I'll be your song when the dance is over

      Весна быстроногой и светлоглазой девчонкой ворвалась в жизни студентов. Сначала она робко переминалась с ноги на ногу, не решаясь занять место сугробов и сосулек. Потом первый раз, оглядываясь, чтобы никто не видел, подула тёплым ветром. Потом второй раз посмелее наслала на Шотландию первые дожди. Принесла много грязи и сырости, чтобы веселее было шлёпать в ярких резиновых сапожках. А потом, расхрабрившись и поняв, что никто не будет её отчитывать, с воем и победным криком раскидала в разные стороны остатки зимы, призвала птиц, солнце, молодую траву.       Вместе с весной, по обыкновению, пришло новое настроение. Шестикурсники выдыхали: в этом году их не ждали СОВ и ЖАБА, и как бы преподаватели не пытались закошмарить их годовыми работами, они всë равно относились к происходящему как к передышке перед тяжëлым выпускным курсом. С весной ушла паника из-за возможных новых нападений на учеников, а поскольку никаких масштабных событий вроде нового испытания на Турнире или Святочного бала до июня не планировалось, студенты начали искать себе занятия сами.       А иногда маялись от скуки.       — И ведь даже квиддич убрали! Ну и зачем? — вздохнул Ли Джордан в один из вечеров.       Его однокурсники медленно и молча подняли на него глаза. Дело в том, что до этого они молчали минут двадцать. Каждый был занят своим делом, ни одно из которых даже не намекало на квиддич. Эта фраза, брошенная в тишину, была как клякса чернил на белом пергаменте.       Что-то неожиданное.       Ли сказал это, а потом снова склонился над своим блокнотом, в котором он весь вечер что-то писал простым маггловским карандашом и иногда со вздохом стирал написанное.       — Да, грустно без квиддича, — согласилась Анджелина спустя три минуты, перелистнув страницу «Расширенного курса по трансфигурации». Снова наступила тишина.       До этого близнецы, которые что-то мастерили, предусмотрительно обложив ковëр защитной плëнкой, бойко переговаривались, но теперь почувствовали правила новой игры и затихли.       Молчащие близнецы… Это нонсенс.       — Не знаю. Мне нормально. По крайней мере, никто из вас не лежит в Больничном крыле с трещиной в черепе, — пожала плечами Алиса спустя ещë минуты две. Она сидела с другой стороны дивана на полу и конспектировала что-то для ночной практической работы на астрономии.       Шорох пергамента, скрип перьев, шуршащие страницы. Алисия, устав держать свой учебник, зачаровала его, чтобы он сам плыл перед глазами и в нужное время листался, а сама легла на колени к Анджелине. Та слегка улыбнулась и одной рукой стала гладить еë волосы. Никто, кроме Алисы, не сделал больших и внимательных глаз.       — Ты в квиддич никогда не играла, но травм после падения с метлы больше всех было у тебя, — мягко заметила Спиннет, когда успела прочитать на коленях у Джонсон две страницы.       Снова стало тихо. Что-то взорвалось у близнецов, и те поспешно закрылись руками. К счастью, дело обошлось лишь яркими искрами и обгорелыми волосами на руках у Джорджа.       — Спасибо за беспокойство, с нами всë нормально, — слегка сварливо сказал он, охлаждая покрасневшую кожу заклинанием. Все посмотрели на него, похлопали глазами, а потом поняли, что это явно не тот случай, когда нужно тянуть время с ответом. И заржали.       — Не могу поверить, что мы маемся от скуки, — проговорил Фред, когда смех сошëл на «нет». — Нам нужна встряска. Или вечеринка.       — Или какое-то происшествие. Или приключение. Или всë вместе, — добавил Джордж.       — Может, без палева займëм поле и потренируемся? — вяло предложила Джонсон. — Мячики покидаем…       — Просто так мячики кидать скучно, — сказал Фред, у которого при словах о квиддиче загорелись глаза. — Нужна игра. Соревнование. Это вообще не то же самое, что тренировка.       — Надо собирать старую команду, — внезапно сказал Ли, который вообще на самом деле не был в команде. — Кэти вот тоже на днях говорила, что скучает по играм…       — А у нас даже капитана и вратаря нет, — вздохнула Анджелина. Алисия вдруг сделала большие глаза и слабо щёлкнула её по подбородку, стрельнув взглядом в Алису, которая вела себя как обычно.       — Так устройте пробы, — предложила она, не поднимая глаз от астрономического календаря, с которого она переносила данные в свой конспект. — Мало ли людей, которые могут встать на кольца…       — С вратарём разобраться просто. А капитана как мы выберем? — спросил Джордж.       — А разве не очевидно, что капитаном должна быть Анджи? — громко спросила Алисия, приподнимаясь и садясь. Она с вызовом посмотрела на остальных ребят, которые примолкли и начали переглядываться между собой. По существу, никто из них и не думал, что команде нужен новый капитан… Но Анджелина о капитанской повязке мечтала, чего особо и не скрывала. Вот и сейчас после слов Джорджа, её глаза заблестели. А на Спиннет она вообще смотрела с огромной нежностью. — Хей, я серьёзно!       — Вообще-то, очевидно, — сказала Алиса, выпрямляясь. Еë глаза были немного усталыми от долгой письменной работы. — Без обид ко всем остальным, но Анджи роль капитана подходит больше всего.       — Поддерживаю, — быстро кивнул Фред.       — И я, — хитро усмехнувшись в сторону брата, сказал Джордж.       — Мы можем дождаться официального мнения Кэти и Гарри, но пока что большинство голосует за Анджелину. Значит, ей и быть капитаном сборной по квиддичу, — быстро заключила Алисия. Анджелина слегка смутилась от такого неожиданного, но желанного решения. Но не нужно было быть гением, чтобы понять, что она вся светится от счастья.

***

      Оказалось, команды других факультетов не так сильно горят желанием устроить независимый внесезонный матч. Пуффендуйцы холодно, пусть и вежливо, отказались, хотя игра могла бы быть ещё одним поводом, чтобы попробовать выяснить, какой из чемпионов Хогвартса лучше: Гарри или Седрик. Когтевранцы не особо шли на контакт: у половины команды на носу были экзамены. «У нас тоже в том году были экзамены! И мы тренировались на поле до посинения!» — закатывали глаза близнецы, когда за ужином рассказывали о неудачном походе в башню Когтеврана.       — Может, они отказались, потому что вы ворвались в их гостиную? — лениво почëсывая изуродованную шею, поинтересовался Почти Безголовый Ник.       — Нет, проблема явно в них, — безучастно пожал плечами Джордж.       Слизеринцев звать особо не хотели. Не тот случай; даже ради желания поиграть в квиддич приглашать на поле этих глумливых и мерзких амбалов, как их называла Кэти Белл. Но когда в ответ на нейтральное приглашение гриффиндорцы получили ушат оскорблений и мерзких шуток, стало ясно: в новом сезоне они не успокоятся, пока не размажут слизеринцев по полю.       Так что возобновлëнная команда (правда, без вратаря: его решили пока не искать, чтобы насладиться играми полностью в старом составе) теперь несколько раз в неделю по вечерам уходила на поле для квиддича, где пару-тройку часов, весело перекрикиваясь и выписывая сложные фигуры в воздухе, разгоняла тоску от вынужденного несезона. Алиса, когда не была загружена домашними заданиями (Снейп задавал им так много, как будто забывал, что, помимо подготовки к его урокам, у них должно быть время на сон и на другие уроки), иногда ходила с ними. На удивление наблюдение за ребятами не вызывало триггеров, связанных с прошлым годом. Никто не дул в свисток и не орал на всë поле своим командным басом, никто не подлетал к ней в свободные минутки, красуясь или срывая с еë губ поцелуи.       Вспоминая всë это и глядя на нынешнюю команду, которой и без криков Вуда было хорошо, Алиса улыбалась. Улыбалась потому, что знала: это всë больше еë не касается.       Была и ещё одна причина, почему она появлялась на поле — обещание отцу приглядывать за Гарри. Непонятно, кто и зачем напал на Патти, которая никогда не отличалась чем-то неординарным, зато была высокая вероятность, что Гарри с багажом интересных фактов в биографии может быть следующим.       Если его, конечно, не хотят добить в Турнире.       Гарри был абсолютно счастлив в воздухе: там спокойнее и лучше, чем на земле. Алиса иногда задумывалась, какой могла быть жизнь Гарри, если бы его никогда не коснулась история с Волан-де-Мортом. Логическая цепочка развивалась стремительно: у него были бы живые родители, у неë был бы свободный отец без тяжести обвинения и клейма преступника, всë было бы совсем иначе, он был бы просто ребëнком…       Хотелось бы, чтобы никакие испытания больше его не коснулись.       Весна дышала уверенностью и тревожными нотками. Алиса вдыхала глубоко, понимая, что не может позволить себе расслабиться слишком надолго.

