Игры Вселенной

      

«Те, кто любит нас, всегда с нами», — Сириус Блэк

             Жизнь после Второй магической войны оказалась калейдоскопом противоречивых эмоций. Эйфория победы соседствовала с тенью утрат, а радость освобождения — с болью воспоминаний. Каждое торжество, посвящённое падению тёмных сил, неизменно отзывалось эхом скорби, а звонкий смех тонул в горьких слезах. Волшебники и волшебницы учились снова радоваться наступившему миру, но даже самые светлые мгновения были омрачены воспоминаниями о тех, кто так и не увидел рассвет новой эпохи.       Не было ни одной семьи в магической Британии, которой бы не коснулись потери в битве за Хогвартс. Даже Уизли — одно из самых дружных и жизнерадостных семейств — вынуждены были смириться с невосполнимой утратой. Смерть Фреда стала раной, что не заживала, но тяжелее всего было Джорджу. Лишившись брата-близнеца, своей второй половины, он словно утратил часть самого себя.       Джинни глубоко вздохнула, приближаясь к порогу родного дома. "Нора" стояла, как и прежде, слегка перекошенная, будто сколоченная наспех. Единственное, что удерживало здание, — магия. Несмотря на всю свою несуразность, это место всегда излучало тепло и принимало под свою крышу каждого, кто нуждался в помощи. Когда-то "Нора" звенела смехом, была наполнена голосами, лязгом посуды и топотом ног по деревянному полу. Теперь же этот дом окутывала тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканьем волшебных часов. Их стрелки с портретами членов семьи указывали, где в данный момент находились Уизли, и только одна уже давно застыла на отметке "смертельная опасность".       Джинни шагнула внутрь, и тёплый аромат свежей выпечки напомнил ей о детстве. Однако уютное ощущение мгновенно сменилось глухой тяжестью, когда она увидела свою мать. Лицо Молли было осунувшимся, взгляд затуманенным и бесконечно печальным.       Женщина сидела в гостиной, сжимая в руках когдографию близнецов. На снимке мальчики хохотали, что-то обсуждая, Фред подмигивал, а Джордж дёргал его за рукав, уже явно придумав новую шалость. Но теперь один из них остался только на этих двигающихся зацикленных изображениях. Джинни сжала губы, прежде чем тихо произнести:       — Мам…       Молли ответила не сразу. Она провела пальцем по лицу Фреда на снимке, словно надеясь ощутить его присутствие.       — Он всегда был таким светлым… таким хулиганистым… и очень смелым… — наконец заговорила она, голос её был хриплым, срывающимся. — Помнишь, как они с Джорджем однажды перекрасили волосы Перси в зелёный цвет? Или как решили испытать свой набор «Великолепной взрывчатки» и чуть не сожгли гостиную?       Джинни слабо улыбнулась.       — Я помню. — Она выдохнула, стараясь не дать чувствам взять над ней верх и присела рядом, обнимая мать за плечи, — Мы все помним его таким... Таким он и останется в наших сердцах.       Пальцы Молли сжались вокруг рамки.       — Он должен был жить… Он ведь так любил жить… — её голос превратился в почти неслышный шёпот.       Джинни покачала головой, крепче сжимая Молли в объятиях.       — Мы не можем изменить прошлого. Но можем жить дальше.       Молли вздохнула, позволив себе едва заметную улыбку.       — Я знаю, милая. Просто… вот-вот в Хогвартсе начнётся новый учебный год, и я так привыкла, что в это время здесь столько суеты. Надо купить учебники, отгладить форму, выбросить кучу опасных волшебных предметов из чемоданов Фреда и Джорджа… Иногда мне кажется, что я так и не смогу научиться жить без него.       Джинни накрыла ладонь матери своей.       — Мы все учимся, мама. Каждый день. Но если бы Фред был здесь, он бы не хотел, чтобы мы тратили жизнь на тоску. Он бы нашёл способ рассмешить тебя даже сейчас. Сказал бы что-нибудь вроде: "Народ, давайте-ка, хватит ныть, я не для этого умирал! Я сделал это специально, чтобы всё тут разузнать. При встрече проведу вам экскурсию по небесному Хогвартсу!"       Молли вздрогнула, а затем, к удивлению Джинни, вдруг слабо усмехнулась.       — Да… да, он бы так и сделал.       Джинни рассмеялась сквозь слёзы.       — Именно! Тогда давай попробуем впустить огонёк радости в наш дом. Ради него.       Они замолчали. Из сумки рыжеволосой девушки высунулся маленький зверёк. Почувствовав душевное состояние хозяйки, он тихонько ткнулся мордочкой ей в руку, словно пытаясь утешить. Джинни слабо улыбнулась и погладила его, позволяя себе на мгновение ощутить тепло этого простого, но такого значимого жеста. Тишина больше не казалась такой гнетущей. В ней было место светлой памяти, любви и надежде.       Впереди ещё долгий путь, но первый шаг был сделан.              

