Луна, став полной, пойдёт на убыль

Всё-таки смерть от маньтоу неприглядна. Как ни крути, по мнению Шэнь Юаня, умереть от кирпича, упавшего на голову, когда идёшь вдоль большого здания, сделанного из этого же кирпича, не настолько убого. Более эффектная кончина, в отличие от куска еды, попавшего не в то горло и заставившего задохнуться. Но если и говорить о чём-нибудь неприглядном, развивать мысль надо получше, чем авторы сомнительных романов, вылезающих в рейтинги за счёт «па-па-па» и описаний битв великолепных главных героинь, которые заканчиваются непременно сорванной одеждой с грудастой красотки. Подобное аудитория заглатывала жадно, как Шэнь Юань от злости давился маньтоу. …Например, по собственным ощущениям, неприятно и неприглядно просыпаться в луже. Не абы как, а вниз лицом, чтобы грязь и веточки соломы, оставленные здесь после проехавшей телеги фермера, забивались в ушную раковину. Волосы противно липнут к лицу, одежда наполовину мокрая из-за треклятой лужи, и вдвойне противно, что по озябшим пальцам на ногах змеёй ползёт холод. Сперва Шэнь Юань думает, что ему снится дурной сон, но рассекающий воздух хлыст ударяет совсем рядом и вздымает противные комья грязи. Более, чем реально. От резкого движения кружится голова, рядом пробегают непослушные дети. Шэнь Юань хватается за голову, с трудом удерживаясь на ногах, и вместо привычной картинки за окном квартиры или как минимум уединённой фермы, где «чистый воздух и больному астмой парню полезно находиться», видит торговые лавки, просёлочную дорогу, идущую ухабистой широкой полосой. Шэнь Юань часто фантазировал, а что бы сделал, если бы попал в вымышленный мир новеллы. Если честно, даже из произведения Самолёта, стреляющего в небеса можно было бы слепить нечто годное. Если бы не сюжетные дыры, тупой упор на соития главного героя с жёнушками и многочисленными любовницами, вышла бы читабельная писанина. Пусть сюжет был банален: главный герой остался без родителей, в детстве терпел издевательства, однако имел бешеную силу воли и ауру бессмертного, коему все трудности оказались по плечу. И из обычного теста при желании можно слепить новенькое. — Ну-ка, собачье отродье, уйди! — орёт пастух и опускает хлыст близ большого пальца мальчика. Мужчина продолжает гнать стадо овец, а поражённый окружающими постройками, одеждами и речью местных Юань месит голыми ступнями грязь и раскрывает рот от удивления. …Стоп. Мальчик? Шэнь Юань с ужасом смотрит на собственные ноги, прощупывает руки и навскидку заключает: телу не больше десяти лет. Волна неверия сменяется досадой, гнев — опять неверием. Потому что конечности явно принадлежат ребёнку, причём ребёнку если не из очень бедной семьи, то бездомному. Волосы в колтунах, одежда старая и маловата, а обуви нет и в помине. У Шэнь Юаня была отличная память, особенно на мелочи из различных произведений. Как главный обоснованный критик, он порой помнил гораздо больше, чем так называемые преданные фанаты, поэтому совершенно точно мог сказать, что город относился к «Путь Гордого Бессмертного Демона». Табличка на заведении по ту сторону улицы — подтверждение. Во времена, когда главный герой выбрался из Бездны, он не забывал собирать компромат на своего бывшего учителя и обзаводиться любыми союзниками, которые могли быть полезны. В «Красный фонарь, Белый лотос» (автор, по мнению, Шэнь Юаня не отличался и оригинальностью, и здравым смыслом в выборе названий) Ло Бинхэ не только познакомился с демоном, присягнувшим позднее ему на вечную службу, но и поразвлёкся с хозяйкой весеннего дома. Правило любого попаданца гласит: «Никому не дай понять, что ты попаданец, иначе тебя вздёрнут или сочтут сумасшедшим». Вопрос не в том, каким образом попал в нынешние реалии, а каким образом выживать и какова была твоя роль? Живот урчит. Шэнь Юань стыдливо прикладывает к нему ладонь и понимает, что жутко голоден. Желудок вот-вот слипнется, во рту сухо, противная грязь вдобавок неприятно стягивает кожу, подсыхая. Из-за того, что большинство не замечают мальчика, а на лицах всё-таки заметивших промелькает отвращение, напрашивается закономерный вывод: бездомный. Замечательно. Подобной участи удостоился лишь главный герой, когда умерла его мать, и спустя некоторое время отправился в школу заклинателей. Разумеется, талант Ло Бинхэ не остался незамеченным, однако именно после вступления на заклинательский путь жизнь будущего Императора стала более несчастной, чем была до встречи со старой прачкой и её кончины. Шэнь Юань медленно идёт по обочине, стараясь не наступать на камешки и всякое, что принесёт боль босоногому. Если повезёт, удастся как-нибудь избежать встречи с главными героями, изучить данный мир вдоль и поперёк, невзирая на отвратительное описание Братца Самолёта, и привыкнуть. Тоска по семье сдавливает рёбра, опять урчит живот. Это «перерождение» впору было считать виртуозными проделками судьбы, ведь теперь уже в прошлой жизни родился в богатой семье и не знал забот. В уголках глаз скапливаются горькие слёзы, но плакать в подобном положении, когда фактически сбывается мечта (сомнительно, но это правда) и даётся шанс на новую жизнь, неуместно. В конце концов, можно стать сторонним наблюдателем развития основных событий и… Шэнь Юань замирает перед богатой лавкой с различными украшениями, тканями, деревянными фигурками и зеркалами в резных оправах. Толстый торговец занят игрой в го с милой девочкой, которая наверняка приходится ему дочерью. Взгляд невольно соскальзывает с игроков на самое большое зеркало, и отражение в нём бьёт под дых. Надежда на «оказался в мире «ПГБД» в качестве ничего не значащего персонажа с родным лицом умирает, по всей видимости, тоже. Потому что в отражении на Шэнь Юаня смотрит некто с более утончёнными — пока ещё детскими, но такими похожими на собственные — чертами лица и зелёными глазами. Хотелось бы уповать на череду совпадений и удачу, но. Шэнь Цинцю — мучитель невинных детей, подлец да и в целом разномастный подонок, узнаваемый и в столь юном возрасте. Переродиться главным злодеем, чтобы закончить как человек-палка и испытывать адские мучения на протяжении долгих лет в сырой тюрьме, куда не проникает и лучик света? Примерять роль ублюдка, чью репутацию растопчет в пух и прах Ло Бинхэ? Где справедливость?! Механический голос раздаётся в голове на манер Google-транслейт, а на светло-голубом полупрозрачном табло, напоминающем окошко для обучения игрока в каком-нибудь онлайн-шутере, высвечивается текст:

