Близнецы Обелии (Связь близнецов)

Милана точно знала, что Алексия и Атанасия - реальность. Об этом свидетельствовали шрамы на спине, происхождение которых никто не знал, кроме неё самой. Сколько бы не спрашивали её об этих шрамах, всё было безтолку. Молчала как партизан. Шатёнке хотелось плюнуть в лицо своим незадачливым родственничкам. Желательно матом, но воспитание не позволяло, а жаль. Она не желала изучать этикет, жить в богатстве, роскоши и тем более не хотела сооответствовать чужим ожиданиям. Из этого девушка ничего не хотела, но отчаянно хотела сохранить личность Алексии, которая была заперта внутри неё. Милане было противно от внимания родственников, но вместо криков выходила лишь тошнотворно сладкая улыбка и терпеливые ответы на вопросы о самочувствии. Из всех родственников симпатизировал дядя Макс, который не задавал вопросов, а лишь смотрел со странным сочувствием и жалостью. На первый взгляд ей казалось, что он её жалеет, от чего становилось только паршивее. Но стоило всем покинуть палату и остаться наедине, как эти эмоции покидали его, а на их место пришло презрение к семье и забота по отношению к ней, от чего в груди странно теплело. В присутствии неё Макс становился заботливым, а сам он хоть и был странноват, чудаковат, но зато приятным человеком. Прямолинейным, иногда колким и язвительным, но честным и искренним. Милану вскоре выписали и естественно решила жить с дядей Максом, под недовольство родственников. А сама шатёнка не понимала какого чёрта этим людям надо было от неё. Было бы понятно, если бы у её семьи были какие-то богатства или бизнес, а так... Или послушную девочку захотелось в виде падчирицы, служанки или груши для битья? Потому что это было единственным логичным выводом в данной ситуации. Весть о смерти родителей не принесла никаких положительных или отрицательных эмоций. Было как-то всё равно и отношения у них были натянутые. Папа любил выпить и не редко поднимал руку на мать, а саму Милану он практически не трогал. Когда тройку получала, то её до синяков и крови били либо ремнём, либо шнуром. Иногда бывало попадало линейкой по рукам или запястьям. Ещё реже были пощёчины, но это случилось когда он был уже в зюзю и практически не сооброжал. Но шатёнка была ему даже благодарна за это. Могло быть и хуже, ведь некоторых били бы даже за четвёрку, а ей можно было сказать повезло. Тем более то, что она попривыкла к боли, ей очень помогло в Рубиновом дворце. Если бы она боялась боли, то вряд ли бы кидалась под удар спасать Атанасию. Впрочем, мамочка тоже играла не мало важную роль в этом. Если отец был с ней ещё мягок, то мать была монстром во плоти. Неблагодарный ребёнок, маленькая дрянь, ошибка, отродье и так далее. Оскорбления, пощёчины, кулаки, давление. Эгоистка, которая вообще не должна была рождаться. Больше всего было психологическое и эмоциональное давление. Был даже кипяток, который она чисто "случайно" пролила на шатёнку из-за чего та пролежала в больнице с многочисленными ожогами второй степени. Бабушка тогда по маминой линии была в такой ярости, что больше походила на разъярённого дракона, нежели на человека. По рассказам соседей, дом был разнесён в хлам, а чужой крик слышал практически весь город. Милане тогда было 14 лет, но всё это она тщательно скрывала, чтобы та не волновалась. Со временем лгать и скрывать вошло в привычку. От бабушки она конечно многое скрыла, но судя по взгляду, врач рассказал про другие раны и даже шрамы, которые остались на теле. Бабушке было не мало лет, но выглядела она минимум на 23 года и люди нередко принимали её за маму, а саму Милану за дочку, от чего на душе становилось тепло. Она и дедушка переехали в город и взяли опеку над внучкой. Стали её законными опекунами, а родителей лишили родительских прав и выписали штраф за неуплату налогов. Также поставили ограничения и запретили к Милане приближаться. Это был лучший день в жизни тогда ещё подростка. Милана перешла в другую школу по собственному желанию и наконец нашла друзей. Конечно, она была ещё зажатой, но с заботой дедушки и бабушки она и её перешагнула. Кстати, ещё Милана как то инстинктивно тянулась к людям, которые были раньше похожи на неё прежнюю и поэтому во многом их взгляды совпадали. Катя и Витя. Лучшие друзья. Милана не хотела заводить много друзей, а то глядишь и они обидят, поэтому двоих было предостаточно, но и тут не сложилось у них. Катя и Витя потом стали парой, проводили