Alone Together

Каждый шаг отдавался грохотом, разносящимся по бесконечным пустым землям. Пыль вздымалась под ногами клубами и сносила низших созданий, трепыхающимися где-то под ногами Лорда, но у того не было никакого желания откладывать хоть на миг предстоящую встречу. Когда по Обливиону пронеслось приглашение на неожиданное и крайне срочное собрание Принцев от самого Мехрунеса Дагона, не осталось никого, кому не стало любопытно, что же такое мог узнать Он, и уже спустя несколько часов в Мертвых Землях собрались все: от раззадоренного внезапным приглашением Сангвина, до напряженного Малаката, ожидавшего, что новости будут хоть на крупицу стоить его времени. И вот, они сидят, все в своем ужасающем великолепии, и все ожидающие самого виновника торжества. Хермеус Мора оглядел братьев и сестер усталым взглядом множества желтых глаз и снова опустил глаза в какую-то книгу, обрамленную черным резным переплетом. Спустя несколько мгновений он снова поднял глаза, осматривая всех, но уже более внимательно. —  А где Безумный Бог? —  Чуть наклонился Херм к сидящей прямо по соседству с ним Ноктюрнал. Девушка прищурила взгляд, осматривая окружение и непринужденно пожала плечами. —  Опаздывает. У него всегда много дел в это время эры. Хотя этот раз стал поистине особенным, хи-хи. Владыка Тайн удовлетворенно закивал, и хоть он совершенно не понял, что именно имела в виду Ноктюрнал, он не придал этому особого значения, погружаясь обратно в свою книгу и растворяясь в мыслях. Его мало волновал Шеогорат и еще меньше его волновало, что же хочет рассказать им Дагон. На сборищах этих Князь всегда появлялся исключительно "для галочки", и то, с переменным успехом, всегда стараясь найти убедительную причину остаться в Апокрифе. —  О, вам это понравится! —  Мерунес с грохотом приземлился на свое место, складывая верхнюю пару рук в замок. На его лице сияла его типичная самодовольная уверенность, словно тот абсолютно точно знал, что сейчас остальные попадают со своих мест, но в глазах его блистало еще что-то, сокрытое за пленкой садизма. —  Ха! Да если бы ты только знал, что произошло со мной только что! Когда я-.. —  Дагон осекся. Возможно ему не стоит рассказывать все подробности его планов. Оборачиваясь назад, не стоит раньше времени дать понять остальным, что именно Князь Разрушения задумал. — В общем, из Мундуса донесся слушок, что Шеогорат и Джиггалаг прямо там. В смертных телах! Херма Мора дернулся, поднимая взгляды из книги и устремляя их на Мерунеса. Имя, прозвучавшее из чужих уст прошлось клинком по стеклу, отдавая мерзким скрипом в самые темные уголки сознания. Остальные зашевелились и зашептались, как школьники, узнавшие глупый слух. —  Скажи мне, Мехрун, ты пыли надышался? Шеогорат может ходить где угодно, для нас это не новость. Может, это его новый способ бороться с Серым Маршем? — Он выдавил особенную интонацию на чужом имени. Краем глаза же он заметил обеспокоенный взгляд Ноктюрнал на себе и повернувшись к ней, обратил внимание, что многие смотрят на него как на идиота. Он сказал что-то не то? — Я считаю, что это отличный способ закончить начатое, друзья! Если "слушок" Дагона не врет, то мы можем воспользоваться этой возможностью и наконец покончить с этим нелепым цирком раз и навсегда! Убить двух Принцев одним выстрелом. —  Боэта, до этого момента бормотавшая себе что-то под нос, оживилась, прокручивая в пальцах сравнительно небольшую монетку. Хермеус нахмурился и встрепенулся. Книга исчезла из его щупалец, с бурлением растворяясь. —  Убить? Серьезно? Да вы с ума посходили! — возразил крайне недовольный Лорд Разгула. — А может мы уже сразу прямо здесь все достанем клинки и перережем друг другу глотки, раз на то пошло! Ну вы же не животные! Сангвин недовольно вскочил со своего места и Боэтия последовал его примеру, вступая в открытую конфронтацию. Но Хермеус их уже не слышал. В голове резко загудело и лицо его невольно преобразилось, обретая человеческие черты, что были забыты им уже очень давно. Ноктюрнал положила руку на чужое плечо, пытаясь вернуть его в реальность. Но гудение не прекратилось. —  Никто не знает, что произошло на самом деле на Дрожащих Островах.. —  немного запнувшись, она прочистила горло, — Но.. говорят, что у Шео все получилось. Он смог остановить Серый Марш и.. разделиться с Джиггалагом. Внутри, кажется, что-то