Над пересмешником

      На следующее утро Чимин еле проснулся. Будильник, который обязан был разбудить его в школу, благополучно оказался закинут куда-то в дальний угол комнаты, чтобы не действовать на нервы. Из-за повреждённого в момент удара механизма, он стал пищать совсем тихо. Это как раз играло Чимину на руку. Папа знал о систематических проделках сына, поэтому-то и зашёл к нему в комнату, чтобы не дать понежиться на надувном матрасе заветные пару минут. — Чимин, а ну живо просыпайся! — прокричал папа, едва успев открыть дверь. — Вставай! Ты слышишь меня?       Омега, конечно же, слышал приказ, при этом всё, что он сделал из сказанного, — это накрыл голову одеялом. Зря, конечно, он это сделал. Мужчину обуяло недовольство от увиденного поступка. Он прошёл по комнате, поднял сломанный будильник, вынул из него батарейку, чтобы тот перестал пищать, а после резким движением руки задрал одеяло, вырвав сына из мира темноты и снов. — Отвечай, зачем опять сломал будильник? — тон его голоса Чимину не понравился с первых нот. — Это уже третий в этом месяце. Мы с отцом что, богачи, по-твоему, чтобы раз в неделю выкидывать деньги на новый будильник?       Чимин поморщился от чрезмерной громкости в ушах. Не разлепляя глаз, он заявил, вновь натягивая на себя одеяло: — Можете не покупать, я уже говорил, что мне не нужны эти ваши навороченные бренчалки, чтобы проснуться.       Мужчина фыркнул. — Конечно, не нужны. Да если бы не они, в школу ты бы приходил только к пятому уроку.       Это правда. У Чимина всегда был очень крепкий сон, и разбудить его утром — то ещё нелёгкое дело. — Всё, пап, уходи, — глухим басом простонал парень, небрежно махнув рукой в сторону двери. — Дай полежать ещё минут пять. — Вот уж нет! Быстро вставай и иди умываться. Новую форму надеть не забудь, слышишь? — Ну пап! — теперь уже раздражённо закричал омега, сложив треугольником брови. — Ты можешь выйти из моей комнаты? Сейчас встану, чего привязался! Тебе что, подоставать больше некого? Позвони своему другу Сухёну. Уверен, в отличие от меня, он будет ужасно рад перекинуться с тобой парочкой сплетен перед рабочей рутиной.       Родительские глаза мгновенно сузились, а зрачки потемнели. — Что вы только что сказали, мистер? — Ничего... забудь.       Пак понял, что излишне погорячился с высказыванием. Всё-таки папу лучше не доводить. Он как волк, переодетый в красную шапочку, — добрый до поры до времени. Однако, когда плотину его терпения прорвёт, своим цунами из злости он смоет всех с лица земли. Таких природных явлений всегда лучше избегать.       Почувствовав себя виновато, Пак откинул одеяло в сторону и сел, замученно проведя ладонью по лицу. — Встаю я, встаю. Видишь?       Папа ещё несколько секунд смерил сына недовольным взглядом, фыркнул, а затем ушёл, бросив напоследок: — У тебя пятнадцать минут. Время пошло. — И закрыл за собой дверь.       Оставшись в одиночестве, Чимин снова рухнул на постель. Знакомое раздражение, зародившееся внутри, вызвало желание взять да швырнуть папе вдогонку подушку. Это просто чудо какое-то, что ему удалось сдержаться. Пак не знал, повлиял ли этот переезд на отношения с папой, или же всему виной внезапно начавшийся переходный возраст, заставивший его чувствовать набор из самых разных эмоций, вплоть до гневных? Или же он вёл себя так из элементарного страха перед новым местом? Этот пункт также нельзя отрицать.       Сколько вот так провалялся, раскинув в разные стороны руки, Чимин понятия не имел. Две, три, четыре минуты? Однако одно точно знал: если не поднимется с постели, папа снова начнёт концерт. Поэтому, скрипя зубами, он отыскал в одной из коробок свою зубную щётку с голубыми ворсинками и неторопливо побрёл в ванную, где планировал пробыть не более ста восьмидесяти секунд.       