***

      Как в еë будни ворвался Ли с гитарой и предложением вместе записывать музыку, она уже не помнила. Возможно, это было на одной из тренировок по квиддичу, куда они оба притащились от скуки. Ли, вернее, поддерживал Кэти, за которой он ухаживал ещë с Рождества, а Алиса… Ну, действительно, от скуки.       Она помнила, как Ли показал ей блокнот со стихами, на которые он пробовал наложить аккорды, сыграл пару-тройку, как он их назвал, «черновиков», в которых он был больше всего уверен. Песни были и правда сырыми, но живыми, яркими, образными. Эти песни не желали быть похожими на остальные или подчиняться каким-то рамкам; они были такими же, как и их автор.       Алиса помнила, как они вообще забыли про тренировку и без умолку говорили о музыке. Ли разбирался во всех новинках Волшебного Радиовещания, и Алиса, которая знала из исполнителей-магов только Ведуний и Селестину Уорлок, была приятно удивлена тем, что индустрия музыки в волшебном мире не так безнадëжна. Алиса могла часами рассказывать про маггловских гениев: Дэвида, Элвиса или Майкла, ABBA или Beatles, Долорес О’Риордан или Мари Фредрикссон («Ты, кстати, знаешь, что это еë песни Ведуньи пели на Святочном балу?!»). Ребята уже закончили тренироваться и ушли в раздевалки, а они вдвоëм так и разбирали свои любимые песни, альбомы и спорили о том, что поставят в первую очередь, когда вернутся в гостиную.       — Вообще я бы хотел открыть своë радио. Или студию звукозаписи. Или и то, и то… Какое-то пространство, где будет много магии и музыки… — мечтательно сказал Ли в один из дней. — Хочу, чтобы она создавалась рядом со мной и звучала под моим влиянием. Хочу, чтобы ко мне приходили интересные люди, рассказывали невероятные истории, пели и придумывали музыкальные проекты. На это много денег нужно, да…       — Знаешь, это такое хорошее дело, что в него не жалко вложить сколько угодно времени и сил, — от души сказала Алиса, которая вообразила, как было бы здорово, если бы мечта Джордана сбылась. — Я уже вижу это: огромная музыкальная лаборатория, много света, инструментов и золотые буквы на входе: «Jordan Records»!       Ли громко расхохотался, но Алиса видела: в его глазах тоже мелькали яркие картинки его мечты.

***

      А потом близнецы анонсировали масштабную вечеринку по случаю своего дня рождения. Эта новость подняла боевой дух абсолютно всем, кого пригласили, а пригласили близнецы больше пятидесяти человек, и не только с Гриффиндора.       Приближающийся день рождения Фреда и Джорджа был маяком в тумане. Благой вестью о том, что не всё в этом мире так плохо. Потому что, несмотря на то, какие Уизли могут быть вредными и надоедливыми, сами по себе они — именно те люди, на которых держится очень много света. И тот факт, что у них скоро будет праздник, просто не даёт возможности скучать и грустить.       Примерно в то же время (за две-три недели до дня рождения) они торжественно объявили Джордану и Лестер, что доверяют им всё, что связано с музыкой. И Ли, и Алису это очень воодушевило, ведь братья обратились точно по адресу. Наверное, Алисе сильно хотелось выплеснуть часть накопившихся эмоций, поэтому она невероятно быстро согласилась, когда Ли спонтанно предложил выступить их полуироничным-полунесерьёзным дуэтом с несколькими песнями. Она ведь никогда не пела всерьëз, как сама считала, хоть и занималась музыкой в детстве, хоть и любила петь.       Теперь после уроков они вдвоём много времени проводили в Выручай-комнате с репетициями.       Про существование этой комнаты они с близнецами узнали ещё курсе на третьем. Эта комната была их секретом, очередным пунктиком в бесконечном списке «что мы знаем о Хогвартсе, чего не знают все остальные». Теперь Фред и Джордж, плюнув на секреты и тайны, решили открыть существование этого места для всех приглашённых на вечеринку.       У близнецов были причины относиться ко многим вещам просто. Они собирались провести такую вечеринку первый и последний раз… Потому что не собирались вернуться в Хогвартс в следующем году. Им казалось, что за пределами школы у них будет больше возможностей быстрее накопить на своё дело и открыть магазин. Фред и Джордж хотели найти работу, откладывать на бизнес, только пока не знали, как лучше сказать об этом матери, чтобы остаться с целыми ушами и задницами. Так что их день рождения был не просто событием — это было неким прощанием с детством и весёлыми школьными годами.       Алиса не знала, что чувствует по этому поводу. Она видела, с каким остервенением близнецы планируют свою дальнейшую жизнь и понимала: вот оно. Они повзрослели, все втроём. У братьев скоро будет их магазин, у неё — переезд и высшее магическое образование. Будущее было зримо только в общих чертах, по существу Алиса абсолютно боялась того, что будет впереди, и… Не представляла, как в сентябре сядет в «Хогвартс-экспресс», где не будет этих бесячих рыжих морд.       Не представляла, особенно когда смотрела на цветущие дриады на подоконнике. Не представляла, когда смотрела на спины близнецов в момент какого-то важного планирования и обсуждения. Не представляла, когда слышала их шутки или голоса. Не представляла, когда видела их улыбки или изгибы бровей, прозрачные складки, появляющиеся в уголках глаз, когда они смеются…       Ладно. Не они. Он. Чтоб его, а.       Сложно представить новый учебный год без близнецов, да и будущее без них в принципе, но, наверное, так будет лучше.       Поэтому Алиса и ждала вечеринку по случаю семнадцатилетия своих друзей. Она знала, что такого не было «до» и такого не будет в пугающем «после». Просто один важный и безумный вечер, после которого всё будет просто и понятно. Она хотела помогать братьям устраивать такой праздник, который запомнится надолго, она хотела выступить, и она хотела хорошо отдохнуть.       Поэтому они с Ли репетировали день за днём. Поэтому волнение накатывало, как морские волны во время прилива, и отступало, шипя, принося с собой лёгкий, звенящий тремор.       Март так и пролетел: в подготовке, в репетициях, в микроистериках («Ли, я не умею петь! Ты умеешь, ты чертовски талантлив, а я нет!» — «Всё ты умеешь, давай ещё раз!»), в регулярных посылках с едой и лекарствами для отца («Ты ведь не успокоишься, пока не уедешь на летние каникулы, Касси?» — «Ты прав, пап»). Оставшееся время уходило на учёбу, и хорошо, что вообще оставалось время, ведь Алиса всё сильнее ощущала, как становится труднее.       Но в основном у Алисы было очень хорошее предчувствие. Совершенно ничего не предвещало беды.

