Влияние

— Я этого не делал. Феликс сжимает до белых костяшек лямку портфеля, пока его друзья и другие школьники перешептываются слишком громко и глазеют на его брата слишком очевидно. — Хах, вы только посмотрите на него! Этот нахал так и будет продолжать врать?! Женщина размахивала своей сумкой и продолжала орать на всю улицу, будто она была одна на школьном дворе. Феликсу впервые так сильно захотелось ударить кого-то. Их одноклассник, сынок этой неадекватной мамаши стоял рядом, понурив голову. Феликс всегда знал, что он гнилая сволочь в личине невинной овечки. Из-за него сейчас Енбока стыдят на школьном дворе на глазах у десятка людей. — Может быть, все же зайдем внутрь? — Примирительно улыбается директор, что чуть ли не цыпочках ходил перед этой орущей мамашей, будто она была здесь очень важной персоной, а не обычной истеричкой. — Зачем! Пусть извинится перед моим сыном здесь, на глазах у всех! Чтобы на всю жизнь запомнил, что нельзя красть деньги в чужом доме! Эй! Она тычет наманикюренным пальцем в сторону Енбока. С каждой секундой ее все сильнее выводило из себя его спокойное выражение лица и молчаливость. Феликс видит, что это притворство, маска — челюсть брата напряжена, что проступают вены на шее, — но так нужно. Когда рядом их отец, иначе и быть не может. — Ты! Думаешь, я не знаю все про тебя? Совратил моего сыночка, втерся ему в доверие, а потом украл деньги! Что за воспитание? Куда смотрят твои родители! Да таких в колонию нужно сажать! Чтобы не портили общество! Феликс дергается, как от удара. Ложь! Его брат никогда бы этого не сделал! Он видит, как отец выгибает бровь и бросает на Енбока нечитаемый взгляд, а женщина и не собирается успокаиваться. Нужно срочно что-то предпринять, пока не стало только хуже. Тревога нависало над ним с каждой секундой все сильнее. У него дрожат пальцы, но он перехватывает лямку покрепче, намереваясь наконец выйти вперед. Но голос Енбока заставляет его запнуться о собственные ноги. — Ваш сын уже давно крадет ваши деньги и тратит их на наркотики или сигареты. — Что?! — … он упорно продолжал оказывать мне знаки внимания и даже следил за мной, пока я в итоге не согласился зайти к нему поиграть в приставку. — Мама… Это н-не правда! — Давайте все успокоимся и продолжим в моем кабинете…? — Он предложил мне курнуть прямо в вашей гостиной на вашем любимом диване. — Да как ты смеешь?! Тебе это с рук не сойдет! Я клянусь, я засужу тебя за клевету! Тебя и всю твою семью! Такой шлюхе, как ты— Пощечина. Звонкая и хлесткая. Феликс зажмуривает глаза. Весь двор будто задержал дыхание вместе с ним. Оглушительная тишина резала слух после громких криков. Женщина в шоке прикрывает рот на полуслове. Весь ее пыл наконец обретает форму в алой щеке его брата. Голова Енбока так и осталась повернутой в сторону, демонстрируя всем след от тяжелой отцовской руки. Феликс видел его сжатые кулаки, и как ногти врезались в ладонь до мяса. Это больно, и он еле сдерживался. Но Феликс знал — его брат никогда не заплачет перед другими людьми. Тем более перед их отцом. ** Ёнбок злится. Феликс считывает это по его небрежным движениям, шаркающей походке и приглушенному бурчанию, доносящемуся из коридора. Брюнет раздраженно поглядывает на телефон чуть ли не через каждую минуту и не менее раздраженно косится на своего брата, который не особо расторопно, по его мнению, собирался. — Долго ты еще будешь возиться? — Недолго. — Игнорирует блондин чужой раздраженный тон и отвечает спокойно, поправляя волосы в зеркале в ванне. — Джисон все равно еще не подъехал. — Вот именно. Вы оба не знаете о значении слова «пунктуальность».