ПО БУРНОЙ РЕКЕ

Примечания Данная история имеет ряд тайн и по-этому пейринги раскроются после, а рейтинг будет, рости!!! Это предупреждение для тех кто читает только броманс, на котором, история НЕ завершится. У автора есть ТГ КАНАЛ https://t.me/deepthyme55 А так же есть ЮТЮБ КАНАЛ посвященный ОЗВУЧКАМ фанфиков и ОБЗОРАМ https://m.youtube.com/@DeepThyme НА БУСТИ вас УЖЕ ЖДЕТ НОВАЯ КАРТИКА К ИСТОРИИ и возможно со временем там будут выложены экстры, если они достигнут 21+ . Сейчас там даже раскраски есть. А к каждой главе выходят картинки ОНИ В ОТКРЫТОМ ДОСТУПЕ лежат. Можно пролистать ленту и посмотреть. https://boosty.to/deepthyme ПУБЛИЧНАЯ БЕТА ВКЛЮЧЕНА. Этот скромный автор будет рад помощи в исправлении) ................................................................................................................................ Глава 2 После ухода Главы Школы непокорный ученик помог учителю принять сидячее положение. Теперь Шень Цинцю опирался на гору подушек, пытаясь дотянуться до чашки на прикроватном столике. Рука едва слушалась. Когда ученик потянулся помочь с чаем, один лишь холодный взгляд учителя остановил его порыв. -Благодарю за помощь. Дальше справлюсь сам. Полагаю, у Главного ученика пика достаточно других обязанностей, - хрипло, с паузами проговорил он. -Забота о Мастере - первейший долг ученика, - тихо возразил подросток, склонив голову. -Допустим. Но слово Мастера, надеюсь, закон для ученика? -Да, но... Мастер болен и... - Мин Фань запнулся, бросил короткий взгляд на учителя и снова опустил глаза. - Прошу простить мою дерзость. И все же позвольте помочь. -Давно ли ты носишь звание Главного Ученика? - холодно поинтересовался Шень Цинцю. -Пять... лет, - выдавил юноша едва слышно. -Дорожишь ли ты своим положением? - произнес Лорд Цинцзин, но юноша промолчал. - Оставь меня. Вернешься через час. Мин Фань поклонился и бесшумно покинул хижину. Пока Шень Цинцю боролся с нахлынувшим гневом и непослушными руками, он не видел, как снаружи юноша, задыхаясь, осел у стены. Давясь беззвучными всхлипами, тот шептал: -Не справлюсь! Не справлюсь, Учитель, Глава Школы... Я подведу вас! Шень Цинцю медленно разминал руки, сжимая и разжимая пальцы. Спустя полчаса ему удалось, хоть и с трудом, обхватить чашку обеими руками. Сделав глоток, он закашлялся, захлебываясь. Накатили воспоминания кошмара, в котором он тонул. Отплевавшись от чая, попытался сглотнуть - и не смог. Он помнил, что такое школа Цанцюн, но забыл, как глотать. Чай пролился на белые нижние одеяния и покрывало, в которое он был укутан. Потребовалось несколько мучительных попыток, чтобы проглотить первый глоток. Он ощущал, как в меру горячая жидкость спускается внутрь, и это казалось чем-то давно забытым, к чему тело оказалось не готово. Даже возникло легкое тянущее чувство боли. К возвращению Мин Фаня чай был мучительно выпит. Пятна на кровати и одежде исчезли от единого легкого взмаха руки заклинателя - стоило только подумать об этом. Ци повиновалась лучше, чем непослушное тело. Юноша молча забрал столик и, поклонившись Мастеру, вышел. От внимания Шень Цинцю не укрылись его покрасневшие глаза. "Хороший знак - мальчишка дорожит своим местом. Значит, сможет развязать язык под угрозой потери положения", - рассудил он. Жестокие мысли ничуть не ужаснули - юноша не нравился Главе пика, да и нервы были на пределе. Шоковое состояние все еще не отпускало. И было что-то еще - накатывающее раздражение, будто навязанное, но такое привычное. Оно появлялось как отлаженный механизм. Осознав это лишнее чувство, Лорд Цинцзин заставил себя успокоиться. Следующие несколько часов Шень Цинцю потратил на попытки встать на ноги. Они не слушались. То ли тело забыло, как ходить, то ли мозг не мог заставить его вспомнить. В итоге Шень Цинцю рухнул на пол и, возможно, не смог бы подняться, если бы не появившийся Мин Фань, помогший ему встать. -Учителю нельзя вставать, он еще не окреп и может повредить тело, - проговорил ученик, стушевался и замолчал, прикусив губу. - Учитель должен лечь. Этот Мин поможет, - добавил он тише. -Не трогай! - резче, чем намеревался, бросил Шень Цинцю. - Я сам! Он с трудом выпрямился и сделал два шага - но не к кровати, как было велено, а к столу. -Принеси через два часа еще чай, пожалуйста, - смягчил он свой тон. Ученик смотрел беспомощно и с укором. -Этот Мин умоляет Учителя вернуться в постель! - в голосе юноши прорвались истеричные нотки. От внимания Шень Цинцю не укрылось, как тяжело давалось Мин Фаню слово "учитель", как дрожали его руки и прерывалось дыхание. -Этот учитель ляжет, когда сочтет нужным. Отношения между ними явно были натянутые, и от ощущаемого неуважения Шень Цинцю еще сильнее невзлюбил ученика. "Точно! Этот парень