***

      За день до дня рождения близнецов, в пятницу, она возвращалась с травологии в компании Анджелины и Алисии, как вдруг им дорогу перегородила мадам Трюк.       — А вас-то я и ищу! — громко, как будто на поле, рявкнула она. Еë жëлтые глаза блестели, а короткие серебристые волосы были всклочены.       — Мэм, я же вас предупреждала, — тут же решительно отозвалась Анджелина. — Что мы будем занимать поле. В раздевалках чисто, инвентарь на местах…       — Да не вы, мисс Джонсон, — быстро сказала мадам Трюк. Она показала рукой в перчатке без пальцев на Алису. — Мисс Лестер! Ко мне в кабинет, на пару слов.       — Я?! — искренне удивилась Алиса. Она абсолютно не имела понятия, как должны были сложиться обстоятельства и сойтись звëзды на небе, чтобы эта женщина неожиданно решила вызвать еë на пару слов… Да они ведь никогда не общались! Ну, разве что на первом курсе, когда у них ещё были тренировки по полётам на метлах, которые были у всех первокурсников, и которые Алиса не любила вспоминать.       И она даже подумать не могла, какой на самом деле была причина разговора, на который её вызывала тренер.       Двадцатью минутами позднее Алиса хлопнула дверью кабинета мадам Трюк. Весь мир кружился и переворачивался… Лëгкие будто сдавило стальной сеткой. Алиса шла быстро, потому что боялась, что если замедлит шаг, то ноги подкосятся, и она упадëт на влажную от недавнего дождика землю.       Такое бывает, когда в твою жизнь, спланированную, с рассчитанными до последней минуты делами и со всеми продуманными вариантами развития событий, вмешивается что-то, что абсолютно не вяжется с твоей картиной мира.       Это как добавить в яблочный пудинг печëночный паштет. Всë сразу портится.       В одном из коридоров Алиса вдруг остановилась и расхохоталась, что было сил. Ну не могло же всë быть настолько плохо и настолько смешно одновременно. Ну почему это всегда случается с ней?       Была мысль зайти к мадам Помфри, успокоительное попросить. А потом Алиса поняла, что не поможет ей успокоительное. И лишь когда какие-то девушки из Дурмстранга хотели предложить ей свою помощь, Алиса поняла, что нужно брать себя в руки.       До дня рождения близнецов каких-то восемь часов. До вечеринки — двадцать семь. Она… Может подумать об этом потом. У неё есть веская причина: один важный вечер, на котором она может не думать о неприятностях, в которые она внезапно влипла.

