Сладкий мандарин

      Юнхо незаметно осушил имеющийся в его кабинете бар. Это запасы для визитёров, всяких там важнецких клиентов, охуевших кредиторов, партнёров и их распутных шлюх, но сейчас все эти люди были не важны для Чона, как и потчевание их алкоголем в знак притворного, лживого уважения. Все бесили, превращаясь в пьяном фокусе в нечто серое и тупое, холодное и омерзительное. Всё на хуй — весь интерес пропал что-либо ворочать, куда-то спешить, кому-то улыбаться, да и вообще суетиться. Чон устал. Ему нужна хотя бы неделя отпуска. Секретарю строго-настрого приказал себя любимого и обиженного не беспокоить, даже если конец света объявят, даже если он сам помрёт и задушит всех своим трупным запахом, даже если Дьявол потребует к себе и самолично заявится на порог, чтобы забрать своё. НЕ ТРОНЬТЕ ОТ ГРЕХА ПОДАЛЬШЕ. А Югёму наказал, чтобы и тот не лез со своими расспросами и советами, оставил его за дверями, но подумывал уже, чтоб совсем отправить восвояси. Правда, подумывал так себе, потому что кусок ваты в башке ни черта не варил.               Юнхо сидел наедине со стаканом, за своим рабочим столом, пялясь залитым хуй пойми каким алкоголем взглядом в тихо гаснущее светом окно, как будто терял вместе с ним свою жизнь. Вот так секунда за секундой сцеживал её, как парное молоко. Всё вокруг уже давно померкло, рабочий день помахал ручкой, оставляя его одного в снежной пустыне, где буря мыслей не давала чувствовать страдания в полную силу. А так хотелось уже выплакаться, взорваться, вскрыть череп, чтоб добраться до эпицентра нервной системы, искромсать её и перестать что-либо чувствовать. Вся эта сентиментальность и пафос в опухших слезниках просто выбешивали, хотелось их выжечь токсичным пойлом и остаться абсолютно хладнокровным.              Спиртовой градус смешал все разборки с самим собой в одну трухлявую мешанину, в которой копошились термиты и постоянно отвлекали. Тело расслабилось и мешком с говном обмякло в большом кожаном кресле, вдавилось в скрипучую обшивку, и при этом продолжало качаться и угрожало куда-то ёбнуться. Слова уже закончились, доводы растеряли свой смысл, да и тема поднадоела — беседовать ни о чём с самим собой настопиздело. Тем более, что ответов Юнхо так и не получал.               Пить он начал ещё два дня назад, после последнего разговора с Джэджуном. Перед глазами так и стояли картинки, как рыжий улыбается каким-то ублюдкам, флиртует, зовёт с собой. Фантазия за несколько дней подрисовала шаржи, что Хиро и целует их, позволяет себя лапать, стонет под ними так жарко, дерзко предавая их с Инсу. Это была лишь фантазия, но как-то чересчур она разошлась, въедаясь в кости остеопорозом.              Дома спокойно бухать не получилось, так как Инсу, наплевав на все указания брата, не опасаясь грозного рыка и не понимая прямого текста с посылом на хер, постоянно лез к нему, требуя рассказать, что такого случилось и куда свалил Хиро. Он талдычил это уже несколько дней, как только оклемался от своей обиды, дятлом в виски вбивался и требовал ответов. Юн, конечно, понимал, что для брата не стал чем-то катастрофичным тот факт, что Джэджун врал им всё это время, лишь пользуясь, и что сам при этом оказался каким-то плинтусовым бомжом, всё-таки Хиро пытался в этом признаться ранее. Но вот для Юнхо это было просто поражающим, как раковые клетки, убивающие в нём всё живое. Наверное, не столько обман возмущал, сколько сама сущность рыжего, как будто тот был каким-то инопланетянином, из вида слизней с противными тентаклями и стекающей бесконтрольно слюной со всех мест, но при этом притворялся обычным человеком. И Юнхо никак не мог совместить в башке того Хиро, которого трахал, и того, который жил в отбросах. Разве могут быть там такие?..              Кстати, где это, там?              Юнхо наконец оживился, зашевелился, подгоняемый вопросом какого-то дурака в его башке. Действительно ведь стало интересно, где обитал этот слизень Хиро и как. Уфологией Юн, конечно, никогда не интересовался, так как инопланетяне всегда обходили его стороной и ставить опыты на нём не рисковали, но сейчас прям припекло, мало ли что они там замыслили, пока он расслаблялся. Опираясь на кресло обеими руками, Чон кое-как поднял своё тело и ещё секунды три ловил равновесие, переводя опухший взгляд с окна на тёмное пятно сейфа, где была спрятана папка с информацией о Хиро. Медленно подошёл к стене, захватив в попутчики бутылку горячительного, и задумчиво стал таращиться на дверцу, требующую пароля. Сосредоточенно почесал чуб, вспоминая различные комбинации. Ну однозначно, «Сим-сим, откройся» и «Большой папин живот» тут не подойдут, так как требовалось набирать цифры. Какова вероятность, что он наберёт правильно, если в голове даже начало не предполагалось? Ну, наверное, полный ноль. Указательный палец Юнхо неуверенно переминался с кнопки на кнопку, так и не вспомнив, какую нужно нажать.              Сделав очередной глоток из горла, вероятно, чтоб сил себе придать и благоразумия, Юнхо громко проорал Югёма, добавив, чтобы тот быстро перед ним появился. Но, каким бы грозным ни был рык, всё равно пришлось нервно ждать, когда этот товарищ сгенерируется в прицеле. Глаза медленно моргали, непонятно куда глядя, веки открывались лишь с превеликим усилием, и Юнхо, проклиная своё опьянение, что не давало облегчения, нервно отбросил бутылку на диван.              — Открой мне сейф, — приказал босс, когда различил в мешанине фокуса знакомое лицо и вспомнил, зачем звал. — Хочу посмотреть, где живёт рыжий.              Югём, с сомнением глянув на сейф, код которого он не знал, но понимал, что эта отговорка Юнхо не успокоит, решил пойти другим путём.              — Я и так могу сказать, где он живёт. Даже могу тебя отвезти туда, если хочешь. — Пьяный взгляд даже удивился такому заявлению, будто реально Хиро жил на другой планете, а сейчас ему предлагали туда слетать. — Я проследил до самой квартиры.              Съездить к самому Ким Джэджуну? Посмотреть в действительности, как он живёт, и пофыркать на всё. Там ведь по-любому клоповник с кучей иммигрантов и их вшивых детей, проституток и воров. На это нужно не фыркнуть, а плюнуть, чтобы как-то самому очиститься от грязного воздуха. Это было противной фантазией, и так внутренности чувствовали себя растрясёнными и превратившимися в нечто аморфное, а сейчас и вовсе рвались наружу, то ли посмотреть на эту свалку в реальности, то ли сбежать, пока их не привезли туда. Но предложение Югёма всё-таки заинтересовало, хотя бы потому, что это стало маленьким невинным и скрытным поводом увидеть кислотное чудо, которому хотелось ещё много чего высказать, в основном, матерно-синонимичное тому, что уже было выплеснуто. Юнхо втянул ноздрями медленно воздух, выпрямился, подтянул брови к волосам, чтобы глаза не так сильно закрывались, и согласно кивнул.              А в дороге он пытался немного отрезвиться минералкой и вновь репетировал свою пламенную речь для рыжего: как отчитает его по полной программе, как принизит его положение, как заставит вновь извиниться, как ударит его в раздражении. В какой-то момент вдруг мелькнуло воспоминание о пощёчине во время игры и как Джэджун после этого обсасывал пальцы Юнхо и яростно водил по ним губами, словно минет делал. Он тогда отделался малым, за его промахи нужно было отхлестать до боли, чтоб уроком стало. И это тоже вошло угрозой в предстоящую речь.              А в здание Юнхо вошёл сжав кулаки и скалясь, но при этом совсем не обращая внимания на окружающих, на место, на воздух. Он уже накрутил себя так, что похуй было до свалки иммигрантов, да и, скорее всего, обычный вид старенького дома, похожего на тот же пансионат престарелых, его просто не впечатлил и не отвратил, не вызвал никакого интереса плеваться. Юнхо в зауженном фокусе лишь следил за спиной Югёма и изредка отвлекался на то, что под ногами мелькало. Старался идти ровно и держать шаг.              — Долго ещё? — проворчал Юнхо, поворачивая на очередную лестницу. — Мы на Эдельвейс, что ли, поднимаемся? Заебали уже эти ступени…              — Нет, на этом этаже.              Югём встал у дверей, ожидая своего босса. А когда вошли в коридор, указал на дверь, что и была их целью. Юнхо бараном пялился на неё несколько секунд, а потом стал дубасить по ней, при этом ора на весь этаж, чтобы Хиро сейчас же телепортировался на Землю. Причём делал это так, будто он судебный пристав, а его заставляли ждать бесконечно. И совсем не смущал тот факт, что соседи стали выглядывать из-за дверей и возмущённо ворчать на хулиганство.              Дверь открылась, но вместо рыжего слизня, перепугавшегося и загнанного от такого буйного поведения пьяного неадеквата, вышел вполне уверенный в себе хозяин квартиры. В виде человека. Юнхо, резко перестав орать, медленно осмотрел своего любовника, который обманывал его столько времени. Ничего эпатажного или дерзко-развратного на нём не было — обычная красная футболка, даже не безумно-масштабных размеров, да домашнее мягкое трико, волосы забраны в пальмочку, все серьги сняты, лишь в одной мочке что-то блестело да на губе оставалась. Не та, которую они с Инсу дарили, простое дешёвое барахло. А вот глаза оставались привычно завлекающими, словно оттуда тянулись ведьминские руки и хватались за Юнхо, пытаясь утащить в свои сети.              — Чего припёрся? — гаркнул Джэджун, перекрещивая руки на груди. — Да ещё и шумишь. — Юнхо, наконец разглядев того, с кем так хотел поговорить, а точнее, отматерить, сейчас расслабился, припал плечом к косяку и голову склонил. Он увидел своего любовника не в чужих руках, это уже радует. — Хм, пьян. Понятно. Дай угадаю, решил высказать всё, в чём я ещё оказался виноват. Нарыл в своём черепке какие-то моменты и приехал предъявить, ведь по телефону у тебя не получится плюнуть мне в харю. Правильно?              — Да, — гордо и самодовольно ответил Юнхо и шагнул вперёд. Ткнул пальцем в его нос и пару секунд помолчал, разглядывая лицо. То лицо, что недавно с упоением целовал. — Ты виноват в том, что мне больно. Вот здесь, в сердце. — Ударил кулаком себя в грудь и ещё раз шагнул. Джэджун, не желая пускать к себе, с силой толкнул его обратно. — Ты виноват в том, что я не могу перестать думать о тебе, вот здесь, — Чон постучал костяшками по пьяной башке. — Ты виноват, что мой бар опустел. Ты виноват в том, что вторгся на Землю…              — Убирайся уже, — нетерпеливо фыркнул Джэджун, закатывая глаза. — Ничего интересного не слышу, лишь пьяные стенания на тему обиженного невзъебённого Чона. Будет что путного на языке, можешь написать мне на имейл. — Он подтолкнул Юнхо подальше и обратился к охраннику. — Забери его, Югём, ничем хорошим это не закончится. Ему бы выспаться да… Ремня хорошего,              — Так, не смей мне указывать, — взревел Чон, уже уверенней отмахиваясь от преграждающей двери и втараниваясь в квартиру. — Пока я не выскажу всё, ты будешь молча слушать. Понял? — Остановился только наткнувшись вплотную на рыжего. — И не смей сопротивляться.              — Эй, вы, — раздался женский голос со стороны. — Я сейчас позвоню в полицию. Вам же сказано, убирайтесь. — Юнхо недовольно обернулся и посмотрел волком на вмешивающуюся женщину, что без страха подошла к ним.              — А тебе чего надо, девка? Вали отсюда, не с тобой разговор ведётся, — по-блатному рыча, взъелся Чон. — Югём, вышвырни посторонних инопланетян и дверь закрой.              — Юнхо, сука, заткнись, — быстро осадил Хиро, с силой выдыхая, чтобы запах перегара от себя прогнать. — Не смей так с ней разговаривать. Тебе реально лучше уйти, поговорим, когда протрезвеешь.              — Давай стартуй, иначе я звоню, — подначивала Мира. — А ты, дружка-то своего бы приструнил, — с вызовом обратилась к Югёму, — иначе оба в вытрезвитель попадёте.              А тот беспристрастно продолжал наблюдать, скрестив руки на груди.              — А какого хера ли она лезет в наш разговор? — с претензией спросил Чон, брезгливо осматривая наглую девку. — Бессмертная, что ли? Мадам, я никуда не уйду, пока не добьюсь ответа, — крикнул и собрался по-хозяйски захлопнуть дверь, но Хиро оттолкнул его, припечатывая к стене.              — А потому и лезу, что Джэджун мой друг, — с горячностью отвечала Мира. — Ты, ублюдок, здесь лишним вирусом присосался, портя людям жизнь. Забирай свою стражу и пиздуй в свой островок богатого благополучия. Тебе никто не рад. И, кстати, здесь ты сам никто и звать тебя никак.              — Не надо мне врать, что ты его подруга. У него никого нет. И с чего ты вообще орёшь на меня? — Юнхо угрожающе шагнул в сторону девушки. — Я, между прочим, его… — прикрыл глаза в тугодумном размышлении. — Я его парень и имею право на разговор, а вот ты убирайся, или я сам тебя вышвырну. — Уже потянул руки в её сторону.              — Чон, блядь, успокойся, — гаркнул Хиро, обхватывая его за торс и оттаскивая назад от подруги. — Сука, как ты бесишь со своим тупизмом.              — Отпусти, — рвался Чон, — она назвала меня ублюдком, это просто непростительная наглость. Я ей покажу сейчас…              — Югём, закрой дверь, я постараюсь его успокоить, — крикнул Хиро, из последних сил пытаясь сдержать невменяемого.              Дверь хлопнула, оставляя в коридоре Миру и самого охранника, а Джэджун извернулся и прижался к ней спиной, не собираясь пропускать туда Чона.              — Всё, никого нет. Говори, на хуй, чего надо, я слушаю. Какой ответ ты там хотел получить? — прокричал рыжий, перебивая внимание Чона на себя. — Давай же, ну…              — Ответ? — горя бешеным взглядом, переспросил Юнхо и со всего размаху ударил кулаком в дверь, совсем рядом с головой Джэджуна.              Тот рефлекторно зажмурился и втянулся в плечи, предвкушая получить ещё один, только уже в лицо. Но Юнхо всё так же не мог его и пальцем тронуть, в плане ударов, скаля резцы смотрел несколько секунд на поджатые губы и спрятанные глаза. Этот инопланетянин очень хорошо притворялся, по-прежнему вызывая в теле невыносимую тягу до себя. Чон упёрся руками в дверь и склонился над Хиро, почти накрывая своим телом, уткнулся носом в рыжую макушку, проводя щекой по ласково гладящему хвостику, ухватился зубами за резинку и стащил её. Волосы расползлись подмокшей песочной кучкой, и Юнхо ещё усерднее носом заелозил. Какой тут, на хуй, ответ? На какой, блядь, вопрос? Уже и забыл к чертям.              — Поцелуй меня, — проскрипел отчаянным голосом Юнхо, втягивая аромат волос и пытаясь не вспоминать, как проснулся утром от него.              Хиро, услышав про поцелуй, неосознанно облизнул губы, но при этом отрицательно покачал головой. Знал по опыту, что от этого будет только хуже, его либо снова унизят, либо попользуются и бросят, плюнув напоследок. Это всего лишь похоть, пьяная-глупая-жадная. И она не удовлетворит стенания любви в его сердце. Это поцелуй робота. Поцелуй холодной статуи. А ему хотелось целовать своего Юнхо.              А Чон, не слыша и не понимая этих сомнений, видел только человека, которому он не нужен. Тот отказался. От поцелуя и от него. Что? Опять романтики не хватило? Раньше как-то этот недостаток устраивал. Снова со злости ударил в дверь.              — Хочешь, чтоб заплатил? — прорычал в лицо и отпрянул, бессильно сжимая кулаки. — Всё дело в деньгах? Ты ведь поэтому крутишься среди денежных мешков? И тогда, если бы я тебя не утащил, поехал бы с этим господином Янг? — выкрикнул уже шаря руками по своим карманам в поисках телефона. — Нужны деньги? — Получит. Захлебнётся ими…              Челюсть внезапно взвыла болью, а в глазах, что тоже шныряли по рубашке, пытаясь сообразить, где же гаджет, вдруг потемнело. Юн интуитивно взмахнул руками в поиске равновесия и затоптался на месте для опоры. Тут же последовал и второй удар, уже подкосивший и сваливший его на пол.              — Сука! Какого?.. — прокряхтел Юн, пытаясь связаться звуком голоса с реальностью и понять, что произошло.              — А теперь послушай меня, тварь, — прошипел Хиро, вставая над распластанным телом и хватаясь за грудки рубахи. — Свои деньги засунь себе в свой неприкосновенный зад. Ты до такой степени низкий уёбок, что не допетриваешь одну правду, что я с тебя не имел ничего особенного, кроме секса. Да мне и не нужно было. Просто вы с Инсу мне понравились. Как люди, мать твою, а не как денежные мешки. Такое ты можешь понять?              Картинка тряслась от злостных рывков рук Джэджуна. Ярое моргание не помогало что-то наконец рассмотреть и сообразить, но нутро требовало скинуть с себя проблему и дать выплеск своей злости. Юнхо рванулся торсом вверх, при этом выкидывая руку, чтоб схватить Хиро, но опять сорвал удар. Зажгло в области скуловой кости.              — Не дёргайся, ты сейчас не в том состоянии, чтобы показывать свой праведный гнев, — усмирил Хиро, упершись коленом в его грудь, отчего сердце вдавилось в лёгкие и ошарашенно замерло. — Если у тебя в котелке лишь мысли оскорблять меня и моих друзей, то нам не о чем боле пиздеть и тебе здесь не место. Решил понтануться перед нами, нищебродом? Так знай, что даже если твой Югём как следует поднапрягётся, вам тут всё равно насуют хуёв, чтоб гонор свой проглотили. Если не уйдёшь по-хорошему, я продолжу портить твою физиономию. Мне, блядь, почему-то совсем её не жалко, даже нравится.              Юнхо зажмурился, когда руки Хиро яростно встряхнули и добавили удар затылком об пол. Выдохнув кое-как, он раскрыл глаза и горящим взглядом прошёлся по искривлённому в ярости лицу. Всё тот же рыжий: сексуальный, пылкий, податливый, при этом упрямый до пиздеца. И Юн, хоть и вцеплялся со всей силы в его бедро, интуитивно собираясь сбросить, знал, что не сможет применить силу в полной мере. Не сможет, потому что не вынесет потом зелёного взгляда, наполненного болью, и так хватает воспоминаний. Одно дело их словесные баталии, когда в равной весовой категории, но совсем другое — преобладающая физическая мощь. Даже если Хиро не сдастся с самого первого удара, что скорее всего, то он не сможет ответить равноценно Юнхо. Как-то с Инсу это проще было.              — Я не уйду, — выдохнул Юнхо обречённым духом. — Не хочу. Нет, не могу. И понятия не имею, на хуя сюда попёрся. — Пальцы расслабились, позволяя колену сильнее вдавиться, и неосознанно стали поглаживать и сжиматься в пощупывании. — Не могу перестать думать о тебе. О твоём вранье.              — Я не врал, — выкрикнул Джэджун. — Никогда не уверял, что охуенно богатенький мальчик. Я даже пытался вас предупредить, рассказать, кто я на самом деле, но вы сами тупо столкнули с трибуны, надумав себе иную хуйню. Это потому, что не слышите меня совсем. Только видите объект для ебли, лишь дырки, в которые можно присунуть, а что я говорю, до вас не доходит.              Юнхо зажмурил глаза от повторившегося несильного удара головой. В какой-то мере алкоголь растрясался и мозги ставились ровнее.              — Я ведь спросил тогда, в отеле. Напрямую спросил, но ты убедил, что я ошибаюсь и всё в норме. Это твои слова, — напомнил он.              — Блядь, ты совсем идиот? — удивлённо вскинул бровями Хиро. — Я в тот момент вообще уже не думал головой. Ни об этом, ни о чём другом. Какие, на хуй, разговоры, если мой член был у Инсу во рту? Юн, да даже если б земля обрушивалась в это время, я бы сказал, что всё в норме. А знаешь, почему? Вот, блядь, слови это. Я просто кайфовал с вами двумя, мне нужны были только вы, рядом, чтоб смотрели на меня и думали обо мне, а не о проблемах. Когда мы вместе, да ещё и в постели, меня вообще ничего не волнует. Ещё за ужином я реально стал надеяться, что для тебя в конце концов не станет какой-то проблемой откуда я, решил, что тебе нужен именно я, а не моя родословная. Но ты оказался… — Хиро так и не смог выговорить последнего. Поджал губы и сокрушённо мотнул шевелюрой. — Как же это предсказуемо. Я тоже идиот, что повёлся на свои надежды. Сука…              Он сполз с Юнхо, обмякши уселся тут же рядом, спиной к стене и задранной башкой. Вид потерявшего всё на свете человека. Как же это знакомо. Юнхо не раз вот так в душе оседал после очередного неудавшегося сна.              Дыхание немного настроилось, но подниматься не хотелось. Казалось, только встань и сразу вытолкают за дверь, тогда весь их разговор вновь спрячется за пологом мешанины чувств и подозрений. Да ещё в черепе гудело и требовало горизонтального положения.              — Уходи, Юн, пожалуйста, — устало попросил Джэджун. — Просто съебись, отвлекись на очередной проект и выеби его. Ты победил, я сожалею обо всём, пусть это тебя успокоит.              Юнхо невесело усмехнулся на незамудрёный совет. Как всё просто кажется, просто пальцами щёлкни и всё исполнится. Просто вернись в прежнюю жизнь и продолжай свои стремления? К чему? Да и топлива нет для этого.              — Я так больше не могу, Мандаринка, — тихо сообщил Юнхо. — Без тебя не могу. МЫ не можем. Я наврал Инсу, что ты уехал, бросил нас и уехал. Заблокировал твой номер в его телефоне, думал, тот быстро всё забудет, как и я, но так просто не получилось, — хрустел признаниями, потянувшимися как трещины по льду. Нужно было замереть, чтобы не провалиться в холодную воду, но не хватило сил. — Он до сих пор требует рассказать всё в подробностях, что я узнал про тебя, хочет найти и сам поговорить. Он ждёт твоего звонка каждый день и проклинает меня, что я лишил его «Котёнка». Дурак. Но, блядь,. Я ведь тоже жду.              — А тебе-то я зачем? Боишься потерять игрушку, в которую бесполезно вбухал кучу денег? — тихо прохрипел Джэджун, не желая слышать ответа. — Выбрось, не скупись. Только не надо издеваться.              — Боюсь. Очень боюсь, — разрывая душу, признался Юн. — Вообще-то, я ехал сюда, чтобы попытаться унизить тебя ещё больше, думая, что тогда мне легче станет, но это полная хуйня. Пытаясь унизить тебя, я только унижаю себя. С тобой всё не просто, ты весь неправильный, непредсказуемый, с тобой всё не так, но я… Ты мне очень нужен. Не как игрушка.               Юнхо даже через пьяный бред понимал, смог допетрить, что вообще не собирался этого говорить, даже если и забыл речь, всё равно не могло быть такого в планах. Но было так хуёво, что не выдержал какой-то орган: сердце там или печень, может, селезёнка — похуй, просто что-то сорвалось и дико захотелось вновь познакомиться с рыжим. Так же, как и в первый раз, когда тот зацепил всем собой. Юнхо изредка представлял себе эту картину и мысленно переиначивал её.              Рыжая голова вновь крутанулась, посылая Юнхо на хер с его откровениями и грёбаным пафосом. Как-то даже не удивил этот жест, потому что у них не может быть всё просто, без зазубрин, как в мыльных операх. Сошлись в войне и разошлись так же. Даже сексом занимались как будто в военно-полевых условиях, когда вокруг разрывались атомные бомбы, разрушая всё на свете, а они всё продолжали делить что-то, доказывать, не понимая, что оба проиграли уже давно. Кто-то что-то недосказал, кто-то что-то недослышал, кто-то что-то недопонял — и пошла резня.               Пришлось принять вертикальное положение, преодолевая головокружение, помогая себе всесильным кряхтением, которое даже стариков поднимает из глубокого кресла. Хиро отвернул лицо, то ли прячась, то ли не желая созерцать его. Скучковался посильнее, ноги согнул в коленях и обнял их, сам будто в стену вжался, вероятно, чтобы дать места пройти в этом маленьком коридоре. Только вот Юнхо и не планировал срываться на побег и вновь оставаться в непонятной для себя ситуации.              Вцепился в плечо Хиро и потянул на себя. Пальцы соскользнули из-за агрессивного сопротивления, пришлось схватиться за футболку, на что та жалостливо затрещала. Вторая рука схватилась за шею, мышцы напряглись, в грудь прилетел нехилый удар, но этого не хватило, чтобы Юнхо отказался от своей цели.              — Сука, отвали, — зарычал Хиро. — Иначе добавлю красоты на морде…              — Давай же, — сделал вызов Юнхо, уже не таща к себе, а заваливая рыжего на пол. — Въеби как следует, чтоб легче стало, чтоб отпустило. Я бы хотел так сделать…               Как только голова Хиро коснулась ламината, Чон заткнул уже готовую сорваться брань жёстким поцелуем, рискуя потерять свой язык, что слизнем полз в запретное. Вжался всем телом и прикрыл глаза, уже не понимая, как сможет отпустить рыжего от себя. Он вросся при одном прикосновении. Было ощущение, что так сильно и долго хотел сладкого и вот погрузился в ванну, наполненную заварным кремом.              На пару секунд всё замерло, как при обрыве с огромной высоты. Шандарахнуло вольтами при замыкании проводов и обожгло искрами. Сердце ёкнуло надеждой, что так тихо и продолжится всё. Но в брюхо прилетел удар колена, и Юнхо задавленно проскулил в рот Джэджуна.              — Так сделай это, какого хера лизаться лезешь? — прошипел тот и дёрнулся в сторону, собираясь воспользоваться моментом и вскочить на ноги.              Однако тут же попал в лассо рук, что быстро стянулись петлёй. Юнхо был пьян, да ещё и побит, но бесконтрольный похуизм выплёскивал в каждое движение неэкономичное количество мощи, поэтому он легко справился с противоборством Хиро, и на этот раз сам его оседлал, распластав руки по полу.              — Не могу, — ответил с досадой, нависая над самым лицом, почти касаясь сжатых в оскале зубов. — Вот других могу, а тебя нет. Думал, что решусь, если ты первым начнёшь. Но даже так не могу. Поэтому хочу просто целовать тебя, чтобы успокоиться.              Юнхо уже более размеренно, чувствуя, что сопротивление стихает, принялся ласкать губы Хиро. Понял, что безумно соскучился и что именно от этого бесился столько дней. Всё это время просто не хватало цитрусовой энергии, колючей свободы на разврат, балансирования на лезвии. Не хватало одного сучьего триггера, чтобы чувствовать себя живым и хоть что-то испытывать. Не просто чувствовать, а жить и питаться всем спектром эмоций. Небольшая кратковременная возня на презентации дала выплеск адреналину, но сейчас всё вновь копилось, нагревалось, толкалось… Незаметно для себя Юнхо стал вжиматься губами сильнее, зубами в зубы, до скрежета, до боли, стараясь заглотить язык Хиро. А потом отпускал, вновь играясь с кольцом. Джэджун подчинился-повёлся-раскрылся, не зря же податливая, но хитрая лиса. Стал отвечать, хвататься губами, елозить бёдрами под Юнхо. Кровь обоих бурлила преобразованием дейтерия и трития и угрожала масштабными взрывами. Всё менялось моментами. Моргнул — и язык Хиро уже сам лез в рот Юнхо. Ещё раз моргнул — и тот с горловым стоном требовательно прикусил его губу. Моргнул — и тело рыжего пёрло прогнуться, будто взламывая грудную клетку и предлагая её в качестве угощения.              Уже не было нужды сдерживать Хиро. Юнхо дал ему свободу, при этом ни на секунду не отлипая. Просто инициативу слил в его руки. Те сразу же зашарили по бокам, выдёргивая рубашку из брюк. А после нащупали пуговицы на планке, что ещё не были оторваны разгневанным Хиро, и принялись нетерпеливо расстёгивать. Не хватило времени на парочку, рванул, так же отправляя их на пол. Сам вскинулся, присасываясь к оголённым соскам.              