В гостиную зашёл уже одетый в форму. Папа сидел на диване, подобрав под себя ноги. Подушечками пальцев наносил на щёки солнцезащитный крем. Сегодня у него был также первый рабочий день. «Волнуется, но виду не подаёт», — подумал про себя Чимин и покашлял, чтобы привлечь внимание.       Родитель моментально обернулся. — Гляди-ка, ты оделся? Быстро. — Опустив крохотное зеркальце себе на колени, он оценил сына взглядом, потратив на это какую-то долю секунды: — Красивая форма. Тебе нравится?       Скривив губы, Чимин посмотрел на себя вниз. — Красивая? Нравится ли мне? Да я выгляжу в ней как идиот! Ты вообще видел мои мешки под глазами? Это всё из-за того, что ты не дал мне полежать в кровати лишние пять минут.       Остроносые чёрные полуботинки, того же цвета широкие брюки, белая рубашка, поверх — серая жилетка с жёлтой эмблемой школы, вышитой справа на груди: Чимин явно не был от формы в восторге. А когда надел её на себя, ему захотелось повеситься в ванне на ремне от брюк. В дополнение к мышиному прикиду ему не хватало заиметь лишний вес на брюхе и лысину с небритой щетиной. При таком раскладе он бы точно предпочёл удавиться. — Хорошая форма, не говори ерунды. — Папа встал с дивана и подошёл к сыну ближе, чтобы поправить съехавший воротник рубашки. — Выглядишь прекрасно. Только стоит немного причесаться.       Он по привычке облизал кончики пальцев и принялся зачёсывать отросшие волосы омеги вбок, как ему всегда нравилось. А Чимина всегда это бесило. — Хватит! — Пак недовольно оттолкнул папу от себя как можно дальше. — Ты каждый раз будешь это делать? Ненавижу, когда ты зачёсываешь мне волосы на бок. Так уже сто лет никто не ходит. — Все так ходят, — обиделся мужчина и присел обратно на диван. — Нет, — продолжил упираться Чимин. — Так ходят только неряшливые замухрышки. Ещё заставь меня очки надеть, будет вообще убийственное зрелище. Тогда над моим круглым лицом точно все будут смеяться. Неужели ты этого хочешь? — Брось, нормальное у тебя лицо. — Мне, наоборот, нужно скорее влиться в коллектив, а ты лишь всё усугубляешь. Сам видишь, я и так на взводе. Новая школа, новые одноклассники. Какая ещё чёлка набок?! Они глянут на меня и скажут: «О, смотрите, к нам перевёлся очередной кретин. Ему, видимо, папочка волосы перед выходом укладывал». Оно мне надо? Я не переживу такой подставы, мне с этими болванами ещё учиться и учиться.       Мужчина закатил глаза, однако сделал это незаметно, пока сын не видел, а потом добавил, отыскав в косметичке пинцет, чтобы выщипать лишний волосок на бровях: — Кстати, совсем забыл предупредить, отец не сможет отвести тебя в школу. — Чего так? Обещал же. — Его попросили приехать на работу пораньше. Нужно сделать пропуск, подписать какие-то бумаги. Так что он уехал рано утром, но обещал привезти тебе кёндан в качестве извинений.       Класс. День что надо!       Пак не на шутку встревожился. — И что мне теперь делать? Я ведь не знаю ни где находится остановка, ни где сама школа, — возразил он, сам не понимая, почему начал злиться, ведь подобное никогда не вызывало в нём столь бурную реакцию. — Ничего страшного, с маршрутом я подскажу. Сейчас закончу с бровями и всё тебе объясню.       Всё тебе объясню, значит, забью адрес в навигатор, а дальше, будь добр, выкручивайся сам.       