***

      Утро первого апреля было волнующим. На предместья Хогвартса ночью лёг молочно-золотой туман, и солнце, похожее на серебряный сикль, лениво тонуло в нём. Алиса знала точно, что этот день будет особенным. И даже вчерашние новости не могли ничего испортить.       Она долго думала, что подарить ребятам. Все идеи для подарков, которые приходили ей на ум, казались ей слишком банальными, слишком скучными, слишком неподходящими для близнецов. Алиса ломала голову, перебирая возможные варианты снова и снова, даже когда близнецы сказали, что могут обойтись без подарков, потому что сейчас они для них — не главное. И в итоге она остановилась на одной из, как она была уверена, худших идей: Алиса решила подарить Фреду и Джорджу книги.       Сложнее придумать для братьев подарок менее подходящий, но время было уже на исходе. Четыре новых томика по экономике, финансам и бизнесу были завёрнуты в красивую фиолетовую упаковочную бумагу. К ним Алиса прицепила записку:       «Будет мало сказать, что вы не фанаты чтения… С фантазией у меня гораздо хуже, чем у вас. Но если у вас по ходу создания вашего большого дела появятся вопросы, вы сможете найти ответы здесь. Я верю в ваши силы и знаю, что у вас всё получится.       С днём рождения, потрясающие. Ваша Алиса».       Теперь подарок ждал близнецов в спальне, а Алиса смотрела на восходящее за пеленой тумана солнце и гадала, какой именно будет их реакция.       Это была суббота, и, по обыкновению, в этот день студенты отсыпались, некоторые даже на завтрак не ходили. Но далëкий треск и временами вздрагивающий пол заставили всех гриффиндорцев вовремя покинуть свои спальни.       — Если честно, я сейчас ничему не удивлюсь, — произнесла Алисия, на ходу собирая волосы в хвост и спеша к выходу после очередного далëкого взрыва. За почти семь лет учёбы в Хогвартсе они ни разу не сталкивались с землетрясениями, но сегодня был день рождения близнецов Уизли. Все привыкли, что где они, там могут быть и взрывы. Может, они с утра пораньше решили запустить свои фейерверки или экспериментировать со своими разработками?..       Но никто не ожидал того, что было на самом деле. Гостиная Гриффиндора была в дыму и искрах. Здесь царил хаос: диваны и кресла были опрокинуты, столики перевёрнуты, оставленные кем-то книги истерзаны в хлам. А несколько гардин на окнах горели, поэтому и был сильный запах гари. Сонные, но взбудораженные студенты быстрым потоком выбегали на лестницы и кашляли, а над их головами проносился визгливый хохот вперемешку с проклятиями.       — Возвращайтесь в спальни! — проорал Джордж откуда-то сверху. Он пролетел под потолком на метле, описав косую дугу и запустив в кого-то пляшущего и грохочущего очередь заклинаний. В следующий миг этот кто-то, оказавшийся Пивзом, с хохотом повис на огромной люстре. Он принялся раскачивать её с такой силой, что с неё посыпались вчерашние огарки свечей.       — Возвращайтесь, мы серьёзно, а то в вас тоже прилетит! — крикнул Фред, который пытался напасть на Пивза из-за спины, но тот ему никак не давался. Тот, показав рыжему язык, свалил с люстры половину стеклянных подвесок, и теперь весь пол был в мелких осколках. — Спиннет, за МакГонагалл уже послали! — крикнул он, поняв по одному выражению лица её дальнейшие планы, и заставил Алисию остановиться.       — Кто пустил сюда Пивза? — крикнула Алиса, которая помогала Анджелине загонять впечатлённых малышей обратно в спальни.       — Спроси у него сама! — хором проорали близнецы, пытаясь поймать полтергейста в сеть, но тот им не давался. Он только улепётывал от них по потолку, на ходу сочиняя бранные стишки про «неудачников Уизлей».       Пара семикурсников, натянув на носы футболки, подобрались к шторам и начали щедро поливать их водой из палочек. Было уже поздно, ведь в гостиную набилось слишком много дыма, и потому находиться здесь было сложно. Алиса лихорадочно соображала… Что же делать? Фред и Джордж, очевидно, не слишком справляются…       Но ведь когда-то давно, на первом курсе, они втроём смогли одолеть Пивза и даже заключить с ним какие-то договорённости! Что помогло им тогда? Тогда они втроём вместе взятые были слабее в магии любого четверокурсника…       Взгляд Алисы упал на магический музыкальный проигрыватель. Мерлин, точно!       — Куда! — прикрикнула Анджелина, когда Лестер кинулась вниз по лестнице. Она едва успела затормозить на последних ступеньках, потому что Пивз разлил прямо перед её ногами сверхпрочный магический клей. Алиса, сердито нахмурив брови, заклинанием выбила у него из рук ведро с остатками клея, пока он не вылил его кому-нибудь на голову, и крикнула:       — Как насчёт танцев, ребята?       — Танцев? Ты шутишь? — спросил Джордж, уворачиваясь от грязевой бомбы (и откуда Пивз только успевал доставать всю эту дрянь?).       — К чему ты клонишь? — крикнул Фред.       — Не говори мне, что ты не понимаешь намёков! — воскликнула Алиса, поднимаясь выше по лестнице и выразительно показывая в сторону проигрывателя, следя, чтобы Пивз не смотрел на неё в этот момент. Нельзя, чтобы Пивз прямо понял о том, какой у неё план: иначе он просто расколотит проигрыватель, и им уже ничего не поможет. Фред, у которого половина лица была в копоти, на несколько секунд прищурился… А потом он понял.       — Мерлин с тобой. Давай потанцуем! — произнёс он, а потом резко снизился, готовясь поставить пластинку и включить музыку. Это всё можно было бы сделать парочкой чар из воздуха, но Алиса за пару месяцев до этого наложила на проигрыватель специальные чары. Дело в том, что он постоянно ломался из-за магических перегрузок, а когда студенты ставили пластинки и нажимали на нужные кнопки вручную, проигрыватель работал без перебоев. Кто бы знал, что сейчас это усложнит всю операцию по отвлечению и обезвреживанию Пивза.       Чтобы полтергейст не заметил Фреда, который копошится у проигрывателя, Алиса начала запускать в Пивза заклинаниями вместо него. Он заметил её не сразу, а когда заметил, сразу обрушил на лестницу в женские спальни громаду грязевых бомб и шариков с краской.       — Улю-лю, Уизель в маньячку влюби-и-ился! — проворковал он, а затем засвистел, засунув в рот мизинцы.       — Обезъяз! — скомандовал Джордж, заставив полтергейста заткнуться и вместе с этим обратить на него внимание.       — Чёрт, были бы мётлы здесь, а не у Трюк… — вслух проворчала Алисия, оглядывая следы бедствия, из-за которых ей, как старосте, придётся отвечать в первую очередь.       — Под что бы ты потанцевала, Лис? — хрипло от дыма, который колол горло, спросил Фред. Он перебирал пластинки, бережно упакованные в специальные конверты.       — Доверяю твоему вкусу, — отозвалась Алиса, с тревогой глядя в сторону Пивза, который гонялся за Джорджем, а тот вилял, как только мог. Фреду бы поторопиться, а он чего-то тянет, выбирает…       — !!!!!! — всеми силами выдавил из себя Пивз, обратив внимание на Фреда и поняв, видимо, его дальнейшие намерения. Он стал резко спускаться вниз, запульнул в него всеми оставшимися в рукавах шутовской рубахи грязевыми бомбами.       — Протего! — крикнула Алиса, и тут же над головой Фреда вырос щит, который укрыл его и от ударов Пивза, и от грязевых бомб — те полопались и мутно-коричневой жижей скатились к полу.       Двери гостиной Гриффиндора открылись в тот же миг, что и грянула музыка. Пивз, резко сдавшись, начал корчиться в воздухе, зажал уши коленями и завертелся волчком. Профессор МакГонагалл, поднеся ко рту и носу платок, чтобы защититься от дыма, глядела на происходящее печально-суровыми глазами.       — С днём рождения, мистер Уизли и мистер Уизли, — произнесла она после того, как прогнала из гостиной обессиленного и готового расплакаться Пивза.       — Спасибо, профессор, — слегка сипло отозвались близнецы, опускаясь на пол вместе со своими мётлами.       В тот день завтрак продлили ещё на полчаса специально для гриффиндорцев, которые не могли покинуть своих спален, пока там творилась утренняя вакханалия. Происшествие уже скоро превратилось в весёлую историю, которую все с улыбками пересказывали друг другу, каждый раз прибавляя к ней новые и новые неожиданные подробности. Но Фред и Джордж, которые выглядели немного уставшими, сказали, как всё было на самом деле. И они даже не винили плачущую первокурсницу, которая и пустила Пивза в башню рано утром.       — Я хотела от-отправить письмо перед завтраком, — всхлипывала она, алея под взглядами остальных студентов, собравшихся вокруг и слушающих её в Большом зале. — А он! — она громко шмыгнула носом. — Он остановил меня в коридоре и заставил сказать ему паро-о-оль…       — Вот как? — спокойно спросила Алисия, протягивая девочке платок. Та испуганно взяла его и часто закивала. Её большие глаза были полны слёз.       — Я знаю, что я в-виновата… М-м-мне придётся идти на отработку, да? — пробормотала девочка дрожащими губами.       — Никаких отработок! — решительно сказал Джордж, садясь рядом с девочкой и приобнимая её, всхлипывающую с новой силой, за плечи. Он дал ей стакан с тыквенным соком, чтобы та успокоилась. — Ты ни в чём не виновата. Пивз тот ещё мерзавец.       — Просто в следующий раз бери пример с нашей Алисы, — с улыбкой сказал Фред. — Ну там, песенку хотя бы спой, он ведь больше всего боится музыки…       Алиса усмехнулась, а потом улыбнулась первокурснице уже добрее, когда та сквозь слёзы посмотрела на неё.       День, несмотря ни на что, обещал быть хорошим. Правда, перед входом в башню Гриффиндора весь день были пробки: Полная дама считала своим долгом каждому рассказать о том, что она не обязана проверять, кто входит в башню, пусть даже это будет последний пикси, переболевший драконьей оспой, если он знает пароль — по крайней мере, именно такой договор она заключила с директором школы, когда её приняли на работу, а приняли её ещё тогда, когда сам Армандо Диппет под стол пешком ходил, и вообще, время было раннее, почему она должна спросонья разбираться, кто именно перед ней стоит, и почему именно её обвиняют в том, что в гостиной чуть не случился пожар, и могли пострадать школьники, вообще-то, за это отвечают живые люди, а она уже давно ушла на покой, и вообще, когда у неё последний раз был выходной, разве это нормально в её возрасте работать сутками в таком гомоне?       — Ненормально, конечно, — дождавшись, пока Полная дама задержится, чтобы сделать вдох, говорили студенты. — Светляки!       — И вы туда же! — гаркала леди на портрете. — Может, мне и вас остановить? Вдруг кто-то из вас прячет Пивза?       Но проход в башню всё же открывала. В гостиной уже к обеду навели порядок. Теперь её, пусть и дрогнувшую, но чистую и безопасную, украшали фиолетовые и золотые шары, растяжки с буквами «С днём рождения, Фред и Джордж!» и зарисовки, похожие на кадры из волшебных комиксов, где близнецы самоотверженно мочили Пивза — это нарисовал Дин Томас с четвёртого курса. Сами близнецы недолго прохлаждались в гостиной, принимая поздравления и рассказывая всем правдивую и настоящую историю о том, что случилось утром: без нападения троллей и нашествия диких птиц, как говорили когтевранцы. А незадолго до ужина они таинственно скрылись, оставив всем, кого хотели видеть на своём празднике, приглашения, где были указаны время начала празднования, схема прохода в Выручай-комнату и пожелание быть готовыми повеселиться.       Что-то неправильное было в том, что близнецы приглашали всех именно в Выручай-комнату. Конечно, другого незаметного для преподавателей места было не найти: в ту же гриффиндорскую гостиную в любой момент могла прийти разъярённая МакГонагалл, а после утренних происшествий и Полная дама могла возмутиться и подать в отставку. Но то, что они делились своей тайной с остальными студентами, было будто… Последним штрихом перед тем, как попрощаться с детством и прошлыми шалостями. И от этого что-то больно сжималось внутри.       Алиса уговорила себя взять себя в руки и никому не показывать, что от этого праздника ей больше грустно, чем весело. В конце концов близнецам будет важно видеть, что она их поддерживает, а остальное — зачем?..

