Немая неприязнь

«Годы летят, а жители Мондштадта всё ещё любят парить. Планер стал безопасней, но не каждый регион готов терпеть «летающих» людей. Вот малышка Эмбер без него жить не может. Её не остановишь, ха-ха.»       – Линетт, Линетт!       Когда девушка случайно приняла одного брата за другого, она не рассчитывала на то, что с Итэром они ещё хотя бы раз пересекутся, а теперь он подпрыгивает и машет ей с другого конца коридора, так ещё и с чрезмерной активностью. Это приводило девушку в лёгкое недоумение. Рядом с Итэром стоял ещё тот парень, с которым Линетт постоянно пересекается, и девушка внешне очень на братьев похожей. Так они все тройняшки…       – Ты её знаешь? – Сяо перевёл взгляд с неприлично незнакомой особы на Итэра.       – Ага, она подруга Ита, – удовлетворённый тем, что получил ответ, парень, широко улыбаясь, продолжил путь в класс.       Сяо проглотил слова удивления и последовал за ним. Нужно было давно привыкнуть, что Итэр знает весь Тейват. Они не могли и шагу ступить без приветственных возгласов и иногда даже объятий.       – Так это Линетт Иту помогла? Она кого-то мне напоминает, – Люмин задумчиво посмотрела на Сяо. – У тебя что-то в волосах застряло, – девушка прикоснулась длинными пальцами к его шевелюре. Её глаза завораживали, заставляя удары его сердца предательски участиться. Её взгляд блестел ехидством, в нём можно было увидеть хитринку, присущую Тао. Итэр попытался подавить предательски налезавшую на лицо улыбку. Нет, надо держаться! Ещё немного и можно будет кататься по полу. Сяо, оказавшись в реальности, с недоумением посмотрел на Итэра. Волосы что-то отяготило.       – Что?       – Ничего, – Люмин хитро улыбнулась, тут же пряча взгляд. Рука сама поднялась к волосам и нащупать в них... серёжку? Итэр расхохотался.       – Ну Сяо, оставь! – Но украшение уже покинуло шевелюру парня. Это было два блекло-голубых, не очень длинных пера, которые Люмин обычно цепляла себе на левое ухо. Разглядев предмет, Сяо с тенью на лице протянул его обратно улыбающейся Люмин.       – А тебе шло, – со смеющимися глазами произнесла она, принимая украшение обратно и надевая его на место. Итэр похлопал Сяо по плечу, всё ещё хихикая.       Уроки прошли, а за ними и выходной. Наступило воскресенье, а значит выступление Итэра и Ита. Как и у них, у Сяо на горизонте тоже проглядывались соревнования по борьбе. Поэтому тренировки стали ещё изнурительней. Он старался заниматься ещё и дома, но одной похороненной подделки хватило, чтобы Сяо убил эту идею.       На постоянной основе делать что-то своими руками Сяо начал относительно недавно и совершенно неожиданно, даже для самого себя. Гуй Чжун была изобретателем, поэтому он чему-то научился ещё ребёнком. Мальчишка часто наблюдал за процессом создания чего-либо, хоть и не понимал большей части того, что рассказывала ему мама. Только из дерева вырезать Сяо научился у отца Тао, потому что тому «было скучно». Как бы там не было бы, времени на эту ерунду всё равно не было, и из чего-то сложного и стоящего Сяо создал только ныне погибшего глиняного хиличурла.       Выступление прошло потрясающе. Кэ Цин широко улыбалась, смотрела на Ита, заключённого в объятья Люмин. Паймон громко аплодируя, визжала как ярая фанатка. Достаточно затискав, Люмин отпустила одного брата и обняла другого. Сяо, стоявший немного поодаль от Кэ Цин, ближе к Люмин, тоже что-то одобрительно пробормотал.       – Вы мои звёзды! – с гордостью произнесла Бенедикта Травелер, мама тройняшек, потрепав детей по голове. Ит, будучи немного взволнованным, но уставшим, посмотрев на Кэ Цин, спросил:       – А тебе как?       – Это было потрясающе, – просто ответила она, но в глазах парня засияло.       – Ладно, ладно, идите переодеваться и поедем домой, у нас праздник. – Произнесла Бенедикта, наблюдая, как Итэр повис на Люмин, как на единственной опоре. Сяо хотел было подхватить друга, но улыбка Люмин его остановила.       