Кривое зеркало

      Уроки закончились и все стали собираться домой. В коридорах школы вновь стало шумно, но Юджи на это не обращал внимания. Он хотел, как обычно, побыстрее собрать свои вещи и найти брата, чтобы вместе пойти домой. Так вышло, что в этом году их распределили в разные классы, хотя раньше они попадали в один. Старший брат даже ходил выяснять отношения с администрацией школы, но ничего не добился. За столько лет все учителя устали от его выходок и уже некоторое время просто игнорируют. Любого другого ученика они бы уже исключили, но в случае старшего из братьев Итадори смягчающим фактором была его отличная успеваемость, чем он несомненно поднимал средний балл всей школы, и его статус сироты, чьим опекуном был прикованный к постели дедушка.       Что касается деда, то Юджи взял на заметку по приходу домой позвонить в больницу и расспросить медсестёр о его самочувствии. Итадори Васукэ уже несколько месяцев лежит на койке и не встаёт. Раньше он ещё пытался ходить с тростью, а потом с ходунками, но болезнь и старость отняли слишком много сил.       Уже в коридоре юноша заметил макушку пыльно-розовых волос, совсем как у него, и поспешил пробраться через толпу учеников. Как оказалось, они столпились не просто так: одна из самых красивых девчонок школы признавалась в любви его брату так же клишированно, как в фильмах. Все вокруг охали и глазели, подружки взволнованно хихикали, а несчастные влюблённые парни жевали свои ногти.       — Не интересно, — коротко ответил ей Сукуна и обратился уже к Юджи. — Что встал? Идём.       И направился к выходу под недовольные возгласы “бессердечный!”, “ты её не достоин!” и тому подобные. Всё так же клишированно. Юджи оставалось только быстрее шевелить ногами за братом. Нагнав Сукуну на улице, он заговорил:       — Ну ты даёшь! Отшил её, не моргнув и глазом!       Старший брат кинул на младшего короткий взгляд и ответил:       — А то ты не знаешь почему, или напомнить дома?       — Знаю, — согласился Юджи, — но ты мог бы быть помягче: семпай всё-таки ранимая девушка.       — Её проблемы.       По дороге домой они разговаривали на отвлечëнные темы, уже не вспоминая про случай с признанием. А был он не первый и явно не последний. Много девчонок строили глазки крутому и неприступному Сукуне с мыслью, что именно она та, кто растопит ледяную корку его сердца. Однако это была заведомо провальная идея, хотя знать они об этом не могли. Хорошо, что не знали и даже не догадывались, так как близнецы строго следили за тем, чтобы не проколоться на какой-нибудь мелочи.       Дома близнецы разбрелись по своим делам: Сукуна в душ, Юджи – на кухню. Второй на скорую руку приготовил ужин и разложил всё на столе к тому времени, как из ванной комнаты вышел брат в одних трусах и полотенцем на голове. Ни того, ни другого такой вид не смутил, потому что, во-первых, они буквально однояйцевые близнецы, а какой смысл стыдиться своего отражения? Во-вторых, они намного более близки, чем любые другие близнецы.       Внешне они действительно очень похожи: один рост, одно телосложение, один цвет волос и глаз. Тем не менее различий тоже хватает. Временами, особенно когда Сукуна раздражен, его карие глаза кажутся почти что красными, причём многие это замечают и стараются лишний раз его не злить. Ему поводов для плохого настроения долго искать не нужно и он почти всегда чем-то недоволен. А когда поблизости нет Юджи – его вообще невозможно контролировать.       Ещё у Сукуны под глазами есть симметричные дуги, похожие на старые шрамы, каких нет у Юджи. Сколько близнецы себя помнят, они были всегда. Дедушка говорил, что это родимые пятна; и на них перестали обращать внимание. Точнее "почти перестали", поскольку Юджи любит иногда их целовать, и Сукуне об этом прекрасно известно.       