Интервал

i say what you want me to say but talk only gets in the way

На кухне полным ходом шла работа. Активность шума не создавала, это больше было похоже на подготовку двух людей к их личному событию. Просто две пары ног и рук занимались готовкой. Никто не ленился, но и не торопился больше необходимого, и с учётом оставшегося времени этого было достаточно, чтобы всё успеть. Во всяком случае, Юнги был уверен в этом. Тэхён об этом не думал. Он думал о «сейчас» и наслаждался интересным времяпрепровождением, прежде чем всё станет крайне тяжело и странно. Правда, интересным быть не перестанет, и осознание такого отношения к этому немного пугало. — Перец, — Юнги протянул руку. Тэхён сразу высмотрел возле себя нужную баночку и передал её. — Тебе ещё долго? — спросил Юнги. — Почти всё, — Тэхён заканчивал подготовку овощей для последующей готовки их с мясом. — У тебя? — Всё, — Юнги отставил перец и отодвинул доску с заправленными кусочками мяса. Вымыв руки, он подошёл к Тэхёну и легонько прикоснулся к его голове, наклоняя её, чтобы поцеловать в лоб. Тэхён скромно улыбнулся и прикрыл глаза в этот момент. После этого Юнги обошёл его и открыл шкафчик с посудой. Готовка с Юнги отличалась от той, которая была дома. Когда они только взялись за это, Тэхён невольно вспоминал о доме и предстоящая готовка представлялась ему примерно такой же: хаотичной, немного резкой и весёлой. Но всё оказалось совсем не так. Эту готовку всё ещё можно было назвать весёлой, но хаотичной и тем более резкой она не была. Готовка с Юнги плавная и спокойная, как он сам. Он делает всё уверенно и быстро, но даже так его жесты не выглядят резкими и он не создаёт шума тем, что слишком много болтает или раздаёт не всегда уместные команды, как обычно бывало дома. Вообще-то, о готовке с мамой он не думал в таком ключе раньше, потому что тогда не имело значения, насколько она резкая или шумная. Теперь, вспоминая, он видел глобальную разницу между тогда и сейчас. Юнги нежный. Он нежный даже с ножом в руке и сосредоточенным на готовке мозгом. У него всегда находилось время, чтобы проявить внимание: прикоснуться, оставить лёгкий поцелуй где-нибудь на лице, поддержать разговор, если он возникал. Всё это в балансе, всё это к месту в не превышающей необходимость дозе. Всё, что он делал, было пропитано гордостью за то, что он видел. Всё было пропитано заботой. Тэхён никогда раньше не чувствовал столько удовлетворения во время простейшей готовки. Замечательное чувство, которое хотелось сохранить внутри как можно дольше, чтобы оно помогло пройти через то, что предстоит сегодня. — Я включу музыку? — спросил Тэхён, вымыв руки. — Конечно, — Юнги подготовил тарелки: набор, который понадобится для стола, и дополнительные миски для готовки. Вытерев руки, Тэхён достал телефон и открыл плейлист. — Есть пожелания? У меня всякое найдётся. — Включай, что нравится. — Мне нравится всё, что нравится, — Тэхён сел на стул немного позади. — Это как? — Юнги улыбнулся, оглядываясь на него. — Это как «если я добавил это себе, значит, мне это нравится, и я не могу выделить одну», — с улыбкой пояснил Тэхён. — Одного жанра не придерживаюсь, так что можно найти что-то для тебя. — Сейчас мало кто придерживается каких-то жанров, — ответил Юнги, занимаясь последними мелкими приготовлениями, прежде чем можно будет отправить всё это на огонь. — А ты? — Что я слушаю? — Ага, — Тэхён оторвался от телефона. — Спорю, это классика. — Я не слушаю классику. — Нет? — удивлённо переспросил Тэхён. — Почему? — Ну, ты вот любишь старые фильмы, но ты же не будешь их снимать. — Но ты же играешь это... Юнги кивнул, обернувшись на секунду: — Я люблю такую музыку, когда её играю я. — Ты у нас