Легенда, написанная лжецом

Передвижная ярмарка пестрит мириадой всевозможных оттенков и эмоций, словно сверкающее ожерелье, наброшенное на плечи города. Весёлый гомон, звонкие крики и музыка сливаются в единую мелодию, заполняющую собой всё пространство. Люди толпятся у аттракционов, у прилавков с угощениями, смеются, радуются своим выигрышам и искренне расстраиваются из-за поражений. Маленькая девочка плачет и упрямо тычет пухлым пальчиком в розового плюшевого кролика. Бедная мать гладит её по голове и беспомощно смотрит на растерянного отца семейства. Ари Поттер шагает по аллее мимо разноцветных палаток, впитывая в себя окружающие эмоции, словно губка. На её лице играет беззаботная улыбка и ноль обречённости во взгляде. По правую сторону от неё беззаботный крестный рассказывает очередную байку, смешно жестикулирует руками и одновременно с трудом балансирует между бесконечным потоком людей, идущих им навстречу, словно подросток, вырвавшийся на прогулку во время каникул. Сириус Блэк, отмечает Ари, наконец-то больше похож на здорового человека, чем на инфернала. Его волосы, хоть и тронуты сединой, больше не напоминают солому, а завиваются на концах милыми кудряшками. Лицо посвежело, глаза светятся задором, а тень Азкабана всё глубже прячется в зрачках. Он больше не похож на свой портрет на плакатах о розыске, которые до сих пор развешаны в магловской части Лондона. Ари рада, что её единственный по-настоящему родной человек, кажется, снова начинает чувствовать вкус к жизни. — Так, Ари, на какую игрушку ты хочешь меня разорить? — Сириус тянет её к стенду со всевозможными игрушечными животными. — Сириус, мне не пять лет, — отнекивается она, замечая, как стайка подростков с ухмылкой поглядывает в их сторону. — Подумаешь! — фыркает крестный, явно нацеленный купить ей огромного плюшевого дракона. Ари стыдливо краснеет, думая, что на самом деле не отказалась бы от милого белого кролика. Драконов и битв с ними в её извращённой сказке хватает с избытком. Скоро откровенно начнёт тошнить от количества сражений, смертельных ситуаций и постоянной борьбы, борьбы, борьбы. Изумрудные глаза скользят по разным безделушкам, пока не цепляются за карамелизированное красное яблоко, и на долю секунды кажется, что мир вокруг тонет в крови. Ари кажется, словно она может услышать тонкий сладковатый запах — совсем как трупный, но не такой тяжёлый, она хорошо его помнит: смесь пыли, горелой ткани, страха и плоти. В голове набатом бьёт болезненное воспоминание: Третий тур. Лабиринт. Смертельный свет заклинания, словно в насмешку сравнимый со цветом её глаз. Лицо Седрика, мёртвого, как кукла, упавшего на траву. Ведьма сжимает пальцы в кулак, из последних сил старается держаться за порванные куски реальности, не желая провалиться в настойчиво преследующее прошлое. Пугающая тишина отступает медленно, неохотно уступая своё законное место радостным крикам девушки, выигравшей в тире белого медведя, восхищённым охам ребятни, впервые прошедших дом ужасов, и плачу маленького мальчика, чья сладость на палочке превратилась в переспелое, начавшее подгнивать яблоко. — Ари? — голос Сириуса мягкий, но настойчивый. Его тёплая ладонь крепко держит её хрупкое тело. — Всё хорошо, — быстро отвечает она, стараясь отвести взгляд. Ей не нравятся тени беспокойства в глазах крестного. Сириус не настаивает, продолжая мягко поглаживать её плечо. Затем показательно зевает и охает: — Знаешь, думаю, на сегодня хватит. Я страшно устал. Поехали домой. Ари не спорит, кивая в знак согласия. Она благодарна мужчине за понимание. И ещё больше она благодарна ему за то, что он не лезет к ней с распросами, хотя знает, его страшно беспокоит её состояние, залегшие тени под глазами, болезненная худоба, непрекращающиеся ночные кошмары. Она точно знает, он ищет способы вернуть себе доброе имя, дабы забрать её от Дурслей, а не прокрадываться в дом на Прайвет Драйв в виде пса. Он часами, вместе с Ремусом, ломает головы, что делать с воскресшим Волдемортом, упрямым Дамблдором и надоедливой Ритой Скиттер. Их путь обратно на площадь Гриммо 12 проходит в комфортной тишине. Сириус крепко держит её руку в своей широкой ладони и задумчиво смотрит вдаль, пока сама Ари наивно мечтает, чтобы лето не заканчивалось. Ей, кажется, впервые страшно возвращаться в Хогвартс. Слишком свежи воспоминания о четвёртом курсе, о проклятом Турнире, об обещанной идиотской вечной славе. С момента, когда кубок выкинул имя Гарри как четвёртого участника турнира, передвигаться по школе, кроме как короткими перебежками и под мантией, для неё было невозможно. Хаффлпаффцы, наконец-то, получившие долю славы и внимания, крайне негативно отреагировали на новость и воинственно встали на защиту своего любимого Седрика. Заклинания, исподтишка меняющие цвет волос, то портившие школьную форму, то превращающие сок в кубке на грязную воду, стали традиционным утренним обрядом. Ожидаемо, что когда она вернулась с трупом их любимого сокурсника на руках, их отношение к ней не изменилось в лучшую сторону. Слизеринцы ограничились смешками в спину, обидными репликами и значками "Поттер-вонючка", которые в итоге распространились по школе и висели на груди почти девяноста процентов учащихся. Интересно, кто-то продолжит их носить и в новом году? Больнее всего ударила