время вместе. Катька начинала ревновать, делать гадости, подставлять, распускать слухи, а всё из-за чего? Из-за тупой и необоснованной ревности. Пожелав им всего самого наилучшего, Милана ушла с гордо поднятой и старалась избегать людей. Шатёнка боялась совершить ещё одну ошибку и обжечся снова, поэтому не в какую не желала идти с другими на контакт, несмотря на уговоры бабушки. Милана проморгалась, убирая пелену с глаз. Первое время она поживёт у дяди, а потом вернётся к бабушкес дедушкой. Как говорится: "В гостях хорошо, а дома лучше". Жизнь налаживалась, а сама Милана была всё время дома и иногда ездила в гости к дяде Максу. В остальное время она сидела дома, что её устраивало, но не бабушку. Как та не старалась, но выпнуть внучку на свежий воздух не выходило. Шатёнке бы радоваться жизни, но в последнее время это не очень хорошо получалось. Кошмары из прошлой жизни вернулись, из-за чего сбился режим и девушка стала очень мало спать, а именно по 4-5 часов. Бабушку, дедушку и дядю пугали огромные синяки под глазами внучки/племянницы, а окружающие так вообще шарахались и с жалостью смотрели на неё. Всё изменилось в один день, когда Милана просто отключилась от недосыпа прямо на практике. Перепугались все. И одногруппники, и учитель, и бабушка с дедушкой, и дядя. Нервы сдали у всех троих и пришлось силой тащить её к врачу. Милану осмотрели, обругали за халатное поведение к здоровью, выписали таблетки и отпустили. Таблетки-то купили, но кто сказал, что она их принимала? Нет, она их конечно пила, но не так часто, чтобы не было привыкания и они не переставали действовать. Бабушка с дедушкой видели, что после комы девушка изменилась и стала совсем другой. Будто бы пока была без сознания, то прожила ещё одну жизнь. Взгляд карих глаз был полон грусти и тоски, а иногда даже пустой. В такие моменты её глаза увлажнялись, но слёз не было. Будто бы хочет поговорить, сказать. Иной раз, бабушка замечала, как та несмело шагает к ним вперёд и открывает рот, чтобы сказать, но изо рта не вырывается не звука. А под конец мотает головой, отступает и тихо извиняется за причинённые неудобства. Как будто бы вернулись в те времена, когда шатёнка была испуганной, зажатой и настороженной. Как волчонок. Как будто она скажет и её оттолкнут. Она помассировала виски, не зная, что делать. Женщина боялась, что если надавит, то сделает ещё хуже и заставит внучку замкнутся ещё больше, но молчать тоже не было сил. - Не переживай ты так. Если посчитает нужным, она расскажет, - вздохнул её супруг, тихо подойдя сзади и положив большие ладони на её плечи. - Но... - Мы сделаем хуже, если вмешаемся, - настоял тот. Ему тоже не нравились изменения во внучке. *** Прошло три года с тех пор, как Милана вышла из комы. А также три года со смерти Алексии и разлуки с младшей сестрой Атанасии. Сейчас шатёнке 20 лет. И что к этому моменту имеет молодая девушка в расцвете сил? Сбитый напрочь режим, практически полное отсутствие сна, трудоголизм и список ненужных таблеток, которые нихрена не помогают. И слабое здоровье ещё есть. Шатёнка устало плюхнулась на диван, уставившись в потолок. Девушка не переставала удивляться как она ещё жива, с таким-то "букетиком". Шатёнка потёрла глаза, мысленно на себя ругаясь. На глаза выступили слёзы, которые та даже не пыталась скрыть. Во-первых, она как три года живёт одна, а во-вторых смысла не было. Ей казалось, что чем дольше она тут жила, тем скорее умирала. Она скучала по Атанасии и Лилиан. Скучала по своему домику в лесу и хотелось просто зарыться в бумаги, поколдовать, поварить мази, яды, помогать людям. Сейчас тоска навалилась с новой силой, которую она успешно подавляла в течение года, а потом всё покатилось к чёрту. Плакать от боли в сердце и тоски хотелось очень сильно. Бабушку с дедушкой она с чистой совестью отправила в деревню, аргументируя это тем, что она в состоянии о себе позаботиться. К счастью это сработало, но с условием, что за ней присмотрит дядя и она будет часто звонить. Всё было хорошо в течение года. Дядя не наседал, если ей надо было побыть одной или куда-то сходить. Лишь напоминал, чтобы она звонила в случае чего. Вообще, она обожала бабушку, дедушку и дядю, но её не переставал удивлять тот факт, как она быстро привязалась к дяде Максу. Кстати, чуть больше чем через год, он оказался в больнице в крайне тяжёлом состоянии. Представьте, сидите вы себе и работаете, как вдруг вам звонят и