***

             Скромная квартира, затерянная среди старых домов магловского Лондона, выглядела почти заброшенной: облупившаяся краска на стенах, высокий, но тёмный потолок, деревянный пол, который скрипел под ногами. За окном шумный город жил своей жизнью — мчались машины, звучал смех прохожих, доносился далёкий гул метро. Но здесь, внутри, всё было иначе.       Дверь распахнулась, и в комнату вошла девушка, держа в обеих руках сумки с продуктами.       Карие глаза скользнули по обстановке, но взгляд был рассеянным, словно мысли витали где-то далеко. Каштановые пряди выбились из пучка, мягкими волнами спускаясь на плечи. Потёртые джинсы подчёркивали стройные ноги, а небрежно застёгнутая тёмно-зелёная клетчатая рубашка добавляла образу непринуждённости. Девушка выглядела усталой, но в чертах её лица всё ещё читалась та же сосредоточенность, с которой она когда-то перечитывала толстые тома в библиотеке Хогвартса.       Квартира была для неё новой — всего пару недель назад она впервые переступила её порог с чемоданом в одной руке и стопкой книг в другой. Это было первое самостоятельное жильё Гермионы Грейнджер, снятое на средства, выданные Министерством Магии за участие в победе над Волан-де-Мортом. Эти средства можно было потратить на что угодно, но в первую очередь ей хотелось найти место, где можно остаться наедине с собой.       Она всё ещё не привыкла к этому месту. Высокие потолки нависали давящим куполом, стены хранили следы прежних жильцов — старые разводы краски, едва различимые трещины. Воздух оставался пустым, не согретым ничьим присутствием.       Но постепенно квартира начинала обретать черты, напоминающие её новую хозяйку. У окна — широкая кровать, слегка укрытая мягким пледом. На подоконнике — стопка газет, покрытых тонким слоем пыли. Книжный шкаф, заставленный томами с закладками и заметками на полях, словно отражал её пытливый ум. В углу — уютное кресло с потёртой обивкой и маленький столик, на котором стояла настольная лампа. Рядом, чуть небрежно, лежала раскрытая книга, а на деревянной поверхности оставался круглый след от чашки с чаем. На письменном столе — ваза с засохшими полевыми цветами. Они уже давно потеряли свой аромат, но Гермиона не могла выбросить их. Когда-то они были подарены очень значимым для неё человеком.       Споткнувшись о скинутые наспех кроссовки, девушка не удержала равновесие, врезалась в стол, и ваза с засохшими цветами рухнула на пол. Пакеты с продуктами выскользнули из рук, их содержимое рассыпалось по комнате, усиливая и без того творившийся разгром.       — Ох, Грейнджер, какой же бардак ты устроила…       Она устало провела рукой по лицу. Одиночество не приносило облегчения, в душе царил хаос.       "Почему никто не говорит, что делать, когда ты достиг своей цели? Как найти новую? Куда двигаться дальше? Почему так пусто?"       Эти вопросы преследовали её с самого утра, заставляя сжиматься сердце.       Погода за окном не добавляла радости.       "Ну почему снова тучи…"       Гермиона всегда любила пасмурные дни, наслаждалась чтением книг под звук дождя, укутываясь в плед. Но сегодня ей хотелось солнца. Хоть один лучик, пробившийся сквозь серую завесу, мог бы подсказать ей путь. Подать знак.       Девушка села в кресло, взяла в руки кружку с давно остывшим чаем и закрыла глаза.       Вспомнился дом… Запах свежесваренного кофе, утренний свет, пробивающийся сквозь занавески. Голос отца, читающего утреннюю газету, и мамина улыбка, когда он бурно комментировал очередную новость. Семейные завтраки за дубовым столом, на котором до сих пор остались следы её детских экспериментов с ножом. Громоздкие тома по стоматологии на книжных полках.       "Я ведь когда-то хотела пойти по их стопам. Поступить в Оксфорд, стать стоматологом, как мама и папа. Наслаждаться обычной, предсказуемой жизнью."       Но судьба не привыкла следовать ожиданиям. В жизни Гермионы давно не было ничего стабильного.       Когда ей исполнилось 11, рядом с медицинскими книгами появились первые учебники по изучению магии. А вскоре она, сияя от счастья, уже примеряла форму ученицы легендарной школы чародейства и волшебства.       Читая «Историю Хогвартса», Гермиона мечтала оказаться на Когтевране, обрести друзей среди таких же любителей знаний. Друзей она действительно нашла — самых преданных и надежных, но распределяющая шляпа отправила ее на Гриффиндор.       На четвёртом курсе она строила планы о карьере в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними, мечтая о свободе для домовых эльфов. Ей казалось, что она сможет изменить магический мир, создать новые законы, сделать его лучше. Но реальность оказалась куда сложнее — домовики не хотели свободы и не жаждали оплаты труда.       А потом вернулся Тот-Кого-Нельзя-Называть, и её жизнь превратилась в бесконечную борьбу.       Она хотела сдать ЖАБА на высшие оценки, но война разрушила все планы. Вместо седьмого курса — год в скитаниях, погоня за крестражами с Гарри и Роном.       Она всё ещё помнила тот день, когда стояла у двери своего дома, сжимая палочку и повторяя про себя всего одно-единственное слово: "Обливиэйт". Один взмах палочки — и родители больше не знали, кто она. Их дочь исчезла. Остались только два любящих друг друга человека, планирующих новую жизнь в Австралии, и не подозревающих, что когда-то у них была маленькая девочка, которая их так сильно любила.       Гермиона глубоко вдохнула, смахивая подступившую слезу.       "Хватит, Грейнджер, ты должна быть сильной."       Она поднялась, крепче сжав палочку.       Вдоль стен начали появляться новые обои — мягкие, светлые, словно впускающие в квартиру больше тепла и уюта. Уголки комнат наполнил тонкий аромат лаванды, а на подоконнике, там, где раньше лежала стопка газет, появились свежие цветы. Осколки вазы, разлетевшиеся по полу, внезапно дрогнули и потянулись друг к другу. Через несколько секунд она снова стояла на своём месте — целая, невредимая, будто ничего и не было.       Гермиона посмотрела на засохшие цветы, взяла их в руки.       — Хватит жить призраками прошлого.       Она всё же решилась их выбросить. Но один маленький цветок оставила — вложила в блокнот с записями. На память.       — Так гораздо лучше, — усмехнулась волшебница.       "Вот он. Первый шаг в новую жизнь."              