Закончив со всем, братья вышли из раздевалки, и вся компания отправилась на улицу. Ит что-то шушукался с Кэ Цин, и у Итэра на лице расползлась улыбка. Люмин ткнула его в бок, и парень виновато поглядел на сестру. Кэ Цин обняла Ита, и помахав остальным, направилась к выходу. Бенедикт крикнула её в след:       – Может всё-таки заглянешь к нам на чай?       – Простите, у меня дела, не могу.       – Тебя подвезти? – спросил Ит.       – Не нужно, отдыхай!       Бенедикт многозначительно поглядела на сына.       – Ради тебя девочка дела отложила. Занятно, занятно, – инициировала задумчивость она.       – Мама. – Укоризненно произнёс сын.       Они уже подошли к машине. Силуэт Кэ Цин всё ещё был виден. Итэр устало вздохнул, снова повиснув на Люмин всем телом. И чего он так устал?       – Сяо, а ты пойдёшь? – Смотреть в глаза людям – своеобразная привычка, которой он овладел благодаря Чжун Ли. – У нас там будет пирог, мы с Люмин и Паймон очень старались.       – Мама, не манипулируй, – покачал головой Ит.       Сяо чувствовал себя неуютно. Не зная, куда деть глаза, он отвёл их в сторону. Бенедикта знала его с детства. Если Сяо с Итэром куда-то девались, она звонила Чжун Ли, а он ей. Таким образом за последние два года у родителей сложились неплохие отношения, но Сяо всё равно дома у Итэра быть не любил. Но к себе тоже идти не хотелось, там сейчас идёт подготовка к свадьбе, только о ней и будут говорить.       – Нет, спасибо. Мне тоже нужно идти. Я пешком.       Пешком – это значит на автобусе. Попрощавшись с друзьями и проводив их взглядом, Сяо сунул наушники в уши, включив Цоя. Это действие уже стало привычкой. Но странный звук зовёт: в дорогу! Может сердца, а может стук в дверь.       Держась за поручень, Сяо невидящими глазами смотрел на пролетающие мимо дома. Он не замечал окружающих людей, сидящих в автобусе или стоявших рядом. Внимание парня было полностью сконцентрировано на песне Виктора Цоя, иногда погружая его в мысли, совсем не связанные со смыслом песни. Подготовка к свадьбе всё продолжалась и продолжалась. Уже хотелось, чтобы она закончилась, и оставила его в покое. Отец и       Нин Гуан вздумали познакомить их с Тао с родителями женщины. Сяо бы сбежал, всё равно на свадьбе встретятся, но только Чжун Ли знает, как просить. Сяо крепче сжал поручень, и достал из карман телефон, чтобы посмотреть на время. Так и не увидев цифры, проявившиеся на экране, он устремил взгляд в окно. Серые тучи нависали над городом Ли Юэ, где-то пробивались негреющие лучи солнца. И, когда я обернусь на пороге Я скажу одно лишь слово: "Верь!"       Через чур сильный пинок в бок выбил из рук Сяо телефон. Наушники вылетели из ушей. Янтарные глаза лишь на секунду задержались на виновнике, резко бросившись на поиски телефона.       – Вы уже людям мешаете, прекратите драку! – Кричала женщина убийце мира и его сопернице.       Но те будто не слышали. Колкости переросли в драку, но Сяо этого не видел. Мозг, наконец заметил присутствие слишком большого количества людей. И опять на вокзал, и опять к поездам И опять проводник выдаст белье и чай, мм мм И опять не усну, и опять сквозь грохот колес Мне послышится слово: "Прощай!"       Будто чья-то нога наступила на горло. Хриплое обрывистое дыхание привлекло внимание окружающих. Сяо сжал в руках поручень до побеления костяшек. Хотелось вырваться из этой душной, живой клетки. Она сжималась, не давая вздохнуть. Чужие прикосновения обжигали его. Помутнение сознания мешало поиску телефона. Перед глазами стояла пелена. Внимание затупилось, тупая боль застелила уши.       – Откройте окно!       – Водитель, пассажиру плохо!       Дверь открылась, и Сяо вывалился на улицу. Кто-то что-то говорил, но разве Сяо слушал? Прокаливав всего пару метров, Сяо рухнул на колени, жадно ловя ртом воздух. Мозг требовал всё больше и больше кислорода. Голова нудела. Успокоится тело не могло, вокруг было столько людей. Спустя пару минут, когда дышать стало легче, Сяо поспешил убраться подальше. Холодный воздух бил по лицу и коже, приводя его в чувства. Только спустя пять минут, когда мысли пришли в норму, Сяо вспомнил про телефон. Сходит за ним потом.       