История о принцах-близнецах

В каком-то головокружительном, невозможном счастье прошел у Дэнни весь следующий месяц. Вроде бы все было как обычно — жизнь во дворце по строгому распорядку, няньки, заботы матушки… Но то, что раньше доставляло принцу удовольствие, теперь отошло на второй план. Ему казалось, что по-настоящему жил он только в те моменты, когда был рядом с Конрадом, сидел у него на руках или оставался с ним наедине на их прогулках. Все окружающие с удивлением отмечали, что принц изменился — стал тише, задумчивее и каким-то странно рассеянным, иногда улыбаясь невпопад самому себе.  Прогулки и катания на лошадках случались несколько раз в неделю и Дэнни с нетерпением ждал их. Ни он, ни Конрад ничего особенного друг другу не говорили — зачем, если им обоим все было понятно и так? Принц, наконец, уверился, что невозмутимый начальник охраны может улыбаться и даже смеяться. А Конрада поразило то, что юный принц становился еще более красивым, искренне смущаясь, опуская ресницы и пряча лицо в ладонях. И оба же без слов чувствовали — никому не следует знать о новой, хрупкой связи между ними. В один из вечеров, когда они отошли на достаточное расстояние от любопытных ушей и принц как обычно восседал на красивой лошадке — на сей раз красной с золотым орнаментом, Конрад неожиданно обратился к нему с вопросом: — Ваше Высочество! А вы бы хотели покататься на настоящей, живой лошадке?  Дэнни даже растерялся, ответив по привычке: — Кому как ни тебе знать… лошади — это слишком опасно для меня… они такие… большие, быстрые и я… я их боюсь… я не умею… — Вы повторяете слова королевы, — улыбнулся Конрад, — а предположим, если это было бы безопасно? И не страшно?  — Ну тогда… — несмело протянул Дэнни, — тогда да! — улыбнулся он. Конрад, как никто иной, знал каждый кусочек огромного королевского парка и иногда завозил Дэнни в такие места, о существовании которых тот и не подозревал. В один из таких вечеров они оказались очень далеко от замка, на полянке с разными полевыми цветами  — никто их здесь не сажал и не холил, они росли сами по себе, расстилаясь разноцветным ароматным ковром. О том, что они все еще на территории дворца напоминала лишь каменная ограда неподалеку.  — Ооо! Какие цветочки! Скорее! Сними, сними меня! — в нетерпении Дэнни протянул руки к Конраду, как малыш, требующий взять его на ручки.  Принцу нравилось собирать цветы, нюхать их медовый аромат и  составлять из них причудливые букеты - если цветок нравился ему, он не задумываясь шел и срывал его даже с середины ухоженной клумбы, чем повергал королевских садовников в молчаливую ярость.  Вот и в этот раз Дэнни принялся, веселясь и дурачась, рвать цветы — благо тут никаких садовников не было. Конрад постелил плед прямо на траву и уселся в тени под раскидистым дубом, с улыбкой наблюдая, как резвится Дэнни — мужчине доставляло огромную радость видеть принца таким счастливым.  Но вдруг веселье прекратилось.  Дэнни остановился, громко вскрикнул и резко отдернул руку от очередного цветка, роняя сорванные стебли на землю.  В одну секунду Конрад был уже рядом: — Ваше высочество, что случилось? — встревоженный стражник подумал, что принца могла укусить оса или другое насекомое. Однако принц ничего не ответил — на глаза его набежали слезы и он вдруг громко заревел во весь голос, как двухлетний малыш, протягивая пострадавшую руку мужчине. Дэнни плакал так отчаянно, что Конрад перебирал в уме худшее, вспоминая, не водятся ли тут змеи. При беглом осмотре ручки принца он ничего не заметил. И лишь присмотревшись внимательно, он увидел на одном из изнеженных белых пальчиков маленькую розовую точку — крови, к счастью, не было. Видно, принц случайно укололся о репейник или чертополох, росший среди прочих цветов. Нежность затопила сердце сурового воина — он в очередной раз восхитился, до чего же Дэниэль чувствительный. Бережно он подхватил плачущего страдальца на руки и отнес под дерево. Усевшись сам, он удобно размесил принца на своих коленях, утешая с неожиданной для такого огромного и сурового человека заботой и лаской: — У кошечки заболи, у собачки заболи, у принца Дэнни все заживи,  — Конрад со всей серьезностью подул и вдруг поднес к губам и поцеловал больной пальчик.  Дэнни стал рыдать чуть тише, и тихонько прошептал, шмыгая носом: — Еще! Пальчик бо-бо!  Конрад улыбнулся — его не надо было просить дважды — и вновь расцеловал этот пальчик, а заодно и все остальные, не упустив шанса покрыть поцелуями и ладошку, и тонкое запястье с белой полупрозрачной кожей, поднимаясь губами вверх к сгибу локтя.    Дэнни взглянул на мужчину заплаканными глазами, которые от слез казались еще ярче. — Помогает, — прошептал он с застенчивой улыбкой, — уже почти не болит.  Принцу хотелось, чтобы он не останавливался — чтоб губы Конрада прикоснулись не только к его руке, но и к его лицу, губам, да и к другим частям тела. Но мужчина вместо этого усадил Дэнни на плед,  достал из сумки батистовый носовой платочек с вышитыми серебром инициалами принца, вытер ему мокрое личико и высморкал носик. Потом у плаксы во рту оказалась бутылка с водичкой - мужчина аккуратно придерживал ее, чтоб принц напился. Наконец, пострадавший пальчик был помазан лечебной мазью и довольный Дэнни вновь отправился на цветочную поляну. — Осторожнее, ваше высочество! Ваша матушка может запретить такие опасные прогулки, если узнает о сегодняшнем. — Еще чего! — беззаботно ответил принц, — я запрещаю ей что-либо мне запрещать! Да и откуда ей узнать?  Он готов был еще десять раз наколоть пальчик, лишь бы еще вот так посидеть у Конрада на коленях, слушать нежности и подставлять руку для поцелуев.  Через некоторое время, мальчик вернулся под дерево с пышным  букетом в руках — нежные нарциссы соседствовали с простенькими ромашками и фиолетовым дельфиниумом — все вместе выглядело красиво и гармонично. Он застенчиво протянул его Конраду: — Я… я собрал его для тебя, —  впервые в своей жизни Дэнни сделал что-то особенное для кого-то другого и ощущение при этом было невероятным и  чудесным, — н-ну, знаешь… я ведь много раз обижал тебя… Дэнни вспомнил все те разы, когда он, будучи младше, в капризах, истериках или просто из вредности колотил, пинал и обзывал терпеливого стража, плевался и лягался, и вел себя просто безобразно  — а мужчина спокойно и терпеливо сносил все его выходки, защищая его и таская на руках. — П-п-прости меня за это… — чуть слышно прошептал Дэнни.  Конрад был бы польщен, если бы узнал, что он стал первым человеком, у которого надменный принц попросил прощения.  — Ваше высочество! — тот был искренне тронут, и бережно взял букет, — вам абсолютно не за что извиняться, я лишь выполнял свой долг.  Слова про долг немного царапнули душу Дэнни и он несмело поднял глаза и тихо спросил: — И сейчас ты тоже просто… выполняешь свой долг? — сердце его будто замерло, пока он ждал ответа.  — Нет, ваше высочество, — серьезно глядя ему в глаза, ответил мужчина, — сейчас это намного больше, чем долг.