никогда ему не нравился!" - осенило его. Перед внутренним взором вспыхнула картина: несколько детей избивают маленького мальчика, и среди них - Мин Фань, уже постарше. Вот он вырывает у ребенка нефритовую подвеску и отшвыривает прочь. Маленький мальчик с огромными глазами, полными слез, израненный и несчастный, замер в ужасе. Дальше - темнота... Эта картина кольнула, отозвалась болью в сердце. Когда Шень Цинцю обернулся, Мин Фаня уже не было. Что ж, раз все так - он выведает у этого парня все возможное, а потом уберет из личных учеников. На пике найдутся другие - он выберет достойного. А этого пусть забирает глава школы, раз у них общие тайны. С трудом добравшись до стола, Шень Цинцю принялся исследовать его содержимое. В ящиках обнаружились стопки бумаг: музыкальные партитуры, ноты, рисунки... Внезапно раздался щелчок, и его взору открылся потайной отсек. Внутри лежала древняя, массивная книга, чьи ветхие страницы, казалось, могли рассыпаться от малейшего прикосновения. На обложке виднелась надпись: "Флора и фауна на землях, принадлежащих Великой Школе Хуань Хуа". Перевернув книгу, он увидел пометку на последней странице: "Библиотека дворца Хуань Хуа. Отдел Невидимой Цапли" и печать с символом школы. Шень Цинцю прекрасно знал о дворце Хуань Хуа – конкурирующей Школе Заклинателей с сомнительной репутацией. Отдел Невидимой Цапли был их самым охраняемым секретом, доступным лишь главе школы и его доверенным лицам. Вопросы роем закружились в голове. Как эта книга оказалась у него? Купил? Одолжил? Выменял? ...Украл? От последней мысли сердце болезненно сжалось. Глава Дворца никогда добровольно не расстался бы с таким сокровищем, не дал бы козыри в руки чужака. Но как тогда удалось её выкрасть? В памяти всплыл образ дворца Хуань Хуа – неприступной крепости, окутанной паутиной защитных заклинаний и печатей. Возможно, во время Собрания Союза Бессмертных? Продолжив поиски в тайнике, он обнаружил пузырек с густой алой жидкостью, запечатанный особым заклинанием сохранности. Что бы ни хранилось внутри – сок или зелье – оно оставалось таким же свежим, как в момент создания. Необъяснимая тревога охватила его: содержимое флакона казалось бесценным, а между ним и книгой определенно существовала какая-то связь, ускользающая от понимания. Звон посуды прервал его размышления. Обернувшись, он увидел Мин Фаня с подносом: на нем расположились чайник, чашка и горящая свеча. На лице ученика застыло изумление. - Как... как вам удалось открыть ящики?– прошептал юноша. - Ящики? – Шень Цинцю недоуменно приподнял бровь. - Что тебя так удивляет? - Учитель ставил защиту... Только он мог их открыть. - Так почему же ты удивлен? Учитель и открыл, – небрежно ответил Шень Цинцю, отметив про себя тревожную деталь: он даже не почувствовал никакого барьера. Насколько же послушной была его ци? Его еще беспокоили слова Мин Фаня, но он не мог точно сформулировать, что именно. Мин Фань принялся торопливо расставлять чашки, слова его звучали сбивчиво, будто оправдание: - Глава школы сказал, что вы потеряли память... и этот Мин удивлен и рад... рад, что учитель вспомнил, как открыть ящики. И что учитель уже встал. - Глава школы сказал, что я помню НЕ ВСЁ," – холодно поправил Шень Цинцю. "С чего ты взял, что я не помню ничего? Вот, например, прекрасно помню, как ты устраивал драки и издевался над одним мальчиком на нашем пике. Сорвал с него подвеску и выбросил. Лицо Мин Фаня побелело как полотно. - Как... это невозможно... - он опять замялся - я хотел сказать, это было так давно... - Я же сказал – помню достаточно, чтобы открыть ящики собственного стола. И привел пример своей памяти. Что здесь удивительного? Юноша рухнул на колени, припав лбом к полу: -Этот Мин сожалеет! Его действия и слова продиктованы лишь заботой об учителе и страхом за него. Этот Мин молит о прощении. Если учитель желает, он может наказать нерадивого ученика. - Наказать?" – Шень Цинцю поморщился. - Этот Мастер надеется, что ученик не считает его человеком, который избивает своих учеников... – он осекся на полуслове. Память обрушилась внезапно, как удар молнии: тот самый мальчик, лишившийся подвески, в сарае для дров. Его израненное плетью тело. Его молчание. И он сам, Шень Цинцю, спокойно потягивающий чай, наблюдающий за этой жуткой сценой со стороны. За дверью отчаянный девичий голос взывал: -Учитель! Учитель! А Ло не виноват! Пожалуйста, откройте! -Немыслимо... невозможно... – прошептал Шень Цинцю, медленно оседая на пол. Воспоминание било в него снова и снова, словно волны в скалу. Он избегал смотреть на плачущего мальчика, вместо этого он был не в силах оторвать взгляд от себя прежнего – того, кто с невозмутимым спокойствием попивал чай, наблюдая за мучениями ребенка.