Дом свиданий

… У неба есть небо, у моря есть море, К ней — потолок. Цветные портреты, и полки с кассетами, И телефонный звонок. Белая скатерть, Разбитые блюдца, Девочка плачет, Девочки смеются… Говорят, дружбу портит любовь. И Вик сейчас нечего возразить. Ей двадцать восемь, а она чувствует себя младше, чем даже Лили. Вик замужняя молодая женщина, ее дома ждет годовалый сын и тридцатилетний муж. Когда-то у Вик был лучший друг. Он оказался настолько лучшим, что без труда заменил ей весь мир. Наверное, мир просто не простил Вик измены — потому теперь ей так пусто. Ведь Тэд откровенно скучает дома: он послушно держит Вик за руку, послушно целует, послушно помогает с сыном. От его улыбки щемит сердце, все так же, как в детстве, юности и всей жизни: Тэд улыбается нежно, ласково, и чуть отстраненно. Он в своих мыслях, а Вик в своих. И они больше не друзья, чтобы делиться. Они любовники, они муж и жена, у них все общее: ребенок, друзья, родственники и диван в гостиной. А раньше… Вик проводит рукой по вытертым подушкам и натыкается на чью-то шпильку. Шпилька тонкая, украшенная светло-зеленным камнем, и Вик уверена на сто процентов, принадлежит Розе. Легко представить, как кузина потеряла заколку: надо думать, Малфой не терпелив, он вряд ли ждет, пока Рози сама распустит свои кудри, он наверняка целует ее жадно, а раздевает быстро. Когда Тэду было двадцать, а Вик восемнадцать, этот ветхий диван стоял в его квартире. И Вик помнит, как выглядят ее золотистые локоны, разметанные по зеленному плюшу. Тогда Тэд тоже не желал ждать. Тогда они были любовниками и друзьями. И других людей для Вик не существовало. Как, впрочем, и сейчас. — Рози, — зовет Вик и, когда та подходит к ней, протягивает шпильку, — твое? Следя за кузиной, Вик думает, что всегда молчаливую Розу с головой выдают жесты. То, как она проводит пальцем по граням камня, как чуть прикрывает глаза, как прячет заколку в волосах. — Спасибо, — Роза улыбается приветливо и рассеянно. Вик хочется, до боли хочется, рассказать ей все. Про Тэда, который и рядом, и одновременно так далеко, про сына, который причиняет столько радости и столько проблем, про одиночество, про страх за себя, за свой брак, за свою любовь, и про то, что у нее, Вик, никогда не было подруги. Никогда никого не было, кроме Тэда. А теперь… — Не за что, — говорит она. — Не нальешь мне еще вина? У Вик шесть сестер и, конечно, среди них можно было найти себе наперсницу, но зачем бы нужна подруга, когда стоило только обернуться и наткнуться на взгляд Тэда, на его уверенно протянутую руку, на улыбку, полную нежности и любви? Но Тэду ведь не расскажешь, что Вик кажется, будто они вот-вот расстанутся, а Роза, налив в ее бокал вина, уже отходит к Лили. Младшие кузины сидят на подоконнике, словно две взъерошенные птички, шепчутся и пожимают ладошки друг друга. У них нет тайн, нет недомолвок, они с самого детства вдвоем. Их отношения не испортит ничто. Девичник идет своим чередом, а Вик почти ненавидит Доминик, которая ее позвала, и Тэда, который отпустил ее из дома. Ведь пока носишься за маленьким Ремусом по всей квартире, пока колдуешь обед на кухне, пока ты занята по горло — можно не думать, не вспоминать, не страдать, что ты — не такая. Что ты осталась одна. Вик уходит в маленькую каморку, где стоит старая плитка и раковина, и прижимается спиной к стене. Она не плачет, просто ждет, что что-то изменится, что к ней придет решение. Но приходит Тэд. Из комнаты слышатся восторги кузин над маленьким Ремусом, а широкая ладонь мужа ложится на затылок Вик, и мир, пристыженный и побежденный, вновь исчезает.