Сад на краю

Она проснулась с невнятным, едва уловимым чувством тревоги и растерянно уставилась на висящих над кроватью бабочек. Шею слегка саднило, но, проведя по ней рукой, Азалия ничего не почувствовала. Кажется, она видела очень неприятный сон, но как это часто бывает со снами, увиденное сразу вылетело из головы, оставив на память только гадкое послевкусие. Что же, бывает, ничего страшного, лишь бы день не портило. Рука потянулась к телефону. Семь утра. Нужно вставать, иначе опоздает на пары. Идеальной студенткой Азалию не назвать, и всё же она старалась поменьше прогуливать, опаздывать и позволять себе прочие типичные студенческие слабости, тем более в последний год. Помня, что вот-вот придёт время умываться Нику и Марку, Азалия поспешила в ванную. Если братья снова начнут капризничать, она точно ничего не успеет! А ведь нужно ещё привести в порядок пребывающие в полном хаосе волосы. Такие обычные светло-русые волосы, которые не могут простить кое-кому то, что она легла спать с мокрой головой. Азалия недовольно прищурила голубые глаза, пытаясь хотя бы при помощи пенки пригладить торчащие волоски. Зеркало напротив отражало обычную миловидную девушку. Примерно тот образ, который придёт на ум среднестатистическому человеку, услышавшему это словосочетание. Милая и симпатичная. Не настолько, чтобы выделяться. Внизу мама готовила завтрак братьям, прежде чем разбудить их и начать собирать в школу, папа тоже уже встал и жарил себе яичницу. Азалия улыбнулась им и пожелала доброго утра, проходя к холодильнику за творогом с вареньем. Вот так глянешь и не скажешь сразу, в кого она пошла больше: в маму или в папу. Черты – смесь, а цвета у них похожие, разве что мама посветлее будет. Азалия же – что-то между. – У тебя сегодня снова репетиция? – поинтересовалась мама, пока Азалия обувалась. – Нет, её перенесли на завтра. – Значит, к ужину ждать? – Постараюсь успеть, но если что – начинайте без меня. А то ж братишки покоя не дадут. – Им уже пора учиться терпению. Хорошо. Ты пиши тогда. Они обнялись, и Азалия поспешила к остановке, так и не застегнув лёгкий ярко-жёлтый плащ. Апрель в этом году выдался погожий, и если бы не нужно было к первой паре, она б точно рассмотрела возможность большую часть пути до университета преодолеть пешком, радуясь пригревающему солнышку и первым проблескам молодой зелени, даже если бы ради этого пришлось пожертвовать временем сна. В дороге она слушала музыку и как обычно активно обменивалась сообщениями с подругами, узнавая, кому хватило ответственности сделать домашнее задание, а кто только сейчас узнал, что пара есть. Я тебе больше скажу: на следующем занятии контрольная)) Отправляя сообщение, Азалия не сдержала смешка. Нет-нет, ей совсем не в радость портить чужое утро, но так и не предупредить нехорошо будет! А там уж пускай Мия сама решает, как поступить с полученной информацией. Она вообще-то в общежитии живёт, так что при желании успеет. «Да, надо и самой не забыть материал повторить… Какой же геморрой эти ваши контрольные. Финишная прямая, дайте уже отмучиться», – пускай Азалия и ворчала в мыслях, делала она это скорее для порядка, прекрасно понимая, что мелочь это, а не проблема. Впрочем… А что не мелочь? Диплом? Возможно. Ничего сложнее и страшнее поступления и выпуска в жизни Азалии всё равно не было. Кто-то скажет: скучно живёт. Её всё устраивало. Лучше так. Без потрясений. И на первой, и на второй паре не произошло ничего примечательного. На семинаре сначала проверяли домашнее задание, а после разбирали задания, которые будут в контрольной. Так как Мия всё-таки не пришла, Азалия попыталась сделать как можно больше полезных пометок к записям, а сразу по окончании сфотографировала страницы и отправила ей. После шла довольно скучная лекция, где преподавательница читала с бумажки и безо всякого энтузиазма, а стоящая конспектирования информация встречалась редко, поэтому Азалия с чистой совестью перешёптывалась с подружками. Они уже активно обсуждали, кто что собирается надеть на выпускной бал. И своих партнёров. Далеко не всем повезло, как Азалии, состоять с напарником в близких отношениях. Пригласить в университет постороннего не так сложно, как найти время для репетиций, особенно если этот второй тоже загружен и ехать ему далеко. «Нам в самом деле повезло учиться вместе. Ладно танцы, выпускной можно и без них провести. Виделись бы реже – вот что правда грустно». Азалия с нетерпением посмотрела на