– Цедит старший. Что-то с грохотом падает в коридоре. — Может, поэтому вы быстро спелись? Блять, неужели так сложно поднять свой сраный телефон и ответить? Дело не в том, что Феликс собирался как-то медленно или Джисон опаздывал на две минуты. Дело было в Хенджине. Или скорее в том, что он был отстранен с Енбоком в последнее время и редко отвечал на сообщения и звонки, чем лишь сильнее портил настроение брюнету, заставлял его нервничать и срываться на остальных. — Возможно, у него есть на это свои причины? — Какие? — Хмыкает Енбок, надевая кожаную куртку. — Отсохли пальцы? Что ты понимаешь-то? Радуйся, что у вас с Ханом все еще конфетно-букетный период. Потом придется столкнуться с дерьмовой реальностью и разочарованием. Феликс прикусывает щеку изнутри, замечая в отражении, как растерзана до крови нежная кожица на губах. Он слизывает капельки крови и невольно вспоминает о Хенджине. На самом деле, он понимает. Наверное, даже лучше, чем его брат. И он знает, что происходит сейчас с Хваном, поэтому будто попытался отбелить его образ в глазах Енбока, сам не понимая зачем. Возможно, он хотел защитить ту сторону Хенджина, которую открыл для себя недавно. Случайно и может быть зря. Но теперь реакции Енбока ему кажется странными. Неужели только он видел его таким. Это было дня два назад. Был выходной, и Феликс проводил вечер в компании Джисона, первый раз в его квартире. Все было отлично. Феликс старался не думать ни о чем лишнем, только Джисон, его песни, его шутки, его счастливые глаза, когда Феликсу нравился тот или иной трек. Они накупили всякой вредной гадости и обложили шуршащими пакетами весь диван. Джисон предложил посмотреть что-нибудь веселое, а Феликс как раз нуждался в чем-то жизнеутверждающем после пребывания с Енбоком в их квартире, напоминающей по атмосфере минное поле. Одно лишнее движение, и все к чертям разлетится на куски. С Джисоном же было спокойно и комфортно. Феликс старался не забывать, что они теперь не просто друзья, что проводят время вместе. Они пара. И это открывает новые действия из раздела «романтика». У Феликса совсем нет в этом опыта, но в подростковых сериалах обычно показывали, что для парочек нормально обниматься, держаться за руки, целовать друг друга и все такое. Феликс честно старался соблюдать каноны. Они сидели так близко друг к другу, что Феликс ощущал тепло, исходящее от тела парня. Одна рука Джисона шуршала в пакете с чипсами, пока другая спокойно лежала на спинке дивана, прямо над плечом Ли, едва его касаясь. Феликсу нравилось сидеть вот так, но он позволил себе как бы невзначай положить руку Хана себе на плечо, будто именно там ей было самое место. Он мягко улыбнулся удивленному Джисону и совсем ничего не сказал, когда парень стал чуть смелее и переплел свои пальцы с его. Немного странно. Непривычно. Но приятно? Феликс не убирал руку и старался наблюдать за развитием сюжета на экране, пока тепло разливалось по его телу мягкой волной. Комедия двухтысячных уже медленно перерастала в романтический фильм. Когда же главная героиня ответила на нежный поцелуй своего возлюбленного, Феликсу стало немного неловко. В темноте гостиной он встретился взглядом с Джисоном. Парень улыбался уголками губ и спустя мгновенье медленно поддался вперед. Феликс сглотнул вязкую слюну, стараясь побороть свое желание скрыться от смущения. — Могу я… поцеловать тебя? — Джисон обдал щеку блондина своим теплым дыханием. Феликс прикрыл глаза. Губы Джисона мягкие, со вкусом клубничной газировки. Он целовал аккуратно, давая парню шанс передумать и отстраниться. Так и должно же быть, верно? Без резкости и непредсказуемости. Так правильно. Феликс вдруг вспомнил, каково это, когда целуешься с Хенджином. Как тот мог быть груб, но в то же время ласков, если Феликс не поспевал за ним. Он крепко держал его тело в своих руках, будто оно полностью принадлежало лишь ему. Что действительно неправильно, так это думать о Хенджине и представлять его на месте Джисона, когда тот подался вперед и медленно уложил Феликса спиной на диван. Пакет с недоеденными чипсами жалобно хрустнул под ними и скатился на ковер. Феликс был словно в прострации, где-то очень далеко, пока Джисон нежными поцелуями покрывал его щеки, ловил губами каждую веснушку, выводил новые созвездия. Внутри все переворачивалось, когда парень представлял, что все это мог делать с ним Хенджин. Быть настолько нежным, что сжимается сердце. Касаться аккуратно и неторопливо, обращаться как с драгоценностью. Как умел это Джисон. — Ты очень красивый. — Голос звучал приглушенно. Феликс не сразу понял, что эта фраза не из фильма. Губы мазнули по раскрасневшемуся уху. — Твои веснушки. Твои глаза. Ты нереальный, Феликс. Все тело пробрало мелкой дрожью. Кожа покрылась мурашками. Он рехнулся. Он точно сошел с ума. Почему он продолжает слышать его