Про характеры и без пояснения понятно кто газ, а кто – тормоз. Но это правило не абсолютно, просто так происходит чаще всего. Старшего брата можно сравнить с зарытой миной или спящим тигром, короче говоря, “не трогай” и он вполне нормальный человек. Этой чертой Сукуна явно пошёл в деда, тот тоже сначала ругается, потом спрашивает как прошёл день. Для кого-то удивительно, что при всём этом Юджи относится к нему исключительно хорошо и даже не обижается на выпады в его сторону (только если в шутку). Сам он прекрасно знает двух своих вспыльчивых родственников, знает их добрые и милые стороны, знает, как Сукуна любит его. И это взаимно.       Младший не смог сдержать короткий смешок, глядя на старшего, моющего посуду после ужина. Тот не понимающе обернулся на него.       — Опять про что-то стрëмное думаешь?       — Вовсе нет. Просто люблю я тебя.       Сукуна отвернулся, хотел скрыть своё смущение, но брату хорошо заметны его красные уши.       — Кто-то хочет все выходные провести в постели, как я погляжу?       Юджи цокнул языком.       — Нужно ещё разобраться, кто из нас двоих этого больше хочет, Су.       — Ты, кажется, хотел в больницу позвонить, — напоминает старший. — Хотя я не вижу смысла: нам позвонят в случае чего.       Оба понимали, что значит это “в случае чего”, и с одной стороны были готовы, поскольку смерть кого бы то ни было неизбежна. Вот с другой – их единственный родной человек с каждым днём был ближе к грани. Это то, что они перенести смогут, но тяжесть в груди будет звенеть долго.       Пока что всё хорошо. Медсестра жалуется, что Васукэ не хочет общаться с врачом, тот на заднем плане кричит ему, чтоб не приходил, а сидел в своём школьном кружке. Он смог даже докричаться Сукуне, чтобы тот не попадал в неприятности. Юджи сообщил медсестре, что пройдёт с братом завтра вечером и положил трубку.       — Я не попадаю в неприятности – я их создаю, — сказал близнец чуть погодя.       Они немного поспорили на эту тему и принялись за домашнюю работу. Точнее Сукуна помогал своему брату с домашкой, потому что высокие баллы он получает не просто так. Не то чтобы у Юджи совсем плохо с успеваемостью, но помощь определённо нужна. И старший брат – в своей уникальной манере – её предоставляет. Он всегда так делает: садится на стул, пододвигает к себе впритык Юджи и, обнимая, говорит прямо на ухо. Когда тот отвлекается, то щипает бедро или куда там рука ляжет. Нередко занятия за столом перетекают в занятия на кровати, как, например, в этот раз.       Такое поведение в глазах общества совершенно точно ненормально, мерзко и безумно. На что Сукуна обычно говорит: “Срать я хотел на чужое мнение”. К слову, это его излюбленная позиция. Ему действительно глубоко всё равно на на мнение тех, кто не Юджи и их дед.       А ведь близнецы даже не помнят точно, когда они стали ближе. Просто в какой-то момент объятия стали дольше, спать вместе стало привычнее, взгляды стали откровеннее. Возможно старший сделал первый и решающий шаг, но это уже не важно, ведь главное – они пришли к выводу, что один самый важный у другого. И больше мозги себе не пудрили тупыми размышлениями о том, что правильно, а что – нет. Сукуна так и вовсе выдал, что рядом с ним не может стоять тот, что не так же хорош, как он сам. Юджи тогда обвинил его в нарциссизме.       Выбравшись из цепких объятий старшего близнеца, он поплелся в душ. Юджи наскоро смыл с себя пот и сперму и нагишом вернулся в спальню. Он чувствовал на себе обжигающий взгляд пока искал в комоде чистые вещи.       — Продолжим? — предложил Сукуна с пошлой ухмылкой.       — Да. Домашнюю работу.       — Тц, зануда.