собственник, — Тэхён широко улыбнулся. — Ревнуешь музыку к другим? — Можно и так сказать. — Но ты играешь то, что придумано другими. — Придумано ими, но играю-то я, — на лице Юнги появилась редкая для него хитрая полуулыбка. Тэхён хмыкнул, прогоняя из головы возникшую из-за этого выражения лица ассоциацию. Сходство было настолько большим, что Тэхён на секунду засомневался, Юнги ли это. К счастью, продлилось это совсем недолго. — А как же Шопен? — Я люблю его музыку за музыку, а не за то, кто он и как играет, — Юнги снова глянул на него, но быстро вернулся к готовке, проверяя, нагрелась ли сковорода. — Я могу наслаждаться такой музыкой только если сам играю её. Это совсем другое ощущение. — Тебе было бы скучно, если бы Шопен играл для тебя? — не отрывая от него взгляд, Тэхён опёрся на столик и подпёр подбородок. — Возможно, — легкомысленно отозвался Юнги. — А ты нескромный. Юнги усмехнулся: — А кто говорил, что я такой? — Так казалось, — прямо сказал Тэхён. — Ну, всегда есть что-то новое, чтобы узнать, — по кухне разошёлся шум от появившейся на сковороде еды. Тэхён продолжил листать плейлист, переключая песни, пока не услышал голос Юнги: — Оставь эту. — Нравится? — Да. Спокойная. — У меня много такого, — Тэхён заблокировал экран, откладывая телефон в сторону, а песня усердно старалась прорваться через журчащий звук от плиты. — По тебе не скажешь, — Юнги не выглядел удивлённым, но его слова были честными. Тэхён на это не ответил, больше заинтересованный в ответах на вопросы в своей голове. — Раз ты не слушаешь классику, тогда какую музыку ты любишь? — спросил он, глядя в спину. — Рэп. — Серьёзно? — Тэхён удивлённо поднял брови. Закрыв сковороду крышкой, Юнги обернулся и улыбнулся от того, как вытянулось лицо Тэхёна. — Мои вкусы не изменились с университета, — спокойно ответил он. — Так универ тебя бунтарём сделал, — хитро выговорил Тэхён. — Не обязательно быть бунтарём, чтобы любить такую музыку. Тэхён кивнул, но не был до конца согласен, поэтому продолжал: — Да, просто большинство... — Ну, большинство это не показатель, — Юнги полностью повернулся и опёрся на кухонную тумбу, продолжая с улыбкой. — Знаешь, большинство сабмиссивов... — Я понял-понял, — Тэхён безобидно вскинул руки. — Я не сказал, что это плохо, просто удивительно. Юнги ничего не ответил, ожидая дополнительных вопросов. — Значит, ты в универе был таким же, как сейчас, — подытожил Тэхён. — Не точь-в-точь, но во многом да. — Это уже больше вписывается в образ, — на лице Тэхёна почему-то мелькнуло облегчение. — За бунтарство отвечал Югём. — Вы учились в одном универе? — Тэхён снова удивился. — Да, но он по своей профессии не проработал ни дня. Со второго курса ударился в «поиск себя» и с трудом дотянул до выпуска, — буднично сказал Юнги. Тэхён не хотел бы выглядеть слишком заинтересованным, но если он просто уточнит — это ведь вполне естественное продолжение темы, так? — И нашёл? — Видимо, да, — Юнги кивнул. — Он ни в какой другой работе не был таким упрямым, как в этой. Отговорить его было невозможно. — А ты? — Что? — Нашёл себя? — Я любил музыку и до университета, так что я просто шёл к своей цели, — уверенно сказал Юнги. Как Тэхён ни старался удержать любопытство при себе, ничего не получилось, и он всё-таки продолжил спрашивать о том, что не должен был хотеть знать настолько сильно: — А родители знают? Ну, то есть мама, — увидев вопросительное выражение лица он сразу добавил. — Про работу Югёма. — А почему нет? Ой, он ведь по идее не должен знать, что там с работой у Югёма. Тэхён прикусил язык и следующие слова хорошенько обдумал. — Ну, просто ты сказал, что не смог отговорить его, вот я и подумал, что это какая-то плохая работа, — выкрутился