голос? Хенджин. Хенджин. Хенджин. Пальцы запутались в вороте рубашки. Феликс неуверенно надавил на плечи парня, тут же встречаясь с встревоженным взглядом напротив. — Ликси? Снова это прозвище. Губы задрожали, изогнулись в кривой улыбке. Джисон выпрямился. — Прости. Я слишком поторопился? — Нет-нет. Все в порядке. — Он подсобрался на диване, а затем и вовсе встал на ноги. Джисон продолжал смотреть на него обеспокоенно. Феликсу хотелось сбежать от этого взгляда. Словно Джисон все понимал, словно он действительно сделал что-то не так. — Знаешь, я лучше пойду. Мне нужно… Эм, нужно дорисовать до завтрашних пар одну работу, это займет много времени. — Феликс. — Все хорошо, Сони. Правда. — Он подошел к Джисону ближе, чтобы оставить краткий поцелуй на губах. Парень мягко поймал его ладонь. — Ты можешь сказать мне. — Младший смотрел на ковер под ногами. Джисон опустил голову, стараясь поймать его взгляд. — Тебя что-то тревожит? Если я задел тебя или чем-то расстроил, лучше скажи об этом сейчас. — Я… — Голова работала плохо. Он не мог объяснить, почему так отреагировал. Вернее, это было чем-то, что Джисону точно не стоило знать. — Думаю, я просто пока не готов, ну, к большему. Понимаешь? — Хорошо. — Шатен кивнул и улыбнулся, наткнувшись на взгляд Феликса. Большой палец выводил круги на его ладони. Феликс прикусил губу. — Но я бы никогда не сделал чего-то, что ты не хочешь. Прости? — За что? — Наверное, я был слишком приставучим сегодня? — Феликсу ужасно хотелось разбить себе голову, лишь бы не видеть такого грустного Джисона с виноватой улыбкой. — Обещаю, это больше не повторится. Феликсу хватило сил только на слабый кивок. — У нас все хорошо? — Да. Все хорошо. — Отлично. — Джисон улыбнулся той самой улыбкой, с которой всегда смотрел на Феликса. От этого Ли стало только хуже. — Иди сюда? Преодолев свой порыв сбежать, на слабых ногах он подошел ближе и попал в объятья своего парня. Точно, у них все хорошо. Все хорошо. — Проводить тебя? — Не нужно. Хочу прогуляться немного. — Ладно. Джисон потрясающий. Он понимающий, до одури нежный и романтичный. Джисон считает Феликса нереальным. Он заботится о нем, встречает после пар и всегда тепло обнимает на прощание. Джисон влюблен. Это настолько очевидно, что даже Хенджин это заметил. А что насчет тебя, Феликс? Парень осел на скамейку, стоило ему выскочить из подъезда. Вечерний прохладный воздух лизал его влажные щеки. Лампочка у подъезда перегорела, чему Феликс был несказанно рад. Он просидел так еще несколько минут в темноте и одиночестве. До тех пор, пока необъяснимая злость, пугающая своими размерами, не сменила чувство вины. Это все он, чертов Хенджин. Он во всем виноват. Он затеял эту игру, втянул в нее Феликса, и, должно быть, живет себе сейчас, как ни в чем не бывало. Он виноват, что сделал Феликса зависимым от него. Он продолжает напоминать о себе, даже если уже неделю они не общались и не виделись. Он мерещится во снах и забирает с собой весь покой и самообладание блондина. Он и только он виноват в том, как Феликс чувствовал себя теперь. — Хах, серьезно? — Не мог сдержать смешка Феликс. У этого парня действительно была способность напоминать о себе, когда меньше всего этого ждешь. Свет от экрана мобильного резал глаза. hw_888: 21:46 Ты можешь приехать? Феликс Пожалуйста? Сейчас С какой стати он должен это делать? С чего вдруг Хван вообще решил, что после всего Феликс прочитает его сообщения, так еще и приедет по его просьбе? Зачем он вообще продолжал ему писать? У Феликса горело лицо всю дорогу. Таксист ни разу не открыл своего рта, даже музыку потише сделал — настолько злым и подозрительным выглядел парень на заднем сидении. Он делал это только потому, что всему пора положить конец. Он переступил через себя и поехал к нему, чтобы дать понять, что так не может больше продолжаться. Что происходило между ними — неправильно во всех смыслах. И Феликс закончит все сам. Когда он приехал, на улице лил холодный дождь. Высокая многоэтажка на другом конце города сильно отличалась от дома Ли. Застекленные подъезды и подземная парковка. Ни детской площадки, ни скопления машин. Внизу консьержка оглядела его придирчивым взглядом и удивилась, когда Феликс спросил номер