
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Романтика
Флафф
Hurt/Comfort
Ангст
Близнецы
Забота / Поддержка
Насилие
Underage
Изнасилование
Сексуализированное насилие
Секс без обязательств
Метки
Тактильный контакт
Нездоровые отношения
Психологическое насилие
Влюбленность
Признания в любви
Навязчивые мысли
Универсалы
Элементы гета
Предательство
Великобритания
Ухудшение отношений
Магическая связь
Неразрывная связь
Реинкарнация
Мир без гомофобии
Условное бессмертие
Смена сущности
Невзаимные чувства
Чувство вины
Ритуалы
Мнимая свобода
Последний раз
Инфантильность
Разлука / Прощания
Волк в овечьей шкуре
AU: Race swap
Прощение
Аффект
Разрыв связи
Выход из нездоровых отношений
Кемономими
Мегаломания
Боязнь темноты
Энергетический вампиризм
Уход за персонажами с инвалидностью
Описание
Самым главным врагом Сиэля был тот, кто ежедневно падал к его ногам. Себастьян оскалил клыки на собственного хозяина.
Глава 2
08 апреля 2024, 02:45
Парень зашипел в ту же секунду, когда его рука коснулась поврежденного ребра. Сиэль откидывается назад и падает на мягкие простыни. Он чуть ли не стонет от ощущения прохладной ткани под собственным телом. Он не носил никаких специальных корсетов, и это вызывало основные сложности. Кости болели практически от каждого движения. Но перелом уже почти зажил, Сиэлю оставалось только надеяться на то, что повреждения срастутся ровно.
— Больно… — шипит граф, прикасаясь к побагровевшей коже, кровавые подтеки имели всё такой же яркий цвет. Синяки на бледной коже парня были заметны больше, чем на ком бы то ни было.
— Сиэль, — доносится из дверного проема. Юноша ощутимо вздрагивает. Реакция на этот голос была отточена до автоматизма. Но сейчас он не звучал угрожающе или импульсивно. Клод не кричал и не размахивал руками. В этом была основная проблема. Клод никогда, никогда не проявлял своих эмоций. Мужчина был достаточно апатичной и флегматичной личностью. Сиэль мог назвать только несколько моментов, когда глаза Фаустуса горели от восхищения, восторга, истинного удовольствия. Этому мог поспособствовать длительный оргазм или избиение парня до крови. На эти моменты мужчина смотрел с обожанием. С восторгом.
— Держи, — просто говорит Клод и, подойдя к парню, ставит подарочный пакетик на небольшой столик. Нехотя парень заглядывает внутрь. Он не знает, что может быть там. Уже давно он не получал подарков от своего мужчины.
Даже не касаясь содержимого, Сиэль видит, что в пакете лежит какая-то ткань. Рука сама собой тянется внутрь, и юноша выуживает из пакета какую-то длинную и темную ткань. Ему требуется несколько секунд для того, чтобы понять, что это был шарфик. Прозрачный и достаточно длинный шарфик.
Клод никогда не делал подарки просто так. Все его подарки так или иначе имели какой-то смысл. Этот шарф идеально подходил для того, чтобы скрыть недавние следы побоев. Следы удушья, если быть точнее. Мужчина был мастером своего дела. Он знал, что бить по видным местам не следовало, поэтому практически всегда руки и лицо Сиэля были чистыми от синяков и ссадин, зато плотно скрытые под одеждой ребра каждый раз получали сполна. Синяки на костях никто не видел, а значит, над ними можно было издеваться по полной. Но в этот раз Клод не сдержал себя. Казалось, он был готов придумать своего крошечного ангелочка. Но по какой-то причине не сделал этого. Наверное, как и во все прошлые разы, из собственных соображений. Не будет никакого смысла держать дохлую птицу в клетке. Мертвыми невозможно управлять. Клод знал это.
Сиэль смотрит на шарф и обвязывает его вокруг собственной шеи в несколько оборотов. Мальчик старается сделать так, чтобы синих подтеков не было видно. Но у Сиэля дрожат руки, а потому узел удается завязать криво. Аккуратные миниатюрные пальчики парня тоже были покрыты ссадинами. Синяки были даже на руках. Это не укрывается от взгляда Клода. Ему плевать на самого мальчишку, но ему важна репутация.