[Вас приветствует Система! Выражаем искреннюю надежду на достижение вами желанной цели «Превращение куска глупой писанины в высококачественное, производящее неизгладимое впечатление классическое произведение». Вам предоставляется возможность закрыть сюжетные дыры путём раскрытия персонажей и разблокировки альтернативных событий романа. Желаем удачи!]

— Эй, — вырывает из раздумий живой человек, хлопнув огромным кулаком по прилавку, — воровать вздумал? А ну возвращай, мелкий гадёныш! — Я не… Шэнь Юань промаргивается и лишь сейчас замечает, что сжимает обеими ладонями зеркало. На доселе безупречно чистой поверхности остаются отпечатки пальцев, мелкие песчинки, а чужое лицо никуда не исчезает. Тучный торговец поднимается со скрипящей под его телом табуретки и угрожающе надвигается, как будто в планах и отнять зеркало, и хорошенько поколотить. Бессмертный демон подвергался ежедневным избиениям и унижениям, когда был вынужден спать под небом и питаться тем, что находил. Но если Ло Бинхэ заведомо не мог погибнуть и стойко выносил все трудности, распространяется ли это на других персонажей?

[Предупреждение: не может умереть главный герой — Ло Бинхэ.]

«Ах ты ж адская машина!»

[Минус пять очков за оскорбление Системы. Текущий баланс: сорок пять очков.]

Не зная, как правильно поступить, Шэнь Юань даёт дёру, расталкивая локтями прохожих. Летящие в спину проклятия и страх плетьми подгоняют туда, куда глаза глядят. Погони нет, как и нет ни малейших сомнений в том, что расслабляться и возвращаться обратно, дабы отыскать хоть корку хлеба или надавить на жалость, нельзя. План заведомо обречён на провал. Желудок скручивает спазмом. Шэнь Юань останавливается возле моста через узкую речку и сгибается пополам от боли в мышцах, израненных ступнях и животе. Давно за полдень, солнце нещадно жарит, а испачканные и потрёпанные вещи высыхают, отчего возникает куда больший дискомфорт. Несоблюдение правил гигиены, голод или нападение самых обычных людей — не заклинателей или главного героя… Шэнь Юань падает в обморок. Благо, что в высокую траву.