Подняв голову к небу, Сяо прикрыл глаза. Вымотанный, он опять оказался не на нужной остановке. Ветер продувал уставшее тело, шептал о приближающимся похолодание. В голове пульсировало, руки были опущены. Он ковылял в нужном направлении, понимая, что идти придётся долго.       Раньше, когда у Сяо приступы были почти что не каждый раз, когда он находился в компании людей, Чжун Ли давал ему деньги на такси. Но потом, когда парню сильно полегчало, было принято решение сблизить его с людьми, чтобы приступы прекратились окончательно. Так потихоньку, Сяо начал ездить на автобусе. Прогресс был, все с большим и большим количеством людей парень мог находится в пространстве спокойно. Так плохо ему не было уже три года. Максимум, у него просто начинала кружится голова и немного подташнивало. Сяо думал, что такого, как сегодня, уже не будет. Дойдя до первой лавочки, он опустился на неё. Лицо было бледным, губы сжаты, а глаза пусто смотрели на свои носки. Теперь Сяо опять стал обузой. Отец будет каждый раз спрашивать, как он доехал, опять его запишут к специалисту, такси, какие-нибудь таблетки… ну уж нет. Сяо поднял глаза на город. Он ничего не скажет Чжун Ли. До дома пришлось идти несколько километров. Сяо больше не рискнул сесть в автобус, а на такси не было денег. Поэтому в дом он ввалился.       – Устал? – поинтересовался Чжун Ли, вышедший в коридор, встречать сына.       Сяо пробормотал что-то неоднозначное. Скинул с себя ботинки, аккуратно поставив их рядом с остальными, повесил куртку и заковылял в комнату. Всё это время Чжун Ли внимательно за ним наблюдал.       – Подожди, – мужчина положил руку на плечо сына, тем самым останавливая его. – Ты хорошо себя чувствуешь?       – Просто… устал.       Сяо прикрыл глаза. От тёплой руки Чжун Ли стало легче. Напряжённость потихоньку отходила, так на него обычно влиял чай, приготовленный Чжун Ли специально для него. Усталость усилилась, но вместе с ней пришло ощущение безопасности.       – Не желаешь слегка сбросить нагрузку? Скоро будут соревнования.       – Я… да. Я бы хотел уйти с дополнительных уроков истории.       Чжун Ли внимательно смотрел на сына. Молчание немного затянулось и чувство неловкости в груди Сяо начало нарастать. Но отец кивнул.       – Хорошо. Следующее занятие будет последним, отдыхай. – последнее слово Чжун Ли сказал с особой нежностью.       После приступа спал Сяо не спокойно. Просыпаясь в поту, и с силой бьющимся сердцем, он мог вспомнить только обрывки затянувшего его кошмара. Как бы сильно Сяо не уставал на тренировке, ему оставалось только успокоится и дожидаться рассвета, ведь желание спать пропадало напрочь. Недели пролетели, свадьба приближалась. Тао всё громче и громче хихикала, хитро блестя глазами. Такое её настроение Сяо понял только через какое-то время.       – Твоя новая комната будет больше, чем эта, – двоюродная сестра сосредоточенно что-то выписывал в тетрадь. Сяо, замер, не доделав выпад. Осознание настигло его вместе с чувством собственной глупости и страха. Разумеется. Сяо вообще не думал о том, что их квартиры будет мало для Нин Гуан, которой нужна комната с футбольное поле. Желание делать зарядку пропало. Если они уедут слишком далеко? До Итэра и так путь не близкий. Оставив Тао в своей комнате, даже не подумав, что потом пожалеет об этом, Сяо проскользнул к гостиной.       Ещё подходя, Сяо услышал музыку, дорожкой из нот, выходящей из старого диктофона. По мягкому ковру, Нин Гуан и Чжун Ли кружили в танце. Танец их был элегантен и душевен, как и люди, исполняющие его. Чжун Ли и Нин Гуан были сильны, решительны и тверды. Всё это непосредственно выражалось в их дуэте. В своём искусстве они идеально дополняли друг друга. Сяо ясно видел в глазах отца искры и тепло, обращённые Нин Гуан. Это любовь заставила сердце подростка пропустить удар, и дать зародиться цыплёнку сомнения, но страх и боль затоптали его ещё зародышем. Чжун Ли и Нин Гуан не заметили ни его присутствие, ни тем более, уход. Их лёгкий, но вместе с тем могущественный и властный танец завершился, когда губы танцоров слились в поцелуе.