Юнхо в это время спешно сполз с его ног и перепозировался, уместившись между них. Никто даже не врубил мыслильницу, никто не обратил внимания, что неудобно на полу, твёрдо, малое пространство, да и вообще — кровать совсем рядом, в двух шагах. Им и этого хватало. Им хватало друг друга, без дополнительного комфорта. Им лишь не хватало места для выплеска чувств. Наполняли друг друга ими и обоюдно глотали. Может, ещё миг назад и могло что-то повернуться в башке, но взрыв уже произошёл, разъёбывая всю ненависть и сдержанность.              Тела притирались до пика эрекции, до невыносимого напряжения в каждой мышце. Покрывались следами несдержанных поцелуев и страстными цапками. Исходили на мурашки и стоны. Юнхо расстегнул брюки и спустил их. Член уже был влажным и в стальном ожидании. Ни секунды не раздумывая, крутанул бёдра Джэджуна набок, перекидывая его колено туда же, и стянул одежду с задницы. Замер и дыханием, и пульсом, даже деление клеток организма приостановилось, когда он полез меж ягодиц. Воспользовавшись универсальной смазкой для всех времен, народов и мест, медленно повёл бёдрами, проталкивая член в нерастянутое нутро.              Хиро, развернув торс в его сторону и облокотившись на одну руку, затаённо наблюдал. Зубы зажали нижнюю губу и нервно покусывали. Как только влажный сфинктер поддался вторжению, распирающее давление заставило оскалиться и впиться пальцами в собственное бедро. Каким бы мягким и нарочито расслабленным ни был вход, всё же с лёту не загонишь драгоценное и чувствительное достоинство, Юнхо пришлось отступить, добавить слюны и вновь повторить таран. Джэджун пал на свои руки лицом вниз, тихо и коротко вскрикнул, когда член вогнали до половины длины, напрягся плечевым поясом и дышал, задерживаясь на вдохе.              Но как бы ни трясся Юнхо от возбуждения, как бы ни давила его жажда отодрать по самое не хочу, как бы ни кружил голову один только вид обнажённой задницы в его руках, больно делать или травмировать не собирался, иначе это не наслаждение, а насилие. Даже пьянь в черепной коробке не смогла скрыть совесть на это. Толкался осторожно, может, не совсем аккуратно под велением нетерпеливой эрекции, но пытался держать себя под контролем. Рыжий тихо всхлипывал, скребя пол ногтями, но через минуту настороженных толчков не глядя схватился за таз Юнхо и потянул на себя.              — Давай быстрей, меня сейчас порвёт, — пробубнил приказ. — Айщ… — вскинул голову и прогнулся, приподнимая зад одним боком вверх, когда Юн уже увереннее задвигался, вбиваясь глубже и размашистее. — Ну же…              Рыжий любил нежность, он сам был как будто ломким и хрупким с этими своими тонкими, но жилистыми ручками и узким туловищем, только вот секс всегда просил конкретный, властный, разрушающий нервные клетки не хуже стресса. Ловил кайф не от боли или жестокости, а от ощущения, что вызывает бесконтрольный хошь, получал незабываемый экстаз от яркой до слепоты вспышки в своём теле, когда кончал под таким вот натиском. Юнхо и сам сгорал до мелкой золы, держа в руках его тело, получая оргазм от его стонов и испытываемого жара. Его хотелось мять как сквиш, погружаться в него полностью, освобождаясь от стрессов-проблем-переживаний, и им хотелось владеть в единой власти.              Чон подмял дрожащее тело под себя, сгрёб комочком и вжал в пол, сам при этом уткнулся в лохматый затылок и стал целовать, сопровождая этим каждый толчок. Хиро перехватил его руку, что впивалась в тазовый выступ, и потянул к лицу, обжал губами два пальца, а потом и зубы сомкнул на них. Полилась вибрация его стонов и сдавленного рычания, боль пронзила средние фаланги, но Юнхо не задумался убрать руку, концентрируясь больше на мягких объятиях ануса, изредка угрожающе сдавливающих его член. Что не так важно и можно потерять, пальцы или член?              Заканчивал быстрыми короткими фрикциями, когда Хиро схватился за свой член и заскулил в оргазме. Юнхо продолжал трахать, даже уже спуская сперму. Отпустило так, будто он заёб саму вселенную и она от него отстала, не заставляя боле искать смысл в существовании. Юнхо получил всё и больше, и в грудной клетке радиоволнами расплывалось урчание, сплющило, как нейтронную звезду, и придавило к полу.              А точнее, к Хиро, который, казалось, уснул — неслышно дышал и не шевелился, держа глаза закрытыми. Такой притихший и умиротворённый. Юнхо под толчками каких-то бешеных эндорфинов поплыл благодарностью лисе, полез целовать его ухо и вокруг него. Весь изошёлся на ласку, пальцы, будто опасаясь что-то нарушить, еле-еле прикасаясь, кружили по его бедру, скользили по талии до задранной футболки и обратно. Кожа приятная, чуть взмокшая, тело немного подрагивает. Юнхо нравилось вот так тактильно изучать рельеф, кости таза, талию, рёбра…              — Юн, достал уже с этой щекоткой, — шутливо заворчал Хиро, отмахнувшись от руки. Глаза так и не открыл, но губы дрогнули в усмешке. — Придумай уже что-то новое, а то потом кожа зудится.              Не секс, а вот такое настроение стало бальзамом, освобождающим от сомнений и остатков напряжения. Они могут договориться о чём угодно, хоть как лапать друг друга, но если человек не улыбается в ответ, это всё туфта. Улыбка — это тот пик, с которого можно без страха сигануть и получать лишь безмерное наслаждение от падения. И Юнхо решил воспользоваться этим счастливым моментом, чтобы высказать свои тайные мысли.              — Мне всё равно, что у тебя нет денег. Это вообще не важно, у меня своих полно. Просто поехали ко мне, живи у меня, будь со мной. — Сделал паузу, чтобы дать время ответить, но его будто не слышали. — Ты правда очень нужен мне.              Вновь попёрли сомнения и страх, что всё вернётся к тому, с чего начали. Неосознанно пальцы сжались на талии рыжего, требуя ответа, но только не того, из-за которого такое долгое молчание.              — Юнхо, успокойся. Завтра ты протрезвеешь и всё будет хорошо, — сдавленным голосом заговорил Хиро и чуть повернул голову в его сторону. — Отправляйся домой, выспись, поговори с Инсу, объясни ему всё. — Голова Юнхо яростно задёргалась в отрицании такого дурацкого предложения. — Нет? Тогда хотя бы слезь с меня для начала. Нужно помыться. — Он попытался его сдвинуть, но Чон ещё не готов был отпустить его, не получив нужного ответа, потому протестующе дёрнулся, правда, с его спины сполз.              — Скажи мне, только честно. Никаких увиливаний, уточняющих вопросов, теоретических ответов. Просто да или нет, — зашептал Юнхо. — Хочешь вернуться?              Джэджун зажмурился и с силой выдохнул, вероятно, «кайфуя» от перегара. Юн стянул брови, чувствуя, как от его рук пытаются избавиться.              — Тебе лучше сейчас уйти, выспаться как следует…              — Нет, — нервно перебил Чон, пока его снова не отослали. Развернул рыжего к себе и внимательно уставился в зелень. — Нет, не лучше. Не надо мне навешивать того, во что ты сам не веришь. Я спал. Я ел. Я пытался работать. Я пил, в конце концов. Но лучше не становится. Ни мне, ни Инсу, ни… Тебе. — Он провёл кончиками пальцев по овалу лица. Веки Джэджуна стали краснеть, и здесь уже не сработает отговорка, что соринка в глаз попала. Ему так же плохо. — Я понимаю, что противен для тебя сейчас, но я просто больше не знал, что мне делать. Чего наглотаться, чтобы стало легче? Игл? — Каждая секунда рядом с этим человеком срывала крышу, Чон уже и сам себе не принадлежал, все его мысли были об одном: Что Джэджун должен быть с ним. — Если не хочешь вернуться, тогда подскажи, что мне сделать, чтобы стало легче?              Хиро несколько секунд смотрел не отвечая, и Юнхо уже решил, что снова придётся что-то придумывать, как-то изощряться, чтобы обрести покой. Да хотя бы в тот же монастырь свалить и там мозги всем ебать, как ему плохо на самом деле. Тех хотя бы не жалко будет, и они, по идее, обязаны его выслушать, иначе какие же они святоши. А может, пуститься во все тяжкие? Собрать шлюх, спиться с ними, перейти на наркотики… Что там далее по списку? Морг? Можно и туда. Там хотя бы бесплатно переночевать можно будет.              Юнхо опустил разочарованно руку, но Хиро после этого потянулся к нему, мягкими губами прижимаясь. Никакой страсти, на этот раз чисто проверка или ответ на его вопросы. Осторожно подцепил языком верхнюю губу и немного засосал, смачивая языком. Тёплый металл призывно проскрёб по плоти, не оставляя Юнхо равнодушным к своему пристрастию. Что значил поцелуй — да похуй, главное, что сейчас рыжий прижимался к Юну так, будто просил укрыть его, и руки обмотали его тело, обещая хранить впредь.              Юнхо пару дней назад проклинал и Хиро, и его губы, и себя, дебила такого, что слепым телёнком следовал за ними. Но вот полчаса назад понял, что поздно уже проклятие накладывать. Они победили. Возможно, признай Юнхо поражение ещё в первый день знакомства телами, общение проходило бы гораздо проще, хотя бы для него самого.              