***

      Выручай-комната никогда не была таких больших размеров. Сейчас она напоминала огромный шатëр, по размерам как цирк. Высокий куполообразный потолок, изобилие фиолетовых, красных и жëлтых цветов, множество зон: столики с едой, мягкие пуфики, диванчики и кресла для отдыха, танцевальная зона, сцена и какая-то крупная комната, отделëнная большой лиловой шторой. Свет был не яркий, но и не слабый. Гирлянды и летающие разноцветные фонарики создавали особенную атмосферу.       Близнецы превзошли самих себя. Они с довольными улыбками смотрели, как прибывают гости. Раньше всех пришли самые близкие друзья, а остальные подтягивались в течение часа, но ребята на то и рассчитывали, не обозначив начало вечеринки на более позднее время. Алиса тоже не теряла времени зря.       — Посмотрите на неё, как быстро она освоилась! — чуть насмешливо протянул Джордж над её ухом. Лестер в этот момент, немного задумавшись, допивала коктейль у одного из столиков с выпивкой.       — Мы не пустим тебя к микрофону, если ты будешь под градусом, — Фред шутливо пригрозил ей пальцем, на что Алиса только усмехнулась.       — Я всего лишь дегустирую, — легко произнесла она. — Может, присоединитесь?       — Нет, мы, вообще-то, не хотели никому разрешать пить до официального начала… Но тебе можно сделать исключение. Если бы ты не вспомнила, что Пивз не любит музыку, дело было бы плохо, — с улыбкой сказал Джордж.       — Да, спасибо за это. И за подарок, кстати, тоже, — продолжил Фред, откусывая от маленького фруктового пирожного. Алиса почувствовала, что щёки алеют.       — Не говорите мне ничего про подарок, — вздохнула она. — Дурацкая идея.       — Почему? Знаешь, сколько лет нам книжки не дарили? — тут же отозвался Фред.       — Нам действительно не хватало пары справочников для того, чтобы мы больше не позволили себе потерять кучу денег, — убедительно произнёс Джордж. — Так что правда, спасибо. А ещё… — он резко остановился и расплылся в широкой улыбке. — О, там Мэдди пришла, извините, я пойду её встречу.       — Коне-е-ечно, — синхронно отозвались Фред с Алисой. Джордж бросил в их сторону убийственный взгляд из-за спины, на что они рассмеялись. Некоторое время они смотрели, как Мадлен с разбегу прыгает Джорджу на шею, целует его в обе щеки, а тот кружит её, смеясь её вскрикам и хохоту.       — Милашки, — произнесла Алиса после того, как с бульканием от трубочки допила коктейль до конца. В её голове начали лопаться фруктово-ягодные мыльные пузыри, но не более. Она знала, что нужно держать себя в руках.       — Ещё бы. Ты… — он подошёл ближе к ней и понизил голос, заставив Алису поднять на него голову, — ты нормально себя чувствуешь? Выглядишь так, как будто что-то случилось…       — Ничего не случилось, — легко соврала Алиса. Фред чуть прищурился и наклонил голову вбок.       — Врёшь.       — Нет.       — Да.       — Нет.       — Да.       — Нет, нет, нет.       — Да, да, да. Лис, я же вижу…       — Я не хочу грузить тебя своими проблемами, ладно? — сдалась Алиса. — Не сегодня.       — Каждый раз, когда ты не хочешь грузить меня своими проблемами, ты попадаешь в неприятности. Каждый. Раз. — отчётливо и тихо сказал Фред.       — Ты не думал, что я могу сама со всем разобраться? — нахмурилась Алиса, чувствуя, что что-то тает в ней под его взглядом. Что-то, что заставляет её хотеть сбросить серьёзную и уверенную моську и доверчиво расплакаться на его плече, вылив ему всё, о чём она думает с января, и добавив то, что она, чёрт возьми, не хочет и не готова отпустить их в самостоятельную жизнь.       — Думал. Но страх за тебя сильнее. Я не настаиваю, но для меня будет отличным подарком, если ты позволишь мне тебе помочь.       — Да там не с чем помогать, Фред… Как бы ты ни хотел строить из себя благородного драконоборца, спасающего бедную принцессу фей из логова злой колдуньи, насылающей сглазы на всех, кто к ней приближается.       — Обожаю тебя, — слегка рассмеялся Фред, но всё же вознёс глаза к потолку. Похоже, что слова Алисы его впечатлили. — Но мои слова в силе, ладно?       — Ещё чего! — упрямо произнесла Алиса. Фред хотел сказать что-то ещё, но тут Ли махнул ему рукой и позвал решить какое-то срочное дело со звуком.       — Мы вернёмся к этому разговору, — сказал Фред. Как только Алиса помотала головой, он подмигнул и тут же оставил её одну.       Алиса понимала и чувствовала, что Уизли прав. Что все те разы, когда она попадала в неприятности, она и в самом деле была одна, без своих друзей, которые могли бы помочь решить всё без лишних потерь. Но у неё на данный момент было лишь две беды: та, которую обозначила мадам Трюк, и о которой Алиса не могла думать без бессильной злости, и та, которая связана с тем, что нельзя изменить: с неизбежным расставанием с Фредом и Джорджем. Навсегда, возможно. И думать об этом было горько, да и жаловаться на это как-то глупо. Фред наверняка назовёт её сентиментальной дурочкой, если она скажет, как ей будет его — их, Алиса, их!!! — не хватать.       Наконец спустя несколько минут на невысокую сцену поднялись Фред и Джордж с микрофонами в руках. Все пришедшие встретили их бурно, и Алиса вздохнула, борясь с желанием проглотить ещё один коктейль, чтобы побороть навалившуюся хандру. Фред и Джордж отстрелялись дежурными шутками, а потом перешли к делу.       — Правила этого вечера очень простые: всë, что было в этой комнате, остаëтся в этой комнате, — сделав голос серьëзнее, сказал Фред. — Никто ничего ни с кем не обсуждает, никто ничего отсюда не выносит. И никто не приводит сюда тех, кого мы не позвали, в течение вечера. Мы хотим, чтобы вы отпустили себя и повеселились, но без неприятных последствий.       — А до скольки мы можем здесь оставаться? — спросила гриффиндорка с пятого курса.       — Хоть до завтра, — ответил Джордж, и по толпе пронëсся неверящий гул. Тогда Джордж махнул рукой в сторону загадочной комнаты, скрытой шторой. — Серьëзно, если кто-то хочет — вон там есть зона отдыха с уютными кроватками, чтобы никому не пришлось ползти в свою гостиную и попадаться Филчу или ещё кому-то. Мы обо всём позаботились, места там много.       Теперь люди отреагировали с большей живостью и интересом. Кто-то начал переглядываться и перешучиваться, тогда Фред взял микрофон и решительно сказал:       — Но есть одно условие. Сколько человек сюда зашло, столько и должно отсюда выйти. Никаких незапланированных беременностей. Не в нашу смену, пожалуйста!       — Мы головой отвечаем за всех несовершеннолетних, а вас тут большинство, — продолжил Джордж, проходясь взглядом по собравшимся. — Если кому-то невмоготу пообжиматься или залезть друг другу под одежду — ищите для этого другое место. Это не шутки сейчас.       — Да, парни, просьба держать себя в руках. Девочки, если кто-то начнëт к вам приставать — можете сразу обратиться к нам или к нашему другу Ли Джордану…       — Или выпустите в воздух белый дым, чтобы мы пришли на помощь. Мы хотим верить всем, кого сюда пригласили, но если кто-то начнëт вести себя как животное, он тут же вылетит отсюда головой вперëд.       — Надеюсь, вы запомнили все формальности, а теперь начинаем!       — Они такие молодцы, — сказала Мадлен, которая оказалась рядом с Алисой. Сегодня в еë русых с медным отливом волосах блестели невидимки, а на веках — сияющие голубые тени. На ней была милая розовая кофточка с открытыми плечами, которая с серебряным крестиком на шее смотрелась великолепно. Мэдди не была похожа на привычную сдержанную школьницу в жилетке с пуффендуйским гербом… Она была сейчас другой, простой, свободной и счастливой. Она тепло смотрела в сторону Джорджа, который, стоя возле сцены и широко улыбаясь, принимал чьи-то поздравления. — Позаботились о нашей безопасности. Парни ведь никогда об этом не думают, верно? Я из-за этого никогда не хожу на вечеринки…       — Они и правда большие молодцы. С ними двумя можно вообще ничего не бояться… — ответила Алиса. — Ну, кроме них самих. Я поняла это за шесть лет дружбы.       Мадлен слегка рассмеялась и приобняла Алису. Та обняла её в ответ. Было счастьем найти кого-то понимающего и спокойного среди громкой и весёлой толпы.       — Шесть ле-ет… — пробормотала Мадлен. — Страшно. Ты, наверное, будешь скучать по ним?       А ещё это больно: найти кого-то настолько понимающего.       — Безумно, — тихо ответила Алиса. А потом поспешно улыбнулась: — Но ведь мы пришли сюда не грустить, Мэдди?       — О, точно нет! — радостно отозвалась Мадлен и чмокнула её в щёчку. — Постарайся насладиться каждым мгновением, хорошо? Даже если тебе грустно — запомни это и радуйся, ведь это значит, что ты жива…       А потом их с Мадлен развело в разные стороны людьми и временем, но Алиса держала её слова в голове и думала. Думала о том, что надо что-то делать с тем, что она напоминает чёртову открытую книгу, и каждый, кто смотрит на неё чуть внимательнее, может прочитать все её эмоции. Это не всегда удобно.       — Ли! — крикнула Алиса, встав на носочки и пытаясь найти высокого парня с дредами. Тот махнул ей рукой через ползала и вопросительно мотнул головой. — Нам пора на сцену, тебе не кажется?       Пожалуй, музыка была лучшим лекарством от всего. А живое исполнение перед другими людьми было лучшим лекарством от всего, включая тяжёлые мысли и нерешённые проблемы.