он. — Я отговаривал потому, что лично мне это не нравится. Если он реально счастлив там, то так и должно быть, просто я не могу удержаться лишний раз сказать, что мне это не нравится, — Юнги отвечал легко, и это только больше убеждало Тэхёна, что можно продолжать эту тему. — Тогда и родителям, наверное, не нравится. — Папа не успел узнать, а мама знает только в общих чертах. Думаю, она не будет за это волноваться, если не начать рассказывать в деталях. — А тобой были довольны? — Скорее всего, — Юнги кивнул и повернулся к плите, проверяя, всё ли в порядке на сковороде. — Папа отправил меня на занятия пианино ещё в детстве. Думаю, он был готов, что мне это может понравиться. Тем более в итоге-то я не музыкант, а преподаватель. И хорошо зарабатываю. — Музыкантом быть тоже неплохо. Некоторые музыканты зарабатывают миллионы, — оптимистично сказал Тэхён. — Но миллионы музыкантов не зарабатывают ничего. И то верно. Тэхён взглянул на телефон, проверяя, поставил ли песню на повтор. Лучше, наверное, не менять её, пока она всех устраивает. Закончив, он снова посмотрел на Юнги, стоявшего спиной, и негромко спросил: — Ты счастлив? — Я доволен своей работой, — сразу ответил Юнги, закрывая крышку. — Надеюсь, и ты будешь доволен своей. — Мне нравится думать о фильмах и съёмках, но я не знаю, как это будет на самом деле, — задумчиво сказал Тэхён. — Вдруг когда нужно будет заниматься этим всерьёз, я разочаруюсь и расхочу. — Тогда начни заниматься всерьёз сейчас. Чем быстрее попробуешь, тем быстрее поймёшь, твоё ли это на самом деле, — Юнги снова полностью повернулся к нему. — Я не могу просто взять и снять кино, — с саркастичной ухмылкой сказал Тэхён. — Тогда хотя бы думай об этом всерьёз, — спокойно продолжил Юнги. — Попробуй представить себя через много лет и подумай, видишь ли ты себя в этом. — Не люблю думать про такое. — Ну да. Будущее, — Юнги кивнул, улыбнувшись уголками губ. — Это просто вариант. Тэхён посмотрел на него: — Спасибо за совет. Юнги продолжал готовить, а Тэхён продолжал говорить, только в этот раз без каких-либо скользких на его взгляд тем. Несмотря на то, что он уже не готовил, ему всё равно казалось, что он участвовал в процессе, потому что разговоры с Юнги каким-то образом создавали это впечатление. Впечатление, будто ты вовлечён в это вместе с ним. Раньше Тэхён не обращал на это внимание, но теперь он это видел и мог оценить это комфортное чувство. Когда всё было готово, у них оставалось всего несколько минут свободного времени. Они надеялись, что гости не окажутся слишком пунктуальными и им удастся провести какое-то время вдвоём. Опоздание могло бы повлечь за собой остывание невероятно вкусно пахнущей еды, но даже так они предпочли бы, чтобы гости задержались. Особенно это желание было видно по Тэхёну, который к концу готовки начал крутиться вокруг Юнги, выжидая, когда уже он будет полностью свободен. И как только это случилось, он сократил расстояние между ними, перекрыв собой кухонную тумбу. — Как думаешь, сколько у нас ещё времени? — заговорил он на удивление серьёзно, даже немного грустно. — Минута, две, пять, — предположил Юнги. — Нужно подготовить стол. Он отступил и потянулся к отставленным тарелкам, но Тэхён остановил его за край рукава. Юнги снова посмотрел на него. Теперь голова Тэхёна была опущена и аура печали, исходящая от него, уже даже не пыталась скрываться. Юнги выпрямился и свободной рукой мягко приподнял лицо Тэхёна: — Ну что ты... — уголки его губ двинулись вверх, создавая утешающую улыбку. Тэхён свёл брови вверху, отчего его вид стал более жалостливым. Он не мог выдавить из себя ни слова. Ему нечего было сказать. Ничего такого, что не ранило бы Юнги, а то и навлекло