Но Хиро и сам чувствовался проигравшим и виноватым. Он чувствовался человеком, равным Юнхо во всём. Человеком желанным. Юнхо боялся оторваться от него и потерять пробившуюся ростком связь. Но губ стало мало, и Чон сорвался на благодарные поцелуи лица и шеи. Он получил ответ, он всё понял, ему улыбались. Джэджун запрокинул голову, подставляя горло под ласки. Вероятно, тоже ещё не насытившись интимом. Вцепился в шевелюру Чона, кончиками пальцев кожу теребя, отчего по загривку вновь мурашки побежали, приподнимая весь подшёрсток.              — Я так скучал, Мандаринка, — признался Юн, отрываясь от засасывания кожи.              — Я тоже, — закивал Хиро, еле слышно всхлипнув.              — По твоим блинчикам, — продолжил Юн неосознанно, после чего полез облизывать ухо. В мочке этого уха был всего лишь один гвоздик, и Чон с пристрастием всосал его. Потребность у него такая, все побрякушки на Хиро стерилизовать своей слюной.              — Я не понял, ты голоден, что ли? Или про какие блинчики речь? — немного охладев в страсти и глянув на Юнхо, спросил Джэджун.              Тот застопорился, не выпуская мочку изо рта, и пару секунд ещё догонял, почему он так сказал. Да, без сомнений он голоден, как полчища саранчи, но с чего вдруг соскучился по блинчикам? Разве не по Мандаринке он соскучился? Мочка вяло выпала из хватки губ, а Чон смущенно ответил взглядом.              — Просто ты так пахнешь вкусно, — выдохнул и облизнул губы. — Какой-то пекарней, что ли. А не ел уже… — вздёрнул глаза в раздумьях. — Уже сутки как. Знаешь, всё как-то пил…              Рыжий вслед за глазами поднял брови, а потом повёл их по фигуре Юнхо, по ним обоим. Они ещё продолжали валяться на полу, в узкой прохожей, перепачканные в сперме, со спущенными штанами. Сладко было находиться в разговорах, в своих мыслях, в своих просьбах и желаниях, только вот грязная реальность никуда не делась и обличила сейчас всё их сотворённое безобразие.              — Это не от меня пахнет, просто сегодня круассаны выпекал, — с толикой брезгливости в голосе проговорил Джэджун, разглядывая уже причёску Юна, вставшую дыбом. И тут же свою стал щупать. — Если ты помоешься, то обещаю накормить тебя собственным рецептом. Хотя даже не понимаю, как ты можешь ещё хотеть есть.              — Вообще-то, не сильно как, но попробовать твою стряпню ещё раз не откажусь. И, — Юнхо оторвался от тела Хиро и стал подниматься, — даже соглашусь помыться. Но… — развернулся и обвёл взглядом вход в комнату, в кухню и дверь в санузел, расположенных так близко друг к другу, что непонятно было, как они вообще уместились здесь. — Я бы предпочёл сделать это дома, — и добавил задумчиво: — Надеюсь, мне не придётся с тараканами…              — Ну уж нет. Я никуда не поеду, — сразу категорично отрезал Хиро, оскорбившись на слова Юнхо. Сдёрнул с себя растянутую футболку и стёр ей сперму с живота и бёдер. — Мне утром на работу и я не собираюсь таскать свою «стряпню» куда-то, только потому что тебе формат моей помойки не подошёл.              Чон прикрыл глаза, не выдержав укоризненного лазера, наиглубочайше вздохнул, обречённо принимая решение остаться и воспользоваться гостеприимством Хиро. Можно было бы ещё его поуговаривать, но мозги всё ещё были пьяными и ползучими, гады! потому он не стал сопротивляться и кивнул. К тому же боялся упустить рыжего из рук из-за глупых споров. Ведь он такой скользкий инопланетянин.              — Показывай, в какой луже можно помыться, — обречённо развёл он руками.              — Чон, ты мудак в высшей степени, — отчитал Хиро, и толкнул его в сторону ванной, а сам завернул в комнату.              — Как ты догадался? Это моя секретная личность государственной важности. Пожалуйста, не раскрывай её никому, — ответил с сарказмом. Хиро достал чистое полотенце и бросил его Юнхо. Тот суетно словил и неуверенно глянул на предложенную дверь. — А ты присоединишься ко мне?              — Нет уж, сам как-нибудь сообразишь, — фыркнул Хиро. — Хотя, у тебя ведь там Югём ждёт, можешь его попросить задницу тебе подтереть.              — Мандаринка, мне кажется или ты на что-то нарываешься? Я тебя силой затащу… — заворчал Юнхо, открывая дверь и слёзно уставляясь на маленькую душевую кабинку. Скуксился от оправдавшегося предвкушения дискомфорта. — Это похоже на хрустальный гроб Белоснежки. Я ведь даже не влезу туда.              — Только не делай сейчас вид, что впервые видишь такое, — подтолкнул его Хиро в спину. — Когда по пещерам таскался, наверняка условия ещё похуже встречал.              — Там это оправдывается… Ну, условиями. Это же просто развлечение. В пещерах грязно, поэтому иногда хватает даже уличного душа, — пытался размазано объяснить, пока стягивал с себя остатки одежды и оценивал объёмы кабинки. — Это даже интересно, а здесь… Это точно не водосточная труба? Может, ты перепутал углы?              — Юнхо, блядь, притворись, что ты выполз из пещеры и наслаждайся, — посоветовал Хиро. — Тем более, что сейчас ты очень похож на пещерного человека. — Захлопнул дверь.              Не сказать, что Юнхо был очень брезглив к дискомфорту, действительно, побывал во многих диких местах и грязных условиях, всё спокойно переносил, но, глядя на ванную Хиро, что была меньше его холодильника, не мог понять, как можно постоянно в этом вертеться. А как же — полежать в расслабляющей ванне после тяжёлой работы, с бутылочкой вина в собеседниках? А где же куча полотенец и халатов на выбор? Юнхо открыл небольшой настенный шкафчик и увидел только средства личной гигиены и чистящие. Это уже неплохо — мелькнула мыслишка, хотя Хиро ведь никогда не давал повода усомниться в своей чистоплотности. А потом он заметил на полу кошачий лоток и опять скуксился. У Хиро был кот, и определённо не игрушечный. Принюхался, это точно уже не Джэджуновы круассаны пахли, но лоток всё же был чист. Всё это именно то, что отвращало от такой жизни, от такого нищенского существования, от вынужденности постоянно в чём-то отказывать себе.              Плюнув наконец на свои исследования, Юнхо влез в кабинку и включил воду. Вода помогала немного разгрести бурелом в котелке, но Юнхо всё равно не мог понять, почему так резко сменил всю свою миссию. Он собирался отматерить рыжего, а по итогу моется в его душевой недокабинке-капсуле. И это ещё после того, как позорно попросил его вернуться. Вернуться, блядь?! Как будто это рыжий его бросил. Не иначе эти ведьминские глаза сработали, ведь ещё в машине Юнхо был решительно настроен устроить тут разнос. Но, как только дверь открылась, сразу начал нести какую-то чушь. Одна мелочь, что не давала улыбке сползти, это дурацкий секс на полу у порога. Атомный срыв обоих, как ритуал экзорцизма, выгребший из них тухлятину и показавший, что вместе быть гораздо отпаднее, чем соблюдать дистанцию. Этот секс ничего не разрулил, это не самый эффективный способ для примирения, но всё же с его помощью можно расположить к себе собеседника.              И Юнхо сумел себе признаться, что ему понравился исход этой изначально глупой поездки, по крайней мере, он смог уцепиться за рыжего, как будто за край полыньи, и внутри утробы сейчас глупо журчало детскими песенками про любимое солнышко и пушистых котят. Спорно ещё — будет ли продолжение и надо ли оно, но хотя бы они смогут спокойно поговорить, или хотя бы круассаны дадут поесть. Хотя, о чём говорить? Юнхо страшно услышать условие: я буду с тобой, если ты станешь за меня платить. Не денег, сука жалко, а продажности. Своей. Он готов отдать многое, чтобы этот фриг остался рядом с ним и вернул его к жизни. Точно готов.              Из ванной пришлось выйти в одном полотенце на бёдрах, так как халата Юнхо так и не обнаружил и не дождался. Встал посреди маленькой комнатки, не больше общажной, и осмотрелся. Сделал один вывод — его гардероб больше, чем эта… Спальня? Если учитывать, что здесь есть кровать, то да. Вообще-то, не так страшно, как казалось ранее, по крайней мере, нелегальных иммигрантов точно нет, да и слизи не видно. Хотя где-то точно припарковался кот. В комнате все аккуратно, без затей, без нагруженности, и при этом практично. В углу негромко работал маленький телевизор, в комнате большое окно, закрыто пластиковым жалюзи, рядом с которым располагалась кровать, а над ней, на стене, полки с различным барахлом для ностальгических воспоминаний.              За спиной скрипнула дверь, и Юнхо обернулся. Хиро рылся в шкафу, влезши в него на половину торса. Взгляд упал на пятнистое животное у его ног, тоже что-то вынюхивающее в шкафу.              — Югёма я отправил на отдых. Он передал мне твой телефон, там, на столе, — сухо сообщил Хиро, вытаскивая свою голову и кивнув за спину Юнхо. — Отоспишься здесь, завтра утром он заберёт тебя. И… — Хиро замялся, косым взглядом шаря по Юнхо, сглотнул и прикрыл глаза. — За это время у тебя будет возможность всё сказать. — Извлёк с полки скатку халата и протянул Чону. — Что-то мне подсказывает, что завтра ты по-другому запоёшь. Надень это, я пока организую кофе.              