***

      Вечер проплыл быстрым, но красочным лоскутным одеялом. Всё казалось ярким, правильным и своевременным. Если бы Алиса задумывалась о том, мог ли этот день рождения пройти лучше, наверняка она бы пришла к тому, что не мог.       Песня за песней, голоса публики, танцы и вспышки цвета.       Два огромных торта, на которых близнецы задули свечи и с улыбками переглянулись. А в следующую секунду Алиса быстро убрала свечи, а Ли резко надавил на их затылки и окунул их лицами в торты.       Снова песни. Коктейли. Её резкое желание спеть «Time after time», которой не было в плане, но которую Ли, конечно же, знал. «Дамы и господа, рядом со мной сейчас стоит единственный человек, который может уговорить меня спеть попсу».       Анджелина и Алисия, которые стояли близко к сцене и в какой-то момент, когда один из лучей света полился прямо на них, они увидели, что они давно и чувственно целуют друг друга. В тот момент Алиса ничему не удивилась, только порадовалась, мол, Мерлин, ну наконец-то эти двое перестали держать её и всех вокруг за идиотов и признали свои чувства друг к другу.       И от близнецов и Ли, у которых глаза были как снитчи, хотелось хохотать в голос.       Были разговоры. Много разговоров обо всём и ни о чём. Много вкусной еды. И снова коктейли.       А потом — грустные, как у бродячего кота, глаза Ли Джордана. Джордан очень хороший актёр, он умеет выпрашивать то, что ему нужно.       — Лис, я знаю, осталась всего одна песня, и она была моя, но… — начал он своим низким и вкрадчивым голосом.       — Но? — Алиса приподняла брови, слегка улыбаясь, потому что знала, что он скажет дальше. Ли слегка вздохнул.       — Кэти весь вечер была одна, потому что я скакал то с музыкой, то здесь, и я бы хотел провести с ней немного…       — Иди, — перебила его Алиса. Ли сделал глаза шире и приоткрыл было рот, но она торопливо махнула рукой: — Иди, пожалуйста, и не смотри на меня так.       Джордан крепко обнял её так, что у неё хрустнули рёбра, и ей пришлось поспешно начать хлопать по его спине, чтобы он прекратил.       — Ты лучшая! — радостно сказал он, отпустив её.       — Иди уже, — хрипло отозвалась Алиса, надеясь, что у неё не повреждены лёгкие.       Почему-то дорога до сцены и стойки с микрофоном в этот раз казалась короче и легче, чем в течение всего вечера. Выступать вместе с Ли было здорово; они дополняли друг друга, помогали снять напряжение шутками и были готовы подхватить, если что-то идёт не так. Но весь вечер, несмотря на его замечательность, Алиса чувствовала внутреннее напряжение, заставляла себя держать в голове мысль о том, какую песню она будет петь следующей, что нужно делать. Разумеется, у них с Ли не всё получилось идеально, но этого, скорее всего, никто и не заметил. Они понравились людям, да и близнецы сказали, что не ошиблись, когда доверили им музыкальную часть своей вечеринки. А это было главное.       Однако, сейчас она должна была петь одна, да ещё и песню, которую толком не репетировала. Она знала её ещё до начала репетиций с Ли, она слышала её много раз, когда они готовились, но этого было мало. Алиса решила положиться на удачу. В конце концов, если она провалится, можно будет обвинить в этом Ли Джордана. Почему-то сейчас ей было очень легко.       — Как у вас дела? — спросила она, вынимая микрофон из стойки. Люди зашумели. Алиса слегка засмеялась. — Спасибо вам, — она сделала небольшую паузу и подошла ближе к краю. — Спасибо, что пришли сегодня и танцевали под наши песни. Для нас с Ли и для ребят это очень многое значит. У меня осталась всего одна песня на сегодня, и она для меня особенная. Если вы пришли сюда не одни, и рядом с вами есть человек, который вам неравнодушен, пожалуйста, крепко сожмите его руку и скажите ему самые важные слова. Время быстротечно, и, возможно, именно сейчас тот самый чёртов момент. А если вы одиноки… — она тихо засмеялась, ловя понимающие взгляды нескольких людей в зале. — Что ж, зайчики, я в вашем клубе одиноких сердец. И я очень хочу крепко обнять вас, чтобы вы не чувствовали, что вся эта романтическая каша кругом вас унижает. Не упускайте возможность порадоваться с самими собой, это тоже важно… — она прикрыла на пару секунд глаза, пытаясь понять, не перегибает ли она палку. В ней было, пожалуй, уже слишком много алкоголя, чтобы Ли доверил ей одной завершить этот вечер выступлений. — Одиноки вы или нет: пожалуйста, не меняйтесь, оставайтесь собой. Вы потрясающие сами по себе, не теряйте в себе этого.       Люди в зале зааплодировали, и Лестер благодарно поклонилась, приложив одну руку к месту под ключицами. Раздались первые звуки инструментов, в помещении приглушили свет, а со сцены его практически убрали. Только Алиса осталась под сплошным бело-голубым лучом.       Люди быстро стали расходиться по парочкам. Сейчас их было меньше, чем обычно: в конце концов, уже почти полночь, и половина пришедших, уставшие, заняли кресла, пуфики и диваны. Алиса слегка вздохнула и робко улыбнулась, поставив микрофон обратно в стойку.       — Я сентиментальна,       Поэтому гуляю под дождем.       У меня есть кое-какие привычки,       Которые я не могу объяснить…       Песня была немного джазовой, неспешной, и петь её было труднее. Раньше еë и правда пел Ли, и его басом она звучала совсем иначе, у неë было совсем иное настроение. Меццо-сопрано Алисы придавало ей новое звучание. Алисе пока что не нравилось: голос Ли был сильнее и волшебнее, а она так, просто баловалась. Но судя по тому, что люди не уходили, танцевали, слушали, у неë что-то всë-таки получалось.       Наверное, это песня про неë больше, чем про Ли. Алиса подумала про это мельком прежде, чем петь дальше.       — Могу завернуть за угол       И оказаться в Испании.       К чему пытаться изменить меня теперь?       В волосах пуффендуйки запутались блëстки. А в глазах была глубокая задумчивость, на губах — маленькая улыбка. Держа одну руку на плече Джорджа, другую — в его руке, она плавно покачивалась, глядя куда-то за плечо своего парня       — О чëм ты думаешь, милая? — негромко спросил Джордж.       — Я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался, — прошептала Мэдди, глядя ему в глаза. Джордж прикоснулся губами к еë волосам, да так и задержался.       Алиса мельком подумала, что, наверное, эта песня слишком личная для какого-то медляка, но уже слишком поздно, все либо слишком пьяны, либо слишком устали, чтобы вслушиваться в слова и думать об этом.       — Почему я не могу быть обычной?       Люди говорят,       Люди смотрят,       Поэтому я пытаюсь,       Но это не для меня,       Потому что тогда я ничего не вижу.       Мой личный безумный мир       Убегает от меня…       Мягкий малиновый свет лёг на диваны и пуфики. Фред встал со своего места, собираясь оказаться у края сцены и сразу после окончания песни объявить о том, что официальная часть вечеринки окончена, и что все, кто хочет, могут идти спать. Он устало расправил плечи: его собственный праздник отнимал больше сил, чем он думал. Он бы и сам с удовольствием прилёг, если бы не отвечал за всё, что здесь происходит.       Но… То, о чём пела Алиса, заставляло его не спешить, а смотреть на неё, прислушиваться к её словам. И не потому, что она была слишком хороша в её фиолетовом платье ниже колен (в тон этой вечеринке и в тон вообще всему, на самом деле), а потому что… Ну Мерлин, Лис, ну почему так больно?       — Так пускай люди удивляются,       Пускай смеются,       Пускай осуждают…       Она на миг закрыла лоб ладонями, а потом развела руки в стороны и продолжила петь, глядя куда-то в угол потолка. И её глаза блестели под ярким лучом света.       — Ты знаешь, что я буду любить тебя,       Пока луна не упадет с неба?       Фред едва не споткнулся о чьи-то ноги. Он чертыхнулся и стал пробираться через толпу.       — Неужели ты не помнишь,       Что я всегда была твоим клоуном?       К чему пытаться изменить меня теперь?       — Когда мы выйдем отсюда, мы будем совсем другими, не так ли? — тихо спросила Анджелина. Алисия, которая играла с её мелкими косичками, лишь улыбнулась и пожала плечами. Они сидели вдали на пуфиках и не видели того, что происходит на сцене, а голос их подруги и грустная мелодия обволакивали их со всех сторон.       — Какими мы будем? Более свободными? Открытыми? Любящими друг друга ещё сильнее? — спросила Спиннет.       — Не знаю… — прошептала Анджелина, устало прикрыв глаза. Алисия поцеловала её в лоб и сказала:       — Правда в том, что мы всегда такими и были. Это не страшно.       Алиса начала куплет заново под усиливающуюся музыку.       — Ты тоже это видишь? — мягко улыбнувшись, спросила Мадлен, показав в сторону Фреда, который остановился на первой ступеньке лестницы, ведущей на сцену. Он смотрел на Алису, почти не мигая.       — Да-а, — невесело протянул Джордж.       — Мне стоит задавать какие-то вопросы?       — А разве всё не понятно и так?       — Я думала, мне это кажется… — пробормотала Мадлен, кладя голову на плечо Джорджу и грустно переводя взгляд на Алису. Музыка почти стихла — остались последние несколько аккордов и слова, которые Алиса теперь проговаривала, а не пела.       — Неужели ты не помнишь,       Что я всегда была твоим клоуном.       К чему пытаться изменить меня?       К чему пытаться изменить меня теперь? *       Небольшой волшебный проигрыш, похожий на россыпь первых звёзд по молодому ночному небу. Эта часть песни нравилась Алисе больше всего. Она отошла в сторону от микрофона и выдохнула, радуясь, что ей удалось достойно завершить эту песню и череду выступлений. Когда музыка стихла, она снова поклонилась, а затем под аплодисменты послала в толпу несколько воздушных поцелуев. Краем глаза увидела, что Фред собирается подняться на сцену, и убежала, не желая больше занимать место.       Она сделала всё, что должна была. Теперь она в полном распоряжении рефлексии и остатков коктейлей.

