Помнишь яркость тех цветов?

— Сильно ушибся? Чувство вины не позволяет Каге взглянуть на брата ещё с момента, как они вышли из академии. Он слышит нотки злости в чужом голосе, совсем далёкие, но остро режущие с непривычки. — Голова не кружится? Сюичи волосы ему аккуратно перебирает, выискивая наличие ушиба или его отсутствие. — Каге. Наконец, заставляет посмотреть в глаза, мягко повернув к себе за челюсть. Сюичи смотрит на него и с беспокойством, и хмуро. Ждёт, пока Каге скажет хотя бы слово. — Не сильно, — отвечает вполголоса. — Не кружится. Видеть это выражение лица, уставшее и чуть раздражённое, для Каге словно экзекуция. Это заставляет опять отвернуться в сторону. — Я понимаю, Оума-кун… — начинает Сюичи терпеливо, садясь к Каге на кровать. — Непонятный, — он прижимает брата к себе в объятия, в которые тот охотно окунается, утыкаясь носом ему в плечо. — Но это не значит, что ты можешь так себя вести. — Я просто хочу, чтобы он отстал. — Каге, нельзя накидываться на людей, — отчеканивает Сюичи. — Дядя и Аяка-сан же надеялись, что больше конфликтов не будет. Каге молча принимает эти слова со слабым кивком, пока их эхо слышится в голове до самой ночи. Пение цикад, аромат свежей травы. Играющий с волосами и одеждой ветерок. — …Тело было найдено в лесу… Правая нога была… сломана в голени капканом? — медленно читает мальчик, пристально вглядываясь в малознакомые слова. — Причина смерти… Эм… — Травматический шок, — читает другой за брата, глянув на текст. — Дядя тебе не рассказывал? — Первый раз слышу, — Каге раздосадованно голову задирает кверху, упирая взгляд в крону дерева, под которым они уселись. — Вроде, это когда тебе настолько больно, что ты не выдерживаешь и умираешь. — Я помню, как он рассказывал, что можно умереть от чего угодно. Каге опускает взгляд обратно в старые документы, где были расписаны и другие дела. Он пролистывает некоторое количество страниц. — Не хочешь читать по порядку?.. — Не-а. Каге, закрыв глаза одной ладошкой, тыкает пальцем куда-то в текст и начинает читать с середины. — Тело было найдено в доме спустя два дня с момента смерти. Причина… — Это тоже не знаешь, как читается? — Всё я знаю, просто вечер уже. Сюичи оглядывает местность вокруг. С небольшого холмика, на котором есть лишь редкие плантации и пара деревьев хорошо видно, как солнце неторопливо скрывается за горизонтом. — Аяка-сан ведь говорила нам вернуться к ужину. — Прости, Аяка-сан, мы не вернулись вовремя, — Каге откладывает папку, чтобы потянуться. Мальчики встают с земли, разминают немного затёкшие конечности. Сюичи протягивает Каге руку, чтобы пойти домой, которую тот берёт почти незамедлительно. Никого поблизости нет, только они да природа. Каге под ноги в густой траве смотрит, дабы не упасть и Сюичи не потащить за собой. — Ох, смотри! — Сюичи вдруг указывает куда-то вверх, заставляя остановиться. Каге из своих мыслей вырывается запоздало, но успевает разглядеть меж тёмных облаков царапнувшую небо полосу света. — Падающая звезда! Загадывай желание. Каге с сумерек взгляд на брата переводит. — Зачем? — Звезда его исполнит, — улыбается ему близнец. — Папа так говорил. — Он много чего говорил, — хмыкает мальчик. — Звёзды не могут исполнить моё желание. У Сюичи губки дрогают испуганно, будто Каге ему какой-то страшный секрет открыл. — А что бы ты хотел? — Поцелуй. Каге смотрит так обыденно, словно ничего и не ждёт, но для Сюичи его ответ становится поводом для радости. Сюичи Каге в щёчку целует, не сдерживая улыбки. — Вот видишь, звёзды тебя слышат! Потом Сюичи заметит, что детективных дел дяди у Каге в руках нет, и придётся идти за ними обратно. Когда мальчики вернутся домой, будет совсем уж ночь. От опекунов получат выговор, а потом поужинают любимым домашним карри. Каге не винит Сюичи за нахлынувшую от его слов бессонницу, пусть вспомнившийся эпизод вот-вот до слёз доведёт.