***

Главному герою обязательно было сочувствовать, проникаясь горечью его жизни без крыши над головой, тёплого уголка, хорошей пищи и родных. У Шэнь Юаня имелась база знаний, основанная на романе, но абсолютно всё в тексте было невозможно вставить, раскрыть, как следовало бы. А Самолёт, пронзающий небеса подобным не утруждался, сосредоточиваясь на описаниях бесконечных побед демона и «па-па-па». Оказывается, люди относятся к нищим и обездоленным равнодушно. Конечно, дважды Юаню перепадала плошка риса, упавший наземь пирожок с бобовой начинкой, а в остальном приходилось шариться по помойкам и даже воровать. Лето развязывало руки — сочные красные яблоки, что свисали через высокие заборы домов господ, заманили бы любого, кто постоянно хотел есть. Шэнь Юань позабыл, что значило быть сытым. Три дня назад удалось раздобыть скудную обувь и рубаху на вырост. Помощь слепой старухе оказалась как никогда полезной, ибо госпожа Фэнь Фэнь пообещала за четыре ведра воды не только отдать некоторые старые вещи своего сына, но и накормить досыта, позволить отмокнуть в бочке и расчесать колтуны. Шэнь Юань надорвал спину, едва приполз к ступенькам покосившейся деревенской хижины — всё-таки два огромных ведра, наполненных доверху, были бы тяжёлой ношей и для молодого мужчины. А ему не больше десяти. Система отказывалась помогать просто так, за подсказку запрашивала тридцать очков. Шэнь Юань в сердцах послал дьявольскую машину куда подальше, из-за чего лишился ещё десяти очков и остался совсем один. Забавно, что раньше одиночество не было в тягость. С компьютером и томом очередного гаремника — легко. В итоге, сделав доброе дело и с трудом сумев разогнуться, Шэнь Юань успел получить вещи и отведать немного похлёбки, прежде чем с полей вернулся сын старухи. Стоило мужчине увидеть мальчишку, Шэнь Юаню дали пинка и бросили вдогонку чашку с горячим чаем. Поразительное расточительство для того, кто обвинил в краже и обмане, мол, женщина чересчур сердобольная и из-за почтенного возраста мало что соображала. Обиднее всего, что смеркалось. Летние ночи тёплые, но после захода солнца из тёмных переулков выходят ублюдки да голодные псы. Шэнь Юаню однажды приходилось убегать от стаи таких — спасением выступило яблоневое дерево. Конечно, слезать с него, шипя от многочисленных царапин и вытаскивая из волос листочки да веточки, — дело последнее. Госпожа Фэнь Фэнь успела рассказать про горячие источники близ Чёрных пещер. Шэнь Юань справедливо решил: лучше переночевать чистым в сырой пещере в лесу или неподалёку, чем оказаться загрызенным или пойманным нехорошими людьми. Торговец тканями, который не желал помогать, однако на все вопросы отвечал от скуки, когда не было клиентов, предупредил: «Есть те, кто ловит детей вроде тебя. Я слышал о подобном, когда бывал на юге». «Четырёхлистный июльский цветок целительства», растущий исключительно близ чистых вод. Братец Самолёт придумывал дерьмовые названия, но зато говорящие. Шэнь Юань не доходит до самих источников, зато щедро срывает бутоны и перетирает лепестки меж пальцев. Ожог на руке зудит, вздутая кожа и собравшаяся под ней жидкость раздражают. На ходу раздеваясь, Шэнь Юань не сразу замечает присутствие кого-то ещё, а Система даёт об этом знать поздно:

[Обновлённое задание: знакомство с главным злодеем.]

