Сладкий мандарин

      Как правильно подметил Инсу, Юнхо был на нервяке. На таком прилипчивом вирусном нервяке, который впитывался в атмосферу дома, размножался, врастал в сознание и давил на всех обитателей, разрушая всю идиллию. Хиро и сам уже стал психовать и зубы крошить, когда Юнхо в очередной раз возвращался из офиса и стремительно сбегал в свой кабинет, отмахиваясь ебучим «меня не беспокоить», будто, блядь, тут его секретарши собрались. А через пару часов выходил с по-дурацки натянутым смайлом, того и гляди прищепки за ушами будет видно, которыми он его зафиксировал. И это, по-видимому, должно было обмануть таких дураков как Инсу и Хиро. Только чё-т не прокатывало, как бы этот длинный ни старался.              Первые дни Джэджун не думал об этом, полностью зарывшись в самом себе, обиженном всеми вокруг, с фиксацией на своём нестояке. А почему бы и не строить из себя такового, если окружающие подпитывают эту теорию? И всё шло от противного: если его начинали жалеть, Хиро запрещал это делать, если его игнорировали, начинал сам стонаться, что никому он не нужен искалеченный, а если становилось скучно, строил из себя обиженного и закрывался в комнате, с ухмылкой слушал, как под дверями его упрашивали выйти и поговорить. Интересный опыт, так и хотелось впасть в стервозность и тот же инфантилизм.              Но такое эгоистичное распиздяйство заняло всего несколько дней и быстро надоело, так как не отображало саму натуру Хиро. На душное представление вдохновения уже не хватало, поэтому он всё более внимательнее наблюдал за домом, в котором обосновался конкретно и гостил до сих пор. И услышал наконец очередное стенание Инсу, что Юнхо его опять не любит. В это не верилось стопроцентно, и Джэджун весьма строго затушил Инсу, брякнув, чтоб он больше такого не надумывал, иначе слушать его не станет и заставит в углу стоять. Но всё же эти слова подстегнули присмотреться к напряжённому состоянию взъерошенного Юнхо. И увидеть сквозящую фальшь в его «всё как всегда отлично» на вопрос «как дела в офисе?». Дополнительные расспросы не давали никаких результатов. Ну да, есть проблемы, но не сильно важнецкие. И Джэджун готов был в это поверить, ведь в каком бизнесе не обходится без проволочек. Только вот затянувшееся депрессивное состояние медленно тянулось во что-то очень серьёзное. И стоило бы уже разобраться с этим всем, чтобы хотя бы представление иметь, что происходит, а то как будто все чужие люди и это не их дело.              Лезть в сами дела фирмы Джэджун не собирался, да и не понял бы он там ничего особо, разве что вот выслушать можно да поддержать любую позицию Юнхо, ну и красочно попереживать за него. Всё ж вместе интереснее тянуть лямку.              Очередной вечер. Очередное холодное «меня не беспокоить» прямо с порога и хлопок двери кабинета на первом этаже в конце зала. Джэджун, специально поджидавший этого попугая в фойе, недовольно фыркнул на такой взмах хвостом. Можно было продолжать и дальше жить так, как будто Чона до сих пор здесь нет. Замутить какой-нибудь движ в плойке с Инсу, например, гонки, и отрываться до самого сна. Но ведь Юнхо опять припрётся с этим фэйсом «всё пиздато, жрите ложь». Зачем он вообще тогда прётся домой, если продолжает ворочать глыбы бизнеса? Ночевал бы у себя в офисе да командовал там. Однако Хиро не дал себе спуску на влететь в кабинет и, долбанув кулаком по столу, чтоб его бумажки подпрыгнули, высказать всё это в ошарашенные глазёнки Юнхо. Терпение, только терпение.              Приоткрыв дверь, Джэджун застал Юнхо базарящим по телефону. Уже как-то успел зависнуть на проводе, не прошло и полминуты. Пришлось замереть на пороге, когда Чон нервно махнул рукой, мол, не лезьте ко мне, я занят, бла-бла-бла, и стал что-то спрашивать у мобильного собеседника. Хиро уставился под ноги и пару секунд ещё реально пораздумывал, свалить или нет, но всё же вернулся к своей идее вывернуть депрессивного наизнанку. Потому уверенно раскрыл дверь и вошёл, посылая его махания руками на хуй. Перебивать разговор, ясное дело, не стал, даже сам ещё прислушался, подходя к столу. Юнхо держал спокойный тон, что-то пояснил про бумаги, про врача, про сроки, и казалось бы, всё в норме. Но его пальцы с дикой скоростью чиркали кнопочкой на ручке, и чем дальше тем быстрее, та иногда даже срабатывать не успевала. Это точно нервный тик.              Юнхо отложил телефон в сторону и натянуто улыбнулся Хиро, который, скрестив руки на груди, бессовестно пялился на него. И в глазах его не было никакого укора или злобы, сплошное любопытство «что за хрень творится».              — Привет. Я пока очень занят, — начал первым Юнхо, подвигая к себе компьютер и что-то раскрывая на экране. — У тебя что-то срочное?              — Да нет, — беззаботно ответил Хиро и дёрнул плечом, хотя так и подмывало гаркнуть, что он, вообще-то не на приём к важной жопе напрашивается. — Просто хотел позвать тебя на ужин. Я сегодня опять соскучился по кухне, так что мне нужны дегустаторы.              — Эм-м, давайте без меня. Я позже присоединюсь, — отнекался Юн, начиная что-то печатать и водя глазами по экрану. — Кстати, где Инсу? Всё нормально? — всё-таки спросил, потому что нутром почувствовал, что повод такого весительства над душой явно не только ужин.              — Он, как обычно, с Лапкой. Воспитывает животное. Внушает, что каждая уважающая себя кошка должна уметь подносить тапочки хозяину, — рассказал Хиро, осторожно, чтобы ничего не сдвинуть, паркуя одну булку на стол.              Юнхо задумчиво куснул губу, замерев пальцами над клавиатурой, а потом нахмурил брови и перевёл недоумённый взгляд на Хиро.              — Не понял, — вполне серьёзно так сказал и вздёрнул одну бровь. — Внушает кошке? Это ж не собака. Сопляк совсем уже с ней повернулся. И кстати, он же не носит тапочки, на хер ему это надо?              — А это уже второстепенное, — дёрнул бровями Хиро. — Ты ничего не понимаешь. Главное, чтоб Лапка стала культурной и вызывала уважение у окружающих.              — А что, срать в лоток и не драть мебель когтями уже не засчитывается? Ну тогда девяносто процентов населения требуется воспитывать, — Юнхо отрешённо вздохнул и вернул внимание компьютеру. А когда сообразил, что ещё написать, добавил: — Ну и как успехи? Ладят?              Хиро тоже многозначительно вздохнул, опёрся рукой на стол, чуть склонился, заглядывая в компьютер и переспросил:              — А ты как думаешь?              Юнхо, допечатав, задумался и спустил взгляд на свои руки. Поднял, повернул к Хиро тыльной стороной, демонстрируя недавние царапины на одной, и ответил:              — Прости, но здесь я сочувствую брату. Агрессивность твоего кошака иногда перескакивает все пределы. А если уж что-то заставлять его делать, то там вообще смерть грозит.              Хиро улыбнулся и закусил нижнюю губу. Лапка никак не оставляла в покое Юнхо. Не бегала, конечно, за его пятками, но всегда бросалась на него, когда тот приближался к Хиро. Последние царапины тот получил, когда остался на ночь в постели Джэджуна и решился уснуть обнимая при этом тушку рыжего. Пришлось сдёрнуть на край кровати и освободить это место лохматой охраннице, иначе рисковал лишиться кисти. В это же время, кстати, на другой стороне валялся Инсу, но его никто не гонял, так как его рук на хозяине не было.              — Не преувеличивай. Такой большой мальчик, а боишься маленькую кошечку…              — С большими когтями, кстати, наверняка нарощёнными и заточенными под лезвие бритвы, — недовольно пробубнил Юнхо, снова принимаясь печатать. — Надеюсь, малец всё-таки отобьёт у неё желание связываться со мной, устраивая ей изо дня в день дрессировку.              — Чем так занят, Юн? Решил забабахать что-то грандиозное? — соскочив с темы кто в доме хозяин, как бы между прочим поинтересовался Хиро, пытаясь различить его письмена. Контакт налажен, из кабинета не выпнули, значит, можно продолжить. Вообще-то, на экране было всего лишь письмо, а не какой-то документ. Причём письмо обычное, не деловое, с какими-то фразами умасливания. Хиро сосредоточился на имени адресата. — Это не врач ли Инсу? Ей пишешь?              Юнхо отстранённо кивнул и продолжил печатать, прищуренно вчитываясь в текст. Курсор то удалял буквы, то снова штамповал, иногда и целые предложения сносил. Юнхо всё больше мрачнел, резче клацал по клавишам и, наконец, прикрыл мучительно глаза, что-то обдумывая, а когда раскрыл их, удалил всё письмо. Устало откинулся на спинку кресла и запрокинул голову.              — Так ты расскажешь, что у тебя творится? — тихо полюбопытствовал Хиро.               Всё это время он сидел тихой мышью, не рискуя лезть под горячую руку. Просто опасался получить несанкционированные оскорбления в свой адрес, от которых потом непременно осядет неприятный ил в башке или в сердце. Он поймёт, что тот не со зла на него, и уверен, что обязательно получит извинения. Но стоит ли разводить эту ругань, портить воспоминания, оттягивать время, если можно чуть потерпеть и задать нужный вопрос в нужное время? Хитрость, батюшка, стоит врубить.              — Ничего особенного, всё хорошо. Мне просто нужно сосредоточиться, — обречённо отчитался Юн.              А пальцы его в это время яростно потирали ручки кресла, вероятно, такой полировкой успокаивая всё тело. И наверняка его сейчас подрывало схватиться за жвачку, но он давился статикой во рту, лишь бы не раскрывать себя.              — Юнхо-о? — Хиро не получил оргазма от такого ответа, поэтому продолжил аккуратно доёбываться. Юнхо лишь сильнее сжал челюсти на этот оклик, упрямый осёл! — Что-то с Инсу? О чём ты просил эту врачиху? — Но тот продолжал молчать. Тогда Хиро решил действовать напором. — Так, значит, нам стоит поднять панику?              — Нет, блядь,. — Юнхо дёрнул рукой вперёд, как будто намереваясь таким образом остановить угрозу Хиро, а потом схватился пальцами за переносицу. — Не стоит, — выдохнул с отчаянием. — Не надо никакой паники.              — Тогда колись, пока сюда не заявились те двое, — скомандовал Хиро и уставился упрямым лазером. — Что с Инсу?              — Его Ичоль собирается забрать, — сказал и рвано вздохнул. Пал вперёд, сцепив руки на столе, и растерянно блуждал взглядом по сторонам.              — Ваша мать? — удивлённо уточнил Хиро. Молчание воспринял положительным ответом, что и напрягло. — Твою ж мать… И у неё есть шансы на это? Неужели Инсу добро решил дать? Это из-за той девицы? Ну я ему задам…              — Нет. Нет, успокойся, — схватился за него Юнхо. — Он здесь ни при чём. В смысле, причём, но его согласия спрашивать не станут, скорее всего.              — Тогда чего ты опущенным бегаешь? Сколько жвачек уже перетёр в пыль? — Хиро схватило триггером за горло. Это было, вероятно, всего лишь выплеском обиды на собственную мать, которая, в общем-то, не чинила ему проблем. Просто сейчас был весомый повод, чтоб отыграться хоть на одной дебильной мамаше. — Она тебе угрожает. Да? Так заяви на неё в полицию. Я, кстати, могу быть свидетелем, как она угрожала тебе оттяпать Инсу лишь ради денег.              — Мандаринка, всё гораздо сложнее, — замотал головой Юнхо и снова откинулся на спинку кресла. С силой протёр ладонью своё лицо и настроил решительную моську. — Она не такая дура, чтоб легкомысленно привлекать внимание полиции. В открытую она мне уже не угрожает. Недавно она написала одному психиатру, что меня нужно проверить на вменяемость и адекватность — точно не знаю. А тот психиатр подал документы в суд, на принудительное освидетельствование.              — Ну даже если и так?! — возмущённо воскликнул Хиро, вскочив со стола. — Покажись, они увидят, что ты здоров, и всё. С этой, — показал пальцем на экран, — списывался, чтоб проконсультироваться? Она ведь подтвердит, что ты нормальный? Возьми у неё справку там или чего, и всё.              Юнхо подозрительно усмехнулся, отчего такое лёгкое решение сразу стало импотентным, и это бесило. Он что-то скрывал? Что-то, что мешало всему. Что-то, что его добивало уже несколько недель.              — Давай я тебе кое-что расскажу поподробнее, — начал Чон. — Моя мать сейчас действует не одна, за её спиной стоит… Стоят, влиятельные люди, которые на каждую мою справку предоставят две своих с подтверждением моего диагноза. Они не могут повлиять на суд, так как на моей стороне тоже есть поддержка. Ну как поддержка… Когда-то, когда отец еще был жив, я развлекался некоторыми, так скажем, неправильными сделками с неправильными людьми. Это самые низы: торгаши, сутенёры, рэкетиры и всякая требуха. Но когда отец стал приобщать меня к делам, вот те связи с пешками помогли мне слизаться с их крышевателями, что добавило веса нашей компании на рынке. Это ни в коем случае не мафия, но преступность имеет место в их делах. Хотя, этим сейчас никого не удивишь.              Юнхо не выдержал напряжения, встал и прошагал к бару, где были красиво выставлены бутылки с дорогим пойлом различных цветов. Его рука без колебаний потянулась к прозрачной таре с соджу «Хи». Налив в рюмку, глянул на Джэджуна и молча предложил сначала ему, а когда тот недовольно отмахнулся, опрокинул в себя одним глотком.              — Ну и ебанистика, — протянул Хиро. — Но этим действительно уже не удивишь. Так они тебе помогут или нет?              — Мы не друзья, если ты об этом, — уточнил Юнхо, вновь наполняя рюмку. — Далеко не друзья. Скорее, их можно назвать неврагами. У меня на них, как и у них на меня, набралось немало компромата за все эти делишки, а это точно не сближает. Каждый из нас опасен для всей касты. Не сильно, конечно, но в говне никто не хочет мараться. Меня не трогают, пока я сижу тихо, не рыпаюсь, не треплю языком. И пока у меня есть что терять. Чуть что, и Инсу светит то, что ты сделал с Бонгом. Если не хуже, — Юнхо кашлянул и снова выпил соджу. Когда доверху наполнил рюмку, повторно предложил Хиро. Сейчас уже тот не стал отказываться, чувствуя, что тоже начинает нервничать.              — Они его убьют? — чуть с опаской спросил у Юнхо, когда по пищеводу растеклось жгучее пойло.              — И его, и всех, кто мне дорог. А потом и меня, если я сам ещё концы не отдам. Но вот именно эти люди и являются моей поддержкой сейчас. А точнее, они просто не позволят кому-либо влиять на судью, чтобы меня утопили. Пак один из них, и это он сейчас помогает моей матери, — Юнхо снова замолчал. Взял бутылку соджу, пару рюмок и пошёл к дивану.              — Я уже совсем запутался, — фыркнул Хиро, следуя за ним. — Какая там поддержка, если они тебя собираются лишить всего? Кто кого поддерживает тогда?              — Не они, только Пак меня хочет утопить, — уточнил Юнхо, усаживаясь прямо на пол рядом с диваном, а соджу отставляя на подставку для ног перед собой. Хиро уселся рядом с ним, уложив ноги по-турецки. — В отместку за убийство своего выблядка Бонга. Но на то убийство я имел право. Мне его предоставили, когда я… — Юнхо осёкся и внимательно посмотрел на Хиро. — Предоставил доказательство, что Бонг в угрозу мне… Ну, напал на тебя. То есть он хотел лишить меня того ценного, из-за которого я молчу. Лишусь его… То есть тебя или Инсу, не раздумывая скину всё, что накопил за эти годы. Мне уже нечего будет терять. Так что наказание было оправданным. Но Пак и ещё парочка отцов, которые сейчас сплотились против меня, проигнорировали моё право и решили своё правосудие устроить.              — Пак, вот ведь гнида. Ну и семейка, — сморщился Хиро. Он сразу понял, что за доказательства имел в виду Юнхо. У него точно есть та запись изнасилования, только это могло уверить каких-то там шишек в серьёзности угрозы Чону. Тошнотворные воспоминания тут же хлынули из мозга куда-то в живот, мышцы которого тут же напряглись, и внутренности как будто скрутились. Грех было в этот момент не выпить, поэтому рука автоматически потянулась к рюмке. — Как же они все заебали. Ведь зарекался, клялся, настраивался, что больше не стану знаться со всякими пиздосраными мажорами, ну их в жопу.               Алкоголь хоть и был желанен, но всё равно заставил сморщиться, щипля покусанные ночью губы. Катастрофически не хватало закуски, и сейчас стоило бы идти в столовую, где ждал приготовленный лично Хиро ужин — зря, что ли, он пиздякался столько времени. Но тему уже нужно было разобрать до конца, чтоб не болталась Дамокловым мечом. Юнхо нисколько не скривился, добавив в себя порцию, лишь ноздрями пыхнул. Великолепной перегонки алкоголь не вызывал тошноты, но обжигал плоть будь здоров, нагревая этим всё тело.              — Я ему не отдам никого из вас, — отрешённым голосом проговорил Юнхо, застыв взглядом на бутылке.              Может, он там увидел ту самую истину, о которой говорил Алкей? Сказал вроде решительно, только видно было, что сомневаться начал в своих силах. Это было недопустимой роскошью. Особенно сейчас. Юнхо не должен сопливиться в такой момент. Его нужно подбодрить, подопнуть драться и шевелить извилинами, чтобы и думать не смел о неудаче в суде.              — Так, снова давай, только коротко и понятно, — бодреньким голоском вспыхнул Хиро, повторно наливая соджу. Набрал в лёгкие воздуха побольше и вытянул позвоночник. — Чон Ичоль с Паком и ещё кем-то решили тебя лишить опекунства над Инсу, признав невменяемым. Но на твоей стороне ещё до хера других толстопузов, которые не должны позволить или типа того, лишить тебя семьи. Пак действует в открытую, так что его проделки видны и им. Так чего ты тогда ссышься? Ведь на судью не станут давить, а он обязательно увидит, что ты не псих, да и прислушается ко мнению врачей. Как тех, так и других. Там тоже, знаешь ли, подписаться под ложным диагнозом может вылиться потом в дерьмо, которое лишит права на последующую практику. По-моему, всё нормально. Врачихе этой напишем и проконсультируемся, как сделать лучше, — он расслабился и откинул напряжённую спину на диван, довольный своими выводами. Всё логично. Всё по закону.              Юнхо, облокотившись на свои колени, поникше свесил плечи. Чуть покосился на Хиро после его речи и усмехнулся.              — Ты немного не понял сути, Мандаринка, — проговорил устало. — Меня никто не собирается защищать, просто стараются не бесить лишний раз, чтобы я не побежал в прессу или полицию, так же как и я их. И это необязательно в нашей стране, я могу и за рубежом всё вывалить, чтоб там на полицию не было никакого их давления. Дело в том, что они будут только рады, если меня признают невменяемым, ведь тогда все мои показания, любое моё слово и бумажка какая, вызовут только смех у общественности. При этом вся моя семья остаётся неприкосновенной, как и заявлено, поэтому я не смогу что-либо им предъявить. Единственное, они мне сейчас дают право на ответные действия против Пака. Я могу не опасаться даже убить его за такую попытку, знаю, что если сделать всё тихо и аккуратно, хода этому делу просто не дадут, а ко мне не побегут с допросами, потому что виновные уже найдены и наказаны.              — Но… но ведь это абсурд, — воскликнул Хиро.- Бесконечные убийства? Сколько ещё? Я вообще не понимаю всей этой системы. Они просто не имеют права лезть в твои семейные дела. Ты не псих. Ты ведь даже после этого можешь обратиться в другой суд, да так же вот за бугром, где тебя признают абсолютно нормальным. И тогда тебя там выслушают, и ты сможешь рассказать все их тёмные делишки, про которые знаешь. Они всё равно в риске.              Юнхо дёрнул плечами в беззвучном смешке и помотал головой.              — Что-то сомневаюсь я. Ты и сам меня недавно психом назвал, причём не в первый раз. Как думаешь, что видят люди со стороны? — Юнхо прикрыл мучительно глаза и сжал веки посильнее. — Я даже не представляю, каким я стану, когда у меня заберут мальца. Тогда я убью не только Пака, но и мать, и всех тех, что решили лезть в мою жизнь. — Он открыл покрасневшие глаза и посмотрел на поражённого Хиро. Кашлянул и прохрипел: — Это всё то, что я хотел сделать, когда нашёл тебя там, на окровавленной кровати. Поверь, если б рядом не было его, я бы обязательно сорвался.              Он вообще-то это и сделал, может и не полностью и не так кроваво, как хотел, но готов был продолжить. Как понял Джэджун, смерть Пака ему, может, и простят, но смерть матери никто прикрывать не станет, никто даже заморачиваться не будет. А то, что Юнхо это сделает, это точно. Только вот сделает ли он это аккуратно? Тут никакая жвачка не поможет усмирить бешенство. Хиро помнил, как Чон разговаривал со своей матерью, и это действительно было похоже на поведение буйнопомешанного. И наверняка он не один это видел, и не единожды. Значит, риск очень большой. А отчего зависит их успех — непонятно вообще. К кому бежать и просить помощи?              — Странно как-то, глупо и по-дурацки, — скривился от безысходности Хиро. — Если ты им опасен, разве не могут они просто тебя убить? Им, как я понял, ничего за это не будет. Зачем столько сложностей?              — Потому что мы всё ещё сотрудничаем. У нас всё ещё есть общие дела. Я, в некотором смысле, являюсь мостиком между кем-то и кем-то. Не станет меня живого, потеряется эта связь, а напрямую они контактировать не рискнут. — Юнхо сжал кулаки. — Им удобнее вот так играться, давить, угрожать. И я уже не смогу от них отделаться. Я, дурак, самолично продемонстрировал насколько мне дорог мой брат. А теперь ещё… и ты. И они отберут всё, если сочтут нужным. Но не сейчас. А вот мать… Она столько лет уже пытается забрать мальца. Просто из-за денег. Сука!              Хиро представил, каково было бы ему, если бы у него забрали дедушку. И не в добрые руки, а вот так же, только из стремления поживиться его невеликими деньгами. В грудной клетке всё сдавило в камень и закололо. Возможно, не так уж плохо, что его семье нет до него никакого дела. Что было бы, упроси он мать взять деда к себе? Да, дома лучше, дома надёжнее, дома его родные. Но стали бы эти родные терпеть его редкие паники, его растерянность и забывчивость? Во что вылился бы гнев матери? Ведь она всегда была не из ласковых и добрых. Бабушка учила её держать семью в ежовых рукавицах, только вот с этим не привила любовь к своей семье. Теперь там только те ежовые рукавицы и остались. А вот семья Юнхо так просто оставлять в покое не собиралась.              Хиро положил ладонь на его плечо и принялся тихонько поглаживать.              — Но мы ведь не станем опускать руки. Верно? — запел душещипательно. — Эта врачиха нам обязательно как-нибудь поможет. Да и ты ведь не псих, и Инсу не станет давать согласие на какого-то другого опекуна. И вообще… Ты не один, я не один, а вместе мы обязательно справимся.              Юнхо молча покачал головой, размышляя над всем рассказанным. Взял рюмку со стола и выпил ещё порцию алкоголя. Был ли он так же оптимистично настроен, на что пытался вытянуть Хиро? Стопроцентно ведь, что он не всё ещё рассказал, и вот те мелкие детали, про которые уже не хотелось даже расспрашивать, скорее всего, и тянули уверенно лодку на дно. Хиро наклонился к нему, захотелось залить его нежными ласками и самому забыться, утопая в поцелуях. Опьяневшее сознание стонало отчаянием и болью в груди, но руки Юнхо, так уверенно обнявшие его, дарили надежду, что он вытянет всех на берег. Небольшое утешение за то, что еще не случилось, но угрожало. Поцелуй быстро сошёл на нет, оставив лишь обоюдное дыхание, контакт лоб в лоб и лёгкое поглаживание кончиками пальцев. Тревожность так и норовила прорвать тонкий защитный слой объединённой поддержки. Наконец Хиро не выдержал.              — Суки! Как же они меня все раздражают, — он отпрянул от Юнхо и сел на своё место, обняв колени. — Все поголовно, куда ни плюнь, одни моральные уроды.              В этот момент в кабинет заглянула любопытная моська Инсу и пробежалась глазёнками по углам. Не сразу обнаружив своих надсмотрщиков на полу, он вроде исчез, но потом уже уверенно шагнул внутрь.              — А, так вы здесь, — довольно подметил он и подошёл, встал напротив парочки. На его руках, уже привычно, полувисела, полусидела Лапка. И Хиро никакими приказами «не таскать» не смог пресечь эту привычку. В общем-то, кошке было весьма комфортно, её не трепали и не били, не пичкали какой-нибудь отравой. Только постоянно гладили и сюсюкались. — А чего такие надутые сидите? Опять разлаялись? — обвёл взглядом подставку для ног. — И напились назло друг другу?              — Почему именно опять разлаялись? — спросил Юнхо и посмотрел на Хиро и улыбнулся. — Мы вообще сидим тихо.              — Да потому что вы вечно как грибы, спорите по поводу и без, прикол, наверное, такой, заёбывать друг другу мозги. Особый вид отношений, — пояснил Инсу.              — Нет, всё хорошо, Малыш, — успокаивающе ответил Хиро. — Никто никому ничего не заёбывает, мы просто разговаривали о делах. Вот выпить решили. Как успехи в подношении тапок?              — Ну, я так подумал, это ж не кошачье дело, а собачье, так что забил на тапки, — Инсу почесал черноволосый затылок. — Да и тапок у меня нет. Я вот ей ошейник новый сделал, — поднял кошку и продемонстрировал, покрутив всеми сторонами, обычную нитку с бусинами. — Она же всё-таки девочка, должна быть красивой.              — А чего тогда помадой не измазал и каблуки не напендерил ей? — ворчливо подшутил Юнхо, выпив ещё порцию алкоголя. Похоже, он уже стал хмелеть и немного расслабляться, напряжение с фейса немного сползло при появлении любимого брата, которого никто ещё не забрал у него.              — Вот дошутишься, я тебя помадой измажу, пока ты будешь спать, и зафотаю, и в сеть выложу. Вот смеху-то будет, ха-ха, — обиженно пригрозил Инсу.              — Нашёл, чем напугать, — хмыкнул Юнхо. — В сети и так хватает позора с моей рожей, на которую наклеены какие-то цветочки и блёстки и надеты дебильные ободки и бусики. Или ты реально думаешь, что нас там хоть кто-то различает? Хоть бы своё имя подписывал.              Инсу так серьёзно задумался над его словами, подтянул брови максимально к волосам и запрыгал глазами по пустоте. Похоже, Юнхо, сам того не предугадав, подал ему какую-то пиздецки замечательную идейку, я вряд ли это насчёт подписи.              — Юнхо, мне нужны твои фотки на сёрфе. Срочно, — попросил Инсу и чуть прикусил нижнюю губу. — Скинь мне… м-м-м, такие самые-самые крутые. Или нет… у меня идея получше. Давайте съездим на остров, и я сам тебя пофоткаю. Как ты там в этой волне катаешься, — его глаза уже блистали лихорадочными искрами в предвкушении, как он будет собирать лайки в роли такого брутального сёрфингиста. — И давай без костюма, в одних шортах. Таких коротеньких.              — Это, я так понимаю, чтоб ты выставил на своей странице, как будто ты там булькаешься, — усмехнулся Юнхо, без какой-либо обозлённости и ворчливости. — Харя-то не треснет ли? — Инсу отпустил кошку, состроил просительную моську и встал на колени рядом с братом, усиленно пронзая трогательным взглядом. Коронная атака, ставящая Юнхо перед тяжёлым выбором: либо он соглашается, либо рушит весь мир своего брата и обрекает его на вечные мучения. — Ага, щас же. Может, тебе еще и отсосать на камеру?!              — О, это будет просто отпадно, давай, — тут же воскликнул Инсу и с готовностью полез к нему целоваться. — Хиро будет нас снимать. Как мне сесть, чтоб тебе удобней было? А давай за твоим рабочим столом. Я даже галстук надену, чтоб круче выглядело. Нет, лучше прямо здесь, на диване. Я сяду, а ты…              — О, Господи, за что мне это, на хуй блядь?! — обречённо выдохнул Юнхо и откинулся спиной на диван, запрокидывая голову. — Я понял, не лезь, — отгородился от сующегося к нему брата рукой. — Понял я, блядь, отстань. — Но Инсу продолжал, уже перехватив его руку и прижимая к своим причиндалам. — Никакого минета я снимать не буду. Всё, баста. Иди возьми какие-нибудь мои старые фотки с доской с флешки. Только не суй их повсеместно. И не перегибай с хвастовством, мы не так уж и похожи.              Хиро невольно рассмеялся на притязания Инсу и на его ловкий манёвр. Чтобы заполучить что-то, он требовал гораздо худшего. Тот ещё манипулятор. И если Юнхо всё ещё думает, что он в это паре тот, кто имеет, он глубоко заблуждается.              