бы что похуже на дурную молодую голову. Вместо ответа он прильнул к ладони Юнги, как только она переместилась на его щёку. Закрыв глаза, он хотел просто постоять так, в покое и тепле тела Юнги, но получилось намного лучше — он почувствовал тепло на губах и сразу же понял, что это губы Юнги. Он не был уверен, как лучше среагировать, но упускать возможность он точно не собирался. Приоткрыв губы, Тэхён продолжил поцелуй и, наконец, отпустил чужой рукав. Освободившаяся рука Юнги сразу перешла на его спину, обнимая и прижимая ближе. Это напомнило Тэхёну обо всех других прикосновениях за сегодня, и от этого приятное чувство теплоты и покоя разрослось ещё больше, окутывая его всего изнутри, пока тело Юнги окутывало его снаружи. На пару секунд Тэхён забыл, что он недостаточно маленький, чтобы это было физически возможно. Он об этом не думал, это было не важно. Ему было хорошо, ему было спокойно, и какая разница, способен ли Юнги в самом деле окутать его собой. Ощущается это так, а остальное не имеет значения. Почувствовав, что поцелуй заканчивается, Тэхён снова вцепился в Юнги, не желая отпускать. На этот раз он держался за плечи и уже только этого могло бы хватить, чтобы удержать его, но Тэхён ещё и приложил усилия, чтобы наверняка. Сопротивления не было, и это подарило больше уверенности, которую он тут же направил на то, чтобы продолжать целовать Юнги. Атмосфера изменилась, и с ней изменился поцелуй. Медленные ласковые прикосновения губ очень скоро развеялись под напором и заменились более уверенными, источающими желание. Желание продолжать. Или отчаянное нежелание отпускать. У Тэхёна болела спина от того, что он уже несколько минут был прижат к тумбе в неудобном положении, но это было таким незначительным, что даже не пробилось в сознание, мелькнув где-то на окраине, пока сознание, подсознание и всё живое в Тэхёне стремилось ухватить как можно больше от удачной возможности. Он так сильно не хотел, чтобы это прекращалось, что с лёгкостью готов был игнорировать и неудобство, и боль, и всё, что угодно, что встанет на пути. У него не было ни одной мысли о том, чтобы останавливаться, несмотря на буквальное отсутствие времени для этого. Он не хотел, чтобы это прекращалось, потому что это хорошо. Потому, что это в разы, в десятки раз лучше того, что будет после того, как отведённые им несколько минут закончатся. Время пролетает особенно незаметно, когда мысли и тело так сильно вовлечены в особый маленький мир, полный приятных ощущений, и всё бы хорошо, но только мир этот вовсе не мир, а пузырь. Хрупкий настолько, что одного неправильного дыхания хватило бы, чтобы он лопнул. Но Тэхён и об этом не думал. Он не думал вообще ни о чём, кроме того, что ему, наконец, удалось пробраться руками под одежду Юнги. Когда он смог прижать ладони к коже, он не смог сдержать выдох облегчения, согревая и без того немало разогретый воздух между губами. Юнги не спешил делать то же самое, но когда Тэхён снова втянул его в поцелуй, он всё-таки опустил руки, цепляясь за край рубашки. И не успел. Внезапный звон заставил их обоих вздрогнуть и остановиться. Звук исходил из прихожей. — Наверное, Югём, — Юнги отстранился. Тэхён слабо улыбнулся, неохотно отпуская его. Юнги вышел, на пути поправляя одежду, и лицо Тэхёна сразу изменилось. Внутри неприятно потянуло от волнения, и он приложил руку к груди, легонько погладив себя, чтобы успокоиться. Это не сработало, и он беззвучно ругнулся, лениво выпрямляя свою рубашку. Как бы сильно ни хотелось, нельзя задерживаться тут надолго, это будет подозрительно. Покинув кухню, он неуверенно шагал вперёд и прислушивался. Распознав женский голос, он прикрыл глаза, с облегчением понимая, что Юнги