говорят: - Здравствуйте! Вы Милана Константиновна? - Да, это я. - Вам знаком человек по имени Максим Константинович? - Это мой дядя. - Мы сожалеем, но ваш дядя находится в крайне тяжёлом состоянии в больнице по адресу ****. Дальше шатёнка больше не слышала и как можно быстрее побежала в больницу. Благо, она была недалеко от места работы. Правда её чуть не сбила машина по дороге, но это были пустяки. Прибежав до места назначения, шатёнка ураганом влетела в больницу. Спросив у администратора палату и перепугав её, Милана быстрым шагом направилась в палату В4. Голова была плотно перебинтована, глаза плотно закрыты, а кожа была нездорово серого оттенка. А отсутствие улыбки делало родное лицо чужим и незнакомым. Наверное, это был третий раз, когда было больно за всё время и второй раз больно за эту жизнь. Как потом сказал врач, его доставили в больницу в тяжёлом состоянии. Как потом оказалось, его сбил пьяный водитель, который тут же скрылся с места ДТП. Хорошо, что люди не прошли мимо и вызвали скорую. У дяди кстати было сотрясение первой степени и сломаны обе ноги. При этом доктор добавил, что надо сделать операцию, которая недёшево стоило, чем вызвал тяжёлый вздох Миланы. За ваши деньги любой каприз, как говорится. Надо было собрать триста тысяч за неделю, что заставило её попехнуться. Это же половина её заначки на чёрный день, но делать было нечего. Денег было не жалко, а сто восемьдесят тысяч у неё точно найдётся. К счастью, деньги получилось собрать за два дня, а бабушке с дедушкой, шатёнка даже не думала рассказывать об этом. Лишь говорила и врала, что всё хорошо и дядя в добром сдравии. Надо было сначала оплатить операцию, потом отдать долги коллегам, у которых она заняла по двадцать тысяч и всё. На этом её планы заканчивались. И естественно поставить дядю на ноги. За операцию она заплатила, но работать меньше не перестала. Всё-таки, кто долги отдавать будет? Беспокойство и тревожность стали верными спутниками шатёнки, а сумашедшая рутина никак не хотела выпускать её из своих лап. Со звонка доктора, в доме добавилась ещё валерьянка, которую она помаленьку пила, когда нервничала. Впринципе мало что изменилось. Только вместо локаций дом и работа прибавилась ещё больница, в которую она практически каждый день или через день приезжала. Садилась рядом с дядей и разговаривала, рассказывала как день прошёл, что нового на работе и так далее. Дядю прооперировали и к счастью осложнений не было никаких и после наркоза очнулся довольно-таки быстро, что не могло не радовать и приносить облегчение. Милана всё также часто приезжала и не поддавалась угрозам дяди посадить её под замок, если она не побережёт своё здоровье. Хотя в душе девушка понимала, что он может воплотить эту угрозу в реальность, но отмахивалась от этого. Дядя же быстро шёл на поправку. Восстанавливался и ругался отборным матом на горе водителя, вставая на ноги. Вернулась саркастичная улыбка, заботливый взгляд и позитивное настроение. С того момента прошло больше половины года, а здоровье было как у старушки. К тому времени шатёнка наконец-то отдала долги коллегам, а сама помогала в финансовом плане бабушке с дедушкой, которые ругали её за это. За это время Милана успела побывать в больнице после потери сознания на работе и её силком отправили отпуск. Коллеги прямо сговарились с боссом и сказали, что ничего не случится за время её отсутствия. Проморгавшись, девушка вздохнула и направилась в одну из комнат, схватившись за ключ на шее. Сняв его с шеи, шатёнка открыла дверь и включила свет. Комната была средних размеров, выполненная в нежной цветовой гамме. Она двинулась в сторону стены и стянула простынь с холстов, на которых были рисунки трёхгодовой давности. Она аккуратно разложила их вокруг себя, внимательно рассматривая их. В основном это были портреты в стиле средневековья, а именно портреты матери, отца, Атанасии и Алексии. Она скучала по Атанасии. Всё-таки, восемнадцать лет прожили в Рубиновом дворце как никак. Горькая усмешка озарила бледное лицо, а по щеке скатилась одинокая слеза. Убрав всё на места, девушка направилась вон из комнаты, но вдруг схватилась за стену и приложила ладонь к сердцу, слегка надавливая на грудь. Сердце вдруг заколотилось как бешенное, а рот приоткрылся в немом крике. Перед глазами всё поплыло и ноги шатёнки подкосились, от чего она сползла по стене. Последнее, что девушка почувствовала, так это острую боль в сердце.