Надев поверх формы всё ту же олимпийку Adidas и перекинув через голову сумку, омега засунул телефон в карман и побрёл вдоль незнакомой улицы под голос навигатора: «Через десять метров поверните направо». Он находился в Сеуле не больше суток, однако этот город заранее стал для него ненавистным. Сама мысль о том, что Пусан остался далеко позади, навевала тоску. Пак брёл до остановки, засунув руки в карманы олимпийки, смотрел себе под ноги, всячески пытаясь игнорировать уродские остроносые полуботинки, в которых он чувствовал себя кретином, и не знал, чего ожидать от этого дня. Стоит ли забить на всё и просто погрузиться в учёбу, не обращая внимания на смену обстановки? Или после школы снова устроить родителям скандал? Но что это изменит? Они не переедут назад, по крайней мере не в ближайшем будущем. Так стоит ли пытаться? Если отец склонен не раздувать из мухи слона, папа точно начнёт ту же песню: «Забудь. Теперь Сеул наш дом. Пусан остался в прошлом». Да как они могут так легко отказаться от прошлой жизни и начать другую?       С этими мыслями Чимин трясся в автобусе ровно пятнадцать минут, пока не оказался стоять перед школьными дверями.       Нужный кабинет ему помог найти помощник директора: низенький омега в коричневых брюках и с высоким пучком на голове постоянно торопил Пака, пока тот выбирал дополнительные дисциплины, которые, как выяснилось, являлись обязательными для посещения. А после уже подгонял его по пути в класс. Чимин бежал за омегой едва ли не вприпрыжку, по неведомой случайности умудряясь пропустить все наставления по поводу классного руководителя и чего-то там ещё.       Подойдя к двери, помощник отдышался, заправил выбившуюся рубашку за пояс и постучал в дверь. Чимин нервно сглотнул. — Войдите, — послышался хрипловатый голос по ту сторону.       Помощник дёрнул круглую ручку на себя и со словами: — Ну же, проходи, чего встал, как истукан? — подтолкнул стушевавшегося парня в кабинет.       Если бы в конце вместо «истукан» он использовал слово «остолоп», Чимин навряд ли бы обиделся.       Когда он на ватных ногах прошёл к учительскому столу и скромно встал с краю, немереное количество учеников уставились на него, как на клоуна. Чимин даже на секунду подумал, что выглядит как-то не так. Но заметив на всех такую же стрёмную серую форму, его отпустило. В следующую секунду в нос ударило целое цунами из различных запахов — запахов незнакомых, чужих. У парня от ностальгии по старым одноклассникам заныло сердце. Ему безудержно захотелось вернуться назад. Но это невозможно. — Итак, класс, — сразу подал голос учитель, как только отпустил помощника по своим делам, — к нам пожаловал новый ученик. — Старый альфа вышел из-за стола и встал рядом с Паком, опустив ладонь ему на плечо. — Ну же, представься одноклассникам, не стесняйся. — Да я, в общем-то, не стесняюсь, — слукавил омега, держась от волнения за лямку сумки. — Меня зовут Чимин. Пак Чимин. Мне четырнадцать лет, и я приехал из Пусана. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.       Класс лишь молча похлопал глазами и промолчал. Мда, очень многообещающее дружелюбие.       Чтобы сбавить эту неловкую ситуацию, а точнее — тишину, учитель произнёс: — Ладно, Чимин, сдай мне свой сотовый и садись за парту. У нас сегодня новая тема.       Чимин удивился такому повороту. И поднял глаза на альфу.       «Что за ерунда такая?» — хотел он возразить. Но сказал лишь скромное: — Сдать сотовый? Но зачем? Для чего я должен это делать? — Для чего? — старый альфа улыбнулся. — Таково распоряжение нашего директора. И оно не обсуждается, запомни. — Но что, если мне позвонит кто-то важный? — Важный? — К примеру, дома случится пожар, отца собьет машина или к нам заберутся грабители, и папе понадобится лишняя пара кулаков, чтобы набить им морды?       