Первое, что бросается в глаза: испещрённая шрамами спина, выступающие позвонки и лопатки. Шэнь Юань не успевает не то что пикнуть от неожиданности, когда нога соскальзывает с мокрого камня и устойчивость теряется, а осознать сказанное Системой. Долгие недели Шэнь Юань был убеждён, что переродился в теле Шэнь Цинцю, потому дал себе клятву ни за что не пересекаться с Ло Бинхэ, вопреки доводам Системы о том, что это было априори невозможно. Шэнь Юань ударяется копчиком, рассыпает испорченные цветы и пару секунд неверяще хлопает глазами. Мальчишка в двух чи от него выглядит точь-в-точь — тёмные волосы, зелёные глаза, форма губ и нос… Смотреть на собственное (а своё ли?) отражение так же странно, как наблюдать воочию за всплеском эмоций на чужом лице. В ПГБД не было ни слова про брата-близнеца Шэнь Цинцю! Антагонист набрасывается рывком, и столкнуть его не получается. В оригинале этот человек творил зло и не испытывал ни капли совести, причём вероломное убийство самого Лорда пика Байчжань было за гранью. Не попытаться сбежать от Шэнь Цинцю — всё равно что добровольно отправиться на плаху. — Ты кто такой? Почему выглядишь, как я?! Отвечай! — шипит одержавший победу мальчик - зелёные глаза полыхают ненавистью. Не то чтобы Шэнь Юаню было интересно распознавать чьи-то чувства, но Шэнь Цинцю не настроен на безмятежную беседу, особенно когда под его тонкими пальцами старая одежда трещит по швам. — Это ты выглядишь, как я! Ответ и самому не слышится достаточно убедительным. Либо сюжет изначально пошёл наперекосяк после «перерождения», либо это и являлось одной из сюжетных дыр. В романе не было никакого логического обоснования всем поступкам учителя Ло Бинхэ, а предыстория ублюдка осталась за кадром. Шэнь Юаня привлекали злодеи с хорошей почвой — чтобы имелись некие моральные устои, характерное прошлое, что привело к нынешнему состоянию антагониста. У зла обязан был быть обоснуй, иначе - какая-то каша с пробелами похлеще, чем оправдание банальной завистью с потолка. До сих пор не верилось, что Братец Самолёт слил в унитаз самое интересное. — Кто ты такой и как здесь оказался?! Назовись, иначе узнаешь, что будет с тем, кто подкрадывается ко мне!.. И вдруг Шэнь Цинцю замирает. Косится куда-то вбок, чтобы в следующую минуту взять увесистый булыжник. Вырваться, когда на тебе верхом сидит кто-то, а согнутой в локте рукой давит на горло, не выйдет. По крайней мере, Шэнь Юань никогда не отличался физической силой и в родном-то теле, часто болел и предпочитал занятия спортом и прогулкам мир интернета. Умереть вот так? Шэнь Юань ненавидел жалкую участь бродяжки, но в глубине души радовался сомнительным успехам. Для парня, выросшего в более безопасном мире и в семье, где на деньги привыкли не обращать внимания, считалось подвигом. И что? Главный злодей начнёт свой путь с убийства ребёнка? Даже Ло Бинхэ ему не удалось убить, когда тот был немногим старше. — Шэнь Юань! — кричит, отчаянно пытается вырваться, дрыгая ногами. Но злодей с пылающей от злобы зеленью замахивается и… Камень обрушивается на что-то шипящее возле уха. Юань поворачивает голову и видит, что едва не стал жертвой лесной перепончатой гадюки. Автору романа если и стоило отдать должное, то первостепенно за интересных животных. Перепончатая гадюка отличалась от обычных — земных — змей тем, что у неё были странные наросты, где скапливался смертельный яд, и капюшон, раскрывающийся подобно перепонкам на лягушачьих лапках. Как раз благодаря этой твари Ло Бинхэ встретил новую жёнушку и спас одним-единственным верным способом от смерти. Когда красавица случайно наткнулась в лесу гадину и получила укус, разумеется, главный герой не мог не воспользоваться шансом заполучить в свой многочисленный цветник новый цветочек и заняться па-па-па прямо на поляне. С точки зрения Шэнь Юаня это было как минимум неприятно. Ладно, бессмертный демон — полукровка, проторчавший в Бездне много лет и перенявший у собратьев их обычаи, - но благородная заклинательница! Неужели Самолёт, пронзающий небеса не мог подумать о наличии муравьёв и прочих неудобств? Небесное полотно рассекает молния, следом доносится грохот. Шэнь Юань вжимается в каменную поверхность под собой и разглядывает пока маленького злодея, в котором не будет ничего святого. Однако с губ легко слетают слова благодарности, потому что никакая трава не поможет против змеиного яда. Мучитель Ло Бинхэ фыркает и поднимается. Спина с чудовищными шрамами, ноги и руки в синяках — ужасно и больно. Очевидно, любому совершенствующемуся, достигшему определённого уровня, окажется под силу избавиться от следов, но. — Как твоё имя? Спасибо за помощь, — сглатывает горькую слюну, — я могу обработать раны. Одевающийся мальчик дёргается, как от удара, и после уже привычно шипит: — Отправляйся туда, откуда пришёл. — Меня изобьют. Мне некуда идти, — не лжёт Юань. Ему действительно некуда податься. «Гарантий», как у протагониста, для него нет и в помине. А Система, похоже, не переставала обижаться за комментарий об её бесполезности. Адская машина не предупредила о борьбе за выживание! Шэнь Цинцю недоверчиво рассматривает двойника. Быть может, в любой другой ситуации он опустил камень бы на мальчишечье лицо и не содрогнулся бы. Но когда встречаешь человека, кто словно твоя копия, начнёшь колебаться или вовсе пропитаешься жалостью. Бить себя как-то… нелепо. — Иди домой. — У меня нет дома, — повторяет Шэнь Юань и со стоном принимает сидячее положение. Дует порывистый ветер — скорее всего, начнётся ливень. — Сколько помню, живу на улице… Тебя как зовут? Неужели детские лица могут искажаться в гримасе истинного отвращения и презрения? Шэнь Юань в здравом уме не выбрал бы в качестве временного спутника главного злодея, но, получалось, в запасе было много-много лет. Ло Бинхэ не глотнул издевательств от своего учителя. — Убирайся! — Я пришёл сюда, чтобы вымыться и найти ночлег. Сам… Сам убирайся, если надо! Господи, каково близнецам?.. Пещеру занимает Шэнь Цинцю, бросая злобные взгляды, таскает внутрь сорванную траву и чересчур рано опавшие листья. Злодей умудряется развести маленький костёр, пока близнец отмокает в источниках и отчаянно пытается распутать колтуны. Периодически мальчики вступают в молчаливую перепалку. Даже у Шэнь Юаня мурашки по коже, а что говорить про маленького Ло Бинхэ? Но жуткие шрамы и отметины от побоев… Уповать бы на обычное избиение из-за кражи или иной сотворённой гадости, но всё буквально кричит о систематическом насилии. Да и сомнительно, что в десять лет Шэнь Цинцю являлся тем, кем стал, когда получил должность пикового лорда. Делать нечего. «Система?»