***

Ранним утром город едва ли чем-то отличается от себя же днём. Люди, машины, одни и те же коридоры из зданий. Поменялся разве что цвет потолка. Идти после очередной смены с зарплатой в кармане под утро домой — великолепное чувство. Тратить первые сотни иен в круглосуточном магазине себе на перекус, обед и две банки любимого энергетика, которые ему явно завтра — уже сегодня — пригодятся на уроках, ещё лучше. Кокичи вдыхает полной грудью, поглядывая в рассветное небо над головой, пока один из купленных напитков, не выдержав, по дороге вскрывает. Ночью на территории общежития больше и чаще всего видно местных дворовых кошек. Все морды знакомы и охотно ластятся, стоит Оуме пройти рядом. Не остановиться, чтоб не погладить — преступление. Кокичи гражданин законопослушный и котов этих любит, поэтому останавливается и присаживается, чтоб почесать несколько особо голодных по прикосновениям зверьков за ушком. Шерсть после этого готова залезть в глаза и рот или оказаться на одежде. В здании в столь сонный час снуют по коридору редкие жильцы. Пользуясь положением, Кокичи закидывает пакет с купленным и верхнюю одежду себе в комнату, банку открытую с недопитым ставит на подоконник, и берёт чистую пижаму, после чего занимает душевую. Парень откисает в ней невесть сколько, мечтая только о двенадцатичасовом сне после сегодняшних занятий. Льющаяся вода обнимает приятно и заставляет чувствовать себя человеком, несмотря ни на что. Чтоб волосы успели к началу занятий высохнуть остаётся только надеяться, почти молиться. И вертеть головой, пока та не закружится. Напоследок закинув вещи в стиральную машину, Оума возвращается в спальню. Он берёт из своего кошелька немного денег и выходит опять, попутно взглянув на время, и спускается на второй этаж. — Момота-чан! — улыбается парень двери одноклассника, настойчиво стуча в неё несколько раз. Изнутри слышится недовольный бубнёж Кайто, который Оума воспринимает как разрешение войти. — Ты всё ещё спишь что ли? — спрашивает, включая в комнате свет. Всё как всегда: у Кайто далеко не порядок, всюду плакаты астрономические, полумёртвые растения на подоконнике и норовящие упасть с края стола открытые книжки. — Не сплю, — бурчит Момота из-под одеяла. — Чего тебе? — Отдать должок, — хихикает Кокичи и оставляет на комоде около двери деньги. — Спасибо за напитки, — произносит низким голосом с мыслью раззадорить Кайто. — Гуляй отсюда, идиот, — говорит тот, выныривая из объятий постели. — На работе своей разговаривай так. Его недовольное лицо служит для Оумы сигналом о выполненной шалости. — Сделаю вид, что я этого не слышал. Пусть Кокичи бодр и весел, как обычно, но голова у него не работает. Концентрироваться на учёбе тяжело, а приглядывать за субъектами — тем более, особенно после того, как Каге его вчера спалил. В обед Кокичи вместо полноценного купленного на рассвете перекуса предпочитает положить в рот половинку злакового батончика. У этого есть плюс — вечером не нужно будет тратить деньги, чтоб купить ужин. Минус — к концу дня живот у него будет урчать знатно. И всё же, Кокичи не оглох и не ослеп, поэтому от него не уходит тот факт, что не он один своего внимания не спускает с близнецов. Рантаро и Каэде тоже смотрят за их деятельностью внимательно. Неудивительно, ведь знание каких-то нюансов и доклад об этом при необходимости учителям входит в их обязанности. Либо они караулят очередной переполох. Возможно, разговор с ними будет даже полезен. Амами кажется более выгодным собеседником, он наверняка лучше понимает взаимоотношения между сиблингами. Ни у Кокичи, ни