часы: до конца пары осталось двадцать семь минут. Не так уж много, но не когда всё настолько мучительно долгое и занудное! Сидящая рядом Клем заметила недовольно поджатые губы и с ухмылкой слегка пихнула локтем в бок. – Скоро со своим благоверным увидишься. Потерпи немного. – Эй, мы не! – тихо возмутилась в ответ. – Ещё не, – поправила Клем. – Покажи мне хоть кого-то, кто бы сомневался, что у вас до этого дойдёт. Азалия показала язык и отвернулась: Клем, несомненно, права, вон, родители с обеих сторон уже несколько сценариев для возможной свадьбы придумать успели, даже некоторые преподаватели подшучивали не первый год, но как же такие разговоры смущали! За пять минут до конца Азалия начала собирать вещи и чуть ли не гипнотизировала часы взглядом. Ну же! Ещё чуть-чуть, и она выскочит в коридор, оставив позади посмеивающихся подруг. Конечно, они прекрасно осведомлены о причине спешки, состояла которая отнюдь не в голоде. Зайдя в столовую, Азалия тут же принялась искать взглядом Рона: обычно они обедали вместе, не только в университете – ещё со школы. Там с этим было проще: один класс, одно расписание, но и тут постоянно искали возможность пересечься. Иногда ради этого Рон сбегал с середины лекции. Да, тоже не примерный студент, но и не проблемный хулиган. В том числе на вид. Ни тебе татуировок, ни пирсинга, ни даже прядей цветных, хотя последнее сделать всё порывался, да руки не доходили. Как и ожидалось, Рон успел не только занять место, но и взять еды на двоих, Азалии оставалось только сесть рядом и мимолётно чмокнуть в щёку, одновременно вынимая чужой наушник. – Только не говори, что снова с лекции сбежал. – Она была настолько бесполезная с нашими бегущими вперёд семинарами, что лучше бы сбежал… Но, нет, нас отпустили раньше. – Я понимаю, что у тебя хорошая репутация, и преподаватели в положение наше входят, но не стоит сейчас совсем уж расслабляться. – Ой, зануда! – Рон картинно закатил глаза. – Ешь давай, – он поставил перед Азалией её порцию. И задвинул за ухо прядь, норовившую попасть в салат. Есть хотелось, так что Азалия перестала тянуть с обедом и вместо этого потянулась к вилке. В столовой университета кормили удивительно недурно, позволяя не тратить деньги и время на поход в ближайший общепит. Правда, из-за этого приходилось не щёлкать клювом и в последние минуты пары сидеть на низком старте, а то и места не найдётся, и все булочки с заварным кремом разобрать успеют. Как раз булочкой и сильно разбавленным молоком кофе была увлечена Азалия, когда Рон решил задать вопрос: – Ты как себя после вчерашней репетиции чувствуешь? Она вытянула под столом ноги, проверяя, ноют они или нет. – Да в порядке, привыкла уже. Хотя загоняли нас знатно. Как домой вернулась, то на кровать упала и еле заставила себя встать потом. – Если сильно устаёшь, мы можем ходить на репетиции реже. Или уходить пораньше. Ты же знаешь: необязательно посещать все. Тем более когда уже получается многое. На финальных прогонах до ума довести успеем. – Но дело не только в том, что я переживаю за танцы. – Она пододвинулась к Рону и посмотрела в глаза. – Мне нравится проводить время с тобой. Из-за дипломов мы вне универа и не видимся сейчас толком. А тут можно не только видеться, но и пообнимать подольше. – Выпустимся, и обнимай сколько захочешь. – Рон потрепал её по волосам, за что удостоился недовольного фырка. – Допивай давай, перерыв не бесконечный, а аудитория не близко. Это правда: Азалии дальше чуть ли не на другой конец бежать. Но так не хотелось! Они ж здесь и разойдутся, потому что у Рона впереди полторы пары, после чего он собирался съездить к сестре, а у Азалии одна, и она пообещала потом заехать к бабушке и дедушке. Никакой особой причины у визита не было, просто желание встретиться, раз уж из-за перенесённой репетиции времени немного освободилось. Ирен и Фрай всегда рады видеть и детей, и внуков, а Азалия – как они живут душа в душу. Несомненный пример отношений, к которому хотелось стремиться. Хотелось видеть такую же любовь в глазах партнёра спустя десятилетия совместной жизни, также воспитать детей, которые будут приезжать без напоминаний и иметь такой же уютный дом, обустроенный совместными силами. Улыбка расцветала на лице уже на подходе при виде жёлтых и фиолетовых крокусов, растущих вдоль дорожки. И становилось ещё шире, когда дверь открывала бабушка. Хоть Ирен и старше немного Фрая, а всё ещё первая реагировала на звонок. Да, их неугасающая