— Подожди, — хмыкает мужчина и, подойдя к комоду, начинает рыться в содержимом одного из ящиков. Клод достает пару темно-синих перчаток и кидает их на стол перед парнем.
— Вот, надень еще их, у тебя синяки на руках, — хмыкает мужчина. Он всегда был очень внимателен ко всем мелочам, которые касались Сиэля. Именно эта трогательная забота и покорила когда-то сердце парня. Юноша влюбился бесповоротно. Такой и должна быть любовь. Так казалось Сиэлю. Раньше. До того момента, пока парень не получил свою первую в жизни пощечину.
Спорить не хотелось: в этом не было смысла. Клод был не тем человеком, который бы согласился пойти на компромисс. Парень попросту взял перчатки, натягивая их на поврежденные пальцы. Сиэль даже не морщится: эта боль была слишком незначительной. После нескольких сложных переломов юноша не обращал внимания на такие незначительные неудобства.
— Спасибо, — кивает головой парень. Все его слова и действия были отточены до автоматизма. Сиэль слишком привык. Привык, что за всё, сделанное для себя, нужно благодарить. Он был не из тех, для которого окружающие могли сделать что-то просто так. Себастьян, Клод — все дорогие для него люди не делали ничего бескорыстно. Для такого, как он, никто ничего не сделает просто так.
— Я не хочу никуда идти, может быть, в этот раз я останусь дома? — с надеждой в голосе спрашивает Сиэль. Ему все еще было тяжело двигаться. Да и публичные мероприятия сейчас бы не пошли на пользу. Юноша просто не хотел ни с кем общаться.
Клод разворачивает к себе лицо парня, сжимая его челюсть. Юноша смотрит в глаза мужчины и заметно вздрагивает. Он видит на этом безэмоциональном лице отражение злобы. За такое время Сиэль научился считывать эмоции Клода на отлично. Знал, когда и в каком настроении он пришел.
— Сиэль, ты ведь понимаешь, что меня лучше не расстраивать? — Мужчина произносит это с такой серьезностью и холодностью, что у мальчика кровь стынет в жилах. Сиэль смотрит на Клода своими большими синими глазами и удивленно хлопает ими, будто рыбка. Парень несколько заторможено кивает. Губы мужчины растягиваются в широкой и хищной улыбке. Он был похож на паука, заманившего в свои сети муху. Клод приобнимает Сиэля одной рукой за талию и притягивает к себе, целуя в висок. Парень лишь заторможено наблюдает за всем этим через отражение. Теперь он видит в зеркале не любимого когда-то мужчину. Он видит жестокого монстра, сломавшего ему жизнь. Хватка Клода была крепкой, мужчина без сожаления зажимал поврежденные недавно ребра. Но Сиэль даже не морщился в этот раз. Подобная боль уже была привычкой. Если ситуация была неизбежной, то проще было смириться. Смириться, чем пытаться бороться.
— Да, понимаю. — Парень слабо опускает глаза, давая знак, что понял. Юноша знал, что лучше пойти на этот прием, и тогда все будет хорошо.
Клод одобрительно улыбается. Уголки его губ аккуратно приподнимаются. Верх эмоций, на которые был способен этот человек. Но всё же это лучше, чем ничего. Та скупая нежность, которую мужчина дарил своему сожителю, была так отвратительна и прекрасна одновременно. Она была лучше, чем ничего. Однозначно. Сиэль так истосковался по ласке и нежности, что сейчас пил ее по крупицам.
«Себастьян бы никогда…» — мелькнуло в голове парня, и тот снова поджал губы, опуская голову вниз.
Юноша продолжал жить прошлым, продолжал жить иллюзиями. Теми мыслями, в которых Себастьян любил его, обожал и боготворил. Но это нереально. Прежде верный слуга уже давно не был так ласков с ним. Сейчас бывшие слуга и хозяин могли пересечься только на званых вечерах по случаю каких-то торжеств. Они прожили вместе не одну жизнь и не две: их было больше 10. Сиэль не знал, сколько это было в годах. Но это было много. Это было очень и очень много. А теперь так просто стали друг другу чужими. Сиэль так просто стал чужим.
«Никакого Себастьяна больше нет», — вздохнул парень. Мальчику не хотелось осознавать этого. Не хотелось верить во все это. Но он не мог жить в иллюзии. Себастьян больше не любил его. Он никогда его не любил.