у Каэде таковых не имеется, поэтому Оума сквозь гордость и отшельнический подход к добыче информации подходит к только что пообедавшему Рантаро, сидящего за партой в классе, на удивление, в одного. — Утречка, Амами-чан! Рантаро едва итак чистые губы салфеткой вытирает словно в попытке скрыть свой тяжкий вздох. — Уже здоровались, Оума-кун, — тем не менее, улыбается. Кокичи знает, что у Рантаро он благодаря Акамацу не только из-за вчерашнего на слуху, наверняка ещё в прошлом году от всяких его перепалок устать успел. — Я помню, что ты являешься хорошим старшим братиком, — ухмыляется Кокичи. — Можешь прояснить мне кое-что насчёт Каге-чана и Саихара-чана? — Разве ты не сблизился с Сюичи-куном? Вы, вроде, хорошо общаетесь. Не пробовал у него спросить? У Оумы два вопроса: с каких пор его взаимодействие с Сюичи приобрело статус «хорошо общаетесь» и когда Амами успел это заметить? Иногда забывается, что Рантаро бывает необъяснимо напрягающим. — Это, возможно, и так, но на вопросы он мне не горит желанием отвечать. И я уверен, что скрытничать его Каге-чан надоумил. — Вообще, это их право. — Ну да, но… Аргх, в общем, как думаешь, что между ними? — Они заботятся друг о друге, ценят друг друга. — Нет, ты не понял, — Оума закатывает глаза, — Не находишь в поведении Каге-чана ничего гиперопекающего? Разве ты своих сестричек контролируешь также стрёмно двадцать четыре часа в сутки каждую неделю в году? Рантаро взгляд бросает куда-то Кокичи за спину. — Лучше закончи этот разговор, — он хмыкает, указывая кивком в противоположный конец класса. — Пока палку не перегнул. Оума глаза на это щурит и оборачивается через плечо, и, разумеется, он ловит на себе взгляд Каге. Тот выглядит почти также неприветливо, как всегда, но будто запал его подутих. Изменилось чего? Сюичи провёл ему воспитательную беседу или он умудрился получить от падения сотрясение? — Опять что-то натворил?! — Кокичи вздрагивает от резкого голоса Каэде, которая, войдя в класс, видит недобрый знак «Оума у парты замстаросты». — Пока ничего, — Рантаро, кажется, смешинку ловит. — Но в процессе. — Амами-чан, я думал, мы друзья! По итогу, ничего толкового этот диалог ему не дал.

***

Сюичи наивный молчун. Интересно, можно ли заставить его проговориться? Разговор — слишком лёгкий путь для получения информации. Быть может, Оума себе так всю эту маленькую игру поломает и придётся вернуться к привычной рутине «учёба-работа-учёба». Можно ли пробиться сквозь эту бетонную стену в лице Каге к доверию Сюичи? Кокичи бы хотел узнать хотя бы это. Ведь, по неведомой причине, Сюичи продолжает подсаживаться к нему в читальном зале, хотя помещение в его распоряжении немаленькое — другие места, где можно устроиться наедине с собой, имеются. У Кокичи есть преимущество: Сюичи ходит почитать книжки, а Каге — нет. По крайней мере, он так думал. Сидя в тишине над учебником алгебры, он слышит разговор двух вошедших в помещение. За стеллажами мало что видно, но Оума специально сел куда подальше, не желая никакой компании. — Смотри, вот тут задачники по физике, — говорит знакомый Кокичи голосок, принадлежащий явно Сюичи. — А тут учебники. По химии всё вот тут. Найдёшь то, что тебе нужно? Пару секунд царит тишина. — Ненавижу физику, — говорит вдруг Каге. Кокичи усмехается слегка, безысходность в его голосе прозвучала забавно. — Так, ладно, — вздыхает Сюичи. — Возьми справочник с базовой информацией. Доходит с запозданием, что Каге-то, по идее, не должен знать, что Сюичи проводит тут время после уроков, сидя в метре от Кокичи. Иначе вряд ли он бы отпускал его так