Учитель усмехнулся, после чего потрепал нового ученика по приглаженной чёрной чёлке. — Во-первых, не по морде, а по лицу, — сказал он, снова опустив руку, которой приглаживал чёлку, парню на плечо. — А во-вторых, если случается что-то действительно важное, мы без особых возражений разрешаем ученикам перезвонить родным. Здесь не тюрьма. Но присутствует строгость. Своя. Это для вашего, в первую очередь, блага. К тому же нам принципиально, чтобы ни один ученик не посмел что-либо списать из справочников в интернете. Списывание в стенах нашей школы наказывается чрезвычайной строгостью. Вплоть до исключения. Понимаешь? — Но к чему всё это? — Мы стремимся воспитать в вас выдержку. По этой же причине тренируется соблазн. Многие попросту отказываются думать головой и подключать к работе извилины. Так порой элементарное задание для некоторых оказывается трудным. А почему? Всё из-за бездумного списывания. Наша школа намерена это контролировать. Ну а теперь присаживайся на свободное место. Давай. Шустрее. Как я уже сказал, у нас сегодня новая тема. Доставай учебник и включайся в работу.       «Чёрт! Теперь ни в телефон не поиграешь, ни видео не посмотришь», — думал омега, насупив брови.       Отдав мобильный в руки учителю, он застенчивым шагом пошёл вдоль ряда. Сел за парту. Сосед его не повёл и ухом. Как лежал на парте, отвернувшись, так и лежал. Ну и ладно, всё равно знакомиться не очень-то хотелось.

.......✎

      Половина урока прошла словно в трансе. Чимин никак не мог поверить, что находился где-то у чёрта на рогах. К тому же сосед по парте весь урок раздражающе сопел. Хотелось ткнуть его локтем в бок, чтобы, наконец, проснулся и перестал бесить. Но, слава богам, молитвы были услышаны! Пихать соседа не пришлось. К концу алгебры он очнулся сам. — Не понял, ты откуда взялся? — Голос парня был хриплым, а фиолетового цвета глаза — соловьиными. К тому же на щеке отпечатался след от рукава рубашки.       Чимин глянул на омегу немного пренебрежительно, но постарался ответить вежливо. — Я новенький. — Новенький? — повторил соловей, а затем глаза его открылись. — Погоди, я тебя знаю. Ты тот ненормальный, который следил за мной из окна!       В горле Чимина сию секунду застрял комок. Он тут же узнал парня, которого видел вчера в доме напротив. — Да нет же, — попытался отмазаться он, нервно смеясь. — Ты что-то путаешь, это не мог быть я. — Пак попытался включить дурачка, но явно не прокатило. — Не ври, — сузил глаза сосед по парте. — Это точно был ты. Следил за мной, когда я ел арбуз. Ты что, сталкер? — Вовсе нет, — замотал руками Пак, — просто так получилось. — То есть теперь ты не отрицаешь, что пялился на меня? — Просто засмотрелся на то, как ты танцуешь. Это что, преступление? — За подглядывание я отправлю тебя в колонию для несовершеннолетних. — Что?! — вскинул брови Чимин. — Ты что несёшь вообще? Какая колония? За подглядывание туда не сажают, надо как минимум совершить насилие или угрожать расправой.       Сосед недоверчиво хмыкнул. — Откуда мне знать, что ты не собирал на меня информацию? Вдруг поэтому и пас около окна, чтобы записать в блокнот, какого цвета у меня волосы и сколько раз я отходил в туалет. Хотел залезть ко мне в окно, да? Думал об этом? Планировал? — Ты больной... — Чимин закрыл рукой лицо и отвернулся, чтобы не видеть чокнутого соседа. А тот не унимался. Придвинулся и стал шептать на ухо: — Ничего у тебя не получится, понял? Я зашью шторы посередине нитками, и ты не сможешь ничего увидеть из своего ничтожного окошка! Не сможешь узнать, сколько раз я меняю бельё по утрам.       