━─┉┈┈◈♡◈┈┈┉─━

      Утром перед занятиями братья успели забежать на задний школьный двор и забрать “сатанистскую коробку”, как выразился старший, и передать её Сасаки-семпай из кружка оккультистов. Они, а чаще всего именно Юджи, были в этом клубе в качестве танков из RPG. Юджи записался к ним, потому что мог освободиться пораньше и сходить навестить деда; Сукуна записался к ним, чтобы не ходить никуда. Им обоим надоели учителя физкультуры, которые всё норовят затащить их в спортивные или атлетические секции. Тратить время на тренировки, соревнования и прочие выматывающие события ни один, ни второй не хотели. Из-за учёбы у них и без того мало времени друг на друга.       Как разобрались с заданием от оккультного клуба и на протяжении всех занятий у старшего брата болела голова, а выпитые три таблетки обезболивающего не возымели никакого эффекта. “Похуй, само пройдёт”, — думал он на уроке, глядя в окно. Там шатался какой-то пацан в форме чужой школы. Он осматривал ту будку Стивенсона, где до сегодняшнего утра лежала типа волшебная деревянная коробка. “Это модно сейчас что-ли?” — размышлял Сукуна, не обращая внимания на недовольного его поведением учителя.       Как бы там ни было, это не его дело. Все эти походы по жутким местам, раскрытие тайн и коллекционирование всякой всячины его нисколько не прикалывает. По большей части он тусуется в этом клубе, чтобы Юджи не попал в какую-нибудь передрягу. Он знает, что тот может постоять за себя, но всё равно беспокоится, когда его младший идёт непонятно куда с двумя трусливыми глистами посреди ночи. Ему даже представить страшно, какой разнос устроил бы дед, если узнал.       Ещё страшнее вообразить его реакцию на отношения между внуками. Он и так старый и консервативный, так вдобавок ко всему болезнь здорово так ударила по мозгам. Кому угодно, а старому Итадори знать об этом категорически нельзя.       К нему братья пошли почти сразу после занятий, забежали только в клуб предупредить. На улице головная боль Сукуны пошла на спад и он с облегчением вздохнул, наверное, всё это из-за духоты в классе.       Уже в больнице они поздоровались с медсестрами на стойке регистрации и направились в нужную палату. Итадори Васукэ встретил их привычным недовольством.       — Паршивцы, я же говорил, чтобы вы не приходили!       — Ой, мы забыли, — Сукуна пожал плечами и высунул язык.       Дедушка пробормотал что-то неразборчивое, но явно оскорбительное. Каждый раз, когда эти двое сталкивались, то становились похожими на противоборствующих баранов.       — Ещё и цветы принесли! Хватит их таскать!       Тут уже слово взял Юджи:       — Ты же знаешь, что они не для тебя, а для медсестёр.       — И они сказали, что ты не разговариваешь со своим врачом, — подхватил близнец.       Васукэ раздраженно хмыкнул.       — Он мне ничего нового не скажет.       — Он хотел просто так с тобой поговорить, а не ради лечения, — продолжил Сукуна, — потому что мы не можем каждый день приходить из-за учёбы.       Все трое это знали, но тему не стали вести дальше. Всё и без того было ясно. Дед отвернулся от внуков, положив руку под голову. Какое-то время он молчал, видимо, собираясь с мыслями, а после заговорил:       — Сукуна, Юджи, ваши родители…       — Не интересно, — одновременно перебили они.       — Ах, вы мелкие!..       — Старый, не пытайся вести себя круто, тебе не идёт, — сказал старший брат, садясь на стул у окна.       — Каждый мужчина хочет уйти из жизни круто, Сукуна, — возразил Васукэ.       Юджи встал около близнеца, скрестив руки на груди и опустив голову.       — Нам не нужен какой-то крутой мужик, просто будь собой.       Дедушка снова замолчал, а парни почувствовали укол чего-то неизбежного, что-то, что дышит в затылок.       — Юджи, — позвал Итадори Васукэ, — ты сильный, поэтому твоя обязанность помогать другим. Спаси столько, сколько сможешь. Не будь таким, как я, не умирай в одиночестве.       Младший близнец хотел сказать, что тот не один и они с ним, а дед тут же продолжил продолжил:       — Сукуна, ты та ещё заноза в заднице.       Тот почти оскорбился, но лицо осталось стоически невозмутимым.       — Всегда будь рядом и защищай его. Что бы он ни сделал, будь на его стороне.       Внуки вида не подали, но запомнили его слова, вырезали их на своих сердцах, как единственные цели в жизни. Долго молчали, думали о своём. Что нужно на это ответить, совсем не понятно, да и от них не ожидали ответа. Итадори Васукэ скончался.       