Близнецы: короткие истории

Тёплое сияние полуденного солнца лилось через окно их крошечной квартиры, отбрасывая золотистый оттенок на гостиную. Гета поправил галстук перед зеркалом, его спокойное поведение не выдавало ни капли нервной энергии, кипящей под поверхностью. Позади него Каракалла сидел, скрестив ноги, на диване, держа на коленях Дондуса, свою озорную маленькую обезьянку. — Ты правда думаешь, что это так необходимо? — спросил Каракалла, его щёки уже порозовели от мысли об их планах. Гета повернулся к нему лицом, его твёрдые тёмные глаза встретились с глазами Каракаллы. — Это наше первое настоящее свидание. Конечно, это необходимо. Губы Каракаллы изогнулись в маленькой застенчивой улыбке, он отвернулся, почесав за ушами Дондуса. — Я всё ещё думаю, что глупо наряжаться только для того, чтобы пойти в парк. Гета пересёк комнату в несколько шагов и нежно щёлкнул Каракаллу по лбу. — Это не глупо. Это особенно. Теперь поторопись и переоденься, а то опоздаем. Каракалла застонал, но послушно встал, передав Дондуса Гете. Когда Каракалла исчез в их общей спальне, Гета тихо вздохнул. Сколько он себя помнил, он всегда был тем, кто заботился о Каракалле — защищал его от мира, следил, чтобы тот никогда не чувствовал себя одиноким. Но это не было обузой. Это было просто его судьбой. Когда Каракалла снова появился, одетый в белоснежную рубашку и чёрные джинсы, его рыжие волосы всё ещё были слегка растрёпаны, Гета не мог не улыбнуться. — Ты хорошо выглядишь. Румянец Каракаллы стал ещё гуще. — Прекрати, — пробормотал он, натягивая куртку и быстро меняя тему. — мы берём Дондуса? — Конечно. Он "часть семьи", — ответил Гета, усаживая маленькую обезьянку на плечо. Они вышли из квартиры и направились в близлежащий парк. Воздух был свежим, в нем чувствовался запах свежескошенной травы и цветущих цветов. Они нашли тихое место под большим дубом, вдали от любопытных глаз. Дондус спрыгнул с плеча Геты, чтобы поиграть в траве, оставив близнецов сидеть рядом на пикниковом одеяле. Некоторое время они просто разговаривали, делясь историями и воспоминаниями, их смех наполнял воздух. Наконец Гета наклонился ближе, его голос был мягким. — Помнишь, как мы впервые поцеловались? Сердце Каракаллы пропустило удар, и он опустил взгляд, теребя край рубашки. — Конечно, помню. Гета протянул руку, нежно приподняв подбородок Каракаллы, так что их глаза встретились. — Я хочу попробовать кое-что сегодня. Кое-что… особенное. Дыхание Каракаллы сбилось, когда Гета наклонился. Их губы встретились в нежном поцелуе, мир вокруг них исчез. Но на этот раз Гета углубил поцелуй, его язык слегка коснулся языка Каракаллы. Каракалла на мгновение напрягся, его щёки горели, но затем он расслабился, неуверенно отвечая. Их сердца забились в унисон, связь между ними стала еще сильнее. Когда они наконец отстранились, оба затаили дыхание, их лица покраснели. — Это было… по-другому, — сказал Каракалла, его голос был едва громче шёпота. — Тебе понравилось? — спросил Гета, и лёгкая улыбка тронула его губы. Каракалла кивнул, не в силах встретиться взглядом с Гетой. — Да… очень. Дондус выбрал этот момент, чтобы подбежать обратно, забравшись на колени Каракаллы, и радостно защебетать. Близнецы рассмеялись, их общий момент теперь стал драгоценным воспоминанием. Когда солнце начало садиться, окрашивая небо в оттенки оранжевого и розового, Гета и Каракалла сидели рядом, их связь была невысказанной, но неоспоримой. Неважно, что думал мир, они были друг у друга — и это было всё, что имело значение.