отражение в луже

ставьте нас на максимум, лица не прошли контроль,

дайте мне, пожалуйста, бритву — я сожгу себя,

кажется, родная, ты близко слишком до меня,

в темноте совсем я не вижу себя.

***

      встречи на крылечке, валяние в лужах и крови — это, конечно, хорошо, но возвращаться домой аарону тоже как-то надо. после всех этих грёбаных ссор эндрю превращается в озлобленную шавку. ну и ладно, аарон гордостью не пышет, может и под дверью заночевать.       когда эндрю надоедает отыгрывать обиженную принцессу, он спускается со второго этажа, злобно топая, и затаскивает полусонного аарона внутрь. у аарона из кармашков испачканной курточки сыплются мятые долларовые купюры.       вот это везение!       да только эндрю же не совсем тупица, знает, что денежки с неба просто так не падают. поэтому, едва аарон заваливается на потрёпанный диван в гостиной, эндрю мгновенно его оттуда стаскивает за ноги. коленкой давит в живот, ладошками вцепляется в горло, — привычка. на аарона вспышка агрессии брата впечатления никакого не производит.       эндрю по-бычьи пыхтит, вот-вот и пар из ушей повалит. хватку на горле аарона ослабляет, сверкая глазами. аарон с пола не встаёт, покорно считая трещины на потолке; знает, паскуда, что хуже будет. в голове эндрю успевает его расчленить, сжечь, воскресить и закопать заживо, но ничего из этого не помогает ему совладать с накатившей паникой.       — откуда? — спрашивает резко, швыряя в долбоёба мятые доллары.       аарон потягивается, зевая. на вопрос никак не реагирует. эндрю херачит кулаком об пол, а хочется, — о тупорылое ебало. он бы выбил из аарона всю дурь, если бы мог, но тяжесть собственного слова давит и усмиряет. зоопарк, ей-богу.       — насосал, — отбривает аарон, выдавливая ухмылочку. — богатые дяденьки за такое платят, знаешь, а не трахают бесплатно бесхозных сироток в подворотнях.       — закрой. рот.       эндрю смотрит на него полным ненависти взглядом, понимая, что его эмоции зашкаливают за грань спокойствия. аарон его игнорирует. он научился играть в эту игру.       — се ля ви, — аарон коверкает слова, перекатывая их на французский манер, и звучит у него это так по-блядски, что эндрю едва сдерживает себя в руках.       аарон лижет его в щёку, в красках расписывая всё, что мужик с ним делал; как вертел и в каких позах они ебались. эндрю даже передёргивает. какая же мерзость. у эндрю начинает дёргаться глаз. он неиронично подумывает вырвать ублюдку язык.       — у меня во рту всё ещё привкус его спермы. могу поделиться, если хорошо попросишь, — издёвка. — попроси, эндрю, чего тебе стоит. пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! видишь, так просто.       — заткни своё хлебало!       эндрю за шиворот отрывает его от себя, швыряя на стол. аарон вздрагивает от тяжести удара, но ни звука не роняет. кажется, он разбудил зверя. эндрю хватает его за щёки, вливая в рот чистящее средство. у аарона от ужаса расширяются зрачки. эндрю склоняет голову, наблюдая за мучениями однобрюшника с садистким удовлетворением. все попытки аарона сплюнуть дрянь он пресекает.       — отстань от меня! — аарон пинается, пытаясь выбраться из-под эндрю, как бабочка, попавшая в паутину.       — шлюхам слова не давали, привыкай.       аарон отбрыкивается, кашляя, тянется за графином с водой, который эндрю сносит со стола одним лёгким движением. стекло бьётся об пол, разлетаясь по всей комнате. эндрю ступает по нему, совсем не чувствуя боли. аарон ранил его куда сильнее. словами.       — больной, ты меня так убьёшь!       эндрю его не слушает, тянет его за волосы, вынудив повернуть голову в сторону, и ставит на шее под ухом смачный засос. была бы его воля, он бы вообще кровью на аароне вытатуировал «мой». его всё ещё трясёт от мысли, что аарон позволил кому-то прикасаться к себе за жалкие бумажки.       становится резко не до шуток. когда-нибудь аарон поймёт, что провоцировать эндрю идея не из лучших, но явно не в этой жизни. никогда ещё однобрюшник не пугал его так сильно, как сейчас. аарон даже всерьёз подумывает, что эндрю его собирается убить. по крайней мере, выглядит он именно так.       — эндрю!       эндрю целует его как псих, кроваво и озлобленно. во рту у аарона ощущается отчётливый химический привкус.       — поклянись, сука, — требование больше похоже на приказ, и аарон не осмеливается ему отказать. он не видит в этом смысла, эндрю всё равно узнает.       в перерыве между агрессивными укусами и рывками одежды аарон смеётся, щёлкая эндрю по носу. он на все действия брата отвечает с двойной страстью, думая, как же всё-таки легло провести эндрю. правильно говорят, влюблённый волк уже не хищник.       — ничего не было, — выдыхает аарон, ловя бешеный взгляд брата, и вкрадчиво повторяет: — ничего не было, честно, кому я нужен, кроме тебя, придурок.       — тогда откуда бабки? — эндрю сжимает пальцами кожу на бёдрах брата, оставляя на ней царапины от стриженных ногтей. ждёт ответа, как никогда раньше.       аарон морщится, приподнимаясь на локтях, свои ладони поверх кладёт.       — тётка какая-то обронила, я и подобрал.       на радостях эндрю чуть не выбивает ему все зубы.