реакция своих. Они словно забыли, как плевать хотели на нарушение запретов, когда Гарри назначили ловцом на первом курсе и она принесла команде победу, или когда в конце года Дамблдор, из-за её битвы с Квиреллом, добавил факультету баллы и тем самым вывел львов на первое место. Гриффиндор — факультет храбрых и благородных, за исключением небольшой кучки ребят, вместо поддержки и доверия, предпочёл травлю. Однако тем ценнее становилась поддержка тех немногих. У Ари до сих пор поднималось настроение при воспоминании о том, как Браун наслала чары склеивания на волосы двух зарвавшихся слизеринок. Когда они почти доходят до фамильного особняка Блэков, Ари резко останавливается — Я зайду за кофе, — тихонько бормочет, указывая на маленькую кофейню неподалёку. Сириус приподнимает брови. — Кофе? Леди, как известно, пьют только чай. Кикимер, как узнает о таком неподобстве, — он издает театральный вздох, — ставлю галлеон, начнёт добавлять тебе в еду больше соли. Ари улыбается в ответ и направляется к такой необходимой дозе кофеина. У самой двери её нагоняет симпатичный молодой парень и открывает дверь, улыбаясь и галантно пропуская вперёд. Этот маленький жест заставляет смутиться и одновременно вспомнить, что она молодая девушка, девушка, совершенно не имеющая опыта романтического общения с противоположным полом. Чёртовы благородные родители, решившие помочь Лонгботомам. Волдеморт ведь охотился за ребёнком, согласно пророчеству, родившимся на исходе седьмого месяца. Однако все были уверены, искать он будет именно мальчика, отчего Лили отважно предложила пустить слух, что они с Джеймсом тоже ожидают мальчика. Так Ариадна Поттер, в семейных кругах Ари, превратилась в Гарри Поттера. — Они были идиотами, — пробормотала Ари, не сдержавшись, когда Сириус ей впервые рассказал о причине маскарада, в котором ей приходится с детства принимать участие. — Совершенно верно, девочка, — внезапно поддержал её голос Вальбурги. — Хотя что ещё ожидать от невежды-грязнокровки? Поттер тогда и не обратила внимание на оскорбление из уст портрета склочной ведьмы, а лишь мысленно в своей голове отметила этот день красным крестиком, как день, когда впервые и, возможно, в последний раз была солидарна с Вальбургой Блэк. Чёртов Дамблдор, умелый дирижёр, убедивший весь магический мир, что победитель злодея — мальчик, который выжил, который предначертан пророчеством, и никак иначе. Настолько умело, что, кажется, начни Ари настаивать на том, что она девочка, её либо бы сдали в Мунго, либо выгнали из магической сказки с позором. Волшебникам нужен мальчик-герой, а не немощная девочка, откровенно боящаяся предстоящей следующей встречи с Темным Лордом. Чёртовы Дурсли, одевающие её в вещи Дадли, экономящие на её пропитании и вечно отправляющие в самые дешевые парихмахерские, где ей обрежут яркие рыжие волосы, раздражающе напоминающие о Лили. Они сами того не подозревая, прекрасно подыгрывали в издевательском спектакле её жизни. Расплатившись за кофе, Ари выходит со стаканчиком на улицу и направдяется в сторону Гриммо 12. Особняк встречает привычной мрачностью и угрюмостью. Зайдя внутрь и скинув надоевшие старые кеды, ведьма застывает на месте. В глубине дома, со стороны южной гостиной, доносится два голоса: один раздражённый голос крестного, и другой — незнакомый, вальяжно спокойный. — Какого драка, ты заявился сюда, Макнейр?! — Ты не хочешь меня поблагодарить? — звучит издевательский ответ. Ари с усилием прислушивается, силясь вспомнить, где могла уже слышать этот голос. — Не смей мне угрожать! — Сириус звучит напряжённо, словно он готов наброситься на нежданного гостя, соверши тот любое лишнее движение. — И не думал, я не дурак угрожать хозяину в его фамильном доме, — спокойно парирует незнакомец. — Я знал, что ты вернулся в родительский дом, ещё с того самого дня, как Министерство направило меня убить гиппогрифа в Хогвартс. Ари давит разочарованный крик, поняв, что в гостиной её поджидает Уолден Макнейр, официальный палач и, что хуже, как бы парадоксально не звучало, Пожиратель смерти. Тело сразу напрягается, её рука тянется к палочке. На помощь звать бесполезно, камины закрыты, апарация из-за охранных чар тоже невозможна, никто не успеет прибыть вовремя, а значит, придётся действовать самой. Она не позволит забрать своего крестного, не тогда, когда только обрела его сама. — Волдеморт вернулся, но он не тот, кем был, — голос Макнейра резко начинает звучать серьёзно и холодно. Он откладывает свою палочку на столик и принимается медленно расстегивать пуговицы рубашки на правой руке. Мантия небрежно валяется на подлокотнике кресла. — Он безумен. То, что он собирается делать, погубит абсолютно всех. Сириус стоит напротив, около камина, и демонстративно держит свою палочку на уровне шеи Макнейра. Взгляд Ари цепляется за открывшуюся уродливую метку, мелкая дрожь проходит по всему телу. Змея, словно живая, выползает из черепа и скалит свою морду. Мужчина резко поворачивает голову в её сторону и усмехается: — Здравствуйте, Мисс Поттер. Я пришёл к вам с восхитительным предложением. Обладая определёнными талантами, могу быть вам до безобразия полезен. Только умоляю, давайте переменуем нашу группу в нечто иное, а то "Орден Феникса", — тонкие губы кривятся в отвращение, — звучит откровенно безвкусно.