Отблески красного

Шелест ветра - первый звук, что сумел пробраться сквозь тьму беспамятства. Все еще не открывая глаз и не совсем понимая где она и что произошло, Камико потихоньку возвращала себе контроль над телом. Первым почувствовала холод от снега, на котором лежала. После - прикосновение кусачего, резкого зимнего ветра. Все еще не открывая глаз, девушка попробовала пошевелить руками и ногами. На удивление, эти движения дались ей легко. Только сейчас Камико поняла, почему так странно себя ощущала. Впервые с побега не было больно, не было ощущения, словно тело весит тонну, не было спутанных мыслей и тревоги в груди. Камико чувствовала умиротворение, спокойствие и силу. Та текла по венам раскаленным золотом, смешиваясь с кровью и даря такую эйфорию, что хотелось брать еще и еще. Камико резко распахнула глаза. Страх, дикий ужас пробрался под кожу холодными иглами. Может быть лишь одна причина такому состоянию. Девушка забрала у кого-то силу, а, может, и жизнь. Но у кого? Камико села, пытаясь сохранить равновесие, и спешно огляделась по сторонам. Низкое зимнее солнце уже пробивалось сквозь голые деревья первыми рассветными лучами. Неужели уже утро? Они что, провалялись здесь всю ночь? Постойте… Они. Девушка же была здесь вместе с Юмэем! Взгляд забегал еще хаотичнее, пытаясь и одновременно боясь найти ёкая. Поляна между величественными елями была разворочена, тут и там виднелись красные и зеленые пятна, в центре - тела трех гигантских, неповоротливых существ с зеленой кожей. Причину смерти двоих понять труда не составило, а вот у третьего ран не было. Он выглядел как все жертвы Камико - кожа посерела, тело будто высохло, уменьшилось. Девушка нахмурилась - если это тот, у кого она забрала силу, то все было не так уж и плохо. Вздохнув, Камико повернула голову - и выдох застрял, остановился облачком пара в морозном воздухе. Рядом с ней лежал Юмэй. Снег под ним уже насквозь пропитался алой кровью, а лицо ёкая даже для него было смертельно бледным. Под кожей обозначились синие вены, и девушке сначала показалось, что Тэнгу и не дышал вовсе. Сердце ухнуло и забилось с такой силой, что, казалось, скоро пробьет грудную клетку. Это она сделала? Камико наклонилась ближе, и уловила неровное, поверхностное, но дыхание. Жив. По крайней мере пока что. Девушка не знала пределов способностей великих тысячелетних ёкаев, но он явно должен был выживать и в передрягах похуже. Несмотря на ободряющие мысли, тревога не проходила. Она свернулась внутри противной скользкой змеёй, мешая глубоко вдохнуть. Камико снова потянулась к ёкаю, но рука остановилась, так и не прикоснувшись к нему. Что она делает? Это же ее шанс - они ушли недалеко, девушка сможет по знакомому маршруту вернуться быстрее, чем Тэнгу очнется. Если очнется. Камико отмахнулась от тревожных мыслей, резко встала, отряхнула свою одежду, уже окончательно превратившуюся в обноски. Немного подумав, накинула на Юмэя его хаори. День обещал быть солнечным, к вечеру девушка уже будет далеко отсюда. Найдет укромный уголок, спрячется ото всех, от всего мира - духов и людей. Но от себя не спрячешься, как далеко не беги. И от кошмаров своих тоже. Противный голос снова отравил радость от несбыточной мечты, но Камико упрямо шагала сквозь густой подлесок, желая как можно быстрее убраться от места сражения и от него. Серые, словно жидкая ртуть, глаза будто неотрывно следил за ней, и ощущение не пропадало, сколько бы девушка не шла. Не пропадал и образ перед глазами, где Тэнгу лежит на алом снегу, пропитанном его кровью. Такой уязвимый, выглядящий совсем как молодой парень. Наверняка у него много врагов, как быстро они слетятся на его кровь? Камико зло тряхнула головой. Не о том думаешь, идиотка. Пнула ни в чем не повинный кустик. Остановилась. Пнула еще раз. Пару сухих веток оборвались, и девушка наблюдала за тем, как их подхватил холодный северный ветер. Этот древний, противный, вечно бурчащий себе что-то под нос ёкай высвободил ее худшие страхи, бесстыдно копался в ее голове. Вел ее на суд куницуками, и вряд ли они там ее чаем будут поить и войдут в положение. Он вел ее на смерть. Скупая улыбка, скорее глазами, а не губами. Хаори, небрежно наброшенное на плечи. То, как он обернулся, когда она закричала. Гнев, удивление и понимание в серебристых