***

      Юнхо накрепко припаял на лицо маску беспристрастия, замазал равнодушием и припудрил холодностью. Сидел поджав накрепко поясницу спинкой стула и забросив ногу на ногу, как будто не в суде находился, а в кинотеатре. Расслабленно следил за передвижениями персонажей какого-то глупого фильма с непонятным сюжетом. Рядом сидела пара адвокатов, с неприятным интересом слушая, как какие-то малознакомые Чонам люди свидетельствовали о его неадекватном состоянии. Смешно, да и только.              Юнхо отказался добровольно проходить психолого-психиатрическое обследование на потеху матери, и сейчас тянулась очередь «проституток», что чуть ли ни в унисон рассказывали какие-то небылицы про скандалы, что устраивал когда-то Юнхо, грубо оскорбляя и срываясь на непозволительный крик. Интересное, конечно, представление, но слишком худосочное. Это понимали все участники процесса, но продолжали терпеливо выслушивать купленные россказни. Ожидалось на сладкое что-то более весомое, чтоб прижало окончательно шаткое положение Юнхо. Он уже не лелеял лживых надежд на чудо, что от него просто отстанут, судья посмотрит на него, увидит вполне себе адекватные глаза и свернёт весь процесс, чтоб не терять зря времени. Ничего такого не будет, как и правдивого медицинского заключения.              Юнхо консультировался с врачом Инсу, как и планировал, но та, конечно же, уверяла, что никаких предпосылок к какому-либо диагнозу у него не видит, так что бояться обследования не стоит. И как ей объяснить, что дело там не в самом здоровье, а в сумме? Вообще-то, судья и не станет руководствоваться лишь одним заключением врача, ведь даже имей Юнхо диагноз на плечах, это не причина признавать его недееспособным. Но вот его чести пригнали целый табор свидетелей, которые убедительно пиздели, ещё и охая при этом возмутительно и презренно зыркая на Чона. Плюнуть бы им в рожи.              Ичоль уже праздновала победу. Этого не видно было, так как её лицо сопереживательно свидетелям кривилось и виновато за такого психанутого сына обвисало, хотя при этом она жалостливо пялилась в зал, наверняка на Инсу. Юнхо не видел, но чувствовал её злорадную улыбку. Не зря ведь они родственники. Сам бы он точно так же актёрским мастерством блистал, была бы выгода от того. Он и сейчас неплохо отрабатывал роль похуиста до всего происходящего и даже изредка про себя усмехался, когда представлял, как малец выйдет за трибуну и скажет своё твёрдое нет.              Юнхо узнавал у него. Пришлось рассказать про весь процесс, про всю тягомотину, что сам же и затеял, про домогательства матери. А потом он с напускным спокойствием поинтересовался у брата, что тот выберет, если его спрашивать станут. Инсу без раздумий выпалил, что останется только с Юнхо. И сейчас его сидящая за спиной тушка поддерживала самообладание и злорадство, что даже если Юнхо отправят к психиатру и лишат опекунства, его брат не бросится в объятия матери. Он, конечно же, будет рад с ней пообщаться, и даже согласился бы на свадьбу с той Набису или кем другим, но после этого всё равно припёрся бы к брату. Вот такая вот подвязка одного днк на двоих.              Не сумев сдержаться, Юнхо цокнул в голос, когда в зал пригласили в свидетели его деда. Того самого, который с бабкой забили на них с Инсу давным-давно. И вот он нарисовался на разбирательстве. Этот уже не пиздел за деньги, не придумывал остросюжетной херни, но преподнёс историю с последних поминок в настолько трагичном антураже, что Юнхо услышал за спиной некоторые охи возмущения. И вёл-то он себя тогда неадекватно, чуть не разбив посуду, и заставлял Инсу следовать за собой, угрожал всем, а когда рассказ закончился, дед ещё добавил вишенкой на торте про ориентацию его внука и опасения, что Инсу подвергается сексуальному насилию с его стороны. Ну пиздец!              Юнхо обернулся и выловил взглядом нервничавшего Инсу. Тот, раздувая злобно ноздри, вот-вот порывался вскочить и протестовать, но Юнхо молча мотнул головой, успокаивая его прыть. В суде нет смысла безрассудно раскрикивать свою правду, особенно когда в зале засели агенты прессы. А Инсу может накричать много лишнего, если учесть их реальные отношения.              После этого он посмотрел на мать, которая немного рассеянно вглядывалась в судью и свидетеля, будто это ей внезапно стало не интересно и она просто делала вид, что слушает. Она ждала только результата, положительного для себя — запереть второго своего сына в психушку и забрать всё имущество себе.              Наконец ей дали слово. Дали возможность бросить комок земли на могилу сына. Вот тварь! Юнхо даже глаза прикрыл, настолько уже не было сил сдерживаться, глядя на весь этот фарс. Сейчас начнётся нытьё про несчастную мать, что вынуждена вот таким образом справляться с детьми. Ей очень жаль, но делает всё, что может. И конечно же, она попросит понять её и помочь. Бред какой-то!              Юнхо кое-как выровнял дыхание и открыл глаза. Мать стояла бледная, подёргивая тонкими накрашенными губами.              — Как вы себя чувствуете? — спросил судья, всё ещё ожидавший её речи.              Ичоль неуверенно кивнула, но после этого судорожно схватилась за левый бок, потом за плечо, и скрючилась. Пошатнулась и повалилась на стол, попадая в руки своего адвоката. В зале поднялся гул, люди засуетились, судья, быстро сориентировавшись, приказал вызвать фельдшера. Юнхо, с подозрением на очередную игру, присматривался к матери, которая вроде как потеряла сознание. Разбирательство тут же прервали на паузу, всех отправили на выход, дожидаться продолжения.              Нервы Юнхо натянулись ещё больше, чем если бы сейчас озвучивали уже решение прямо из зала суда отправить его в психдиспансер. В коридоре к нему тут же подбежала какая-то корреспондентша, чего-то протараторила в представлении и в этой же волне брякнула вопрос. Слишком быстро, слишком не вовремя и слишком надоедливо. Юнхо, ещё размышляя над проделками матери и готовясь к новому исходу, непонятно какому, только растерянно смотрел на ожидающую комментарий женщину, а когда сообразил, что пристальный взгляд что-то от него требовал, нервно отмахнулся от неё и отошёл. Корреспондентша последовала за ним, но тут вмешался адвокат Юнхо, перехватывая внимание на себя и подробно объясняя женщине, что сейчас не время лезть с расспросами.              Инсу, наконец отвязавшись от выловившего его деда, подскочил к брату, который сел в сторонке, и встревоженным голосом спросил:              — Что с мамой? Что там происходило?              — Не знаю, — мрачно ответил Юнхо, сам не понимающий, что вообще происходило. — Думаю, скоро будет очередной сюрприз. Подожди вот немного.              — Как ты мог слушать всякое враньё там? — Инсу плюхнулся рядом. — Дед сейчас втирал мне, что тебе верить нельзя, хотя сам до этого пиздел напропалую. Я уже не понимаю, на фига мы сюда припёрлись, чтоб выслушивать каких-то левых людей, вообще не имеющих к нам никакого отношения? Давай уйдём, вот сейчас, пока никто не видит.              — Хм, — Юнхо ухмыльнулся и повернул голову в сторону кучки народа у зала. — Мы ведь не в школе, чтоб с уроков сбегать. Досмотрим уж до конца этот фарс… — он не договорил, так как из зала в этот момент вышел секретарь и громко сообщил, что разбирательство откладывается на неизвестный срок.              Инсу вскочил и подбежал к этому мужчине, уже с него требуя ответа на вопрос, что случилось с матерью. Юнхо тоже с интересом смотрел на них, желая узнать ответ, но тот лишь развёл руками и попросил людей освободить коридор, чтобы дать свободный проход сотрудникам скорой. Инсу ещё пытался пробраться или хотя бы заглянуть в зал, но охрана не подпустила к дверям. Поэтому он вернулся к брату.              — Слышал? Они вызвали скорую, — с ещё бо́льшей паникой проговорил. — Там что-то серьёзное. С ней что-то случилось. Юнхо, узнай, что с ней.              — Давай дождёмся скорой. У них уже спросим. Скорее всего, фельдшер и сам не знает ещё. Не паникуй раньше времени, наверное, переволновалась.              Юнхо вовсе не доставляло удовольствие делать вид, что он беспокоится за мать, но давалось это легко, так как он нервничал из-за всей ситуации в целом. Если сейчас ещё и Инсу устроит здесь истерику, на глазах у других, то их семейка вообще развеселит всю округу. Несмотря на то, что дело дошло уже до скорой, обнимало бесящее ощущение, что всё это тоже спектакль. Как-то так ему на руку сдвинулся итог, давая время на подготовку своих свидетелей.              — Папа тоже тогда переволновался. Его тоже увезли на скорой и больше он не вернулся домой. Это смертельное, да? — продолжал причитать Инсу, закусывая губу. — Мама ведь такая бледная стала, причём очень резко. Ей было очень больно, очень, я видел.              Скорая приехала уже через двадцать минут и спешно забрали пациентку, не разбираясь на месте что да как. Ни на какие вопросы никто не стал пояснять, только сообщили, в какую больницу её отвезут и что дело действительно серьёзное, проблемы с сердцем.              Юнхо собрался уже следовать за ними, подхватил Инсу под руку и потащил на выход, как ему позвонили. Номер неизвестный, но голос Юнхо узнал сразу.              — Нам нужно поговорить про случившийся инцидент, Чон Юнхо. Постарайтесь задержаться у зала один, я к вам сам подойду.              — Хорошо, — ответил Юн, и звонок сбросили.              Он осмотрелся по сторонам, остановившись возле широкой лестницы, мимо ещё проходили люди, все спускались. За ним точно наблюдали и знали, где именно он сейчас стоит, но глаза никак не могли выловить наблюдателя. Звонили отнюдь не друзья, а те, кому выгодно было, чтоб это дело дошло до конца. Неужели решили поугрожать прямо в глаза? Очень рискованно.              — Спускайся без меня, — скомандовал Юнхо, отпуская руку Инсу. — Я прослежу, как ты дойдёшь до Югёма. Идите в машину, я скоро присоединюсь.              — Что ты здесь будешь делать? — нахмурившись, спросил Инсу. — Нам же надо в больницу.              — Иди в машину, я сказал, — прорычал Юнхо, начиная уже срываться. — Не трать времени. Быстро, — рявкнул, на очередную попытку поспорить.              Инсу поджал обиженно губы и сбежал по лестнице, в конце ещё обернулся на брата, надеясь, что он последует за ним, но Юнхо, удостоверившись, что Югём уже присматривает за ним, развернулся обратно к залу суда, где проходило их разбирательство. Долго ли придётся ждать? Никого на этаже не было видно, кроме охраны у дверей, никто не поднимался. Юнхо не знал, в какой угол приткнуться, чтоб его заметили и в то же время разговор не был замечен посторонними. Не проще было встретиться где-нибудь в более укромном месте? И обязательно было делать это сейчас?              Из зала вышел секретарь и, увидев Чона, сообщил, что его просят войти, немало удивив этим. Но сам секретарь скрылся потом через вторую дверь, а на месте, где ранее сидела Ичоль, сейчас расслабленно развалился пожилой мужчина, с любопытством осматриваясь. Именно он и звонил, Юнхо его знает давно, ещё со времён, когда только начинал заводить все эти опасные связи со свободными верхами. И они до сих пор сотрудничали, незримо и негласно, даже встреться они в какой-то компании, обязательно сделали бы вид, что не были представлены друг другу ранее. Так надёжнее.              — Господин Ли, — окликнул Юнхо, когда сел неподалёку, а молчание продолжалось. Но мужчина резко поднял указательный палец вверх, тем самым запрещая произносить имена вслух.              — Не стоит зазря сотрясать воздух, — с абсолютным спокойствием проговорил он. — Ваше противостояние с Паком дошло уже до границ прессы, и если эти псы начнут ковыряться в нём, то обязательно привлекут к нему ещё бо́льшее внимание. Мы ждали, когда вы договоритесь наконец, но похоже, извилин вам на это не хватило. — Ли посмотрел на Юнхо с укором, как строгий учитель на нерадивого ученика. Но взгляд этот не пронимал, виниться и оправдываться не захотелось. А был бы вообще без извилин, то Юнхо сейчас с удовольствием послал бы этого седовласого чеболя скакать на большом… — Поэтому нам пришлось предпринять свои меры.              Назрел вопрос, что именно они придумали, но Юнхо предполагал, что его просто решили убрать куда подальше — нет человека, нет проблем. И он уже был решительно настроен высказаться, что не намерен добровольно тонуть, каких бы неудобств это не доставляло им. А за каждого своего обиженного родного человека будет до последнего грызться, рвать и метать. Но пока он молчал. Пока не прозвучало предложение самолично признать свою невменяемость или удовлетворить как-то Пака взамен убийства его сына.              — Твоя мать не выживет, можешь даже не ждать, — продолжил Ли, взяв в руки бутылочку Ичоль с остатками воды. Рассмотрел её хорошенько и убрал в свой портфель. — Пак тоже остался неприкаянным и слишком уж мешает, поэтому его ждёт тот же невесёлый конец. Но ты, Юнхо… — губы Ли неприязненно скривились. — Ты тоже уже опасно приближаешься к тому порогу, за который переступать не стоит. Ты зря рассказал своему любовнику про нашу систему, это лишь поставило его под удар, даже если он ничего кроме размытой схемы и не знает. Следующее твоё, ну, или его, неосторожное слово потащит именно его в первую очередь на плаху. Расскажешь ещё кому, список риска увеличится, а тебя уже не спасёт чья-либо смерть на жертвенном одре.              На этот раз Ли удалось выбить его из колеи холодного презрения. Юнхо искренне был в шоке от такого вмешательства. Вместо него одного, решили убрать двух других. Ладно Пак, тот лишился единственного своего распиздяя, и теперь рычагов давления на него не было, он действительно стал опасен. Но Ичоль-то зачем? Она могла довести это дело до конца, тогда и мешающего Юнхо бы устранили.              — Такой подарок ведь сделан не безвозмездно? Вам что-то нужно от меня? — догадался Юнхо, теряя уже своё терпение.               Это процесс, эти угрозы, это напряжение в несколько недель просто вымотали. И сейчас, когда вроде закрылся один гештальт, ему подсовывают другой. Ли расплылся в угрожающей улыбке, предупреждающей, что отказа уже просто не примет. Сделка была заключена, как только Юнхо вошёл в этот зал и заговорил с Ли. Для этого не нужны документы, подписи, юристы.              — Сейчас, насколько я знаю, твоя дочерняя компания лишится владельца и по праву наследования перейдёт к тебе.               Оу! Юнхо тут же понятливо кивнул. Ничего, кроме делового интереса он и не ожидал услышать. Таким людям не нужны его деньги, его информация, его услужливость и поклонение, им нужны только готовые, развёрнутые дела, когда только приди и пользуйся.              — Хотите её забрать? — решил уточнить.              — Нет. Я не стану забирать эту фирмочку, пусть она числится на тебе. Но… — Ли посмотрел куда-то на стену, как будто не ему сейчас это говорил. — Ты не станешь препятствовать частичной замене штата на моих людей. И не станешь интересоваться мелочами по контрактам той фирмы. Просто наслаждайся доходами с неё.              — Вот как! — хмыкнул Юнхо. Теперь он окончательно понял, что его просто выставляют ответственной пешкой. Мелочи по контрактам — это чистой воды махинации, причём не на мелкие суммы. Деньги с этих махинаций, конечно же, перетекут на какие-то левые счета, самой компании лишь небольшие откаты перепадут. А если за дело схватится полиция, то отвечать станет только Юнхо. Никаких посторонних лиц светиться не будет. Это очередной рычажок подконтроля, только рыпнись, и вся полиция волчьей стаей накинется. Но рыпаться Юнхо не планировал. Пока. — Хорошо. Я понял.              Ли удовлетворённо вздохнул от заключения призрачного контракта и молча встал. Ушёл из зала через дверь судьи. Юнхо ещё пару минут обдумывал весь разговор и своё согласие. Вообще-то, это не первая похожая сделка, где законом и не пахнет, но он сам всегда был со скрытой стороны, всегда был тем, кто делал деньги на других, не рискуя попасть под внимание полиции. Но даже сейчас такой риск был минимален, потому что специально его подставлять не станут, пока высасываются деньги через эту фирму. А работают эти люди очень аккуратно.              Юнхо стоило только расслабиться, ведь всё закончено. Он облокотился на свои колени и зажал ладонями голову. Ещё час назад в этом зале его судьба могла решиться по-другому, но сейчас он свободен. Свободен и должен вернуться к Инсу. Того ждёт охуенная истерика после новости о смерти матери, ведь, что бы она ни творила, он любит её. Так же он любит и своего брата, и сейчас Хиро. И эта смерть снова окунёт его в отчаяние. Но… У него ведь есть люди, которые всегда его поддержат. Юнхо с Хиро приложат все усилия, чтобы малец смог выплакаться, высказаться и успокоиться. На то они и семья.              

***

             Хиро наконец отпустил своё тело на свободу, расслабил спину, при этом ещё продолжая смотреть в глаза Юнхо, который сосредоточенно следил за его спуском.              — Отталкивайся ногами тихонько, не раскачивай себя. Вот. Контролируй верёвку, — напоминал он, оставаясь наверху.              Хиро сам вызвался лезть первым, как отважный глупец, лезущий в неизвестное, чтобы хапнуть адреналина. Хотя прекрасно знал, что этот колодец уже не на раз исползали многие, в том числе и сам Юнхо. Да тот, наверное, и сам не пустил бы Хиро туда, где самолично не убедился бы в безопасности пути. На фоне дыры над головой, цвета чистого неба, нарисовалась светящаяся физиономия Инсу.              — Котёнок, ну как? Страшно стало уже? Тебя почти не видно из-за темноты. Там внизу ооочень темно. Если что, кричи, я вытащу тебя лебёдкой быстро              — Всё нормально, Малыш. Здесь очень даже красиво, — Хиро покрутил головой, обводя светом фонарика на лбу влажные стены каменного колодца.              Пахло плесенью и перепревшей листвой, а звуки сверху всё больше глушились собственным дыханием. Но все равно он нисколько не преувеличивал, отмечая это красивым. Каменный рельеф представлялся работой очень странного мастера, который применял фантазию на каждом штрихе, каждом изломе и пересечении, формируя своеобразную сетку тёмных борозд. Чем ниже он спускался, тем становилось всё более обнажённей. Сюда не добирались лучи солнца, сюда не стремилось тепло, здесь поселилась своя особенная жизнь — влажная, холодная, твёрдая и восхитительная.              Сделав одну остановку на небольшом извороте тоннеля, Хиро дождался спуска Юнхо, а дальше тот уже сам повёл. Инсу изначально завыкобенивался и наотрез отказался спускаться, поэтому остался наверху для подстраховки. Следующий колодец был поглубже и уже, хотя вывел он их в весьма обширную галерею, с плоскими пологими подъёмами и спусками, где уже не требовалось специальное снаряжение.              — Бери мел и шуруй прямо за мной, — скомандовал Юнхо и пошёл в направлении извилистых сталактитов, дёргая светом фонаря по поверхности пещеры.              — Погоди, я сниму начало пути, — осадил прыть Хиро, настраивая качество видеосъёмки в темноте. — Потом Инсу покажу и всё расскажу. Смотри, стены такими фантастически-страшными кажутся. Этот цвет, как будто кожа каких-то, прячущихся за валунами монстров. Ну прям «секретные материалы».              — Ха, — керкнул Юнхо, — если ты так опишешь сопляку этот вид, да ещё и покажешь, он уже без твоего согласия будет спать с тобой неделю. Да ещё и в подгузниках.              — Не преувеличивай. Страшилки ведь как-то смотрит, даже кайф от всех этих монстров ловит. Ну-ка, глянь на меня, — Хиро направил камеру на Юнхо, а тот специально сделал второй фонарь себе под подбородок, чтоб репа страшнее выглядела в отложившихся тенях, да ещё и оскалился вдобавок. — Ты выглядишь так сексуально, — усмехнулся Хиро на жалкую попытку напугать. — Не провоцируй, а то углы тут тёмные, помощи ждать не откуда.              — И что ты мне сделаешь? — снисходительно фыркнул Юнхо, разворачиваясь по направлению вглубь пещеры.              Джэджун убрал камеру, догнал его и ухватил за ягодицу, так смачно очерченную страховочной привязью.              — Посягну на твою заднюю невинность и зверски отымею. Думаю, такой триллер Инсу вообще зайдёт.              — Стручок-то не побоится вылезти из трусов, зверюга? — цокнул Юнхо на пошлую браваду.              — Нисколько. Он так и рвётся тебя испробовать. Ты же знаешь, что на природе у меня всё стоит. Так что бойся моих прикосновений, — проговорил гортанным устрашающим голосом и сардонически засмеялся.              — Лучше б у тебя всё двигалось на природе, — невозмутимо подколол Юнхо. — Пойдём уже, а то малец моментально убьётся в панику и вызовет спецотряд. Вот тогда посмотрим, кто на кого посягнёт.              Джэджун, впервые спустившийся хоть в какую-то пещеру, был в полнейшем восторге, подпитанном ярчайшим адреналином. Замкнутое пространство, хоть и большое, всё равно давило, а непроглядная тьма будоражила ощущением вечной ловушки. Все эти сросшиеся уже сталактиты и сталагмиты вычурными столбами представлялись инопланетным ландшафтом и запутывали ориентацию. Юнхо таскал его не только по залам с поблескивающими стенами, но и узким лазам, куда Хиро бы без него просто не рискнул влезть. Было страшновато, когда Юнхо исчез в тёмной каменной трубе, как червь проползший внутрь. В какой-то момент он зацепился ремнём на спине за острый выступ сверху и застрял ненадолго. Пришлось поизгибаться, чтобы выкрутиться. Всего лишь момент заняло, но Хиро успел заволноваться и громко спрашивал, что ему сделать, чтобы помочь. А потом стал ругаться и приказывать Юнхо вылезти обратно, но тот упрямо лез вперёд.              Сам Хиро был поменьше размером Юнхо, но эта дыра всё равно уже казалась страшной. Однако за её порогом оказалась прекрасная галерея с небольшими ванночками воды. Где-то в высоком потолке, видимо, были мелкие отверстия наружу, так как попадала незначительная инсоляция и подсвечивала умопомрачительными бликами весь зал. Хиро охнул в голос, разгоняя своё восклицание лёгким эхом под сводом.              — Это просто отпадно, Юн! Вот тебе и тёмные мрачные пещеры. Очешуеть можно! Это точно нужно заснять. Что там? Глубоко? — Хиро схватил камеру и пал на колени перед небольшим водоёмом, расположенным прямо под лучами. Направляя объектив на свою руку, он бесстрашно опустил её в воду. — О, это просто лужи. Тут совсем не глубоко. Но вода такая чистая. И холодная, как лёд.              — Это подземные источники. Родники, — пояснил Юнхо, снимая с плеча походный мешок и усаживаясь на приплюснутый камень. — Думаю, иногда здесь подтапливает. А можно и допустить, что раньше вообще подземное озеро было.              — Тут есть вода, есть свет, защита от ветра и снега, так почему нет ни растений, ни животных? — размышлял вслух Хиро.              — Ну почему же, — тут же возразил Юнхо. — Просто ты не видишь дальше своего носа.              — Так-то это немудрено в такой тьме, — фыркнул Хиро и с любопытством заводил фонарём по сторонам, пытаясь хоть что-то найти. — А ты видишь разве?              — Конечно, — снисходительно усмехнулся Юнхо. — Посмотри справа от себя, на это каменное нагромождение, как торос. Видишь? — Хиро сосредоточенно пялился на кучу камней и никак не мог понять, что именно он должен распознать среди них. — Тогда пощупай вот те чёрные пятна. Это мох, печёночник. Ему и света-то не надо, лишь бы было пойло.              Хиро провёл холодными пальцами по странной поверхности, сначала невесомо, опасливо, но потом надавил и, скривившись в омерзении, отдёрнул руку, тут же сунув её в воду.              — Бля, такое ощущение, что это блевотина. Нет… плесень на какой-то жратве. Там даже что-то прохлюпало внутри.              — Кстати, — Юнхо встал и подошёл к нему. — Вот это тоже можно считать за жизнь, — указал светом фонаря на белую еле заметную поросль на земле. Похоже было на тончайшие волоски, как нити шелкопряда, расползшиеся небольшими кляксами. Выглядели такие белые пушистики весьма привлекательно в этом тёмном каменном ландшафте. — Но трогать не советую, — резко добавил Юн, когда Хиро потянул к пятнам руку.              — Почему? Ядовитые, да? — опасливо дёрнулся тот.              — Это и есть та самая плесень, — пояснил Юнхо. — И как ты думаешь, на какой плодородной почве она разрослась? — Хиро снова перекосил губы и вопросительно посмотрел на него. — Скорее всего, либо чьё-то дерьмо, либо умершая тушка. Ты что выбираешь?              — Умершая тушка? — Хиро поднялся на ноги и скосил скептичный взгляд на Юнхо, подозревая что его разыгрывают. — Но тут же никого нет, даже насекомых не видно. Кто мог тут сдохнуть, кроме самих спелеологов? Да и насрать тоже.              — Вообще, в этом зале любят ютиться летучие мыши. Но ты их разогнал ещё ранее, когда истерично визжал мне предупреждения и угрозы, пока я пролезал в ту щель, — Юнхо кивнул на узкий лаз, через который они попали в эту пещеру.              Хиро уткнул руки в бока и насуплено пыхтел, расслышав в этих словах стёб. Да ещё расплывшаяся улыбка на фейсе Чона явно намекала на его глупое поведение.              — Это так выглядит твоя благодарность за мои переживания? — строго отчитал он. — Ты же там чуть не застрял. Ещё чуть-чуть и всё, пиздец на блюде. И куда мне потом бежать с этим? М? Как тебя вытаскивать? Камни ломать прикажешь? Тут всё-таки не детская площадка, чтобы лезть во всякие дырки.              — А мне нравится лезть во всякие дырки, — вздёрнул бровями Юн и чуть склонился к Хиро. — Так ты переживал за меня. Почему? Боялся потерять?              — Конечно, придурок, — заворчал Хиро. — Мы и так находимся в самой жопе земли, но тебя дёрнуло на ещё больший экстрим. Так спешишь стать той кучкой дерьма, на которой разведётся кружевная плесень? Прекрасный будет вид.              — Но ты же не бросишь меня здесь? На расправу какой-то плесени? — Юнхо разочарованно стянул брови, при этом цепляя руками за талию Хиро и притягивая его к себе. — Откуда такой негатив, Мандаринка? Я ведь тебе самое романтичное место показываю, а ты дуешься, как фугу.              — Просто я тогда реально пересрался, — спокойнее, но всё ещё ворчливо, ответил Хиро. — У тебя ведь ещё спина больная. Как и башка, раз ты не хочешь сделать рентген. Обязательно, что ли, было так рисковать?              — Ты похож сейчас на строгую няньку. Хватит бухтеть. Неужели не понравилась пещера? Посмотри вокруг. Мы здесь одни, словно в космосе, видим только друг друга, и никто нам не мешает. Это наш с тобой мир. Нравится? Или завести тебя куда поглубже?              Поджимая под изгиб спины, Юнхо припечатался губами, затыкая поцелуем ответы на все свои вопросы. А руки Хиро машинально повисли на его плечах. По пещере полетели короткие звуки чмоков, а по телам прошлась волна жара с первого же прикосновения. Хиро подхватил инициативу, срываясь на более откровенные ласки губ Юнхо. Благодарность и раздуваемое желание кипели в венах, подстёгивая на сумасшествие, на отрыв, на памятный сдвиг в этой пещере. Неосознанно он пытался стянуть назад каску Юнхо, чтоб уже углубить поцелуй, чтоб вжаться в него губами до отказа и ловить его прерывистое, короткое дыхание. Очередной выдох сорвался на томный стон и пронёсся вибрацией по торсу, спустился в низ живота и осел кайфовой тяжестью.              А Юнхо самозабвенно млел от таких привычных, но до сих пор необходимых колечек на языке и губе Мандаринки, как будто слизывал с них дозу дофамина каждый раз. Как только Хиро требовательно заскулил, пальцы автоматически поджались на его булках, так жестоко спрятанных под кучей слоёв одежды. Юнхо вцепился в ремни страховки и в безысходности потянул вверх, приподнимая тем самым и всё тело Хиро.              — Вот чёрт, — оторвался он от губ Мандаринки и быстро заговорил. — Я так хочу тебя, что готов порвать эти ремни. Боже, как же они меня сейчас бесят.              Хиро сполз с плеч Юнхо и отложил фонарь и камеру в сторону. Его и самого распирало будь здоров, никакие тьма и холод не пугали, готов был всё скинуть с себя и голым телом прилипнуть к такому же голому телу Юнхо. Но то всё заняло бы непозволительно много времени, а Инсу был отдан строгий наказ вызвать помощь, если эти двое не объявятся вовремя. И было бы стрёмно попасться на глаза спасателей с голым задом и членом в нём.              — Наверное впервые, но, блядь, я согласен с тобой на все сто, — затараторил Хиро и сжал свой пах, где уже скопился дикий хошь. С недавнего времени родной стояк вызывал у него бурную радость и, несомненно, отбивал любую глупую мыслю об обломе. — В следующий раз будешь учить меня сёрфингу, и чтоб в одних трусах.              — Замётано, — хрипнул Юнхо, внимательно наблюдая, как пальцы Хиро тянут за собачку на молнии, ведущую вверх. Закусывает отполированную губу, вдруг вспоминая, что на комбезах ведь действительно двойной бегунок, и нижний Хиро как раз сейчас оттягивает до самого пояса страховки.              И ни у кого из них ни в одном изломе их извилин не замкнуло о грязи и холодном дискомфорте вокруг. Хиро, похоже, только больше пёрло от этой атмосферы, а Юнхо незыблемо пёрло от самого Мандаринки. И уже насрать было на то, в кровати они или в грязной реке, или в жопной пещере под прицелом нескольких десятков мелких глазёнок притаившихся летучих мышей.              