***
Шли они под руку. Со стороны Клод и Сиэль выглядели как очень красивая и гармоничная пара. Они действительно словно подходили друг другу. Весь королевский двор восхищался тем, что эти двое наконец-то объявили о своей помолвке. Среди воздыхателей были те, кто еще помнил о самой первой попытке Фаустуса и Фантомхайва вступить в брак. Среди общих знакомых были те, кто жили долго, очень долго. Никто не знал правды. Никто не знал того, что скрывалось за закрытыми дверями. А красивую оболочку видели все. — Давай руку, милый, — сдержанно произнес Клод и, поклонившись, протянул своему спутнику открытую ладонь. Пальцы Сиэля вздрогнули. Реакция была отточена до автоматизма. Рука Клода… Ладонь… Пальцы… Всё было холодным. Это было не то тепло, к которому привык парень. Он помнил Себастьяна. Помнил его прикосновения. Ласку. Поцелуи. Если сравнить их вдвоем, то Клод в целом был достаточно скупым на ласку. Прошло не так много времени, но Сиэль до сих пор помнил каждое касание к своим ключицам, ушкам, помнил, как Себастьян зарывался в его волосы и то, как громко он стонал от удовольствия. Кажется, его пронзительные крики, от которых краснела вся прислуга, Сиэль помнил до сих пор. Эти стоны удовольствия до сих пор звенели в ушках парня. Он знал, он помнил, как приятно было Себастьяну от его прикосновений. Покусываний. Жарких отлизываний. И… теперь всё было в прошлом. «Почему я каждый раз представляю Себастьяна на месте Клода?» — Парень перевел слегка смущенный взгляд на идущего рядом с ним мужчину и резко зажмурился. Клод не был добр с ним. Клод не был заботлив. Он походил на мужа-тирана и садиста, который упивается страданиями своего партнера, моральными и физическими истязаниями. Но ведь и Себастьян тоже. Да, мужчина никогда не смел поднять руку на Сиэля, но были вещи, которые били сильнее кулаков. «Себастьян — не моя семья. Себастьяну я чужой. Его семья — это Сильвия и покойная Анжела», — твердил себе парень. Он повторял это каждый день. Каждый день по несколько раз. Чтобы не забыть. Столько лет юноша считал Себастьяна родным человеком, но всё оказалось не так. Семьи у Сиэля не было. Не было с того самого дня, как волк перегрыз глотку его матери. Сиэль помнил об этом. Несмотря на все свое теплое отношение к мужчине, парень так и не смог забыть об этом. Не получилось. Сколько бы ни пытался. Парень шел по знакомым ступенькам поместья, с замиранием сердца наблюдая за всем происходящим. Ступая по мраморным ступенькам, Сиэль старался не дышать. Уже давно он не был в этом месте, уже давно не видел Себастьяна. Своего Себастьяна. Не мог. Не мог Сиэль относиться к этому человеку как к чужому. Шаги парня стали быстрее и увереннее, но он продолжал сжимать руку Клода. Едва ли юноша чувствовал поддержку сейчас, наоборот, Сиэль знал, что клетка вокруг него постепенно сужается. Свободного места становится все меньше и меньше. Еще немного, и он не сможет дышать без помощи своего надзирателя. «Кто из нас двоих еще волчонок», — усмехнулся парень. Его самого держали на коротком поводке. Послушный домашний пес. Сторожевой пес королевы Британии. Кто бы мог подумать. Тот, кто руководил всем преступным миром, сейчас страдал от побоев сам. Какая ирония. Всю свою жизнь… Все свои жизни Сиэль защищал других, а его самого защитить было некому. Парень без труда и с улыбкой на лице мог убить женщину или даже ребенка, но не смел открыть рта, когда ему отвешивали пощечины или ломали ребра. Клод потянулся к дверной ручке, и дверь тут же распахнулась, едва ли не ударяя мужчину в лицо. Следующее, что он почувствовал, — это крепкие объятья, Сиэль тоже. Юноша был достаточно миниатюрным, и его стиснули в объятиях, подобно простой плюшевой игрушке. До парня суть происходящего дошла не сразу. Но немного погодя он все-таки понял. Он и Клод переступили порог дома Себастьяна. Сиэль машинально обнял мужчину одной рукой, обхватывая его за спину, как вдруг тот тут же отстранился, не прошло и секунды. — Привет! — вымученно улыбнулся Себастьян. Весь его