The double

      Чонгук смотрел на своё отражение в зеркале и не мог понять, когда он стал таким? Внешне он был похож на Чонина, стоило только надеть его вещи, а внутри? Что из себя представлял Чон Чонгук? Если кто спросит кто такой Чон Чонин, все с лёгкостью ответят, что он целеустремлённый, умный, ответственный, будущий глава компании Чон. А кто такой Чонгук? Брат Чонина. Никто. Тень. И сейчас эта тень надевает маску, чтобы стать человеком. Эта маска должна скрыть его полностью, никто не должен знать, что за ней, кто за ней.       Чонгук медленно застегнул последнюю пуговицу на рубашке Чонина, ощущая, как ткань обволакивает его тело, словно второй слой кожи. В зеркале он видел его лицо, его позу, его взгляд, но внутри всё ещё бился другой человек. Тот, кто сомневался, боялся, ненавидел себя за свою неспособность соответствовать. Он сделал глубокий вдох, пытаясь подавить тревогу, которая поднималась из глубин его души. "Ты должен быть им", — шепнул он себе, — "Ты не должен его подвести".       Он вышел из комнаты. Каждый шаг давался с усилием, словно он шёл по тонкому льду, который в любой момент мог треснуть. В коридоре его встретила мать, что шла позвать на завтрак. Нежная улыбка коснулась её губ, но она улыбалась не Чонгуку, а Чонину.       — Доброе утро, сынок, — ласково произнесла мама, убирая невидимые пылки с его плеч, доведя образ до идеального.       — Доброе, — с трудом выдавил Чон.       Раньше играть роль брата было легко, он знал, что это временно, а сейчас ему с этой маской жить. Справится ли он?       — Завтракать будешь? — как обычно спросила она, словно ничего не произошло. Словно не было вчерашнего дня. Словно не было похорон сына. Госпожа Чон даже не оплакивала его.       Чонгук лишь кивнул, сдерживая ярость обиды.       За обеденным столом была напряжённая обстановка. Отец гипнотизировал чашку с кофе, что медленно остывал. Мама суетилась, пододвигая все любимые блюда Чонина ближе к сыну.       — Мы даже не поговорим о нём? — негодовал Чонгук, переводя взгляд с одного родителя на другого.       — Чонин, для всех будет лучше, если мы просто всё забудем, — пытаясь быть спокойной, произнесла мама, только она не могла скрыть, что ей не нравился начатый разговор.       — Забыть? — нервный смешок вырвался у Чона. — Мам, это твой сын! — взбесился он. Как они так могут? Неужели даже после смерти он не заслужил несколько добрых слов?       — Давно было понятно, что из него ничего путного не получится! — нахмурившись, процедила мать и, встав из-за стола, покинула столовую.       — Пап! — не теряя надежду, Чонгук посмотрел на отца, но тот будто и вовсе не слышал их, находясь в прострации своих мыслей.       Обида и злость разъедали изнутри. Чон сжал кулаки, чувствуя, как гнев пульсирует в висках. Он не мог понять, как они могли так легко вычеркнуть его из своей жизни. Воспоминания из детства всплывали перед глазами: улыбка родителей, смех брата, даже собственные ошибки — всё это было частью их семьи. А теперь они вели себя так, словно и не существовало Чонгука.       — Он был твоим сыном, — тихо, но с дрожью в голосе произнёс он, глядя на отца. — Ты же любил его, правда?       Отец медленно поднял голову, его глаза были пустыми, словно он смотрел сквозь сына. Господин Чон наконец выдохнул, но в его голосе не было ни тепла, ни сожаления.        — Но это уже не имеет значения.       Чонгук почувствовал, как слёзы подступают к глазам. Он хотел кричать, что жив, что вот стоит перед ним и всё чувствует, что их безразличие его ранит, но вместо этого просто поднялся со стула, чувствуя себя беспомощным. Внутри него будто было два человека, один кричал, чтобы он рассказал правду, другой подавлял это желание, напоминая, что Чон сделал свой выбор. В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только тиканьем часов.       