* * *

      – Было бы интересно увидеть настоящий глаз бога. – Хэйдзо сделал какие-то пометки в тетради. Вся эта история с неожиданно появившимся артефактом, заставила его интерес вспыхнуть с новой силой.       – Мы можем сходить в музей. – Кадзуха, парень с белыми волосами, убранными в маленький хвостик, устроился на кровати и проверял домашнее задание.       – На работающий, Кадзуха.       – Хэйдзо, к тебе пришли! – Недовольный голос отца разнёсся по квартире. Дверь в комнату открылась, и бумаги на столе Хэйдзо как ветром сдуло, а сам подросток уже стоял в планке. Но стоило увидеть, что гость вошёл один, парень выпрямился.       – Предупредил бы.       Недовольным взглядом пробежавшись по владельцу комнаты, гость прошёл в глубь комнаты, на секунду задерживая взгляд на Кадзухе, кивнувшему ему. Не здоровавшись, вошедший задал вопрос, как только Хэйдзо закрыл дверь в комнату. Сиканоин усмехнулся, закатив глаза.       – Тебе интересно? Ну, я её тоже не видел. А то, что ты последним узнал, не ко мне. Собеседник был не в духе. Шикнув себе под нос, он поморщился. Хэйдзо с пониманием окинул его взглядом. Всё же они были в одной лодке.       – Это скоро закончится, не переживай. Остался один участник. Кадзуха, подойдя к Хэйдзо, тихо произнёс, чтобы гость не услышал:       – Мне кажется, ему как раз-таки новые участники и не нравятся.

* * *

      Лучи дневного солнца не могли прорваться через плотно застилающие небо, тучи. Даже сильный ветер, гуляющий по городу и просторам Мондштадта не мог их отогнать. Каждый шаг давался с трудом, элегантная рука, спрятанная в красивую белую перчатку, придерживала синий цилиндр на голове, не давая выравнивателю давления унести шляпку в неизвестном, даже для Барботоса, направлении. Сама матушка природа говорила о том, что лучше им убираться из развалин древнего Мондштадта.       Глаза не получалось полноценно распахнуть, приходилось постоянно щуриться. Две не очень длинные чёрные косички парня, обычно свисающие по бокам, поддавались силе ветра. Он крепко держал руку подруги, спрятанную в элегантную перчатку. Его голос утопал в потоках, а в горле быстро пересохло. Казалось, он проглатывает ветер.       – Ух ты! Распахнуть бы сейчас планер!       – Что?!       – Говорю… ладно, не важно!       – Я не слышу!       – Ничего!!       На этой территории ветер всегда был невероятно сильным. Руины древнего Мондштадта, раньше известные под названием Логово Ужаса Бури, были запретным местом. Всегда и для всех. Но двоих подростков не остановил ни запрет, ни ветер. Старые, полностью покрытые трещинами башни, казалось, вот-вот рухнут на них. Будучи старше самого Барботоса, от ранее древнего и величественного города более-менее целыми оставались всего пару башен, осыпавшихся прямо на глазах. Но дети преодолели слишком большой путь, чтобы отступить. Ветер будто кричал, отталкивая их подальше от опасного места, но стоило преодолеть это препятствие, всё утихло.       – У нас получилось! – хриплый голос парня перекрыл треск древесины и лязг камней. Под ногами пропала твёрдая поверхность, и подростков поглотила беспроглядная, удушающая мгла.