[Система готова служить вам двадцать четыре часа в сутки.]

«Что-то я не помню, чтобы Самолёт намекал на наличие у Шэнь Цинцю брата. Я переселился в тело родственника антагониста?»

[Концепция «Сделай лучше, раз такой умный» предполагает создание нового персонажа, который способен внести коррективы и раскрыть тех или иных персонажей, но не изменять основной сюжет полностью.]

«Проще говоря, я для массовки?! Солнышко, ты ничего не перепутала? Я должен сделать из писанины Братца Самолёта что-то читабельное для нормальных людей, а не извращенцев. И как, позволь поинтересоваться, мне это сделать, если моя участь — латать дыры без возможности что-то изменить?» Хотя, подождите-ка! До появления Ло Бинхэ на хребте Цинцюн уйма времени, поэтому переживать не нужно. Шэнь Юань всегда предпочитал решать проблемы по мере их поступления, а на сегодняшний день ведущей была выживание. Раз так, надо пользоваться представленными возможностями и в какой-то изощрённой форме, когда ничего другого не остаётся, наслаждаться прошлым антагониста. Если у Системы есть лазейка? Жизнь с лицом Шэнь Цинцю, когда его ученик помешан на мести, опасна. Но опаснее не делать ни черта и забиваться в угол, ожидая неминуемой расправы от полукровки. Необходимо полагаться на преимущества — знание сюжета поможет, как и время. С неба падают первые крупные капли, гром вынуждает невольно вздрогнуть. Шэнь Юань вылезает из источника и впопыхах хватает одежду, чтобы нырнуть в слабо освещённую пещеру. Близнец недобро щурится, однако не издаёт ни звука и демонстративно занимает место на импровизированной постели. Учитывая, что Шэнь Юань готовился быть вышвырнутым наружу, перспективы открывались весьма сносные. — Я переночую тут, — предупреждает, выдерживая максимальное расстояние и опасливо косясь на Шэнь Цинцю. — Посплю немного, а утром помогу обработать раны. Фырканье. — Твоя помощь никому не нужна. Отстань. — Никому — возможно, но разве это правильно? Мы выглядим одинаково.

[Интерес главного злодея: плюс пятнадцать очков.]

Что за?.. Не важно, у Системы свои причуды: противоречия, откровенное предательство в сложных ситуациях, то есть когда грозит опасность, а она молчит. К тому же, опрометчиво сбрасывать со счетов нынешний возраст злодея и его состояние. Он тоже одинок, избит и страдает. Шэнь Юань притягивает колени к груди и утыкается носом почти что в стену пещеры. Дождь нещадно хлещет, небеса содрогаются, словно упадут. Детский страх перед грозой неудачно напоминает о себе. — Цзю, — доносится совсем тихо. — А? — Моё имя, — злится мальчик, — Шэнь Цзю. «Девятый»? — Спокойной ночи, Цзю-гэ. — Не смей меня так называть!

[Расположение главного злодея: плюс пятнадцать очков.]

«Система, ты ничего не перепутала?»