***

             Тьма окутывала сознание, цепко удерживая в своих объятиях, и не собиралась отпускать. Если бы не её природа, если бы не проклятый дар бессмертия, она давно бы растворилась в этой долгожданной пустоте. Здесь было так спокойно. Ни боли. Ни битвы. Ни тяжести ответственности. Ни потерь. Только забвение. Только безмятежность…       Но боль разорвала этот хрупкий покой. Каждое движение отзывалось глухим эхом в измождённом теле. Крылья подрагивали от порывов ледяного ветра.       Ребекка открыла глаза. Первое, что она увидела, — низкий серый потолок, на котором играли дрожащие тени. Холодный воздух пещеры был насыщен сыростью, а камень под спиной влажный, почти липкий.       Она попыталась приподняться, но резкая боль в груди заставила застонать. Регенерация ещё не завершилась. Сколько времени прошло? Часы? Дни? Она помнила сражение. Видела, как пламя разрывало небо, как её соратники отчаянно сражались, уклоняясь от смертельных ударов. Она до сих пор ощущала до жути пробирающий взгляд Мальбонте, помнила их ожесточенный бой. Крик Вики. Секундное замешательство. Темнота…       — С возвращением. — Голос раздался от входа в пещеру.       Она медленно повернула голову.       Геральд.       Он стоял, опершись плечом о каменную стену, скрестив руки на груди. В глазах не было насмешки — только привычная усталость и неизменная решимость. В отличие от неё, он выглядел целым, но тень напряжения на его лице говорила сама за себя.       — Порядок, — пробормотала Ребекка. Она резко поднялась на локтях, но тут же почувствовала, как мир перед глазами качнулся.       Геральд ничего не сказал, лишь шагнул ближе. Его тяжёлый взгляд скользнул по её израненному телу, задержался на шрамах, которые ещё не успели окончательно затянуться.       — Бой закончился не в нашу пользу, — коротко сообщил он. — Цитадель зализывает раны. Мальбонте унесли Субантры. Он был без сознания.       Ребекка глубоко выдохнула и провела рукой по лицу, пытаясь сосредоточиться.       — Вики… и остальные?              На миг в глазах Геральда мелькнуло что-то похожее на страх, но он быстро взял себя в руки.       — Не знаю.       Ребекка сжала кулаки и, превозмогая боль, всё же заставила себя сесть.       — Что значит "не знаешь"?       Геральд нахмурился.       — Вики нигде не было.       Ребекка попыталась отогнать тревожные мысли.       — Ты видел её бой?       — Нет. Помогал Фыру отбиваться от демонов Мальбонте, они пытались пронзить его копьями. Дракон был в ловушке. Потом пошёл за тобой. Не мог оставить тебя валяться на поле битвы с такими ранами.       — Спасибо.       Геральд кивнул.       — Ты думаешь, Вики могла… — голос Ребекки дрогнул.       — Не думаю. Она нужна ему. — Он сказал это твёрдо, но глубоко внутри бывший учитель совсем не был уверен в своём предположении.       — Тогда, где она?       — Я бы хотел это знать. Не чувствую её энергии. Возможно, она в его лагере.       — А где мы?       — На одном из летающих островов. Фыр помог перенести тебя.       — Давно тут?       — Второй день.       Повисла тишина. Вдруг воздух снаружи всколыхнулся, и в пещеру проникло странное шипение, похожее на приглушённый рёв. У входа раскинулся морской дракон, едва различимый в утреннем тумане. Его длинное тело, покрытое чешуёй цвета тёмной бирюзы, извивалось, переливаясь в тусклом свете.       — Мы договаривались о месте сбора. Ополчение уже собирается в убежище на острове. Нам надо туда добраться. Пора, – сказал Геральд.       Он подал ей руку.       — Я сама.       Демон ухмыльнулся и направился к выходу из пещеры.       Ребекка замерла. Внутри всё сжалось от мысли, что она не знает, что с её дочерью. Вики могла быть где угодно, в любой точке этого охваченного войной мира… На одну секунду, всего лишь на одну, она позволила себе слабость, позволила страху сдавить грудь.       Но затем она с усилием поднялась. Несмотря на боль, стиснула зубы, выпрямила спину, подняла голову.       Она — скала.       Она — машина.       Она не имеет права на сомнения.       Её воины ждут.       Нужно сделать шаг.       