относительно спокойно. Зашли, взяли книжку, ушли. Даже непривычно как-то. Но почти сразу кто-то входит вновь. — Оума-кун?.. — зовёт Сюичи неловко. На удивление, Кокичи чувствует небольшое раздражение от факта, что Саихара от него чего-то хочет. Маленькое укрытие было обнаружено, стоило парню зайти за угол. — О, ты был тут? — он глазки открывает пошире, подходя к Кокичи. — Я подумал, ты ушёл. — А ты искал меня? — Кокичи хмыкает, поднимая одну бровь скептично. Сюичи глаза опускает, моргает разок. Спускает со своего плеча сумку, чтобы положить её на стул неподалёку от Кокичи, и, взглянув моментно на юношу, кланяется. Низко так, чуть ли не под прямым углом. Кокичи пялится на него в ступоре. — Прости, пожалуйста, — слышится глухо. — За поведение моего брата. Изо рта едва ли свист не вырывается. — Ага, я понял, — говорит севшим голосом, пока в груди всё сжимается от некоего дискомфорта. — Всякое бывает. Сюичи сначала голову чуть задирает, смотрит на него опять недоумённо, и сконфуженно выпрямляется. — Каге-чану бы поучиться у тебя, — говорит Оума медленно, пока Саихара располагается рядом с ним. — Родители тебя дважды манерам учили, попутав с ним? Кажется, Кокичи надавил на больное — лицо парня напротив морщится на мгновение словно от укола, сам он напрягается, как натянутая струна. — Недалеко от правды, на самом деле… Кокичи хочется улыбаться своей маленькой догадке. — Каге, он, — продолжает вдруг Саихара, начав рассматривать свои руки, узор на полу или ещё чего. — Довольно эмоциональный. Надо же, ещё информация. — Эмоциональный он только тогда, когда хочет проблем, — вставляет Кокичи слово, не выдержав. — А так он от кирпича неотличим. — Могу понять, почему ты так считаешь, — неловко улыбнувшись, Сюичи хихикает. — Прости за него, ещё раз. Видимо ожидая какой-то реакции и ответа, Сюичи поворачивается, чтоб посмотреть Кокичи в глаза. — Ладно, я сегодня добрый, — лжёт лениво их обладатель.

***

Сначала Кокичи это забавляло. Теперь это раздражает. Мало того, что Каге итак его готов на куски порвать, подвернись удобный случай, так Сюичи будто бы свято верит, что сможет долго этому препятствовать. Чего ему не сидится в каком угодно другом месте? Кокичи догадывается: Сюичи ещё не дочитал ни одной книги, которые брал при нём, выбирая всегда что-то новое. Неужто всё, что сумело его привлечь, оказывается неинтересным настолько, что брать это же произведение во второй раз у него желания не возникает? Удобно устроился. А Кокичи тут всё надеется, что Каге не прознает, что Сюичи проводит вечером время, сидя от самого Кокичи в паре метров. С Сюичи скучно. До невозможности. Он даже не понимает, когда его разводят и откровенно вешают лапшу на уши! Кокичи почти не старается, а тот ведётся всё равно. — Хочешь, шутку расскажу? Сюичи отвлекается от чтения. — Почему мать воспитывает одного ребёнка так, а другого — иначе? Реакция: медленно моргнуть, не высказав предположений. — Чтоб посмотреть все концовки, — натянув усмешку, говорит Кокичи. Слова его опять до получателя не доходят. — Концовки? — Ну, знаешь, как в новеллах. — А, как в романах? Кокичи готов убиться головой об стол со всей силы. Сюичи наивный. глупый. Раздражает чем-то неуловимым. Наконец-то снял пиджак, но рубашку всё ещё на верхнюю пуговицу застёгивает. Он ставит точку и ручку откладывает, после чего закрывает тетрадь. Пустое поле на обложке так и манит подписать её как-нибудь в духе «Личное расследование Оумы Кокичи» или «СУПЕРСЕКРЕТНО НЕ ТРОГАТЬ», хотя читать это некому, кроме автора. Опять из-за них я не сплю. — дописывает пришедшую мысль.