живость – тоже достойный подражания пример. Оказалось, сегодня в гости решили также заглянуть Мартин и Линнея – Азалия встретила их, зайдя в гостиную вместе с бабушкой. Похоже, вместе с дедушкой они листали новый сборник фотографий на тему «краски памяти», куда вошли сделанные Розой снимки. – Что там, что там? Я тоже посмотреть хочу! – Азалия пристроилась за спинкой дивана и наклонилась вперёд, опираясь на неё руками. – Неужели она тебе ещё не похвасталась? – удивилась Линнея. – Неа. Только когда в печать ушло. А результат я ещё не видела. О! Это разве не из нашего сада незабудки? – обратила она внимание на фотографию интересно расположенного букетика, слегка перекрытую рукой дяди. «Незабудки», – слово странно отдалось в голове. Едва ощутимым тупым уколом. С ними… И ними что-то было связано, разве нет? Помимо того, что их вырастила Азалия. Что-то… «Наверное, показалось», – растерянно подумала и зачем-то потёрла шею. Другие фотографии необычных ощущений не вызывали, только привычный восторг от чужой способности так ловко запечатлеть красоту момента, одним кадром передать сложную смесь из эмоций и впечатлений. Она вот пыталась выразить всё это текстом, но считала, что справлялась куда хуже кузины. Но стоит ли ждать иного, если для неё это работа, а для Азалии – всего-то хобби? Поскольку большую часть сборника успели посмотреть без неё, Азалия после устроилась с ним в кресле и начала листать с самого начала, вполуха слушая разговоры родственников. Вскоре подоспела Роза. Ворвалась в гостиную маленьким воодушевлённым ураганом и тут же застыла, увидев родителей. Кинулась к ним, откровенно удивлённая и обрадованная, обняла каждого порывисто и в щёку чмокнула. А после них досталось и Азалии. – Мам, пап, а чего не предупредили, что тоже придёте? – Да мы сами заранее не знали, – Мартин подвинулся, давая Розе возможность сесть между ним и Линнеей, – по пути было, вот и решили заехать. – Ну-ну, вы тут уже полчаса минимум сидите, раз сборник только Аззи смотрит. – Подловила, – со смешком согласилась Линнея. – Мы решили сделать тебе сюрприз. – Ой, сюрпризники вы мои! Тогда давайте делитесь впечатлениями. А то фото с часами видели? Это, конечно, довольно банально, и я удивлена, что… Азалия оторвалась от изучения сборника и вместо фотографий рассматривала счастливые лица родственников, особенно чудесно выглядела восторженная Роза, активно жестикулирующая во время рассказа. По жизни та ещё колючка своевольная, от которой и не ждёшь такой искренней и нежной привязанности к семье. Реальность, подобная мечте, уютно окутывала пуховым одеялом, убаюкивала и внушала желание навсегда остаться в утопии. В сладком сне, где не нашлось места слезам, потерям и боли. Где, вернувшись домой, можно обнять братьев и поужинать в кругу семьи, не боясь, что дивные мгновения – короткая передышка перед очередным броском в бездну. И каким нужно быть дураком, чтобы пожелать променять на что-то эту сказку? – Аззи, всё в порядке? Ты сегодня какая-то задумчивая, – с беспокойством заметила мама. – Всё хорошо. Послезавтра контрольная просто, да и выпуск всё ближе, вот и вспоминаю то об одном, то о другом… Дело же правда только в этом? В лёгких переживаниях из-за учёбы и небольшой тоске, что скоро придётся покинуть стены альма-матер, подарившей много знакомств и приятных воспоминаний. Да. Всё так. Азалия потянулась было к шее, но одёрнула себя. День, что в самом начале был слегка омрачён забытым сном, закончился спокойно, а следующий не предвещал никаких неприятностей, как и тот, что за ним. Каждое утро Азалия просыпалась с невнятной тревогой и чувством несоответствия, будто чего-то не хватало, будто упускает нечто крайне важное, каждый вечер спокойно засыпала, напрочь об этом забыв. Плавно наступили выходные, когда удалось наконец найти время на прогулку с Роном в парке недалеко от бабушкиного дома. Солнечные лучи ласкали кожу, запах молодой зелени – запах пробуждения – пьянил и подогревал нетерпение: когда же! Когда же всё зацветёт?! Нежные бутоны дразнились, набухая, но всё никак не распускаясь. Азалия скакала от дерева к дереву, от куста к кусту, от клумбы к клумбе, пока её не поймал Рон. Приподнял, покружил и звонко поцеловал в щёку, прежде чем поставить. Пригладил волосы, встрёпанные ветром и задетыми ветками. – Ты так весне радуешься, будто сама цветок. – Скажешь тоже. Куда мне? Сравнение позабавило: ну правда, разве бывают настолько невзрачные цветы? Хотя Азалию