Пак не выдержал и выкрикнул, подрываясь с места: — Учитель, прошу, можно мне другого соседа?       Старый альфа оторвал мел от доски и повернулся к новому ученику: — Другого соседа? Почему? Чем тебя Чонгук не устроил? — Да он всякую ерунду мелет! С ним невозможно сидеть, у него не все дома! — Не обманывай, — всё с той же улыбкой отмахнулся учитель, не поверив. — Чонгук очень тихий и скромный парень. Не наговаривай на него, а то в первый же свой учебный день схлопочешь выговор, тебе всё ясно?       «Не наговаривай на него? Схлопочешь выговор?» Пф, они что тут, оба издеваются?       Чимину не осталось ничего, кроме как снова сесть на своё ненавистное место и тихонько прикрыть рот.       Когда закончился последний урок, он был рад поскорее убраться из этой школы домой. Правда, Пак забыл, что его чудесный в кавычках сосед едет в ту же самую сторону.       Класс! Оставалась надежда первым прибежать на остановку и первым же уехать отсюда.       Но снова желанию омеги не суждено было сбыться.       Чимин шёл на остановку, накинув на голову капюшон олимпийки, а его сосед по парте брёл на десять шагов впереди.       «Может, он меня не заметит?» — предположил он, но и тут судьба над ним посмеялась. Сосед взял да ни с того ни с сего обернулся. И, конечно же, заметил его, идущего сзади. — А говорил, что я больной, — бросил Чонгук через плечо, идя вперёд и не останавливаясь. — Что ты там ляпнул? — огрызнулся Пак и сразу же добавил: — Тебе к психиатру обратиться нужно, ты в курсе? — А может, это тебе нужно? — парировал тот, не сбавляя шага. — Тащишься за мной, как самый натуральный маньяк.       Чимин фыркнул. — Вообще-то я домой иду, умник. Забыл? Мы живём напротив. — Это дела не меняет.       Парни дошли до остановки и встали в метре друг от друга: Чонгук в одном конце автобусной будки, Чимин в другом. Больше на остановке людей не было.       Автобус, как назло, долго не приходил. Холодный октябрьский ветер противно задувал в щели пластмассовых створок остановки. Гул стоял невыносимый. Но Чимину он казался музыкой по сравнению с тем, какую чушь нёс этот ненормальный чудик в сером пуховике по колено. Омега уже сто раз пожалел, что сел с ним, а не с альфой за соседней партой, который тоже сидел один.       Зелёный автобус с номером 135 на лобовом стекле наконец показался на горизонте. Парни залезли в него, толкаясь, и расселись по разным углам: один сел в начале автобуса, а другой — в конце. К счастью, Чимин догадался сесть к новому знакомому спиной, потому как неизвестно, что могло бы произойти, если бы они ехали и смотрели друг на друга. Наверное, случилась атомная война, ледовое побоище или просто мордобой. Чимин явно не так представлял себе свой первый учебный день в новой школе.       Когда они вышли из автобуса, накрапывал дождь. Небо было затянуто тучами с самого утра, и Чимин видел в этом свою закономерность. Некоторые вещи не происходят просто так: одно всегда следует из другого. Недаром он чувствовал, что школа будет отстойной. Всё так и вышло. Ещё и сосед по парте оказался параноидальной ошибкой природы. Чимин шёл за ним, засунув руки в карманы олимпийки, и вздыхал: «Хоть когда-нибудь в этой дурацкой жизни мне может повести?» Но никакие высшие силы ему на этот вопрос не ответили.       На подходе к подъезду Чимин остановился и спросил: — Эй, ошибка природы, скажешь что-нибудь на прощание своему новому соседу? — Гори в аду, сталкер, — бросил Чонгук, не оборачиваясь, и быстро скрылся за поворотом своего дома.       «Пф, ну и придурок», — подумал про себя Чимин и в ужасном настроении пошёл домой.