***

Каге не может положить в рот ни кусочка еды. Мало того, что Сюичи сейчас не рядом, так ещё и вместо него перед парнем образовалась нежелательная компания. — Задумался, Каге-кун? Каге зыркает недобро на Рантаро, стоит тому заговорить. — Нет. — Аппетита нет? — Тебя колышет? — Съешь хотя бы немного, а то голова заболит. Каге взгляд переводит на Каэде. — Чё вы двое тут делаете? — Обедаем. — А от меня вам что надо? — выпаливает Каге. Амами и Акамацу переглядываются, пока раздражение Каге продолжает крепчать. — Вообще, мы хотели кое-что узнать, — начинает Каэде дружелюбно, игнорируя недовольный настрой Саихары. — Не хочу отвечать. — Может, ты хотя бы задумаешься, — Рантаро улыбается ободряюще. — Сюичи-кун нашёл себе досуг по душе. А что насчёт тебя? Каге брови хмурит пуще прежнего, смотря то на парня, то на девушку напротив. — Я видела, как после уроков, когда Саихара-кун уходит в библиотеку, ты сидишь где-то и просто ждёшь его. Почему бы тебе не поискать себе какое-нибудь хобби? — Мне по душе, — Каге закрывает своё бенто и встаёт из-за стола. — Ждать на улице. Сунув нетронутый обед себе в сумку, он спешит ретироваться куда подальше. Чёртовы староста и замстаросты, которым всё надо знать. Каге уходит как можно быстрее, обходя других студентов, что встречаются на пути. Народу много, балаган, от отдалённых запахов еды и вовсе становится дурно. Свежий воздух облегчает ситуацию, пусть непривычная жара немного всё портит. Сидеть на бордюре прямо у клумб и кустов в теньке Каге не брезгует. Но наказы Сюичи не пачкать лишний раз школьную форму всё равно в голове возникают, усугубляя нависшую вдруг хандру. Без Сюичи тихо до страшных мыслей. Без Сюичи Каге не знает, куда деваться и смотреть. Шелест растений на ветру убаюкивает. Каге вздрагивает от прилетевшего ему в щеку листика, отвлекшего на секунду от беспокойства. Юноша оглядывает своё окружение повнимательней: сверху крона дерева, по сторонам подстриженный газон с высаженными цветами, за которыми стенка из кустов. Каге вглядывается в выделяющийся жёлтый цветок неподалёку, что почти слепит от падающих на него солнечных лучей, и подавляет желание потрогать наверняка прохладные мягкие лепестки. Нельзя портить клумбы, помнит он с детства. Неприятное дежавю щиплет под языком, укалывая настолько больно, что парень чувствует проступившую влагу в уголках глаз, которую он быстро смаргивает. Каге встаёт с мыслью, что скоро начнётся урок.