Юнхо перехватил халат и проводил рыжего смятенным взглядом. Он, конечно, без проблем смог принять душ, но вот ночевать… Обернулся и снова глянул на узкую кровать. Как они вдвоём здесь выспятся? Осторожно сел и попробовал матрас на мягкость. Руки покружили рядом по белью, мысли вдруг поплыли не по теме комфорта во время сна, а на представление, что Хиро здесь бывает каждый день. Кровать — это самый чувствительный уют, необходимый каждому человеку. Юнхо улёгся, стал фантазировать, как тут Хиро отдыхает, он как будто находился с ним рядом все эти разы, смотрел, как тот подкладывал руку под голову; как морщился, когда солнце его будило; как укутывался в одеяло, когда было холодно, или наоборот, как раскрывался, когда было жарко. Юнхо развернулся на бок, скомкал подушку, обнял её и прикрыл глаза, выпадая окончательно из реальности…              Джэджун с облегчением смотрел на заснувшего Чона, стоя посреди комнаты с двумя кружками кофе. Пьяный бред наконец закончился, обошлось малыми жертвами. На его кровати лежал, едва прикрыв задницу полотенцем, человек, которого он ждал несколько недель. Юнхо сам припёрся, заливал признаниями, просьбами, несдержанно вытрахал и согласился остаться. Это джекпот для Хиро, он словил призовой фонд от судьбы. Но что-то стонало за глазными яблоками, что утром это блаженное тело проснётся совсем в другом настроении, и снова придётся остаться одному. Пьяному Юнхо нет никакой веры. Он, может, вообще не вспомнит, как попал в квартиру Хиро, да ещё за это станет винить. И пока ещё не было ясно, а так ли стоит возвращаться к тому, что было. Всё же, Чон — это заноза под ногтем.              Но это всё завтра решится. Джэджун поставил кофе на стол и сел на край кровати, чуть подтолкнув бесчувственное тело Юнхо к стене. За ним тут же вскочила и Лапка, принялась настороженно обнюхивать чужака, который ранее напугал её, аккуратно ступала, чтобы не задеть его и ползла к лицу. Джэджун погладил своё верное животное.              — Не бойся его, он только рычит, но любит он гораздо больше. Просто он не умеет это делать правильно.              Хиро склонился к спине Юнхо, обнял и поцеловал в загривок. Что будет утром — узнает через несколько часов, но пока что в его руки отдан любимый человек, и он вправе им наслаждаться. Лапка не рискнула пристроиться к чужаку, как её хозяин, поэтому улеглась в сторонке и равнодушно наблюдала, как Джэджун гладит не её и осторожно целует обнажённое тело, чуть не пуская слёзы, то ли радости, то ли отчаяния.              

***

                    Юнхо старался не дышать глубоко, чтобы сердце не разгонялось и не давило в башку. И вообще пытался притвориться, что всё ещё спит, тогда не будет этой боли. Но обмануть организм никак не удавалось, хитрость выдалась непродуманной и дебильной. Практика показывает, что ещё никому не удавалось уйти от заслуженного похмелья, как от чёрной старухи с косой.              Настроившись попрощаться с благословенным сном, Юнхо раскрыл глаза и развернулся на спину. Несколько секунд ещё бестолково моргал в белый потолок. Головная боль, что изначально сплющила мозги, постепенно с давлением крови расползлась по телу, и стала менее ощущаемой, но не менее доёбывающей.              Юнхо лежал абсолютно голый, лишь где-то в ногах скомкалось тонкое одеяло. Рядом с кроватью подкачено старое офисное кресло, уже с обшарпанной обивкой, на котором повешан халат и брошен блистер с таблетками, вероятно, в заботе о его похмельном пробуждении. Сам Джэджун тихо посапывал на полу, устроившись на ночь на футоне, под пледом. Рядом с ним скрутился рогаликом разноцветный кот. Лис и кот — интересная парочка животных.              Юнхо завозился, закряхтел, спустил ноги на пол и перепозировался в сидячее положение, смачно так зевнул, расталкивая грудную клетку до отказа. Кот тут же поднял голову и тряхнул ей, как будто укоризненно смотрел на проснувшегося гостя и молча приказывал быть тише, чтобы хозяина не разбудить. Что ж, похоже, ни Хиро, ни Юнхо не оставались в одиночестве всё это время, если у него был Инсу, то у рыжего вот этот кот, сразу видно, что очень ревностный питомец. Он и сейчас как будто прикрывал его со спины и выглядел как цепной пёс, что набросится, если решишь приблизиться. Юнхо даже непроизвольно усмехнулся, поставив на один уровень кота и своего брата, они чем-то похожи. Наверняка этот кот не любит спать один и не даёт хозяину покоя, когда тот находится дома.              В первую очередь Юнхо натянул на плечи халат, а потом выковырял таблетку. Лекарства ему сейчас не помешают. Заглянул в свой телефон и сморщил брови. Понятное дело, там до хрена и больше пропущенных от Инсу и только один от его секретаря. Время ещё показывало пять утра и можно было ещё часик покемарить, но он и так отлежал уже все бока. И главное, Юнхо впервые за долгие дни проснулся с чувством нашкодившего таракана, когда так радостно и предвкусительно от своих же проделок. Всё-таки алкоголь нескромно так помогает решать проблемы, вот вчера, например, это ведь градус под ребром подтолкнул наплюнуть на месть и обиды, заставил просить и признаваться в своём бессилии, на трезвую башку Юнхо ни за что до такого не опустился бы. А сейчас что? Сейчас вроде как он тут ни при чём, это всё алкоголь виноват, но при этом Юнхо остаётся с презентом в виде Хиро. Он его заберёт себе и больше уже не станет вот так отпускать. Понял уже, что тяжело ему будет дышать без этого элемента, не открытого учёными,              Пока Юнхо в уборной пытался реабилитировать свою опухшую морду с синяком, тянущимся со скулы к уху, за дверями послышался вой будильника на телефоне Хиро. Утро началось раненько. Юнхо прощупал ещё челюсть, которой тоже досталось, но синяк она не словила. Вид был просто удручающий, это вызовет немало косых взглядов его подчиненных, ну и ещё больше вопросов от мальца. Хиро неплохо мог приложить, а если дать волю, то и в мясо расколошматит. Можно сказать, что такому палец в рот не клади, но дело в том, что Юнхо нравится это делать. Может, именно это чувство опасности и завлекает, как огромная волна или глубокая беспросветная пещера?              Когда Юнхо вышел из ванной, Хиро рылся в шкафу, что-то доставал, перетряхивал, примерял к своему телу, смотрясь в зеркало, и неудовлетворённо пихал обратно, наряжался парень, и наверняка с мыслью, что «нехуй надеть». Рядом с ним сидел кот и заинтересованно смотрел на примерку, с пола уже была убрана постель, а на кухне зашумел чайник. Когда Хиро заметил, что Юнхо тихо стоит у косяка, сунув большие пальцы за пояс на пузе, и расслабленно наблюдает, резко замедлился и как-то растерянно впихнул не подошедшую футболку на полку.              — Каково? — чуть скосил взгляд, прошарил им по Чону и снова уставился в шкаф.              — Заебись. Надеюсь, таблетка скоро подействует, — прохрипел скептично Юн.              — Это хороший анальгетик. Ты помнишь вчерашнее? — настороженно поинтересовался рыжий, всё еще сминая руками ту неподошедшую футболку. Юнхо молчал, решил проверить, нет ли дыр в его мозгах. Вообще-то, он никогда не нахуяривался до потери памяти, может, не мог дословно вспомнить, что говорил, но все действия всегда фиксировал. Вот и вчерашнее всё последовательно всплыло без проблем. Единственное, туманом пронёсся их спонтанный секс, но эта сцена запомнилась тактильно и эмоционально. Пылкие губы-томные стоны-лёгкие пряди волос по лицу-упругие ягодицы прямо а пах. Тело задребезжало горячим ознобом, а кожа на ладонях отвлекающе взмокла. И опять, глядя на Хиро, хотелось трахать его. — Я тебе говорил, что Югём заберёт тебя утром. И… что мне нужно на работу. Ещё…              — Я всё помню, Мандаринка, — Юнхо наконец понял, к чему был тот вопрос. Хиро боялся, что он всё забудет и это примирение канет в лету. — И я не собираюсь отбрыкиваться сейчас, на трезвую голову, от своих слов. Я всё так же хочу, чтобы, ты, был, со мной, — отчеканил последние слова, стараясь убедить в своих намерениях.               Тот еле заметно выдохнул и опустил голову, поджал задумчиво губы.              — А ты в курсе, что в интернете не слабо так треплют видео, как ты тащил меня тогда на плече? — облокотился на полку, на уровне груди, а голову повернул в сторону Юнхо. Тот стянул брови и стал вспоминать, что кто-то ему об этом уже сообщал. Когда он только начал пить, когда было похуй на всё, так как решил, что все проблемы ему по колено, он с лёгкостью всё разрешит, только вот забудет в своём коматозе рыжего и сразу же со всем разберётся. Забыл, как же. — И у меня, между прочим, до хуя проблем от твоей выходки. Я уже боюсь быть с тобой.              — Но ты не сказал вчера «нет», — немного подумав, подметил Юнхо.              — Но и не сказал «да», — тут же парировал рыжий. Действительно, слова «да» не прозвучало, лишь согласный на всё поцелуй убедил Юнхо в том, что всё уже решено.              — Хиро, — Юнхо набрал воздуха побольше, собираясь вытянуть это «да», — меня с кем только не запечатлели, и дальше интернета это не шло. Ну неделю попиздят, ну две, потом это всё рассосётся. Если они начнут тебя доставать или портить жизнь, я запросто заткну их, иногда это стоит делать, чтоб знали своё место. Так ли это важно для тебя? Раньше ты как-то не стеснялся со мной на людях появляться, хотя у нас с Инсу не самая святейшая слава.              Пока Юнхо убеждал, Джэджун молча отстранился и закрыл шкаф. Подошёл к столу и ткнул в телефон, что-то высматривая в нём. Юнхо последовал за ним, со слюноотделением рассматривая, как под тонкой кулиркой голубой футболки выделяются уголки лопаток при движении его рук. А ниже ткань волнами улеглась на мягкие булки Хиро, спрятанные под шаровары. Вот такой вот он домашний, прикрытый оверсайзом, расслабленный, пушистый.              — На самом деле, мне вообще насрать на прессу, — Джэджун развернулся и, с видом вселенского разочарования, сложил руки на груди, — но твои выходки иногда просто выбешивают. Ты опасный хмырь, Чон Юнхо.              Юнхо об этом говорили уже не единожды, и несколько раз эти выходки оборачивались против него же. И слова Хиро не изменят его в одночасье. С этой чертой характера он пытался бороться постоянно, но всё равно оставался таким, как сейчас, даже отец не смог изгнать из его крови бесоёбство.              — Ну, что поделать, — Юнхо развёл руки в стороны, демонстрируя себя с такими вот недостатками, как бракованный товар, с неловко улыбающейся физиономией. — Вот такой вот я ублюдок. — Хиро поджал губы и вдавил уголки в щёки, тяжело вздыхая, и прищуренным взглядом осмотрел его, что подстегнуло Юнхо принять другую позу. Уцепился за свою талию руками, перенёс вес тела на одну ногу, а вторую согнул, выставив голое колено в прореху халата, как проститутка на улице. — Все тайные агенты-мудаки являют собой опасность, разве тебя это не заводит?              Лицо Хиро покраснело, когда он уставился на заигрывающе выставленное колеыно. И вряд ли это от смущения. Забавно и чересчур заводяще было наблюдать за тем, как человек возбуждается от одного только вида его тела. Через пару секунд подвеса Хиро протянул руку и провёл невесомо пальцами по верхней части бедра, почти к самому паху, что был скрыт тканью халата, и Юнхо уже раздул предвкушающе ноздри и тяжело задышал. Закончить бестолковый пиздёж нужно именно еблей, после оргазма всё разрешается гораздо быстрее. Если вспомнить, рыжий никогда не начинал первым, словно всё время сдерживался, чтоб его добивались, и сейчас холка вздыбилась от его инициативы. Но рука быстро исчезла, как будто обожглась, оставляя ноющий пах в недоумении.              — Не знал, что ты ещё и флиртовать умеешь, — хмыкнул еле дрогнувшей улыбочкой рыжий и обошёл Юнхо. — Пойдём кофе со вчерашними круассанами попьём да разойдёмся по своим делам.              Юнхо совсем не устраивал такой облом на самом интересном месте, когда гиря между ног стремительно набирала вес. К тому же он уловил в глазах Хиро эротический интерес. Так о каком кофе может идти речь? Развернулся вслед за ним, ухватился, потянул за руку на себя и, игнорируя приглашение на завтрак, прижал к себе. Сразу же присосался к губам, от которых веяло фруктовым соком, и, забыв про эксперименты с нежностью, стал напирать, вонзаться в его рот, срываться на покусывания. А руки без промедления задрали его футболку и поползли без спросу под крупную резинку штанов.              — Не начинай, придурок, — отбрыкнулся Хиро снисходительно. — В таком состоянии чего ты думаешь добиться? Посмотри на себя, с таким интоксикозом ты на полпути повиснешь.              Юнхо ехидно усмехнулся над сомнениями рыжего и воспринял их как вызов. Это распустило его ещё больше, в животе закрутило не несварением, а диким вожделением. Эта чувственная зелень в глазах арканом схватилась, и похуй стало и на стряпню, и на работу, и на Югёма.              — Сам виноват, Мандаринка. Нечего разбрасываться косыми взглядами. Я прекрасно видел, как ты спустил тормозную жидкость в одно место, глядя на меня. — Чон сунул руку в его трусы спереди, крепко удерживая за талию, и в ответ на яркое пожатие пениса получил хриплое стенание. Чувствовал, что в ладони всё наливается, протестуя против брыканий хозяина. Снова прижался к губам, раскрывая их и облизывая. Рот Мандаринки — это что-то из серии сверхъестественного и умопомрачительного, его можно бесконечно лобызать и нырять в него. Юнхо засосал пирсу на губе и нашизившимся котом промурчал: — Разве вчера ты не убедился, что даже после двухдневного запоя, не соображая где небо, где земля, твою блядскую персону я оттрахаю по полной?              — Пожалуй, это стоит принять как веский довод, — согласился Хиро. Бросил расфокусированный взгляд на его губы и тут же впился, вгоняя язык до глотки.              Чон стянул его штаны и быстрее задвигал рукой на члене, наблюдая при этом, как рыжий запрокидывает голову, закатывает глаза и облизывает зудящиеся губы. Они совратительно заблестели слюной, увеличиваясь в объёме, напоминая сейчас наивкуснейшие мармеладные дольки. Горячий член моментально твердел, принимал вертикальную стойку и уже пустил предсемя, стекающее на ладонь Юнхо. Ещё чуть-чуть и спустит сперму, но рыжий проконтролировал себя, схватился за запястье Юнхо и остановил мастурбацию. По-хищному закусил губы и оскалился и начал стягивать с себя футболку. Божественное тело оголялось, разрешая себя лапать-щупать-лизать, и Юнхо не сдерживал своих желаний, прогоняя подушечками пальцев по плоской груди, по податливым соскам, по вздрагивающему животу. А потом руки вернулись к лицу Хиро, подхватили под челюсть и, когда губы подарили мокрый глубокий поцелуй, надавили, принуждая встать на колени.              — Возьми его в рот, — с чувством, что повелел своему наложнику, попросил Юнхо.              Джэджун без ломания, без раздумий и сомнений преклонился и развязал пояс халата. Юнхо замер в дыхании и стиснул зубы на нижней губе, чувствуя как его член погружается в безобразно мокрый рот рыжего, как язык поджимает снизу и извивается, как пухлые губы давят на плоть, гоняя её по стволу, и как смачно он засасывает. Что уж говорить о кольце, на кончике языка, которое так чувствительно блуждало вокруг ствола и скребло по яйцам. Юнхо опасливо зашипел, когда рыжий захватом губ стянул плоть за вершину головки и прикусил. Но хищно приоткрытые пухлые губы не скрыли вид перламутровых зубов, что так сексуально держали край плоти, и Юнхо позволил это. Хиро не нужно было ничего подсказывать и направлять, его не нужно подгонять, так как член Юнхо он взял в рот с нескрываемым удовольствием, но всё равно рука легла на кислотную макушку, ласково помассировать затылок, одобряя все старания. Хиро все глубже и глубже насаживался, утыкая головку не в щёку, а в горло. Быстро-захватывающе-шокирующе. Это хотелось всё больше. Рука Юнхо почти вцепилась в рыжие пряди, удерживая на месте голову, а бёдра повело, загоняя пенис глубоко в глотку. Хиро схватился за ноги Юнхо и закрыл глаза, засопел носом, расслабляя горло, и дёрнулся вперёд, проталкивая головку в самую узкую глубину. Но тут же снялся и закашлялся.              — Больно? — немного струхнувши, спросил Юн. Он, вообще-то, не собирался рвать горло Джэджуна, просто хотел потолкаться в стенки глотки чуть подольше, но пропустил тот момент, когда рыжий так отчаянно сам засадил себе, неизвестно чего добиваясь. Это, конечно, умопомрачительный гаггинг, но ему есть равноценная альтернатива, тем более, что Хиро больно от такого вторжения.              — Больно, — раздосадовано признался Хиро, продолжая сглатывать и морщиться. — На хуя отрастил такой дилдо? — он пал жопой на пятки, пальцами массировал горло снаружи, а другой рукой свой пенис.              — Спрашиваешь, на хуя? — Юнхо, непроизвольно скалясь злорадством, склонился, за плечо потянул рыжего вверх. — Я тебе покажу, Мандаринка.              Тот встал с колен, и его сразу же потащили на кровать. Заплетаясь в спущенных штанах, Хиро ошалело пал на постель животом вниз, а пока с него сдёргивали остатки одежды, ухватился за подушку и подмял её под свою грудь, приготовившись получать горячее удовольствие.              Юнхо затрещал весь по швам, когда выпрямился и уставился сексуальным фокусом на распластанное тело. Фигурные ноги медленно расползлись в стороны, уперлись коленками в кровать, приподнимая для него вот этот самый зад, от которого его мир гордости и чести рушился на осколки и, как в калейдоскопе, перекручивался, путая мысли. Нет, дело даже не в аппетитной форме мягких персиков и таких же бёдер, даже не в начинке, дело в самом проникновении, причём не куда-нибудь, а в Хиро, в Мандаринку, в Ким Джэджуна. И это проникновение, как связь хвостов у На’ви, с вторжением в центральную нервную систему, захватом там власти и полным контролем. Никого Юнхо не хотел в своей жизни более, чем этого инопланетянина.              — Смазка в моей сумке, — сообщил Хиро, повернув голову. — Там, у входа. Никакой слюны.              — Жаль, — усмехнулся Юнхо, — а то у меня уже по подбородку хлещет, как у бульдога.              