ошибся. Это оказалась мама. Шаги стали увереннее, и он бодро появился в прихожей, но момент облегчения резко закончился, когда он увидел, что он тоже ошибся. Мама пришла сразу со своим вторым сыном. Теряться было уже поздно, его увидели. Первой естественной реакцией было поддерживать бодрый образ, с которым он появился, поэтому он тут же поселил на лице приветливую улыбку. — А вот и он, — женщина подошла к нему, крепко обнимая, и в этот раз Тэхён был готов к её силе. Поздоровавшись, он аккуратно приобнял её в ответ и дождался, пока его отпустят, прежде чем вынужденно перевести взгляд на человека чуть позади неё. — Привет, — с лёгкой улыбкой поздоровался Югём, протягивая руку. Тэхён мысленно склеил рассыпающиеся мысли в хлипкое единое и с такой же улыбкой поздоровался: — Привет, — после короткого рукопожатия и неловкой улыбки он сразу убрал руку, естественным образом перемещаясь поближе к Юнги, освобождая гостям дорогу. — Приятно видеть вас здесь вдвоём, — удовлетворённо сказала мама на пути в гостиную. — Нам повезло. Тэхёна отпустили раньше, — ответил Юнги, незаметно прикоснувшись к руке Тэхёна и взглянув на него с поддержкой во взгляде. — Хорошо быть профессором в университете соулмейта, да? — её лица не было видно, но в голосе слышалась улыбка. Юнги тоже улыбнулся: — В каждой профессии свои привилегии. Не интересуясь разговором, Югём молча проскользнул в гостиную и успел оценить неизменный вид в окне. Работа накладывала на него некоторые привычки. В перерывах он частенько смотрел в своё маленькое окошко, жалюзи которого имело смысл открывать только в короткие минуты перерывов, и это всегда почему-то дарило приятное ощущение, даже если это один и тот же вид парковки. Почти как здесь, только тут окно в несколько раз больше. Как у него дома, только там он днём бывал слишком редко, чтобы успевать насладиться именно дневным видом оттуда. Зато он очень хорошо знал ночной вид из своего окна. — Что насчёт тебя? Отвлёкшись от вида, Югём повернул голову и с интересом приподнял брови, выискивая взглядом источник вопроса. Им оказался Тэхён, судя по особо любопытному взгляду и ещё не до конца закрывшимся губам после слов. Юнги не было, но по звукам из кухни было понятно, что он где-то там. — Привилегии? — переспросил Югём. — Да, — Тэхён не отводил от него взгляд. — Влияние. — Связи? — уточнил Тэхён. — Влияние, — повторил Югём. — Какое? — Любое. В этот момент был очень высок риск неловкой паузы, но её заменил голос мамы, которая прошлась по гостиной и заняла одно из мест за столом: — Странно знать, что у моего сына есть деньги и влияние, но ему нечего рассказать об этом. Югём с Тэхёном продолжали смотреть друг на друга, пока контакт не прервался необходимостью сына ответить матери. — Ты знаешь всё, что нужно, — буднично сказал Югём, отступая от окна, чтобы сесть рядом с мамой. Больше Тэхён не поймал на себе его взглядов. И сам не особо стремился смотреть. — Большего я и не хочу. Предпочитаю видеть лучшее в моих детях, — кивая, ответила женщина, а затем посмотрела прямо на Тэхёна. — Что думаешь? Тэхён садиться не спешил. Он вообще хотел бы уйти, отговорившись тем, что должен помочь Юнги, но план уже разрушен вопросом слишком внимательно смотрящей женщины. — По поводу? — с вежливой улыбкой спросил он, опираясь руками на спинку стула, на который он так и не сел. — Думаешь, это правильно? — Не мне оценивать материнство. — Я хочу знать твоё мнение, — настаивала женщина с улыбкой, почти точно копирующей тэхёнову. — Думаю, это нормально. — Но хорошо ли? — Это не важно, когда это мама, — на этой фразе голос Тэхёна изменился, прозвучав более искренне. Какими бы ни были его ответы, это не могло унять особый интерес