***

Оума почти верит, что влип, когда в обед Сюичи подходит к нему с бенто в руках. — Можно с тобой сесть? Кокичи послышалось? Возникает желание тут же оглянуться по сторонам в поисках личного охранника парня перед ним. — Амами-кун и Акамацу-сан захотели поговорить с Каге, а я… — Сюичи, кажется, стыдно от причины, по которой он оказался здесь, отчего выглядит он встревоженно. — Я не привык есть один. Трудно понять, кого Кокичи жалко больше: Сюичи или себя. Второе он редко себе может позволить. Сюичи, замечает Оума, смотрит не в свою еду, причём уже несколько минут. Глядит будто бы на Кокичи и молчит. Смутил ли его чужой перекус в лице сладкой булочки и газировки? Оума, видя это боковым зрением и не замечая со стороны Саихары никаких движений, не особо охотно поворачивает чуть голову в сторону парня. Сюичи смотрит куда-то вниз. Если точнее, на сумку Кокичи. — Ограбить меня хочешь? Учти, я буду обороняться. Сюичи взгляд поднимает на него, именно этот, непонимающий, бесячий и глупый. — Ты носишь с собой оружие? — Ну конечно, — Кокичи усмехается. — Канцелярский нож, на самом деле, универсальная штука. Сюичи улыбается едва заметно и расслабляется. — Твоя подвеска, — он подносит руку к брелоку в виде двух игральных чёрно-белых костей, висящему на замке. — Выглядит мило. — Конечно, мило, — Оума восклицает гордо так. Сюичи лишний раз ему напомнил, откуда у него эта штука. — Ведь это подарок! — От кого? — Момота-чана! Он любит такие безделушки. Сюичи призадумывается, едва нахмурив брови. Вспомнил ли он недавний день рождения Кайто, где одним из главных подарков к общему наигранному восторгу был светящийся в темноте брелок? — Они ведь разные бывают, да? Скажешь, где можно присмотреть какой-нибудь? — Эм, — слетает с губ случайно. — Гасяпоны со всяким барахлом, они же… На каждом шагу в городе?.. Ты ни разу не видел? — Может, только издалека, — Сюичи, напрягшись от неоднозначности реакции Оумы, отводит взгляд. — Я в центре не был давно, в основном в своём спальном районе хожу… А там подобных автоматов нет. — Надо же! Саихара вздрагивает, когда Кокичи резко оказывается прямо перед его лицом. — Это такое упущение, тебе обязательно надо сыграть в эту попытайся-выбить-тот-самый-брелок-из-коллекции-который-тебе-понравился-гачу! — З-звучит… Азартно. — Разумеется, азартно! Твои деньги на мели, ищешь по карманам остатки мелочи, а на руках у тебя куча вскрытых капсул с одними повторками… Непередаваемое отчаяние. — Говоришь так, словно ты в этом профи. — Пф, не, у меня денег таких нет. Я издалека видел. Сюичи смеётся. Кротко так, прикрыв губы ладонью. На секунду Кокичи даже простить ему готов, что последние недели, а то и больше, Саихара мог только выводить из себя. Но смех его прерывается как-то слишком резко, сменяясь на шумный быстрый вдох. Кокичи скользит взглядом по Сюичи и видит что-то странное. Сюичи за грудь хватается, пялится куда-то в стол. Взгляд его бегает несколько… испуганно. — Саихара-чан? — решает Оума окликнуть его. Сюичи сжимает рубашку, дыхание у него вдруг оказывается сбито. Что-то определённо не так. — Хэй, что случилось? В коридоре звучит звонок на урок, и даже это остаётся Сюичи проигнорированным. — Саихара-чан? — повторяет попытку. Кокичи не понимает, что ему делать, как реагировать на то, что происходит с Сюичи. Тот почти не двигается, сжимая ткань формы меж пальцев, воздух глотает шумно и выглядит встревоженным. — Это паническая атака? Приступ астмы? — Оума встряхивает Сюичи слегка, пытаясь привлечь внимание, добиться хоть чего-то. — Нет, — тот вдруг головой мотает. И всё. — А что тогда?! Тебе больно? В ответ то же самое. — Тебя проводить в медпункт? — Кокичи не особо хочется тащить Сюичи за собой насильно, но чужое бездействие напрягает. — Может, дадут что-нибудь. — Ой, точно! Сюичи