***

      Фред со сцены поблагодарил всех за вечер и пожелал всем спокойной ночи, но не настаивал на том, что надо уходить. Примерно половина людей так и остались на своих местах, а остальные разбрелись либо по кроватям в Выручай-комнате, либо пошли пытать счастья и пытаться дойти до своих гостиных незамеченными.       Алиса не хотела никуда уходить. Ей не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Да и… Градус в еë крови, признаться честно, был выше, чем она ожидала. Но еë это не волновало.       Фред смотрел на неë, скрестив руки на груди, пока Алиса не махнула рукой и не подозвала его к себе.       — Выглядишь уставшим, — сказала Алиса, когда Уизли опустился рядом с ней на диван и ослабил узел галстука. Он фыркнул и призвал к себе с дальнего столика коктейль, сделал пару глотков.       — Отвечай на мой вопрос, не задумываясь ни на секунду, — сказал он спустя несколько секунд. — Ты знала про Анджелину и Алисию?       — Знала, — улыбнулась Алиса.       — ???       — Да, Фред. Сначала я думала, что они обе завели себе тайных партнёров, а потом поняла, что на самом деле всё гораздо прозаичнее. Не знаю, как давно они вместе… Но я очень рада за них.       — О, я тоже, — кивнул Фред, откинувшись на спинку дивана и подперев локтем голову. — Просто это, блин, невозможно. Они обе так хороши… Как же ты теперь будешь жить с ними в одной комнате? — последние слова были сказаны насмешливо-залихвастски. Алиса закатила глаза.       — Фред, они волшебницы. И они умеют себя контролировать… — она вдруг ахнула. — Или, погоди, ты мне завидуешь, извращуга?       — Ну-у, как сказать… — он засмеялся, уворачиваясь, когда Алиса попробовала стукнуть его. — Они же как живое произведение искусства… — Фред вздохнул, глядя на Анджелину и Алисию, которые сонно сидели в обнимку в другой стороне зала. — Но, чёрт, как же они счастливы.       — О, да.       Они стукнулись бокалами и выпили.       — Так что тебя гложет? — неожиданно спросил Фред. Алиса закатила глаза, потому что не хотела снова возвращаться к этому разговору. — Давай, выкладывай. Не планируй уйти от ответа.       «А почему я не могу рассказать ему о своих проблемах? Это же Фред!»       — Ты не поверишь, — сказала Алиса, собираясь с силами.       — Поверю.       «Раз, два, три…». Алиса сделала глоток прежде, чем выпалить:       — У меня академическая задолженность.       Фред аж отшатнулся от неожиданности.       — Чего?! Не шути так. Даже у нас с Джорджем не было академических задолженностей!       — Это правда, — выдохнула Алиса. — Вчера говорила с мадам Трюк.       — С мадам Трюк? — не понял Фред. — С ней-то ты зачем говорила?       — Потому что академическая задолженность у меня с первого курса…       — По полëтам, что ли?!       — Да!!!       Фред хлопнул ладонью по лицу и рассмеялся. Алиса обиженно смотрела на него.       — Ма-ать… — чуть отдышавшись, сказал Фред. — И что ты будешь делать?       — Ничего! — с истеричными нотками в голосе воскликнула Алиса. — То есть, я не знаю! Она сказала, я должна пересдать этот зачëт, иначе аттестата мне не видать. Знаешь, что это значит? Я не поступлю в ВМА из-за какой-то метлы!       Фред боролся с желанием рассмеяться снова. Все знали, что Алиса панически боится полëтов. А теперь от этого буквально зависит еë образование, о котором Алиса беспокоится практически сильнее всего на свете. Ужасная ирония. На фоне кто-то включил «Where are we now» Боуи.       — Но… — Фред покачал головой, задумываясь. — Ты же не сдавала полëты на первом курсе, точно.       — Да, не сдавала из-за травмы, — нервно сказала Алиса, наколдовав себе ещё один коктель: предыдущий быстро закончился. — Я думала, мне поставили этот зачëт просто так… Но нет, оказалось, просто поставили в долг. Трюк и сама про это забыла, а сейчас, представляешь, нашла документы и вспомнила!       — И ты будешь сдавать? — с сочувствием поинтересовался Фред. Алиса пришла в ужас от одного его вопроса.       — Я не готова! Я не умею летать, Фред, я-я и близко к метле не подойду! — у неë задрожали руки, а сама она начала тараторить. — Не знаю, я буду разбираться, наверное, может, удастся что-то сделать… Но, чëрт, я никогда не сяду на метлу. Ни-ког-да!       — Лис, да ведь дети с восьми лет летают, — Фред положил руку ей на плечо. — И ты тоже сможешь. Просто нужно потренироваться.       — Да я каждый раз, как сажусь на метлу, что-то случается!       — Ты летала на гиппогрифе!       — Это другое!       Еë возглас звенел в воздухе. В зале было тихо, поэтому он значительно выбивался из общего негромкого гомона.       — Ла-адно, — протянул Фред спустя время. — И когда ты должна сдать этот зачëт?       — До конца года, — буркнула Алиса. — Лучше всего — до июня, до начала промежуточных аттестаций… Иначе узнают о том, что меня всë это время переводили на следующий курс с задолженностью с первого курса… И конец моему обучению.       — Впереди два месяца. Мы придумаем что-нибудь… — Уизли пытался успокоить еë, но это было бесполезно, потому что Алиса быстро себя накручивала:       — Она ещё… Она ещё… Господи, она спросила, почему я не могу сдать этот зачëт прямо сейчас… — Алиса поспешно сделала ещё пару глотков, хотя сейчас это ей уже не помогало. — Мол, неужели я сейчас не могу показать ей те пять простых фигур и выполнить пару заданий…       Фред покачал головой. Тяжëлый случай.       — А ты ей что сказала?       — Что сдам его позже. Ты бы видел, как она щурилась, а-а-а…       Алиса со слабым стоном упала на плечо Фреда, чудом не расплескав коктейль по дивану и их одежде.       — Ты себя накручиваешь, — вздохнул Фред, приобнимая еë одной рукой. — Она всегда щурится. Она же близорукая!       Алиса подняла на него голову и посмотрела огромными глазами.       — Фред, ты ведь поможешь мне, правда? Да у тебя и выбора нет, ты ведь сам очень хотел помочь… А сама я не знаю, что буду делать.       — Конечно, помогу, — поспешно сказал он. — Всё, успокойся. Тебе не хватит пить уже, а? — он кивнул на бокал в её руке. Алиса фыркнула и тут же выпрямилась, показывая, что с ней всё отлично.       — Я умею.       — Не умеешь.       — Если тебе жалко, присоединяйся, только не раздражай меня.       Фред пожал плечами.       — Я почту за честь. За тебя, Алиса Лестер, — он приподнял свой бокал, говоря торжественно. — И да выдержит тебя метла!       