютно всех. Девушек даже рассматривать не буду, надоело ищейкой быть. Лучше шерсть, чем нервы. В итоге семнадцать вариантов. Кого же выбрать? Все такие замечательные. Белого, чёрного и чёрно-белого надо брать в обязательном порядке. Рыжий — да, серого полосатого милашечку тоже надо, длинношёрстного сиамского... И ещё у одного пушистого чёрного глаза горят, пусть тоже будет. Всего семь. Может ещё взять? Хотя прибирать в комнате, готовить ванну, подбирать одежду на день, передавать поручения, будить меня и напоминать про еду. Пока должны справиться. Давать себя погладить. Надо будет не забыть это отдельно проговорить после инструкций Форда, как и запрет трогать рабочий стол. Улыбка сама появляется на лице, когда чёрненький подходит обниматься. Как не погладить такого? Шелковистая шёрстка струится под пальцами, а день перестаёт быть таким ужасным. Даже голова немного прошла. — Фяф мд? — Прфя мъопцтр. По какому-то принципу вселенского баланса голоса близнецов были глухими и немного хриплыми, почти незарличимыми в звоне драгоценностей. Только понял, что Форд их просто выкинет, если сейчас не дать им задачу. Ему не нужны те, кто не будет работать. Отпускаю кота и оборачиваюсь на них. Держатся за руки и прислонились плечом друг к другу. — Понимаете меня? — говорю как можно чётче и делаю полшага к ним. — Как ни странно, тяудж, — отвечает красноглазый так, будто это честь разговаривать с ним. — Что он сказал? — Спросил, понимаем ли мы его, — черноглазый фыркнул на фразу брата и ответил, чуть улыбнувшись и прикрыв глаза: — Веди переговоры, Великий Воин... Сам ты малыш... Неожиданно песочный начал оседать, но белый с лёгкостью подхватил того на руки. Многие девушки дёрнулись помочь и зашептались, парни же оглядывались на меня в ожидании. — Стефан, — маг прочёл несколько заклинаний и нахмурился. Ясно, ничего хорошего. — У них мощная глухая защита, даже диагностику не пропускает. "Что ещё ты знаешь?" "Они точно не люди, на этом всё". — Стефан, пора возвращаться, — тот кивнул в знак понимания и поманил за собой детей. Провожатая повела по другому маршруту, намного проще и прямее, выводя сразу к карете, у двери которой стоял отправленный с поручением страж, во внутреннем дворе аукционного дома, а неподалёку были запряжены неплохие телеги для новоявленных слуг. Рабы на плантациях, а у меня слуги... Которых дворецкий гоняет как борзых и меняет как перчатки. Надо ему хотя бы немного ограничений выписать. Захожу в карету первым, Стефан пропускает детей и садится последним. От лёгкой тряски украшения непрерывно звенят и звук начинает раздаваться из сознания, заставляя морщиться от усиливающейся боли. Надо было кота с собой взять. Видимо, маг замечает мои страдания и накладывает глушащее заклинание, убирающее звук не полностью, но так значительно лучше. Хотел бы я ехать молча, но "ребёнку" плохо, так что нужно об этом немного узнать, прежде чем отдавать Розалии. — Что с ним? — такой раздражённый взгляд, как у красноглазого, надо ещё поискать. Даже Форд таким не блещет. Или дело в цвете? — Замерзает, — а тон такой, будто я его за ответ благодарить должен. Черноглазый приходит в себя, но явно ненадолго. — Потом... разберётесь. Устал... Ты сам холодный. Отпусти... Белый скалится и будто немного шипит, громко цокает языком, встаёт и протягивает мне брата. Без понятия, как я должен помочь с этим, но беру тело на руки. Второй как бы сличайно задерживает прикосновение ко мне и вздыхает, садясь обратно. Чувство холода пронзило позвоночник. Это что-то, близкое к магическому, иначе бы меня так не пробрало, да и невозможно так замёрзнуть летом на пустом месте. Стефан мгновенно отдёргивает руку от мальчишеского плеча, начиная шептать заклинания. Красноглазый расслабляется на противоположном сидении и отрешённо наблюдает за нами, пока меня никак не покидает чувство, что я держу труп, только что телепортированный с севера. Ему настолько же плохо, как и брату, но он не может позволить себе довериться или же... Стефан проговаривает согревающее и для второго ребёнка, на что тот лишь усмехается и его руки, скрещённые на груди, загораются ярким пламенем. Мгновенно становиться душно и жарко, но я чувствую, что белый всё ещё холодный, в то время как песочный немного потеплел, но не от согревающих или огня брата. Просто такое ощущение, которому я склонен верить. — К моим покоям, — кучер должен услышать. Розалия своими травами и заговорами здесь не поможет, но детей лучше оставить ей. Утром со всем разберусь. — В чём дело? — обращаюсь к близнецу. И он понимает суть обрубка вопроса. — Особенности вида, — отвечает, закрывая глаза и больше не отзываясь. На что я подписался?..