квартиры. — Надо же, только съехал, уже квартиру забыл? Сто пятая. А тебе с этим цветом волос даже лучше. Давно пора было подстричь твои пакли. Феликс сжал губы в тонкую полоску и вежливо поклонился. Он старался не думать о своем брате все то время, что ехал в лифте до шестнадцатого этажа. Кафельный пол слабо отблескивал под тусклым светом ламп в коридоре. Феликс добирался сюда достаточно долго, чтобы запал злости растворился, сменившись раздражением. Но полный игнор за железной дверью начинал порядком выводить из себя. Он с силой дернул ручку, и та поддалась слишком легко. Дверь со скрипом открылась. — Эй? Есть кто-нибудь? — Снова пугающая тишина. Феликс нерешительно сделал шаг в темноту. — Я вхожу. Он погромче хлопнул дверью и чуть не разбил нос об обувной шкафчик в коридоре. На полу валялась обувь по разным сторонам. Феликс со злостью пнул конверс, о который запнулся. В квартире все еще было тихо и темно. Блондин включил свет и повернул налево в сторону гостиной. Вещи были разбросаны везде, даже на полу. Хенджина нигде не было. В этих шестидесяти квадратах беспорядка парень еле смог найти спальню. Приглушенный белый свет виднелся из дверной щели. — Хенджин, какого- С раздражением он хлопнул дверью, но так и остался стоять на пороге. Первое, что он увидел - кучи мусора по всей комнате: брендовая одежда вперемешку с грязными пластмассовыми контейнерами для еды, непонятные коробки и железные банки от пива. Погребенный в этом мусоре Хван неторопливо сел на кровати. Феликс едва ли узнал в нем того Хенджина, которого он видел еще неделю назад. Его всегда уложенные волосы скрыты за безмерным капюшоном потертого худи, растянутые черные спортивки и усталый, обреченный взгляд застали младшего врасплох. — Ты пришел. Бесцветным голосом, скорее как сухой факт, слова соскользнули с бледных губ. Хенджин выглядел, как будто он скоро двинет кони. Феликс прикусил губу. — Надеюсь, ты позвал меня, чтобы помочь убраться. — Фыркнул парень, брезгливо отодвигая носком кроссовка пивную банку. — Сколько ты не убирался здесь? Слова словно не долетели вовсе до Хенджина. Его стеклянный и отстраненный взгляд немного пугал. На серых стенах над кроватью криво висели обрывки бумаги с темными фигурами, нарисованными углем. Феликс чувствовал что-то странное при взгляде на рисунки, что-то удушающее и липкое. Словно в них напрочь отсутствовала жизнь. Как и в художнике этих рисунков, что так и сидел на кровати, не сдвинувшись с места. — Ты… В порядке? — Самый очевидный, и в то же время глупый вопрос. Весь вид Хенджина кричал «я совсем не в порядке». Феликс не знал, что ему стоило сделать. Старший потер глаза и так и оставил вопрос без ответа. — Зачем ты написал мне? — Не знаю. — Хенджин повернул голову в сторону своего гостя, уперевшись локтями в колени. Он оглядел Феликса, стоявшего до сих пор в дверях, и снова перевел взгляд на свои ладони. — Не думал, что ты придешь. Но я рад, что ты здесь. Что-то изменилось. В Феликсе. Ему не хотелось больше винить Хенджина в своих проблемах или кричать от злости. В этом будто больше не было необходимости. Глядя на такого Хвана — потерянного и одинокого — представление Феликса о парне поменялось, сдвинулось по оси. Хенджин действительно ждал его? — Ха…. Это сводит меня с ума. Блондин с тяжелым выдохом преодолел в два шага мусор на полу и присел на мятые простыни. Телефон в кармане джинсов завибрировал, получив новое сообщение от Джисона. Под чужим взглядом он посмотрел на экран, но, так и не открыв сообщение, кинул мобильный на кровать. Хенджин молча проводил телефон взглядом. — Проблемы в отношениях? Феликсу хотелось смеяться. Он хотел сказать что-нибудь очень колкое, но стоило ему открыть рот, как телефон на тумбочке пробило раздражающей дрелью. Хенджин одним движением выключил звук, положив смартфон дисплеем вниз. Феликс успел уловить в полутьме последние буквы — о, к. — У тебя, кажется, тоже. Какая ирония. Они заварили это дерьмо вместе, и теперь вместо того, чтобы разгребать последствия, сидели в компании друг друга и продолжали пудрить мозги своим парням. Феликс, по крайней мере, не игнорил Джисона. Он всего лишь представлял Хенджина, пока они целовались в квартире Хана. Если бы только это был единичный