внешний вид был слегка своеобразным. Волосы взлохмачены, одежда, пусть теперь и значительно дорогая, была измята и испачкана. Сиэль не видел своего слугу таким даже в моменты наиболее многочисленных приемов. — Наконец-то вы пришли! — Себастьян вздохнул и тут же пожал протянутую ему руку Клода. Мужчина усмехнулся. А юноша наблюдал за всем этим с кривой усмешкой. Когда кто-то находился рядом, то Клод становился просто потрясающим актером. Сиэль всё еще помнил, как его будущий супруг пытался задушить Себастьяна в ту их первую встречу. Парень помнил, как обрабатывал на шее своего волчонка глубокие раны от когтей Клода. А теперь эти двое подружились. Он видел лицемерную улыбку Клода. Подлизываться и подстраиваться под обстоятельства мужчина всегда умел. Это Сиэль понял еще очень давно. Клод был мастером своего дела. Он мог обольстить любого, и парню не было до этого никакого дела. Пока это не коснулось его семьи напрямую. Сиэль не хотел, чтобы Себастьян общался с подобным лицемером, заключал с ним договоры и контракты. Но этого и стоило ожидать. Как только Себастьян обзавелся титулом и имением, то сразу стал всем так интересен. Особенно Фаустусу. Но Сиэль видел Клода насквозь. Знал обо всех его планах и желаниях. Наверное, парню стоило бы рассказать Себастьяну хоть что-то. Но он уже был взрослым мужчиной, тем более графом, со своей головой на плечах. Да и у парня было полно собственных проблем, сейчас он был не в состоянии решать чужие. Он научил Себастьяна всему, чему только мог. С Сиэля было достаточно. — У тебя что-то стряслось? Выглядишь таким взволнованным, — сочувствующе спросил Клод. Мужчина выглядел спокойно и был таким внимательным. Будто он действительно видел в Михаэлисе своего близкого товарища. Со стороны Фаустус производит впечатление приятного молодого человека, никто бы не подумал, что этот человек может быть мастером своего дела. Профессиональным садистом. Это была еще одна причина, по которой Сиэль продолжал молчать. Для всего общества Клод был внимательным и заботливым партнером. Чем были слова Фантомхайва против него? Нет, род Сиэля был достаточно уважаем, даже слишком, но парень ведь понимал, что никто не станет вести какое-то разбирательство. — Сильвия! — Себастьян перевел умоляющий взгляд на Сиэля, и прежде чем мужчина успел даже приоткрыть рот, по ступенькам послышался топот маленьких ножек. Прямо по лестнице бежала малышка Сильвия. Девочка продолжала расти все таким же энергичным ребенком. Глаза ее блестели такой радостью, что даже Сиэль невольно улыбнулся. Парень не смог сдержать себя при всей паршивости собственного настроения. — Сиэль! — восхищенно проговорила девочка и побежала к графу настолько быстро, что в запале переступила через собственную ногу, начиная падать. — Сильвия! — хором крикнули Себастьян с Сиэлем, но девочка уже через мгновение запрыгнула парню на руки и крепко обняла его двумя ручками, смотря на строгого родителя как на настоящего врага народа. Сиэль от вида этой сцены усмехнулся. — Что такое, милая? Почему папу не слушаешься? — уточнил парень и неподдельным интересом. Юноша до сих пор ловил себя на мысли, что называть Себастьяна «отцом» было странно и дико нетипично. Как и все изменения в его жизни. Теперь у Себастьяна была семья. Была дочка. Сиэль все еще не мог привыкнуть видеть своего слугу в роли отца, хотя это и было безумно трогательно. — Папа говорит глупости! — фыркнула Сильвия и, показав отцу язык, плотнее прижалась к парню. Сиэль был для нее кем-то вроде защитника. Юноша от услышанного только тихо засмеялся. Малышка Сильвия была на редкость проницательна. Сиэль посмотрел еще раз на Себастьяна и улыбнулся тому. — Ну, что правда, то правда, иногда он действительно их говорит, — не стал отрицать парень. — Эй, не учи ее плохим вещам! — выругался мужчина со всей своей отцовской ответственностью и чисто в воспитательных целях стукнул Сиэля по голове, но несильно, сейчас этот удар вызвал только смех. Это было забавно, мило и так по-семейному. Парень