Выходя из столовой он чувствовал пустоту, словно внутри него было только эхо, отражение кого-то другого. Невидимая маска сжимала его лицо, душила его, но он не мог её снять. Уже не мог… ***       Не желая находиться дома, Чонгук отправился в университет. Хотя, очень хотелось поступить как раньше — отправиться к друзьям. Беззаботно провести время с людьми, которые не осудят. Странно, что чужие люди стали роднее, чем собственные родители. Только вот к друзьям нельзя было, Чонин с ними не общался. У него были свои, с которыми Чонгуку нужно познакомиться.       — Поздравляю, брооо, — весело протянул гласные один из парней, как только подошёл к нему и запрыгнул на подоконник, где сидел Чон.       — С чем? — нахмурился Чон, не понимая, они что, не знают о смерти брата Чонина?       — Бог был милосерден к тебе и избавил от надоедливого братца, — засмеялся тот.       Чонгук от его слов впал в ступор. Он не знал, что ответить.       — Ты обещал закатить большую вечеринку, когда твой братец ласты склеит, — ещё парочка парней подошла к нему, а один из них напомнил о планах Чонина.       Чон смотрел на них с диким ужасом. Как они могут такое говорить? Чонин ведь всегда поддерживал его, любил, был опорой. Он единственный в семье относился к нему хорошо! Так о чём эти люди говорили сейчас?       — У нас траур, — сглатывая горький ком разочарования, еле проговорил Чонгук, стараясь держать маску безразличия, но внутри всё бушевало в агонии.       — Ааа, понял, для приличия, — понимающе кивнул самый первый подошедший.       — А вот и собачка мчится, — хохотнул другой из друзей.       Чон заторможено проследил за направлением взгляда парня и снова его ожидало непонимание. Тэхён бежал в их сторону. Они про него так сказали? Тэхён собачка? Что вообще происходит в жизни Чонина? Почему он позволял так говорить о любимых людях?       — Привет, ты как? — Ким налетел на него, сразу обнимая за шею и обеспокоенно разглядывая лицо. — Ты вообще спал? — увидев красноту в глазах, тревожно спросил он.       — Да…       — Где мой конспект? — шлепок по заднице Тэхёна резанул слух Чона. Какого хрена они распускают руки? Что вообще себе позволяют друзья Чонина?       — Держи, — гневно прошипел Ким и кинул рюкзак на шлепнувшего его парня.       Чонгук притянул Тэхёна к себе, приобняв за талию. Нужно было контролировать себя, чтобы никто не понял, что он не Чонин, но с каждой секундой выходило всё хуже и хуже. Он и понятия не имел, что за окружение у брата и сейчас их поступки, слова, всё никак не укладывалось в голове. Не мог же Чонин быть такой мразью! Или мог? Почему же Чонгук не замечал этого? Или просто не хотел замечать? Мозг от вопросов готов был взорваться, виски давило. Ему нужно было всё это переварить. Ему нужно побыть одному.       Ким потянулся за поцелуем, но Чон увернулся. Так нельзя. Тэхён в отношениях с братом, но Чонгук ведь сейчас им и являлся. Противоречивость мыслей и чувств разрывали его. Кажется он сходил с ума, или уже сошёл. Кто бы помог разобраться с этим.       — Мне нужно… — Чон спрыгнул с подоконника, оттолкнув от себя Кима и направился в туалет. Он даже не смог договорить, голова раскалывалась от всего происходящего.       В универе брата он был несколько раз, когда они менялись, но такого треша тогда он не замечал. Да и вообще, к нему не подходили люди. Чонгук даже думал, что у Чонина не было друзей. Как он ошибался. Были! Ещё какие твари были!       В уборной он сразу подошёл к раковине, включив холодную воду, умылся, пытаясь прийти в себя. Растерев руками лицо, он посмотрел на своё отражение в зеркале.       — Неужели это твоя жизнь? — презрительно процедил Чонгук. Но ответа так и не получил.       — Чонин? — испуганный незнакомый голос прервал гляделки с самим собой. Чон хмуро повернулся к парнишке, что вышел из одной из кабинок. — Здесь половина, но я завтра принесу остальную часть.       Чонгук посмотрел на дрожащую руку незнакомца, протягивающую деньги.       — Это за что? — севшим голосом спросил Чон.       — За неприкосновенность, — проблеял тот, явно ещё сильнее пугаясь.       — Ясно, — заторможено кивнул Чонгук. Хотя ему ничего не было ясно, но разбираться ещё и с этим он не хотел.       Слишком много событий, слишком много информации, слишком много отвращений.       — Спасибо, — протараторил парнишка и, сунув ему деньги в руку, выбежал из помещения.       — Ты в порядке? — снова обеспокоенный Тэхён появился в дверях, но подходить ближе не решался.       — Мне нужно побыть одному, — измученно пробормотал Чонгук, направившись к выходу.       — Хорошо, — Ким пождал губы, провожая его печальным взглядом. ***       Как Чонгук доехал до дома, он и не помнил. Это было всё на автомате. Но как только добрался в комнату брата, сразу же рухнул на кровать. Голова нещадно гудела от мыслей, вопросов, воспоминаний, которые никак не сходились с реальностью. Чонин не мог быть таким! Это просто невозможно!       Чон достал телефон брата и разблокировал его. Пароль он знал, ведь они менялись и гаджетами, чтобы родители их не спалили. Но было строгое ограничение, отвечать на сообщения и звонки только матери, отца и друг друга. В личное вход запрещён. Но сейчас всё личное Чонина стало Чонгука, вплоть до жизни, которую он украл. Зайдя в мессенджер, где было больше всего уведомлений, Чон немного завис. За эти дни, что он не пользовался телефоном, пришли сообщения от множества людей. Просмотрев, что от многих написаны слова сочувствия и поддержки, он открыл чат “петардасы”. Его внимание привлекло не только странное название, но и аватарка, на которой была испуганная аджума.       — В новый год, что ли, чат создали? — тихо пробубнил Чонгук, но не стал на этом зацикливаться.       Последние сообщения были с кучей поздравлений с “кончиной” братца. Обида и гнев снова разбушевались внутри.       — Мрази, — прошипел Чон, просмотрев участников чата. Ими оказались те же люди, что подходили к нему сегодня в университете.       Он внимательно прочитал имя каждого, запоминая. Спасибо, эти уроды не скрывали свои лица и на аватарках были настоящие фотографии. Самовлюблённые козлы.       Чонгук вернулся к переписке и медленно начал изучать скрытую до этого времени жизнь брата. Сообщения были разные, они бурно обсуждали планы на выходные, а потом их последствия. Кто с кем переспал, ставили оценки партнёрам. Это было отвратительно, они писали о них, как о каких-то низших существах, которые должны преклоняться перед ними и благодарить за то, что божества уделили им время.       Чонгук с трудом сдерживал отвращение, листая переписку. Каждое сообщение раскрывало всё больше деталей, которые он предпочёл бы никогда не знать. Брат и его друзья обсуждали не только свои похождения, но и делились фотографиями, шутками, которые казались Чонгуку унизительными и жестокими. Он чувствовал, как внутри него нарастал гнев, смешанный с разочарованием. Как его брат, человек, которого он всегда уважал, мог опуститься до такого?       В какой-то момент Чон наткнулся на обсуждение, где упоминалось его имя. Брат шутил о том, какой Чонгук "наивный лох" и "нелепая ошибка природы". Эти слова словно ножом резанули по сердцу. Он всегда считал, что между ними есть доверие, но теперь понимал, что это была иллюзия.       Чонгук вбил в поиск своё имя и начал читать все сообщения, где он упоминался. И лучше бы он этого не делал.       “Ты за кого меня принимаешь? За Чонгука?”