случай, когда он вспоминал о Хван Хенджине в таком контексте. Что насчет Хенджина? Ну, при взгляде на парня, нельзя сказать, что все это время он был увлечен фантазиями о Феликсе. Непонятно до сих пор, о чем он вообще думает. Но Хенджин написал ему, а не Енбоку. Это говорит о чем-то? Говорит же, да? В комнате пахло пересохшими листьями, легким парфюмом и табаком. Бывшие одноклассники говорили, что курение успокаивает нервы, поэтому многие взрослые так много курят. Феликс ни разу не держал в руках сигарету, но сейчас не отказался бы приобрести новую зависимость. Если это поможет ему избавиться от сжирающих мыслей изнутри. — Есть сигареты? Хенджин не выглядел удивленным. Парень молча потянулся к ящику в тумбочке и достал начатую пачку, любезно протянув Ли сигарету и взяв одну для себя. Под подушкой оказалась зажигалка. Хенджин поджег свою прямо в комнате и протянул зажигалку младшему. Феликс неуверенно взял ее. — Я не умею. Хенджин хмыкнул. Он забрал зажигалку и сигарету из слабых пальцев и протянул свою. Феликс наблюдал, как дым густым облаком застывал над ними в воздухе. — Втяни поглубже в легкие и медленно выдохни через нос. Феликс следовал инструкции, но закашлялся на выдохе. Горький вкус табака остался на корне языка, в носу щипало. Хенджин внимательно следил за ним все это время, но даже не стал смеяться с чужой неловкости. — Все нормально. В первый раз всегда так. Его язык прошелся по нижней губе. Штанга слабо сверкнула в свете лампы. Феликс отвлекся на это движение, испытав странное дежавю секунду назад и теперь пытаясь вспомнить, где же он слышал эти слова. Горячий воздух, запах сигарет и дешевого алкоголя. Длинные пальцы крепко сжимают его бедра, до красных пятен на нежной коже. Холодный кафель раковины чертовски больно врезается в копчик. Он стонет жалобно, откидывая голову и пытаясь словить воздух ртом. Хенджин вгрызается в его влажную кожу на шее и бедра его двигает навстречу себе. Внизу распирает и жжет. Он поднимает красные глаза, вглядываясь в расслабленное выражение лица, цепляется за широкие плечи сильнее и смотрит внимательно, как язык проходится по раскрасневшимся после долгих поцелуев губам. Слишком сексуально. — Больно. Он хнычет жалостливо, когда Хенджин входит в него наполовину. И этот шепот в самое ухо, что перекрывал любые звуки снаружи и пробирал до самых костей: — Все нормально, котенок. Потерпи немного. В первый раз всегда так. Пот прошиб все тело. Феликс отвернулся, прикусив нижнюю губу. Хенджин вытащил сигарету из его дрожащих пальцев. Что он вообще здесь забыл? Блондин встал слишком резко, что потемнело на секунду в глазах. Ноги ватные, будто не его. Он спотыкнулся о чертову груду одежды, стоило ему сделать шаг в сторону выхода. Ему снова хотелось сбежать. — Останься. Сигарета не помогла. Ему было все еще хреново. А мыслей теперь было еще больше. Хенджин выглядел слишком разбитым и одиноким. Его темные синяки под глазами и потрескавшаяся кожа на нижней губе что-то делали с сердцем Феликса. Он застыл на месте. — Пожалуйста? — Я устал все усложнять. — Я тоже. — Хенджин медленно встал, закинув тлеющий бычок от сигареты в банку на тумбочке. Пустые глаза смотрели в глаза напротив. — Если честно, у меня совсем нет сил, чтобы что-то усложнять сейчас. Просто…останься. Ты уже здесь, Феликс. Мир не рухнет, если мы посидим вместе еще немного. Блондин оглядел Хенджина с ног до головы. Тот попытался улыбнуться. Попытка была неудачной. общая картина выглядела все еще плохо. — Ладно. Феликс не знал, что двигало им, но он снова поверил словам парня. Он вернулся к кровати. Они молча сели, не отводя друг от друга взгляд. Хенджину тоже было плохо сейчас. Возможно, именно этот факт поставил заглушку в мозге Феликса, и мыслей стало просачиваться чуть меньше, когда он сделал желаемое и обнял старшего. Они никогда не обнимались до этого, но это словно было тем, чего не хватало Хенджину сейчас. Тот неуверенно обнял в ответ. Не проронив ни слова, в таком непривычном для них положении они просидели некоторое время. Телефон снова задребезжал на тумбочке. — Тебе нужно ответить. — Он не хотел, но должен был сказать это. Вышло глухо, куда-то в толстовку. — Не хочу. Время тянулось, как патока. Феликс