был готов душу дьяволу завещать, чтобы подобных моментов стало как можно больше. Все они были родными и такими домашними. Даже сейчас его волчонок казался Сиэлю таким близким. Пусть их отношения уже не те, что были раньше. Но сейчас Сиэль был в доме Себастьяна, держал на руках его дочку и получал от мужчины такие теплые затрещины. Такие родные и знакомые. Парень узнал бы эти прикосновения даже с закрытыми глазами. Ведь волчонок касался его именно так по-родному, по-особенному. — Лучше бы нерадивый отец научился укладывать свою дочку спать, чтобы не приходилось прибегать к моей помощи, — парировал Сиэль и в совершенно детской манере показал Себастьяну язык. — Ну что, пойдем спать, Сильвия? — предложил парень, удобнее перехватив девочку в собственных руках. — Пойдем! — усмехнулась Сильвия и положила голову Сиэлю на плечо, она обхватила шею парня своими тонкими ручонками и помахала отцу на прощание. После смерти Анжелы Сильвия испытывала весьма трогательную и теплую привязанность к парню. Сиэль был добрым и заботливым. Объятья маленькой девочки стали крепче, а отцу она показала язык в своей капризной манере. Объятья Сильвии были теплыми, нежными и настолько родными, что все внутри Сиэля трепетало. Как бы грустно ни было это осознавать, но эта девочка была единственной, кто относился к парню с подобной теплотой. Юноша не сдержался, уткнувшись в волосы малышки, осторожно задевая ее ушки рукой. — Постой! — резко воскликнула девочка и уперлась Сиэлю в грудь ручками. — Хочу… Хочу лазанью! Мама всегда готовила! — встрепенулась Сильвия. От услышанного сердце парня так и сжалось. Эта девочка совершенно не была глупой. Она была красивой, умной, чересчур умной и необычной, обаятельной. Но в то же время, несмотря на свое моральное взросление, Сильвия была ребенком. Простым ребенком, который нуждался в родительской любви. Анжела умерла совсем недавно, и девочка еще не успела отвыкнуть от своей прошлой жизни. А Себастьян, пусть он и любил Сильвию больше всего на свете, заменить женщину чисто физиологически не мог. В доме не хватало женских рук, это касалось не только готовки. Это касалось всех домашних обязанностей и отношения к самой Сильвии. Сиэль понимал это. Он понимал, что его бывший слуга очень старается и действительно делает всё, что может.***
— Как ты это делаешь? Папа так не умеет! — с восхищением сказала девочка, наблюдая за настоящими чудесами кулинарии. Вся еда, которая была в их особняке, готовилась слугами, и малышке еще не удавалось застать своего отца за готовкой ни одного раза. — Чего это сразу не умеет?! — послышался недовольный голос со стороны. Себастьян, разумеется, понимал, что до кулинарных навыков Сиэля ему еще было очень далеко. Столько лет он прожил бок о бок с парнем. Столько лет ел приготовленные им блюда, но сам не мог сварить даже самую обычную кашу. Себастьян не хотел признавать этого, но порой ему действительно становилось стыдно. — Вот именно, не «не умеет», а тщательно скрывает свои кулинарные способности, да, Себастьян? — усмехнулся Сиэль. Позорить отца перед дочкой не хотелось, но мужчина даже чай себе не мог заварить без посторонней помощи. — Хватит уже тебе. Так выпендриваешься, а на самом деле готовишь обычные блины! — буркнул Себастьян. Но парень готовил действительно вкусно. Даже сейчас от выпечки исходил замечательный запах. Стоило отдать мальчишке должное, сейчас он был настоящим спасением. — Не обычные, а очень-очень вкусные, ты же слышишь, как они вкусно пахнут! Даже мама не готовила так вкусно! — капризно заявила Сильвия, обвивая талию Сиэля своими крохотными ручонками. Парень самодовольно усмехнулся, бросив победный взгляд на мужчину. — Съел, Михаэлис?! Нечего придираться к моей готовке! — усмехнулся Сиэль и показал мужчине язык. — Тоже мне, готовишь ребенку на ужин блинчики, не слишком ли тяжелая пища для детей, мистер шеф-повар? — парировал Себастьян, скривив губы. Сиэль только фыркнул в ответ. Ничего этот Себастьян в воспитании детей не смыслит. И как только