треснуло и Хермеус застыл. Перед глазами проносились обрывки фраз и образы, закопанные ранее под тоннами бессмысленной информации и теперь всплывающие наружу снова и снова. Руки задрожали. Забытый всеми Бог всегда занимал отдельное, почетное место в безграничной памяти Моры. Порой он вспоминал, как они вместе играли бесконечные партии в шахматы, или как Джиггс расставлял небольшие карточные домики, пока те непринужденно болтали о чем-то настолько оторванном от реальности, что даже для слушателя, знавшего даэдрический, их речи становились набором странных сочетаний букв и слов. Он теплил в своей голове воспоминания о чужом отстраненном лице, когда тот рассматривал полки коллекции Херма. С тоской и горечью, он помнил, каким потерянным выглядел Джиггалаг, когда узнал о решении, вынесенном Лордами. И с тех пор, в безграничной памяти Хермеуса Моры живет жгучее чувство вины, закопанное кулинарными рецептами и секретами бытия. —  Я думаю, мне стоит идти. — Владыка Тайн плавно поднялся со своего места, сбрасывая с себя чужую ладонь, пока среди остальных Лордов нарастал полноценный конфликт. Никто не обратил внимания на действия Моры, лишь Ноктюрнал печально покачала головой. —  Я думала, что ты станешь первым, кого он посетит.. Мне очень жаль, Хермеус. Хермеус ничего не сказал. Он молча развернулся и прямо под ним образовалась черная, бурлящая масса, затягивая его внутрь. Ноктюрнал тяжело вздохнула, разворачиваясь к остальным, оставляя Лорда Знаний в своем гордом одиночестве. Апокриф тоскливо завывал, ветер проносился между бесконечных полок с тяжелыми книгами, надувая откуда-то с абсолютно черных вод, идущих рябью от непогоды. Принц двигался медленно, левитируя буквально в сантиметрах над землей. Его руки сложены в замок возле груди, а лицо выражало абсолютную пустоту. Мысли бегали по сознанию, словно маленькие мошки, затмевая поле зрения и нагоняя тянущее ощущение тревоги где-то внутри. — Господин? — произнес откуда-то из глубин библиотеки грубоватый мужской голос, но Хермеус не ответил, даже не подумав задержаться. Размышление не давало ему покоя, поедая его душу. Джиггалаг вернулся. Он ничего не сказал, даже не подумал заглянуть к нему. Он пустился в какое-то бредовое приключение со своим альтер эго и даже не взглянул на то, чем стал Мора. Оно и понятно, они оба знали, что сделал Князь Знаний. Сам не заметив, он оказался на круглой платформе, окруженной лишь бесконечным непроглядным океаном и его выражение лица наконец сменилось, на более осознанное. Он оглядел холодный каменный пол, скривившись в унынии. Несколько взмахов рукой и из под его мантии потекло нечто, заполняя его окружение, пока пол платформы не стал напоминать идеальное зеркало. Херма молчал, будучи абсолютно не способен использовать голос, его губы растянулись в тонкую линию. Он глубоко вдохнул. — Джиггалаг, Лорд Порядка. Зеркало дрогнуло и картинка сменилась. Прямо перед ним стоял Он. Руки снова сложились в замок на груди и Хермеус неловко заломил пальцы. Видеть его так близко стало болезненным ударом, к которому он был совершенно не готов, но вот Джиггалаг перед ним: потрепанный и окровавленный, но со своим умиротворенным выражением лица, словно бы абсолютно ничто не способно было его впечатлить. Он смотрит куда-то в сторону, абсолютно не обращая внимания на Мору и словно говорит с кем-то. Хермеус шумно выдохнул. — Живой... Джиггалаг, это правда ты? Но он ничего не ответил, продолжая смотреть куда-то в сторону. Он не слышит и не видит его, даже не знает, что где-то в отдаленных уголках Обливиона за ним наблюдает тоскующий ученый, столько лет вынашивающий вину и горесть. Мора протянул ладонь вперед, касаясь чужого лба, заляпанного серебряной кровью. Он мягко проводит пальцами по еще совсем свежей ране на лбу, но картинка перед ним лишь идет легкой рябью. — Мне так жаль, Джиггалаг. Мне очень жаль, я так сожалею обо всем. Ты не представляешь, сколько времени я провел в стенаниях. Я был так наивен и глуп, когда позволил себе поверить им... и предать тебя. Мне жаль... Иллюзия рассеялась, когда Хермеус упал на колени, закрывая лицо руками, не в силах боле смотреть на образ, преследующий его тысячелетиями. Но образ никуда не делся. Едким отпечатком он остался в сознании Херма Моры, прожигая его незаинтересованным, отрешенным взглядом. Это твоя вина, Хермеус.