удивляется звонко, а потом сразу лезет в свою сумку. Достаёт смутно знакомую коробочку медикаментов и бутылку воды. Вскрывает с хрустом фольги одну таблетку, запивает быстро. — Подожди, это… — Кокичи приглядывается к препарату в чужих руках. Сюичи, заметив это, запоздало прячет всё обратно и начинает избегать взгляда. — Сейчас пройдёт, поэтому, эм… Не волнуйся. — Что это за таблетки? Это те, что Каге-чан с собой носит, не так ли? Саихара, видит Кокичи, пытается даже не шевелиться. — Они твои? От чего? — Не скажу… — Ты нагоняешь лишнюю интригу, Саихара-чан, — Кокичи непроизвольно голос от недовольства понижает. — Это грязный приём. Сюичи, помедлив, поворачивается к Кокичи. Взгляд у него грустный такой. — Не твоё дело. Кокичи смешка не удерживает. — Надо же, этому Каге-чан тебя научил? Плохой пример берёшь с него. Он устрашающий, не стоит ему уподобляться. — Не говори о нём так. Оума чувствует, как по лицу его расползается ухмылка, пусть ему совсем не весело. На языке у него с десяток вариантов, как ему хочется съязвить и задеть Сюичи, он даже выбрать не может, что именно сказать. — Есть кое-что, — начинает вдруг Сюичи, к удивлению Оумы. — Что я не могу рассказать о своём здоровье. Кокичи озадачивает, что Сюичи и настроен на диалог, и одновременно нет. — Пожалуйста, давай не будем говорить на эту тему. Остаток страха в глазах Сюичи сводит на нет по-нервному весёлый запал Кокичи. Теперь в библиотеке, как и подобает, царит тишина. Такая, которой между ними ещё не было, пугающая. — Так, эм, — начинает Оума не то спустя несколько долгих секунд, не то минут. — Тебе уже лучше? — Проходит постепенно, — кивает Саихара. А Кокичи гадай, кто у него там где проходит. Но рот он всё ещё держит на замке. — Может, хочешь жвачку? Конфету? — предлагает Кокичи. — Я не фанат сладкого, но спасибо. Сюичи, несмотря на напряжение в воздухе, улыбается чуть-чуть. — Ещё скажи, что питаешься правильно и даже фрукты себе позволить можешь. — Ну, да?.. А ты нет? Кокичи непроизвольно смеётся. — Ты цены на них видел? Раз так, может, подаришь мне на день рождения яблоко? В глазах напротив блестит небольшой интерес, но ненадолго. Со стороны входа резко доносится неприятный громкий хруст, дверные петли жалобно скрипят. Парни оборачиваются. — Сюичи?! Это Каге, Кокичи даже не удивлён, что это именно он. Но вид у него непривычный. На обычно хмуром недовольном лице его настоящая паника, взгляд потерянный и мечущийся. — Каге? Он оборачивается на голос Сюичи и оказывается рядом чуть ли не за мгновение. — Что случилось? — тяжело произносит Каге, прижимаясь к Сюичи, обнимая его крепко. — Что-то случилось, да?.. Сюичи мычит положительно, пусть делать он этого не хочет совсем. На лице Каге написан чистый ужас. Кокичи видит это из-за плеча Сюичи, и ему становится неловко. Поведение Каге приносит дискомфорт из-за того, что Оума не понимает всё до конца, не знает множества деталей. А знать их он хочет. — Меня не было рядом, — шепчет Каге. Лицо его искажается от досады, голос срывается. — Прости… — Всё хорошо, Каге. — Ты выпил лекарство? Нормально себя чувствуешь? — Да-да, уже почти прошло. Сюичи очень пытается не дать Каге распаниковаться совсем, повторяя одно и то же «всё хорошо» и то обнимая его, то перенося руки и на волосы, и руки, и лицо. Делает он это явно не в первый раз. Кокичи не по себе. Каге, перестав, наконец, задавать вопросы, отводит от Сюичи взгляд. И Кокичи слышит его всхлип, видит собравшиеся на глазах за секунду слёзы, что брызнули тут же вниз по щекам. — Ты не пришёл на урок… Я так испугался… — Я знаю. — Прошу, — Каге отстраняется немного, чтобы Сюичи в лицо посмотреть. — Пошли домой. Сюичи тихо соглашается. Кокичи сглатывает. Быть свидетелем подобной сцены он был определённо не готов. У Сюичи серьёзный диагноз?