Дальше происходила какая-то дурацкая постановка с деревянными куклами. Близнецы одеревенелыми руками собирали вещи своего деда, когда другие куклы в белых халатах увезли тело из палаты. Голову словно ватой набили, которая ни одной мысли не пропускала. Кто-то суетился вокруг них, предлагая воду из кулера. Кто-то говорил, что сожалеет, но сделал все возможное. А братья сидели в вестибюле и глупо глядели на пустые бланки в своих руках. Кажется, их попросили заполнить форму для отправки в крематорий или что-то такое, ни один не дослушал до конца. Юджи смотрел, как рука брата что-то медленно выводила на бумаге, удивляясь его стойкости. Пускай Сукуна этим занимается, он всё равно понимает больше. Медсестра их не торопила, смотрела с жалостью, держа в руках носовой платок. Наверное, ей было грустно за в конец осиротевших детей, которые даже школу не закончили.       Старший близнец отошёл к стойке регистрации, когда перед младшим встал черноволосый парень примерно их возраста.       — Ты Итадори Юджи? Я Фушигуро Мэгуми. Хочу задать пару вопросов.       — Что? Э, хорошо, — ответил Юджи, заставляя свой мозг работать.       Сукуна шустро вернулся, увидев человека в знакомой форме, и с ходу заявил:       — Эй, у нас тут траур, твои дела нас не волнуют.       — Су, прекрати…       — Мне жаль, — холодно ответил Фушигуро, — но и моё дело не терпит отлагательств. Мне нужна вот эта вещь, и я знаю, что она у вас. Будьте добры, верните.       Он достал телефон и показал фотку открытой старой коробки с каким-то свëртком внутри. “Значит, это всё же он шлялся во дворе школы”, — догадался Сукуна.       — Это очень опасный проклятый предмет, если печать с него спадёт, то случится катастрофа, — объяснял парень.       Дальше он, как из какого-то буклета с рекламой, рассказал о “сатанистской коробке”, о предмете в ней и последствиях его высвобождения. Близнецы смотрели на него, как на пьяного сказочника.       — Мне плевать, верите вы или нет, просто отдайте его.       Юджи почесал затылок.       — Тут такое дело… Мы отнесли его в школьный клуб, с собой только коробка.       В руки Фушигуро попал пустой деревянный ящик. Парень напряженно взглянул на Юджи и потребовал сказать, где свëрток, который должен быть внутри.       — Сказал же, он у моих школьных друзей, — тут в персиково-розовой голове словно загорелась лампочка. — Точно... Они говорили, что хотят открыть его сегодня...       Младший брат понимал, что они сделали, что-то опрометчивое, так ещё и у этого Мэгуми вид был такой, будто они нажали на кнопку самоуничтожения. Поэтому, не теряя времени зря, он направился к выходу, схватив парней под руки. От больницы до школы не так уж много идти, но они бежали изо всех сил, чтобы успеть до чего-то непоправимого. Парень – настоящий маг – объяснил, что после снятия печати злые существа поблизости будут стекаться в школу, чтобы сожрать проклятый предмет, потому что это сделает их сильнее. Сукуне это казалось полным бредом ровно до того момента, как их настигла ударная волна силы прямо у ворот школы. Она была словно толчок ледяного ветра, от которого резало щеки и на глазах наворачивались слезы. После такого сложно не поверить в существование магии и нечеловеческих кровожадных монстров, которые точно заполонили школу.       Скептический взгляд на потусторонние вещи больше не имел значения, потому как перед глазами предстал настоящий “дом ужасов”, который ещё утром был их обычной и скучной школой. Из окон сочились миазмы, похожие на разведенные в воде чернила, и отовсюду слышались скрежетания зубов и вопли чудищ.       Фушигуро Мэгуми убежал вперёд, буквально приказав не соваться в здание, подразумевая под этим, что они там точно умрут. Однако младший Итадори был другого мнения.       — Су, мы должны спасти Сасаки-семпай и Игучи-семпая, — сказал он так, будто уже всё решил и готов по свистку бежать в бой.       — Никуда ты, блять, не пойдёшь! Этот сказал, что сам справиться. Я пару часов назад обещал старику, что буду защищать тебя!       Юджи яростно взглянул брату в глаза.       — Как и я обещал ему, что спасу столько людей, сколько смогу.       И не имеет значения то, что вслух они ничего тогда не ответили деду, достаточно того, что они полны решимости следовать его словам. Если Юджи будет первым идти в бой, то Сукуна сделает всё, чтобы прикрыть его спину. Чем бы ни пришлось пожертвовать – чужими жизнями или же своей. Он клянется, что любимый младший брат будет рядом с ним в безопасности.       В этот раз они ввязались во что-то поистине опасное и, чтобы спасти своих друзей, им придётся рискнуть жизнью. Можно только догадываться, на что способны эти проклятия, будут ли они похожи на монстров из манги или на Чужого, что делать, если они встретятся на пути. У близнецов нет магии или каких-то артефактов, они всего лишь физически более развитые, чем другие люди, подростки, которые хотели прожить вдвоём мирную жизнь. Однако у злодейки-судьбы другое представление относительно их будущего, и будет здорово, если оно не оборвется сегодня.       