прикрыл глаза, тепло разливалось по его телу. Он и не думал, что рядом с ним может быть так тепло. Руки Хенджина почему-то холодные, покоились на его плечах. Медленно начинало клонить в сон. Размеренное движение грудной клетки старшего только сильнее убаюкивало. Феликс устал. От собственных мыслей. Когда же он просто сожрет всего себя изнутри? Слабое тело совсем не слушалось его. Они прилегли на кровать, и Феликс ничего не хотел не мог с этим сделать. Скомканное одеяло путалось в ногах, телефон с неотвеченным сообщением от Джисона там же. Последнее, что помнил Феликс прежде, чем его глаза закрылись — тихое и искреннее «спасибо» Хенджина, все также обнимавшего его за плечи. На утро ни капли сожаления. Лишь миллион пропущенных на телефоне Хенджина и пару сообщений у Феликса.

Сонни 22:40 Ты добрался до дома? Спокойной ночи, Ликси

Хён 23:50 Эй, когда домой? Ты у Джисона? Мелкий засранец Предупреждай, что уходишь с ночевой Ненавижу, когда предки звонят мне Еще одна черта Енбока — он ненавидит, когда его игнорируют. В отличии от Джисона, что стоял у своей машины и улыбнулся, когда Феликс вышел из подъезда, Енбок и не думал переставать хмуриться и раздражаться по пустякам. Он указал Джисону, что тот опоздал на десять минут, на что парень лишь пожал плечам и выбесил своего друга еще больше. — Что поделать, чувак. Пробки. — Бессонная ночка, Хан-а? — Язвит Енбок и усаживается на заднее сидение. Джисон с недоумением перевел взгляд на Феликса. Блондин лишь улыбнулся натянуто, мол «не обращай внимание, он просто не в настроении» и поспешил сесть в машину. В вечер пятницы на улицах было не протолкнуться. Машины двигались с черепашьей скоростью, и дорога до центра заняла времени на десять минут дольше обычного. Они приехали к дому Чана, когда все гости уже были в сборе. На днях Чан, Джисон и их общий друг выступали в известном баре со своими треками. Феликс не смог присутствовать из-за вечерних пар, но, со слов его парня, выступление прошло просто отлично, так что они решили отпраздновать свой небольшой триумф в более домашней атмосфере. Уже в коридоре Феликс заметил, что домашней ее можно назвать из-за локации, по количеству людей на квадратных метр это больше походило на всеобщее студенческое собрание. Столько незнакомых парней и девушек сновали повсюду, что кружилась голова. Приятная музыка доносилась из гостиной и не перекрывала шум чужих разговоров. Хенджин тоже был здесь. Он выглядел чуть менее помятым, чем два дня назад — на нем снова было худи, но более приличное, свободные джинсы и волосы забраны в хвост на макушке. В оранжевом свете комнаты его тени под глазами были все еще ярко выраженными. Он поднял одну руку в приветственном жесте, когда Феликс и Джисон появились в гостиной. Блондин проследил взгляд парня, направленных на их сплетенные руки. Феликсу стало вдруг неловко. Словно он делал что-то неправильное, держа своего парня за руку. Енбок молча прошел мимо Хенджина, будто его вовсе здесь не было. Раздражение тихо заскреблось внутри, но Феликс сделал вид, что ничего не видел. Это его не касается. Джисон уже тянул парня в сторону гостиной. — Хочешь что-нибудь выпить? Воспоминания о вонючем баре на окраине города были все еще свежи в памяти, не хотелось больше повторять былых подвигов. К тому же, он не уверен, на что способен, будучи пьяным. Феликс покачал головой. Джисон взял чью-то содовую с тумбочки у телевизора. В гостиной у окна стоял небольшой диджейский пульт. Люди с напитками в руках кучковалась поближе к музыке. Чан о чем-то оживленно переговаривался со своим другом. Чанбин, если Феликс не ошибается. Чан изредка поворачивался, чтобы посмотреть на что-то, но не прекращал разговора. Джисон не стал отвлекать его. На диванах сидел Минхо. Тот почти никак не отреагировал, когда Феликс и Джисон поприветствовали его и сели напротив. Почему все сегодня были такими странными, боже… — Чего такой грустный? Х- — Эй, — перебивает раздраженно Минхо веселящегося друга. — Только посмей закончить фразу. Феликс попытался расслабиться и вслушиваться в разговор этих двоих. С его места на диване открывался хороший вид на Хенджина, что так и стоял в коридоре у лестницы один. В руках он крутил банку от пива. Сколько