Близнецы: короткие истории

Солнце лилось в окно их маленькой квартиры, проливая тёплый свет на разбросанные бумаги и забытые безделушки, которые Каракалла выкопал из старой пыльной коробки. Сидя на полу, скрестив ноги, он восторженно ахнул, держа в руках стопку мятых рисунков, которые они делали в детстве. — Гета, смотри! — воскликнул Каракалла, его щёки вспыхнули от волнения. Рыжие волосы упали ему на глаза, пока он размахивал рисунками. Дондус, его вечно любопытная обезьянка, устроился у него на плече и щебетал, словно разделяя его волнение. Гета, сидящий на диване с открытым учебником на коленях, оторвался от своих занятий. Его тёмные глаза смягчились, он отложил книгу в сторону и встал, чтобы присоединиться к своему младшему близнецу. Чуть возвышаясь над Каракаллой, он опустился на колени рядом с ним, проводя рукой по своим рыжим волосам. — Что ты нашёл на этот раз? — спросил Гета, его голос был спокойным, но с оттенком любопытства. Он потянулся за одной из бумаг, красочной мешаниной карандашных каракулей, изображающих двух палочных человечков, держащихся за руки. — Это, наверно, мы? Каракалла кивнул, ухмыляясь. — Да, и посмотри на солнце! Я помню, мы всегда рисовали его так — с большим улыбающимся лицом, — его смех был лёгким и весёлым, эхом разносясь по их крошечной гостиной. Дондус спрыгнул с его плеча, чтобы осмотреть рисунки, лапая бумагу, как будто он понимал её значение. Гета изучал грубое искусство, его большой палец касался выцветшего угла. — Ты всегда настаивал на том, чтобы нарисовать обезьяну ещё до того, как у нас появился Дондус, — заметил он, слегка улыбнувшись. — кажется, ты воплотил его в нашей жизни. Каракалла усмехнулся, наклоняясь к Гете. — Может быть. Но посмотри на это! — он поднял ещё один рисунок, на котором были изображены две фигурки из палочек, стоящие в обороне перед небольшим домом. — Это было когда мама и папа... ну, ты знаешь. Его голос смягчился, жизнерадостность померкла. Рука Геты инстинктивно обхватила плечи Каракаллы, притягивая его ближе. — Мы обещали заботиться друг о друге, — пробормотал он ровным голосом. — и мы сдержали это обещание, не так ли? Каракалла поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Гетой. Его тёмные глаза блестели, но он всё равно улыбнулся. — Да. Мы хорошо справились, да? Гета кивнул, убирая прядь рыжих волос со лба Каракаллы. — Очень, — его взгляд задержался на мгновение, прежде чем он прочистил горло, слегка сдвинувшись. — хочешь оставить их себе? Каракалла помедлил, затем аккуратно сложил рисунки вместе. — Да, конечно. Они часть нашей истории, понимаешь? Улыбка Геты стала шире, редкое, искреннее выражение привязанности прорвалось сквозь его обычное спокойное поведение. — Согласен. Между ними длился момент, тихий, но комфортный, пока Дондус не нарушил тишину, громко щебеча и дёргая за один из рисунков. Каракалла рассмеялся, протягивая руку, чтобы спасти бумагу. — Ладно, ладно, ты, пушистый негодяй! — сказал он, взъерошив шерсть обезьяны. — ты тоже часть семьи. Гета наблюдал за сценой, его сердце переполняли чувства. Несмотря на всё, что они потеряли, они всё ещё были друг у друга — и этого было достаточно.