Братья бежали через двор, вглядываясь в окна, где могли бы промелькнуть Фушигуро или их семпаи. Они замечали мерзких бесформенных существ с кучей глаз и бледной кожей, уродливых клубков из рук и щупалец и прочих тварей, которые словно вылезли из кошмарного сна впечатлительного ребенка. Ничего подобного в их жизни прежде не было, и что делать они не до конца понимали.       Сукуна указал на верхний этаж, где виднелась вспышка силы. Возможно, это был их знакомый маг. Близнецы рванули наверх по пожарной лестнице, двигаясь интуитивно и не задумываясь о каком-либо плане. Едва заметив в окне семпаев, зажатых в чудовищные тиски, Юджи пробил стекло ногой и со всей силы ударил по мягкой противной плоти. Старший брат следом с размаху попал в огромный глаз, заставив проклятие выть. Вдвоём вытащив друзей из чужих лап, они отошли в сторону, чтобы Фушигуро Мэгуми уничтожил монстра.       Тот облегченно выдохнул и подошёл ближе, за его спиной две странные собаки поедали остатки проклятия.       — Не буду спрашивать, что вы тут забыли. Хорошо справились.       Сукуна выглядел оскорбленным.       — В отличие от тебя.       — Су! Не обращай на него внимание, Фушигуро. Кстати, кто там ест то проклятие?       — Мои шикигами, — ответил маг и перевёл на него заинтересованный взгляд. — Ты не выглядишь испуганным.       Юджи самую каплю, заметную только брату, смутился.       — Ну, до сегодняшнего дня ни я, ни Су не видели таких существ. Немного страшно, но не особо…       — Мне не страшно, — гордо бросил близнец.       Юджи закатил глаза. У него уже давно выработался иммунитет на выпендрёж Сукуны. Поднимаясь на ноги с Сасаки на руках, он поймал выпавший из чужого кармана палец. “Реально палец”, — промелькнуло в голове младшего Итадори. Сухой и сморщенный, как у мумии из документального фильма. Размером он был больше любого другого человеческого пальца и имел острый чёрный коготь, давая ясно понять, что принадлежал он какому-то исполинскому демону.       Фушигуро Мэгуми сказал, что это и есть тот проклятый предмет, за которым охотились злые духи, и попросил отдать ему. Только маг потянулся за пальцем, как взгляд его вскинулся вверх. Ни единой мысли не успело сформироваться, когда на него напало огромное проклятие, пробивая стену. Маг сделал перекат назад из-под когтистой лапы и понял, что его отбросило на нижнюю площадку на крыше здания. Сложить ладони в печать не получалось – слишком сильно его приложило, а на губах чувствовался железный вкус крови.       Глазастое зелёное чудище, чем-то напоминающее сомá, переводило взгляд то на Мэгуми, то за спину, слово не знало кого убить первым. С одной стороны обладатель проклятой силы, с другой – палец Двуликого. Проклятие стремительно схватило лапой мага поперёк туловища и почти закинуло себе в пасть, как из неоткуда взявшийся Итадори Сукуна ударил ногой в, предположительно, локоть. Оба парня свалились на пол, а проклятый дух мгновенно вправил себе сустав, словно ничего не произошло.       — Придурок! Куда лезешь?! — возмутился на своего спасителя Фушигуро и попытался встать на ноги.       Старший из близнецов кинул на него озлобленный взгляд через плечо.       — Вот так ты, сука, благодаришь за спасение твоей тупой задницы?!       Их спор прервал вой проклятия – это младший близнец постарался и нанёс сильный удар кулаком в один из огромных красных глаз.       — Фушигуро! — звал он, держась за постоянно двигающиеся руки монстра. — Как его грохнуть?!       — Ты не сможешь! Проклятие можно изгнать только проклятием! Уходи оттуда!       Сукуна смог подгадать момент и забрался на широкую спину, покрытую не то мхом, не то шерстью, чтобы бить по чудовищным лапам кулаками, стирая кожу до крови. За считанные секунды Юджи оказался над пастью существа, опираясь ногами на его зубы. Мышцы дрожали от напряжения; проклятие намного сильнее него и только вопрос времени сколько ему понадобится, чтобы затолкать парня себе в глотку. Его жизнь висела на волоске, и вряд ли брат или Мэгуми могли ему помочь.       Держа зубами проклятый предмет, Юджи внезапно вспомнил, почему за ним все охотятся. Пусть маги и используют его в качестве защиты от злых духов, но те в свою очередь обретают огромную силу, съев его. Следуя этой логике, если сам юноша съест проклятый палец, то сможет изгнать проклятие и спасти всех.       Резким движением головой он закинул палец себе в рот.