женщины к этой теме и к Тэхёну в частности. — Даже если бы они были плохими людьми? — спросила она. — Не думаю, что вы могли вырастить плохих людей. Ответ явно пришёлся по душе собеседнице. Она выдержала небольшую паузу, не сводя взгляд с Тэхёна, а потом широко улыбнулась: — Это облегчение. Я думала, я живу в материнской иллюзии. — Мне кажется, все мамы хоть немного, но живут в ней, — мягко сказал Тэхён. — Твоя тоже? — Не знаю, я не замечал. Но по логике получается, что да, — спокойно ответил Тэхён, стоически выдерживая всё, что выдавала эта женщина с присущей ей строгостью сквозь улыбку. — Интересно. — Ску-ука, — протянул Югём, беззаботно качаясь на стуле и печатая что-то в телефоне. Тэхён мысленно выдохнул, когда женщина отвлеклась на сына. У него появилось несколько секунд, чтобы быстренько сбросить напряжение и перезагрузиться. При других обстоятельствах он бы поблагодарил Югёма. — Потому, что ты всё пропускаешь из-за своих смс-ок, — беззлобно упрекнула мама. — Неправда, — Югём продолжал печатать, пока не закончил, и только тогда поднял голову, договорив с хитрой улыбкой. — Я всё слышу. — Тогда хочешь выразить своё мнение? — спросила мама с прежней настойчивостью, но это даже рядом не стояло с тем, как она говорила с Тэхёном. — Мне нечего сказать, — игриво ответил Югём, будто говорил с ребёнком. — Потому, что ты согласен со мной? — настроение матери подстроилось под сына, и теперь это выглядело так, будто два младшешкольника спорили, чья ручка красивее. — Я не согласен ни с кем, — продолжал Югём, находясь в шаге от того, чтобы начать передразнивать её. — Тогда что ты думаешь? В голосе женщины слышалась очевидная, почти детская провокация и именно из-за этой очевидности Югём не повёлся на это, ответив с широкой улыбкой: — Думаю, я хочу есть. После этих слов мать с сыном ещё пару секунд смотрели друг на друга в ожидании ещё каких-то провокаций или чего-то подобного, но никто ничего не сказал. Югём вынужден был отвернуться первым, когда его телефон зажужжал свежим сообщением. — Всегда так, — женщина повернулась обратно к Тэхёну. — Он так делает, когда ему есть что сказать, но он знает, что это обидит меня. — Не обидишься ли ты, зная, что я думаю то, что может обидеть тебя, — легкомысленно проговорил Югём, печатая в телефоне с прежней увлечённостью. — Пока я не знаю наверняка, я могу притвориться, что это не так, — не глядя на него, ответила мама. — Удобно. В комнате появился Юнги, и Тэхён никогда ещё не был настолько сильно рад его появлению. — О чём речь? — спросил Юнги, услышав только последние пару фраз. — Обсуждаем материнские иллюзии, — с улыбкой ответила мама. — В каком смысле? — Юнги начал расставлять тарелки на столе, а Тэхён воспользовался случаем, чтобы немного отступить и отвести от себя внимание. — Хорошо ли, что матери предпочитают видеть только лучшее в своих детях, — дополнила женщина, будто бы невзначай взглянув на Тэхёна. Лицо Юнги стало серьёзнее, когда он проследил её взгляд и понял, к чему это на самом деле. До этого ему казалось, что идея с изучением Тэхёна под лупой уже забыта или хотя бы не настолько живая. — Это не важно. Важно, как ты относишься к ним. В том числе к чужим детям, — не заметить намёк в ответе, как в прочем и словах матери, мог бы только Югём, но даже он догадался, что к чему, из-за услышанного недавно диалога. Не отвлекаясь от телефона, Югём выпустил короткое: «Ха» после слов брата, и все посмотрели на него, но уже через секунду разговор продолжился ответом мамы в сторону Юнги. — Я прекрасно отношусь к чужим детям. — Тогда самое время закрыть тему, — строго подытожил Юнги. Тэхён тоже догадался, что происходит. Сложно не заметить чью-то подозрительность, когда