***

             — Мими! — Вики не смогла сдержаться. Она бросилась к подруге, не веря своим глазам. Обняла её с такой силой, будто боялась, что если отпустит, то та исчезнет. Видя демоницу целой и невредимой, вновь вдыхая сладкий аромат малины, Виктория наконец смогла расслабиться.       Мими ощутила, как тяжесть на душе постепенно уходит: они все выжили, и с ними всё в порядке. Теперь она не одна. Эта мысль придавала ей уверенности — она справится, потому что не позволит себе иначе. Вики поможет им выбраться из этого леса и найдёт выход, а Люцифер и Дино обязательно разберутся, как вернуться на небеса. Всё-таки эти двое – лучшие ученики Академии ангелов и демонов, а Люцифер так вообще будущий правитель Ада.       Мими не успела опомниться, как оказалась в крепких объятиях Люцифера. Он молча прижал её к себе, пряча лицо в её волосах.       Дино почувствовал, как в груди что-то дрогнуло, стоило ему увидеть Мими. Это ощущение было странным — тёплым, но одновременно тревожным. Он медленно поднял руку и, чуть поколебавшись, положил ладонь ей на плечо, словно хотел убедиться, что она настоящая.       — Ты цела? — тихо спросил ангел, заглядывая в её глаза.       — Да, — ответила она, голос дрогнул. — А вы? Я думала, что вы… Шепфа…       — Ты нас недооцениваешь, Мими, — усмехнулся Люци, но голос его звучал мягче обычного.       Вики не могла поверить, что это всё происходит на самом деле. Сначала Люцифер и Дино, а теперь и Мими. Как так получилось, что они все попали сюда? Для Непризнанной было необъяснимо, почему она и её друзья лишились крыльев и способностей. Обычно ангелов и демонов в наказание ссылали на Землю. Однако как они могли оказаться в мире, который так тщательно скрывали не только от маглов, но и от бессмертных? Тут явно что-то было не так. Шок окутал её разум пеленой, но сердце бешено колотилось в груди, требуя принять реальность.       Отстранившись от подруги, Виктория Уокер произнесла, сдерживая тревогу:       — Нам нужно успеть дойти до темноты. Ночью здесь небезопасно.       Люцифер огляделся вокруг и хмыкнув ответил:       — Тут нет никого, кроме нас. Даже животных. Кто, по-твоему, нам может угрожать?       Дино, внимательно наблюдавший за действиями дочери Серафима Ребекки с момента их воссоединения, вдруг догадался: она не просто понимала, где они оказались, но и знала, куда им следует идти. В отличие от них, Вики не теряла самообладания, и её уверенность ясно давала понять — у неё есть план.       — Ты ведь знаешь, где мы, не так ли? — спросил он, но прозвучало это скорее как утверждение.       — Давайте сначала доберёмся, а потом я отвечу на все ваши вопросы, — сказала Вики, немного ускоряя шаг.       — Ты ведь не думаешь, что мы пойдём за тобой непонятно куда, — произнёс Люцифер.       Порой Вики забывала, насколько упрямым и раздражающим мог быть этот демон. Он всегда умудрялся вывести её из себя.       — Серьёзно, Люци? Во-первых, вы уже идёте за мной! А во-вторых, ты правда предпочитаешь остаться здесь на ночь, в глухом лесу, вместо того чтобы дойти до безопасного места и поговорить там!?       — Давайте не будем спорить, — вмешалась Мими, обращаясь к демону. — Перестань, я только что вас нашла. Ты что, не рад, что мы все вместе, куда бы нас ни занесло?       — Вики родилась на Земле, — вмешался Дино, поддерживая её. — Она знает, что делает. Если это место ей знакомо, значит, всё под контролем.       — О, да, команда мечты, — саркастично протянул Люцифер, растягивая гласные. — Какое счастье, что мы можем полностью довериться Непризнанной. Уж она-то у нас мастер находить проблемы на свою симпатичную задницу.       Вики недовольно сжала губы, и, не сдержавшись, ответила язвительно улыбаясь:       — Да, Люци, ты совершенно прав, самая моя большая неприятность — это ты!       — Я бы не отказалась от ванны и чистой одежды, — сказала демоница, меняя тему и слегка морща носик.       — Да, и поесть бы не помешало, — подхватил ангел.       Так они продолжили путь, болтая друг с другом. К счастью, Вики и Люцифер прекратили препираться, но Мими и Дино понимали, что это ненадолго. С самого появления Вики в академии они постоянно спорили друг с другом. Вики была единственной Непризнанной, удостоившейся "особого" внимания Люцифера. Ведь в большинстве случаев он предпочитал просто игнорировать серокрылых, как будто они и вовсе не существовали. Даже после того, как эти двое признались в чувствах, их стычки не прекратились — казалось, Люцифер просто не мог иначе.       Вечер медленно вступал в свои права, тени на асфальте стали удлиняться. Погода изменилась, стало значительно прохладнее, и бессмертным в этот момент очень не хватало привычной способности согреваться при помощи энергии. Вики и Мими ёжились от холода, их плечи слегка подрагивали, а Дино и Люцифер, старались казаться невозмутимо.       Вскоре они заметили, как вдали начала вырисовываться белая усадьба, светлые стены которой мягко выделялись на фоне зелени. Её стены, ослепительно белые, гармонично сочетались с тонкой лепниной и изящными арками. Тёмная шиферная крыша с крутыми скатами, увенчанная коваными флюгерами, придавала дому благородный и утончённый вид. К усадьбе вела извилистая дорожка, вымощенная гладкой белой плиткой, сверкающей в лучах уходящего солнца. Она изящно огибала кусты и клумбы. Сад, утопающий в зелени, с гордостью демонстрировал идеально подстриженные кустарники, а старинные фонари, расположенные вдоль дорожки, ждали наступления ночи, чтобы осветить путь.       — Ты же понимаешь, что это незаконное проникновение, — на удивление серьёзно произнёс Люцифер.       — Знаю, и можешь не переживать, мы не собираемся вторгаться в чужую собственность. Этот дом принадлежит моей семье, — так же серьёзно ответила Вики.       — Никогда не думала, что ты разбираешься в земных законах, — усмехнулась Мими, подмигивая демону.       — Ты уверена, что здесь никого нет? Дом выглядит слишком… жилым, — произнёс Дино с сомнением в голосе.       — Впервые в жизни я согласен с белокрылым, — добавил Люцифер.       Вики надеялась, что Пожиратели смерти не разрушили охранные чары и не превратили её дом в развалины. Дом был таким же, каким она его запомнила перед отъездом в Ильверморни. Казалось, что прошла уже не одна сотня лет с тех пор, как она была здесь в последний раз. И вот он — порог родного дома. Осталось сделать всего шаг.