он уже выпил сегодня? — Чего это с тобой? Минхо с выдохом откинулся на спинку дивана. Феликс вздрогнул, когда почувствовал руку на своем колене. Джисон улыбнулся ему уголками губ. Блондин не стал убирать чужую руку, вместо этого коснулся его пальцев своими. Джисон мягко переплел их. А он все продолжал притворяться, что у них все хорошо. Лжец. Хенджин смотрел на них. Феликс чувствовал это, его взгляд на себе. Но продолжал игнорировать. Они оба лжецы. Минхо окинул взглядом людей вокруг, но вдруг замер. Он резко отвернулся, как от удара, и подобрался на диване. — Я… кое-что сделал. — М? — Джисон отпил из банки шипучий напиток. — Говори громче, тебя не слышно. — Мне что, орать, чтоб тебе слышно было? — Зашипел Ли, как кот, которому придавили хвост. Он закатил глаза, но наклонился ближе к Джисону, что-то прошептав тому через стол между ними. Джисон подавился содовой. — Ты что?! — Не ори ты- Минхо встревоженно осмотрелся по сторонам. Феликс не знал, что парень сказал Джисону, но ему и не хотелось знать. Он продолжал смотреть, куда не должен был, если не хотел, чтобы его кто-то заметил. Даже таким Хенджин привлекал чужое внимание. К нему подходили несколько раз незнакомые девушки и, накручивая волосы на палец, игриво улыбались. Хенджин смотрел на них пустым взглядом и слабо качал головой. Спустя вторую такую девушку Енбок подошел к нему, скрестив руки на груди. Они о чем-то бурно переговаривались. Вернее, говорил в основном Енбок. Хенджин молча впитывал все, как губка. Взгляд его тускнел с каждой секундой все сильнее. — Чувак, ты сдурел что ли? Когда вы успели? Феликс вздрогнул. Внутренности скрутило в узел. Он неуверенно перевел взгляд на Джисона, что обращался к Минхо. Тот цокнул и снова откинулся на диван. — После выступления. Он вызвался меня проводить. А я был пьян, и в общем… мы снова… — Снова?! Вы че, еще и несколько раз? — Я был пьяным, окей? — Раздраженно выдыхает Минхо и пальцами оттягивает свои волосы, закидывая голову назад. Взгляд цепляется за знакомую широкоплечую фигуру парня, что изредка поворачивался в сторону друзей. В сторону Минхо. Ли прикусил губу. — Все два раза. Это все равно ничего не значит. Мы же друзья. Я имею в виду… С кем ни бывает? — Ага, друзья. И поэтому вы пялитесь друг на друга весь вечер? Феликс сглатывает слишком громко. Ему кажется, что все люди в комнате знают его секрет. Нет, их секрет. Хенджин бросает взгляд в его сторону. Все напряжение концентрируется в животе. — Чан! — Блять, не зови его. — Шипит Минхо сквозь сжатые зубы. Енбок повышает голос. На них начинают оборачиваться люди в коридоре. Он выхватывает у несопротивляющегося Хенджина телефон из кармана худи и размахивает им возле лица. Феликсу кажется, что его сейчас вырвет. — Привет. — Чан подходит к диванам и выглядит смущенным. Минхо прикрывает глаза. Боже, что сейчас будет. — Садись с нами. — Ухмыляется Джисон. Место на диванах оставалось как раз на одного. Как раз возле Минхо. Ли посылает убийственный взгляд в сторону друга. Как хорошо, что никто не замечает, как Феликса буквально трясет изнутри. Это знакомое из детства чувство. Чувство грядущего пиздеца, от которого не избавиться, как бы не старался отвлечься. Хенджин выглядит полуживым в этом голубом худи и с тусклым взглядом. Он морщит нос, но молча снимает блокировку с телефона и отдает обратно Енбоку. Смесь страха и злости плещется в Феликсе, грозя вылиться через край. Джисон поворачивается на парня, крепко сжавшего его руку в своей. — Все хорошо? - Уточняет он у Феликса. — Мгм. Минхо не выдержал и фыркнул. — Пососитесь еще тут. Теперь две парочки в компании… Боже. Это тренд такой что ли? Обязательно встречаться со своими друзьями? — Ну не спать же с ними. —Издевательски улыбается Хан. — Джисон. Клянусь богом, если ты не заткнешься- — Успокойся, атеист. Что я такого сказал? — Это вы о чем? — В слепом неведении спрашивает Чан, поглядывая то на пышущего огнем Минхо, то на широко улыбающегося Джисона. — Да так.