она так сильно просвечивается в отсутствие «защитника». Как будто эта женщина до сих пор не успела понять, что Тэхёну не нужен Юнги, чтобы защититься от подобного. Однако нельзя не признать, что видеть Юнги на своей стороне крайне приятно. Даже понимая, что это не совсем заслуженно и, если говорить откровенно, у матери были все основания проявлять пристальное внимание. Могло бы быть гораздо хуже, знай она хоть крупицу того, что происходит на самом деле. Знай она Тэхёна хотя бы так долго, как Юнги, она к этому моменту уже записала бы его во враги и делала бы всё возможное, чтобы оградить своего в буквальном смысле святого сына от такого человека. Напрягающая тема действительно закрылась. Воздух в комнате резко полегчал и Тэхёну полегчало вместе с этим. Юнги окинул взглядом стол и снова двинулся к кухне, теперь уже за едой. — Я помогу, — вызвался Тэхён, шагая за ним. На кухне Юнги взял еду и показал Тэхёну, что ему брать. Кивнув, Тэхён проводил Юнги взглядом и остановился, опираясь на стол. Внезапно сегодня всё гораздо сложнее и ещё внезапнее то, что проблема возникла совсем не там, где он ждал. Перед сегодняшним днём он непривычно много для себя продумывал предстоящее, но варианта с тем, что общительная и на вид такая приятная мамочка окажется такой настойчивой, он не предугадал. И если к самой настойчивости он ещё как-то был готов, учитывая первое знакомство, то к тому, как именно оно будет использовано — нет. В следующий раз он сюда не сунется, а если и сунется, то это точно должно быть вместе с его родителями. К чёрту опасность семейных знакомств, риски и какие-то там потери «вариантов солгать в случае чего». До такого вранья пока не доходило и, возможно, никогда не дойдёт, а вот внезапная придирчивость — проблема насущная. Будь его родители здесь, этого неловкого разговора не было бы, а если бы и да, то отвести от себя внимание было бы в разы проще, даже стараться не пришлось бы. Удивительно, как у женщины с такой хваткой получился такой непохожий на неё сын. Вероятно, Юнги пошёл в отца, а матери достался второй сын, и уж тут сходство не заметить было невозможно. Сейчас Тэхён как никогда хотел бы поговорить со своей мамой. Несмотря на общие черты с мамой Юнги, она всё-таки была намного более приятной женщиной в его глазах. — Тэхён? — послышался голос Юнги из гостиной. — Иду, — крикнул Тэхён в ответ. Встряхнув руками, он выпрямился и взял еду, которую должен был принести ещё несколько минут назад. То ли из-за Юнги, то ли из-за чего-то, что Тэхён пропустил, пока был на кухне, но обед шёл на удивление хорошо. Это было очень похоже на то, как они проводили время в прошлый раз, даже в чём-то лучше. Неловкие вопросы практически не поднимались, а поведение матери было настолько естественным, насколько это возможно. Через пару десятков минут Тэхён даже начал верить, что всё это искренне. Разговоры были приятными, почти семейными. Такими, какими Тэхён представлял их в идеальном варианте. Совсем скоро он полностью расслабился и смог чувствовать себя настоящей частью происходящего, почти частью семьи. Всё было настолько хорошо и естественно, что даже присутствие Югёма по диагонали от него практически не волновало его. Пожалуй, в этом была и заслуга самого Югёма — он особо не выделялся, хоть и участвовал в беседах довольно активно. Просто делал он это так удачно, что не было ни одной ситуации, когда Тэхёну пришлось бы говорить с ним напрямую, равно как и Югёму с ним. В этом было ещё одно важное отличие от прошлой встречи. Тогда они переговаривались несколько раз, особенно когда дело касалось отношений с Юнги. А сегодня за весь обед не возникло ни одной ситуации, когда они говорили бы напрямую друг с другом.