умудрился заделать такую дочурку?.. — Не очень, еще творожок съедим, да? — усмехнулся Сиэль и несильно ущипнул девочку за нос, та своим лицом уткнулась в бок юноши и начала смеяться. Больше Себастьян не говорил ничего. Мужчина лишь наблюдал за тем, как ловко Сиэль управлялся со всеми продуктами. Запах действительно был вкусный, не стоило отрицать этого. Из-за навалившегося количества работы Себастьян и сам весь день ничего не ел. Поэтому помощь Сиэля была как раз кстати. Да и готовил парень на самом деле вкусно. Мужчина помнил приготовленные им блюда. Они были вкусными. Всегда. Кажется, Сиэль со всем справлялся замечательно. С любым делом, за которое бы не брался. Теперь это было так очевидно. А сам Себастьян не мог сделать совершенно ничего. Его голова болела уже от огромного количества требующих проверку отчетов. Себастьян мечтал быть графом, да, но теперь понимал, как эта работа обременяет. «Он готовит для меня и моей дочери. Сиэль приехал сюда по первой моей просьбе, как и тогда в отель», — от воспоминаний закололо сердце. Парень делал для него многое. Действительно многое. Он проявлял заботу тогда, когда совершенно не должен был делать этого. Ведь уже давно они были друг для друга чужими. Так полагал Себастьян. Но почему тогда Сиэль приехал? Приехал, несмотря на то, что должен был счастливо проводить время со своим парнем? Но Сиэль примчался по первому зову и послушно встал у плиты подобно какому-то личному повару. Парень делал всё это для него. Где-то глубоко внутри кольнуло чувство вины. *** — Не кидайся едой! — возмущенно бросила Сильвия и, швырнув в Сиэля долькой апельсина, звонко расхохоталась. — Сама не кидайся, — парировал парень. — Ты, между прочим, будущая леди, веди себя соответственно, — чуть высокомерно сказал он. — А ты граф! — буркнула Сильвия. Но у юноши даже сейчас нашелся ответ. — Вот именно, я уже граф, действующий граф, а тебе еще предстоит стать успешной юной леди, — спокойно сказал Сиэль и взял в руки столовые приборы. — Я понимаю, что иногда всем нам хочется немного повеселиться, но не забывай о правилах, милая. — Парень указал на нужные нож с вилкой и действиями указал, что девочка должна повторить за ним. Сильвия быстро закивала головой и сделала то же, что и Сиэль. — Ведёшь себя, как ребёнок… — прошипел недовольный Себастьян. Мужчина стиснул зубы. Он понимал, что не имеет права сейчас что-то говорить, ведь Сиэль приехал по первой его просьбе и даже согласился накормить его с дочкой, но как же это раздражало. — Даже Сильвия ведет себя серьезнее, чем ты! — крикнул Себастьян, стукнув кулаком по столу. От столь резкого звука вздрогнули все: и Сиэль, и Сильвия. Они переглянулись. — Ты ч-чего? — уточняет юноша. Руки его слегка подрагивают. Он не понимает, что послужило причиной такой резкой смены настроения. Ведь еще буквально час назад Себастьян был так благодарен, что парень смог приехать к нему, даже обнял его на пороге дома. — Ничего, сам ведешь себя как ребенок, так что не удивляйся, что моя дочь кидается едой, какой пример ты ей вообще подаешь! — шикнул мужчина и зло посмотрел на Сиэля. Парень вздрогнул. Это был взгляд Клода. Его взгляд перед тем, как он отвешивал юноше что-то вроде пощечины. — Из-извини… — Руки юноши инстинктивно задрожали. Реакция была отточена до автоматизма. Когда кто-то кричал на него, то Сиэль вмиг становился тихим и неприметным. Но парень старался успокоить себя. Себастьян не станет его бить. Себастьян никогда не подымет на него руку и… Юноша зажмурился, стараясь успокоить учащенное сердцебиение. Он чужой. Он знал это. Всегда знал. Но, даже зная это, парень согласился приехать к Себастьяну, несмотря на свое паршивое состояние, и выполнить часть его родительских обязанностей. Это было глупо, но Сиэль действительно получал удовольствие, чувствуя себя частью семьи. Получал удовольствие от присутствия на семейных ужинах, пусть и приготовленных лично им. Все это были неважные мелочи. Себастьян и Сильвия были его семьей. Сиэль решил это. Еще давно.