Алиса махом поднесла бокал ко рту и выпила всё содержимое за один раз. Фред расширил глаза и поспешно забрал из рук подруги пустой бокал, на что Алиса только рассмеялась. Она взяла в горсть каких-то сухофруктов и начала их жевать, чтобы попробовать отогнать нарастающую волну замедляющего и расслабляющего действия коктейля.       — Лестер, ты с ума сошла? — с укором спросил Фред. — Ты ведь помнишь, что мы с Джорджем отвечаем за всех?       Он внимательно смотрел на то, как она меняется, но Алиса только показала ему язык.       — Оу-у, как мило, — усмехнулась она. — Наш взрослый малыш Фредди за всех отвечает… — она вздохнула и обеими руками убрала волосы назад. А потом тихо рассмеялась, глядя на него. — Тогда почему твой взор направлен только на меня?       Фред цокнул языком.       — Да брось ты.       — Ты ведь знаешь, что можешь заполучить любую девчонку в этой комнате? — не прекращала она. — Да и не только в этой комнате, мне кажется, и в этом замке тоже. Лю-ю-юбу-у-ую!       Последнее слово она пропела, проведя пальцем от кончика носа до подбородка Фреда. Тот слабо помотал головой и перехватил её руку, убирая её от своего лица. С Алисой нужно было что-то делать. Что-то подсказывало Фреду, что раньше до такого состояния Алиса точно не напивалась.       — Не смеши меня, Лис.       — Да что ты, разве я тебя смешу? Ты красивый, умный, чертовски смешной и талантливый, ты не относишься к девушкам как к очаровательному, но бестолковому приложению к мужчине… Да на тебя ведь половина школы слюни пускает. А учитывая, что твой братик занят… — она перешла на шёпот, сложив обе руки у него на плече и заглядывая ему в глаза. — Почему ты всё ещё один?       Фред к такому был определённо не готов. Он несколько секунд промолчал, пытаясь оценить, насколько сейчас шаткое состояние его подруги.       — Это мой выбор. А что насчёт тебя? — негромко спросил он.       — Насчёт меня? — слабо произнесла Алиса, разом избавившись от своего смеха ни к месту. Она уставилась в столешницу и нетвёрдо произнесла: — Ничего. Кто я такая? Эмоциональный клоун, который творит неловкие вещи и пытается понять, кто он такой под своей клоунской маской… Я… — она закатила глаза и закусила губу, переведя взгляд на Фреда. Что-то горькое и болезненное было в её взгляде. — Я, наверное, была влюблена в тебя какое-то время назад. Ещё до Оливера Вуда… — Фред слегка выпучил глаза, но Алиса поспешно отмахнулась: — Но это было странно и прошло так быстро, что… Это что-то мимолётное, но, пожалуй, оно было правильнее всего, что случилось после, — Алиса потёрла пальцами глаза, а потом резко открыла их и стала говорить чётче, уже не отрывая взгляд от Уизли. — Знаешь, иногда мне так хочется, чтобы ты себе так никого и не нашёл. И никуда не уехал. И мы с тобой были… — она усмехнулась своим мыслям. — Как эти пары друзей, которые никого себе не находят, а в тридцать выходят друг за друга замуж, а потом живут вместе, как равные партнёры…       Фред тихо выдохнул что-то похожее на «вау», запустил пальцы в волосы, а потом чётко и раздельно спросил:       — Ты хочешь за меня замуж?       — Я не знаю, чего я хочу! — Алиса вскинула брови и откинулась на спинку дивана, сложив руки на животе. Под потолком летали наколдованные созвездия… Или это ей казалось, а на самом деле это просто бликовали гирлянды и множественные фонарики? — Может, однажды я и полюблю тебя снова, и мы будем как Анджи и Лисси. Это ведь вполне вероятно, потому что ты мне нравишься больше, чем все остальные кто бы то ни был… — она вздохнула и закрыла глаза, говоря теперь тише, и Фреду пришлось наклониться, чтобы слушать то, о чём она наверняка утром и не вспомнит. — Когда ты признался мне на балу, я ведь… Я бы, наверное, была готова ответить тебе взаимностью, если бы моё сердце не разбил чёртов капитан этого ебучего квиддича. А когда я представляю, как ты целуешь кого-то, не меня…       — Лис. Лис… — поспешно перебил её Фред. Непрошенная улыбка играла на его губах, но разум сейчас у Фреда был сильнее. Он приподнял девушку за плечи и усадил её ровнее. — Лисик-Алисик, ты абсолютно не умеешь пить. Ну что ты несёшь? Говорил же, аккуратнее…       Алиса сначала упёрлась руками в диван с двух сторон от себя, а потом слабо рухнула в сторону Фреда, и тот пробормотал: «о, Мерлин», поняв, что теперь абсолютно точно несёт за неё ответственность.       — Извини… — пробормотала Алиса, не открывая глаз. — Я не знаю, что я говорю. Я всё порчу, да?.. Всегда всё порчу… Я спела просто ужасно…       — Под ужасные песни никто бы не целовался, — вздохнул Фред, вставая и помогая подняться на ноги Алисе. — А целовались здесь почти все. Давай-ка я отведу тебя в постель…       — Может, сначала к алтарю? — попробовала отшутиться Алиса, слабо хлопая глазами. Она вдруг почувствовала себя очень вялой и варёной, и ей уже совершенно ничего не хотелось, кроме как плыть по какому-то течению.       — В постель, — требовательно произнёс Фред, выводя её из-за стола. — То есть нет, сначала выпьешь антипохмельную микстурку, чтобы утром всё было нормально, а потом поспишь… И всё будет в порядке.       — Я не хочу в башню… Я не дойду… — проныла Алиса, проводя свободной рукой по лицу. — Мне плохо…       — О, я вижу, — кивнул Фред. — Пойдём.       Она довольно быстро оказалась в той загадочной комнате, которая напоминала больничное крыло — там так же в два ряда стояли кровати, каждую из них со всех сторон охраняли ширмы и шторы. Алиса села на одну из кроватей, забралась на неё с ногами и выпила что-то прозрачное и немного горькое из стакана, который ей протянул Фред. Он стоял над ней и смотрел на неё с усталостью и лёгким беспокойством, но при этом вёл себя уверенно. Алиса хотела сказать, что в эту самую минуту она готова доверить ему всю свою жизнь… Но то ли от зелья, то ли от этого невероятно долгого дня, который забрал у неё все силы так же, как дементор забирает все приятные воспоминания и чувства, она смогла только благодарно улыбнуться.       — Фред, я не знаю, что я тебе наговорила, но… Извини на всякий случай, — тихо сказала она, благодарно принимая из его рук одеяло. — И не воспринимай это всерьёз. Язык мой — враг мой, все дела…       — Да я тебя почти не слушал, — небрежно сказал Фред, задёргивая со всех сторон её кровать. — Просто поспи, ладно? Мне надо проверить остальных, так что не буянь.       — Если бы у меня были силы… — вздохнула Алиса, проваливаясь в мягкие подушки и ощущая, что отключается. Последним, что она услышала, был звук тихого охранного заклинания, которое Фред наложил на её постель.