глазах, когда он увидел ее кошмар. Тихий зимний лес вздрогнул от крика раздражения, почти рычания. Вот идиотка, если бы здесь есть еще какие-нибудь твари, точно придут сюда. Но Камико уже приняла решение. Еще более зло и решительно, пиная все что попадется на пути, девушка повернула обратно. Когда Камико вышла на поляну, солнце уже было в зените. Великий Тэнгу лежал все там же, не подавая признаков жизни. Девушка подозревала, что всему виной была не рана, а то, что она забрала у него слишком много ки. Это было ясно по тому, как у нее самой даже после столько часов ходьбы, без еды и воды, сила бурлила в крови, и Камико не чувствовала усталости. Девушка подошла к Тэнгу. Как ему помочь? В голове все еще звенел предупредительный колокольчик, что ей бы о себе подумать, но было уже поздно. Камико постаралась приподнять его, чтобы осмотреть рану на боку, но выглядящий сейчас как молодой парень, Юмэй был на удивление тяжелым. Насупившись и пару раз не очень красиво высказавшись по этому поводу, девушка все же немного приподняла ёкая, и из обрывков рукавов своей майки постаралась сделать что-то вроде повязки. Вряд ли это могло сильно помочь, учитывая, что он и так всю ночь терял кровь и сейчас рана почти затянулась. Что еще? Может, разжечь костер? Согреть? Но как она это сделает без спичек и магических способностей? По позвоночнику опять побежала паника, отнимая способность мыслить трезво. Нулевая переносимость стрессовых ситуаций, так, кажется, было написано в ее личном деле. Камико тряхнула головой, пытаясь не расплакаться над все таким же неподвижным телом Юмэя. Он же могущественный, великий ёкай! Ну что ему какая-то девчонка с глупыми способностями! И тем не менее грудь Тэнгу поднималась все незаметнее, дыхание становилось совсем редким. Девушка вдруг поняла с кристальной уверенностью, что не переживет, если станет причиной его смерти. Да, ёкаи могли вернуться из Цучи, но ее способности как раз созданы для того, что уничтожить саму их ки, делая воскрешение невозможным. - Черт! - крик, больше похожий на жалкий хрип, разнесся по заснеженному лесу. Она была одна. Совсем одна. - Черт, твою мать, черт! Камико кричала, не переставая колотя по мерзлой земле, наверняка опять сбивая костяшки в кровь. Как же она ненавидела чувство бессилия, накатывающего отвратительными, тошнотворными волнами. Руки немели от паники, мысли путались. Истерика отступила так же быстро, как и началась, оставляя девушку совсем без сил. Она опустила лицо на грудь Юмэя в попытке расслышать биение сердца или слабые вдохи. Тишина. Ничего. Ни шелеста ветра, ни скрипа сухих деревьев, ни пения птиц. Ни стука сердца. Никаких признаков жизни. Ужас, ледяной ужас сковал все тело. Камико, отказываясь поднять лицо и увидеть в лице Тэнгу подтверждение очевидному, схватилась за его кимоно, сжала в ладонях. Рукам почему-то стало тепло, но девушке уже было все равно. Она плакала - не перед кем было держать лицо - по чему-то, чего и не было у нее никогда, но что все равно ощущалось потерянным. По чему-то зыбкому, ненадежному, скоротечному, но ставшему бесконечно теплым, уютным. Родным? Тепло постепенно переросло в жар, а воздух в легких начал стремительно заканчиваться. У Камико будто выкачивали жизнь. Девушка лишь успела подумать, что она умирает и это карма - напоследок почувствовать то, что чувствовали ее жертвы. Потом нахмурилась. С чего бы ей умирать? Не отнимая рук, Камико осторожно подняла голову, через силу заставляя себя посмотреть на Юмэя. Перед глазами плясали черные точки, голова кружилась, как от сильной кровопотери, но вот Тэнгу выглядел явно лучше. Бледность больше не была мертвенной, грудь слабо, но поднималась, дыхание вырывалось облачками пара. Камико посмотрела на свои руки и лишь усилием воли не отшатнулась. Из-под них струился мягкий, едва видимый золотой свет, смешиваясь с лучами солнца. Как бы ужасно девушка сейчас не чувствовала себя, в душе, глубоко внутри, там, где с детства была лишь каменная пустошь, расцветало что-то прекрасное, освещая все вокруг себя. Надежда. Надежда, что она не монстр. Надежда, что она может не только брать, но и давать. Надежда, что у нее еще есть шанс. Перед тем как во рту окончательно пересохло а из носа потекло что-то теплое, алым падая на снег, девушка встретила взгляд серебристых глаз.