всё устраивало, она никогда не стремилась выглядеть ярче, чувствуя себя комфортно в этом непримечательном облике. Нет ничего лучше обычности. Нет ничего лучше покоя. Азалия подняла руку к небу, словно желая поймать солнце. Всего на мгновение что-то золотое блеснуло близ запястья. И этой искры хватило, чтобы разжечь костерок сомнений, вновь залитый этим утром. Азалия чувствовала что-то на правой руке, но сколько ни смотрела – ничего там не видела. Глупо же так пристально пялиться на опущенную пустую руку, задрав рукав! Вот уже и Рон коситься начал. Но… Перестать не могла. Зачем-то попробовала ощупать. Ничего. И всё же… Нужно. Нужно увидеть истину, пока голос подозрений не оказался снова заглушен. – Ты чего зависла? – Рон потряс Азалию за плечо. Она не ответила. Продолжала смотреть, вопреки боли в глазах, призывающей скорее остановиться. Не вглядываться. Не разрушать сказку. Ещё немного, и обратного пути не будет. Сказка сгорит, пепел страниц развеет ветер. Браслет с незабудками. Хоть пальцами почувствовать не получалось, Азалия совершенно точно видела на запястье золотой браслет с незабудками. Откуда тот взялся? Она не помнила, чтобы покупала его или от кого-то получала. Такого не было. Точно не… Азалия подняла взгляд на Рона, но вместо него увидела безликую человеческую фигуру, слепленную из тёмной материи Хаоса. Посмотрела вокруг: на деревья, дорожки, прохожих. Ничего настоящего. Скопления энергии, имитирующие реальность. Фальшивое солнце больше не грело. Холод страха расползся по телу. Куда она попала? Есть ли… Есть ли в этом мире хоть что-то настоящее? Не обращая внимания на полные недоумения оклики, Азалия металась между людьми, но видения продолжали показывать болванчиков, вырезанных из хаоса. Из-за нестабильности видений всё вокруг мерцало, то обращаясь тёмными формами, то вновь представая обманчиво реалистичными декорациями. Зуд в руке заставил снова поднять рукав. Единственный выход из жизни – смерть. Азалия смотрела на надпись, проступившую на предплечье, и отказывалась верить глазам. Отказывалась верить, что доступен лишь настолько радикальный путь. Однако прошлый опыт бескомпромиссно сообщал: всё именно так. Смерть. Нет другой двери, способной вывести из этого сотканного изо лжи мира. Боишься открыть её – тогда не выходи. Закрой глаза, отрекись от правды. А так ли она хочет покидать иллюзию? Разбитая, уставшая, мечтающая только о покое… Зачем ей выход? Зачем покидать воплотившуюся мечту? Можно же, прямо как раньше, притвориться, что всё хорошо, и добровольно слиться с обманом. Теперь уже навсегда. Покончить со страданиями, сбросить взваленный на плечи груз. Главное – больше не задумываться, не вспоминать, что где-то там есть реальный мир, который она предала, обрекла на гибель. Где-то там есть реальная семья. Не такая счастливая. Не такая обычная. И кому-нибудь точно станет нестерпимо тоскливо, если Азалия пропадёт. Сжатые кулаки. Вдох-выдох. Нет ничего плохого в том, чтобы жить для себя, чтобы в первую очередь заботиться о своём счастье. Но не такой ценой. Настоящая жизнь… Она ведь наладится, когда всё закончится? Ни за что не станет настолько же хорошей, – сделанное не воротишь, мёртвых не воскресишь – но самое страшное пройдёт, и можно будет своими силами проложить дорогу к настоящему счастью. Найти бы только эти самые силы. И смелость. – Что случилось? Ты чего убежала? – Рон наконец-то нагнал Азалию достаточно далеко от входа в парк. Беспокойство на его лице казалось таким реальным, да вот само лицо… Не то. Всё не то. У этого Рона слишком ясные глаза, нет шрамов ни на щеке, ни ка руках, одежда не пропахла сигаретным дымом. Этот Рон – образ, который в самом деле хотелось бы видеть рядом, однако жизнь куда больше склонна исполнять сокровенные страхи, а не мечты. Образ. Всего лишь образ. Как и все вокруг. – Почему ты молчишь? Эй, Аззи! Очнись! Да. Нужно очнуться. Раз это иллюзия, то нечего бояться, разве не так? Ей уже столько боли пришлось хлебнуть, что ещё один раз ничего не изменит. Он может и вовсе затеряться на фоне прочих. Какая же глупость возвращаться в реальность, в которой боль от смертельных ран успела стать привычной. – Прости. – Она закусила губу, всё же испытывая вину перед фальшивым Роном, которому предстоит увидеть нечто слишком ужасное для этой утопии. «Но лучше ранить тебя, чем покинуть его». Азалия выбежала на дорогу. Визг тормозов. Водитель не успел остановится. Не смог бы. Вспышка боли. Тьма.