Следуя за Хиро, Юнхо отставил свой фонарь на камни, так чтобы его свет был направлен на Джэджуна, и тоже расстегнул «ширинку». А потом полез глубже, под резинки трико, термобелья и трусов. Пальцы холодные, неприятные, до пупка пронизывает ознобом, но эрекция не спадает, и наружу вываливается тяжёлый хуй, тоже готовый найти узкий лаз и притереться.              Хиро шагает к Юнхо, встаёт впритирку, пряча оба члена между телами. Обнимает ладонью и начинает надрачивать, разогревая и руки, и поджавшиеся яйца.              — Я уже знаю, что бы я сделал, если бы ты застрял в той дыре, — прошептал в самое лицо.              — Неужели, — улыбнулся Юн, прикрывая в неге глаза. — И что же? Стал бы ломать камни, чтобы спасти меня как рыцарь?              — Не-а, — хихикнул Хиро. — Разрезал бы на тебе комбез и трахнул тебя. Глядишь, ты и сам бы выскользнул.              — Так хочется ко мне в зад залезть?              — Безумно. Он так аппетитно выглядел торчащим в лазе, а эти ремни там натянулись и обрисовали для меня объект для влажных снов. Блядь, я, наверное, с ума сойду, когда кончу в тебя, — чуть задыхаясь и раздувая ноздри, как огнедышащий дракон, замечтался Хиро. При этом задёргал рукой ещё интенсивней и даже стал бёдрами поводить.              — Я польщён. Обязательно подумаю над твоим предложением, — пообещал Юнхо, убирая руку Хиро и вставая на колени. Холодные пальцы не совсем то, чего бы он хотел, и рассудил так, что и рыжему тоже бы больше подошло внутреннее тепло.              — Подожди, — швыркнув носом, остановил Джэджун, пока Чон не успел взять в рот. — Я сяду, а то боюсь не выдюжить.              Кое-как устроившись на груде камней, приняв позу, словно он в мягком уютном кресле, раздвинул ноги и блаженно выдохнул с коротким писком, когда Юнхо засосал его. Под одеждой тело просто вскипело и оказаться голым где-нибудь под кондиционером захотелось ещё больше, несмотря на то, что камни отдавали прохладой в спину. Но горячий рот Юнхо погружал в жар полностью всё тело. Настырные губы сжались плотным кольцом и в ровном ритме двигались по стволу, приостанавливались на головке через пять-шесть раз, и кончик языка тут же утыкался в дырочку.              Хиро балдел, и от минета, и от его исполнителя, и от всего вайба тёмной пещеры с высоченным сводом, в который улетали его страстотерпические восклицания. В какой-то момент он вдруг вспомнил, что рядом с ним камера. До сих пор ещё включенная с самого обзора чёрного мха, на котором сейчас Хиро елозил жопой. Не долго думая, можно сказать, и не думая вовсе, он схватился за неё и поймал в кадр жёлтую каску Юнхо, дёргающуюся над его хуем. Фонарь, который тот настраивал лучом на Хиро, сейчас светил прямо на него, и фокус легко выловил и выточнил все действия мягких губ и втянутых щёк. Самый сумасшедший эпизод из этого похода.              — Вот это я понимаю, сервис для туристов на сто баллов, — проговорил он, чтоб это слышно было потом на записи.              Юнхо не стал отвлекаться на его реплику, даже не подозревая, что стал объектом для съёмки. Утыкая член в щёку и массируя круговыми движениями мошонку, он без устали игрался с Хиро, заставляя того прогибаться и вздрагивать тазом. По телу долбила дрожь от невозможности расслабиться полностью, взгляд кружило ярким перепадом света и тени, а в животе всё больше стягивалась пружина. Хиро уже на самом пике схватился поверх руки Юнхо, как будто так ему будет ещё пиздатей, а когда сорвало, продолжал держать его на себе, поскуливая и распрыскивая сперму.              Всё это время Юнхо не переставал и себе надрачивать, эрегируя на стоны Хиро. Хотел его всего, хотел голого тела, хотел развратных поз, хотел видеть мельчайшие участки его кожи. Он безудержно любил этого человека и старался доказать это хотя бы физически. После оргазма Хиро сел на камнях и скомандовал Юнхо встать. Тоже решил в рот взять, но не успел, словил лишь эйфоричную эякуляцию на свои губы. Не смог Юнхо дождаться, пронаблюдав весь оргазм Мандаринки, его сладкий скулёж и отчаянное хватание за его руку. А когда пухлые губы только приблизились к его члену, обдавая тёплым рваным дыханием, то яйца взорвались.              — Убойный минет, — выдохнул Хиро, облизнув свои губы. — Такого у меня ещё не было.              — Я в пещерах даже ни разу не целовался, — признался Юнхо, загребая млеющий член обратно в тиски одежды. — Интересный получился спуск.              — Это потому что ты не умеешь правильно отдыхать. А секс втроём в лесу у костра у тебя был когда-нибудь? Такой, когда сучья в спину, мелкие противные камешки в колени и в полном ахуе луна над головой.              — Никакого не было, — Юнхо притянул к себе Хиро, взялся под челюсть и нежно расцеловал его губы. — Я берёг это всё для тебя. Ждал только тебя. Правь балом, Мандаринка, потому что я весь твой.              — И я люблю тебя за это, — с напускной кокетливостью признался тот. Да и чего тут было уже вуалировать и смущаться? Все трое без признаний вслух знали об истинных чувствах каждого. И никто от этих слов не проигрывал свои позиции, никто не станет играться чувствами другого и никто даже не задумается о каких-то левых похождениях, так как треугольник их достаточно полноценный, дарящий всё что нужно.              

***

             Инсу удовлетворённо позакрывал все окна на компьютере, когда отправил последний бланк с выполненным заданием педагогу и, хлопнув крышкой ноута, вскочил из-за стола. Наконец-то он свободен, наконец-то вся жизнь впереди, наконец-то он может творить что захочет. И похер, что это всего лишь на неделю такая свобода, потом может ещё что-нибудь случится, что не надо будет возвращаться к этой треклятой учёбе и отчитываться за каждую свою ошибку. Сердце, как в лучших традициях поэзии, пело, а если проще, то адреналин долбил, как будто прямо сейчас они вместе с Юнхо и Джэджуном двинутся в аэропорт. Нет, это будет завтра. Но лихорадило уже сегодня, прямо сейчас.              Поэтому Инсу, отыскав любимую Лапку в её лежанке на подоконнике в комнате Хиро, сгрёб её на руки, выглянул ещё в окно, на сад, и стремительно стартанул на выход. Длинными ногами перескакивая через две ступеньки сразу, быстро спустился и пересёк фойе. Торопился за своими, торопился похвастать Юнхо, что закончил задание, тот обязательно его похвалит за это. Торопился рассказать Джэджуну, что подобрал себе новые шмотки в интернет-шопе, в которых будет модничать по Нью-Йорку. Это же так круто. Целую неделю зависать в Америке, а там можно всякое носить. Даже ободки, которые Юнхо ненавидит.              Инсу очень спешил в сад, не обращая внимания на округу, но даже при шумном дыхании он услышал ошарашенный выкрик Джэджуна. Резко затормозив, Инсу остановился за высокой конструкцией плетистой розы и прислушался, уже не желая выскакивать со своей радостью. Такие вскрики обычно не сулили ничего хорошего. Юнхо и Джэджун стояли в беседке и, похоже, снова спорили, что у них было, в общем-то, не редкостью.              — Что ты сказал? С нами? На неделю? В Америку? — возмущался Хиро. — Да ты ёбнулся, похоже. Это ж сколько времени в самолете надо просидеть, в аэропортах… Это ведь такая нагрузка…              — Да погоди ты, не кипятись, — прервал Юнхо, удерживая спокойный тон. — В самолёте ведь сидеть надо будет, а не лес валить. Там все условия, комфорт, билеты на места в первом классе. Поверь, ему там будет лучше, чем в той комнатке в пансионате. Да там не только сидеть, там и лежать можно. Да там прыгать можно. Ему все понравится, вот увидишь.              — Откуда ты знаешь? По себе судишь? Так это смешно, — скептично воскликнул Джэджун. — Любой перелёт это тяжесть пути, множество народу, гул, шум, укачивание… Юн, ты не имел права без моего согласия всё это устраивать. Дедушка не твоя собственность, чтоб так легко распоряжаться его временем. На хуя?.. Ну на хуя ты решил его тащить за тридевять земель?              — Я даже не мог предположить, что ты будешь против, — нервно ответили Юнхо. — Ничего страшного не случится, и с болезнями похуже люди летают по всему миру. Хочу, чтоб твой дедушка побывал в Америке, чтоб с нами побыл, просто хочу в эту неделю наладить с ним общение и чтоб он нас запомнил хорошенько.              — Для этого совсем не обязательно его тащить так далеко. Можно устроить выходные на острове, например, да даже здесь, в доме. Хрена ли так рисковать?              — Я просто не хочу начинать со скучной домашней обстановки. В Нью-Йорке будет больше эмоций, больше впечатлений, дед должен это будет запомнить, как и нас с Инсу. Мы покажем, что у нас всё хорошо, любовь там всякую, счастье, чтоб он за тебя порадовался. А потом, когда он уже примет нас окончательно, перевезём его к себе. Это такая психологическая подготовка. Понимаешь? И не бойся ты так, в самолёте профессиональный персонал, аптечка, различные там аппараты, да всё продумано на всякий случай. То же самое в отеле, я выспросил какие там условия для пожилых и есть ли связь с больницами. Всё будет без проволочек, не кипишуй, Мандаринка.              — Хватит звать меня Мандаринкой, я давно уже не рыжий. Вот, вот, видишь? Никакой ржавчины, никакого цитруса. Чтоб никаких мне -нка не приписывл больше. Ясно? Так, стоп, молчи. И про Хиро забудь. Всё, меня зовут Джэджун, ясно? При дедушке зовите меня Джэджуном. Джэ-джун.              — Значит, как я понимаю, вопрос решён? Сегодня заберём его из пансионата, подготовим как следует и завтра спокойно улетаем. Ок?              — Нет, ни фига не ок. Чон, я прям жопой чувствую, что ты что-то задумал. Колись давай, на хера деда тащишь с нами?              — Я и не сомневался, что твоя жопа очень чувствительна, Мандаринка, — Юнхо шумно вздохнул. — Но ничего я не задумал.              — Я тебе сейчас рыло расхерачу, понял, бананчик? Если это какое-то представление для твоих тех ебанутых шишек из вашей придурочной касты, то мы никуда не летим. Не втягивай деда в это никаким боком. Хочешь демонстративно вписать его в то ценное, за что вы там держитесь?              — Блядь, да при чём здесь это? Разве не могу я просто порадовать твоего деда таким путешествием? Что за примитивная паранойя?              — Нет. Это я могу порадовать, Инсу может порадовать, Мира может порадовать, да кто угодно, но не ты. У тебя каждый шаг это что-то из пунктиков по плану, а если нет, то тогда ты нервничаешь постоянно. Так что быстро выкладывай, что у тебя там за ёбнутый план. Всё в подробностях, чтоб расфасовано по мешочкам, развешано по граммам и никаких увиливаний.              — О-о-о, как же ты меня бесишь этой своей стервозностью, — прорычал Юнхо. Что-то грохнуло, вероятно, какая-то часть беседки стала жертвой его злости. В таком состоянии он очень противным становится, и Инсу сейчас стал опасаться за Хиро.               Напуганная кошка на его руках, услышав грохот, нервно задёргалась, пытаясь вырваться, и он её отпустил. Но она не убежала. Почувствовав себя уверенней на земле, она ещё немного обнюхалась и прижалась к ногам Инсу. Он пытался подтолкнуть её, чтоб бежала домой, даже шепотом командовал, но питомица только водила навострёнными ушами и пыталась от всяких громких звуков прятаться в ногах.              — Я всё ещё жду объяснений, Чон, — процедил Джэджун через некоторое время. — Ты втайне от меня купил билет на деда, всё там уже разузнал, всё продумал, и сейчас хочешь сделать вид, что это просто, чтоб ко мне подлизаться или к нему? Притащил сюда, чтобы всей вот этой цветущей романтикой и своими красивыми глазками замылить мне шары и отвлечь от того пиздеца, что ждёт в Америке. Так? Ему что-то угрожает, да? Или кто-то? Отвечай же. За нами следят?              — Да что за хрень ты несёшь? Сейчас каждый мой чих будешь привязывать к деятельности касты? — Юнхо наконец тоже сорвался и закричал. — Ты идиот, которому даже сюрприз невозможно устроить.              — Почему же, очень даже пиздатый сюрприз получился. Пришла пора весь юмор этого пранка рассказать, а то не вставляет что-то.              — Хиро, блядь, я просто хочу, чтоб твой дед, как член твоей семьи, стал свидетелем на нашем… Ну, когда мы с тобой распишемся. Я посчитал, что он должен при этом присутствовать. Понятно?              В споре объявили паузу. Очень долгую паузу. Инсу тоже задумчиво стянул губы трубочкой и поводил ими в стороны. Разве так Юнхо планировал сделать предложение Хиро? Разве не должно это было прозвучать только в Нью-Йорке и только красивыми словами? А как же кольца? А как же ужин? Как же вся та любовная хуйня и музыканты, что Юнхо расписывал? Все как-то неправильно.              — А мы с тобой разве решили расписаться? — наконец ошарашенно спросил Джэджун. — Да ещё и со свидетелями.              — Вот ты мне и скажи. Хотелось бы. Чёрт, ну всё опять испортил. Ну что ты за человек? Ну почему ты не можешь просто принять мои действия, за каким хером добиваешься объяснений всему? Я всё делаю только для вас с Инсу, а если скрываю, значит, так надо. ТАК НАДО. Понимаешь?              — Типа там запланирован какой-то охуенный ужин с видом на статую Свободы и ты, коленопреклоненный? — всё ещё неверующе спросил Хиро, уже ощутимо успокоившись.              — Типа того, — рявкнул Юнхо. — Вот и сиди сейчас без сюрприза, как дурак. Романтику ему всё надо… Вот тебе и романтика, блядь. Стараешься, пыхтишь, мозги свои выворачиваешь наизнанку, чтоб всё продумать и устроить, а тебе… Ты хоть представляешь, сколько времени я документы все подготавливал? Хиро… Подожди…              Юнхо резко перестал ворчать. Оба затихли, лишь ветер по ушам елозил, пытаясь хоть какие-то звуки донести, да вот ещё вода в фонтане продолжала со вселенским спокойствием булькать. Инсу показалось, что Джэджун психанул и ушёл куда-то, что всё закончилось, поэтому решил выглянуть из-за куста. Настроение как-то раскачивалось от радостного к обломанному, все больше набирая амплитуду, и казалось, что вся поездка действительно пошла по пизде. Эти двое сами себе всё портили, роясь в куче сложностей и доставая себе самые колкие кусочки. Инсу никак не мог понять этого стремления спать на потолке, когда жутко неудобно, но зато выше всех. И это что со стороны Хиро, что со стороны Юнхо. Почему нельзя просто согласиться на всё и гнать спокойно в Америку? Почему надо подозревать в чём-то? Почему Юнхо не мог подольше врать? Почему надо обязательно разбираться, а не просто любить друг друга? Они оба идиоты, вот почему.              Инсу, затаив дыхание и зажав нижнюю губу зубами, высунул свой нос, опасаясь, что его увидят и заорут ещё и на него. Но настроив фокус в зрачках, разглядел, что эти двое ненормальных всего лишь навсего целовались. Это вроде неплохо. Ещё бы понять, кто кого засосал. Если Юнхо тем самым предотвратил побег Хиро, то есть риск, что тот снова взбрыкнёт на его самовольничество. А если Джэджун заткнул Юнхо, то это можно уже считать как согласие и на роспись. Было непонятно, так как Юнхо прогибался спиной над столом, как будто Хиро на него давил и вот-вот завалит. Но если с другой стороны посмотреть, то это может он сам схватился за Хиро и тянет на себя, всё-таки лапы его шарили по спине Котёнка, ни на секунду не выпуская. Наверное, не надо им мешать, так, глядишь, потрахаются да остынут. Инсу взял на руки замершую у его ног Лапку и собрался уже свалить по-тихому, как услышал голос и замер.              — Так, как я понимаю, ты не один это всё планировал. Правильно? Точно побоялся бы. Инсу-у, вылезай, пока я тебя сам не вытащил, — крикнул Джэджун. — Я знаю, что ты там. Я слышал, как ты подходил. Конспираторы хреновы.              — Его-то хоть не пили… — решил вступиться Юнхо.              — Тихо, я сам разберусь, — оборвал Хиро.              Пришлось выползти, а куда деваться. Так! Главное, сделать вид, что он просто прогуливался мимо. Вот, с Лапкой гулял. Это вполне нормально, гулять с кошкой в саду, так что ничего подозрительного не будет. Лишь бы они не ворчали. И надо бы ещё отовраться, что в заговоре с Юнхо никогда не был.              — О, вы, что ли, тоже здесь? — наигранно удивился Инсу и радостно улыбнулся. — Как интересно. А мы тут гуляем.              — Уже переигрываешь, Малыш. Не прокатит, — строго проговорил Хиро, скрутив руки на груди и держа вес тела на одной ноге. Юнхо, подпирающий стол задом, бросил короткий смешок.              — Да? Жаль, — сконфузился Инсу и стал шарить глазами по сторонам в поисках выхода. Под этим осуждающим взглядом зелёных глаз не хотелось оставаться, срочно надо было придумать повод, чтоб свалить, а то сейчас и его ругать начнут, ещё запретят чего-нибудь в довесок, а то и вовсе дома оставят. — Тогда ладно, пойдём мы. Не будем вам мешать.              — Стоять, — рявкнул Хиро, заставляя замереть на развороте.              А сердце у Инсу чуть не выпрыгнуло, ладно вот Лапка его придержала. Руки крепче обняли кошку, будто это ей было приказано стоять. Хиро подошёл и развернул Инсу к себе. Стал на фига-то поправлять ворот футболки на нём и поглаживать по плечам. О-очень подозрительно себя вёл.              — Скажи мне, Малыш, о чём вы договаривались с Юнхо втайне от меня? Он тебя о чём-то просил? — заговорил спокойным голосом.              — Нет. Я ничего не знаю, — скосив глаза на Юнхо, соврал Инсу, еще опасаясь, что его начнут ругать. Брат снисходительно улыбался на это, но не вмешивался.              — Хм, от тебя я такого не ожидал. А если не пиздеть мне? — Хиро стал поглаживать Лапку и та заурчала, резко успокаиваясь под его рукой. — Я знаю, что твой братец полнейший трус, чтобы признаться сейчас во всём. И подозреваю, что даже то, что вы задумали на Нью-Йорк, он просто постарался бы потом избежать, придумывая различные отмазки. Сюрприза уже всё равно не получится, так что давай, выкладывай всё начистоту. — Инсу ещё молчал, не зная, что конкретно от него хотят услышать, потому что сюрпризов на Нью-Йорк было задумано много. Тогда Хиро его немного подопнул. — Это ведь по-любому твоя идея о замужестве, Юнхо просто не допетрил бы до такого риска. Ты бы тоже хотел со мной расписаться?              — Конечно я хотел бы с тобой расписаться, — не раздумывая, уверил Инсу. — Я ведь люблю тебя. И совсем не понимаю, почему я не имею на это права. Это нечестно. Но очень хочу быть твоим мужем, — зарделся и заулыбался, представив, как им объявляют, что они стали мужьями. — Так я был бы уверен, что ты добровольно становишься моим личным. И ты будешь моим. — В это время Юнхо напоминающее кашлянул. И Инсу поправился: — Ну и его ещё за одним уж.              Хиро забрал из его рук кошку и аккуратно спустил её на землю, за грудки притянул к себе Инсу, заставляя склониться и, почти утыкаясь носом в его щёку и глядя прямо в глаза, тихо спросил:              — А зачем мне быть вашим? И вам это зачем?              — Мандаринка, ты просто напрашиваешься на комплименты, — подметил подошедший Юнхо. — И это весьма не скромно. Оставь мальца в покое.              — Я просто пытаюсь научить вас их говорить без страха. И я хочу их слышать постоянно, раз уж собираюсь стать твоим мужем. — Хиро, не отцепляясь от Инсу одной рукой, другой потянулся к Юнхо и так же притянул его к себе.              — Ты нам нужен, — Юнхо легко поддался, склоняясь к нему и прицеливаясь к золотой пирсе на губе, — потому что мы не сможем без тебя быть счастливыми. А эта роспись даст мне гарантию, что я всегда смогу называть тебя… нашим, Мандаринка.              — Обожаю вас, Чоны. Я тоже не смогу без вас обоих, — проурчал Хиро и впился в губы Юнхо.