— Хитро щурится Хан. —Минхо тут рассказал мне один секрет… — Хан Джисон, мать твою- — КАКОГО ХРЕНА, БЛЯТЬ?! Все замерли на своих местах. Чан встал, так и не успев до конца сесть на диван. — Что это?! — Чувак, зачем же так кричать? — Недовольно пробурчал Джисон, тоже встав со своего места. Феликс не шевелился. Ему хотелось бы слиться с диваном, чтобы никто его не видел. Енбок сжимал телефон в руке так сильно, что белели костяшки. Он повернулся. Тело Джисона скрывало Феликса из виду. Брюнет растянул губы в жуткой улыбке. — И правда. Незачем кричать, Джисон. Прошу прощения, что потревожил вас всех. — Он показательно и с особой вежливостью поклонился шокированным гостям, что стали отходить подальше от парня. — Даже не знаю, что на меня нашло. Ха-ха. Все-таки, не каждый день узнаешь, что твой парень спит с твоим, блять, братом! Феликс видит, как замирает Джисон, как тело его напрягается. Младший сжимается от страха, боясь увидеть глаза Енбока сейчас. — Чего? — Что такое? — Хмыкает брюнет. — Не знал, с какой блядью встречаешься? Что ж, я тоже! — Перестань устраивать сцены. — Одергивает его Хенджин. Енбок грубо вырывает руку из чужого захвата. — Давай поговорим наедине. — Не смей. Трогать. меня. — Выплевывает Енбок каждое слово прямо в лицо. Его злобный взгляд посылает мурашки даже по телу младшего. Господи, когда же все это закончится… — Енбок, пожалуйста, успокойся. Ты много выпил? — Аккуратно начинает Чан и подходит медленно, как к хищнику. Брюнет скалится и телефон протягивает Джисону. Тот не торопится брать его. — Боишься разочароваться? — Смеется Енбок. — Лучше посмотри, сколько времени этот ангелочек пудрил тебе мозги. Что, Ликси, — он наклоняется и находит его глаза напротив, сверлит пронзительным и яростным взглядом насквозь. Феликс не помнит, как дышать. — Понравилось трахаться с моим парнем? Он хорош, да? Не стесняйся, пользуйся. Все мое — твое. Мы же братья. Только в кого ты уродился такой гребаной шлюхой? — Прекращай. Звонкая пощечина разрезает густой воздух. Голова Хенджина так и остается повернутой. Алый отпечаток ладони горит на его бледной коже. Он выглядит смиренным и тихим. Таким же одиноким, каким Феликс запомнил его в тот вечер в спальне. Десятки глаз направлены на него. Кто-то все же отворачивается смущенно. Феликсу хочется плакать, но слезы не идут. Он разозлит своего брата сильнее своими соплями. Он должен держаться, даже если это больно. Больно не ему, а людям вокруг — из-за него. Как в замедленной съемке Енбок переворачивает банку с пивом и выливает всю жидкость Хенджину на голову. Пиво капает с волос и дрожащих ресниц, впитывается в одежду. — Я, блять, жалею о том дне, когда решил признаться тебе. И почему я думал, что ты не такой уебок, как все остальные? Я ненавижу тебя. — Шипит Ли в лицо. Он поворачивается ко всем присутствующим, видит удивленные взгляды друзей, потухшие глаза Джисона и пугливые — своего брата. — Ненавижу вас обоих! Его пронзительный крик отпечатается в памяти блондина навсегда. В этом крике было столько боли, что Феликс едва ли сможет понять это за всю свою жизнь. Он не хотел. Он правда не хотел, чтобы все так вышло! Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Чан хочет остановить парня. Но Минхо мягко касается его плеча. — Не нужно. Лучше я. Он вглядывается нечитаемым взглядом в лица виновников всего произошедшего и выбегает за Енбоком в подъезд. Ни о какой музыке и веселье больше не могло идти речи. — Не на что здесь смотреть. Расходитесь. — Разгонял зевак Чан, так и не взглянув ни на Феликса, ни на Хенджина. Блондин не мог перестать кусать губы, не смея поднять глаз. Джисон стоял с телефоном в руках между ними двумя, молча вглядывался в экран, где все еще горела их чертова переписка в инстаграме. Так вот, как все выходит на поверхность? Так просто и глупо одновременно. — Вы… Парень не находил слов. Феликс не знает, сколько раз за вечер он хотел умереть. От него одни проблемы. Почему он не мог подумать головой прежде, чем делать то, о чем пожалеет? Почему он вообще так привязался к Хенджину и почему больно видеть его таким разбитым сейчас? Почему он поступил так с Джисоном, который абсолютно этого не заслужил? Сто сотен почему можно увидеть в грустном взгляде Джисона. И ни одного ответа в глазах Феликса. — Вы точно стоите друг друга. — Выдыхает Джисон эти слова. Он вручает телефон владельцу — впихивает его в слабые руки, — и, не повернувшись к Феликсу, не попрощавшись ни с кем, тихо выходит за дверь.