Чон для наглядности облизнул губы и бросился к двери. Недолго рылся в карманах и сразу же вернулся. Хиро всё в том же положении дожидался его, сверкая аппетитной бороздой меж ягодиц. Опасаясь раньше времени прикоснуться и сорваться на трах, Юнхо наперво сдавил тюбик и, как сгущёнку на пончик, налил мутную смазку круговыми движениями на мягкую жопу. Раздул ноздри, когда небольшая капля ленивым ручьём потекла по окружности, прямо в сторону ануса, утягивая за собой остальную массу. Юнхо добавил ещё смазки и порцию себе на ладони выдавил.              — На хуя так много? Боишься застрять? — с усмешкой поинтересовался Хиро, через плечо наблюдая за манипуляциями Чона. Повертел бёдрами, ускоряя растекание лубриканта.              — Затем, что я дико соскучился, Мандаринка, — ответил Юнхо и медленно, опасаясь упустить какой-нибудь момент из внимания, полез к промежности рыжего. — Это для лучшего сцепления. — Рыжий вздрогнул в смешке и уткнулся лицом в подушку.              Никакой аккуратности, никакой целенаправленности, хотелось всё и сразу. Юнхо, хлюпая ладонью в обилии смазки, гонял свои пальцы от копчика до члена Джэджуна, размазывал блестящую субстанцию и по ягодицам, при этом самозабвенно сминая их. Покружил по анусу, спустился к вздутым яичкам и принялся их обхаживать, оттягивая и массируя. А второй рукой в это время свой член мастурбировал.              Тело Хиро задвигалось, прогибалось в пояснице, бёдрами толкалось, виляло, уже и внутренний сфинктер жамкался в желании, раскрываясь и требуя нарушить его покой. Вид просто потрясающий, в зрачках крутилась спираль Эриксона, а язык как у пса на прогулке в автомобиле вывалился, мозг сплющило зомбированием. Юнхо полез в податливый анус двумя пальцами, осторожно растянул мышцы и вторгся внутрь, вызвав резкое сокращение. Хиро тихо и протяжно застонал, когда подушечки пальцев уткнулись в простату. Задёргал жопой, пытаясь тереться, поднял её выше, раскрывая промежность, где свисали яйца на сносях.              — Айш, к чёрту, — не вытерпел Юнхо и без перекачки общего терпения прижал к вожделенному отверстию головку члена.              Джэджун коротко и хрипло вскрикнул, когда член первым толчком вогнали в него почти полностью. Дёрнулся машинально вперёд, но Юнхо упёрся слизкой рукой в его спину и вжал в кровать. Заводил бёдрами, гоняя член по охуенной тесноте. Шлёпал до отдачи, по смазливым булкам издавая звонкие звуки. Прикрывал глаза на захват волны экстаза и подслушивал срывающиеся короткие вхлипы. И представлял, как при каждом толчке морщится лицо Хиро Кайфово! Убойно! Развратно!              — Стоп! — Юнхо внезапно чухнулся и тормознул. Вспомнил, что сидя в запое перед окном кабинета, выделил себе небольшой уик-энд минут в двадцать на то, чтобы ментально отыметь рыжего. И тогда он его трахал, почему-то не раком. — Перевернись, — подтолкнул в сторону его бёдра. — Давай лицом, смотри на меня.              Хиро послушно поменял позу, лёг на спину и раскидал ноги. Юнхо скинул с плеч мешающийся халат и провёл раскрытой пятернёй от солнечного сплетения вниз, оставляя блестящий след смазки. Зелёные глаза лисы отследили этот жест, скатились по прессу, по дорожке ниже пупка. Вот такое внимание заменяло облизывание, тантрические ласки. Да, сейчас Юнхо хотел именно так, чтоб и самому видеть эту красноту на щеках и точёном подбородке, чтоб видеть губы в стонах, целовать их и при этом продолжать яйца разбивать. Он подлез руками под его колени и вскинул их, чтоб сделать анус более доступным.              — Иди ко мне, — позвал Джэджун и потянулся руками, когда Юнхо возобновил фрикции. Тут уж не откажешь.              Юнхо пал ладонями на постель, прижимая ноги рыжего к его бокам, навис над ним и вновь утонул в поцелуях. За шею обвили тонкие руки, пальцы зашурудили в волосах, а язык засосали. Юнхо чувствовал себя именинником, которому подарили долгожданный подарок, принимал, делая вид, что это что-то обычное для него, при этом не мог сдержать радостной физиономии. От Хиро веяло кусачим туманом мурашек, что не дали бы никакого покоя, реши он отказаться от утренней ебли и сорваться в офис, как положено. Да даже если сейчас Югём затарабанит в дверь, это не остановит их двоих. Они не слышали и не видели никого.               Юнхо бешеным дельфином плескался в зелёном море, а Джэджун ментально благодарил на коленях всех богов, что дали ещё один шанс на любовь. Благодарил богов, а умолял Юнхо. Просил и в это же время огрызался, что сам его завалит и выебет, если тот сейчас же его не добьёт. И продолжал стонать и хныкать от толчков, прямо по простате, которая пытала мелкими импульсами. Юнхо обернул одну руку вокруг бедра Хиро и взялся за его член, добавляя к фрикциям и мастурбацию. Тот поддержал его стремление, тоже ухватившись сверху.              — Сука, как же я от тебя сгораю, — с довольным выдохом известил Юн, пульсируя эякуляцией в дырке Хиро.              — Это можно считать, как какое-то признание? — таким же насытившимся хомяком поинтересовался рыжий, не открывая глаз.              — Не знаю. Похоже, мне на башку яблоко ёбнулось и снизошло озарение.              Юнхо сполз на одну руку вбок, ещё оставаясь в теле Хиро. Между ними так и застряла нога на весу, на узкой кровати не было возможности расслабленно развалиться двум мужчинам, жар тел тяжело тикал в коже, но никто из них не торопился отлипать из-за такого дискомфорта. А время всё утекало, приближая опоздание, за которое Джэджун мог словить выговор. Юн с лёгкой мечтательной улыбкой пялился на рыжего, ощущая в себе приливы благодарности. Как-то резко, за одну пьяную ночь и один припадок ебанутости, у него решилось несколько проблем, которые палачом стояли над ним. Больная тема их разногласий ещё не была закрыта, они вообще-то даже ещё ничего и не обсудили, либо грызлись, либо трахались. Поговорят об этом позже, а сейчас просто не хотелось портить момент.              Хиро повернул голову и задумчиво посмотрел на Чона, заёрзал, выворачиваясь из его рук, разгибая ноги и стягивая брови, когда сперма в нём поползла.              — Погоди, дай ещё пять минут, — остановил Юнхо, планируя прижать тело Джэджуна к себе.              — Некогда, — мотнул головой Хиро. — За тобой скоро Югём приедет, а мне нужно на станцию добираться ещё.              Но Юнхо настойчиво потянул его на себя, не принимая никакие отказы.              — Мы довезём тебя до пансионата, так будет быстрее, так что взамен мне пять минут обеспечь. Иди ко мне, Мандаринка, — Юнхо нежно провёл рукой по бедру-талии-груди, — просто полежим. — Обнял подчинившегося Хиро и уткнулся носом в рыжие патлы. Аромат секса укутал их, словно одеялом, сердца баюкал покой, души реагентами объединялись. Юнхо почувствовал поцелуй на своём плече, осторожный и затяжной, как будто его начали, но забыли закончить. Губы не отлипали, а потом и язык показался меж них — лизнул кончиком, пробуя вкус распаренной кожи.              — Я хочу встретиться с Инсу. Сегодня же, — тихо пробормотал Джэджун. — Ты же расскажешь ему о том, что произошло на самом деле? — Чуть отстранился и посмотрел в глаза Юнхо. — Я не хочу, чтобы он думал, что я его бросил из-за тебя. И врать, что куда-то уезжал на эти две недели, не буду.              — Расскажу, — кивнул Юнхо и погладил его по щеке, бродя взглядом по лицу. — Всё расскажу. Думаю, он и так догадался, что мы разлаялись, ведь я не скрывал от него той информации, что достал Югём. Просто не хотел, чтоб он бросился искать тебя по Сеулу, потому и соврал, что ты уехал.               Хиро в ответ на ласковые прикосновения потянулся и чмокнул больное местечко у виска, окрашенное неприятным цветом. Жалел, хотя наверное, при повторном случае поступил бы так же. Подозрения Юнхо в том, что он жопой приманивал филантропов, было для него чересчур оскорбительным. Да и было бы с чего такое надумывать. Джэджун никогда и не помышлял о таком, да и от них самих никогда не замечал ни намёка на секс или его составляющие. Никакого повода не давал, чтобы так о себе думать.              — Так ты поедешь ко мне? — неожиданно спросил Юнхо. Вспомнил вчерашнее своё предложение и сразу же брякнул, не собираясь раздумывать, так как это снова показалось блестящей идеей: забрать Мандаринку к себе, просыпаться и засыпать каждый день вместе.              Хиро ощутимо напрягся и замер дыханием. Отлепился от физиономии Чона и поднял ничего не обещающий взгляд. Он не размышлял, не прикидывал в уме варианты, не выдерживал интригующую паузу перед весёлым «да». Это было уверенным «нет». После такого взгляда даже можно было не пытаться уговорить, нет — на все доводы и заманивания. Повисла неловкая тишина, тема застряла в самой завязке, будучи изначально бредовой. Хиро моргнул и сожалеюще опустил глаза.              — Понятно, — тихо подытожил разговор Юнхо. — Айщ, — коротко вскрикнул и дёрнул ногой, так как в его ахиллово сухожилие впились острые зубы. — Кот, блядь, — ругнулся, убивая взглядом уже спокойно сидящее животное. — За что?              Хиро воспользовался этой заминкой в неловкой ситуации, хохотнул и, бросив «нам пора», соскочил с кровати.