.       “Я же не Чонгук”.       “Чонгук завтра придёт вместо меня”.       Чон зацепился за последнее. Вот почему друзья Чонина не подходили к нему раньше, он заранее их предупреждал. Ещё было много чего в переписке, что ранило до глубины души. Он просто не мог это всё читать. Это оказалось слишком больно.       Закрыв чат Чонгук сидел в тишине и пытался осмыслить всё, что узнал. Он чувствовал себя преданным, униженным, оскорблённым. Но, наверное, к тому же ещё и мазохистом, потому что снова открыл переписку. Ему нужно было узнать всё, чтобы быть готовым к завтрашнему дню.       “Вы бы видели лицо Чонгука”.       Сообщение было почти годичной давности и ему стало интересно, что же тогда вызвало много ржущих стикеров.       “Сегодня я их познакомлю”.       “Собачка нервничает”.       “Вы бы видели лицо Чонгука”.       “Ахахах он делает вид, что впервые видит Тэхёна”.       “Я ору”.       Это был тот день, когда Чонин познакомил Тэхёна с семьёй. Неужели брат знал о том, что было между Кимом и Чонгуком? Зачем ему сталкивать их в такой ситуации? Чего он этим добивался? Над кем хотел поиздеваться? А главное: за что?       Чон вбил имя Тэхёна, чтобы прочитать сообщения с его упоминаем, но вспомнил, как друзья называли Кима и написал: собачка.       Вот тут начался полный треш. Они говорили о нём как о каком-то зверьке, мальчик на побегушках. Но самым отвратительным были фотографии Тэхёна. Не милые фотографии парочек, которые делают влюблённые, далеко нет. Он присылал фотки, где они трахались. И каждая из них была подписана гнусными оскорблениями. Чонин не стесняясь называл его личной шлюхой. Чонгук не мог понять, зачем брату это? Разве он не любил Кима? Если нет, тогда зачем встречался?       От Ким Тэхён:       “Как ты?”.       Уведомление о новом сообщении всплыло в верхней части экрана, отрывая Чона от тяжёлых раздумий. Он не знал, что ответить. Как он? Отвратительно! Словно его говном облили. Самый дорогой ему человек предал его. Не просто предал. Унизил, втоптав в грязь.       Чонгук не понимал, зачем это делал, но позвонил Тэхёну. Послышался ровно один гудок, и на другом конце ему тут же обеспокоенно ответили на звонок.       — Не спится?       — Да, наверное, — разбито прохрипел Чон. — Почему ты не спишь?       — Конспект для Минхо пишу, — зевнул Ким.       — Не пиши, ложись спать, — тихо пробормотал он. Что основное понял по этим перепискам Чонгук — Чонин не являлся тем, кто подстраивался, он был тем, кто возглавлял этих мразей.       — Но…       — Я разберусь, — перебил Чон. — Тебе не нужно больше что-то делать за них.       При воспоминаниях, что именно друзья брата писали о Киме, обида за него возрастала внутри с каждой минутой. Тэхён как и Чонгук был наивным лохом, который полностью доверял не тому человеку. Чонин просто издевался, использовал, манипулировал ими. Но сейчас его нет. И пусть это неправильно, но Чон рад, что брат умер. Если бы не это, когда бы он раскрыл истинную личность Чонина? Наверное, никогда.       — Тэ, почему ты плакал на похоронах Чонгука? — вспоминая слёзы и разбитый вид Кима, затаив дыхание, спросил он. Ему правда было интересно.       — Потому что он был хорошим человеком и мне жаль, что он умер, — судорожно выдохнул Тэхён, а после послышался всхлип.       — Не плачь, — голос Чонгука дрогнул. Как же ему было приятно это слышать. Стало стыдно за все свои поступки и слова в сторону Кима. Он не заслуживал его слёз. — Спокойной ночи, Тэ, и… — Чон на пару секунд задумался, а после добавил: — спасибо.       — Спокойной ночи, Чони, — неуверенно пробормотал Тэхён и сбросил вызов.       В комнате повисла тишина, оставляя Чонгука наедине со своими мыслями. Как же трудно принять реальность, особенно, когда она так жестока.